В том же (1464) году собором епископов при участии великого князя Ивана III Васильевича новым митрополитом был избран Филипп I, ранее занимавший Суздальскую кафедру.

При митрополите Филиппе вновь резко обозначились нестроения в Пскове и Новгороде. Со смертью архиепископа Ионы в 1470 году духовенством ему был избран преемник – ризничий Феофил, который и должен был отправиться в Москву на поставление. Однако Борецкие выдвинули своего кандидата на архиепископство - монаха Пимена, бывшего ключника Ионы – казнокрада и карьериста, готового ехать на поставление к Григорию в Киев.

На тот момент Григорий уже отрекся от унии и был признан Константинопольским патриархом Дионисием в качестве митрополита всея Руси, так как Московских митрополитов патриарх не признавал. Дионисий направил в Литву, Новгород и Москву грамоты с требованием признания Григория законным митрополитом Константинопольской юрисдикции. Великий князь Иван III, дабы пресечь новгородский сепаратизм, написал в Новгород послание, в котором пытался убедить новгородцев не выходить из-под московской юрисдикции, по причине сомнения в истинности Православия греков и обосновывал необходимость перехода Русской Церкви к независимости от Константинополя.

В 1471 году, пришедшие к власти в Новгороде Борецкие, заключают союз с великим князем литовским и польским королем Казимиром Ягеллоном. Казимир поставил в Новгород своего наместника и обещал «Господину Великому Новгороду» защиту от Москвы. Нареченный архиепископ Феофил, боясь потерять кафедру, также принял участие в сговоре с Казимиром. В Москве это расценили как политическую измену и отступничество от Православия, началось открытое противостояние.

В июне 1471 года на Новгород двинулся во главе московского войска сам великий князь Иван III, по слову летописца «не яко на христиан, но яко на язычник и на отступник от православья».^[7] После сражения на реке Шелони, окончившегося разгромом новгородцев, был заключен мир, условиями которого был выход Новгорода из-под власти Казимира, и сохранение государственного и церковного подчинения Москве.

В период управления Русской Церковью митрополитом Филиппом пришелся брак Ивана III с византийской принцессой Софьей Палеолог. В ходе этого события примечателен следующий случай. Софья была униаткой, воспитанницей митрополита-кардинала Виссариона Никейского, одного из творцов Флорентийской унии, идя на брак с великим князем она отказалась от уни, однако ее поездку в Россию сопровождал папский легат – кардинал Антонио Бонумбре. Папский дипломатический этикет требовал при въезде в Москву преднесения латинского креста, в чем Иван III не видел ничего предосудительного. Однако, узнав об этом, митрополит Филипп поставил ультиматум, «что если кардинал в предношении латинского креста будет входить в одни ворота Москвы, то он, Филипп, в предношении православного креста тотчас выйдет из города в противоположные ворота и более в Белокаменную уже не вернется».^[8] Князь был вынужден принять требования Филиппа: креста перед легатом не несли, а сам кардинал был принят лишь как частное лицо.

Преемником митрополита Филиппа в 1473 году стал Коломенский епископ Геронтий (1473-1489 годы).

В 1478 году между ним и Иоанном III произошел конфликт (вероятно, неприязнь Геронтия и великого князя началась гораздо раньше).

Началось все с того, что Ростовский архиепископ Вассиан Рыло - противник Геронтия, желавший занять его место, решил подчинить себе Кирилло-Белозерский монастырь, который хоть и находился в его епархии, однако, издревле находилась в ведении удельного князя Верейско-Белозерского, каковым в то время был князь Михаил Андреевич, представитель младшей ветви Московской династии. Вассиан обратился к Ивану III, который в это время находился с князем Михаилом в очень натянутых отношениях. Иван собрал в Москве собор, который вопреки требованиям Геронтия сохранить существующий порядок, передал монастырь Вассиану.

Продолжением этого конфликта между Геронтием и Иоанном стал случай, который произошел при освящении нового Успенского собора: князю донесли, что митрополит Геронтий неправильно совершает крестный ход - против солнца. Иван III, полагавший, что ходить нужно посолонь, видимо, расценил действия Геронтия политический протест. Разразился скандал в результате которого князь запретил митрополиту освящать новопостроенные московские храмы.

«В этом эпизоде показательны два момента. Во-первых, великий князь уже вполне мыслит себя равным византийским государям после того, как Русь окрепла, а сам он вступил в брак с принцессой из дома Палеологов. Иоанн уже усваивает себе и поведенческий стереотип императоров, активно вмешивавшихся в дела Церкви. Само по себе участие самодержавного монарха в делах церковных в православной традиции всегда оценивалось позитивно, но при одном условии – высоком уровне церковного сознания и не менее высокой степени ответственности пред Богом за Церковь и народ. К сожалению, Иоанну III этого нередко недоставало. Тем не менее, постепенно и на Руси стали вырисовываться контуры нового типа отношений между церковной и светской властями, при котором монарх усваивал себе право диктовать свою волю Предстоятелю Русской Церкви».[9]

В последствии, в 1481 году, дело о крестном хождении дошло до особого соборного разбирательства, на котором, однако, подтвердилась правота Геронтия.

Но, желавший доказать свою власть в делах церковных, Иван продолжал свои нападки на митрополита. Тогда Геронтий удалился в Симонов монастырь и велел передать государю, что оставит кафедру, если великий князь не «побьет ему челом» и не прекратит принуждать к хождению посолонь. Митрополита поддержало практически все духовенство, поэтому Иван III вынужден был смириться и принести свои извинения митрополиту.

Однако следует отметить, что столкновение Ивана III с Геронтием никак не отразилось на позиции митрополита во время событий, в ходе которых решалась дальнейшая судьба Руси. Во время знаменитого стояния на Угре оба иерарха – Геронтий и Вассиан (последний временно примирился с митрополитом) – воодушевляли Ивана, желавшего просить у Ахмата мира (великий князь был готов согласиться даже на частичную от него зависимость и выплату дани), на борьбу с татарами. Они оба направили Иоанну послания, в которых убеждали князя воевать до полной победы. Причем «Вассиан в своем послании аргументирует необходимость войны до победного конца новым теократическим сознанием, утвердившимся на Руси в это время. При этом Вассиан освобождает Иоанна от вассальной клятвы Ахмату, заявляя, что повиновение православного государя «богостудному, оскверненному, самозванному царю» преступно и грешно. Вассиан видел в войне с татарами священную брань за победу Православия».[10] Геронтий же был более сдержан.

После победы над Ахматом в отношениях между Геронтием и Иоанном вновь возникла напряженность. «В конце 1483 года митрополит Геронтий по болезни удалился в Симонов монастырь, предполагая совсем оставить митрополию. Болезнь, однако, скоро прошла, митрополит захотел снова вступить в отправление своих обязанностей. Тогда великий князь сделал было попытку устранить от дел Геронтия, но не решался на открытое беззаконие, и митрополит снова возвращен был на свой стол».^[11]

2. ВОПРОС О СЕКУЛЯРИЗАЦИИ ЦЕРКОВНЫХ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЙ