«Какие еще межличностные отношения могут быть на работе? Работа есть работа. Нужно делом заниматься, а не ерундой». Эти или подобные слова часто можно слышать от «жестких», «деловых» руководителей – и в чем-то с ними нужно согласиться. На работе действительно нужно заниматься делом. Но невозможно заниматься делом долго и продуктивно – и при этом оставаться совершенно равнодушным к этому делу и к людям, с которыми мы этим делом совместно занимаемся.

Мы всегда как-то относимся к сути нашей работы, к распоряжениям начальства и поведению подчиненных, к тем людям, с которыми мы делим рабочие обязанности. Конечно, межличностное и деловое, функциональное общение – это две абсолютно разные, противоречащие друг другу реальности. Но это одновременно – и реальности, которые тесно связаны друг с другом, которые друг без друга не существуют.

Для того чтобы на деловые отношения перестали влиять чувства и желания людей – нужно полностью устранить людей из этих деловых отношений, заменить машинами. Об этом мечтали многие люди. Все эти мечты оказались утопией.

Чувства и отношения приходится вплетать в функционирование, приходится мирить с ним. И это – задача вполне выполнимая. Выполнимая, если принимать во внимание законы развития межличностных отношений в их применении к менеджменту и психологии организаций. Вот несколько бесспорных истин, каждая из которых, так или иначе, касается затронутой нами темы.

Люди, чувствующие себя хорошо, лучше работают и достигают более впечатляющих результатов.

С этим утверждением вряд ли кто будет спорить, и из него следует очень важный для нас вывод: забота о хорошем самочувствии сотрудников выгодна для владельца предприятия.

На работе часто приходится заниматься делами, нам неприятными, скучными и отнимающими много нашего личного времени.

Неприятными вещами приходится заниматься и другим людям – причем характер и сила неприятных эмоций у разных людей различаются. Более того, то, что приятно одному человеку, может сильно не нравится начальству, подчиненным, или сослуживцам. Все люди стараются избегать того, что доставляет им неприятные эмоции – и заставить их делать это будет очень и очень сложно. Они будут отлынивать от такой работы.

Вот из этих двух истин проистекают функции и место открытого выражения и отражения чувств в официальной обстановке. Чтобы узнать, как относятся к своей работе сослуживцы и подчиненные, – нужно помогать им говорить о своих чувствах и внимательно их слушать.

Чтобы поддерживать их позитивное отношение к работе, нужно чаще поощрять их и подбадривать. Для этого как нельзя лучше подходит открытое выражение позитивных чувств.

Мы не можем здесь подробно обсуждать все аспекты официального и делового общения. Нас интересует в первую очередь то, что связано с уверенностью в себе – и здесь есть несколько бесспорных, но почему-то часто оспариваемых фактов. Остановимся подробней на том, что вызывает сомнения.

На работе не место эмоциям – здесь нужно дело делать и работай заниматься.

Дело нужно делать, но ничто не мешает при этом получать удовольствие от работы. Никто не сможет долго работать, если работа не приносит удовольствие или не дает надежду на удовольствие в будущем.

Заставлять «работать из-под палки» можно, но невозможно этим заниматься долго. Слишком много требуется усилий, слишком непродуктивен такой труд. Такой труд означает пустую трату энергии.

Уверенных людей не любят начальники. Если кто-нибудь будкт вести себя в уверенной манере со своим шефом, то тут же потеряет эту работу, не сможет его ни о чем просить впредь.

Это, вообще говоря, не факт. Людям свойственно приписывать свои опасения их партнерам. То, что мы боимся притеснений со стороны шефа, еще не значит, что он пойдет на эти притеснения. Факт состоит в другом: с уверенными людьми больше считаются, их принимают всерьез. Дурная работа редко достается им, зато действительно серьезные и перспективные разработки поручат скорее именно уверенным и оптимистичным сотрудникам.

Каждый из нас имеет права на защиту своих прав и границ личного пространства. Но не каждый эти права осознает и отстаивает. В английском языке есть такое слово - privacy, которое не имеет точного перевода на русский язык. Под privacy как раз подразумевается личное пространство, частная жизнь и т. д.

К сожалению, для россиян это понятие еще не стало общепринятым. Что неудивительно: неуважение к правам личности пронизывало нашу жизнь десятилетиями. Поэтому мы не только не защищаем свои права, но неосознанно руководствуемся прямо противоположными установками, которые впитаны нами с детства и отступление от которых вызывает внутреннее сопротивление. В чем это выражается?

В том, что мы порой не осознаем, что можем отстаивать свои интересы, не соответствовать ожиданиям окружающих, иметь собственное мнение и его высказывать, не отвечать на вопросы и задавать их, отказаться продолжать разговор на неприятную нам тему, сказать "нет", высказать свое неудовольствие происходящим, зарплатой, условиями труда, т. е. оставаться самим собой, быть не похожими на других и т. д.

Предположим, в вашу компанию приходит налоговая инспекция. Вам задают ряд вопросов, и вы, как отличник, начинаете отвечать "по максимуму", в данном случае желание отвечать абсолютно на все вопросы и соответствовать ожиданиям спрашивающего совершенно не отвечает вашим интересам. Причем, стараясь отвечать подробно, мы отвечаем неточно, порой сдабривая это своими эмоциональными переживаниями, оценками и, невольно втягивая каких-то других людей, можем "заложить" и самого себя. И все потому, что хотим показать, что мы значимы в своей организации, осведомлены о ее делах. В итоге мы оказываемся в уязвимой позиции. И когда нам манипулятивно говорят: "я уверен, вы хорошо разбираетесь в этом вопросе" или "вы, безусловно, владеете этой информацией", часто, пытаясь соответствовать ожиданиям "старшего", мы нарушаем не только интересы организации, но и в первую очередь свои собственные.

Представьте, что вас вызывает начальник. "Ерунда, полная чушь! " - бросает он на стол ваш отчет. Вы начинаете оправдываться, а начальник "свирепеет" еще больше. Но, с другой стороны, в ответ на обвинение можно спросить: "А что конкретно в моей работе вас не устраивает? " Это уже не оправдание. Вы просто уточняете, почему вами недовольны. Это не вызов, а просто реализация права на прояснение ситуации.

Вот один пример этому:

Молодой человек (его зовут Андрей) после окончания технического колледжа нашел работу в частной сапожной мастерской с очень неплохой сдельной оплатой. В цеху в ряд стоят станки, за работой наблюдает очень строгий (и любящий выпить) мастер. Порядки в мастерской тоже строгие – и всегда есть к чему придраться. В последнее время мастер взял за правило публично критиковать именно Андрея. Он – новичок, и, конечно, допускает довольно много ошибок и промахов. Каждый понедельник начинается с публичного разноса: мастер выходит из своей коморки, подходит к станку Андрея и в довольно оскорбительной манере устраивает ему «разнос».

Другие рабочие очень быстро переняли манеру мастера и теперь тоже считают своим долгом как-либо уколоть Андрея. Потерять эту работу он не хочет, но дальше работать так он просто не может.

Конечно, Андрей боится мастера. Конечно, он боится, что ничего хорошего из разговора с ним не выйдет – только новые издевательства спровоцирует. Конечно, ему этот разговор неприятен. Он много раз думал о том, чтобы просто уволиться и поискать другую работу. Но это означало бы бегство, Андрей знает, что в будущем ему в этом случае еще трудней было бы отстаивать свои интересы. Чувство собственного достоинства, самоуважение Андрею дороже. Он решается на следующий разговор:

«- Иван Иванович, я хочу с вами поговорить по очень важному для меня вопросу. Когда у вас будет для меня свободное время?

- А что случилось? Некогда сейчас разговаривать – работать нужно!

- Я о работе и хочу с вами поговорить. Я очень ценю ваш опыт и ваши знания. Советы, которые вы мне даете, очень мне важны, как и ваша критика. Но, когда вы критикуете меня при всех людях (как это было сегодня до обеда), я очень волнуюсь и долго не могу успокоиться. Это очень мешает мне работать, да и ваши замечания мне так очень трудно понять. Я мог бы сам заходить к вам в кабинет за советом – и тогда я лучше пойму все ваши замечания.

- Странный ты какой! А где же мне тебе замечания делать, как не у станка!

- Действительно, в кабинете это, может быть, и не очень удобно, но в цеху я очень волнуюсь и все равно ничего не понимаю. Если потребуется техническая консультация – то можно и у станка. Но только не при всех людях. Это очень меня задевает, и я потом долго не могу успокоиться, не могу нормально работать.

 Андрей замолкает и смотрит в глаза мастеру. Удивительно, но мастер не выдерживает взгляда, и говорит примерно следующее:

- Ну и чувствительная же молодежь пошла! Иди работай – и ничего слюни распускать!

Андрей был очень расстроен - ведь разговор, похоже, ничего ему не дал. Но далее произошло следующее. Когда в следующий понедельник мастер вышел из «кабинета» в дурном расположении духа с явным намерением учинить «разнос», он сначала направился прямиком к станку Андрея. Он даже открыл рот и посмотрел на Андрея не очень ясным взглядом. Затем он на секунду задумался, махнул рукой – и перешел к следующему станку.

 Никаких иных негативных последствий Андрей не заметил. Его перестал распекать мастер, он сам начал себя уважать немножко больше. У Андрея не было возможности требовать чего-либо от мастера, но у него было безусловное право сказать о своих чувствах и желаниях. Он сделал это – и начал замечать, что даже критика мастера стала значительно деликатнее, уважительнее и точнее. Мастер просто нашел себе другой объект для распеканий.