Решение о реорганизации юридического лица, как отмечалось, может быть принято его учредителями (участниками) либо органом, уполномоченным на то его учредительными документами.

 В соответствии со ст. 57 Гражданского кодекса реорганизация может быть также осуществлена по решению уполномоченного государственного органа или по решению суда. Однако это возможно только в случаях, прямо установленных законом. Кроме того, по решению государственного органа или суда юридическое лицо может быть реорганизовано лишь в форме его разделения либо выделения из его состава одного или нескольких юридических лиц.

В то же время уже в Федеральном законе от 30 ноября 1994 года "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" содержатся императивные нормы, предусматривающие обязательность проведения реорганизации юридических лиц еще в одной форме - путем преобразования. Согласно ст. 6 этого Закона учредительные документы полных и смешанных товариществ, созданных до официального опубликования части первой Кодекса, подлежали приведению в соответствие с нормами главы 4 ГК не позднее 1 июля 1995 года. Индивидуальные (семейные) частные предприятия, а также предприятия, созданные хозяйственными товариществами и обществами, общественными и религиозными организациями, объединениями, благотворительными фондами, и другие не находящиеся в государственной или муниципальной собственности предприятия, основанные на праве полного хозяйственного ведения, подлежат до 1 июля 1999 года преобразованию в хозяйственные товарищества, общества или кооперативы либо ликвидации. По истечении этого срока предприятия подлежат ликвидации в судебном порядке по требованию органа, осуществляющего государственную регистрацию соответствующих юридических лиц, налогового органа или прокурора.

 Таким образом, обязательность преобразования (изменения организационно-правовой формы) некоторых видов юридических лиц, хотя и сформулированная в императивной форме, все же не может быть осуществлена в принудительном порядке по решению уполномоченных государственных органов или суда. Она обеспечивается иными санкциями - возможностью ликвидации не исполнившего законодательных предписаний предприятия в судебном порядке по требованию уполномоченного органа.

Помимо требования обязательного преобразования законодательство содержало и рад ограничений на проведение данного вида реорганизации.

 Так, согласно п. 9.10.6 Государственной программы приватизации на 1994 год "акционерные общества открытого типа не могут быть преобразованы в акционерные общества закрытого типа, товарищества с ограниченной ответственностью". Новый ГК, напротив, устанавливает, что акционерное общество вправе преобразоваться в общество с ограниченной ответственностью или производственный кооператив (п. 2 ст. 104).[6]

 Вопрос о действенности установленного Государственной программой приватизации ограничения должен решаться с учетом положений п. 3 ст. 96 ГК и п. 5 ст. 1 Закона "Об акционерных обществах", определивших условия применения особенностей правового положения акционерных обществ, созданных путем приватизации: эти особенности действуют с момента принятия решения о приватизации до момента отчуждения государством или муниципальным образованием 75 процентов принадлежащих им акций в данном акционерном обществе. Таким образом, в ряде случаев преобразование открытого акционерного общества в пришедшее на смену товариществу общество с ограниченной ответственностью не допускается. Совсем другое дело - трансформация открытого акционерного общества в закрытое.

 Согласно ст. 97 Гражданского кодекса РФ, ст. 4 Закона "Об акционерных обществах" открытое и закрытое акционерные общества не относятся к самостоятельным видам организационно-правовой формы юридического лица, а лишь указывают на его тип. Следовательно, трансформация открытого акционерного общества в закрытое (и наоборот) не будет рассматриваться как реорганизация со всеми вытекающими отсюда правовыми последствиями.

Значительный интерес представляет вопрос о моменте правопреемства при реорганизации.

В процессе рассмотрения экономических споров, касающихся предпринимательской деятельности, нередко возникают проблемы, когда необходимо определить принадлежность сторонам субъективного права и субъективной обязанности. Установление судом такой принадлежности является основным аргументом при решении вопроса о том, является ли лицо надлежащим.

При возбуждении дела в арбитражном суде предполагается, что истец и ответчик являются субъектами правоотношения, по поводу которого возник спор. Однако в ходе разбирательства может выясниться, что та или иная сторона или даже обе таковыми не являются. В этом случае стороны (истец или ответчик, а возможно, оба) признаются ненадлежащими. [7]

Как показывает судебная практика, вопрос о том, является сторона надлежащей или нет, чаще возникает тогда, когда один из участников спора, обосновывая свои требования, ссылается на то, что он является правопреемником другого лица после реорганизации последнего, либо наоборот, когда один из участников спора, возражая против предъявленного к нему иска, отрицает факт состоявшегося правопреемства при реорганизации.

В предлагаемой Вам части этой главы рассмотрены некоторые правовые аспекты реорганизации юридических лиц применительно к проблемам перехода прав и обязанностей от одного юридического лица к другому и обеспечения возникшего преемства необходимой доказательственной силой в суде.

По смыслу действующего законодательства реорганизация представляет собой специфический способ прекращения действующих и образования новых юридических лиц (кроме случаев реорганизации в формах присоединения и выделения), влекущий переход прав и обязанностей от ранее действовавших юридических лиц к вновь возникшим.

Поскольку реорганизация всегда связана с имущественным правопреемством между юридическими лицами, при ее проведении существенное значение имеет вопрос об объеме прав и обязанностей, переходящих к правопреемнику. В результате реорганизации права и обязанности реорганизованных юридических лиц могут переходить:

а) в полном объеме только к одному правопреемнику (при слиянии, присоединении и преобразовании);

б) в полном объеме, но к нескольким правопреемникам в соответствующих частях (при разделении);

в) частично как к одному, так и к нескольким правопреемникам (при выделении).[8]

В соответствии со ст. 58 ГК РФ, как уже отмечалось в первой части главы, переход прав и обязанностей от одного юридического лица к другому в процессе реорганизации оформляется соответствующими право устанавливающими документами: передаточным актом реорганизации в формах слияния, присоединения и преобразования или разделительным балансом (при реорганизации в формах разделения и выделения). Учитывая большую значимость этих документов, к ним предъявляются особые требования. В частности, в п. 1 ст. 59 ГК РФ предусматривается, что передаточный акт и разделительный баланс должны содержать положения о правопреемстве по всем обязательствам реорганизованного юридического лица в отношении всех его кредиторов и должников, включая обязательства, оспариваемые сторонами.

Исходя из приведенной нормы закона, можно сделать вывод о том, что в передаточном акте и разделительном балансе должны содержаться сведения о всех обязательствах долгового характера, а также всех правах требования, передаваемых реорганизуемым юридическим лицом своему правопреемнику, с обязательным указанием (подробной балансовой расшифровкой) числящихся по каждому кредитору и должнику денежных сумм.

Чтобы не допустить нарушения порядка оформления правопреемства при реорганизации, в Гражданском кодексе предусмотрено специальное правило, согласно которому в случае отсутствия в передаточном акте или в разделительном балансе положений о правопреемстве по обязательствам реорганизованного юридического лица государственная регистрация вновь возникших юридических лиц не производится (абз. 2 п. 2 ст. 59).[9]

Несмотря на столь жесткие требования закона, на практике они не всегда выполняются, что нередко приводит к серьезным затруднениям, а порой и к невозможности установления правопреемства при реорганизации в отношении определенных обязательств. Для большей наглядности приведем пример из судебной практики.

Государственным предприятием В в арбитражный суд Москвы был предъявлен иск к акционерному обществу М о взыскании с последнего стоимости неосновательно полученного имущества. Обосновывая исковые требования, истец ссылался на то, что он является правопреемником государственного предприятия Г, от которого ответчиком было получено спорное имущество. В подтверждение возникшего правопреемства суду были представлены выписка из устава истца и разделительный баланс.

Возражая против иска, ответчик заявил, что указанные документы не могут рассматриваться как достаточное доказательство принадлежности истцу прав на указанное в требовании имущество. При этом ответчик обратил внимание суда на следующие обстоятельства.

Как видно из текста выписки из устава, истец является правопреемником реорганизованного государственного предприятия Г. Однако в представленном документе ничего не говорится о том, какой именно способ реорганизации был использован для создания нового предприятия. По мнению ответчика, без решения данного вопроса нельзя определить объем прав и обязанностей, перешедших от одного юридического лица к другому. Поскольку истцом была представлена и копия разделительного баланса, ответчик предположил, что в процессе реорганизации государственного предприятия Г могла быть использована одна из двух форм реорганизации: разделение или выделение, так как только в этих случаях составляется разделительный баланс.

Кроме того, ответчик указал, что в нарушение ст. 59 ГК РФ представленный разделительный баланс не содержит перечня обязательств, права по которым перешли к истцу, а отраженные в нем суммы имеют обобщенный характер, конкретные данные по отдельным кредиторам и должникам не приведены, в связи с чем из данного документа невозможно сделать вывод ни о наличии, ни об отсутствии задолженности ответчика перед истцом.

Однако арбитражный суд не придал значения возражениям ответчика и удовлетворил исковые требования в полном объеме. Не согласившись с таким решением, ответчик обжаловал его в вышестоящих судебных инстанциях. Пересмотрев решение, кассационная инстанция арбитражного суда сочла доводы ответчика убедительными и отменила все состоявшиеся по делу судебные акты, передав дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.[10]

В развитие затронутой темы хочется заметить, что неопределенность в вопросах правопреемства при реорганизации может возникнуть лишь в случаях разделения и выделения. При других формах (слиянии, присоединении и преобразовании) определить правопреемника по тем или иным обязательствам реорганизованного юридического лица не составляет труда - правопреемником в этих случаях в отношении всех прав и обязанностей прекращающих существование юридических лиц всегда является одно юридическое лицо.

При разделении и выделении правопреемник может быть неочевиден. Объясняется это тем, что к вновь образованным юридическим лицам переходят лишь отдельные имущественные права и обязанности реорганизованных юридических лиц. Так, при разделении все права и обязанности прекращающего существование юридического лица в определенных пропорциях распределяются среди нескольких вновь образованных юридических лиц. В случае же выделения к правопреемнику переходит только часть имущественных прав и обязанностей реорганизованного юридического лица . Именно поэтому применительно к реорганизации в формах разделения и выделения законодательство устанавливает дополнительные гарантии для кредиторов. В частности, в п. 3 ст. 60 ГК РФ предусматривается, что если разделительный баланс не дает возможности определить правопреемника реорганизованного юридического лица, то вновь возникшие юридические лица несут солидарную ответственность по обязательствам реорганизованного юридического лица перед его кредиторами.[11]

На первый взгляд может показаться, что указанное правило о солидарной ответственности вновь образованных юридических лиц позволяет разрешить любые сложности при определении правопреемника в случае реорганизации в формах разделения и выделения. Однако это далеко не так. Следует иметь в виду, что ответственность, установленная п. 3 ст. 60 ГК РФ, является мерой, призванной обеспечивать права кредиторов юридического лица при его реорганизации. Она наступает только в тех случаях, когда разделительный баланс не позволяет определить правопреемника по долгам реорганизованного юридического лица. В практике же арбитражных судов встречаются случаи, когда проблемы определения правопреемника касаются обязательств, в которых реорганизованное юридическое лицо выступало не в роли должника, а в роли кредитора. В гражданском праве нет норм, регламентирующих ситуацию, при которой разделительный баланс не позволяет определить правопреемника реорганизованного юридического лица по правам требования. Вследствие этого при разбирательстве подобных споров возникают предложения о применении законодательства по аналогии. Так, в случаях невозможности определения правопреемника по конкретным правам требования вновь возникшие юридические лица могут рассматриваться как солидарные кредиторы и, согласно ст. 326 ГК РФ, любое из них вправе предъявить к должнику требование в полном объеме.[12]

Однако данная позиция представляется неверной.

В силу п. 1 ст. 6 ГК РФ одним из важнейших условий применения к отношениям, не урегулированным нормами права, законодательства по принципу аналогии является наличие в нем норм, регулирующих сходные отношения. И если применить по аналогии нормы законодательства, регулирующие солидарные требования, к случаям невозможности определения правопреемника по правам требования реорганизованного юридического лица, это условие оказывается нарушенным, поскольку между неурегулированными отношениями и отношениями, регулируемыми указанными нормами, нет сходства.

По общему правилу, в соответствии с п. 1 ст. 322 ГК РФ, солидарное требование возникает, если такая солидарность предусмотрена договором или установлена законом. Подчеркнем, что независимо от характера основания (договорного или законодательного) солидарность требований всегда предполагает участие в обязательстве одновременно нескольких лиц на стороне кредитора. (В п. 2 ст. 322 ГК РФ, в частности, презумируется, что требования нескольких кредиторов в обязательстве, связанном с предпринимательской деятельностью, являются солидарными, если законом, иными правовыми актами или условиями обязательства не предусмотрено иное).

Реорганизация же юридического лица не влечет появления в обязательстве дополнительных участников ни на стороне кредитора, ни на стороне должника, происходит лишь прекращение участия реорганизуемого юридического лица во всех обязательствах, права и обязанности по которым переходят в порядке универсального правопреемства к другим юридическим лицам. Причем сами обязательства не прекращаются, а продолжают исполняться лицами, заменившими выбывшего из обязательства первоначального участника.

Следовательно, утверждение о возможности распространения действия норм законодательства, регулирующих солидарные требования кредиторов, по аналогии на случаи невозможности определения правопреемника по правам требования при реорганизации юридического лица с правовой точки зрения несостоятельно.[13]

Но как же должен поступить суд, если заявленные стороной требования в споре основываются на правопреемстве, которое не подтверждается разделительным балансом?

На наш взгляд, для выработки правильного подхода к решению этого вопроса прежде всего нужно обратиться к нормам арбитражного процессуального законодательства, регулирующим деятельность по представлению, собиранию, исследованию и оценке судебных доказательств.

Согласно п. 1 ст. 52 АПК РФ, доказательствами по делу являются полученные в соответствии с порядком, предусмотренным настоящим Кодексом и другими федеральными законами, сведения, на основании которых арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения спора.[14]

Таким образом, основываясь на положениях данной статьи, для правильного разрешения любого дела суд должен выяснить все юридические факты, имеющие значение для дела. Совокупность юридических фактов, от установления которых зависит разрешение дела по существу, в теории процессуального права принято называть предметом доказывания. К предмету доказывания, в первую очередь, относятся факты основания иска, т.е. юридические факты, указанные истцом в качестве основания исковых требований. Следовательно, по делам, в которых в качестве основания исковых требований указывается факт правопреемства при реорганизации юридического лица, предметом доказывания соответственно будет являться факт перехода к истцу прав, отстаиваемых им в суде.

Учитывая, что в соответствии с принципом состязательности, закрепленным в ст. 7 АПК РФ, обязанность доказывания в арбитражном процессе возложена на стороны (в п. 1 ст. 53 АПК РФ предусмотрено, что каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений). При обращении в суд с требованиями, основанными на правопреемстве по обязательствам реорганизованного юридического лица, бремя доказывания обстоятельств, обосновывающих заявленные требования, возлагается на истца.

Разрешая вопрос о том, какие доказательства необходимо исследовать по делу, суд, наряду с выполнением других требований арбитражного процессуального законодательства, должен руководствоваться правилом о допустимости доказательств. В арбитражном процессе правило о допустимости доказательств заключается в том, что обстоятельства дела, которые согласно закону или иным нормативным правовым актам должны быть подтверждены определенными доказательствами, не могут подтверждаться иными доказательствами (ст. 57 АПК РФ).[15]

Исходя из того, что в силу ст. 59 ГК РФ, документами, устанавливающими правопреемство реорганизованного юридического лица в отношении всех его кредиторов и должников, служат только передаточный акт и разделительный баланс, по нашему мнению, в процессе разрешения подобных споров никакие другие доказательства, кроме указанных документов, использованы быть не могут, так как это противоречит правилу допустимости доказательств. Поэтому, если в ходе судебного разбирательства по иску (в котором заявленные требования основываются на правопреемстве, возникшем вследствие реорганизации юридического лица) выяснится, что в представленном истцом разделительном балансе отсутствует указание на то, как распределяются между вновь созданными юридическими лицами права требования по обязательствам реорганизованного юридического лица, то в удовлетворении иска должно быть отказано по причине его бездоказательности.

Данная позиция подкрепляется еще и тем, что в соответствии с требованиями п. 1 ст. 385 ГК РФ должник вправе не исполнять обязательства новому кредитору до представления последним доказательств перехода требования к нему. В связи с этим в тех случаях, когда разделительный баланс не дает возможности определить правопреемника по правам требования реорганизованного кредитора в отношении конкретного должника, вынести решение о принудительном исполнении обязательства таким должником перед вновь образованными юридическими лицами не представляется возможным.[16]

Помимо выполнения общих требований законодательства, предъявляемых к содержанию передаточного акта и разделительного баланса, при их подготовке также должны быть соблюдены специальные правила, определяющие форму такого рода документов.

Согласно приказу Министерства финансов Российской Федерации от 28 июля 1995 г. № 81 "О порядке отражения в бухгалтерском учете отдельных операций, связанных с введением в действие первой части Гражданского кодекса Российской Федерации", в состав передаточного акта и разделительного баланса, оформляемых при реорганизации юридических лиц, включается бухгалтерская отчетность, составляемая в установленном Министерством финансов Российской Федерации порядке в объеме форм годового бухгалтерского отчета на последнюю отчетную дату (дату реорганизации). Этим же нормативным актом предусмотрено, что при разделении юридических лиц (выделении из состава юридического лица одного или нескольких подразделений) разделительный баланс состоит из общего баланса по ранее действовавшему юридическому лицу и балансов каждого нового юридического лица, образованного на базе подразделений, входивших в состав прежнего юридического лица. Данные разделительного баланса являются также данными баланса каждого нового юридического лица на дату начала его деятельности после их государственной регистрации.

По логике указанного предписания, во всех случаях реорганизации (независимо от формы ее проведения) в состав передаточного акта и разделительного баланса должна включаться годовая бухгалтерская отчетность по каждому юридическому лицу, участвующему в реорганизации.

Поскольку ( в отличие от слияния, присоединения и преобразования) при реорганизации в формах разделения и выделения у вновь образованных юридических лиц правопреемство возникает лишь в отношении строго определенных обязательств реорганизованного юридического лица , предусмотрено, что подготавливаемый в этих случаях разделительный баланс должен состоять не менее чем из двух частей: баланса реорганизуемого юридического лица и баланса создаваемого юридического лица. Данное требование к его форме объясняется тем, что только при сопоставлении балансов реорганизованного юридического лица и каждого вновь образованного юридического лица можно определить объем прав и обязанностей, перешедших в процессе реорганизации к правопреемникам, и в каких пропорциях эти права и обязанности распределяются между ними. [17]

Анализируя требования к оформлению правопреемства при реорганизации, нужно заострить внимание еще на одном важном требовании законодательства. В соответствии с п. 2 ст. 12 Федерального закона "О бухгалтерском учете" и Положением о бухгалтерском учете и отчетности в РФ, утвержденным приказом Министерства финансов РФ от 26 декабря 1994 г. №170, при реорганизации любого предприятия или организации в обязательном порядке должна проводиться инвентаризация его имущества и денежных обязательств4. Основными целями инвентаризации являются:

а) выявление фактического наличия имущества;

б) сопоставление фактического имущества с данными бухгалтерского учета;

в) проверка полноты отражения в учете обязательств (п. 1.4 Методических указаний по инвентаризации имущества и финансовых обязательств);

г) установление действительности обязательств, права и обязанности по которым в процессе реорганизации перешли к правопреемнику.[18]

Для успешного выполнения указанных задач необходимо, чтобы к разделительному балансу реорганизованного юридического лица был приложен последний акт инвентаризации.

Целесообразно остановиться еще на одной практической проблеме. Авторы упоминавшейся ранее публикации, говоря о сложности реорганизации корпоративных субъектов предпринимательства и объясняя ее наличием двух видов таких субъектов - самих предприятий и коллективных предпринимателей, партнеров (акционеров или членов товарищества), задаются вопросом, кто будет выступать в качестве учредителя нового юридического лица при такой форме реорганизации, как слияние: участники существующих акционерных обществ (товариществ) либо сами эти юридические лица?

"Если таковыми признать реорганизуемые предприятия, - рассуждают авторы, - тогда их акционеры не могут сохранить свой статус во вновь образуемой предпринимательской структуре". Очевидно, к аргументам "против" указанного варианта следует отнести также то обстоятельство, что в результате перехода всей совокупности прав и обязанностей к вновь возникшему юридическому лицу реорганизуемые таким образом предприятия утрачивают правосубъектность и подлежат исключению из государственного реестра. Универсальное правопреемство именно означает перенос прав и обязанностей одного лица на другое без возникновения у передающего субъекта каких-либо прав в отношении его преемника, в данном случае - обязательственных прав учредителя.

С другой стороны, признание учредителями акционеров прежних предприятий вряд ли совместимо, по мнению авторов, с тем фактом, что акционерные общества являются собственниками своего имущества, передаваемого третьему лицу - вновь учреждаемой структуре. Представляется, что в действительности нет особых оснований усматривать здесь неразрешимое противоречие. Далее в статье справедливо обращается внимание на связь многих фактов реорганизации корпоративных субъектов предпринимательства с элементами их учреждений и прекращения. Заимствуя ряд суждений авторов, в рассматриваемом случае слияния юридических лиц к учредительским признакам можно отнести формирование уставного капитала, утверждение учредительных документов и регистрацию вновь возникающего субъекта, а к ликвидации - закрытие счета реорганизуемых предприятий, снятие их с учета в налоговых органах, исключение из государственного регистра.[19]

Здесь приходится непосредственно сталкиваться с проблемой правовой природы института реорганизации. С содержательной точки зрения он представляет собой ничто иное, как юридическую фикцию, опосредующую реальные экономические процессы. За понятием "реорганизация" стоит переход имущества (его части) одного лица к другому, и в принципе, не придумай законодатель подобного легального определения, этот процесс вполне мог (и должен был бы) протекать в следующей форме: получение участниками причитающегося им имущества (активов) ликвидированного (за исключением случаев выделения) юридического лица и незамедлительная передача его в полном объеме другому юридическому лицу. Динамика подобных отношений предполагала бы юридически значимую трансформацию прав участников реорганизуемого юридического лица: из обязательственных - в вещные и затем обратно в обязательственные. При этом очевидно, что, поскольку реальный вклад в уставный капитал вновь образуемого (в случае присоединения - действующего) юридического лица осуществлял бы обладающий имуществом на правах собственника участник прекратившего существование (в случае выделения - реорганизованного) предприятия, он бы и выступал законным учредителем первого.[20]

Видимо, нет нужды в деталях описывать отличительные черты и бесспорные преимущества, которыми обладает институт реорганизации в сравнении с предложенной гипотетической схемой. С его помощью сохраняется стабильность гражданского оборота, обеспечивается правопреемство по всему комплексу прав и обязанностей в отношении третьих лиц, а следовательно, и прочность договорных и хозяйственных связей; максимально гарантируются права кредиторов; отпадает необходимость уплаты дополнительных налогов; сокращаются временные издержки. И возможно, самое главное: производительный капитал остается целостным, не дробится между участниками юридического лица и не изымается из сферы производства, пусть даже на незначительный срок.

В итоге использование механизма реорганизации приводит к достижению значительного технического, организационного и финансового эффекта. Однако с правовой точки зрения здесь любопытен один аспект, характеризующий преобразование прав участников реорганизуемого предприятия: обязательственные права в отношении одного юридического лица непосредственно заменяются обязательственными правами в отношении другого, минуя "промежуточный" этап трансформации в права вещные. Тем не менее подобные превращения свойственны именно правам участников реорганизованного юридического лица и лишь они могут выступить учредителями возникающего предприятия - правопреемника.

Использованный термин "превращение" вполне уместен и при характеристике такого вида реорганизации, как преобразование объединения коммерческих организаций (ассоциации или союза) в хозяйственное общество или товарищество (ст. 121 ГК). Эта процедура интересна тем, что участники реорганизуемой ассоциации (союза), не имеющие в отношении ее имущественных прав (п. 3 ст. 48 ГК), вновь приобретают их после преобразования данного юридического лица в коммерческую организацию - правопреемника.[21]

Итак, реорганизация - процесс перемены лиц в имущественных и иных правоотношениях, характеризующийся изменением комплекса их прав и обязанностей, субъектного состава участников либо организационно-правовой формы реорганизуемого юридического лица и влекущий универсальное правопреемство.

С другой стороны, реорганизация юридических лиц может быть представлена как их прекращение. Однако это определение не является всеобъемлющим и не включает такой вид реорганизации, как выделение, влекущее не прекращение, а, наоборот, возникновение нового субъекта права.

К юридически значимым признакам реорганизации можно отнести следующие:

· универсальное правопреемство вновь возникших (в случае присоединения - измененных) юридических лиц, включающее, помимо перехода к преемнику актива, также 1 передачу имущественных обязанностей (пассива);

· отсутствие какой-либо связи (обязательственно-правовой или вещной) между реорганизованным юридическим лицом и его правопреемником и полная автономия последнего;

· изменение размера уставного капитала и субъектного состава участников (в случае преобразования - только организационно-правовой формы) реорганизуемого юридического лица;

· все или часть участников реорганизуемого субъекта выступают учредителями (участниками) его правопреемника.

Анализ правовой природы реорганизации выявил тесную связь этого процесса с элементами учреждения и ликвидации юридических лиц. К учредительским признакам следует отнести формирование уставного капитала, утверждение учредительных документов и регистрацию вновь возникающего субъекта, а к ликвидационным - закрытие счета реорганизуемых предприятий, снятие их с учета в налоговых органах, исключение из государственного регистра.

Данное обстоятельство заставило обратить внимание на роль участников юридического лица в процессе реорганизации. В результате обозначились две специфические сферы правоотношений по поводу реорганизации: "внутренняя", охватывающая лишь круг участников реорганизуемых субъектов, и "внешняя", отражающая связь реорганизуемых юридических лиц с иными субъектами права. При этом точкой соприкосновения данных сфер, определяющей характер юридической зависимости подвергшихся реорганизации лиц от их участников, служит обязательственно-правовая связь указанных субъектов". [22]