Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Лучший способ продвинуть свое дело с минимумом усилий и затрат – создать динамичную, постоянно растущую сеть соратников. Пусть другие выполняют за вас грязную работу, пусть компенсируют ваши недостатки, сражаются в вашей войне, вкладывают в дело энергию, проталкивая вас вперед.
Искусство в данном случае – подбирать таких соратников, которые отвечали бы вашим потребностям на данный момент, и таким образом восполнять свою силу. Щедро одаривайте их, предлагайте свою дружбу, помогайте им в трудную минуту – словом, делайте все, чтобы ослепить их, не дать разглядеть свои истинные побуждения, да к тому же вызвать чувство, что они перед вещи в долгу. Одновременно поработайте над тем, чтобы посеять раздор в рядах вражеского лагеря: лишив неприятеля поддержки, вы обескровите его. Формируя выгодные для себя союзы и коалиции, вы сумеете избежать осложнений и затруднительных положений.
Идеальный союзник
В 1467 году Карл, тридцатичетырехлетний граф де Шароле, получил новость, которую втайне ожидал: Филипп Добрый, герцог Бургундии, его отец, скончался, значит, герцогство теперь перейдет под его, Карла, крыло. Отец и сын не ладили уже много лет. Филипп был человеком хотя и спокойным, но практичным – за время своего правления он сумел постепенно расширить и без того впечатляющие владения Бургундии. Сам Карл был более амбициозным и воинственным, чем отец. Он унаследовал громадную империю, включающую, кроме собственно Бургундии, Фландрию, Голландию, Зеландию и Люксембург, лежащие к северу от современной Франции, а также ряд мелких графств. Став герцогом, Карл получил власть и средства для того, чтобы осуществить свои мечты о завоевании Германии и других земель.
На пути у него стояли, однако, два препятствия. Первую сложность представляли независимые швейцарские кантоны к востоку от Бургундии. Прежде чем вторгаться в Южную Германию, Карлу бы пришлось силой захватить эти территории. Но швейцарцы были прекрасными воинами, они не хотели никаких вторжений и предпочитали яростно сражаться за свою независимость. Но им все же трудно было бы тягаться со столь многочисленной и мощной армией, какой была армия герцога, – волей – неволей швейцарцам пришлось бы смириться. Вторым препятствием был король Франции Людовик XI, кузен Карла и его непримиримый соперник с самого детства. Франция в те времена еще оставалась раздробленной феодальной страной, состоящей из различных герцогств, таких как Бургундия, правители которых были вассалами короля. Однако на деле герцогства представляли, по существу, независимые формации и могли объединиться, если бы король как – то спровоцировал их на это. Бургундия была наиболее влиятельным из всех герцогств, поэтому Людовик мечтал поглотить ее – об этом знал каждый, – после чего наконец объединить Францию под своим началом, превратив ее в единое государство.
Несмотря на это, Карл был спокоен, он пребывал в твердой уверенности, что превосходит старшего кузена и как дипломат, и как полководец. Всем известно, рассуждал он, что Людовик слаб и даже немного глуповат. Чем же еще можно объяснить его странное благорасположение к швейцарским кантонам? Практически с самого начала царствования Людовик был с ними мягок, обходителен, скажем больше – он всячески угождал швейцарцам, обращаясь с ними почти как с ровней. В Европе хватало могущественных государств, с которыми имело смысл заключать альянсы, чтобы приумножить мощь Франции, но швейцарцы? Что же до Людовика, то он, казалось, был одержим этими кантонами. Возможно, ему импонировал простой и суровый образ жизни, который вели швейцарцы, – у него и самого были странные вкусы, подобающие скорее крестьянину, нежели королю. Людовик питал отвращение к войне, он предпочитал любой ценой покупать мир, а не содержать армию.
Карлу необходимо было не мешкая нанести удар, не дожидаясь, пока Людовик опомнится и поведет себя, как подобает королю. Карл разработал план, который должен был помочь ему реализовать свои амбиции и даже более того. Первым делом он двинется на Эльзас, землю между Францией и Германией, и поглотит все слабые владения в этой области. Затем заключит дружеский союз с королем Англии, великим воином Эдуардом IV. Карл хотел уговорить того высадить многочисленную английскую армию в Кале. Его собственная армия соединится с английской в Реймсе, в Центральной Франции, где Эдуард будет коронован в качестве нового правителя страны. Затем они с Эдуардом без труда разобьют слабенькую армию Людовика. Далее герцог отправится на восток, через швейцарские кантоны, а Эдуард двинет войска на юг. Вместе они станут властвовать во всей Европе.
К 1474 году все было готово. Эдуард согласился с предложенным планом. Герцог начал было продвижение своей армии к верховьям Рейна, но, не успев начать маневр, получил известие, что его Бургундия захвачена многочисленной армией швейцарцев. Армию финансировал сам Людовик XI. Подобные действия Людовика и швейцарцев были недвусмысленным предостережением герцогу: они не будут бездействовать, если он попытается занять кантоны. Однако у Карла хватило войска в Бургундии, чтобы отбить атаку и вытеснить швейцарцев. Он не из тех людей, кого можно запугать таким способом, и швейцарцы, и Людовик еще поплатятся за свою выходку.
Летом 1475 года английская армия – самая большая, какую когда – либо набирали для нападения на Францию, – высадилась в Кале под личным командованием Эдуарда IV. Карл выехал навстречу союзнику, чтобы встретиться с ним, окончательно обсудить все планы и поднять кубок за грядущие победы. Затем он без промедления вернулся к своим войскам, которые продвигались на юг, к Лотарингии, готовясь к великому событию – объединению с английской армией на Рейне.
В это время до Карла дошли дурные вести: его шпионы при французском дворе сообщали, что Людовику стало известно о его тайных переговорах с Эдуардом IV. Разумеется, Людовик сумел убедить английского короля в том, что герцог использовал его в своих интересах и верить ему нельзя. Зная, что финансовые дела Англии обстояли неважно, Людовик предложил щедрые условия мира, включавшие большие ежегодные выплаты непосредственно королю и его двору. Эдуард поддался на уговоры и отозвал свою армию назад, в Англию.
Не успел герцог оправиться от удара, как к нему явились посланцы от Людовика с предложением длительного перемирия между Францией и Бургундией. Это было типично для короля – все, что он делал, было непоследовательно, противоречиво. О чем он думал? Подписание договора означало бы, что герцог теперь мог беспрепятственно вторгаться в Швейцарию, зная, что Франция не станет вмешиваться в его дела. Может, королем движет непреодолимый страх перед войной? Карл с радостью согласился подписать договор.
Швейцарцы были вне себя: Людовик был им другом, а теперь, в минуту страшной угрозы, он бросает их в беде! Однако швейцарцам было не впервой стоять за себя – просто придется мобилизовать всех мужчин.
Глубокой зимой 1477 года герцог, с нетерпением ожидавший победы, пересек горы и направился на восток. Швейцарцы ожидали его у города Грансон. Карлу впервые приходилось вступать в битву со швейцарцами, поэтому он не ожидал, что ему предстоит, и последующие события застали его врасплох. Вначале тревожно затрубили швейцарские рога, из гор отозвалось многократное эхо, наполняя воздух страшным шумом и гулом. Вслед за этим тысячи швейцарских солдат устремились вниз по склону навстречу бургундцам. Они шли удивительно четким строем, сомкнутыми фалангами, из которых вперед торчали невероятной длины пики, словно иглы гигантского рассерженного ежа. С флангов и тыла их прикрывали солдаты, воинственно размахивающие боевыми топорами. Выглядело это устрашающе. Герцог отдавал приказ за приказом, посылая свою кавалерию в атаку на фланги – только чтобы увидеть, как его солдат убивали, словно на бойне. Его артиллерии с огромным трудом удавалось маневрировать в непривычной гористой местности. Швейцарцы сражались с беспримерной отвагой, яростно, жестоко, а их фаланги были непроницаемы.
Резервные силы швейцарцев, до сих пор скрывавшиеся в лесу справа от бургундцев, вступили в бой совершенно неожиданно и атаковали. Армия герцога, вынужденная отступать, была не готова к такому повороту событий; сражение окончилось ее полным разгромом. Самому Карлу, впрочем, удалось бежать.
Через несколько месяцев наступила очередь швейцарцев идти в наступление и вторгнуться на территорию Лотарингии. В январе 1487 года герцог контратаковал их (за это время он еще не успел полностью оправиться от поражения, армия его была не та, что прежде). Вновь победа осталась за швейцарцами, но на сей раз герцогу не удалось ускользнуть. Тело его было обнаружено на поле битвы и опознано. Швейцарская алебарда надвое расколола ему голову, а тело было наколото на пики.
Шесть на третьем месте означает: он находит товарища. Теперь он бьет в барабан, теперь он перестает. Теперь он плачет, теперь он поет. Источник силы человека заключен не в нем самом, но в его отношениях с другими людьми. Не важно, насколько они близки к нему, если его центр притяжения зависит от них, он неизбежно мечется, переходя от радости к печали. То воспарять к небесам, то умирать от тоски – вот удел тех, кто зависит от внутренней связи с другими людьми, которых они любят.
Гельмут Вильгельм, Рихард Вильгельм «Толкование Книги перемен», 1967
Вскоре после гибели Карла Людовик XI захватил Бургундию, покончив с последней и серьезнейшей угрозой для объединенной Франции. Герцог так никогда и не узнал, что пал жертвой хитроумного плана Людовика, который замыслил уничтожить его, не потеряв при этом ни единого французского солдата.
Толкование
Король Людовик XI (1423–1483), впоследствии получивший прозвище Король – Паук, был широко известен своими интригами, которые он, словно паутину, плел против своих врагов. Его талант выражался в способности продумывать все на множество ходов вперед и находить неочевидные, сложные пути для осуществления своих целей – а главной его целью было превратить Францию из раздробленного феодального государства в единую великую державу. Бургундия была самым серьезным препятствием на его пути, и именно с этим противником он не мог встретиться в открытой схватке: его армия была меньше и слабее, чем у Карла, да ему и не хотелось разжигать гражданскую войну. Однако Людовику, еще прежде, чем он стал королем, приходилось иметь дело со швейцарцами в короткой кампании, и он навсегда запомнил губительную силу их оружия, блестящее умение использовать гористую местность и несокрушимость боевых фаланг. Он справедливо считал швейцарцев непревзойденными воинами, не знающими поражений. Людовик составил хитрый план, состоявший в том, чтобы спровоцировать Карла на вторжение в кантоны, где от его великолепной военной машины ничего не останется.
Нити королевской паутины сплетались в совершенный узор. Прежде всего, он годами всячески подчеркивал свое благоволение швейцарцам, ублажал их, закрепляя дружеские связи и при этом не давая догадаться о своих истинных намерениях.
Этот альянс к тому же вызывал раздражение у самоуверенного герцога, который и представить себе не мог, как собирался Людовик использовать этого странного союзника. Королю было совершенно ясно, что, уговорив швейцарцев войти в Бургундию в 1474 году, он разъярит герцога настолько, что тот потеряет всякое терпение и кинется мстить.
Лис и козел
Лис упал в колодец и никак не мог оттуда выбраться. Тут мимо проходил Козел, он заглянул в колодец, желая напиться. Увидев внизу Лиса, он спросил у него, хороша ли вода. Лис решил обмануть Козла и начал расписывать ему, как удивительно вкусна водица. Козел, не думая ни о чем, кроме своей жажды, кое – как спустился вниз к Лису. Когда он вдосталь напился, то спросил у Лиса, как лучше отсюда выбраться. Лис ответил: «Что ж, я знаю неплохой способ, как это сделать. Конечно, нам придется потрудиться вместе, чтобы помочь друг другу. Если ты упрешься передними ногами в стенку колодца и поднимешь повыше рога, я вскарабкаюсь по ним, выскочу наружу, а потом вытяну и тебя». Козлу это предложение показалось весьма разумным, и он позволил Лису забраться себе на плечи, а оттуда и на рога. Как только Лис выбрался из колодца, он тут же убежал прочь, оставив Козла громко взывать к его совести, напоминая, что они – де договаривались помогать друг другу…
Эзоп «Басни» (VI в. до н. э.)
Когда Эдуард IV высадился в Кале, король, предвидевший такой поворот событий, оказался к этому готов. Вместо того чтобы с оружием в руках защищать свои земли от столь могущественного противника, он пошел другим путем и уговорил английского монарха отказаться от альянса с Бургундией, сделав ему куда более выгодные предложения: совершенно не рискуя, не проведя ни одного сражения на чужой земле, Эдуард получал финансовую поддержку – слишком щедрую, чтобы от нее отказаться. И снова Людовик проявил дальновидность: он понимал, что, когда наконец захватит богатое герцогство Карла Бургундского, сумеет с лихвой возместить то, что сейчас отдавал Эдуарду.
Брошенный англичанами, Карл оказался в изоляции, однако это не умерило его пыл и решимость отомстить за попытку вторжения в Бургундию. В этот момент Людовик предложил Карлу заключить договор, таким образом устраняя последнее возможное препятствие на пути герцога в швейцарские кантоны. Этот неожиданный для всех договор привел в бешенство друзей Людовика в Швейцарии, но ему не было до этого никакого дела. Дружба для него ничего не значила; швейцарцы станут оборонять свои земли как с ним, так и без него. Хладнокровный, уверенный в том, что делает, Людовик использовал связи для ведения своеобразной бескровной войны, уничтожая соперников чужими руками.
Все мы инстинктивно понимаем, насколько это важно – иметь сторонников. Однако нередко мы заключаем самые невыгодные союзы и привлекаем на свою сторону самых неудачных сторонников, а все из – за того, что чаще полагаемся на чувства и эмоции, чем на стратегию и расчет. Обычная ошибка – полагать, что чем больше у нас сторонников, тем лучше; на самом деле качество в данном случае важнее количества. Окружив себя многочисленными сторонниками, мы увеличиваем вероятность того, что окажемся втянутыми в чужие войны.
Другая крайность – полагать, что достаточно иметь одного – единственного, но могучего союзника. Это чревато опасностью. Такие союзники имеют обыкновение вытягивать из нас все, что им нужно, а затем, когда ресурс исчерпан и нас больше нельзя использовать, отказываются от «старых друзей», как от ненужного хлама, точно так же, как Людовик отказался от верных швейцарцев. В любом случае, полагаться на единственного человека – ошибка. Подчас мы выбираем не преданного друга, а того, кто кажется нам преданным, кто выглядит дружелюбным. Эмоции в таком деле опять – таки могут завести нас не туда.
Вы должны понимать: идеальные союзники – те, кто дает вам нечто, чего вы никак не можете получить своими силами. У них есть те ресурсы или возможности, которых нет у вас. Они даже могут выполнить за вас грязную работы или выиграть для вас битву. Это необязательно люди самые сильные или самые влиятельные – вспомните швейцарцев. Подойдите к этому вопросу творчески, проявите изобретательность в поиске соратников – ищите тех, кому и вы, в свою очередь, можете оказаться полезным, сделать для них что – то такое, что им не под силу. Так завязывается ниточка взаимной заинтересованности. Если вы лишитесь такого удобного соратника, это не разрушит вас и у вас не возникнет чувства, будто вас предали. Смотрите на это как на временный союз или даже как на инструмент, подходящий вам обоим, но лишь на определенное время и в определенных условиях. Когда надобность в таком инструменте отпадает, вы расстаетесь с ним к взаимному удовлетворению без чувства горечи или обиды.
[Союзнические] войска бывают полезны и хороши сами по себе, но для того, кто их призывает, они почти всегда пагубны, ибо поражение их грозит… крушением, а победа – зависимостью.
Никколо Макиавелли «Государь», 1513
Ложные союзы
В ноябре 1966 года Мюррей Боуэн, профессор клинической психиатрии Джорджтаунского университета, один из влиятельнейших специалистов в области семейной психотерапии, столкнулся с серьезной проблемой. Дело в том, что кризис назревал в его собственной семье, жившей тогда в городке Уэверли, штат Теннесси. Боуэн был старшим из пятерых детей. В течение трех поколений у его семьи в Уэверли было свое дело. Какое – то время семейным бизнесом занимался третий по старшинству брат, которого домашние называли Джуном.
В настоящий момент Джун, напряженно трудившийся на семейном предприятии и чувствуя неудовлетворенность оттого, что его недооценивают, заявил, что ему по праву должен принадлежать контрольный пакет акций. Его поддерживал отец, но мать была против. Мнения остальных членов большой семьи разделились. Ситуация накалилась до предела.
Геракл совершил десять подвигов за восемь лет и один месяц, но Эврисфей, не засчитав второй и пятый, дал ему еще два задания. Одиннадцатый подвиг состоял в том, чтобы похитить плоды золотой яблони, свадебного подарка Гере, которой подарок так понравился, что она посадила деревце в своем волшебном саду. Сад был разбит на склонах Атласских гор, где завершали свой дневной путь огнедышащие кони, запряженные в колесницу Аполлона. Там же на бескрайних просторах паслись тысячные стада овец и коров титана Атласа. Обнаружив в один прекрасный день, что дочери Атласа, геспериды, которым она вверила заботу о деревце, таскают с него золотые плоды, Гера сделала стражем бдительного дракона Ладона, который никогда не спал и не спускал с яблони глаз… Когда Геракл добрался до реки По, речные нимфы, дочери Зевса и Фемиды, указали ему на спящего Нерея. Геракл схватил убеленного сединами речного бога и, не обращая внимания на то, что Нерей по своему обыкновению начал менять обличья, заставил того пророчествовать и сообщить, как можно добыть золотые яблоки… Нерей посоветовал Гераклу не отправляться за плодами самому, а обратиться за помощью к Атласу, освободив того от удивительного бремени – держать на своих плечах небесный свод. Геракл действительно попросил Атласа оказать ему услугу, и тот согласился взять на себя почти всю работу за часовую передышку. Однако титан боялся Ладона, поэтому Геракл убил дракона, выпустив в него стрелу из – за ограды сада. После этого Геракл подставил спину и принял на себя небосвод, а Атлас отправился в сад и вскоре вернулся с тремя яблоками, сорванными для него дочерьми. Вкусив свободы, он нашел ее восхитительной. «Я сам всенепременно отнесу эти яблоки Эврисфею, – заявил титан, – если ты еще хоть чуточку подержишь за меня небо». Геракл сделал вид, будто согласен. Однако Нерей, предвидя это, предупредил, что ни в коем случае нельзя принимать подобных предложений. Геракл попросил Атласа занять его место всего на одно мгновение – подложить подушку на плечи. Легковерный Атлас не заподозрил подвоха. Оставив яблоки на земле, он вернулся на свое место, а Геракл тут же схватил их и удалился, насмешливо поклонившись титану на прощание.
Роберт Грейвз «Греческие мифы». Т. 2, 1955
Одновременно с этим произошло еще одно событие: жене Джуна пришлось пережить смерть близкого человека, после чего она впала в такую депрессию, что это начало пагубно отражаться и на состоянии ее мужа. Это рикошетом ударило и по всей семье Боуэнов, эффект распространился, подобно волне, так что у одной из сестер Боуэн, четвертой по старшинству и самой неуравновешенной, появились признаки невротического заболевания. Больше всего, однако, Мюррей Боуэн опасался за своего отца: у того было слабое сердце.
Боуэну, который выступал в роли семейного врача для всех своих родственников, был известен феномен, названный им волной беспокойства: некое второстепенное, маловажное событие способно привести к сильнейшему эмоциональному всплеску и даже повлечь за собой смерть кого – то из престарелых или ранимых членов семьи. Боуэну необходимо было найти способ погасить эту волну беспокойства в своей собственной семье.
Ситуацию осложняло то, что Боуэн и сам переживал в это время что – то вроде личного и профессионального кризиса. Одна из самых важных его теорий гласила, что залог здоровья для человека – это способность отделять, отличать себя от собственных братьев, сестер и родителей, принимать самостоятельные решения, ощущать себя как индивидуальность, но одновременно с этим быть частью семьи, активно взаимодействуя с другими ее членами. Он понимал, что для любого человека эта психологическая задача достаточно трудна. Каждая семья обладает своего рода групповым «я» и разветвленной эмоциональной сетью, связывающей всех членов семьи между собой. Для того чтобы функционировать в автономном режиме за пределами этой системы, требуются постоянные усилия. И все же, считал Боуэн, прикладывать такие усилия необходимо и очень важно, а для семейного психотерапевта еще и профессионально необходимо – как можно эффективно помогать другим, если ты сам неспособен научиться вычленять, отделять себя от собственной семьи. Такой специалист неизбежно потащит свои проблемы во врачебную практику.
Итак, представьте профессора Боуэна, человека пятидесяти с лишним лет, который годами работал над проблемой взаимоотношений внутри семьи, но в результате оказался втянутым в водоворот эмоций в собственном семействе. Боуэн чувствовал, что, не в силах справиться с личной проблемой, он эмоционально деградирует, лишается способности трезво мыслить, что ему изменяет хладнокровие каждый раз, когда он попадает домой, в Теннесси. Все это повергало его в смятение, доктор был растерян и подавлен. Довольно, подумал он, настало время радикальных решений. Он дал себе слово в следующий свой приезд домой провести смелый эксперимент.
В конце января 1967 года Джун Боуэн получил от Мюррея длинное письмо. Они давно перестали писать друг другу; собственно говоря, Джун был обижен на брата и вот уже несколько лет избегал встреч с ним из – за того, что их мать неизменно принимала сторону Мюррея, даже несмотря на то, что именно он, Джун, вез на себе груз семейного дела. В письме Мюррей коснулся всевозможных сплетен о Джуне, которые ему услужливо передавали другие члены семьи, всякий раз не забывая предупредить, чтобы Мюррей не пересказывал их своему «ранимому брату». Доктор писал, что порядком устал от всех этих историй и от того, что его постоянно учат, как ему общаться с братом. Будет лучше, решил он, поговорить с Джуном напрямик. В конце письма следовала приписка, что при его следующем приезде домой им не обязательно встречаться, потому что он и так сказал брату все, что хотел сказать. Письмо было подписано «Твой надоедливый брат».
Чем больше Джун размышлял над письмом, тем больше сердился. Излагая, что говорят родственники у него за спиной, Мюррей решил вбить клин между ним и семьей.
Прошло несколько дней, и их младшая сестра тоже получила письмо от Мюррея. В письме говорилось, что он слышал о ее душевных страданиях и обратился к Джуну с просьбой позаботиться о ней, пока он, Мюррей, не приедет домой. Он подписался «Твой встревоженный брат». Письмо это расстроило сестру не меньше, чем Джуна – письмо, полученное им: она уже устала от того, что люди обращаются с ней, как с больной, – это нисколько не помогало, а только еще больше нервировало ее.
Прошло еще немного времени, и Мюррей прислал третье письмо, на сей раз матери. Он рассказал ей о своих письмах брату и сестре. Он объяснил матери, что пытается предотвратить кризис в семье, переключая все внимание и все накопившееся раздражение на себя. Ему нужно, писал он, как можно сильнее взбудоражить брата и вывести его из себя, а для этого требуется дополнительный материал, чтобы нажать, если нужно, еще и на новые кнопки. Однако, предостерегал он мать, разведка не должна делиться информацией с «неприятелем», поэтому она должна держать все, о чем узнала, в секрете. Письмо было подписано «Твой сын – стратег». Решив, что сын выжил из ума, мать сожгла письмо.
Новости о письмах быстро распространились в большой семье, расшевелив осиное гнездо обвинений, тревог и беспокойства. Нервничали все, но центром бури оказался Джун. Письмо Мюррея тот показал матери, и она пришла в глубокое волнение. Мать вынудила Джуна пообещать, что во время ближайшего визита Мюррея средний сын не только не станет избегать его, но непременно встретится с ним и постарается не ссориться.
Мюррей прибыл в Уэверли в начале февраля. На второй вечер его сестра устраивала у себя семейный ужин. Джун пришел вместе с женой; отец и мать братьев тоже присутствовали. Встреча длилась около двух часов, говорили в основном Мюррей, Джун и их мать. Семейный разговор получился трудным. Взбешенный Джун грозил подать в суд за оскорбления, содержавшиеся в письме, и обвинял мать в том, что она, как всегда, заодно со своим любимчиком. Когда же Мюррей подтвердил, что мать была в курсе его планов, что между ними уже много лет существует заговор, мать пришла в негодование. Она, разумеется, отрицала какие бы то ни было заговоры и заявила, что отныне не станет разговаривать с бессовестным сыном. Джун выложил свои собственные истории – выяснилось, что и ему немало известно о братце – профессоре. Мюррей парировал: истории забавны, но он знает парочку и получше. Разговор превратился в выяснение личных отношений, родственники перестали стесняться в выражениях, отпустив на волю давно сдерживаемые чувства. Но Мюррей при этом казался странно невозмутимым. Он убедился, что никого не оставил равнодушным, его высказывания задели за живое каждого.
На другой день Мюррей явился в гости к Джуну – и Джун, по непонятной причине, почувствовал, что рад его видеть. Мюррей рассказал еще несколько сплетен, в том числе и о том, как успешно Джун справляется с ситуацией, несмотря на то что находится в состоянии стресса. Джун неожиданно для себя расчувствовался и стал делиться с братом своими проблемами: он ведь и в самом деле обеспокоен состоянием сестры, говорил он, даже подозревал, что она может быть умственно отсталой. В тот же день, позже, Мюррей нанес визит сестре и рассказал, что думает про нее Джун. Сестра живо отреагировала: может, она и умственно отсталая, но вполне самостоятельная и в состоянии о себе позаботиться. И вообще, хватит с нее этих родственных забот.
Визиты продолжались, Мюррей встречался поочередно со всеми членами семейства. Всякий раз, когда кто – то пытался привлечь Мюррея на свою сторону в семейных делах или сообщить ему очередную сплетню, он либо гасил попытку нейтральным замечанием, либо передавал все тому, о ком судачили.
В день отъезда Мюррея вся семья собралась, чтобы с ним попрощаться. Сестра выглядела успокоенной, как и их отец. Настроение в семье заметно изменилось. Через неделю Мюррей получил длинное письмо от матери: «Несмотря ни на что, – писала она в заключение, – твой последний приезд оказался на редкость удачным». Джун теперь тоже регулярно писал брату. Конфликт относительно управления семейным бизнесом разрешился, напряженность спала. Отныне все с нетерпением ожидали приездов Мюррея несмотря на то, что он и потом не раз возвращался к своим проделкам вроде передаваемых сплетен.
На большинство людей, с которыми я знакомился, я смотрел только и исключительно как на существа, способные послужить проводниками моих честолюбивых посланий. Почти все эти проводники рано или поздно выдыхались. Не в силах выносить длительные переходы, которые я заставлял их пробегать на большой скорости, в нелегких погодных условиях, они умирали в дороге.
Я искал других. Чтобы привлечь их к себе на службу, я обещал взять их туда, куда направлялся сам, – на ту конечную станцию славы, к которой безуспешно рвались честолюбцы.
Сальвадор Дали «Тайная жизнь Сальвадора Дали», 1942
Позднее Мюррей описал этот случай и использовал его – точнее, то, чему он научился в результате, – обучая других семейных психотерапевтов. Он сам считал эту ситуацию переломным моментом в своей профессиональной карьере.
Толкование
Стратегия Боуэна в эксперименте, проведенном над собственной семьей, была проста: он вел себя так, чтобы ни у кого из членов семьи не было возможности принять его сторону или склонить его к участию в каком бы то ни было союзе. К тому же он умышленно поднял эмоциональную бурю, тем самым изменив давным – давно сложившуюся в семье расстановку сил. Особенное внимание он уделил Джуну и своей матери как основным центробежным силам. Он постарался, чтобы всем членам семьи открылись некоторые вещи, – он добился этого, вовлекая всех в обсуждение различных тем, которые в семье считались запретными, вместо того чтобы избегать их. Он много работал над собой и научился сохранять спокойствие, подавляя в себе желание понравиться или избежать конфликта.
В разгар эксперимента Боуэн ощутил облегчение – невероятное, близкое к эйфории. Впервые в жизни он почувствовал, что привязан к семье и в то же время не ощущает обычного эмоционального напряжения. Он общался с родными, спорил, подтрунивал, не скатываясь при этом ни к инфантильным приступам гнева, ни к ложному желанию угодить всем и каждому. Чем больше он общался с родными в таком ключе, тем легче это получалось.
Боуэн с интересом наблюдал, как его необычное поведение влияет на других членов семьи. Прежде всего, они не могли общаться с ним, как обычно: Джун не стал избегать его, сестре не удалось скрип, проблемы семьи, мать не могла опереться на него, как это было всегда. После первых вспышек недовольства они обнаружили, что их к нему тянет. То, что он отказался вставать на чью – либо сторону, помогло его родным – им стало легче открыться перед ним. С привычной для всей семьи манеры обмениваться сплетнями и секретами, образовывать раздражающие остальных группировки удалось покончить за один его приезд. Важно то, что, как писал Боуэн, к этому не было возврата – по крайней мере, пока он общался с семьей.
Боуэн применял свои теоретические и практические познания не только в собственной семье. В какой – то момент он задумался о месте, где работал. Коллектив там обладал почти семейным групповым «я» и общей эмоциональной системой, которая подчиняла и его: коллеги против воли вовлекали Боуэна в различные альянсы, судача об отсутствующих и критикуя их, – он просто не в силах был держаться в стороне. Избегать участия в подобных разговорах? Это бы ни к чему не привело; он все равно остался бы под влиянием той же расстановки сил, только еще и лишил бы себя возможности общаться с коллегами, воздействовать на коллектив. Спокойно выслушивать сплетни, если в то же время страстно желаешь с ними покончить? Это тоже не выход. Боуэну пришлось прибегнуть к активным действиям, чтобы изменить сложившуюся ситуацию, – и обнаружилось, что здесь можно применить ту же тактику, что и в семье. Успех не заставил себя ждать. Он намеренно раскачивал ситуацию, при этом не давая вовлечь себя ни в какой альянс. И снова, как и в случае с родственниками, он отметил огромную силу, которую давала ему в коллективе эта независимость.
В жизни никто не сможет многого добиться без поддержки союзников и единомышленников. Однако очень важно научиться отличать истинных союзников от ложных. Ложные союзы заключаются на основе сиюминутных эмоциональных потребностей. Они требуют полного включения и делают невозможным для вас принятие самостоятельных решений. Настоящий, истинный союз формируется на основе взаимного интереса, взаимной выгоды, когда каждая из сторон вносит что – то, чего другая не могла бы добиться в одиночку. Такой альянс не требует, чтобы вы приносили свою индивидуальность в жертву группе или коллективу, не вынуждает вас считаться с эмоциональными потребностями всех и каждого.
На протяжении жизни вам случается входить в различные коллективы и группы людей (в том числе семейные), которые требуют полной отдачи, растворения; вас вовлекают во всевозможные ложные союзы, которые хотели бы управлять вашими чувствами. Необходимо постараться занять сильную позицию: научитесь взаимодействовать с окружающими, но не попадать к ним в зависимость. Старайтесь увертываться, избегать ложных союзов – не бойтесь прибегать к провокационным действиям, чтобы не позволить подловить или завлечь себя. Не бойтесь раскачать ситуацию, изменить сложившуюся в коллективе расстановку сил, особо целя в тех, кто вносит смуту, и тех, кто стремится контролировать положение дел. Только заняв позицию, которая позволит вам сохранять способность трезво мыслить и оценивать положение в коллективе, вы сумеете притворяться, будто вступаете в альянс, не рискуя при этом потерять власть над своими чувствами. Скоро обнаружится, что вы, как человек независимый, автономный и при этом входящий в коллектив, стали центром притяжения и внимания.
Когда начинаешь действовать, прикрывайся тем, что защищаешь чужие интересы, лишь для того, чтобы в конечном итоге протолкнуть свои собственные… Это идеальная военная хитрость и великолепное прикрытие для достижения своих целей, ибо помощь, которую ты якобы оказываешь, служит лишь приманкой для воздействия на волю другого человека. Люди думают, что ты служишь их интересам, в то время как на самом деле это они пробивают путь тебе.
Бальтазар Грациан (1601–1658)
Ключи к военным действиям
Для того чтобы выжить и добиться успеха в жизни, нам приходится то и дело использовать окружающих для какой – то цели, какой – то потребности – чтобы приобрести то, чего мы не можем добиться своими силами, получить поддержку, защиту, воспользоваться умением или талантом, которыми сами не обладаем. Однако в описании человеческих взаимоотношений слово «использовать» имеет ярко выраженный негативный оттенок, а нам всегда хочется выглядеть лучше и благороднее, чем на самом деле. Мы предпочитаем думать об этих отношениях как о взаимопомощи, сотрудничестве, партнерстве, дружбе.
Царство Цинь, расположенное на территории современного Шаньси, росло и крепло, завоевывая земли слабых соседей. К югу от него лежали два маленьких государства, Гу и Юй. Весной девятнадцатого года правления царя Хю из династии Чжоу (658 г. до н. э.) правитель Сянь из Цинь послал за своим верным советником, Сун Си, и сообщил ему о намерении напасть на Гу. «У нас мало шансов добиться преимущества, – заметил Сун Си, поразмыслив. – Царства Гу и Юй всегда поддерживали друг друга. Если мы нападем на одно из них, другое обязательно придет на помощь. Каждое из них в отдельности слабее нас, но я вовсе не уверен, что мы справимся с двумя сразу». «Уж не сомневаешься ли ты, что мы сумеем одолеть эти два мелких государства?» – спросил правитель. Сун Си долго думал, прежде чем ответить… «Я придумал план, который позволит нам победить и Гу, и Юй. Первым делом нужно преподнести правителю Юй более богатые дары и попросить его предоставить нам путь, по которому мы смогли бы пройти, чтобы напасть на Гу». Правитель удивился: «Но ведь мы только что преподнесли дары Гу и подписали с ними договор о согласии. Вряд ли удастся заставить Юй поверить, что мы хотим напасть на Гу, а не на них самих». «Не так уж это сложно, – отвечал советник. – Мы может тайно отдать приказ нашим людям перейти границу и совершить налет на Гу.
Когда люди Гу начнут выражать свое возмущение, мы сможем использовать это как предлог для того, чтобы напасть на них. Тогда в Юй поверят в искренность наших намерений». Правитель счел, что план хорош. Вскоре на южной границе между Цинь и Гу произошло несколько вооруженных стычек. После этого правитель сказал: «Теперь мы можем без труда убедить Юй в своих намерениях напасть на Гу. Но они все равно не разрешат нам пройти по своей земле, если хорошо за это не заплатим. Как мне подкупить правителя Юй?» Сун Си ответил: «Хотя правитель Юй известен своей алчностью, он не согласится, если только дары не будут очень богатыми и ценными. Нужно преподнести ему пять цюйских лошадей и драгоценный нефрит с яшмой». Правитель был недоволен: «Но эти сокровища – лучшее, что у меня есть! Мне невыносима мысль о том, что нужно с ними расстаться». «Твои колебания меня не удивляют, – сказал Сун Си. – Но нам необходимо подавить Гу сейчас, пока они не пользуются поддержкой Юй. После того как мы завоюем Гу, Юй не сумеет выжить в одиночку. Поэтому, отправляя эти дары в царство Юй, ты можешь считать, что просто перевозишь свой нефрит в отдаленное поместье, а лошадей – в собственные дальние конюшни»….Когда Сун Си прибыл ко двору Юй и вручил дары, глаза правителя Юй расширились от удивления… «Люди Гу постоянно устраивают беспорядки вдоль наших границ, – сказал Сун Си. – Желая защитить свой народ от угрозы войны, мы прилагали к тому все усилия и заключили с Гу выгодный договор о мире. Тем не менее дерзкие жители Гу приняли нашу сдержанность за проявление слабости и продолжают досаждать, с каждым разом все сильнее. Поэтому мой господин был вынужден организовать карательную экспедицию в Гу, мне же он велел испросить вашего разрешения провести свои войска по земле царства Юй. Таким образом мы смогли бы не пересекать границу между нашим царством и Гу, где у них крепкая оборона, и неожиданно напасть там, где она слабее. Когда же мы разделаемся с Гу, вы получите прекрасные трофеи в подтверждение крепости нашего взаимного союза и дружбы, обещаем вам это». <…> Тем летом войска Цинь напали на Гу со стороны Юй. Правитель Юй также направил вооруженный отряд и лично принял участие в походе. Они разгромили армию Гу и захватили Сяньян, один из двух крупнейших городов Гу. Правитель Юй получил свою часть добычи и не мучился раскаянием… Осенью двадцать второго года правления царя Хю из династии Чжоу (655 г. до н. э.) правитель Цинь снова направил в Юй посланника с просьбой пропустить войска, и снова правитель Юй согласился… Через восемь месяцев правитель Цинь во главе шестисот боевых колесниц проехал по земле Юй и опять напал на Гу. На сей раз они осадили город Шан – Ян, столицу Гу… Город держался почти четыре месяца, но в конце концов сдался. Правитель Гу бежал, Гу перестало существовать как самостоятельное государство. На обратном пути войска Цинь сделали остановку в Юй. Правитель сам вышел навстречу, приветствуя их. Но войска Цинь штурмовали столицу. Захваченная врасплох армия Юй не смогла оказать сопротивления, а правитель был взят в плен. Правитель Сянь из Цинь был очень доволен, когда Сун Си возвратил ему скакунов и драгоценный нефрит, да еще и пленного правителя Юй в придачу.
«36 военных стратегий Древнего Китая»
Но это отнюдь не проблема чистой семантики, такая подмена – источник опасного заблуждения, способного нанести нам серьезный вред. Когда вы ищете союзника, за этим стоит ваш интерес, некая потребность. Это сугубо практическая тема, от нее зависит успех задуманного вами дела. Если вы позволите эмоциям и иллюзиям вмешаться в процесс формирования ваших альянсов, вы в опасности. Искусство заключать успешные союзы зависит от вашей способности отличать дружбу от взаимной выгоды.
Первый этап – научиться понимать, что все мы постоянно используем других людей, которые помогают нам и при этом достигают каких – то своих целей. (Боуэн, например, зашел весьма далеко: он использовал собственное семейство для решения профессиональной задачи.) Тут нет оснований мучиться угрызениями совести. Точно так же не нужно и обижаться, поняв, что кто – то использует вас: пользоваться друг другом – нормальная человеческая потребность.
Следующий шаг: осознав это и постоянно об этом помня, вы должны научиться заключать необходимые стратегические союзы, объединяясь с людьми, способными дать вам то, чего вы не в состоянии добиться самостоятельно. Это потребует от вас умения управлять своими чувствами; оставьте эмоциональные потребности для сферы личных отношений, тогда как в социальных баталиях, о которых мы говорим сейчас, требуется совсем иной подход. Союзы, способные принести вам максимум пользы, непременно должны быть выгодными для обеих сторон. Альянсы, построенные на эмоциях либо на дружеских и родственных связях, не принесут вам ничего, кроме огорчений и проблем. Стратегический подход к заключению союзов позволит вам избежать типичных ошибок, которые погубили многих.
Взгляните на своих союзников как на брод, камни, положенные для перехода и позволяющие перебраться через реку или топь. На протяжении жизни вам приходится постоянно перепрыгивать с камня на камень, по мере того как потребности и цели меняются. Решив одну конкретную задачу, перебравшись на другой берег какой – то реки, вы оставляете что – то позади. Назовем этот непрерывный, находящийся в постоянном развитии и движении вперед процесс смены союзников Игрой заключения союзов.
Большая часть ключевых принципов Игры заключения союзов пришла к нам из Древнего Китая, который представлял собой огромное число мелких государств. Статус и положение этих государств постоянно менялись: вчера – слабое царство, сегодня – на вершине могущества, завтра – снова слабое. Война была крайне опасным делом, поскольку то и дело случалось, что одно государство вторгалось и захватывало другое, что вызывало большое недоверие среди соседей, и со временем могло проиграть, лишившись их поддержки. В то же время государство, долго хранившее верность своему союзнику, подчас из – за этого оказывалось втянутым в войну, в ходе которой не могло постоять за себя и рисковало лишиться всего. Создание крепких длительных союзов было в каком – то смысле искусством более тонким и важным, чем военное, а государственные деятели, в этом искусстве преуспевшие, обладали большей властью, чем полководцы.
Именно благодаря Игре заключения союзов царству Цинь удавалось креппуть и разрастаться в опасную эпоху Сражающихся царств (403–221 гг. до н. э.). Цинь заключало союзы с отдаленными царствами и нападало на непосредственных соседей; эти приграничные государства, на территорию которых вторгались воины Цинь, не могли получить помощь от дальних соседей, так как у тех был договор с Цинь. Если Цинь предстояло столкнуться с врагом, у которого имелся сильный союзник, то вначале велась работа по расторжению этого союза – шпионы Цинь распространяли слухи, сеяли раздоры между союзниками, одну из сторон пытались соблазнить щедрыми посулами, – это продолжалось до тех пор, пока союз не распадался. После этого Цинь захватывало одно государство, а потом и второе. Постепенно, шаг за шагом, оно прибирало к рукам соседние царства и к концу III века до н. э. оказалось способным объединить Китай – выдающееся достижение!
Чтобы правильно вести Игру заключения союзов, сегодня, как и в Древнем Китае, нужно быть предельно трезвомыслящим и дальновидными, обдумывать все на несколько ходов вперед и при этом не бояться перемен, напротив – сохранять ситуацию по возможности мобильной. Сегодняшний союзник завтра может оказаться соперником – и наоборот. В подобной картине нет места сантиментам. Если вы слабы, но умны, то сумеете скачками продвигаться к позиции силы, прибегая к помощи то одних, то других союзников. Иной подход – заручиться поддержкой одного основного союзника и установить с ним прочные и доверительные отношения. Это способно прекрасно сработать и принести взаимную пользу во времена стабильности. Однако в периоды непостоянства и перемен (а подобное случается гораздо чаще) такая стратегия может оказаться гибельной: несовпадение ваших интересов неизбежно будет нарастать и усугубляться, и в то же время трудно будет разорвать отношения, в которые обе стороны вложили столько глубоких чувств. Лучше помнить о переменах, оставлять для себя свободу выбора, а союзников заводить по мере надобности и на основе взаимной выгоды, а не преданности или общности идеалов.
В золотую эру Голливуда актриса была там совершенно бесправным существом. Карьеры были непродолжительными; даже самым знаменитым звездам удавалось продержаться не более нескольких лет, после чего их неизбежно вытесняли те, кто помоложе. Актриса хранила верность студии, на которой снималась, а потом в бессилии наблюдала, как роли уплывают к другим. Разбила этот стереотип Джоан Кроуфорд, которая блестяще сыграла свой вариант Игры заключения союзов. В 1933 году, к примеру, она познакомилась со сценаристом Джозефом Манкевичем, в ту пору застенчивым юношей в самом начале карьеры – заметим, блистательной. Кроуфорд, которая сразу же распознала талант, постаралась подружиться с ним – к его немалому изумлению. В результате он написал для нее девять киносценариев, намного продлив ее профессиональный век.
Кроуфорд всегда была приветлива с кинооператорами и фотографами, и те не жалели времени, чтобы получше поставить свет и снять ее в самых выгодных ракурсах. Точно так же она обхаживала и продюсеров, от которых зависел выбор сценария, в котором она присмотрела для себя роль. Нередко Кроуфорд заводила дружбу с молодыми, начинающими, но талантливыми людьми, которые ценили такое отношение звезды. Что же до студии, то она не хранила верность ни одной из них – по сути, всю жизнь она оставалась верна лишь самой себе. Этот прагматичный, лишенный ложных сантиментов подход к созданию постоянно изменяющейся сети союзов и альянсов позволил Кроуфорд избежать встроенных в систему ловушек, в которые попадали многие другие голливудские актрисы.
Главное, вступая в эту игру, научиться понимать, кто может наилучшим образом способствовать продвижению ваших интересов на данном этапе. Это совершенно необязательно должна быть самая влиятельная фигура на сцене, человек, который кажется способным вам помочь; чаще намного важнее бывают союзы, которые действительно помогут удовлетворить какую – то определенную вашу надобность. (Великие союзы между двумя большими силами, как правило, оказываются наименее эффективными.) Из – за того что у Людовика XI была не слишком сильная армия, швейцарцы, хотя и играли малозаметную роль на европейской сцене, были его партнерами по необходимости. Загодя, за много лет догадавшись, что так может случиться, он культивировал этот альянс, приводя в бешенство своих врагов, неспособных принять причины столь странного союза.
В молодости Линдон Джонсон, в то время амбициозный молодой помощник конгрессмена, прекрасно знал, что у него нет ни власти, ни талантов, необходимых для того, чтобы подняться наверх. Он научился с умом использовать таланты других людей. Понимая, какое значение имеет информация в конгрессе, он задался целью сходиться и налаживать дружеские отношения с теми, кто занимал ключевые позиции – не обязательно высокие посты – в цепочке передачи информации. Особенно обходителен он был с пожилыми людьми, которым были приятны и компания энергичного молодого человека, и собственная роль в общении – гипотетическая фигура отца, дающего советы. Постепенно Джонсон – невзрачный паренек из Техаса, небогатый, без связей – поднялся на самый верх, а помогла ему сеть правильно и вовремя заключенных союзов.
Любители велосипедных гонок знают, что участники нередко прибегают к излюбленной многими стратегии: не выбиваться вперед, а пристраиваться за лидером. Так они почти не испытывают сопротивления воздуха – лидер гонки преодолевает его и помогает им поберечь силы. На последних минутах гонки резкий рывок – и уставшего лидера обходят. Позволять другим преодолевать сопротивление воздуха и экономить свои силы – в высшей степени экономичный и стратегический подход.
Одна из лучших военных хитростей в Игре – сделать вид, будто вы поддерживаете другого человека в его борьбе за некое дело, для того чтобы в конце концов обернуть все себе на пользу. Таких людей несложно найти: в глаза бросается потребность в содействии, временная слабость, помочь преодолеть которую вполне в ваших силах. Решив с вашей помощью свои проблемы, они будут чувствовать себя в долгу, и вы можете решить, как этим воспользоваться, – например, направить энергию этих людей в нужное вам русло. Эмоции, которые вы вызовете в них своим участием, ослепят их и не позволят разглядеть, какова ваша конечная цель.
Художник Сальвадор Дали был настоящим виртуозом этой разновидности Игры: если, скажем, кому – то нужно было организовать сбор денег, Дали первым приходил на помощь, устраивал благотворительный бал или что – то в этом роде. Нуждающиеся в помощи охотно принимали ее от Дали – тот был на дружеской ноге с коронованными особами, голливудскими знаменитостями, сливками общества. Вскоре Дали начинал заказывать всяческие изысканные украшения для бала. Например, для печально известной «Ночи в сюрреалистическом лесу» в Калифорнии (она была устроена в 1941 году, собранные средства предполагалось использовать для помощи голодающим художникам в Европе, где шла война) он выписал не только живого жирафа, но и такое количество сосен, что хватило бы для настоящего леса, самую большую в мире кровать, потерпевший аварию автомобиль и тысячу пар туфель, в которых распорядился сервировать первую перемену блюд. Вечер удался, пожертвований было действительно много, только – как это частенько случалось с Дали – собранная сумма не смогла покрыть расходы, бедствующим европейским художникам ничего не досталось. И вот что удивительно – восхищенные гости только и говорили, что о Дали, увеличивая его популярность и помогая обзавестись новыми и новыми полезными связями.
Одна из разновидностей Игры заключения союзов – игра в посредничество, центр, вокруг которого вращаются различные силы. При этом вы остаетесь совершенно автономным и самодостаточным, в то время как окружающие состязаются за право быть рядом с вами. Именно таким образом, благодаря усилиям князя фон Меттерниха, австрийского министра иностранных дел в наполеоновскую эпоху и позднее, Австрии удавалось оставаться важнейшей политической силой, с которой считалась вся Европа. То важное обстоятельство, что Австрия лежит в центре Европы, имело решающее стратегическое значение для всех европейских государств. Даже во время правления Наполеона, когда Австрия была ослаблена более чем когда – либо и Меттерниху приходилось заискивать перед французами, ему удалось оградить свою страну от каких бы то ни было осложнений. Так, не вступая ни в какие официальные союзы с Францией, он сумел крепко привязать Наполеона к Австрии, устроив его брак с принцессой из австрийского королевского дома. Пребывая в доверительных отношениях с представителями всех великих держав Европы – Англии, Франции, России, – он поставил дело так, что все события вращались вокруг Австрии, несмотря на то что сама она к тому времени уже не была сильной в военном отношении.
Вся прелесть этого варианта Игры заключается в том, что вы можете добиться немалой власти, не занимая главенствующую позицию и даже не стараясь занять ее. К примеру, встраиваясь в цепь передачи информации, вы получаете доступ к этой информации и контроль над ней. Либо вы умеете делать что – то такое, чего нет у других, и они, эти другие, не постоят за ценой, чтобы это получить, – разве не великолепное средство для достижения своих целей? Либо вы служите посредником, в котором все нуждаются и без которого не удается покончить с разногласиями. Как бы то ни было, важно не забывать: вы сможете сосредоточить силы в этом центральном пункте, только оставаясь независимым, сохраняя нейтралитет, поддерживая одинаковые и ровные отношения со всеми сторонами. В ту самую минуту, как вы примете чью – то сторону, вступите в тот или иной продолжительный союз, ваша власть станет неизмеримо слабее.
Один из важнейших компонентов Игры – возможность воздействовать на альянсы других людей, управлять ими и даже разрушать их, сея непонимание между участниками, вызывая раздоры между ними. Разрушение альянсов неприятеля почти такое же важное достижение, как заключение собственных. Когда в 1519 году Эрнан Кортес высадился в Мексике, с ним было всего пятьсот человек против тысяч и тысяч ацтеков. Зная, что многие мелкие мексиканские племена обижены на могущественную ацтекскую империю, он повел в них подрывную работу, постепенно добиваясь разрыва союза с ацтеками. Напевая какому – нибудь царьку ужасные истории о планах, якобы вынашиваемых ацтекским императором, Кортес, например, мог убедить первого, что нужно схватить ацтекских посланников, когда те появятся в его племени. Это, в свою очередь, вызывало гнев императора, и он заявлял о разрыве. Теперь племя оказывалось в опасной изоляции – и обращалось за помощью и поддержкой к Кортесу. Неустанно и ловко ведя свою линию, разрабатывая эту негативную версию Игры, Кортес добился того, что почти все союзники ацтеков перешли на его сторону.
Здесь важно сосредоточиться на том, чтобы посеять недоверие. Заставьте одного партнера усомниться в другом, передавайте слухи, зароните сомнения в искренности и чистоте мотивов, проявляйте дружелюбие к одному из партнеров, вызывая ревность у другого. Так вы сможете вызвать целую бурю эмоций, поразив сначала одну сторону, потом другую, пока не распадутся все связи и союз не развалится. Теперь все его бывшие участники чувствуют себя незащищенными и уязвимыми. Манипулируя или открыто предлагая поддержку, добейтесь того, чтобы они обратились к вам за помощью.
Схватка с неприятелем, у которого имеется поддержка многих союзников, вне зависимости от того, насколько они сильны, не должна вас страшить. На войне у союзников, как правило, возникает множество проблем и осложнений, связанных с управлением и контролем. Наихудший тип руководства – руководство разделенное, ему не хватает темпа и маневренности: если полководцы вынуждены обсуждать всякий ход и приходить к соглашению каждый раз, прежде чем начнут действовать, они движутся с черепашьей скоростью. Сражаясь против больших союзов, как ему нередко приходилось, Наполеон всегда сначала нападал на самое слабое звено, младшего из участников альянса. Его поражение могло привести – и порой приводило – к падению всей системы. Кроме этого, он стремился к быстрой победе в сражениях, даже небольших, потому что никого так не обескураживает поражение, как объединенную союзническую армию.
Наконец не забывайте, что вас обязательно станут подвергать нападкам за то, что вы ведете Игру заключения союзов. Вас будут осыпать упреками, обвинять в беспринципности, аморальности, предательстве. Помните: даже сами эти обвинения – не более чем стратегический ход. Они представляют собой часть моральной атаки (см. главу 25). Те, кто их выдвигает, стараясь вызвать в вас чувство вины или раскаяния, таким образом защищают собственные интересы. Не поддавайтесь, не позволяйте им себя окрутить. Единственная реальная опасность, которой вы подвергаетесь, – это риск в конце концов заработать такую репутацию, что люди будут опасаться заключать с вами союзы. Но, если окружающие будут знать, что вы помогали людям в прошлом и готовы помогать в дальнейшем, вы непременно обретете последователей и активных компаньонов. Кроме того, вы великодушны и умеете хранить верность, постольку поскольку потребность в этом обоюдна. А показав, что вас невозможно подкупить фальшивыми обещаниями вечной верности и дружбы, вы будете вызывать заслуженное уважение. Многих воодушевит и привлечет то, насколько реалистично и вдохновенно вы ведете Игру.
ОБРАЗ:
Камни брода. Река стремительна и глубока, она пугает опасностью, но вам необходимо как – то переправиться. И вот вы видите камни, уложенные кем – то в линию, – это брод. Перепрыгивая с камня на камень, вы сумеете добраться до противоположного берега. Задержавшись на одном камне слишком надолго, можно потерять равновесие. Если прыгать слишком быстро или попытаться перескочить через камень, вы поскользнетесь. Поэтому легко прыгайте с одного камня на другой и ни в коем случае не оглядывайтесь назад.
Авторитетное мнение:
Остерегайтесь сентиментальных альянсов, в которых сознание того, что сделал доброе дело, – единственная компенсация за благородство и жертвенность.
Отто фон Бисмарк (1815–1898)
Оборотная сторона
Если вы ведете Игру заключения союзов, не сомневайтесь – тем же заняты и окружающие вас люди. Вы не можете поэтому принимать их поступи! на свой счет, обижаться на их поведение – вы должны научиться с этим считаться. Но встречаются и другие типы, любой союз с которыми будет для вас вреден. Обычно их можно узнать по чрезмерному пылу, с каким они вас добиваются: они первыми идут на сближение, пытаясь пустить вам пыль в глаза, ослепить соблазнительными предложениями и обещаниями. Чтобы защититься от них, не дать использовать себя в отрицательном смысле, будьте внимательны: разберитесь в том, может ли предлагаемый альянс принести вам ощутимые, реальные преимущества. Если видимой пользы нет или она так эфемерна, что ее трудно уловить, будьте начеку и как следует подумайте, нужен ли вам подобный союз. Постарайтесь разузнать что – то о прошлом предполагаемых союзников – не отличились ли они своей алчностью, не используют ли людей, ничего не давая в ответ. Остерегайтесь людей, которые красиво говорят, обладают располагающей наружностью и заводят разговоры о дружбе, преданности и бескорыстии: они могут оказаться виртуозными мошенниками, которые хотят поживиться, играя на ваших чувствах. Внимательно следите за соблюдением интересов обеих сторон и ни при каких обстоятельствах не позволяйте отвлечь себя от этого.
28
Дата: 2019-05-28, просмотров: 281.