2.1 Устойчивые мотивы и ситуации. "Помпадуры и помпадурши"

Ниже будут приведены термины, которые использованы в практической части нашей работы:

Словарь терминов.

Аллегория - изображение отвлечённого понятия или явления через конкретный образ. Так, в сказках под видом животных аллегорически изображаются определённые лица или социальные явления.

Афоризм - изречение, выражающее с предельной лаконичностью какую-либо оригинальную мысль.

Гипербола - преувеличение, используется в целях усиления художественного впечатления.

Гротеск - в литературе и искусстве одна из разновидностей комического, сочетающая в комической форме ужасное и смешное, безобразное и возвышенное.

Иносказание - см. Аллегория.

Просторечие - слова, выражения, обороты, формы словоизменения, не входящие в норму литературной речи; часто допускаются в литературных произведениях и разговорной речи для создания определённого колорита.

Сатира - специфичная форма художественного отображения действительности, посредством которой обличаются и выслеживаются отрицательные явления.

Сравнение - форма поэтической речи, основанная на сопоставлении одного явления или предмета с другим.

Уподобление - стилистический оборот на основе развёрнутого сравнения.

Фольклор - вид словесного искусства народной мудрости.

Фразеологизм - это устойчивое сочетание слов, используемое для показывания отдельных предметов, признаков, действий.

Эзопов язык - иносказательный замаскированный.

Юмор - наиболее жизнеутверждающая и сложная форма комического

Юмор отличен от сатиры. Юмор прощает грешникам и дает им возможность поднять голову, сатирик - бичует их. Он открывает все раны, где бы их ни заметил; он громит проклятиями и осуждениями, не указывая никаких средств для спасения и исцеления. Но громит он во имя высшей идеи о человеческом достоинстве, которую, однако, не высказывает; она только чувствуется за его отрицанием, между тем как юморист ее не скрывает; по самой сущности юмора, его идея, форма и сущность нераздельны; но если в сатире и не высказывается прямо руководящая идея, то о ней всегда можно составить себе понятие по отрицательным образам сатиры. Чем больше сатира обращает внимание на ничтожные мелочи, тем мельче и идея, воодушевляющая сатирика. Это так ясно, что распространяться об этом - значит напрасно терять слова. Одним словом, сатирическое произведение всегда даст масштаб для определения нравственной высоты той идеи, которою вдохновляется сатирик. Из всего сказанного, по-видимому, следует, что сатирик и юморист противоположны друг другу: юморист копается в мелочах жизни с смеющимся лицом и охотно останавливается в вертепах порока, чтоб и тут отыскать человеческие черты, тогда как сатирик имеет право отвернуться от этого и послать туда проклятия. Все это так только в теории, но в действительности, по закону противоположностей, они постоянно соприкасаются, и юмор с такой же неуловимой быстротой переходит в сатиру, как сатира в юмор: они ежеминутно сменяют друг друга, так что критике очень трудно иногда отличить юмор от сатиры и сатиру от юмора. Это легко объясняется как самыми многообразными свойствами человеческого духа, так и сложностью явлений действительности. Юмористу, при всем его старании, при высочайшем проникновении руководящею им гуманною идеей, не удается иногда осветить этою последнею безобразные и наглые явления действительности; он слишком часто наталкивается на бессовестнейшую эксплуатацию, и его смех, карикатура, ирония заменяются серьезным, лирическим настроением сатирика. С своей стороны, сатирик не может, по самому свойству человеческого духа, совершенно устранить от себя великодушие, доброту, сострадание; он не может, по справедливости, совершенно выделять и себя самого из окружающей его действительности, которой он есть часть, и это еще более смягчает его, и сатира его переходит в юмор. Но и сатира и юмор исчезают, и остается голая проза, безжизненное переливание из пустого в порожнее, смех ради смеха, как скоро сатирика и юмориста оставляет высокая идея служения добру и истине.

Сатирические циклы-обозрения занимают в творчестве Щедрина особое место как свободные рассказы, фиксирующие непосредственные наблюдения сатирика. Главный интерес писателя сосредоточен в них на раскрытии явлений политической и социальной действительности, составляющей ту атмосферу бытования людей, которая у Щедрина условно названа "положением вещей", "силою вещей", "порядкам вещей", "положением минуты". В результате писатель вскрывает определенные закономерности, какой-то комплекс общественных признаков данного социального строя, находит и определяет характерные его свойства.

В таком случае сатирик постоянно всматривается в события каждого дня. События эти, кажется, проходят в общем, нерасчлененным потоке, но писатель улавливает и выделяет те устойчивые признаки, которые составляют сущность данного строя. В этом случае он тяготеет к парадоксальным аналогиям.

Щедрин полагал, что общая драма жизни заключается в общей людской неустроенности, в заведенном порядке вещей, бытующем из поколения в поколение. Что же касается человека, то он представляет собою существо чрезвычайно подвижное по отношению к "злобе дня" и в то же время повторяющее своих предшественников. В этом и заключается, по мысли сатирика, трагикомедия человеческого существования, об этом он и рассказывает в циклах-обозрениях.

Рассказывая о том. Как умеет газетчик Подхалимов "прилепляться" к духу времени и по обстоятельствам менять свои убеждения, если это ему удобно, Щедрин соответственно рисует и его портрет: "Наружность у него была тоже не самостоятельная: сейчас - брюнет, сейчас - блондин. Отсвечивает. Голова - сквозная; даже в бурю слышно, как одна отметка за другую цепляется. В глазах - ландшафт, изображающий Палкин трактир. Язычина - точно та бесконечная лента, которую в старину фокусники из горла у себя выматывали".

Другой герой, тайный советник Грызунов, отличается "живучим желанием пристроиться" и потому находится в постоянном, странно выжидательном состоянии. Природа даровала ему для этого "железную поясницу и чугунное при ней днище, и он с признательностью пользовался этим даром. Сядет, посидит, и сколько посидит, столько напишет".

На первом плане в щедринском персонаже выступает его социальная мимикрия, инстинктивная борьба за существование, отзывчивость на потребность минуты в целях приспособления и приспособленчества. Отсюда - сходные признаки и качества, повторяемость этих признаков. Щедрин следит за человеческим характером в условиях повседневной политической сутолоки, изучает природу и сущность человеческого поведения, выступая как художник - философ, политик, социолог, моралист. Он описывает действительность в характерных повседневных проявлениях и героев, олицетворяющих, персонифицирующих эти явления. Он следит за этой жизнью, за всеми ее изменениями и перипетиями, замечая при этом, как устойчивы, живучи отдельные явления.

Часто Салтыков-Щедрин рисует различные "союзы", имея в виду какие-либо партии и группы, служителей и пособников самодержавно-полицейской реакции. Они повторяют друг друга в разные времена. Во многих его циклах развертывается мотив "годить", вариации на одну и ту же тему, характерно оттеняющие его героев.

Иногда разные образы варьируют сходные признаки одного социального качества, но рассмотренные во времени, в относительном развитии. В "Благонамеренных речах" выведен помещик - генерал на покое, который после "катастрофы" (реформы) писал свой проект "но ежели". Он надеялся, что его "призовут". В "Дневнике провинциала" князь Оболдуй-Тараканов составляет обширную записку, требуя, чтобы к реформам поставили "тире". Он также считает, что план его еще выплывет в истории. В "Современной идиллии" помещик Рукосуй-Пошехонский писал сочинение о необходимости учреждения " Общества странствующих дворян", возлагая на него обязанность возрождения докрепостнических порядков. Недаром околоточный надзиратель Терпекин называл Рукосуя "папенькой". Салтыков предвидел уже тогда возрождение вотчинно-полицейской власти помещиков, неизбежное повторение старых времен. Предводитель Стрелов составляет проект " Время не терпит!! Проект обновления", предлагая упразднить суды, земство, крестьянское самоуправление. ("Пестрые письма"). Недалеко было до введения земских начальников - и старые времена повторились.

Соответственно тому повторение сюжетных схем и ситуаций входит в авторское задание раскрытия "положения минуты". Сатирик рассчитывает при этом на сообразительность, ориентируется на думающего читателя, обращая его внимание на такие явления жизни, которые пробудили бы у него сознание и необходимость протеста.

В этой связи он и обращается к парадоксальным аналогиям, обыгрывая сходные признаки разных персонажей в " Помпадурах и Помпадуршах", "Господах ташкентцах", развертывая панораму движения событий, и в этих условиях разные и в то же время сходные признаки разных глуповцев, умновцев - помпадуров, ташкентцев и т.п. Чем отдаленнее параллели, тем значительнее, острее и содержательнее щедринские сближения.

Глубокий смысл " Помпадур и Помпадурш" в том, что жизнь, в которой они господствуют, не только не меняется, а кружится на одном месте. Помпадуры, в том числе и цивилизаторы-помпадуры, как будто бы что-то делают, на что-то претендуют, а на самом деле, бессмысленно суетятся, "толкутся, дерутся, рвут друг у друга куски… сами не знают, зачем рвут".

История смены помпадуров - это в аллегорическом плане повторяющаяся история угнетения народа в разных вариантах такого угнетения. Все помпадуры, несмотря на разницу "административных мероприятий", сведены к одному типу. "Среди всеобщего гвалта, среди этого ливня мероприятий" действуют помпадуры либеральные и консервативные, ловкие дипломаты и "мыслящие" мужи, хозяйственные и распорядительные, простодушные и злые. С приходом нового помпадура радуются сердца, появляются надежды, но новый только меняет одежду, так что один помпадур являет "фалды сокращенные", другой - "фалды удлиненные", а обыватели испытывались в одном - в терпении.

Консерваторы говорят: "Шествуй вперед, но по временам мужайся и отдыхай!" "Красные" возражают: "Отдыхай, но по времени мужайся и шествуй вперед!" Разногласия, как видно, никакого нет.

В " Помпадурах и Помпадуршах" развенчаны все виды либерального реформаторства, в том числе и его практики экономического и культурного обновления народной жизни. Настоящая практика - в коренном изменении всей общественной системы, и поэтому сатирик ставит своего благодушного прожектера в один ряд с помпадурами - прием, освещающий смысл всего произведения. Рассказчик "решился разъяснить хотя те основные пункты помпадурской деятельности, которые настолько необходимы для начинающего помпадура, чтобы он, приезжая на место, являлся не с пустыми руками" ("От автора"). Но он запутывается в своих советах и, предпринимая "попытку пролить некоторый свет в эту своеобразную сферу жизненной деятельности, в которой до сих пор все было так темно и неопределенно", невольно выдает самого себя, рассказывая об абсолютной неисправимости помпадуров.

Истинная ценность этой сатирической прозы в том, что она не перестает быть актуальной и до сих пор, освещает стороны "верховенствующей" жизни, и, не смотря на изменения общественных устоев, новых веяний, развития той или иной области жизни заставляет волей-неволей "примерять" созданные сатириком образы на существующие реалии.

Безусловно, каждый из нас читая про "мыслящих" мужей начинает удивляться тому, как точно и ловко писатель вычленяет неисправимость и никчемность людей, которые зачастую играют не последнюю роль в социальной иерархии.