Предшествующая эволюции

Историческая фаза эволюции является частью эволюционного структурного цикла развития материи, в котором человек выступает как базовый элемент. Чем дальше в глубину времени мы будем уходить от него, тем меньшей информацией о конкретном протекании эволюции будем располагать. Известно, что "в течение очень длительного промежутка геологической истории после первого появления жизни – более двух миллиардов лет – на Земле обитали согласно имеющимся данным, только простейшие одноклеточные организмы". Клетка стала элементом многоклеточных организаций, в том числе животных, продолживших эволюцию материи на Земле. Цикл должен состоять из двух фаз. Первая: это формирование из клеток организованной системы многоклеточного организма (фаза 1: Е1 → С), становящейся собственным субъектом самосохранения. Вторая: эволюция многоклеточных, или зооэволюция, которую мы кратко рассмотрим как пример эволюции организованной системы в элемент нового уровня. Фаза 2: (С → Е2).

Зоофаза по характеру направления как бы противоположна будущей исторической. В ходе ее противоречие объекта эволюции со средой уменьшается, как уменьшается и зависимость его воспроизводства от среды через прогресс в способе размножения, автономизацию процессов жизнедеятельности, адекватное среде поведение. Противоречие со средой заменяется в конечном счете на противоречие с себе подобными, участвующими в общем для их всех видопроизводстве. На базе этих сложных взаимоотношений формируется новая система объектов эволюции и с ней - противоречие воспроизводства субэлемента следующего уровня. Соответственно фаза предполагает три этапа (см. рис.3):

С – этап доминирования зависимости от среды.

Ф – этап доминирования видовой борьбы в эволюции видов.

Е – этап доминирования внутривидовых противоречий у "победившего" вида и эволюция его до предела животного совершенства.

На первом этапе исходные многоклеточные, будучи объектами эволюции с доминирующим внутренним отрицанием, должны были отличаться многообразием видов и структурной неустойчивостью из-за зависимости от среды, локальные условия которой и породили их. "В самом начале эволюции многоклеточных организмов нельзя не ожидать большого разнообразия, и быстрого увеличения этого разнообразия, поскольку организмам пришлось приспосабливаться к самым разным экологическим нишам и условиям обитания. Следовало бы ожидать также частые и быстрые вымирания...". Вытеснение жизни на сушу, надо полагать, было обусловлено развитием видового давления. Успехи на направлении разрешения этого исходного противоречия обуславливают повышение устойчивости объектов эволюции, принципиальное расширение ареала обитания, усложнение их взаимодействия и развитие межвидовой борьбы, выступающей как фазовое противоречие. Оно гораздо сложнее исходного, определяемого в общем абиотической средой. Как раз в это время мы видим появление хищников.

Второй этап отличает доминирование межвидового противоречия. Животные вышли на сушу, давшую более богатые возможности для эволюции. На этом этапе пресмыкающиеся как лидеры сменили амфибий. Их доминирование соответствует возможно первому периоду этого этапа Фс. Борьба видов заключалась в то время более в конкуренции по лучшей приспособленности к среде, - в результате пресмыкающихся сменили выигравшие гонку млекопитающие. "В отличии от млекопитающих динозавры были тесно связаны с местами обитания и не приспособлены к активным миграциям". Способность к миграциям, теплокровие, вынашивание плода, кормление и воспитание потомства и т.д. – меньшая зависимость от среды - обеспечили победу млекопитающих и вытеснение ими пресмыкающихся. С расцветом млекопитающих наступает второй период этапа Фф, в котором видовая борьба достигает наивысшего ожесточения. Здесь уже безусловную роль стали играть качества приспособленности животных друг к другу. В третьем периоде Фе на сцену истории выходят приматы, которые в миоцене становятся лидерами в борьбе видов. Их победа обеспечена уже не столько физиологией тела, а развитием мозга, давшим новые возможности приспособляемости и независимости, заключающимися в образовании ими слаженного стада для охоты или защиты. Возможно, особенностью видовой борьбы этого периода вообще была конкуренция видов по слаженности взаимодействия особей вида между собой. Победа над другими видами привела, однако к обострению внутренних проблем стада приматов. Появившийся некий "избыток" внешнего самосохранения стада дал толчок к росту противоречий внутри стада. "В неогене антропоморфные приматы достигают высшего расцвета. Их ископаемые останки широко представлены в местонахождениях гиппарионовой фауны".

Третий этап "Е" - этап развития доминирования противоречий внутри уже господствующего вида. "Эволюция гоминид становится все более их делом их времени, ее скорость уже несравнима с эволюцией остального биоценоза и их собственных же предков. Гоминиды всесезонны в воспроизводстве, всеядны, не принадлежат к видам входящим в число охотничьих объектов крупных хищников". "Их поведение формируется через научение непосредственным окружением". Тотальная борьба с себе подобными доводит их до предельно возможного биологического совершенства как элемента системы следующего уровня: от гоминидов в плиоцене (6-3) через австралопитеков и неандертальцев в плейстоцене до кроманьонцев (3-0,04).

В целом субстратом объекта эволюции в зоофазе является развитие мозга, как гениально ощутил это более полувека назад Тейяр де Шарден: "История жизни есть, по существу, развитие сознания, завуалированное морфологией".

Человек – это высший результат эволюции животного мира. Никакое другое животное не угрожало уже архантропу и далее неандертальцу как виду. Отсюда, несомненно, должны вытекать два следствия. Во-первых, предчеловек получил максимальное для животного распространение и плотность своего ареала на Земле, и, во-вторых, новое для животного мира доминирующее противоречие самосохранения: противоречие индивидов своего вида между собой. И то, что это результат не видовой изоляции, а видовой победы - имеет фундаментальное значение. Чем выше в результате этого противоречия эволюционировал далее предчеловек, тем острее оно становилось и требовало все новых биологических усовершенствований. Но биологические изменения сами по себе не могли уже решить проблему: ни огромный мозг, ни фрагменты речи, ни возможность зачатия детей самками круглый год, ни использование орудий в совместной деятельности.

Вопрос о конкретном содержании противоречия воспроизводства остается за исторической наукой. Но однозначно, что около 40 тысяч лет назад индивид достиг предела биологической эволюции, а противоречие воспроизводства индивидов предела антагонизма. Самосохранение элемента пришло в противоречие с самосохранением вида. Напряженное взаимодействие новых элементов сформировало неорганизованную систему, обусловило рост самоотрицания ее до практического максимума или теоретической бесконечности. Затем началось разрешение этого доминирующего противоречия. "Бесконечное отрицание" стало переходить в конечное – в определенные, ограничивающие индивидов взаимоотношения их физического воспроизводства, неорганизованная система - в организованную. Закончилась фаза формирования элемента и началась новая фаза формирования организованной системы: история человечества.

В настоящее время довольно распространены теории, объясняющие эволюцию через катастрофы (или вмешательство инопланетян). Я имею в виду известные великие (в т.ч. пермское) вымирания животного мира. Однако я полагаю, что для эволюции в целом катастрофы не имеют принципиального значения, как преходящие болезни для общей карьеры человека. Восстанавливаемость жизни у биоценоза по сравнению с выздоровлением человека при этом гораздо выше. Жизнь в результате катастрофы можно убить, но если это не случилось, то она восстанавливается практически моментально (хотя, возможно, и в несколько другом виде). Нужно иметь при этом в виду, что объекты эволюции всегда являются широко распространенными и наиболее приспособляемыми на любой момент времени, поэтому шансы выжить у них наиболее велики. В силу этого все не смертельные катастрофы как и посещения инопланетян (если они были) не могли нарушить имманентный процесс эволюции материи. Мы склонны недооценивать силу жизни как ее самое сильное свойство.