Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Слово "право" употребляется юристами в двояком значении - в объективном и субъективном. В объективном смысле право - система норм, установленных государством правил поведения, регулирующих общественные отношения. Применительно к праву собственности достаточно в приведенном, самом кратком определении заменить слова "общественные отношения" словами "отношения собственности". В субъективном смысле под правом понимается принадлежащая определенному субъекту возможность и обеспеченность определенного поведения. Переход от этого общего определения к понятию субъективного права собственности более сложен.
Некоторые экономисты не проводят различия между собственностью и правом собственности, считая собственность категорией юридической.
Субъективное право существует только в правовых отношениях. Правовое отношение собственности является формой экономического отношения собственности.
Понятие права собственности как субъективного права не может быть дано путем простого прибавления слова «право» к данному Марксом понятию собственности как «права присвоения" или "права относиться к вещам как к своим».
Следовательно, определение права собственности должно вскрывать его специфические черты, отличающие право собственности от других субъективных прав.
Прежде право собственности по традиции определялось как право владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом.
Прежде чем предложить свое определение, А.В. Венедиктов указывает, почему не может быть принято традиционное определение права собственности как права владения, пользования и распоряжения вещью. Он приводит к этому два основания.
Во-первых, право собственности, по его мнению, не исчерпывается тремя названными правомочиями собственника. А.В. Венедиктов в качестве примера приводит судебный арест имущества, при котором собственник может быть лишен владения, пользования и распоряжения арестованным имуществом, но "у собственника остается все же какой-то реальный "сгусток" его права собственности".
Во-вторых, определение права собственности "должно само по себе обязывать к раскрытию специфических классовых особенностей отдельных форм собственности в каждой формации".
О.С. Иоффе, солидаризирующийся с А.В. Венедиктовым, указывает, что недостатком определения права собственности как права пользования, владения и распоряжения имуществом является также то, что выражаемое им отношение представляется на первый взгляд как отношение лица к вещи.
Вряд ли также можно признать удачным понятие "своей власти" в общем определении права собственности. Оно может быть принято в отношении государственной собственности, но не иных форм собственности, применительно к которым понятие "своей власти" приобретает какой-то индивидуалистический оттенок, не отвечающий действительности. "Своя власть" собственника есть власть, исходящая, конечно, не от самого собственника, а предоставляемая ему действующими нормами права. Если вспомнить историю вопроса, то в классической западной юриспруденции право собственности рассматривалось как наиболее полное господство над вещью. Такое понимание собственности было воспринято из римского частного права и закреплено в законодательстве. Так, ст. 544 Французского гражданского кодекса 1804 г. определяла собственность как "право пользоваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным образом". Согласно § 903 ГКГ "собственник вещи может... распоряжаться вещью по своему усмотрению и устранять других лиц от всякого на нее воздействия". Однако уже право XIX столетия знало различные ограничения права собственника. Такие ограничения были предусмотрены в самих определениях собственности, которые содержались в гражданских кодификациях. Особенно много этих ограничений было установлено в отношении права собственности на землю. В этой связи М.И. Кулагин справедливо отмечал, что собственность перестала быть абсолютной, ее содержание определяется ныне в законе.
По-видимому, более правильным должно быть признано определение права собственности, предложенное профессором Братусем: "Отношение лица к вещи как к своей, как к результату присвоения и как к начальной предпосылке производства, отношение, которое создано коллективом, объявлено законом и гарантировано им".
Всякое определение должно в какой-то мере раскрывать содержание понятия, и определение права собственности должно показывать содержание этого права. Содержанием же права собственности являются права владения, пользования и распоряжения имуществом (п. 2 ст. 35 Конституции, п. 1 ст. 209 ГК).
Вопрос о том, что в содержание права собственности входят право владения, право пользования и право распоряжения, представляется бесспорным. Владение, пользование и распоряжение образуют содержание собственности, и собственник при правовом регулировании, естественно, должен иметь соответствующие правомочия. Недаром все авторы, высказывающиеся против определения права собственности как права владения, пользования и распоряжения имуществом, не могут сами уйти от этой "триады", как они ее называют. Одни авторы предлагают свои определения, другие, осуждая традиционное определение, ничего не предлагают взамен. Но и те, и другие, когда им от общего определения приходится переходить к содержанию права собственности, неизменно оперируют понятиями владения, пользования и распоряжения.
Недавно появилось еще одно определение права собственности: гарантированная "государством власть собственника над вещью или иными материальными и нематериальными благами", ограниченная "законом в интересах всего общества в целом (его экономической, политической и социальных систем) и конкретного индивида в частности. При этом критерием отнесения нематериальных субъективных прав к категории права собственности является потенциальная возможность их использования в хозяйственных (материальных) целях».
Нельзя не оценить положительно упоминания об интересах общества, которых нет в действующей Конституции, а ГК вспоминает о них только в связи с реквизицией. Однако принять данное определение не представляется возможным.
Во-первых, неприемлема «власть собственника», о чем уже шла речь в этой главе.
Во-вторых, как было отмечено в предыдущей главе, не все материальные блага могут быть объектом права собственности, а нематериальные - никогда. Гражданский кодекс правильно относит право собственности к вещным правам. Что же касается предлагаемого "критерия", то он никуда не годится, потому что нет на Земле и в космосе ни одного материального либо нематериального блага, которое не могло бы быть предметом купли-продажи, то есть «их использования в хозяйственных (материальных) целях».
Это определение дает в основном правильное представление о понятии права собственности. Оно отправляется от данного Марксом понятия собственности как присвоения и показывает, что право собственности является юридическим выражением отношений собственности. Одновременно указывается и содержание этого права: собственник осуществляет присвоение путем владения, пользования и распоряжения вещью. Вместе с тем в данном определении отмечается, что собственник осуществляет свое право непосредственно в отличие от других лиц, обладающих аналогичными правомочиями, в отличие, например, от нанимателя, получающего права владения и пользования имуществом по договору с собственником; в отличие от этих лиц, собственник относится к вещам как к своим.
Осуществление собственником своего права непосредственно не следует понимать таким образом, что собственник может осуществлять свои правомочия независимо от действий других лиц. Собственник не может рассматриваться как лицо, изолированное от окружающих. Право собственности представляет собою не отношение человека к вещи, а отношение между людьми. Собственник может осуществлять свои правомочия лишь постольку, поскольку государство, предоставляя ему право собственности, возлагает на окружающих собственника лиц обязанность воздерживаться от нарушения прав собственника и поскольку окружающие исполняют эту обязанность. Указание в определении права собственности на то, что право осуществляется собственником непосредственно, означает, что собственник владеет, пользуется и распоряжается своими вещами в силу принадлежащего ему права собственности, не нуждаясь для этого ни в каком специальном постановлении или договоре, в то время как для других лиц осуществление аналогичных правомочий возможно лишь в силу специального в каждом отдельном случае предоставления им на то права. В этой связи И.Б. Новицкий отмечал, что "когда за лицом признается вещное право, оно так поставлено к вещи, что может непосредственно проявить воздействие на вещь, этим не предрешается, много ли власти на эту вещь принадлежит лицу; важно, что на пути между лицом и вещью с точки зрения права нет никого".
Авторы учебника сопровождают свое определение указанием, что оно должно быть наполнено классовым содержанием. Представляется целесообразным ввести это указание в само определение, вследствие чего последнее приняло бы примерно следующий вид: право собственности является юридическим выражением присвоения, предоставляющим собственнику правомочия непосредственного владения, пользования и распоряжения вещью, в соответствии с существующим правопорядком, установленным в интересах господствующего класса (в интересах бесклассового общества).
Не следует забывать "условного и относительного значения всех определений вообще, которые никогда не могут охватить всесторонних связей явления в его полном развитии". Тем не менее предложенное определение вскрывает социальный характер права собственности и содержит все существенные признаки данного института.
Ст. 8 Конституции признает и защищает равным образом частную, государственную, муниципальную и иные формы собственности.
Аналогичное положение закреплено и в ст. 212 ГК, которая этим, однако, не ограничивается, подвергая названные формы собственности дальнейшему членению в зависимости от того, находится ли имущество в собственности граждан и юридических лиц, Российской Федерации, субъектов Российской Федерации или муниципальных образований. Из содержания ст. ст. 212-215 ГК может быть сделан вывод, что частная собственность по российскому законодательству подразделяется на собственность граждан и юридических лиц, а государственная собственность – на федеральную, принадлежащую Российской Федерации, и собственность, принадлежащую субъектам федерации – республикам, краям, областям, городам федерального значения, автономной области и автономным округам.
Что же касается муниципальной собственности, то в качестве ее субъектов выступают городские и сельские поселения, а также другие муниципальные образования.
Классификация форм права собственности не является единственно возможной.
Эти формы, в свою очередь, могут подразделяться на виды.
Так, собственность граждан и юридических лиц, федеральная собственность и собственность субъектов федерации могут рассматриваться в качестве видов соответствующих форм собственности.
Классификация собственности на виды может производится по самым различным основаниям. Она может не выходить за пределы одной формы собственности, как это имеет место в только что приведенных примерах, но может и не зависеть от форм собственности.
Например, общая собственность, которая характеризуется тем, что принадлежит не одному лицу, а двум или более лицам, подразделяется на два вида: долевую и совместную.
При этом общая долевая собственность может принадлежать нескольким лицам независимо от того, какую форму собственности каждый из них представляет.
Деление собственности на виды, может проводится, в зависимости от того, о каком имуществе идет речь. С этой точки зрения, можно различать, например, право собственности на недвижимое и движимое имущество.
Наконец, виды права собственности могут подлежать дальнейшей, более дробной классификации на подвиды. Так, в составе собственности юридических лиц как вида частной собственности, в свою очередь, можно различать собственность хозяйственных обществ и товариществ, производственных и потребительских кооперативов, общественных и религиозных организаций и т.д.
Совместная собственность как вид общей собственности, в свою очередь, подразделяется на совместную собственность супругов и совместную собственность членов крестьянского (фермерского) хозяйства и т.д.
ГЛАВА 2. СОДЕРЖАНИЕ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ
Содержание правомочий собственника
Отвлеченное понятие "собственность" не сразу появилось в российском законодательстве. Сначала оно существовало в конкретных понятиях, в видовых и индивидуальных названиях - мое", "свое", "твоя земля", "его дом". Но от индивидуального - один шаг к видовому понятию и названию; поэтому вскоре понятие "собственность" начало прилагаться к известным предметам владения и всегда обозначалось законным званием приобретателя. Как отмечал Ф.Л. Морошкин, в начале XVIII в. появилось название собственности, заменяемое иногда в российском законодательстве словом "принадлежность".
Первоначально земля была собственностью только относительно посторонних родов, общин, а внутри их находилась в нераздельном владении всеми и каждым. Угодья образовались тогда, когда пахотные земли стали предметом исключительной собственности отдельных лиц как участки в общем владении, пользовании общим пространством непахотной земли. Угодьями были воды, рыбные ловли, сенокосы, пастбища и леса.
В Гражданском кодексе РФ (равно как и в ранее действовавших гражданских кодификациях российского (советского) законодательства) предусматриваются ограниченные вещные права, производные, как правило, от государственной (муниципальной) собственности либо на определенные имущественные комплексы, либо на землю.
В науке гражданского и иных отраслей права высказывались различные точки зрения о принадлежности к отраслям права норм, регулирующих право государственной собственности нормы Конституции РФ позволяют утверждать, что формы государственной собственности регулируются конституционным, земельным, гражданским законодательством. В ст. 35 Основного закона России перечислены права собственника - владения, пользования и распоряжения имуществом. Эти и другие конституционные положения, в частности ст. 71 и 72, дают основания Конституционному Суду РФ оценивать соответствие федеральных законов, нормативных актов Президента РФ, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства РФ Конституции РФ по вопросам государственной собственности.
При разграничении научных специальностей юридических дисциплин следует иметь в виду, что конституционные идеи так или иначе, в той или иной степени присутствуют во всех государственно-правовых науках. Они своего рода базис для каждой научной отрасли права. Однако недопустимо, на наш взгляд, любое положение того или иного нормативного правового акта пытаться соотносить с положениями Конституции, то нередко наблюдается в деятельности Конституционного суда РФ. Глава 2 "Права и свободы человека и гражданина" Конституции РФ имеет прямую целевую направленность только на защиту прав человека и гражданина, за редкими исключениями (например, ст. 30, 34, 35, 36). Поэтому многочисленные постановления Конституционного Суда РФ, направленные а защиту имущественных и неимущественных прав юридических лиц, не имеют под собой правовых оснований, когда ни ссылаются на гл. 2 Конституции РФ.
Отменяя ту или иную норму федерального закона, Конституционный Суд РФ по существу изменяет сам закон и невольно становится органом, создающим новые нормы в том сегменте законодательства, который не имеет непосредственного отношения к защите прав и свобод человека и гражданина. Напомним, что п. 2 ст. 17 Конституции РФ говорит об основных правах и свободах человека, неотчуждаемых и принадлежащих каждому от рождения. Построенные на этих началах ст. 17, 18 ГК РФ только в общем виде отражают правоспособность гражданина как его неотъемлемое свойство. Разве может с момента рождения гражданин создавать юридические лица самостоятельно или совместно с другими гражданами и юридическими лицами, избирать место жительства? Никакими юридико-техническими приемами этого достигнуть нельзя. Почему же не предусмотреть в Гражданском кодексе РФ оговорку на этот счет? Построение Кодекса позволяет утверждать, что основными правами и свободами в понимании Конституции РФ являются нематериальные блага, которые перечислены в ст. 150 ГК РФ, но эти нематериальные блага в силу п. 2 ст. 2 ГК РФ не регулируются, а только защищаются.
Не выдерживают критики и положения ст. 18 Конституции РФ, провозглашающие, что права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Если они являются непосредственно действующими, так зачем в названной статье существует вторая фраза: "Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием"? Сами по себе права и свободы человека и гражданина, установленные в Конституции РФ, не регулируют в достаточной мере те или иные отношения гражданина и государства, поэтому не могут рассматриваться как непосредственно действующие. При достаточно широком и глубоком правовом отраслевом регулировании в России на нынешнем этапе развития страны нормы Конституции РФ уже не могут служить средством восполнения пробелов в законодательном регулировании.
На наш взгляд, в п. 6 ст. 125 Конституции РФ необходимо внести дополнение. Если акты или их отдельные положения признаны неконституционными и утратили силу, то следует указать, каким образом должен быть устранен образовавшийся пробел в законе.
В научной литературе господствующим является мнение о том, что право собственности коренится в экономических отношениях. Правда, ряд авторов, в частности К.И. Скловский, вообще затрудняются разграничить собственность и право собственности.
В науке гражданского права на основе системного подхода к анализу и синтезу категорий, входящих в институт права собственности, выдвинута и обоснована универсальная замкнутая система отношений собственности. Автор этой идеи В.П. Павлов исходит из положений В.П. Шкредова, считающего, что категория "производственные отношения" не оставляет места в политэкономии для применения категории "отношения собственности". Соглашаясь с позицией А.Е. Черноморца о необходимости разделения понятий "собственность" и "право собственности", В.П. Павлов подчеркивает: поскольку право собственности в субъективном смысле отнесено законодателем к жизненным благам, т.е. нематериальным, существующим только в рамках действующей правовой системы каждого общества, то существенные признаки этого блага следует искать в самом праве. Поэтому существенные признаки собственности следует искать в личных свойствах ее носителя и определять собственность как совокупность приемов и способов (навыков) действий конкретною липа с вещами, определенными родовыми признаками. Другими словами, по мнению В.П. Павлова, собственность является личной характеристикой наряду с такими неотъемлемыми свойствами лица, как жизнь, имя, честь и пр. Этим можно объяснить, что в ст. 209 ГК РФ нет определения собственности или собственника, а дано только содержание права собственности. Определив понятие "собственность" на философском уровне, В.П. Павлов упрекает законодателя, что он не учел в нормативном акте понимание собственности как сущностной характеристики липа, как категорию проявления собственности, рассматриваемой в качестве действия по владению, пользованию и распоряжению индивидуально определенной вещью.
Правовому воздействию подлежит не сама собственность, а ее проявления в виде действий собственника с конкретной вещью. Анализ этих проявлений собственности сводится к традиционным правомочиям владения, пользования и распоряжения. Однако действия с вещами и по поводу вещей имеют более широкий диапазон, чем обычные представления о триаде правомочий собственника. Так, понимая под владением удержание вещи у себя в том неизменном виде, в котором она приобретена, В.П. Павлов включает во владение действия по обеспечению сохранности веши для себя, подготовке ее к использованию и отчуждению. Но проявления собственности - это не что иное, как фактические действия собственника с имуществом, урегулированные нормами права. Выходит, что собственность выполняет роль экономических конкретных отношений, называемых В.П. Павловым имущественными состояниями. Такие состояния и их комбинации характеризуют формы соединения частичных собственников, а также все возможные формы соединения лиц, обладающих частичными правами на вещь, которые в совокупности дают полное право собственности. По этой причине различный правовой режим вещей, находящихся в государственной, муниципальной и частной собственности, еще ничего не говорит о формах собственности. Государственный служащий, освоивший новое уникальное пишущее устройство на своей службе, является единственным собственником этого устройства, потому что никто другой не владеет приемами работы с ним, хотя право собственности на это устройство принадлежит государству.
Под формами проявления собственности В.П. Павлов понимает формы действий по поводу конкретной вещи, при которых участие каждого лица в этих действиях определяется на основании приобретенных им соответствующих навыков и закрепляется в договоре между всеми участниками.
По мнению В.П. Павлова, категория "общенародная собственность" не может быть использована внутри государства, поскольку она является личностной характеристикой народа определенного государства в целом как субъекта международных правоотношений.
Однако, на наш взгляд, рассмотренная философско-правовая концепция собственности, несмотря на ее стройность и определенную аргументацию, не может быть принята для объяснения природы государственной, муниципальной собственности и собственности юридического лица, поскольку собственники указанных образований не обладают естественной сущностью лица. В этих формах собственности нет личных характеристик соответствующего собственника, которые можно было бы назвать совокупностью приемов и способов (навыков) действий ее носителя с вещами. Проявления же собственности - это не что иное, как экономические конкретные акты, которые получают отражение в нормах права в обобщенном виде как правомочия владения, пользования и распоряжения собственника вещью, называемые В.П. Павловым имущественными состояниями. Предложенная им таблица имущественных состояний вряд ли применима в правотворческой работе, так как их комбинации не могут быть использованы в виде жестко закрепленных форм частичных собственников. Примеры, приведенные автором, показывают практическую несостоятельность сделанных им выводов, их противопоставление основополагающим положениям Конституции РФ и Гражданского кодекса РФ.
Трудно представить себе государственного служащего собственником освоенного им уникального пишущего устройства, находящегося в государственной собственности и оперативном управлении соответствующего государственного учреждения. Не может быть принята для практического применения теория, игнорирующая основы конституционного строя государства. В связи с этим напомним, что в ст. 8 Конституции РФ четко зафиксированы признание и равная зашита частной, государственной, муниципальной и иных форм собственности. В методологическом плане важно установить, насколько система права допускает возможность оперировать философскими и экономическими категориями. Отметим, что философия - это прежде всего гносеологическая наука, объясняющая наиболее общие подходы к познанию действительности, в том числе правовой. Поэтому включение в предмет гражданского права совокупности приемов и способов (навыков) действий лица с вещами нельзя считать правильным.
Мы уже показали, что право собственности по своей природе - явление персонифицированное. Конкретизация фактических и правовых отношений происходит с помощью их субъектов. Это наиболее простой, очевидный признак, позволяющий определять не только принадлежность имущества какому-то лицу вообще, но и само это лицо.
В литературе высказана и в определенной степени обоснована точка зрения, что проблема триады правомочий собственника является, прежде всего, проблемой истории права. "Право собственности нельзя исчерпать перечислением правомочий, поскольку само определение собственности посредством любого перечня - это знак ограничения права, прямое обнаружение потенциальной, а чаше актуальной ущербности этого права". Для обоснования своей позиции К.И. Скловский прибегает к аргументам, взятым из философской и психологической наук. Так, он считает, что в праве собственности в наибольшей, концентрированной форме выражены свойства лица. Если признать верным его постулат о том, что с технической точки зрения исчерпывающего перечня быть не может в принципе, то следует вообще отказаться от определения правовых явлений в законе.
Нет необходимости привносить в содержание тех или иных понятий, связанных с правом собственности, психических отношений к вещи. Для права не имеет никакого значения степень близости правообладателя к вещи. Истинное постижение права возможно лишь в тех случаях, когда тождественность позиции владения объясняется не степенью близости лица к вещи, а пониманием владения как правового явления. Поэтому в теории права и в практике весьма редко можно встретить понимание того, что владение, осуществляемое собственником, совсем не то же, что у арендатора или хранителя. Действительно, у последних разное отношение к веши, разные мотивация и поведение, но для права, для опосредования в нормах права владения тех и других лиц никакого различия нет. Неприменимы здесь положения философской науки о том, что в приведенных выше ситуациях "владение" и "обладание" выражают отношение к веши как к себе, к "части себя".
Подмена права собственности собственностью в философском понимании как "идеальное продолжение личности в вещах" или ее "перенесение на вещи" не позволяет К.И. Скловскому удержаться и на правовых позициях при решении проблемы о формах собственности. "Право собственности непосредственно не отражает экономических отношений собственности, Даже если последние и существуют". Отвечая на вопрос, имеет ли форма собственности свое собственное содержание, он видит проблему формы собственности не в самой собственности, а в субъекте. Однако, основываясь на факте российского законодательства, К.И. Скловский вынужден рассматривать формы собственности исключительно как способ определения принадлежности имущества тому или иному субъекту. Статья 212 ГК РФ "Субъекты права собственности" дает возможность в зависимоста от принадлежности имущества тому или иному субъекту определить формы собственности как правовые явления, отличные одна от другой по особенностям приобретения и прекращения права собственности, владения, пользования и распоряжения имуществом формы собственности, которые отнюдь не сводятся только к правовому режиму имущества, находящегося в той или иной форме собственности.
Определяя собственность как юридическое отношение, ст. 209 ГК РФ делает акцент на то, что собственность выступает в виде определенной правовой связи по поводу имущества. Правовое регулирование отношений в обществе заключается в наделении их участников правами и обязанностями Эта дополнительная, создаваемая законом сеть юридических отношений обеспечивает стабильность отношениям собственности, что представляет чрезвычайно важную характеристику собственности как юридического отношения Собственность нельзя провозгласить законом или указом, она реально существующее отношение по поводу вещей. Государство может расширить или сузить перечень форм права собственности, изменить способы ее приобретения и прекращения юридического отношения собственности. Но собственность как общественное отношение по поводу вещей и их обладания - категория вечная, она не подвержена идеологическому влиянию. В этом плане она безразлична к социально-политическому строю общества.
В то же время право собственности нельзя рассматривать только как общее понятие, как иногда предлагается в литературе. На уровне отраслевого, прежде всего гражданского, законодательства оно проявляется в различных формах и видах. В зависимости от формы собственности закон устанавливает особенности приобретения и прекращения права собственности, владения, пользования и распоряжения (п. 3 ст. 212 ГК РФ).
Юридическое отношение собственности - это права и обязанности собственника Он является управомоченным лицом в отношении действий по владению, пользованию и распоряжению своим имуществом. В многообразии хозяйственной и иной жизни собственник обособляется, индивидуализируется как автономный носитель указанных прав. Для юридического отношения собственности характерна независимость прав собственника от других лиц. Наличие имущества обусловливает возможность и свободу действии.
Неверно было бы строить юридические отношения собственности по модели обязательства и создавать общую теорию правоотношения Закон регулирует отношения собственности, сосредоточивая права и обязанности в одном лице - собственнике, а не "разбивает" их на двух или более лиц, которые выступают как самостоятельные носители. Другое дело, когда собственник, осуществляя свои права, вступает в сделки и другие обязательства. Собственность как субъективное право возникает и прекращается сразу по всей совокупности и всему многообразию проявления прав в силу закона, а не сделок и других юридических действий несобственников, которые являются лишь основанием ее возникновения. Собственность в отличие от договора рассматривается только как юридическое отношение, она не может быть сама юридическим фактом.
Собственность как субъективное право существует независимо от действии других лиц, опираясь на факт принадлежности имущества собственнику и на закон, который только ограничивает его правомочия по владению, пользованию и распоряжению имуществом Право собственности является формой полного господства над вещью. Оно означает исключительность права, никакое иное право, аналогичное этому вещному праву, не может быть установлено на данную вещь
Собственность и вещные права (хозяйственного ведения, оперативного управления) отличаются от обязательственных прав на вещь (договор залога, имущественного найма с его разновидностями, безвозмездного пользования имуществом (ссуда), хранения, перевозки и т.д.) тем, что они признаются таковыми лишь в силу прямого указания закона. Поэтому стороны не вправе при помощи договора устанавливать вещные права, которые не предусмотрены в законе. Вещные и обязательственные права различаются тем, что первые разделяют имущество на свое и чужое, а вторые соединяют кредитора и должника, в том числе и по поводу передачи вещи, в одно единое правоотношение. При этом следует учитывать, что деление прав на вещные и обязательственные в высшей степени условно, поскольку лицо, обладающее имуществом на основании договора, вправе воспользоваться вещно-правовыми способами защиты также и против собственника (ст. 305 ГК РФ).
Особенность собственности как субъективного права обусловлена тем, что его объектом является реально существующая Вещь, имущество, определенное индивидуальными признаками. Предметом обязательственных, прежде всего договорных, прав может стать вещь, не только определенная родовыми признаками, но и еще не существующая в природе. Поэтому собственник обладает абсолютным правом на свою вещь, права и обязанности на принадлежащее ему имущество определяются только законом, а не действием или воздержанием других лиц. Абсолютный характер юридического отношения собственности как субъективного права означает неразрывность его связи с имуществом - оно следует за ним при переходе имущества к другим лицам (п. 3 ст. 216 ГК РФ). Абсолютный характер собственности как субъективного права определяет его исключительность, так как никакое иное право собственности или вещное право не может быть установлено на данную вещь.
Право собственности по своему содержанию является обобщенным выражением тесно связанных между собой правомочий владения, пользования и распоряжения. Они намечают три основные группы правовых возможностей, характеризуя с разных сторон процесс обладания и обращения собственника с имуществом. Закон не устанавливает назначения и не раскрывает их конкретного содержания, а разрешает собственнику использовать свое имущество для осуществления любой предпринимательской и иной деятельности, не запрещенной законом.
Каждое из трех правомочий собственника имеет определенную специфику и известную самостоятельность.
Правомочие владения - это предоставленная законом возможность фактического обладания имуществом, физического или хозяйственного воздействия на него. Владение включает в себя осуществление непосредственного контроля над объектом независимо от действий других лиц, т.е. означает прямой контроль над вещью и управление ею. Владение обеспечивает собственнику возможность удержания вещи в сфере его хозяйственного господства, т.е. владение следует рассматривать прежде всего как фактическое отношение лица к вещи. В институте владения происходит столкновение элементов права и факта, причем победа оказывается на стороне последнего. В технико-юридическом смысле владение - специальный и самостоятельный институт вещного права, занимающий положение, с одной стороны, параллельное собственности, а с другой - служебное по отношению к защите этих прав, находящих в нем необходимое дополнение и облегчение своей защиты.
Владение, охраняемое законом, называется титульным, т.е. оно основано на законе или договоре. Право владения может возникнуть у лица, не являющегося собственником, например, в силу передачи вещи в хозяйственное ведение или оперативное управление.
Правомочие пользования представляет собой основанную на законе возможность эксплуатации имущества, извлечения из него полезных свойств и (или) получения от него плодов и доходов. Пользование тесно связано с владением. В процессе использования имущество либо полностью потребляется (например, молоко, топливо), либо постепенно снашивается, амортизируется. Правомочие пользования, которым обладает собственник имущества, следует отличать от права пользования, возникающего по воле собственника у других лиц. В этих случаях важное значение имеет договор аренды (имущественного найма), который в зависимости от предмета договора и других обстоятельств приобретает в условиях хозяйственного оборота различные виды - аренды (здания), лизинга и т.п. В свою очередь, тот, кто пользуется имуществом, взятым у собственника по договору, может передать его в пользование другим лицам (поднаем, субаренда).
Результаты хозяйственного или иного использования имущества, включая произведенную продукцию, а также плоды и иные доходы от использования арендованного имущества, принадлежат арендатору этого имущества (ст. 606 ГК РФ).
Распоряжение - третье и самое важное правомочие собственника, по существу олицетворяющее право собственности. В нем наиболее концентрированно выражается воля собственника определять юридическую и фактическую судьбу своего имущества. Правомочие распоряжения означает, что собственник по своему усмотрению самостоятельно совершает действия, изменяющие или вовсе прекращающие право собственности, весь тот объем юридических возможностей, которые составляют полное, всеобъемлющее право собственности. Право распоряжения при обычном течении предпринимательской деятельности принадлежит собственнику или уполномоченному им органу (лицу). Но при несостоятельности (банкротстве) собственника возможно принудительное распоряжение его имуществом.
В п. 2 ст. 209 ГК. РФ правомочие распоряжения в отличие от Других правомочий изложено достаточно развернуто. Собственник может передать свои права владения, пользования и распоряжения имуществом другому лицу, оставаясь собственником, использовать имущество в качестве предмета залога или обременять его другим способом, передавать свое имущество в собственность или управление другому лицу, совершать любые Другие действия, не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц.
Распоряжение имуществом осуществляется путем совершения сделок (купли-продажи, поставки, контрактации, дарения, мены, имущественного найма и т. д.). Собственник может передать свое имущество в доверительное управление другому лицу. Однако такая передача не означает перехода права собственности к доверительному управляющему, который обязан осуществлять управление имуществом в интересах собственника или указанного им третьего лица (п. 4 ст. 209, ст. 1012-1026 ГК РФ).
Правомочие распоряжения включает также определение фактической судьбы имущества, т.е. уничтожение и отказ от ненужной вещи или ее потребление. Фактические действия собственника в этих случаях не приобретают юридического значения.
Очевидно, нет необходимости при уничтожении или отказе от вещи трактовать такие действия в первом случае как одностороннюю сделку, а во втором - как юридический поступок. Конечно, фактические действия собственника в этих и подобных случаях имеют какое-то юридическое значение. Но вряд ли их можно квалифицировать как сделку или юридический поступок. Само по себе выделение юридического поступка в качестве самостоятельного вида юридического факта вызывает сомнение. Но дело даже не в этом. Поскольку собственность как субъективное право абсолютна, то она включает и те действия собственника, которые не могут даже корреспондировать с общей обязанностью воздержания всех других лиц от нарушения права собственности. Однако, как указывается в ст. 236 ГК РФ, отказ от права собственности не влечет прекращения прав и обязанностей собственника в отношении соответствующего имущества до приобретения права собственности на него другим лицом. Но эта статья, на наш взгляд, требует изменений: в данном случае за собственником должна быть оставлена лишь обязанность по возмещению вреда с отказом от права собственности, поскольку в нынешней редакции статьи ограничиваются права собственника на распоряжение своей вещью.
В странах с развитой экономикой идет сложный процесс эволюции отношений собственности, который нельзя упускать из вида, реформируя право собственности в России. Интернационализация капитала и его концентрация ведут к дальнейшему развитию коллективных форм частной собственности в акционерных компаниях, партнерских предприятиях, кооперативах. Одновременно происходит дезинтеграция права собственности. Ранее принадлежавшие одному лицу права распространяются по функциональному признаку на широкий круг лиц, каждое из которых в той или иной степени причастно к использованию совокупного капитала. Перед российским законодательством должна быть поставлена задача дополнить нормативную базу, учитывал традиции русского права, нормами с более дробным делением правомочий собственника, как это представлено в континентальной и англосаксонской системах права. Собственность охватывает отношения, существенно различающиеся по характеру и последствиям. Право же собственности независимо от ее форм определяется как фактически действующая в обществе система исключений из доступа к материальным к нематериальным ресурсам. Понятие исключительности выступает в качестве смыслового центра, организующего в определенную систему бесконечную вереницу разнообразных конкретных собственнических полномочий1. "Полное" определение права собственности, которое к настоящему времени стало хрестоматийным, было предложено английским юристом А. Оноре и включает 11 элементов. В последующих главах работы мы сделаем попытку обосновать наличие права управления по крайней мере в государственной собственности.
В западной юриспруденции существуют две противоположные правовые традиции. Одна из них нашла классическое воплощение во французском Гражданском кодексе, в котором право собственности провозглашено "священным и неприкосновенным", "неограниченным и неделимым", оно воспринимается как единый монолит, а случаи рассредоточения правомочий среди нескольких лип - как пережитки феодализма. В противовес континентальной системе англосаксонская правовая традиция сохранила многие институты феодального права, допуская Дробление права собственности на частичные правомочия нескольких лиц на какой-то объект. В настоящее время элементы англосаксонского права постепенно проникают в правовые системы стран континентальной Европы. В рамках первой традиции Эволюция капиталистической собственности в XIX-XX вв. представляет прогрессирующее урезание, сжатие когда-то единого и Неделимого права собственности, а в рамках второй - как естественный и непрерывно идущий процесс перегруппировки правомочий самими собственниками. С этой точки зрения "единое и неделимое" право собственности не более чем некая идеальная конструкция.
В ГК РФ слово "распоряжение" употребляется и в несколько ином смысле. Имеется в виду, что вещь находится а сфере фактического господства другого лица (например, продавца), но в силу договора купли-продажи она предоставляется в распоряжение покупателя, хотя последний и не владеет вещью (ст. 458 ГКРФ).
Собственник несет бремя содержания принадлежащего ему имущества, а также риск его случайной гибели или случайной порчи, если иное не предусмотрено законом или договором (ст. 210-211 ГКРФ). Это диспозитивное право придает праву собственности завершенный имущественный характер, накладывает на собственника естественно вытекающие из его положения обязанности по поддержанию имущества в нормальном состоянии, осуществляя его текущий и капитальный ремонт, другие хозяйственные операции. На усмотрение собственника закон передает и установление способа хозяйственного или иного содержания имущества. Собственник сам оценивает, может ли он вести предпринимательскую деятельность, или передаст имущество другому лицу для образования предприятия, или он совершит какие-то другие юридические действия по распоряжению имуществом.
Закон регламентирует порядок осуществления права собственности, предусматривая определенные обязанности для собственника, который не должен нарушать прав и охраняемых интересов других лиц. Ущерб, причиненный собственником вследствие злоупотребления своим монопольным или иным доминирующим положением, использования недобросовестных методов предпринимательства (недобросовестной конкуренции) и совершения иных действий, ущемляющих права и интересы других лиц, подлежит возмещению в полном объеме (ст. 10 и 15 ГК РФ).
При осуществлении своего права собственник обязан принимать меры, предотвращающие нанесение им ущерба здоровью граждан и окружающей среде. Согласно ст. 77-79 Федерального закона "Об охране окружающей среды" от 10 января 2002 г. № 7-ФЗ юридические и физические лица, причинившие вред окружающей среде, здоровью и имуществу граждан, народному хозяйству загрязнением среды, порчей, уничтожением, повреждением, нерациональным использованием природных ресурсов, разрушением естественных экологических систем, обязаны возместить его в полном объеме в соответствии с действующим законодательством.
Итак, собственник не только обладает правомочиями владения, пользования и распоряжения, но и несет определенные обязанности. Поэтому точнее называть это правовое явление юридическим отношением собственности, а не правом собственности. В связи с этим целесообразно было бы, кроме триады прав собственника, установленных в Гражданском кодексе РФ, предусмотреть наличие иных прав собственника, по крайней мере применительно к государственной и муниципальной собственности.
Объекты права собственности
Объектом права собственности выступает недвижимое и движимое имущество.
ГК РФ впервые в истории российской цивилистики закреплено понятие недвижимости, которое, безусловно, стало основой всех современных изысканий. Согласно п. 1 ст. 130 к недвижимым вещам (недвижимому имуществу, недвижимости) относятся земельные участки, участки недр, обособленные водные объекты и все, что прочно связано с землей, то есть объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе леса, многолетние насаждения, здания, сооружения. К ним относятся также подлежащие государственной регистрации воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты.
Само по себе это определение развернутое и объемное. Однако не все его положения понимаются однозначно, что порождает научные споры.
Представители других отраслей науки (философии, экономики и др.) предлагают варианты определения недвижимости с учетом своей отраслевой специфики. Так, И.Т. Балабанов рассматривает недвижимость как финансовую категорию, определяя ее как участок территории с принадлежащими ему природными ресурсами (почвой, водой и др.), а также зданиями и сооружениями. Представляется, что в основе данного определения лежит формулировка ГК РФ, с той лишь разницей, что здесь предпринята попытка уйти от излишней детализации Кодекса. В то же время И.Т. Балабанов допускает некоторые противоречия. По его мнению, недвижимость - это участок территории с соответствующими принадлежностями, среди которых называются природные ресурсы, здания, сооружения. В качестве одной из составных частей указывается и земельный участок. Возникает представление, что это некая абстрактная категория, не имеющая конкретных признаков. Хотя, если учитывать общепризнанное значение, то территория и есть, прежде всего, земельный участок. Именно такое определение дается в словаре С.И. Ожегова: "Территория - это земельное пространство с определенными границами". Получается, что земельный участок одновременно является и самой недвижимостью, и ее составной частью, что невозможно.
В.А. Горемыкин считает, что недвижимость - это товар. Причем само понятие недвижимости отсутствует. Названы лишь ее характерные признаки, такие как стационарность, материальность, полезность, долговечность, износ, разнородность, уникальность и неповторимость. Думается, что это определение не отражает специфику недвижимого имущества. Безусловно, товар может быть движимым и недвижимым. Следовательно, названные признаки должны быть универсальными, подходящими для любого вида имущества. Действительно, уникальностью, разнородностью и неповторимостью может обладать, например, произведение живописи, которое вместе с тем не считается недвижимостью. Но в этом случае непонятно, почему речь идет о свойствах недвижимости. Вероятно, следует говорить о признаках товара вообще.
В науке гражданского права понятие недвижимости обсуждается столь же активно, как и в других отраслях науки. Дискуссии ведутся в пределах, установленных ст. 130 ГК РФ.
Справедливости ради следует отметить, что большинство авторов вполне согласны с трактовкой законодателя и их рассуждения сводятся лишь к комментированию указанного определения.
Однако некоторые ученые-цивилисты считают, что легитимное определение недвижимости не вполне совершенно и нуждается в изменении. Это заслуживает внимания ввиду наличия ряда противоречий и неточностей в самой формулировке дефиниции.
Статья 130 ГК РФ, рассматривая понятие недвижимости, одновременно в качестве синонимов использует три правовых понятия: 1) недвижимая вещь; 2) недвижимое имущество; 3) недвижимость. Но в теории гражданского права они несут различную смысловую нагрузку и было бы не совсем правильно их отождествлять.
Одновременно возникает вопрос о необходимости использования понятия "имущество" в легитимном определении недвижимости. Ведь, как верно отмечает О.М. Козырь, российский законодатель использует термин "недвижимое имущество" в качестве синонима "недвижимых вещей" лишь чисто условно, в действительности ограничивая категорию недвижимости только вещами. Характеристика же предприятия как объекта недвижимости (имущественного комплекса) в рамках ст. 132 ГК РФ представляется исключением, а потому ориентироваться на этот объект в определении статуса недвижимости нецелесообразно. Употребление в этой статье третьего термина - "недвижимость" совершенно излишне, поскольку и "вещь", и "имущество" в принципе охватывают названное явление целиком. Последняя категория, видимо, призвана указать на связь с зарубежным законодательством, где деление на недвижимое и движимое является основным. Этим же подчеркивается особое отношение российского законодателя к тем видам объектов, которые перечислены в ст. 130 ГК РФ, выражающееся в установлении более жесткого правового режима, в частности, государственной регистрации.
Таким образом, следовало бы исключить из ст. 130 ГК РФ упоминание о "недвижимом имуществе" и "недвижимости", усложняющее определение недвижимости, и акцентировать внимание на категории "недвижимая вещь", подчеркивая тем самым, что объектом права на недвижимость являются лишь предметы, имеющие материальную форму.
Особого внимания при анализе данного определения требуют критерии отнесения тех или иных объектов к указанной категории вещей.
Первый критерий основан на естественной природе происхождения вещей, таких как, например, участок земли. Данный критерий не вызывает никаких возражений. Более того, следует признать такую формулировку довольно удачной, ибо речь идет не о земле вообще, а об участке, части земли, определенной площади. Гражданское законодательство рассматривает любую вещь прежде всего с точки зрения возможности ее участия в гражданском обороте в качестве объекта правовых отношений. Это требует четкости в определении того, что является объектом. Нельзя купить просто землю, мы покупаем ее часть, в виде земельного участка. Кроме того, именно те вещи, которые по своему происхождению недвижимы, и должны признаваться таковыми законом в первую очередь.
Другим критерием определения недвижимости является прочная связь вещей с землей, причем настолько, что перемещение этих объектов в пространстве невозможно без несоразмерного ущерба их назначению.
Признак прочной связи с землей является определяющим, и это особенность российской правовой системы. Однако такое понятие довольно спорно. Еще Г.Ф. Шершеневич отмечал, что "вопрос о прочности и связи строения с землею не может быть решен принципиально с полной точностью".
У некоторых современных ученых названный критерий также вызывает несогласие. Так, Е.А. Дорожинская считает, что "определение, данное в Гражданском кодексе РФ, весьма уязвимо, поскольку сомнителен установленный для определения недвижимых вещей оценочный критерий - "перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно". Свое мнение она поясняет ссылкой на высказывание Н.А. Сыродоева: "Современные технические достижения, - пишет он, - позволяют перемещать даже монументальные здания на значительные расстояния не только без "несоразмерного", но и без всякого ущерба их назначению. Если следовать букве закона, то здание, перемещенное не только на соседний участок, но и в соседний район, сохраняет качество недвижимого объекта, если не причинен несоразмерный ущерб его назначению".
Действительно, деревянный дом можно перенести, разобрав его по бревнам, сложив на новом месте заново, многоэтажные дома тоже двигают, не принося им ущерба. В отношении леса и многолетних насаждений данное определение, на наш взгляд, вообще неприменимо.
Вызывает возражение и перечень, который дается законодателем в абз. 1 п. 1 ст. 130 ГК РФ: леса, многолетние насаждения, здания, сооружения. В результате анализа указанного текста в состав недвижимости могут быть включены не вещи, подпадающие под признак "все, что прочно связано с землей", а вещи из указанного перечня. У названных объектов, хотя и существует "связь с землей", но их перемещение не влечет за собой несоразмерного ущерба ни земельному участку, ни самим объектам. Меняется назначение вещи. Растущее на земле дерево предназначено, скажем, для выработки кислорода. Срубленное дерево не менее ценно и может использоваться как строительный материал.
Целесообразнее сформулировать данный признак так, как это было сделано в Основах гражданского законодательства 1991 г.: "земельные участки и все, что прочно с ними связано", исключив указание на несоразмерный ущерб, возникающий при перемещении объекта, а также перечень таких объектов. Эти изменения, на наш взгляд, больше соответствуют положению дел.
Кроме названных критериев, которые обычно считают материальными, ст. 130 ГК РФ использует и юридический критерий, относя к недвижимым вещам те объекты, которые по своей природе движимы, но их роль в гражданском обороте столь важна, что законодатель распространил на них правовой режим недвижимости. Это воздушные, морские суда и суда внутреннего плавания, космические объекты, подлежащие государственной регистрации. Очевидно, указание на обязательность такой регистрации должно подчеркнуть идентичность правового режима данных объектов недвижимым вещам.
Некоторые авторы считают, что государственная регистрация еще не свидетельствует о наличии статуса недвижимости. Так, Е.А. Киндеева пишет, что автомобиль или племенной скот тоже регистрируются, но недвижимостью не являются. В данном случае следует согласиться с Е.А. Сухановым, который совершенно справедливо указывает на различие государственной регистрации прав на недвижимость, имеющей гражданско-правовое значение, и технической регистрации отдельных видов имущества. Техническая регистрация, замечает ученый, может влиять лишь на осуществление гражданских прав (например, запрет эксплуатации автомобиля владельцем, не зарегистрированным в этом качестве в органах ГИБДД), но не на их возникновение, изменение или прекращение.
И тем не менее государственную регистрацию нельзя считать признаком недвижимости. Это лишь следствие, констатация наличия объективно присущих этой категории вещей свойств, закрепленных законодательством. Что же касается воздушных и морских судов, космических объектов и т.п. , то здесь законодатель указывает на необходимость государственной регистрации именно потому, что эти вещи приравнены к недвижимости и у них отсутствуют объективные признаки, ей свойственные. И именно поэтому данная формулировка абз. 2 п. 1 ст. 130 ГК РФ не вызывает возражений.
Таким образом, мы предлагаем изменить абз. 1 п. 1 ст. 130 ГК РФ и изложить его в следующей редакции: "Недвижимыми вещами (недвижимостью) признаются земельные участки, участки недр, другие объекты гражданского права, перемещение которых невозможно в силу их природных свойств, а также иные вещи, прочно связанные с землей и в силу этого обладающие значительной стоимостью (в том числе: леса, многолетние насаждения, здания, сооружения)".
Объектом гражданских правоотношений является не только недвижимое, но и движимое имущество вещи.
Наш мир как единый и непрерывный материальный континуум сплошь состоит из вещей. Именно они стали нашими постоянными спутниками по жизни, традиционно обеспечивая повседневный и привычный комфорт.
Прежде всего заметим, что сам термин "вещь" многозначен и имеет, как минимум, бытовую, философскую и юридическую интерпретации. Так, с обыденных позиций вещи воспринимаются как «отдельные предметы, изделия».
Первый юридический признак вещи - доступность обладанию.
Современная учебная литература постулирует, что предметы, на данном этапе развития человека для него недостижимые, интеллектуально и физически им не контролируемые, вещами с точки зрения права не являются.
Нередко бывает, что те или иные предметы материи можно осязать в непосредственной близости, например, воду в океане, воздух в комнате. Смысл тут кроется в другом. Если их нельзя точно обособить от других предметов, изолировать от внешнего мира или предметно индивидуализировать, вещами их тоже признать нельзя. Наоборот, природный газ в баллоне, вода в канализации или цистерне являются обособленными объектами и поэтому, будучи доступными обладанию человека, становятся вещами. Состояние, в котором вещь будет обособлена от остального материального мира и, следовательно, доступна человеческому обладанию, можно назвать дискретным.
Даже на международно-правовом уровне закреплено, что поскольку дикие животные, например морские биоресурсы, находятся в естественной среде обитания и не обособлены от нее, они не являются вещами, то есть объектами чьего-либо права.
Второй юридический признак вещи - материальность.
Этот критерий, в отличие от первого, становится едва ли не главным поводом для дискуссий.
Прежде всего отметим, что в последнее время возросло количество дискуссий о возможности существования в российском гражданском праве так называемых бестелесных вещей. Особенно настоящий всплеск обсуждений дефиниции вещи пришелся на момент последней кодификации гражданского законодательства. К сожалению, сам Гражданский кодекс РФ из-за некорректной, на наш взгляд, редакции некоторых своих норм (ст. 128) дал почву для подобных споров.
Но нельзя не отметить и другое обстоятельство. Тенденция современного научного прогресса такова, что с возрастающей быстротой в сферу правового регулирования попадают совершенно новые объекты - как материальные, так и дематериализованные (безналичные денежные средства, предприятия как имущественные комплексы, бездокументарные ценные бумаги и т.д.).
Так Шигонский районный суд Самарской области рассмотрел гражданское дело по иску Буйлина Степана Федоровича к Козыревой Анне Степановне и Буйлину Александру Степановичу о признании права собственности.
Буйлин С.Ф. обратился в суд с исковым заявлением указав, что 18 октября 1989 года умерла его супруга - Буйлина Арина Николаевна, проживавшая в с. Белоключье, Шигонского района, Самарской области.
После её смерти 26.03.1991 г. он обратился в нотариальную контору с заявлением о вступлении в наследство, 02.04.1991 ему выдали свидетельство о праве на наследство по закону на денежные вклады супруги.
В Сберегательном Банке Буйлина составила завещание на денежные вклады на детей, но дети вступать в наследство не хотят, они отказались от вступления в наследство на указанное имущество.
Истец просит признать за ним, Буйлиным Степаном Фёдоровичем, право собственности на денежные вклады, находящиеся в ОСБ 113/090 с.Шигоны, Шигонского района, Самарской области на счёте № 4230681045405500039821 и №4230681095405500613522 в порядке наследования, после смерти супруги Буйлиной Арины Николаевны, умершей 18 октября 1989 года.
Суд, выслушав пояснения сторон, изучив материалы дела, пришел к выводу о законности и обоснованности требований Буйлина С.Ф.
В соответствии со ст. 1142 ГК РФ наследниками первой очереди являются дети, супруг, родители наследодателя. Согласно названной нормы законы Буйлин С.Ф., Козырева А.С. и Буйлин А.С. являются наследниками первой очереди после смерти Буйлиной Арины Николаевны. Согласно ст. 1157 ГК РФ, наследники вправе отказаться от наследства в пользу других лиц из числа наследников по завещанию или наследников по закону. Буйлин А.С. и Козырева А.С. отказываются от своей доли наследства в пользу наследника по закону - Буйлина С.Ф.
Суд находит исковое заявление Буйлина С.Ф. о признании за ним права собственности на вклад после смерти жены, в порядке наследования, подлежащим удовлетворению.
С нашей точки зрения, указанные выше два критерия, позволяющие сегментировать вещи в кругу других объектов гражданских прав (доступность обладанию человека и материальность), являются достаточными. Никаких дополнительных признаков для этого не требуется.
Однако в литературе можно встретить и иную позицию. Так, А.П. Сергеев пишет: «Важнейший признак вещей, благодаря которому они и становятся объектами гражданских прав, заключается в их способности удовлетворять те или иные потребности людей. Предметы, не обладающие полезными качествами либо полезные качества которых еще не открыты людьми: объектами гражданско-правовых отношений не выступают».
Данная позиция выражает потребность в выделении еще одного конститутивного признака вещи - ее ценности (полезности). Условно это можно назвать аксиологическим подходом к вещи. Его суть состоит в том, что предметы, не обладающие ценностью (полезностью), вещами не признаются.
Эта мысль теоретически верна, однако, на наш взгляд, надо учитывать, по крайней мере, три следующих обстоятельства.
Во-первых, сама категория "ценность" носит личностный, субъективный оттенок. Это, согласно терминологии теории аргументации, оценочное, ситуативное понятие, не могущее быть эффективным критерием.
По мнению цивилистов, уже сейчас "останки человека и отделенные от его тела части являются вещами". Договоры об отделении частей тела или взятии крови, а также об изъятии внутренних органов после смерти уже признаются действительными, если не нарушают основ публичного правопорядка.
Во-вторых, в нашем быту существует множество предметов, не обладающих очевидной для многих ценностью: любительские фотографии, старая ветошь, черновики, сломанная шкатулка, никому не нужная деловая переписка.
Наконец, в-третьих, ГК РФ уже в первой статье подчеркивает, что гражданское законодательство исходит из свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав. Постулируется, что граждане и организации приобретают и осуществляют их своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству его условий. Таким образом, никто не может запретить продать, скажем, старый ботинок, если у кого-то имеется на него спрос.
Признак ценности действительно для вещи чрезвычайно важен, фундаментален.
Таким образом объектами права может быть абсолютно любое имущество, его характер количество зависит только от субъекта права собственности.
Дата: 2019-05-28, просмотров: 223.