в 70-е годы

Исходные теоретические основы макроэкономического регулирования были заложены английским экономистом Дж. Кейнсом, учение которого, часто определяемое как принцип «государственного активизма», было реакцией на мировой экономический кризис. Кейнсианская теория регулирования экономики оказало значительное влияние на экономическую политику многих развитых стран после Второй мировой войны. Среди ведущих представителей этого направления – лауреаты Нобелевской премии по экономике Л. Клейн, Ф. Модильяни, П. Самуэльсон, Дж. Тобин и другие крупные ученые. Основные принципы Кейнсианского регулирования были изложены в труде Кейнса «Общая теория занятости, процента и денег».

Кейнсианство в противоположность либералистским экономическим идеям доказывало необходимость государственного вмешательства в ход экономических процессов (это на Западе называется активизмом) – например, для преодоления экономических кризисов, ускоренной инфляции. В центре внимания Кейнсианского регулирования – макроэкономические проблемы. Кейнс анализировал не столько индивидуальное поведение участников экономического процесса, сколько соотношение между совокупным (агрегатным) спросом и предложением, ввел в науку понятия предельной склонности к сбережениям и предельной склонности к потреблению. В его моделях совокупные инвестиции (I) приравнены к сбережениям (S), т.е. все сбережения, так или иначе, обращаются в экономике в инвестиции.

Кейнс ввел также понятие эффективного спроса – такого, который как бы тянет за собой предложение, подталкивая развитие производства. Он разделил спрос на деньги на две части: спрос по так называемым транзакционным мотивам, т.е. спрос на активные денежные остатки (для приобретения товаров и услуг), и по спекулятивным мотивам (включая мотив предосторожности вследствие неопределенности будущего) – спрос на пассивные остатки. Он утверждал, что именно инвестиции, а не сбережения вызывают изменения в национальном доходе и происходит это через механизм мультипликатора. Если рост сбережений не компенсирован ростом инвестиций, доход упадет и безработица усилится.

Кейнс выдвинул идею равновесия рыночной экономической системы в условиях неполной занятости, полемизируя с представителями неоклассицизма и утверждая, что в конкурентной экономике не существует механизма, гарантирующего полную занятость. Чтобы избежать массовой безработицы, он считал необходимым вмешательство государства, которое должно стимулировать спрос на товары путем финансирования инвестиций из бюджета, воздействуя, таким образом, на рост производства. Бюджетной политике государства он отдавал предпочтение перед политикой монетарной как главному инструменту регулирования экономики.

Проводя кейнсианскую экономическую политику, многие государства Запада вскоре после Второй мировой войны на определенный период добились безусловного успеха в борьбе с циклическими кризисами, но впоследствии этот механизм стал давать сбои. Вновь возникла массовая безработица, страны начали «вползать» в новое состояние – стагфляцию. Ряд положений Кейнса был скорректирован, возникло течение неокейнсианства, ряд ученых попытались найти возможности соединения идей кейнсианства и неоклассицизма. Последователей Дж. Кейнса обвинили, прежде всего, в том, что их теория нарушала принципы свободного предпринимательства, мешала естественному ходу экономического процесса, его саморегулированию. Кейнсианцев упрекали и в том, что они не проявили должного внимания к вопросам движения денежной массы, ценообразования, динамики цен, нормы процента, отбросив их на второстепенные позиции как несущественные. Все это в значительной мере не принималось в расчет при формировании антициклических программ, моделей экономической динамики.

А теперь попробуем детально рассмотреть причины кризиса макроэкономического регулирования и кейнсианской теории. После второй мировой войны, вплоть до середины 70-х годов, вера в могущество кейнсианской экономической политики укреплялось, но неуклонно росли государственные расходы, о чем свидетельствуют цифры, показывающие изменение доли совокупных государственных расходов (центральных и местных органов власти) в валовом национальном продукте (ВНП) ряда развитых стран. Как видим из таблицы 1 внизу, к середине 70-х эта доля по сравнению с довоенным периодом практически удвоилась. (Кроме Германии, которая уже в 1938 году готовилась развязать войну, и потому доля государства в ВНП этой страны была очень высокой.) Такой прирост был, прежде всего, связан с особенно быстрым нарастанием социальных расходов, которые, конечно же, способствовали увеличению потребительского спроса – недаром кейнсианцы вполне справедливо видели в этом важнейший стимул для экономического роста.

Таблица 1. Совокупные государственные расходы в процентах к ВНП

Цифры таблицы 2 красноречиво показывают: темпы роста социальных расходов в те годы почти в полтора раза превышали темпы роста валового национального продукта, что и дало резкое увеличение доли социальных расходов в общих расходах названных стран.

Подобное развитие событий полностью отвечало кейнсианским представлениям о целях экономической политики правительства. Приоритетные же роли в этих целях отводились достижению полной занятости, стабилизации или хотя бы выравниванию циклических колебаний экономики, повышению темпов экономического роста. А увеличение расходов, то есть покупательной способности, отвечало и желаниям широких слоев населения, делая подобную политику особенно популярной. К тому же на первых порах, когда инфляционные процессы еще не дали о себе знать, рост цен был почти незаметен (о такой инфляции – 2-5% в год – говорили как о «ползучей» инфляции). Казалось бы, кейнсианство на все времена доказало, что экономика на изменение денежного спроса скорее реагирует изменением реального уровня производства, чем повышением цен. Кейнсианская концепция макроэкономической политики опиралась не только на большие бюджетные расходы государства. Она включала в себя еще три важных момента.

Первый из них предполагал возможность не соблюдать строго сбалансированность государственного бюджета, то есть равенство доходов и расходов государства, что всегда считалось главным критерием мудрой бюджетной политики. Предполагалось, что сбалансирование бюджета должно происходить не каждый год, а на протяжении экономического цикла, когда избыток поступлений в казну в период подъема мог компенсировать недостаток бюджетных средств, возникший в условиях кризиса.

Таблица 2. Социальные расходы в 1960-1975 годах

Второй момент – разработка теории дефицитного финансирования государственных расходов за счет эмиссии денег и государственных займов.

И, наконец, третий – новое понимание роли кредитно-денежного регулирования как инструмента, поддерживающего, прежде всего, бюджетную политику, а не здоровую безинфляционную денежную систему. Это означало смещение приоритетов в работе центрального банка – этого главного инструмента кредитно-денежной политики. Если здоровая валюта требовала проведения жесткой антиинфляционной политики независимо от конъюнктуры, то теперь кредитно-денежная политика призвана была участвовать в регулировании эффективного спроса: увеличивать кредитно-денежную экспансию в период спада и ограничивать ее лишь в условиях подъема экономики.

В итоге кейнсианская концепция макроэкономической политики распахнула двери для экспансионистской кредитно-денежной политики, которая должна была не столько сохранять стабильность денежной системы, сколько способствовать увеличению расходов и стимулировать экономический рост в целом.

Но времена менялись. К началу 70-х годов завершился период высоких темпов экономического роста. Два энергетических кризиса ввергли экономику развитых стран во второй половине 70-х в длительный период стагфляции – период, когда необычайно быстро стали расти цены и одновременно при этом шел спад производства. И манипулирование государственным бюджетом привело к чрезмерному росту денежного спроса. Впервые, в истории развития капиталистического цикла кризиса 1969–1971 и 1971–1975 гг. совпали с быстрым развертыванием инфляционных процессов, а в некоторых странах произошел одновременный рост безработицы, усугубились диспропорции в экономике. Инфляция превратилась в проблему номер один.

Традиционно кейнсианская концепция экономической политики на инфляцию не рассчитывала. Недооценивая опасность инфляции, она своим акцентом на рост государственных расходов и дефицитное финансирование экономики, по сути дела, сама способствовала развитию инфляции. Если в 60-е годы бюджетные дефициты были редкостью, то после 70-х они приняли уже устойчивый характер.

Не случайно приоритетной задачей финансовой политики правительства всех развитых стран стало оздоровление государственных финансов и снижение бюджетных дефицитов.

Таблица 3. Дефицит государственного бюджета (центральных и местных органов власти) в процентах к ВНП

К инфляции добавилось и нечто другое, подорвавшее старую концепцию регулирования, – ухудшение условий воспроизводства, сместившее фокус экономических противоречий с задач реализации на проблемы производства. Увеличение степени «открытости» экономики: интернационализация и усиление внешних экономических связей. Неэффективность, порожденная разрастанием государственного аппарата и его бюрократизацией. Все эти обстоятельства вызвали крайнее недовольство кейнсианской макроэкономической политикой и острую критику всей кейнсианской теоретической системы. Ей стали приписывать все подлинные и мнимые причины неудач экономического развития, и прежде всего обострение инфляционных тенденций. Кризис испытала не просто кейнсианская теория, а вся концепция «государства благосостояния», иначе говоря, концепция широкого государственного регулирования экономики. А это – социальные приоритеты, значительный сектор государственного предпринимательства, перераспределение национального дохода в пользу увеличения государственных расходов, и, наконец, прямое регламентирование многих сфер деятельности частного предпринимательства.

В итоге победное шествие кейнсианства как теории и как экономической политики в конце 70-х годов – начале 80-х завершилось «кейнсианской контрреволюцией» и «консервативным сдвигом» – в экономической теории и в политике всех развитых стран. Центральное место в экономической теории Запада вновь заняла старая неоклассическая школа, в рамках которой возникли новые направления экономического анализа, такие, как монетаризм, теория рациональных ожиданий и другие.

Сторонники этих теорий в противоположность кейнсианству считают (и обосновывают это), что необходимо максимально ограничить государственное вмешательство в экономику и социальную сферу, сократить государственные налоги и расходы. Естественно, что они выступают и против кейнсианской макроэкономической политики. Государственное регулирование спроса нарушает, по их мнению, действие рыночных сил, а в долговременном плане ведет к усилению инфляционных тенденций.

Известный итальянский экономист Ф. Модильяни очень точно охарактеризовал линию, разграничивающую сторонников кейнсианской теории (по его словам, «немонетаристов») и их противников («монетаристов»). Он пишет: «Немонетаристы» признают – и это я рассматриваю как основополагающую практическую идею «Общей теории», – что рыночная экономика подвержена колебаниям совокупного продукта, безработицы и цен, которые нуждаются в корректировке, могут быть скорректированы и поэтому должны быть скорректированы. «Монетаристы» же считают, что не существует никакой реальной потребности в стабилизации экономики до тех пор, пока рост денежной массы следует простому предсказуемому правилу, что даже если бы существовала такая потребность, мы не обладаем способностью стабилизировать ее, и нам не следует наделять административные органы необходимой властью».