Валовой внутренний продукт (ВВП), приходящийся на душу населения в самой бедной стране Европейского Союза – Португалии, в 2000 году составлял 10700 долларов, в то время как в Беларуси – 7550 долларов. При сохранении существующих ежегодных темпов роста ВВП в обеих странах (соответственно 3,7% и 4,1%) Беларуси потребуется около 100 лет для того, чтобы сравняться с Португалией по уровню жизни. Решить задачу догоняющего развития страна может только на основе ускорения экономического роста, главным источником которого являются капитальные вложения. В этой связи озабоченность Правительства республики поиском, мобилизацией  и привлечением инвестиций кажется, на первый взгляд, вполне обоснованной. Однако является ли именно дефицит инвестиций тормозом экономического роста страны? И если инвестиции действительно необходимы для развития Беларуси, то при каких условиях и в каких объемах они могли бы поступить в страну? Для ответа на эти вопросы обратимся к международному опыту.

Последние исследования Всемирного банка показали, что между темпами роста ВВП и капитальных вложений, хотя и существует положительная взаимосвязь, но она не носит четко выраженного характера. На рисунке 2.1, обобщающей опыт развития 160 стран в 1950-1990 гг., виден большой разброс данных: страны с более низкой долей накопления в ВВП демонстрировали быстрый темп роста и, напротив, страны с высокой инвестиционной активностью развивались более медленными темпами. Очевидно, что феномен экономического роста нельзя объяснить только объемами инвестиций, хотя последние и являются фактором, наиболее тесно коррелирующим с ростом ВВП. Таков вывод Всемирного банка, в который, кстати, хорошо вписывается опыт последнего десятилетия существования СССР, когда доля фонда накопления в национальном доходе страны достигала 29%, а темпы роста экономики приближались к нулю.

Рисунок 2.1

Концепция Всемирного банка нашла подтверждение и в опыте переходных стран, успешно решивших проблему ускоренного экономического роста. В настоящее время Чехия, Словения, Венгрия, Польша, Эстония по уровню жизни населения быстрыми темпами догоняют арьергард стран Европейского Союза. И как показывает анализ, инвестиции в этом играют хотя и важную, но не определяющую роль. Рисунок 2.2 характеризует сравнительную динамику прироста инвестиций и ВВП (оба интегральных показателя в расчете на душу населения) по четырем переходным странам и Беларуси.

Как видно из Рисунка 2.2, до середины 90-х гг. в Чехии, Эстонии, Венгрии и Беларуси прирост инвестиций на душу населения был примерно одинаков, а в Польше – почти в 2 раза ниже. Тем не менее, в 1996-2000 гг. все перечисленные страны сумели значительно обогнать Беларусь по темпам экономического роста и обеспечить к концу десятилетия в 1,5-2 раза более высокий, чем в нашей стране, уровень жизни населения. Следовательно, с точки зрения конечных социально-экономических результатов более важным оказался не объем инвестиций, а некие иные факторы роста. Какие же условия, с одной стороны, общие для экономики Чехии, Эстонии, Венгрии и Польши, а с другой, отсутствующие в Беларуси, позволили задействовать дополнительные движущие силы экономического роста? Ответ может быть только один - либеральная экономическая среда и уровень развития малого бизнеса.

Действительно, в результате системных реформ, проведенных в начале 90-х гг., в этих странах произошла либерализация цен, изменилась налоговая система, упростилась процедура создания новых предприятий, усилились законодательные гарантии имущественных и контрактных прав, возникли новые институты финансового посредничества. Все это создало условия для стремительного развития малого бизнеса. Если в Беларуси за 10 лет доля малых предприятий в общей численности занятых не смогла подняться выше 12%,  то в Польше она увеличилась с 17 до 55%. Такими же высокими темпами шло формирование предпринимательского сектора в Чехии, Венгрии, других странах Восточной Европы и Балтики. Параллельно с увеличением числа малых предприятий изменялась их роль и тот вклад, который они вносили в обеспечение экономического роста страны.

На первом этапе реформ малые предприятия выступали в качестве своеобразных "чистильщиков" государственного сектора. Арендуя у государственных предприятий площади, приобретая у них изношенные, но еще жизнеспособные оборудование и инвентарь, приспосабливая для своих нужд неиспользуемые помещения и вовлекая в хозяйственный оборот все пригодные материалы, в т.ч. и отходы, малый бизнес способствовал более эффективному использованию ресурсов страны. При этом частные фирмы нередко становились подрядчиками более крупных предприятий, обеспечивая их комплектующими и деталями, выполняя для заказчиков опытно-конструкторские работы и отдельные технологические операции. Гибкие, маневренные, чутко реагирующие на спрос малые предприятия, обладающие низкой капиталоемкостью и высокой производительностью, осваивали те экономические ниши, которые были недоступны крупным производителям. Подобно трудолюбивым муравьям, малый бизнес расчищал и облагораживал почву, делая государственный лунный ландшафт более пригодным для жизни. На Рисунке 2.2 этому периоду соответствуют 1991-1995 гг., когда инвестиции не приносили адекватной отдачи, увязая в трясине еще не реструктуризированного государственного сектора. Можно предположить, что эффективность инвестиций была бы еще ниже, если бы не малый бизнес, который способствовал росту производства без дополнительного финансирования и тем самым смягчал спад, вызванный структурными реформами.

 Опыт транзитивных стран свидетельствует о том, что бурный рост числа малых предприятий продолжается до тех пор, пока не закончится процесс перемещения факторов производства из государственного в частный сектор. К этому моменту доля малого бизнеса достигла примерно 40% от общей численности занятых. Именно эта пороговая величина, по мнению экспертов Всемирного банка, указывает на то, что в стране осуществилась критическая масса реформ, созданы благоприятные условия для развития бизнеса и подготовлена почва для прихода крупных инвесторов. Таким образом, именно уровень развития малого бизнеса можно рассматривать в качестве интегральной характеристики инвестиционного климата страны. Аргументом в пользу такого утверждения является и тот факт, что кредитные рейтинги, ежегодно присваиваемые странам международным рейтинговым агентством Institutional Investor, поразительным образом совпадают с уровнем развития предпринимательского сектора в той или иной стране. Так, по итогам 1999 г., при максимальном значении 100, рейтинг Беларуси составлял 11,9, Венгрии – 55,9, Польши – 56,7, Эстонии – 42,8, Чехии – 56,1.

После того как численность малых предприятий достигла порогового значения, наступает второй этап экономических реформ и время эффективного экономического роста. На Рисунке 2.2 видно, что после 1995 года инвестиции (с двухлетним лагом) начинают приносить все возрастающую ежегодную отдачу в виде прироста ВВП, позволяя Чехии, Венгрии и Польше быстро сокращать разрыв в уровне жизни со странами ЕС. В этот период малый бизнес начинает играть принципиально новую роль в организации производства. Малые предприятия, накопившие за предшествующие годы необходимый капитал, приобретают современное оборудование и постепенно превращаются в специализированные фирмы, выполняющие инновационные разработки, производящие стандартизированные детали, узлы и комплектующие, оказывающие всевозможные производственные и вспомогательные услуги крупным предприятиям. Последние, замыкая на себе технологические цепочки и кооперационные связи сотен мелких производителей, из набора разрозненных деталей и узлов собирают массовую готовую продукцию, поступающие на мировые рынки. В такой форме малый бизнес помогает логически завершить процесс реструктуризации государственного сектора и выйти на уровень специализации и кооперации, соответствующий современной системе организации производства в мире.

Таким образом, в переходной стране либерализация экономики и формирование полноценного предпринимательского сектора являются необходимыми условиями эффективного использования инвестиций. Без создания указанных предпосылок даже крупные инвестиционные инъекции в отдельные "жемчужины" промышленности не смогут обеспечить существенного роста ВВП. Объясняется это тем, что продукция, полученная в результате реконструкции таких "жемчужин", поступит на тысячи других не реформированных предприятий с низкой эффективностью и попросту будет превращена в отходы (к концу существования СССР на единицу конечной продукции производилось в 8 - 10 раз больше отходов и соответственно во столько же раз расходовалось больше ресурсов, чем в развитых странах. С тех пор в странах СНГ мало что изменилось). Если же продукция реконструированных "жемчужин" будет экспортирована, то вырученную валюту государство использует опять же на поддержку неэффективных и убыточных производств, что не даст ощутимого прироста ВВП.

А теперь, сколько же надо привлечь инвестиций в Беларусь, чтобы в стране начался устойчивый экономический рост? Основываясь на закономерностях, общих для всех переходных стран, можно сделать некоторые выводы и для Беларуси. Расчеты показывают, что эластичность роста ВВП по инвестициям в упомянутых странах составляла 0,4-0,7. Это означает, что в расчете на душу населения инвестиции в 1000 долларов в условиях Беларуси приведут к росту ВВП на 400-700 долларов (по паритетному курсу). Если учесть, что в настоящее время ВВП на душу населения, как отмечалось выше, составляет 7550 долларов, то для его увеличения в 1,7 раза (именно такой темп роста ВВП заложен в проекте Национальной программы привлечения инвестиций в экономику Республики Беларусь), потребуется около 10 000 долларов в среднедушевом исчислении, или 100 млрд. долларов в целом по республике. Это в 2,5 раза больше того объема инвестиций, который требуется Беларуси по прогнозам Министерства экономики.

Таким образом, из анализа опыта переходных стран можно сделать вывод, что инвестиции в экономику Беларуси не принесут ожидаемой отдачи, пока доля малого бизнеса в общей численности занятых в стране не достигнет порогового значения 40%. Это может произойти, в свою очередь, только в результате либерализации экономики и создания благоприятных условий для развития предпринимательского сектора. Следовательно, для Беларуси либерализация экономики на данном этапе является более настоятельной необходимостью, чем поиск, мобилизация и привлечение инвестиций.