Следующим учением Канта, связанным с категориями количества и качества, является учение об антиномиях чистого разума, которое имело исключительное значение для развития диалектики и диалектической логики. Так, Гегель видел одно из важнейших достижений Канта, знаменовавших “ниспровержение предшествующей метафизики” и переход к новейшей философии, в том, что он освободил диалектику “от видимости произвола”, доказав “необходимость противоречия, свойственного природе определений мысли”[18].

Кант подчеркивал, что “категории должны быть ограничены областью явлений как своим единственным предметом, потому что без этого условия они теряют всякое значение, то есть отпадает отношение к объекту, так что никаким примером нельзя даже уяснить себе, какая, собственно, вещь мыслится под таким понятием”[19]. Что же касается вещей самих по себе, то категории, по Канту, не имеют к ним вообще никакого отношения и принципиально к ним не применимы.

Но разум, не считаясь с этим “ограничением", не принимая во внимание действительные возможности категориальных форм, заставляет рассудок выходить за пределы опыта, применять категории к вещам самим по себе, к познанию мира как безусловного целого. В своем стремлении достичь безусловного синтеза явлений разум исходит из следующего космологического умозаключения: если дано обусловленное, то дана и вся совокупность его условий, то есть абсолютно безусловное, благодаря которому только и стало возможным это обусловленное; предметы же чувств (явлений) даны нам как обусловленные; следовательно, дан весь ряд условий, то есть мир как безусловное целое. Но мир как безусловное целое - а, следовательно, и все его “определения” в соответствующих категориях - не может быть дан нам ни в каком опыте, ибо никакой опыт не является безусловным. Будучи “предметом в идее", он не имеет и не может иметь никакого адекватного аналога в чувственном мире. Поэтому, в соответствии с требованиями разума, рассудок вынужден использовать категории, которые применимы лишь к чувственным данным и предназначены для формирования предметов опыта, - для чуждого им сверхопытного предмета.

Здесь Кант различает функции категорий рассудка и идей разума. Идея разума не имеют своего собственного механизма синтезирования чувственных созерцаний, так как идеи никогда не направлены прямо “на опыт", а относятся непосредственно только к рассудку. Они также не имеют своего собственного предмета в чувственном мире - их предмет существует “только в наших мыслях". Однако, идеи разума побуждают рассудок применять категории так, “как если бы” этот предмет был в действительности дан, “как если бы” он был доступен категориальным определениям.

Исходя из того, что идеи “суть... не что иное, как категории, расширенные до безусловного”[20], Кант предлагает следующую таблицу космологических (относящихся к миру как целом, являющемуся совокупностью всех явлений) идей, выведенную из четырех классов категорий:

1. Абсолютная полнота сложения данного целого всех явлений.2. Абсолютная полнота деления данного целого в явлении.3. Абсолютная полнота возникновения явления вообще.4. Абсолютная полнота зависимости существования изменчивого в явлении.

Если синтезируемый категориями чувственный мир принимается за мир, существующий сам по себе (т.е. независимо от способа, каким он может быть нам дан), - что происходит, по Канту, постоянно, - то неизбежно возникают антиномии, и на смену истинному знанию приходит иллюзия. Кант называет, в соответствии с четырьмя космологическими идеями, четыре антиномии чистого разума. Исходя из темы реферата, ниже рассмотрены лишь те, которые связаны с категориями количества и качества.

Космологическая идея абсолютной полноты сложения требует определения величины мира как безусловного целого. Руководствуясь этим требованием, необходимо применить к миру как целому категорию количества, пытаясь осуществить в этом аспекте безусловный синтез всех явлений. В процессе решения данной проблемы разум неизбежно приходит, по Канту, к прямо противоположным утверждениям: “Мир имеет начало во времени и ограничен в пространстве". “Мир не имеет начала во времени и границ в пространстве; он бесконечен и во времени, и в пространстве”.

Применение к миру, соответственно, категории качества, т.е. попытка решить вопрос о его простоте или сложности, приводит к следующей антиномии. Тезис: “Всякая сложная субстанция в мире состоит из простых частей, и вообще существует только простое или то, что сложено из простого". Антитезис: “Ни одна сложная вещь в мире не состоит из простых частей, и вообще в мире нет ничего простого".

Эти антиномии, по Канту, не могут быть разрешены или устранены, так как ни те, ни другие положения (тезисы и антитезисы) не могут быть ни подтверждены, ни опровергнуты никаким, “даже максимально возможным”, опытом.

Если же рассматривать мир не как вещь в себе, а как “ряд явлений”, что он в действительности собой и представляет, то Кант предлагает следующее “решение” первой антиномии. Поскольку мир “вовсе не существует сам по себе (независимо от регрессивного взгляда моих представлений), то он не существует ни как само по себе бесконечное целое, ни как само по себе конечное целое. Он существует только в эмпирическом регрессе ряда явлений и сам по себе не встречается. Поэтому, если этот ряд всегда обусловлен, он никогда не дан целиком; следовательно, мир не есть безусловное целое, и потому он не обладает ни бесконечной, ни конечной величиной”[21].

Аналогично обстоит дело и с решением второй антиномии. Так как “ряд условий, - пишет Кант, - имеет место только в самом регрессивном синтезе, а не сам по себе в явлении", то отсюда следует, что “количество частей в каком-то данном явлении само по себе ни конечно, ни бесконечно, потому что явление не есть нечто существующее само по себе и части даются только через регресс разлагающего синтеза и в этом регрессе, который никогда не дан абсолютно целиком, ни как конечный, ни как бесконечный”[22].

Таким образом, применяя категории количества и качества к явлениям, получаем математические основоположения, т.е. всеобщее и необходимое, подлинно научное знание о количественных и качественных характеристиках предметов, применяя же их к вещам самим по себе, получаем математические антиномии, т.е. фикции и заблуждения.