После представления типов кризисных ситуаций и иллюстрирующих их клинических примеров уместно перечислить наиболее часто встречающиеся проявления реакций дезадаптации.

1. Аффективная лабильность, эмоциональная слабость.

2. Аффективная взрывчатость.

3. Депримированность (уныние, подавленность, «скука»).

4. Дистимия (мрачность, тревожность, беспокойство).

5. Страхи (опасения) днем, ночью.

6. Стремление к уединению, замкнутость.

7. Ипохондричность (фиксация на своем здоровье).

8. Заторможенность.

9. Грустные мысли (переживания вины, неполноценности, ответственности)-

10. Суицидальные мысли, намерения, поступки.

11. Нарушение социальной приспособляемости.

12. Эпизоды приема алкоголя, лекарственных веществ.

13. Уходы из дома, бродяжничество.

14. Манкирование школьными занятиями, ухудшение успеваемости.

15. Утрата способности участвовать в аффективных играх.

16. Агрессивность, разрушительные действия.

17. Аутоагрессивность (склонность к самоповреждениям).

18. Мутизм и другие речевые нарушения.

19. Расторможенность, отвлекаемость.

20. Нарушение дисциплины и поведения.

21. Расстройства сна.

22. Энурез, энпопрез.

23. Головные боли.

24. Сосание пальца, языка, губ.

25. Онихофагия, трихотилломания.

26. Мастурбация.

27. Желудочно-кишечная симптоматика (колики, анорексия, запоры).

28. Сердечная симптоматика.

29. Тики, яктация (ночные качания и биения). Невозможно дать примеры всех встречающихся симптомокомплексов, однако целесообразно представить некоторые из них, наиболее типичные или трудные для распознавания.

Одно из драматических средств разрешения трудной жизненной ситуации – суицидальное поведение, т. е. фантазии, мысли, высказывания, угрозы, тенденции и действия, связанные с лишением себя жизни. К последним дети прибегают крайне редко, так как они возможны не ранее чем будет окончательно сформировано понятие о смерти как конце жизни. Еще в 10–12 лет некоторыми детьми смерть оценивается как временное явление [Michaux L., 1970]. Даже младшие подростки неспособны глубоко личностно переживать факт смерти. Если и возникают суицидальные мысли, то в них, как правило, смерть не планируется детьми и подростками с такой определенностью, как взрослыми, а демонстративные и истинные суицидальные попытки разграничивать трудно. В то же время нерасчетливость, отсутствие знаний о способах самоубийства, а также особенности реактивности детского организма на интоксикации, травмы и асфиксию создают повышенную угрозу смерти [Жезлова Л. Я., 1981 ]. Необходимость знаний о суицидальном поведении детей диктуется его значительным учащением за последние десятилетия. В США за 1963–1978 гг. отмечено увеличение числа самоубийств в возрастной группе от 10 до 24 лет более чем на 200%, [Holinger С. Р., 1978]. В ФРГ к 1975 г. по сравнению с 1950 г. число самоубийств среди детей до 15 лет увеличилось в 2 раза [Nissen G., 1980]. Число же попыток превышает число завершенных суицидов в 8–10 раз. При этом удельный вес детей до 13 лет в сравнении со старшими подростками не более 4% [Личко А. Е., 1977]. Широко распространенное убеждение в том, что самоубийства–удел больных с психозами, не оправдывается. Они составляют лишь 5% среди покончивших с собой подростков [Otto U., 1975], тогда как основную часть – дети с различными пограничными нервно-психическими расстройствами, возрастными кризами.

Наши наблюдения касаются 34 детей и подростков до 14 лет, у которых суицидальная попытка была реакцией на ситуацию, переживаемую ими как экстремальная. Истинную причину такого поведения не всегда было легко установить из-за того, что у суицидентов, как правило, была не одна, а несколько переживаемых трудностей (дисгармоничные семейные отношения, порочная эмоциональная ситуация в классном коллективе, ссора с наиболее авторитетным или любимым человеком и т. д.). Все же среди наиболее частых поводов для суицидального поведения были переживания одиночества, непонятости, обиды, реальной или воображаемой утраты родительской любви, неразделенной любви, ревности, ухода одного из родителей из семьи, насмешек, унижения, страха наказания, несостоятельности, отчаяния, протеста и др.

Коля К., 12 лет. Мать-алкоголичка бросила его в 7-летнем возрасте. Отец после ее ухода начал пьянствовать и мальчика вернули матери. Прожил у нее 9 мес, затем был помещен в интернат. В дальнейшем родители им не интересовались. Учится неохотно, пропускает занятия, поведение неудовлетворительное. Эмоционально неустойчив. После одного из прогулов его лишили ужина, записали выговор в личное дело. Было обидно, много плакал, считая себя никому не нужным, заброшенным. Повесился вечером в туалете, когда поблизости никого не было. Случайно был спасен.

Непосредственным мотивом попытки лишить себя жизни была обида на окружающих, которые, как мальчику казалось, не хотели войти в его положение, помочь ему – брошенному родителями. Однако причиной случившегося в клиническом смысле следует считать невротическую реакцию дезадаптации, возникшую на фоне аффективной неустойчивости, неуверенности. Возникшая кризисная ситуация была невыносимой, адаптироваться к ней не сумел.

Саша И., 91/2 лет, воспитывающийся в хороших материально-бытовых условиях интеллигентной, но истеричной сверхопекающей матерью, не смог вынести того, что его никак не могли «поделить», перетягивая каждый на свою сторону, разведенные родители. Обладая нормальным интеллектом, он учится неудовлетворительно, тяготится основными и музыкальными занятиями, обязанностями по дому, в том числе и по уходу за сестрой. Тревожный, совестливый, экстравертированный, импульсивный – вернувшись после посещения семьи отца, он заявил, что устал от жизни, не пошел в школу. Выпил в ванной полироль и лег спать. Суицидная попытка обнаружилась в связи с возникшей рвотой.

Очевидный мотив суицида этого ребенка – уход от трудной ситуации. Однако истинная причина определяется особенностями воспитания (доминирующей гиперопекой), сложившимися отношениями между его родителями и им, невыносимыми для тревожной, ответственной личности. Путь разрешения трудной ситуации – суицид – необычен для 9 лет.

Профилактика самоубийства детей, по мнению А. Г. Амбрумовой и Л. Я. Жезловой (1978), складывается из предупреждения побуждений, смертельного исхода и повторения суицидальных попыток. Решению этих задач способствуют: 1) раннее выявление нервно-психических отклонений и заболеваний; 2) выделение групп детей с риском самоубийства; 3) внимание к детям с хроническими заболеваниями, уродствами и увечьями; 4) расширение консультаций психиатров для детей с отклоняющимся поведением; 5) выявление суицидальных тенденций у детей, обращающихся за помощью; 6) активное наблюдение за детьми, совершившими суицидальную попытку и выписавшимися из больницы; 7) обращение особого внимания на течение депрессивных или невротических реакций; 8) проведение в постсуицидальном периоде оздоровления ситуации в семье, в школьном коллективе, осуществление психотерапии и др.

Уходы и бродяжничество. Другим разрешением кризисной ситуации могут явиться распространенные в детском возрасте уходы из дома, детсада, интерната, школы. Дети бродяжничают вблизи от дома или уезжают в другие города, отсутствуют днями или неделями. Ночи они проводят в подвалах, сараях, на вокзалах, а домой чаще возвращаются милицией, реже самостоятельно. Побеги встречаются с 3–4-летнего возраста, но чаще в преи пубертатном возрасте и в 3 раза чаще у мальчиков, чем у девочек. Преобладают дети с отставанием психического развития, с акцентуацией характера. Мотивы, непосредственно предшествующие уходам при реакции дезадаптации, практически те же, что и при суицидальном поведении. Причины значительно глубже и вскрываются, как и при суицидах, на основе анализа психологических и психопатологических особенностей личности, типов воспитания, среды, взаимоотношений и психотравмирующих факторов, вызывающих дезадаптацию.

5-летний мальчик совершал неоднократные побеги из дома и детского сада, куда недавно перевелся из другого района. Он жаловался на то, что его в детском саду малыши бьют, а старшие запирают в чулан. Хотел бы вернуться в прежний детский сад. Дома у него также неблагополучная ситуация: немолодая мать-вдова при мальчике устраивает попойки, бьет его, почти не ухаживает за ним.

В данном случае налицо уходы, как реакция на тяжелую домашнюю ситуацию и плохое отношение в новом для мальчика детском учреждении.

Другие реакции дезадаптации. Школьные прогулы и манкирование своими ученическими обязанностями также могут быть проявлениями реакций дезадаптации. Обычно таких прогульщиков воспринимают как нарушителей дисциплины либо как неспособных и потому избегающих трудностей. У большей части детей, однако, все обстоит сложнее. Причина может быть связана с напряженной, неблагоприятной психологической обстановкой в семье, а отношение к школе становится лишь одним из проявлений реакции дезадаптации. Облегчают такое поведение некоторые черты личности (эмоциональная лабильность, взрывчатость, неустойчивость и т. д.).

У маленьких детей разрешающими невыносимую для них эмоциональную ситуацию чаще могут оказаться двигательное беспокойство, постоянные движения в мелких мышцах тела (пальцы, мимика), случайная и необдуманная болтовня, тики, привычные действия и патологические привычки. Они обычно доставляют ребенку положительные или конкурирующие стимулы, тем самым облегчая его эмоциональное состояние. Сосание большого пальца, языка, губ, ритмичное поворачивание головы или раскачивание туловища, кусание ногтей, выдергивание у себя волос, ковыряние в носу и ушах, мастурбация также нередко оказываются проявлениями реакции дезадаптации. Внешне не связанные с психологической ситуацией, эти проявления далеко не всегда понимаются врачом как сигнал серьезных для ребенка переживаний. В то же время с помощью наблюдения и опроса удается установить выраженное неблагополучие в семье или в детском коллективе, а иногда и сочетание их.

Лена К., 21/2 лет. Мать инфантильна, не хотела ребенка. Девочка от 2-й беременности, наступившей вскоре после аборта. Родилась слабой, была беспокойна. Кормление сопровождалось отрыжкой и рвотой. В 11/2 года–отказ от еды. Ходьба с 15 мес, фразовая речь с 2 лет. Всегда плохо засыпала, приходилось укачивать. До настоящего времени – ночной энурез. С 2 лет отдана в ясли. С трудом привыкала к новой обстановке. Примерно в этом возрасте начала раскачиваться «укачивая» себя перед сном. Качания были особенно заметны, когда хотела пить или на горшок. Бьется и мотается во сне, при засыпании и пробуждении–ритмично, в положении на спине или животе. Если окликнуть, то останавливается. Такие биения за ночь повторяются до 10–15 раз, иногда они продолжаются до 2–3 ч непрерывно.

Яктации этой девочки можно расценить как реакцию на кризисную ситуацию–недостаточно теплое эмоциональное отношение незрелой, непринимающей матери, завершившееся отдачей ребенка в ясли. Способствовали возникновению биений и качаний замедленное развитие ребенка, нарушение сна, потребовавшие компенсаторных механизмов.