Перспективы преобразований. Нельзя не отметить, что в России вот уже 20 лет реформа и контрреформа идут рука об руку. Высшими чиновниками судебной системы и руководителями исполнительной власти периодически овладевает искушение: объявить, что преобразования завершены, право восторжествовало, судебная власть совпала с границами судебной системы. Избегая затрагивать главный камень преткновения на пути судебной реформы, власти, полагаю, ограничатся полумерами. Прежде всего, наступит время усложнения и дифференциации структур правоохраны и суда. Уже решен вопрос о создании Следственного комитета РФ, клонированного изСК при прокуратуре. Не исключено образование административных судов под крылом судов общей юрисдикции. В этих судах вскоре будет введена апелляция не только на уровне районных судов, но и выше. Однако расплачиваться за это придется, по меньшей мере, освобождением Верховного Суда РФ от рассмотрения промежуточных жалоб (иными словами, обвиняемый, взятый под стражу в областном и ему равном суде, утратит право жаловаться в Верховный Суд, в Москву). Не исключено, что будут по- праны общие условия непосредственности и гласности процесса; вместо живых участников разбирательства суд станет общаться с «говорящими головами» на экранах мониторов.

Ожидается некоторая гуманизация положений УК РФ: декриминализация ряда деяний (в их числе – оскорбление, клевета, контрабанда); сведение к 2 месяцам лишения свободы нижних санкций нескольких десятков статей Особенной части УК (сразу же встанет вопрос о придании таким поправкам обратной силы и пропорциональном снижении наказаний осужденным, отбывающим наказание в колониях); введение новых наказаний, альтернативных лишению свободы, – в частности, принудительных работ вне места жительства осужденного (аналог «химии» советских времен). Вероятно, внеслужебная жизнь судей подвергнется мелочной регламентации, чему за- лог – проектируемый ныне Советом судей Рос- сии Кодекс судейской этики. Ответственность судей будет ужесточена, что усилит их зависимость от начальства. Самым тревожным симптомом выступает тенденция к созданию заслонов на пути обездоленных граждан в Страсбург, к правосудию Европейского Суда. В этой связи актуальным представляется различение реформации и деформации. Не вся- кое преобразование можно считать реформой, т.е. возрождением или введением правового по- рядка. Судебной системе, чтобы наделить ее судебной властью, необходимы энергичные преобразования извне. Их рецепт остается прежним: прозрачность системы, ее децентрализация; свежая кровь, т.е. замена кумовства и протекционизма при подборе кадров подлинно конкурсным отбором на судейские должности юристов, не связанных с силовыми структурами; качественное расширение участия народа в от- правлении правосудия; изменение ведомственных показателей оценки деятельности судов и правоохранительных органов. Без этих шагов новые законы способны лишь припудрить застарелые язвы отечественного суда.

Проблемные области судебной реформы. Не- смотря на принятые меры и очевидные достижения в сфере законодательного регулирования и обеспечения судебной деятельности, неправо- судие, как и в 1990-е гг., осталось ахиллесовой пятой российской государственности и бедой гражданского общества. Суды, к сожалению, по-прежнему – придаток «силовых структур». Эти узы были очевидны в советское время, их попытались ослабить в 1990-е гг., когда появилась на свет концепция судебной реформы, но они так и не были разорваны. Представители «правоохранительных» органов не только решающим образом влияют на назначение судей и продвижение их по карьерной лестнице, но и сами пополняют судейский корпус, сменив мундиры на мантии. Симбиоз судов с силовыми структурами дает любопытный побочный эффект: руководители первых перенимают методы вторых. Так, было официально подтверждено, что председатель арбитражного суда Костромской области «в октябре 2004 г. … без соответствующего судебного решения установила в рабочих кабинетах судей [в подлинном документе приведены три фамилии пострадавших судей. – С.П.] скрытую видео- и звукозаписывающую аппаратуру, которая в течение года фиксировала все происходящее в этих кабинетах»6 . Верховный Суд допускает в качестве доказательств по делам о дисциплинарных проступках судей записи телефонных переговоров, сделанные неустановленными лицами7 . Таким образом, с точки зрения требований к допустимости доказательств привлекаемым к дисциплинарной ответственности, например, за «странную мягкость ряда решений» судьям в

гражданском процессе приходится хуже, нежели подсудимым, обвиняемым в убийстве и разбое по уголовным делам.