Иногда озвучивается еще одна версия, почему некоторые бабочки белые. Предполагается, что это связано с особенностью их обогрева на солнце. В рамках этой гипотезы предлагается считать, что белая окраска нужна для того, чтобы обогреваться за счет отражения солнечных лучей. Белая бабочка приподнимает крылья таким образом, что они принимают форму «V». В результате, солнечные лучи, отражённые от белой поверхности крыльев, в конце концов, фокусируются на темном туловище бабочки.

Данная гипотеза предполагает, что подобная форма обогрева тела очень эффективна, позволяет бабочке значительно экономить время на разогрев тела, и поэтому некоторые бабочки и имеют светлую окраску, несмотря на повышенный риск хищничества...

К сожалению, проблем у этой гипотезы даже еще больше, чем у предыдущих. Прежде всего, эта гипотеза совершенно не универсальна. Например, огромное число сумеречных и ночных бабочек - вообще не могут складывать крылья способом, необходимым для данной гипотезы. Тем не менее, большое число из них – белые, или имеют другую яркую окраску. То есть, эти бабочки вообще не могут обогреваться так, как требуется в рамках этой гипотезы, но тем не менее, эти бабочки всё равно белые (или имеют другую яркую окраску, в том числе, и в ультрафиолетовом спектре).

Кроме того, они и не летают (или летают очень неохотно) в светлое время суток. Поэтому подобный обогрев им просто не нужен. Можно, конечно, предположить, что эти бабочки обогреваются (описанным выше способом) особо лунными ночами... но, как только что было сказано выше, эти бабочки просто неспособны «поставить» крылья нужным образом.

С другой стороны, если мы посмотрим на бабочек, обитающих в самых северных широтах, то есть там, где эффективные способы прогрева тела, казалось бы, особенно важны... то обнаружится, что большая часть видов бабочек, обитающих в холодных широтах, имеют не светлую, а наоборот, темную окраску крыльев. То есть, полярные бабочки предпочитают прогреваться не с помощью отражающей фокусировки лучей на туловище, а наоборот, с помощью прямого поглощения солнечных лучей всей поверхностью тела и в особенности крыльями (которые обеспечивают большую поверхность нагрева).

Вот несколько наших самых северных видов бабочек (Рис. 61):

Рисунок 61. Несколько «полярных» видов бабочек. Слева направо и сверху вниз: Oeneis norna , Erebia rossii , Oeneis melissa , Boloria alaskensis . Как видим, все представленные бабочки имеют темную окраску крыльев.

Примерно такую же картину мы наблюдаем и в горных местностях, где эффективный способ прогрева тоже, казалось бы, важен (правда, здесь еще добавляется фактор ультрафиолетового излучения). Тем не менее, и в горных областях мы тоже наблюдаем бабочек самой разной окраски, как темной (те же чернушки, некоторые голубянки и др.), так и промежуточной (многие желтушки, шашечницы, голубянки и др.), так и белой (например, многие бабочки рода Parnassius).

Вообще, следует обратить особое внимание именно на это обстоятельство - окраска бабочек зависит не столько от экологических факторов, сколько от принадлежности к конкретному таксону. Например, белянки (подсемейство Pierinae) преимущественно белые; парнассиусы – тоже, в основном, белые; цвет желтушек (подсемейство Coliadinae), как правило, варьирует от самых темных до самых светлых оттенков желтого цвета (отсюда и название), чернушки (род Erebia) - в основном, темно окрашены. Голубянки (сем. Lycaenidae) обычно варьируют от самых темных до самых светлых (и крайне разнообразных) оттенков синего цвета (хотя у некоторых видов оба пола могут быть невзрачными бурыми). А в подсемействе червонцов (Lycaeninae) многие виды имеют бурую, оранжевую или даже исключительно яркую красную окраску крыльев. Так же характерна, например, расцветка шашечниц (род Euphydryas). Причем как окраской, так и узором - варьирование от самых темных до светлых оттенков рыжего цвета, перемежающегося в характерном «шахматном» порядке с черным или (реже) белым цветом. А вот, например, цвет пядениц (сем. Geometridae) может быть самым разнообразным. Зато все пяденицы имеют характерную, и вследствие этого, узнаваемую форму тела. И так далее.

Интересно, что и самка непарного шелкопряда тоже совсем не одна такая белая в своей группе. В этом же семействе бабочек, к которому принадлежит непарный шелкопряд (сем. волнянки), тоже немало аналогичных (белых) видов бабочек. Например, такие хорошо известные виды, как бабочка монашенка (Lymantria monacha), или ивовая волнянка (Leucoma salicis), или многие другие виды, своей окраской напоминают самок непарного шелкопряда.

То есть, мы фактически имеем дело с выраженными стилями дизайна, которые характерны (специфичны) для конкретных биологических таксонов. И с этим характерным стилем дизайна (конкретного таксона) самые разные экологические факторы, по сути, мало что могут сделать.

Например, мы можем наблюдать белых парнассиусов как на самых высокогорных и холодных альпийских лугах (на самой верхней границе распространения растительности), так и (столь же белых парнассиусов) в летнюю жару среди степной растительности средней полосы России... Мы можем наблюдать рыжих шашечниц - от северной Африки до северной Сибири. Синих голубянок, порхающих среди торфяников северных болот в лесотундре... и на жарком летнем астраханском лугу.

Привычные нам (в умеренных широтах) бабочки белянки и желтушки (подсемейства Pierinae и Coliadinae) встречаются от северных тундр до влажных экваториальных лесов. На берегах лесных речек где-нибудь в джунглях Боливии можно наблюдать целые «стада» этих (привычных нам) бабочек. А рядом с этими белянками и желтушками красуются экзотические тропические бабочки с совершенно потрясающей окраской, которую тоже вряд ли можно объяснить гипотезой «эффективного нагревания на солнце» (Рис. 62):

Рисунок 62. Берег речки в экваториальном лесу, Боливия. Те же (привычные нам) белянки и желтушки вместе с экзотическими видами тропических бабочек.

Подчеркну еще раз - на всем огромном протяжении обитания белянок и желтушек - от тундр до экваториальных лесов - везде белянки и желтушки хорошо узнаваемы за счет характерного именно для них стиля дизайна.

И в то же время, точно такое же всесветное распространение имеют бабочки подсемейства Satyrinae, большинство представителей которых имеют, наоборот, темную окраску тела и крыльев (черную, коричневую, серую, бурую, желтовато-оранжевую). И эти бабочки тоже встречаются от арктики до экваториальных лесов. Помимо темной окраски, эти бабочки еще хорошо узнаются частым наличием у них характерных «глазков» на крыльях.

В свете озвученных фактов, гипотеза «эффективного нагревания на солнце» начинает выглядеть уже откровенно надуманной. Мы предполагаем, что белые бабочки стали белыми для того, чтобы лучше (быстрее) нагреться на солнце, даже несмотря на повышенный риск хищничества... Но при этом наблюдаем изобилие бабочек темного цвета от арктики до экватора (!) точно так же, как наблюдаем и бабочек белого цвета... тоже от арктики до экватора.

Хотелось бы еще раз обратить особое внимание именно на это чрезвычайно важное обстоятельство - важно именно то, к какому таксону относится конкретная бабочка, а совсем не её «нагревательные способности» (на Солнце) или её «защитные способности» (маскировка от птиц). В общем и целом напрашивается вывод, что бабочки с определённой окраской - такие совсем не в результате давления на них каких-то факторов окружающей среды, а просто потому, что у них такой таксон, с определенным стилем дизайна, преобладающим в этом таксоне. То есть, бабочки белянки (в основном) белые, желтушки (в основном) желтые, голубянки (в основном) голубые, бархатницы (в основном) темные, парнассиусы – опять белые, и так далее, не взирая на то, в каких широтах они обитают, легко ли им находить полового партнера или тяжело, и едят ли их птицы или не едят.

Более того, в гипотезе «нагревательной способности» (белой окраски бабочек) просто по умолчанию (теоретически) принимается, что для бабочек очень важна скорость, с которой они прогреваются на солнце (но при этом не проверяется, действительно ли белая бабочка прогревается быстрее и эффективнее, чем темная). Такой же акцент именно на быстроте (и эффективности) поиска полового партнера делает и гипотеза «опознания партнёра на расстоянии» - бабочки будто бы настолько стремятся срочно найти полового партнёра и спариться, что даже идут на повышенный риск хищничества (приобретая яркую и хорошо заметную окраску).

В реальной же природе мы наблюдаем совсем другие факты. Есть белые бабочки, которые, вроде бы, действительно очень торопятся (предположительно, успеть отложить яйца до того, как их съедят). Например, белые самки боярышниц (Aporia crataegi) становятся фертильными сразу же по выходу из куколки. Имеются наблюдения, что спаривание боярышниц может происходить еще до того, как у самки, только что вышедшей из куколки, расправятся крылья.[154]

А вот другие виды бабочек белянок - уже далеко не так торопливы. Например, самка не менее белоснежной бабочки капустницы становится фертильной только через неделю после выхода из куколки.

А такая хорошо известная желтая бабочка, как лимонница, вообще представляет собой одиозный пример - она является бабочкой-долгожительницей. Эти бабочки выходят из куколок в начале лета, летают все лето и первую половину осени (периодически впадая в диапаузы), затем впадают в зимнюю спячку (!), а спариваются только следующей весной! Более того, перед спариванием самка и самец еще и совершают особый брачный полет. Такая исключительная неторопливость со спариванием, безусловно, поразительна в свете представлений о непременной биологической целесообразности. Сколько взрослых лимонниц погибает по причине столь длительного затягивания с размножением, лично мне неизвестно, но совершенно очевидно, что много.

Наконец, самцы некоторых видов тропических бабочек морфо (род Morpho) летают в день... вообще всего 2 часа. И это в экваториальном лесу Амазонки (!), где проблема «нагревания на солнце», безусловно, совсем не так актуальна, как в горной тундре (например, Северного Урала), или на альпийском лугу Тянь-Шаня. В связи с этим становится интересно, почему это все белянки так куда-то торопятся (в наших предположениях), а бабочки морфо - вообще никуда не торопятся? Разве задача оставить потомство по возможности быстрее - не является общей задачей для любых организмов (в рамках концепции биологической пользы)? Тем более, для столь уязвимых живых существ, как бабочки. Разве не должен естественный отбор приводить к исчезновению из природы излишне неторопливых бабочек? Почему же тогда продолжительность ежедневной активности некоторых самцов морфо не превышает двух часов? Зачем они так тянут время? Ведь даже за одни сутки с ними может много чего случиться. Что же мешает им эволюционно увеличить время активности (например, хотя бы еще на пару часов в день), в ходе постепенного естественного отбора самых «продолжительно активных» самцов? Особенно если вспомнить наши теоретические рассуждения о том, что белые бабочки рискуют быть замеченными (и съеденными) лишь для того, чтобы сэкономить некоторое время на «быстром прогревании» (или на «быстром поиске полового партнёра»).

Если же самцам морфо мешают летать (больше 2 часов в день) какие-нибудь физиологические ограничения, то возникает уже другой вопрос - как получились такие «инвалиды» в ходе эволюции (по механизму всё того же «естественного отбора более приспособленных» бабочек), если огромное число других видов бабочек демонстрирует гораздо более длительную дневную (или ночную) активность.

Кстати, если уж зашла речь о бабочках морфо, давайте скажем несколько слов еще и о них. Бабочки морфо знамениты своей исключительно яркой окраской разных оттенков синего цвета, вспышки которой можно увидеть с расстояния в треть километра и более (Рис. 63):

Рисунок 63. Одна из представителей знаменитых южно-американских бабочек морфо.

Часто получается так, что ни фотография, ни даже видеокамера не в состоянии передать яркость вспышек и металлических переливов на крыльях в результате малейшего движения такой бабочки. В этом отношении эти бабочки напоминают колибри, которые тоже знамениты исключительно яркими металлическими переливами своего оперения, нередко приводящими к тому, что «вспышка» такого оперения просто «слепит» камеру. Недаром колибри получили прозвище «летающих драгоценных камней».

Вероятно, такая заметность (за треть километра и более) весьма радует местных красногорлых соколов (Falco rufigularis), для которых и бабочки морфо, и колибри являются самой обычной добычей (конкретно бабочки морфо - рядовая добыча этого сокола).[155] Помимо красногорлого сокола, на морфо охотятся и другие местные насекомоядные птицы, например, королевские мухоловки и разные виды якамар (Galbulidae). То есть, морфо являются совершенно съедобными бабочками. И единственное, что помогает им в защите от хищных птиц, это их скоростной полет. И еще покровительственная окраска, тоже, наверное, помогала бы. Если бы только «эволюция более приспособленных», действительно, существовала в природе.

Но и это еще не всё. Бабочки морфо, прежде всего, знамениты своими потрясающими переливами разных оттенков синего цвета. Получается, что синий цвет является общим (предковым?) признаком для этого таксона бабочек. Однако некоторые виды бабочек морфо имеют белоснежную окраску. Причем с обеих сторон крыльев. Видимо специально для того, чтобы утонченно поиздеваться над дарвинизмом.

Насколько «замаскированными» получаются такие виды морфо, даже в сравнении с другими видами самих морфо – предоставляю читателю судить самому (Рис. 64):

Рисунок 64. Вверху бабочка Morpho polyphemus. Справа – показана нижняя сторона крыльев этой бабочки (тоже белоснежная). Внизу бабочки морфо более «традиционной» окраски (для этого рода). Слева – верхняя сторона крыльев, справа – нижняя сторона крыльев.

Что мы видим на этом рисунке? Мы видим, что верхняя сторона «традиционно» окрашенной морфо – очень яркого синего цвета. Я затрудняюсь оценить, какая окраска в данном случае заметней – синяя блестящая у нижней бабочки, или белоснежная у верхней. Но вот то, что нижняя (коричневая) сторона крыльев у «традиционно» окрашенной бабочки – менее заметна, чем у белоснежной бабочки – это совершенно очевидно. Вообще, если бы не «глазки», которые, на мой взгляд, притягивают внимание и демаскируют нижнюю бабочку,[156] то коричневую окраску нижней стороны крыльев «классической» морфо можно было бы вообще считать покровительственной. Но даже с демаскирующими (привлекающими внимание) глазками, всё равно нижняя бабочка со сложенными крыльями – гораздо менее заметна на фоне тропического леса, чем белоснежная верхняя бабочка.

В связи с этим возникает вопрос – как (и зачем) такое вообще получилось в рамках «единственно верного учения»? С точки зрения самой теории эволюции, коричневая окраска на нижней стороне крыльев, скорее всего, является предковым признаком для этого таксона. То есть, какой-то общий предок всех нынешних бабочек морфо – уже имел такую окраску на нижней стороне крыльев. Потому что именно такую окраску имеет большинство существующих сегодня видов этого рода.

Следовательно, какой-то предок ныне белоснежной бабочки Morpho polyphemus в какой-то момент должен был побелеть, утратив коричневую окраску нижней стороны крыльев. Но зачем он побелел? Ведь в результате, заметность этой бабочки для хищников резко возросла. И что особенно опасно – заметность возросла даже тогда, когда бабочка отдыхает. А как мы теперь знаем, атаки птиц на бабочек именно в такие моменты особенно смертоносны. Кроме того, во время отдыха бабочки морфо могут быть атакованы не только птицами, но еще и древесными ящерицами, которые для охоты тоже используют зрение.[157]

То есть, от того, что морфо побелела, приспособленность её упала. Тогда зачем она побелела?

Неужели опять будем вспоминать про «половой отбор бабочек»?

Что же, давайте наберемся терпения и снова предположим такую теоретическую возможность. Гипотеза, что «бабочка стала белой в результате полового отбора» предполагает, что какие-то отдельные самки морфо в какой-то момент вдруг «сошли с ума», и начали предпочитать именно белых самцов (в отличие от всех других самок этого вида). Это могло произойти в результате случайной мутации, поразившей, например, какую-то отдельную «семью» бабочек. Причем эта мутация должна быть одновременной. То есть, бабочки в результате этой мутации побелели сами, и одновременно самки из этой «семьи» (пораженные этой же мутацией) стали предпочитать именно белых самцов. Такое может быть в том случае, если ген, отвечающий за окраску крыльев, одновременно отвечает и за половые предпочтения к этой окраске.

Итак, какая-то отдельная «семья» бабочек в результате мутации побелела и одновременно стала предпочитать белых бабочек в качестве партнеров для спаривания…

Но каким образом столь сумасшедшие бабочки смогли вытеснить нормальных бабочек (с биологически более целесообразной окраской и предпочтениями)? Ведь эти «сумасшедшие» самки, вследствие их ненормальных половых предпочтений – менее приспособлены (сильнее страдают от хищников), чем обычные самки, с нормальными предпочтениями и нормальной окраской. Каким же тогда образом менее приспособленные бабочки смогли вытеснить более приспособленных бабочек на всем ареале обитания сегодняшнего белоснежного вида (Morpho polyphemus), который занимает значительные площади в Центральной Америке?

Нам придется признать, что такое могло случиться только в результате случайного стечения невероятных обстоятельств, вопреки давлению естественного отбора. То есть, бабочки морфо этого вида побелели и распространились по всему их нынешнему ареалу не благодаря теории естественного отбора, а вопреки этой теории – из-за некоей (неизвестной) серии случайностей.

       Однако такой сценарий предполагает, что съедобные бабочки с яркой окраской должны быть очень редким явлением в природе. Неким биологическим нонсенсом, редчайшим исключением из правил. Но никак не массовым явлением. Если же такое явление имеет массовый характер, то это уже никак нельзя списать на «случайное стечение невероятных обстоятельств». Это значит лишь то, что теория естественного отбора – не работает. Эта теория просто не в состоянии объяснить целый ряд явлений, наблюдаемых в живой природе.

       Чтобы аргумент «белых бабочек» не «затёрся» вследствие привыкания к этому аргументу, давайте еще раз вернемся к тому, с чего мы, собственно, начали, и полюбуемся на соответствующий рисунок (Рис. 65):

Рисунок 65. Слева центрально-американская лесная бабочка из рода Сonsul, нижняя сторона крыльев которой весьма эффективно подражает сухому листу. В центре – центрально-американская лесная бабочка Morpho polyphemus. Справа южно-американская лесная бабочка из рода Coenophlebia , снова имитирующая сухие листья.

       Итак, на рисунке 65 мы опять видим двух бабочек (по краям рисунка), нижняя сторона крыльев которых поразительно имитирует сухие листья. Обе бабочки – родом из неотропической области (тропических районов Центральной и Южной Америки). С точки зрения теории естественного отбора, эти бабочки появились таким образом – благодаря случайным мутациям, на крыльях этих бабочек возникали разные случайные варианты узоров. И те случайно возникшие пятнышки, линии, изменения цвета (или формы) крыла бабочки, которые усиливали сходство этих бабочек с листьями - автоматически повышали выживаемость этих бабочек, снижая риск хищничества. Поэтому такие признаки постепенно завоевывали популяции предков этих бабочек. А потом возникали новые случайные мутации, некоторые из которых тоже оказывались полезными, усиливая сходство с листьями еще больше… И таким образом, в результате эволюции, под соответствующим давлением естественного отбора, в конце концов, получились подобные шедевры природы. Где даже мелкие детали крыльев скрупулезно имитируют соответствующие детали гниющего листа (Рис. 66):

Рисунок 66. Мелкая деталь окраски крыла бабочки Coenophlebia archidona , при отдалении усиливающая сходство с гниющим листом.

       Понятно, что столь скрупулезный естественный отбор более приспособленных бабочек (если бы он действительно существовал в природе), просто не смог бы допустить появления и распространения белоснежной бабочки Morpho polyphemus, нижняя сторона крыльев которой совершенно откровенно белеет на фоне тех же самых лесных зарослей, в которых естественный отбор столь скрупулезно (воображаемо) отбирал бабочек из родов Consul и Coenophlebia, обитающих в этих же лесах. Особенно, если учесть тот факт, что и воображаемый эволюционный предок этой белой бабочки, скорее всего, имел исходно коричневую окраску нижней стороны крыльев (см. выше).

       В общем, очевидно, что объяснить факты, различающиеся столь радикальным образом, в рамках теории естественного отбора просто невозможно. Эти факты можно понять только тогда, когда мы наконец признаем, что никакой «естественный отбор» к появлению этих бабочек не имел никакого отношения. А имела отношение какая-то другая сила. Например, обычный разумный дизайн, в котором ключевые роли играли: 1) стремление к максимальному разнообразию и 2) эстетические мотивы (особенно ярко выраженные как раз в таксоне бабочек).

Возможно, кто-нибудь из читателей сможет предложить какую-то другую, альтернативную силу (не разумный дизайн), которая тоже могла бы стать причиной появления этих бабочек. Очень хотелось бы познакомиться с такими альтернативными предположениями. Но то, что обсуждаемые бабочки – это точно не «продукт выживания более приспособленных» - думаю, это уже совершенно ясно.