Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Свобода частного предпринимательства и экономическая инициатива личности, не подавляемые структурами социального контроля в западном мире, всё более избавлялись от негативных черт, присущих им на ранних ступенях накопления капитала. Трагедия наиболее ортодоксальных последователей учения Маркса об уничтожении частной собственности заключалась в том, что лежащие на поверхности и ужасающие всякого морально здорового исследователя социальные язвы раннего капитализма были восприняты как неизбежные спутники, атрибуты частного предпринимательства вообще. Эти язвы были расценены как убедительные доказательства бесперспективности данного общественного строя; как признаки его скорой гибели. "Детские болезни" капитализма были ошибочно диагностированы как старческая дряхлость со скорым летальным исходом. Умирающий социальный организм требовалось лишь подтолкнуть в могилу объединёнными усилиями пролетариев.
Таким образом, положительное в частной собственности и конкуренции, заключающееся в том, что без реальной экономической свободы индивида не может быть никаких других свобод — мысль почти тривиальная в наши дни, хотя и не отрицалось начисто, но было явно недооценено.
Некоторые ученики Маркса заметили новые тенденции. В их работах появились предостережения, что капитализм "уже не тот", что прогнозы не оправдываются. Проанализировав статистику промышленного развития Германии и Франции, Бернштейн показал, что число собственников средств производства, вопреки предсказаниям Маркса, не уменьшается, а увеличивается; что средний класс не исчезает, а, наоборот, растет; что доходы рабочих повысились настолько, что многие стали делать сбережения и даже открывать своё дело.
Интересы рабочих, заключил он, теперь более дифференцированы, чем прежде, а развивающиеся рабочие товарищества (кооперативы) демонстрируют уже "социалистическую собственность", которая становится более эффективной, нежели частная.
На основании своего анализа он пришёл к выводу, что темпы эволюции капитализма к гибели оказались "гораздо медленнее", если последняя "вообще не уходит в бесконечность". Бернштейн предложил вообще отказаться от самой идеи экспроприации, насильственного захвата власти, диктатуры пролетариата. "Захотят ли рабочие экспроприации, к которой вы стремитесь? Ведь им уже есть что терять," — поставил он вопрос перед социал-демократами[2].
Надо ли подробно говорить о реакции последних на предложения Бернштейна? Оппортунист, ренегат (предатель), разучившийся мыслить, — вот ещё не самые злые эпитеты в его адрес. Между тем, историческая практика подтвердила высказанные им идеи, и это делает ему честь как исследователю, нарисовавшему основные черты процесса, когда его контуры только намечались.
Основные ошибки и уроки
Объективно говоря, предостережения и не могли быть восприняты в то время. Слишком велик был энтузиазм революционеров, слишком "железной" казалась логика выводов о перспективах классовой борьбы, а отрезвляющие уроки "реального социализма" были ещё впереди.
Историческая практика показала, что многие теоретические построения Маркса не выдержали испытания временем. Сюда входят и вывод о необходимости уничтожить частную собственность, и преувеличение роли классовой борьбы в развитии общества, и учение об особой, мессианской роли пролетариата и его диктатуры, и теория классовой природы государства вместе с выводом о его неизбежном отмирании. В конечном счёте утопичной оказалась сама идея коммунизма, в не меньшей степени, чем теории социалистов-утопистов, которые Маркс в своё время с таким азартом критиковал.
Одним из главных уроков всего этого оказался вывод, что власть народа, когда личность подавлена и превращена, в "навоз истории", есть величайшая фикция и ложь, ведущая к мрачной диктатуре. Не может быть свободным народ, если каждый отдельный его представитель унижен, оскорблен и несвободен.
Другой урок — осознание того, что традиционно-шаблонная теория общественного прогресса, где каждое последующее состояние общества считается целью всей предыдущей истории; где, якобы, действуют строгие законы, выводящие одно состояние общества из другого, — не более чем фантазия самоуверенного автора. История совсем не похожа на процесс, где все народы, как хорошо обученные роты солдат, проходят одни и те же этапы развития и заканчивают той стадией, которую предначертал им установитель схемы.
Ещё один урок — недопустимость насилия в любых его формах, какими бы заманчивыми и благородными целями оно не пыталось оправдаться. Это реально лишь в том случае, если меньшинство не подавляется, не преследуется, не загоняется в угол, а имеет правовые гарантии стоять на своих позициях, легально распространять свои взгляды, завоёвывать общественное мнение. Но уважение к меньшинству невозможно без уважения к индивиду, без признания прав личности на равенство с институтами власти. Если общество таково, что отдельный человек в его структуре ничтожен, то меньшинство бесправно. Если меньшинство бесправно, то естественное развитие замирает, ибо генератором новых идей всегда является именно меньшинство. Если развитие замирает, то большинство превращается в силу, уничтожающую не только меньшинство, но и самоё себя. Трагическим финалом такого "развития" может быть только гибель нации.
Глава 7. РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ
Русская философия начинает отсчёт своего существования примерно с X в. н.э. История сохранила имя первого древнерусского философа — киевского митрополита Илариона, главной идеей которого была мысль о включенности русской земли в общемировой процесс "торжества божественного света" (имелось в виду учение Христа, противопоставляемое "тьме язычества"). Сразу же возникает вопрос о причинах такого явного отставания в формировании философии у русских по сравнению с другими народами, тем более, что долгие века русская философия, если судить строго, не была, собственно, "русской", а была в основном заимствованной.
Немного истории
Дело заключается прежде всего в исторической молодости нашей нации. Климатические условия на родине наших далёких предков изначально были столь суровы, что заселение земель, названных уже в наше время "европейская часть СССР", началось лишь тогда, когда у народов Среднего и Ближнего Востока уже давно была своя государственность, письменность и довольно высокая культура. Достаточно сказать, что ко времени крещения Киевской Руси в 988 г. на этих обширнейших землях проживало немногим более трёх миллионов человек.
Заселение этих территорий происходило за счёт миграционных потоков с востока и с юга, В результате образовались кочевые племена, занимавшиеся в основном скотоводством. В трудах древнегреческих историков их называли "венеды", затем — "анты". "Славяне" — это уже самоназвание наших предков (сначала было "словяне" — от "словные", то есть говорящие на своём наречии).
В результате христианизации Руси активно началось культурноеприобщение славян к более цивилизованным соседям. В начале XI в. в Киеве уже действовала первая "высшая школа", курируемая князем Ярославом Мудрым. Десятки переводчиков, а это были самые образованные люди своего времени, денно и нощно трудились, перелагая на старославянский лучшие в Европе книги по всемирной истории, философии, географии, космогонии, богословию. Одновременно вырабатывалась новая научная лексика, поскольку для многих понятий просто не было в языке подходящих терминов.
Качество преподавания в Киевской школе высшего учения было настолько высоким, что в неё не гнушались посылать своих отпрысков для прохождения наук норвежские, шведские, датские и венгерские монархи. В школе изучалась древнегреческая философия, знакомство с которой произошло благодаря связямс Византией (поэтому начальный этап приобщения Руси к мировой философской мысли получил название "византийский"). Трудно сказать, каких бы высот достигло развитие образования на Руси, включая философское, если бы не беда, обрушившаяся на нашу землю — нашествие монголо-татар, затормозившее все сферы общественного прогресса чуть ли не на триста лет.
В XVII-XVIII вв. в первых российских университетах изучались в основном, наряду с греческими, французские авторы, что объяснялось тесными связями с Францией. При этом, с основанием в 1765 г. Московского университета, философию в нашей стране начинают преподавать на русском языке (прежде это делалось на латинском).
В XIX в. в центре внимания российских философов была интерпретация текстов классических немецких философов, прежде всего — Канта. И лишь начиная со второй половины XIX в., и в начале XX в. русская философия становится, наконец, оригинальной и самостоятельной. Во весь голос заявили о себе, привлекая внимание всей образованной Европы, такие мыслители, как П.Л. Чаадаев и Н.Г. Чернышевский, Вл.С. Соловьев и Н.Ф. Федоров, Ф.М. Достоевский и Л.Н. Толстой, Н.А. Бердяев и П.А. Флоренский, И.О. Лосский и И.А. Ильин, В.И. Вернадский и К.Э. Циолковский.
Религиозная философия
В русской философии сложилось несколько направлений. Одно из них, привлекшее наибольшее внимание мировой философской мысли, — религиозно- философское. Была предпринята попытка, оказавшаяся в целом удачной, гармонического соединения философии (преимущественно идеалистического характера) и православной религии. Представителями этого направления западная философия была оценена как слишком рационалистическая, акцентирующая внимание в большей степени на познании природы, нежели на исследование внутреннего мира человека.
В основу русской религиозной философии была положена идея приоритета христианской нравственности перед всеми остальными принципами, а также идея "всеединства", призывающая народы к отказу от конфронтации и недоверия друг к другу. При этом русские мыслители ориентировали философию не на борьбу с религией, и не на соперничество с естественными науками в познании мира, а на триединый союз между всеми ними. Истинное знание, писал Вл. Соловьев, возможно лишь в результате синтеза теологии, философии и опытных наук; в основу же этого синтеза следует положить нравственное начало. Без него любая область человеческого духа, предостерегает философ, превращается в совокупность идей, опасных для человека. Любой идее, если она противоречит нравственным установлениям Христа, должно быть отказано в реализации.
Русский менталитет
Русские философы большое внимание уделили изучению национальных особенностей русского характера, психологии русских. Отмечалась особая склонность россиян к патернализму ("патер" — отец), имеющая свои корни в молодости нации, что придаёт её характеру черты, свойственные ребёнку. Ребёнок, каким бы ни был его отец, любит отца и преклоняется перед ним, хотя порой и страшится его. Точно так молодая нация испытывает особое чувство к царю, вождю, в конечном счете всецело доверяя ему свою судьбу. Нация может злиться, выражать недоверие, даже высмеивать, но в решающий момент она, как бы забыв обо всех своих обидах и недовольствах, уповает, на "отца", ибо монархическое начало изначально присуще в той или иной степени каждому русскому.
Другая черта характера русских — доверчивость и нетерпеливость. Русских легко обмануть, увлечь их какой-либо сомнительной идеей. Увлекшись же, русские хотят достичь всего быстро, в один-два шага. Нации трудно откладывать исполнение желаний. При этом русские легко переступают границу разумной меры. Их бесстрашие перед возможным риском и надежда на традиционное "авось вывезет", или на чудо, удивляют рациональных европейцев, имеющих гораздо больший исторический опыт.
Ещё одна черта — особое отношение к своей исторической миссии, склонность к преувеличенному пониманию своей роли в судьбах человечества. Пренебрегать нерешённостью насущных проблем, терпеть сиюминутные лишения и неудобства, и, одновременно, мечтать о переустройстве мира, — национальная черта русских. Она проявилась и в острой полемике между философами, по- разному представлявшими себе перспективы дальнейшего развития русской нации.
Славянофилы и западники
Одни из них, называвшие себя "славянофилами" ("филео" — любить), считали, что Россия должна идти своим самобытным путём, не перенимая веяния, идущие с Запада. Основой российской самобытности они полагали, во- первых, православную религию, без которой нация утратит целостность; во- вторых, монархическое правление, отвечающее духу патернализма; в-третьих, крестьянскую общину, которую расценивали как наиболее подходящую русскому характеру форму хозяйствования.
Иначе подходили к вопросу "западники". Они видели перспективу развития России в усилении контактов с Западом, в постепенном переходе страны к европейской системе ценностей: демократическая республика, научно- технический прогресс, свобода вероисповедания или атеизма, развитие индивидуального фермерства и т.п.
Мы погорячимся, если скажем, что эта дискуссия о стратегических путях развития России уже ушла в прошлое. Она продолжается. И сегодняшние горячие споры на эту тему в ветвях власти, да и среди думающей части населения,— веское тому подтверждение.
Русские космисты
Второе направление, активно развиваемое русскими философами, — исследование проблемы единства человека и космоса, значение которой стало ясно, пожалуй, только к концу нашего столетия. В начале XX в. в европейской философии существовали две противоположные точки зрения. Одна из них, получившая название "космоцентризм", исходила из идеи, согласно которой человечество, что бы оно о себе не мнило, — ничтожная сила, несравнимая по масштабам с космическими силами. Образно говоря, человечество — не более чем "плесень" на теле земного шара, влияние которой на космические процессы стремится к нулю. Тем более, что оно в любую секунду просто может исчезнуть по причине какой-либо, даже не очень значительной, космической катастрофы.
Другая точка зрения, получившая название "антропоцентризм", опиралась на идею, что возникновение человечества не случайно, а как бы входит в программу саморазвития космоса; что лишь на первых ступенях его возможности исчезающе малы. Но в перспективе, по мере роста научного знания и технической мощи, человечество станет силой, определяющей направление и характер космических процессов. Космос, станет для людей лишь .сценой, на которой они, подобно актёрам, разыграют спектакль, исходя из своих интересов и целей.
Русским философам удалось преодолеть эти крайности. Их позицию можно назвать "антропокосмизмом": возможности человечества влиять на ход космических процессов возрастают; уже сейчас они становятся сравнимыми с геологическими масштабами. Человек и космос — это, в перспективе, как бы два равноправных "партнёра", уважительно относящихся друг к другу. Их отношение должно быть отношением живого к живому, а не живого к мёртвому.
При этом следовал призыв к осторожности и благоразумию, суть которого — не навредить природе, не уничтожить среду своего обитания; жить в единстве и гармонии с космосом, а не с стремлением непременно "покорить" его. Очевидно, что эти идеи мысленно возвращают нас к пониманию космических связей в индуизме, хотя и в ином свете.
Человечество, предостерегали философы-космисты ещё на заре XX в.,может попасть в ловушку собственной самонадеянности. Желая выйти из плена "первой природы" (естественной), люди могут оказаться в плену "второй природы" (техногенной, созданной самими людьми). Человек может улететь на другие планеты, писал К.Э. Циолковский; для этого у него достаточно ума. Но он не может улететь "от собственной глупости". А глупость его началась тогда, когда он возомнил себя Богом. Люди ведут себя так, как будто жить им осталось до ближайшей пятницы. Вместо того, чтобы быть "частью природы", они считают себя "господами над природой".
Биосфера и ноосфера
Замечательный русский философ и естествоиспытатель В.И. Вернадский, наряду с французским ученым Тейяром де Шарденом, вводит в научный оборот понятие "ноосфера" (сфера разума). Это новая, высшая стадия биосферы (сферы жизни), связанная с деятельностью человечества. Зародившись на Земле, ноосфера — оболочка интегрального интеллекта — имеет тенденцию к постоянному расширению, превращаясь таким образом в особый структурный элемент космоса. Влияние человеческого общества на ход космических
процессов осуществляется и усиливается именно через посредство ноосферы. Осознание этого обстоятельства поможет человеку почувствовать себя "гражданином Вселенной". В свою очередь, воздействие космоса на жизнь людей также происходит (и усиливается!) через ноосферу. Можно высказать предположение, что последняя как раз и объясняет механизм кармических связей, с которыми мы познакомились во второй главе.
Философия жизни
Третье направление в русской философии — это философия жизни, или экзистенциальная философия ("экзистенция" — существование). Такие философы, как Ф.М. Достоевский, Н.А. Бердяев, Л.И. Шестов, стояли у истоков этого нового течения, с которым мы подробнее познакомимся в следующей главе. Для него характерен поворот философского исследования от глобальных идей, связанных с миром в целом, — к человеку, к его внутреннему миру.
Становление и самоутверждение личности — вот предмет изучения; преодоление "маленьким человеком" его страха перед огромным и враждебным миром; решение вопроса— как жить свободно, не ущемляя свободы других и т.п.
Русский экзистенциализм имел явную религиозную окраску. Вера — тот стержень, благодаря которому человек остаётся человеком, не теряя твёрдости духа, как бы тяжело ему не было. Русские философы преодолели традицию истолкования Бога, как Бога — "судьи", Бога —"надзирателя", устоявшуюся со времён средневековой философии. Им присуще экзистенциальное понимание Бога. Например, Бердяев, писал, что ему чужд лик Бога всемогущего, властного и карающего; и близок лик Бога страдающего, любящего и распятого (философ ставил Христа выше Отца). Бог дал человеку два начала — свободу и творчество. Однако свобода означает одновременно и ответственность, вот почему многие страшатся ее. Быть рабом намного проще, потому что у него нет проблемы выбора, которая порой мучительна.
Стремись жить так, призывает философ, как будто каждый твой шаг виден некоему абсолютно справедливому существу и не остаётся без его оценки. Но это "существо" — твоя душа, твоя совесть. Совесть есть глубина личности, где человек соприкасается с Богом.
Русская философия жизни не похожа на рационалистическую европейскую философию. Это философия души, а не внешнего мира. Мы уже никогда не узнаем, что стояло за последними словами умирающего Льва Толстого: "Не понимаю..."; но определенно можно сказать, что его скорбное недоумение было связано именно с душевным страданием.
Драматический финал
Однако русскую философию, находившуюся на взлёте (не случайно мировая общественность назвала описанный выше период "русским ренессансом" в философии, проча ему блестящее будущее), ожидали суровые испытания, связанные с политическими событиями 1917 г. Дело в том, что после прихода к власти большевиков, когда в России некоторое время ещё существовала свобода печати, подавляющее большинство университетской профессуры, включая философов, выступили с резкой критикой их действий. Главная идея этой критики — осуждение их методов и целей; подчёркивалось, что новая власть ведёт нацию к гибели.
Всё это чрезвычайно мешало и раздражало. В результате, в 1922 г. По личному распоряжению Ленина был составлен поимённый список наиболее активных критиков режима, в который вошло более двухсот фамилий известнейших учёных России (архивы сохранили зловещую фразу: "Неплохо былобы расстрелять всю эту интеллигентскую сволочь, но будет слишком много шума"). После чего им с семьями было предложено покинуть страну. Пароходом интеллектуальная элита России была отправлена сначала в Германию, а затем ученые "разбрелись" по всему свету, большей частью оказавшись в США.
Философский пароход
Этот пароход позже назвали "философским" (там оказались не только философы, но и представители всех других наук; название объясняется тем, что в прошлые времена слово "философия" было синонимом слова "наука"). Многие из изгнанных продолжали научные исследования и добились немалых успехов, но всё это уже не шло на пользу России.
Например, среди "эмигрантов" был будущий Нобелевский лауреат Питирим Сорокин — создатель теории рыночной экономики, по которой живёт и развивается до сих пор весь Запад. Среди них был также философ Н. Бердяев, который позже скажет горькие слова: "Я очень известен в Европе и США, переведен на многие языки, обо мне много пишут. Есть только одна страна, в которой меня почти не знают — это моя несчастная родина".
Среди вынужденно покинувших Россию были также знаменитый инженер В.К. Зворыкин (изобрёл телевизор, электронный микроскоп, бинокль ночного видения); инженер И.И. Сикорский (изобрёл вертолёт); химик В.Н. Ипатьев (создал высокооктановый бензин); теплотехник М.Т. Зарочинцев (изобрёл холодильник, вагон-рефрижератор).
Нечего и говорить, какой невосполнимый урон был, нанесен этой политической акцией интеллектуальному, научному и техническому развитию нации. Двойственные чувства испытываешь (сочетание гордости и досады), когда узнаёшь тот факт, что несколько лет назад конгресс США объявил благодарность русским учёным-эмигрантам за "выдающийся вклад в развитие науки и техники США". Что же касается русской философии, то её естественное и многообещающее развитие было скомкано, оборвано.
Дата: 2019-02-02, просмотров: 271.