Материал из УМКД (стр. 46).

Сближение различных типов склонений отражается и во мн.ч. в древн. языке 6 типов склонения выделялись и во мн.ч.

В современном языке их по существу одно: ы (и).

Кроме того, а: города, учителя, шофера.

В современном языке есть ов, ев, ей, нулевые (столов, хлебцев, ножей, жен). Но они могут относиться совершенно к одному склонению.

Вопрос 27. Формирование категории одушевленности – неодушевленности.

Материал из УМКД (стр. 47).

Исконно в древнерусском языке В.п. ед.ч. у слов м.р. был всегда равен И.п. (вижу столъ, вижу сынъ).

Причина: потребность разграничить субъект и объект.

Мать любит дочь. Дочь любит мать.

Средство было найдено:

В.п. = И.п. неодуш.

В.п. = Р.п. одуш.

Данные падежи близки по смыслу.

Читал книгу

Не читал книги

Выпил воду

Выпил воды

1. В словах ж.р. В.п. совпадает с Р.п. только во мн.ч.

Вижу сестер, нянь.

2. 2 скл. м.р. совпадают формы как в ед., так и во мн.ч.

Вижу брата, братьев; кота, котов.

3. с.р. В.п. совпадает с Р.п. только во мн.ч.

вижу детей, насекомых

Отдельные сущ. в совр. рус. языке допускают колебания в выражении одушевленности-неодушевленности.

Видеть микробов – видеть микробы.

Остатки: замуж.

Люди, на конь! Эй, живее! («Сказка о золотом петушке»)

Седши на конь да и поехал в огонь.

• Брать в жены

• Выйти в люди

• Годиться в отцы

• Рваться в генералы

Вопрос 28. История личных и возвратного местоимений.

Материал из УМКД (стр. 48).

В древнерусском языке местоимения распадались на две резко отличных друг от друга группы. Первую из них образовывали личные местоимения, в состав которых входили местоимения всех чисел 1-го и 2-го лица. В грамматическом отношении эти местоимения имеют много черт, общих с сущ., но кое в чем отличаются от них. Подобно сущ., они употребляются в предложении в качестве подлежащего и дополнений. Подобно сущ., они характеризуются наличием категории падежа. Местоимения имели те же падежи, что и сущ., но у них не было звательной формы. Подобно сущ., местоимения имели три числа. В отличие от сущ., местоимения не имели категории рода.

В структурном и синтаксическом отношении к личным местоимениям примыкало возвратное местоимение себе. Оно склонялось подобно личному местоимению ты, с той разницей, что поскольку возвр. мест. употребляется лишь для выражения дополнения, у него не было И.п., по числам оно не изменялось.

Некоторые падежи характеризуются наличием двух типов – полных и энклитических. Энклитическими формами принято называть более краткие формы, не несущие самостоятельного ударения. Энклитические формы выступали в Д.п. (мънě, ми) В.п. ед.ч. (мене, мя) и мн.ч. намъ, ны, насъ, ны).

Отличия от старославянского языка:

I . Наличие начального j в И.п. ед. ч. 1-го лица. Форма азъ тоже часто применяется в древнерусских текстах, потому что:

1. старославянская традиция;

2. употребляется часто в застывших оборотах деловых документов по традиции.

Причина развития язъ в я. Язъ –двусложное местоимение. Все остальные односложные. После падения редуцированных второй слог отпал.

 j а/зъ

↓

j а

II . В Д. и М.п. разные местоимения

Тебě себě (старосл.) тобě собě

Формы, восходящие к ним, сохранись и до сегодняшнего времени. В части современных северновеликорусских говоров наблюдается тобе, собе, в южновеликорусских – табе, сабе.

В части говоров изменяются полные формы Р.В. ед.ч. личных местоимений 1-го и 2-го лица, а также возвратного. В древности эти формы оканчивались на –е. у менé, у тебé, у себé Такие формы сохраняются и в настоящее время в южновеликорусских говорах, а также в белорусских и украинских языках (в укр. с др. ударением: до мéне). В северных говорах появляется окончание –а: меня, тебя, себя.

Отражение таких форм в памятниках, именно северных, включая Москву, наблюдается, начиная с конца 14 в. Такая норма устанавливается и в литературном языке. Существуют разные теории объяснения данного явления:

1. Фонетическая (А.А.Шахматов).

Изменение [е] в [´а] в положении без ударения.

2. Морфологическая (А.И. Соболевский)

По аналогии с сущ. в Р.п. ед.ч. на ŏ

Коня

3. Морфологическая (И.В. Ягич)

По аналогии с энклитическими местоимениями мя, тя.

В большей части говоров утрачиваются энклитические формы. Поскольку по традиции энклитики долго употребляются в памятниках, трудно точно сказать, когда именно в каких говорах эти формы окончательно исчезают из живого языка. Но уже в грамотах 15 века эти формы употребляются преимущественно в традиционных формулах. В литературном языке мы эти формы, конечно, как архаизмы, встречаем и у писателей 18 века:

Без рассудка ж ничего ти б не начинати.

                                      (Тредиаковский)

Остатком же энклитических форм возвратного местоимения является возвратная частица в возвратных глаголах.