После смерти Александра великим князем литовским и королем польским стал его брат Сигизмунд. Он поставил перед собой цель вернуть утраченные Северские города. Для этого он вступил в союзнические отношения с крымс‑ким ханом Менгли‑Гиреем и даже согласился возродить старый обычай получения ярлыка на великое княжение от ханского посла. При этом он постарался, чтобы за ним были закреплены права не только на утраченные при Иване III земли, но и на Псков и Новгород.

В этих условиях война с Литвой была неизбежна. Для Василия III она началась в благоприятных условиях, поскольку один из виднейших литовских магнатов князь Михаил Глинский поднял против Сигизмунда восстание. Он был недоволен ущемлением своих прав, которые раньше, при Александре, буквально не знали границ.

Военные столкновения начались в марте 1507 г. Уже летом союзники Сигизмунда крымцы стали разорять Белёв, Одоев, Козельск. Против них направились русские воеводы, разбили их и далеко отогнали в степи. Одновременно были сожжены окрестности Мстиславля.

Узнав о восстании Глинских, Василий III предложил им перейти на русскую службу и обещал сохранить за ними все города, которые они смогут отвоевать у Сигизмунда. В помощь им посылалось войско во главе с князем Василием Шемячичем. В итоге в мае 1508 г. Глинские присягнули русскому государю.

Объединенными усилиями планировалось захватить Минск и Слуцк. Однако эти города оказались хорошо укрепленными и не сдались воеводам. Вскоре на помощь им пришел Сигизмзунд, и Глинские со своими сторонниками были вынуждены бежать в Москву. Там они стали именоваться «литвой дворовой». Среди бывших литовских князей были: И. Озерецкий, Д. и В. Жижемские, М. Гагин, А. Друцкий, И. Козловский и другие.

Русская и литовская стороны поняли бесперспективность дальнейших военных действий и сели за стол переговоров. 8 сентября 1508 г. был подписан «вечный мир», который подтвердил переход в состав Русского государства Северских городов и окружающих их земель. Это было большим достижением нового правительства. Василий III добился официально признания всех завоеваний, осуществленных его отцом.

Сложные взаимоотношения с соседями требовали укрепления русских городов. Около 1506–1507 гг. вокруг Тулы был построен каменный кремль. Он должен был защитить город от набегов степняков. В 1507 г. укрепляются стены Иван‑города – важнейшего русского города в Прибалтике. Осложнения отношений с Казанским ханством потребовали строительства в 1508 г. новых каменных стен у Нижнего Новгорода. Даже Псков, еще формально не вошедший в Русское государство, был обнесен новой каменной стеной.

Не прекращались строительные работы и в столице. Весной 1508 г. под руководством Алевиза Фрязина со стороны реки Неглинной был выкопан ров и обложен камнем и кирпичом. Он проходил по Красной площади до Москва‑реки, делая Кремль неприступным бастионом. К этому времени возведение его новых стен уже заканчивалось.

В 1508 г. в Кремле были освящены две новых церкви: необычайной красоты Архангельский собор, ставший великокняжеской усыпальницей, и одноглавый храм Рождества Иоанна Предтечи у Боровицких ворот. Великолепный кремлевский ансамбль довершила двухэтажная колокольня Иоанна Лествичника. Все это возводилось по проектам итальянских зодчих, которых Василий III, как и отец, усиленно зазывал в свою страну. Весной этого же года наконец‑то был достроен каменный великокняжеский дворец.

Иван III оставил своему сыну четкую программу дальнейшего расширения границ государства. После Новгорода потерять независимость предстояло Пскову. Этот город не только являлся одним из крупнейших центров ремесла и торговли, но и был важным стратегическим пунктом на границах с Литвой и Ливонией. Его не рез пытались подчинить и немецкие рыцари, и литовские паны. Но он уже давно находился в вассальной зависимости от московских князей. Поэтому городское управление было как бы двойным: и великокняжеский наместник, и выборные посадники.

Весной 1509 г. в Псков был назначен новый наместник – князь И. М. Репня‑Оболенский. Он сразу же начал наводить свои порядки, что очень не понравилось свободолюбивым псковичам. Воспользовавшись поездкой Василия III в Новгород, обе конфликтующие стороны обратились к нему с жалобами друг на друга. После разбирательства великий князь обнаружил «большие вины» псковичей и приказал арестовать посадников. Затем был снят вечевой колокол, вече уничтожено и установлена власть двух наместников, как в Новгороде. Псковичи же были вынуждены целовать крест великому князю, обязуясь верно ему служить.

24 января Василий III сам прибыл в Псков. Он пригласил к себе самых знатных горожан и объявил им, что переселяет их с семьями в окрестности Москвы. На их место из Новгорода прибыли новгородские дети боярские, которые составили военный гарнизон. Новыми наместниками стали боярин Г. Ф. Давыдов и конюший И. А. Челяднин. Приказными делами стали ведать два московских дьяка. Князь Репня‑Оболенский, получив награду за содействие в присоединении Пскова, был повышен по службе.

Таким образом, совершенно бескровно, Псковская земля вошла в состав Русского государства. Этому способствовали предыдущие успехи московских государей по собиранию земель и созданию благоприятных условий для их развития в будущем. По данным летописей, с 1516 г. в Пскове началось бурное строительство, свидетельствующее об экономическом подъеме в этом крае.

Следующим важным экономическим и стратегическим пунктом для продвижения на Запад был Смоленск. Он находился в верховьях Днепра и соединял центральные русские земли с южными – у Киева. Ho присоединение его к Русскому государству не могло быть легким делом, поскольку он уже длительное время находился под властью великих князей литовских. Василий это понимал и начал заранее готовиться к Смоленским походам.

Прежде всего, следовало сформировать боеспособное войско. Уже с начала XVI в. на вооружении русских воинов появились пищали – огнестрельное оружие, похожее на ружья. Закупка пищалей, видимо, производилась в европейских странах за счет казны. Ими вооружали царских телохранителей и особые отряды стрельцов, сформированные не из дворян, а из людей по прибору, т. е. из «охотчих» людей, из посадской среды. В Москве стрельцы поселились в слободке Наливки (у Якиманки), а также были размещены в Пскове, Новгороде, Кореле, Копорье, Орешке, т. е. в городах у западной границы.

При дворе появилась новая должность оружничего, ведавшего вооружением и его изготовлением.

В связи с тем, что осада городов требовала проведения больших вспомогательных работ (рытье рвов, сооружение насыпей, подкопов и т. д.), для службы в войске стали привлекать сельское население. С «сохи» полагалось выставлять по одному человеку. Сбор посошных людей, управление пищальниками и строительством оборонительных сооружений было поручено городовым приказчикам. Оплата всех этих работ производилась за счет нового налога – «примета». Ямская служба перестает быть натуральной повинностью населения. Ею начинают заниматься особые люди – ямщики. Для оплаты их службы вводится новый налог – «ямские деньги». В итоге эта служба становится более упорядоченной и хорошо организованной, способствуя тесной взаимосвязи Центра с окраинами государства.

Перед Смоленскими походами Василий III решил обезопасить свои границы. Он направил в Крым к Менгли‑Гирею посольство с подарками и уведомлением о своих дружеских чувствах. В ответ в 1510 г. прибыла царица Нур‑Салтан, желавшая проведать своих сыновей Абдул‑Латифа и Мухаммед‑Эмина. Василий торжественно встретил ее в Москве и обеспечил охрану для поездки в Казань. Итогом ее визита стало установление дружеских отношений с казанским ханом, закрепленных в 1512 г. «крепким миром и дружбой».

В дружбе с Москвой был заинтересован и Ливонский орден, опасавшийся польско‑литовской экспансии. Тесные связи с Россией стал устанавливать император Священной Римской империи, недовольный браком Сигизмунда с дочерью венгерского магната Варварой.

Несомненно, великому князю литовскому и польскому королю Сигизмунду стало известно о готовящемся походе русского войска на Смоленск. Поэтому он стал настраивать крымских царевичей против великого князя и провоцировать их нападения на русские земли. В итоге весь 1512 г. пришлось оборонять южные города от степняков. Осенью пришла весть, что Сигизмунд взял под стражу сестру Василия Елену (вдову великого князя литовского Александра), и она вскоре умерла, по слухам была отравлена. Это сразу же послужило поводом для войны, которая назревала уже несколько лет.

14 ноября 1512 г. к Смоленску отправились передовые отряды, 19 декабря выступил и сам великий князь со старшими братьями и ведущими полководцами. В Москве остались младшие братья, Семен и Андрей.

Осада Смоленска продолжалась шесть недель, но результата не принесла. Город представлял собой первоклассную крепость. Удалось только разорить окрестности Минска, Орши, Киева и некоторых других городов. В марте следующего года началась оттепель, санный путь ухудшился, и пришлось вернуться домой. Но при этом Василий принял решение организовать новый поход уже летом.

В 1513 г. внешнеполитическая обстановка вновь была для Русского государстве благоприятной. В марте в Москву прибыло посольство из дружеской Дании, в мае шведы в Новгороде подтвердили мирный договор, заключенный на 60 лет. Император Максимилиан отправил к Василию III отряд пехоты, пушки и мастеров осадного дела. Даже будущий крымский хан Мухаммед‑Гирей, узнав о мощном войске Василия III, стоявшем у южных границ, предложил быть «за один» на общего недруга польского короля.

Все это позволило великому князю двинуть к Смоленску свои основные полки. 11 сентября в поход выступил и он сам с братьями. Предположительно русское войско насчитывало 80 тысяч человек. Часть его направилась к Полоцку и Витебску.

На этот раз Василий простоял под Смоленском четыре недели. Город постоянно обстреливался из мощных орудий, одну башню даже удалось разрушить. Но и на этот раз он выстоял. Начавшиеся холода заставили русское войско вновь вернуться ни с чем.

Неудачи не остановили Василия, тем более, что в лице императора Максимилиана он обрел мощного союзника. В феврале 1514 г. между монархами был подписан договор о совместной борьбе против Сигизмунда и даже о разделе территории его страны (правда, он так и не был ратифицирован). В случае удачи к Москве отошли бы все бывшие владения Киевской Руси вместе с Киевом. Важной особенностью договора являлось то, что Василий именовался в нем царем (цесарем), т. е. равным по значимости самому императору Священной Римской империи. Это было прямым свидетельством возросшего могущества Русского государства и его главы. Взамен великий князь шел на уступки Ганзейскому союзу (союзу европейских торговых городов). В Новгороде открывался ганзейский торговый дом, имевший право беспошлинной торговли солью. Но и русским купцам становился доступным путь в Европу.

Третий Смоленский поход начался весной 1514 г. Сам Василий с братьями выступил в начале июня. На этот раз его войско было оснащено большим количеством тяжелых артиллерийских орудий. По некоторым данным, их было более 100. Осада началась с обстрела города из мощных пушек. Они нанесли гарнизону такой урон, что городское руководство решило вступить с Василием III в переговоры. Их возглавил с русской стороны М. Глинский, показавший себя ловким дипломатом. В итоге смоляне приняли решение капитулировать, поскольку скорой помощи от Сигизмунда ждать не приходилось.

Василий обошелся с побежденными горожанами исключительно мягко. Тем, кто не хотел ему служить, было позволено покинуть город со всем имуществом. Оставшимся было выдано жалованье, и сохранены их земельные владения. 1 августа в город торжественно въехал новый государь. Население дало ему клятву верности, однако, не все искренне.

Наместником был назначен князь В. В. Шуйский, верный сподвижник Василия. М. Глинский же остался ни с чем, хотя, по некоторым данным, Смоленск был обещан ему в вотчину за помощь в его взятии.

Чтобы развить успех, великий князь отправил сразу несколько полков вглубь литовской территории. Некоторые литовские князья сразу же начали переходить на русскую сторону. Так, подданными государя стали жители Мстиславля во главе с князем Михаилом, Кричева, Дубровны. Однако вскоре начались неудачи. Пришла весть, что обидевшийся М. Глинский задумал изменить и перейти на сторону Сигизмунда, между ведущими полководцами М. И. Булгаковым и И. А. Челядниным начались распри и соперничество.

В итоге М. Глинский был схвачен и отправлен в тюрьму. Воеводы же не смогли объединиться, и были разбиты литовским князем К. Острожским под Оршей. Весть об их разгроме всколыхнула смолян. Многие во главе с архиепископом Варсонофием задумали перейти на сторону Сигизмунда и сдать ему город. Но В. В. Шуйский узнал об измене и начал расправу. Владыку под стражей отправили в Дорогобуж, а знатных горожан казнили. Их трупы для устрашения остальных мятежников повесили с внешней стороны на крепостную стену. Там их и увидел К. Острожский, надеявшийся с помощью сторонников короля Сигизмунда вновь овладеть городом. Вскоре прибыл отряд русских воинов, отбросивший литовцев от города, и угрозы его потери для русского государя не стало.

Однако попытка измены показала Василию III, что и в Смоленске следует повторить практику переселения городской верхушки вглубь страны. Наиболее богатые купцы были отправлены даже в Москву, где образовали особое поселение смолян. По приказу великого князя они стали заниматься торговыми операциями с европейскими странами.

Хотя литовцам и удалось разгромить русское войско под Оршей, никаких других успехов достигнуть они не смогли. Почти на целый век Смоленск оказался для них потерянным, а граница Русского государства существенно отодвинулась на запад. Престиж Василия III в глазах европейских монархов поднялся еще выше, поскольку все увидели, что он способен лично брать штурмом хорошо укрепленные города‑крепости и отвоевывать территории у сильных соседей.

Однако после взятия Смоленска у Русского государства отношения испортились не только с Великим княжеством Литовским, но и с Крымским ханством и даже со Священной Римской империей. Дело в том, что Сигизмунд стал всячески настраивать императора Максимилиана и нового крымского хана Мухаммед‑Гирея против Василия III, обещая первому военную помощь в борьбе с турецким султаном, второго вовлекая в антирусский союз. В этих условиях московским дипломатам приходилось использовать все свое искусство, чтобы ловко лавировать среди противников, выискивая среди них возможных союзников. Оказалось, что для нейтрализации Крыма следует установить дружеские отношения с Портой, а для борьбы с Сигизмундом полезен союз с Орденом.

Император с папой Римским всячески склоняли Василия III к вступлению в анти турецкую коалицию и обещали посредничество в заключении мирного договора с Сигизмундом. Великий князь сделал вид, что идет навстречу (особенно уверился в этом имперский посол С. Герберштейн, несколько раз посещавший Москву), но выдвинул неприемлемые для короля условия: возврат России ее «отчины» – Киева и других юго‑западных городов.

Дело кончилось тем, что между враждующими странами было заключено перемирие на один год. При этом великий князь понял, что только силой он сможет окончательно закрепить за собой Смоленск.

В декабре 1518 г. в Казани умер хан Мухаммед‑Эмин. Василий постарался сделать все возможное, чтобы Казанское ханство не оказалось в сфере влияния Крыма, и отправил туда своего ставленника Шигалея, сына касимовского хана Шейх‑Аулияра, уже давно служившего московским князьям.

Усилия русских дипломатов привели к тому, что к лету 1519 г. удалось договориться с крымским ханом и ливонским магистром о совместном выступлении против Сигизмунда. Ливонский орден должен был нанести удар по Польше с севера, крымцы – по Волыни. Князьям В. В. Шуйскому с М. В. Горбатому было приказано напасть на Могилев, Минск, Вильно. Перед войсками не стояла задача взятия городов, они лишь должны были про‑демонстрировать силу русского оружия и заставить короля сесть за стол переговоров. Расчет оправдался – в начале 20‑х гг. с польско‑литовской стороной начался усиленный обмен посольствами. Все это свидетельствовало о том, что в сфере внешних сношений были достигнуты определенные позитивные результаты. Они подкреплялись и внутриполитическими успехами.

Василий III твердо придерживался курса отца по ограничению владельческих прав своих родственников. Поэтому он всячески стремился к ликвидации удельных княжеств. Однако возмужавший рязанский князь Иван Иванович захотел сам распоряжаться в своем уделе и в 1517 г. даже стал ссылаться с крымским ханом, прося о помощи. Все это стало известно в Москве. Рязанский князь был посажен под стражу. В 1521 г. ему удалось бежать в Литву, а его владение – Рязанское княжество, было окончательно присоединено к Русскому государству.

Потенциально своими считал Василий и уделы братьев и племянников. В 1513 г., после смерти Фёдора Волоцкого, его земли отошли к казне, в 1518 г., та же участь постигла владения умершего Семена Калужского, в 1521 г. – Дмитрия Углицкого. В 1518 г., после смерти Василия Стародубского, его княжество перестало быть независимым. Очередь была за Василием Шемячичем, сидевшим в Новгороде‑Северском и сохранявшим видимость независимости. Это продолжалось всего лишь до 1522 г. Затем и он потерял удел.

Удельными князьями оставались только Юрий Дмитровский, считавшийся наследником престола до рождения у Василия сына в 1530 г., и младший брат Андрей, получивший в 1519 Старицу. Последний находился в полном подчинении у Василия и, казалось, никакой угрозы не представлял.

По сообщению С. Герберштейна, сын Ивана III Василий завершил начатое отцом и отнял у князей и иных властителей их города и укрепления. Отныне обороной страны стал ведать сам великий князь и назначенные для этого чиновники. В начале 20‑х гг. завершилось строительство тульского каменного кремля. В 1521–1531 гг. был возведен стратегически важный Коломенский кремль. Итальянские мастера Алевиз Новый, Петр Фрязин и его брат вели большие строительные работы в Москве. К 20‑м гг. XVI в. город настолько вырос, что его население достигло 100 тысяч человек. Иностранцы отмечали, что русская столица была вдвое больше Флоренции, Праги, Кёльна. Да и Новгород был крупнее Рима, который по своим размерам не превосходил Владимир, Псков, Тверь, Смоленск. Всего же в Русском государстве насчитывалось более 150 городов, и глухим и малонаселенным краем оно не было.

Василий III любил загородные поездки, поэтому недалеко от Переславля для него была отстроена загородная резиденция – Александрова слобода. В том же районе был заложен Данилов монастырь, основатель которого стал в будущем крестным отцом обоих сыновей Василия.

В целом же первая треть XVI в. характеризуется интенсивным ростом городского, церковного и монастырского строительства и активного освоения Севера. По мнению исследователей, это свидетельствовало об экономическом подъеме страны.

Однако далеко не все складывалось благоприятно для молодого государства. Воинственный крымский хан Мухаммед‑Гирей желал подчинить себе и Казанское, и Астраханское ханства. Препятствием для этого было сильное влияние на эти ханства Москвы. Поэтому Мухаммед решил первым нанести удар и нейтрализовать противника.

Прежде всего, он добился того, что московский ставленник Шигалей был изгнан из Казани. На ханский престол был возведен его брат Сагиб‑Гирей. Уже в мае 1521 г. тот спровоцировал нападение на Унженскую волость. Однако казанцы не захотели обострять отношения с Москвой и свергли крымского ставленника. Новым ханом стал Саадат‑Гирей.

Мухаммед‑Гирей понял, что Василий III не оставит без внимания казанские дела, поэтому решил уже летом напасть на Русь. 28 июня его полчища перешли Оку. Для русских полков в Серпухове и Кашире это оказалось полной неожиданностью, и они были перебиты. Путь к Москве оказался открытым. Боясь попасть в плен, Василий бежал с братьями Юрием и Андреем в Волоколамск. Паника охватила все центральные районы. Этим воспользовались крымцы и нещадно разграбили все небольшие населенные пункты, посады городов, монастыри. Толпами русских людей угоняли в плен.

Помощь великому князю пришла из Пскова и Новгорода. Заслышав о подходе новгородских и псковских полков, Мухаммед‑Гирей, нагруженный богатой добычей, предпочел отойти в степи. По некоторым данным, крымский хан даже заставил Василия III дать грамоту, в которой тот обещал платить ежегодный «выход», т. е. – дань. Однако во время осады Рязани ее воевода И. В. Хабар обманным путем выманил эту грамоту и уничтожил. За это получил боярский чин.

Мухаммед‑Гирею пришлось недолго радоваться своей победе. Зимой следующего года он предпринял поход на Астрахань и даже взял город. Однако в ходе сражений с ногайцами был убит вместе с сыном. Победители же вторглись в Крым и разорили его.

Новым крымским ханом стал Сагиб‑Гирей, уже неспособный влиять на дела в Казани. Летом 1523 г. Василий предпринял поход к устью Суры, как бы осуществляя разведку боем. На месте впадения Суры в Волгу был заложен город‑крепость Васильград (Васильсурск), который должен был стать плацдармом для походов против Казанского ханства. Весной 1524 г. русское войско во главе с Шигалеем и ведущими полководцами направилось к Казани. Сухопутная рать должна была сражаться в поле, судовая – осадить город. В страхе Сагиб‑Гирей бежал в Крым. Казанцы пытались обороняться, но силы оказались неравными. Дело кончилось тем, что они били челом русским воеводам и согласились присягнуть на верность великому князю. Поскольку русские воины понесли большие потери, особенно пострадала судовая рать, то было принято решение вернуться домой. Вслед за ними прибыли казанские послы с просьбой о мире. Василий III пошел им навстречу, но постановил перенести международный торг из Казани в Нижний Новгород для безопасности русских купцов, которых казанцы постоянно грабили и даже убивали. Через несколько лет это привело к тому, что экономическая мощь ханства оказалась подорванной.

Осложнившиеся отношения с Крымом привели к тому, что Василий был вынужден в 20‑е годы больше внимания уделять защите границ своего обширного государства, чем новым приобретениям. Чтобы закрепить за собой Смоленск, он вел дипломатические переговоры не только с Сигизмундом, но и с новым императором Карлом V и римским папой, которые должны были стать посредниками в его отношениях с великим князем литовским и польским королем. Однако император и папа были заинтересованы лишь в том, чтобы вовлечь Русское государство в анти турецкую коалицию и не испытывали желания портить отношения с Сигизмундом. Все же в конце декабря 1526 г. перемирие на шесть лет было подписано (до конца 1532 г.). Это стало большим достижением русской дипломатии, поскольку вновь приобретенные западные земли оставались за Василием уже на законном основании.

Дела семейные

На первый взгляд, семейные дела великого князя не имели прямого отношения к истории Русского государства. Однако отсутствие в его семье детей, т. е. наследников престола, со временем стало оказывать существенное влияние на взаимоотношения с окружающими. Ведь дальнейшие перспективы правления Василия становились неопределенными.

В первое время брак с Соломонией Сабуровой представлялся очень удачным. Ее родственники тесными рядами сплотились у великокняжеского трона. Отец, Ю. К. Сабуров, стал видным боярином, его брат Иван – дворецким. Брат великий княжны Иван Юрьевич получил должность рынды, дядя Андрей Васильевич стал окольничим и воеводой, его сын Михаил – кравчим. Сестра Соломонии Мария стала женой князя В. С. Стародубского, сохранявшего независимость и считавшегося союзником Василия III.

Однако годы шли, а наследников все не было. Становилось ясным, что Соломония бесплодна. Вероятно, Василий любил жену, поэтому достаточно долго никак не реагировал на то, что в семье нет детей. Только в начале 1523 г., как сообщают источники, он начал «кручиниться о своей великой княгине», т. е. через 18 лет бесплодного брака.

Осенью был собран собор, состоящий из высшего духовенства и бояр. На нем Василий заявил, что из‑за неплодия жены не знает, кому оставить Русскую землю. Братья в наследники не годятся, поскольку «своих уделов не умеют устраивать». В ответ все собравшиеся посоветовали ему разойтись с женой и вступить в новый брак.

Однако среди духовенства нашлось немало противников развода. Они утверждали, что отсутствие детей – Божье наказание обоим супругам. Наиболее активно отстаивал эту точку зрения афонский монах Максим Грек, приглашенный в Москву великим князем для перевода с греческого на русский язык церковных книг. Его поддержал Вассиан Патрикеев, «князь‑инок», писатель и публицист, находившийся одно время в доверительных отношениях с Василием III. В итоге вопрос о разводе не получил дальнейшего развития в 1523 г.

Однако вскоре великий князь понял, что, если ничего не менять, то наследником станет его брат Юрий Дмитровский, постоянный соперник во всех делах. Кроме того, он обнаружил, что обласканный им Максим Грек отнюдь не стремится быть его помощником, более того, своей критикой очерняет в глазах подданных и, используя друзей, ссорит с турецким султаном. Василий же в борьбе с Крымом именно дружбу с султаном хотел использовать в качестве своей главной «козырной карты».

В итоге по инициативе великого князя в 1525 г. над Максимом Греком и его сторонниками был устроен суд. Во время процесса их обвинили в том, что они восхваляли «басурманские обычаи» и хулили порядки в Русском государстве. Кроме того, они якобы ссылались с пашами и провоцировали их напасть на русские земли.

Приговор был достаточно суров: И. Н. Берсень‑Беклемишев, сын боярский и дипломат, был казнен, Максим Грек и его окружение были сосланы под надзор в Иосифо‑Волоколамский монастырь.

Некоторые исследователи полагают, что строительство Новодевичьего монастыря также было связано с вопросом о разводе великого князя. Поскольку прямой вины Соломонии ни в чем не было, то ссылать ее в отдаленный монастырь, вроде, не следовало, но и постригать в Вознесенском кремлевском монастыре было нельзя. Поэтому Василий решил построить для бывшей жены новый монастырь рядом со столицей. Строительство началось в мае 1524 г. и было завершено через год. В ноябре 1525 г. под именем София Соломония была пострижена. Возможно, если бы она со смирением отнеслась к своей участи, то оказалась бы в Новодевичьем монастыре. Но она растоптала монашеское одеяние и долго сопротивлялась, не желая принять постриг. Поэтому после пострига в московском Рождественском монастыре она была отправлена в Покровский монастырь в Суздале.

Во время развода с Соломонией у Василия III уже была на примете невеста. Ею стала Елена, юная и красивая племянница знаменитого Михаила Глинского, который помог русскому войску овладеть Смоленском, но потом попал в опалу. Свадьба состоялась 21 января 1528 г. в Кремле. По непонятной причине никто из родственников невесты на нее не был приглашен.

Следует отметить, что новая жена имела глубокие родовые корни. Свой род Глинские вели от хана Большой Орды Ахмата, кроме того, имели в роду знатных сербов Пéтровичей и многих литовских князей. Этим браком великий князь как бы реабилитировал себя в глазах много сделавшего для него Михаила Глинского, отводя ему роль опекуна своих будущих детей.

Но долгожданные наследники в новом браке появились далеко не сразу. Этим воспользовалась Соломония (Софья) и стала распространять слухи о том, что родила сына Юрия. Таким способом она хотела реабилитировать себя в глазах общественности и очернить бывшего мужа. Но вряд ли этот ребенок существовал в действительности. В предполагаемой могиле мальчика археологи нашли лишь детскую одежду.

После женитьбе на Елене Глинской Василий несколько изменил свой двор. В феврале 1527 г. из тюрьмы был выпущен Михаил Глинский. Его тут же женили на дочери князя И. В. Оболенского. Видное место при государе занял бывший литовский князь Ф. И. Мстиславский. Он даже получил в жены племянницу великого князя, дочь татарского царевича Петра и Евдокии Ивановны, и таким образом породнился с ним. Возвышая литовских князей, Василий проводил политику закрепления их при своем дворе. Для этого он использовал поручные записи и крестоцелование. Так, Михаил Глинский должен был поцеловать крест государю и дать ему клятву верности. Кроме того, целая группа видных князей и дворян должна была нести личную ответственность за действия Глинского. В случае его бегства им следовало выплатить 5 тыс. руб. самым знатным князьям Д. Ф. Бельскому, В. В. Шуйскому и Б. И. Горбатову.

Те, в свою очередь, лично отвечали перед великим князем. Аналогично прикреплен к трону был и Ф. И. Мстиславский.

Василий даже запретил князьям переходить на службу к своим братьям и всех ослушников сурово наказывал. Это новое явление, появившееся при Иване III и развивавшееся при его преемнике, свидетельствовало об усилении самодержавия в Русском государстве.

Поскольку часть русского духовенства, преимущественно нестяжательского направления, осудила второй брак Василия, то после женитьбы на Елене Глинской он начал опираться на иосифлян во главе с митрополитом Даниилом. Это привело к тому, что в 1526 г. новым новгородским архиепископом стал лужицкий архимандрит Макарий (впоследствии митрополит), ростовским архиепископом – Кирилл, пермским епископом – Алексей.

Наконец 25 августа 1530 г. произошло то радостное событие, которого великий князь ждал все свое правление – у него родился сын Иван. 4 сентября в Троицком монастыре он был крещен. На радостях Василий простил всех опальных, в числе которых за разные проступки в разное время входили: Ф. И. Мстиславский, М. Д. Щенятев, Б. И. Горбатый, М. А. Плещеев, Я. Л. Морозов и др.

В то же время, рождение наследника дало возможность великому князю окончательно расправиться со своими врагами. В 1531 г. был созван новый собор на Максима Грека и его сподвижника Вассиана Патрикеева. Последний был обвинен в том, что «развратил, по своему разуму» великую святую книгу Кормчую и хулил русских чудотворцев, не видя в них святости. Максим Грек вновь был обвинен за неправильные переводы священных книг и критику в адрес русских монастырей, владевших землями с крестьянами и всевозможными богатствами.

В итоге Максима Грека сослали в Тверской Отрочь монастырь, а Вассиана Патрикеева – в Иосифо‑Волоколамский монастырь, где он вскоре умер.

Рождение наследника побудило Василия вновь заставить ненадежных князей дать крестоцеловальную запись не только себе, но и жене и сыну. В 1531 г. ее дали новгородцы и братья великого князя Юрий и Андрей. Некоторые иностранные источники сообщали, что отношения между сыновьями Ивана III становились все более напряженными.

После рождения сына великий князь занялся обустройством более близкой к столице, чем Александрова слобода, загородной резиденции – Коломенского. 3 сентября 1532 г. там был торжественно освящен великолепный храм Вознесенья. Пир по поводу этого события продолжался три дня, и на нем присутствовали все великокняжеские родственники.

Вскоре после этого события, 30 октября, Елена Глинская родила второго сына, получившего имя Юрий (таков был обычай в великокняжеской семье). Правда, позднее выяснилось, что ребенок глухонемой и в умственном отношении не совсем полноценен.

Имея двух сыновей, Василий III мог уже не бояться за судьбу престола – он должен был достаться его сыновьям, а не братьям или возможным племянникам. Поэтому он разрешил своему младшему, наиболее послушному, брату Андрею жениться. Свадьба состоялась 2 февраля 1533 г. Женой Андрея Старицкого стала Ефросиния Андреевне Хованская, дочь одного из знатных, но довольно бедных князей Гедиминовичей. Правда, Василий не смог предвидеть, что родившиеся в этом браке дети создадут большие проблемы и сложности для его сына Ивана.

Юрию же Дмитровскому жениться так и не пришлось. Запрет старшего брата, видимо, был одним из поводов для натянутых отношений между ними.

Осень 1533 г., казалось, не предвещала никаких трагических событий в великокняжеской семье. В конце сентября, как обычно, Василий III с женой и детьми отправился на богомолье в Троице‑Сергиев монастырь. Затем он поехал на Волок на охоту. Во время поездки он почувствовал боль в левом бедре и обнаружил маленький прыщик. Предположительно у него начинался периотонит. С каждым днем великому князю становилось все хуже. Проведенное лекарями лечение привело лишь к тому, что на месте прыща образовалась опухоль, и из нее стал в большом количестве вытекать гной. Чувствуя, что состояние здоровья становится угрожающим, Василий повелел доставить завещание и созвать виднейших бояр. На совещании 26 октября был обсужден текст нового завещания.

Только 23 ноября великому князю с большими муками удалось вернуться в Москву. Сразу же к больному были вызваны видные бояре и родственники: братья Андрей и Юрий, В. В. Шуйский, М. Ю. Захарьин, М. С. Воронцов и другие. Они были ознакомлены с завещанием великого князя. Наследником объявлялся старший трехлетний сын Иван. Его опекунами – ближайшие родственники: князья Д. Ф. Бельский и М. Л. Глинский. Великой княгине было приказано «под сыном своим государство держати до возмужания его». Младший сын Юрий получил в удел Углич. Вскоре после этого, в ночь с 3 на 4 декабря 1533 г., Василий III скончался.

Подводя итоги 28‑летнего правления Василия III, следует отметить, что он был достойным наследником всех славных начинаний отца по созданию Русского национального государства. При нем продолжалось «собирание земель»: в 1510 г. был окончательно присоединен Псков, около 1521 г. перестало существовать Рязанское княжество, ликвидировались уделы. В 1513 г. после смерти Фёдора Волоцкого его владения отошли к великому князю, в 1518 г. не стало Калужского удела Семена Ивановича, в 1521 – Углицкого удела Дмитрия Ивановича. Вскоре после смерти Василия, в 1533 г., был арестован Юрий Дмитровский, а в 1537 г. – Андрей Старицкий. Ликвидация уделов стала возможной лишь потому, что великий князь запрещал братьям жениться и они умирали без наследников (исключением стал только Андрей Старицкий, имевший сына Владимира и дочь Марию).

Василий III смог расширить владения и за счет присоединения бывших владений Великого княжества Литовского. В упорной борьбе был завоеван Смоленск. Благодаря умелой дипломатической политике государя, удалось закрепить за Русским государством и этот стратегически важный город, и северские земли, ранее присоединенные Иваном III.

Успешные походы на Казань (1505, 1524, 1530) поставили это ханство в вассальную зависимость от Москвы. Перенос торга в Нижний Новгород и строительство Васильсурска постепенно подорвали экономику ханства. Это создало условия для его окончательного завоевания уже сыном Василия Ивановича. В период правления Василия I добрососедские отношения были установлены с Ливонией, Данией, Швецией, Крымом и Турцией, Империей и Римским папой. Все это подняло престиж Русского государства на международной арене.

В правление Василия III власть великого князя существенно возросла.

Он открыто называл себя самодержцем, вольным распоряжаться судьбами подданных. Практика их отъезда на службу к другим дворам была окончательно ликвидирована. Отныне князья и бояре были вынуждены давать крестоцеловальные записи и поручаться друг за друга имуществом.

Василий III объявил себя и главой Боярской думы, и главнокомандующим над всеми вооруженными силами в стране (раньше великий князь возглавлял только свою дружину). Высшей судебной инстанцией становится великокняжеский суд. От имени государя издаются законы, касающиеся всех жителей государства, а не только владений самого великого князя. Удельные князья теряют право вести самостоятельную внешнюю политику. Она – прерогатива верховного правителя. Роль удельных князей сводится лишь к тому, чтобы быть помощниками старшего брата и исполнять его волю.

После присоединение западнорусских земель при дворе великого князя оказалась прослойка служилых князей литовского происхождения (Мстиславских, Одоевских, Глинских, Воротынских, Бельских, Трубецких и других), которые сохраняли наследственные вотчины и занимали особое положение, т. е. помогали великому князю только тогда, когда это соответствовало их собственным интересам. Например, в походах на Казань они могли не участвовать, но с польско‑литовским королем биться были обя‑заны. Некоторые из них, в частности Василий Шемячич, владели огромными территориями и сохраняли полунезависимое положение. Но великий князь лишь формально считал его союзником. На самом деле он стремился к тому, чтобы полностью подчинить себе и лишить земельных владений. При Василии III процесс ликвидации самостоятельности служилых князей только начался, завершен он был уже его сыном Иваном Грозным.

Хотя при Василии III к Русскому государству было присоединено много земель, единого целого они еще не составили. На это указывает отсутствие одинакового налогового обложения. Например, в Новгородской земле единицей обложения была обжа, в Перми – лука, в Пскове – выть, на Севере – маленькая сошка и т. д. Кроме того, новгородский владыка и наместник имели право самостоятельных дипломатических сношений с Ливонией и Швецией. Управлялись вновь включенные земли также отдельно, самостоятельными дворцами во главе с дворецкими. Существовали должности новгородского дворецкого, тверского, рязанского, дмитровского и углицкого. Великорусскими землями ведал большой дворецкий, который по своим функциям не смешивался с остальными. Это территориальное управление, как рудимент прежней раздробленности русских земель, сохранялся достаточно долго и стал особенностью формирующегося государственного аппарата.

При Василии III существенно возрос двор, при этом иерархия среди служащих обозначилась более четко. Важнейшим чином стал конюший, затем – дворецкий. Оба вошли в Боярскую думу и заняли в ней первые места. Далее шли: окольничие, оружничий, ясельничий, сокольничий, ловчий, постельничий. Последний считался ниже чинов, связанных с охотой, поскольку Василий III имел к этому виду развлечений особое пристрастие.

Существенно возрастает роль казначеев и печатников. Если раньше в их ведении была лишь великокняжеская казна, то со временем они стали ведать и общегосударственными вопросами. Характерно, что на должность казначея при Василии назначались преимущественно выходцы из Византии, греки Траханиотовы и Ховрины‑Головины. При них сильно разросся аппарат чиновников (дьяков), занимавшихся управленческими вопросами. Обычно дьяками становились грамотные люди из поповского сословия или из холопов (служилых людей князей и бояр).

На местах крупные города управлялись наместниками, которые назначались великим князем из числа наиболее знатных князей и бояр. Фактически города отдавались им в кормление, т. е. они вершили там суд, собирали всевозможные налоги, часть которых шла им в карман. Помощниками наместников были городовые приказчики, которые осуществляли административно‑финансовую деятельность.

Василию III удалось полностью подчинить церковь своим интересам. При нем митрополит Даниил во всем поддерживал светскую власть, поскольку великий князь помогал ему бороться и расправляться с нестяжателями, критиковавшими Церковь за стремление к обогащению.

Таким образом, Василий не только внес существенный вклад в развитие Русского централизованного государства, но и начертал своему преемнику дальнейшую программу действий по укреплению и расширению его границ. Сыну предстояло окончательно ликвидировать самостоятельность удельных и служилых князей, сформировать госаппарат, упорядочить свод законов, который был еще достаточно рыхлым, расширить границы и на запад, и на восток, и даже на юг, где сохранялись остатки некогда грозной Золотой Орды.