Вступление на престол

После смерти Василия II Тёмного московский и великокняжеский стол получил его старший сын Иван. Он родился 22 января 1440 г., перенес с отцом немало лишений (к примеру, в феврале 1446 г. он едва спасся с младшим братом Юрием, когда заговорщики схватили его отца в Троице‑Сергиевом монастыре) и после ослепления Василия стал его очами и главным помощником во всех делах. Чтобы закрепить за сыном престол, отец рано женил его (в 12 лет) на дочери тверского князя Бориса Александровича Марии. Обручение княжича состоялось еще раньше, в 1447 г., когда вся великокняжеская семья находилась в изгнании. В то время взрослыми считались лишь женатые мужчины.

С 1451 г. в официальных документах Иван именовался уже великим князем. Поскольку борьба с мятежным Дмитрием Шемякой еще не была завершена, а в 1452 г. юный князь по воле отца возглавил московскую рать, направившуюся в многодневный поход на далекий Север к устью Ваги, чтобы окончательно разгромить врага. С этим испытанием он успешно справился. В страхе Дмитрий бежал в Новгород, где вскоре умер.

Имя Ивана, как соправителя отца, постоянно встречалось в официальных документах того времени, даже в носивших международный характер, например, под договором Москвы с Великим Новгородом от 1456 г.

В 1459 г. юному князю вновь пришлось возглавить московское войско, чтобы отразить набег хана Ахмата. В 1460 г. он «ведал» Москвой, пока отец с братом разрешали проблемы с Новгородом Великим, и в это время у него уже был наследник, двухлетний сын Иван, получивший прозвище Молодого.

Василий II Тёмный скончался 27 марта 1462 г., оставляя этот мир спокойно. Преемственность его престола была надежно обеспечена.

Хотя Иван III получил великое княжение по отцовской духовной грамоте, он не стал нарушать традицию и безропотно принял ярлык из рук ханского посла. Время окончательного разрыва с Ордой еще не пришло. Впереди была борьба с непокорным Новгородом Великим.

Как уже отмечалось, Московское княжество к тому времени простиралось на север до Великого Устюга. Лишь Ростовское и Ярославское княжества вторгались в него узкими полосами. Поэтому уже в начале своего княжения Иван III решил покончить с их самостоятельностью, но не силой, а мирным путем – куплею. Ярославские и ростовские князья уже давно раздробили свои владения и самостоятельной роли не играли. Поэтому с готовностью перешли под великокняжеский патронат, пополнив когорту служилых князей, стоящих у престола.

Особой заботой великого князя была охрана границ. Особенно напряженная обстановка складывалась в отношениях с Казанским ханством, которое предъявляло территориальные претензии, препятствовало волжской торговле и грабило приграничные русские города. Понадобилось совершить три похода на Казань (с 1467 по 1489 гг.), пока после успешной осады Казани Юрием Васильевичем, братом Ивана III, не был заключен мирный договор. Он был в силе почти десять лет, позволяя великому князю решать свои дела на Западе.

Присоединение Новгорода

В Новгороде Великом тем временем назревала смута. Ее затевала вдова посадника И. Борецкого Марфа с сыновьями. Они не желали подчиняться московским порядкам и подговаривали городскую боярскую верхушку перейти под патронат польского короля и великого князя литовского Казимира IV. Он обещал, что сохранит городские вольности и не будет вмешиваться во внутренние дела Новгорода.

В 1470 г. ситуация обострилась. Умер новгородский архиепископ Иона, и встал вопрос о том, где и от кого поставляться новому владыке: в Москве или в Киеве, где были разные митрополиты? Чтобы обезопасить себя, новгородцы пригласили на службу литовского князя Михаила Олельковича с дружиной. Но, на всякий случай, московского наместника не прогнали. Он‑то и известил Ивана III о про литовских настроениях в городе.

Когда выяснилось, что новый архиепископ Филофей не намерен ехать в Москву, Иван решил пресечь крамолу огнем и мечом. К лету 1471 г. начался сбор войск. К московским отрядам присоединились полки из Твери, имевшей с великим князем союзнические отношения, Вятки и даже Пскова, соперника Новгорода в торговых делах.

В начале июня десятитысячный авангард во главе с князем Д. Д. Холмским выступил в путь. За ним отправились полки во главе с известным воеводой князем И. В. Стригой‑Оболенским и самим Иваном III. Уже в конце июня Холмскому удалось захватить Старую Русу и разбить несколько новгородских отрядов. Решающая битва состоялась 14 июля на реке Шелонь. Новгородское войско было полностью разгромлено. Вся боярская верхушка попала в плен. Потерпели поражение и новгородские полки, стоявшие на Двине.

Как видим, за каких‑то 70 с небольшим лет московские силы настолько возросли и окрепли, что смогли за месяц сломить некогда грозного противника – Новгородскую республику. Согласно мирному договору, новгородцы признавали себя «отчиной великого князя», какие‑либо самостоятельные сношения с иностранными державами, в первую очередь с Литвой, им запрещались. В управлении городом большую роль стали играть великокняжеские наместники и дворецкий. Многие северные волости перешли во владение Ивана III. За свои вины новгородцы были обязаны заплатить огромную по тем временам сумму в 16 тыс. руб. Четверо главных зачинщиков смуты были публично казнены, остальных под конвоем отправили в коломенскую тюрьму. Однако это было только началом окончательной ликвидации Новгородской республики.

Первоначально после победы над новгородцами Иван III не ликвидировал их городское самоуправление; остались и вече, и должность посадника. Однако внутренние раздоры в городе привели к тому, что часть жителей, недовольная самоуправством посадника Ананьина, обратилась с жалобами на него к Ивану III. Тот решил отправиться в Новгород «с миром», но со многими людьми, чтобы во всем разобраться. В конце октября 1475 г. он выехал из Москвы и уже у Вышнего Волочка был встречен жалобщиками. Новгородские власти во главе с архиепископом Феофилом постарались оказать великому князю всяческие почести и преподнесли множество даров. Не отстали от них и жалобщики.

26 ноября на Городище состоялся княжеский суд. Иван счел обвинения в адрес посадника и его сторонников справедливыми и приказал их арестовать и отправить в оковах в Москву. Кроме того, с них была взыскана огромная по тем временам сумма штрафа – 1500 руб.

Новгородцам понравился справедливый суд Ивана III, и с того момента многие из них стали ездить в Москву и просить там защиты от своих обидчиков. Однако оставались в городе и сторонники отделения Новгорода от Москвы и присоединения к польскому государству. В мае 1477 г. они подняли мятеж против сторонников великого князя и убили их. Великому князю они написали, что не желают называть его государем и тиунов его (т. е. судьей) к себе пускать не намерены.

Новгородские события заставили Ивана III вновь взяться за оружие и во главе войска отправиться наводить порядок в своей отчине. В октябре с четырьмя полками он выступил в поход. На всем пути к нему с подарками приезжали челобитчики, просившие принять их на службу. Выслали послов и новгородские власти. Им Иван III заявил, что пришел навести в городе порядок и от своего намерения не откажется, поскольку в городе слишком много изменников.

27 ноября московские полки расположились на льду озера Ильмень. Новгородцы решили пойти на уступки великому князю и отправили к нему послов. В ходе многодневных переговоров выяснилось, что Иван III ни о чем договариваться не хочет и твердо решил присоединить город к своему государству, т. е. ликвидировать в нем самоуправление и назначить свою администрацию. Новгородским властям пришлось с этим смириться, поскольку отстаивать свои вольности с оружием в руках они не могли: возглавлявший их рать князь В. В. Шуйский отказался им служить и перешел на сторону великого князя.

14 декабря было объявлено, что в Новгороде не будет ни веча, ни посадника, а вечевой колокол будет снят и отправлен в Москву. Но великий князь не будет лишать новгородцев их имений и земельных владений, самих же их не будет назначать на службу в столицу. Для содержания его администрации следует выделить половину волостей архиепископских и монастырских и все новоторжские (г. Торжка). Кроме того, все население обязано платить ежегодную дань по полгривны с сохи (соху составляли три пахаря с лошадьми).

15 января князь И. Ю. Патрикеев с четырьмя московскими боярами получил от новгородцев грамоту с 58 печатями о том, что они клянутся верно служить Ивану III. После этого князь стал приводить новгородцев к крестному целованию. Новыми наместниками были назначены князья И. В. Стрига‑Оболенский и его брат Ярослав.

Стремясь искоренить крамолу, великий князь, кроме того, приказал схватить главных сторонников польского короля – М. Панфилова и М. Борецкую с несколькими горожанами. Их отправили в московскую тюрьму. Однако вскоре оказалось, что эта мера была явно недостаточной. Менее чем через два года наместники стали доносить, что владыка Феофил и некоторые знатные новгородцы ссылаются с польским королем Казимиром и хотят восстановить прежние вольности.

Ситуация осложнялась тем, что польский король вошел в союзнические отношения с золотоордынским ханом и планировал совместный поход на Москву. Кроме того, активные действия великого князя по централизации власти и земель в своих руках вызвали неудовольствие у его братьев Андрея Большого и Бориса Волоцкого, и те задумали измену. Им не понравилось, что старший брат не поделился с ними ни землями рано умершего Юрия Дмитровского, ни конфискованным добром арестованных новгородских бояр. Со своим войском они отправились в Псков и вознамерились «отъехать» в Литву. В итоге число союзников у Ивана III уменьшилось, а число врагов возросло. Но это не остановило его от того, чтобы навести в Новгороде порядок. В октябре 1479 г. он с небольшим отрядом отправился в свою отчину, якобы с миром. На самом деле его сын Иван Моло́дый уже собирал большое войско для усмирения непокорных. Когда все полки прибыли, великий князь вновь приступил к городу и потребовал, чтобы перед ним были открыты ворота. Но горожане ответили отказом. Только после того, как московские пушки начали стрелять по городским укреплениям, владыка, новый посадник, тысяцкий и знатные новгородцы вышли к Ивану. Тот сделал вид, что прощает ослушников, но войдя в город, начал расправу.

Архиепископ Феофил был сведен с кафедры и отправлен на покаяние в Чудов монастырь в Московском Кремле. Все его богатства были отписаны в казну. Архиепископом стал старец Троице‑Сергиева монастыря Сергий, правде, уже в 1484 г. новгородцы заставили его покинуть город. К этому времени владыка тяжело заболел.

В ходе расследований были выяснены имена 100 главных заговорщиков, и они были казнены по приказу великого князя. 100 других знатных семейств были разосланы по городам бывшего Московского княжества. Эта политика переселения продолжилась и позднее.

В 1478 г. 50 наиболее богатых новгородских купцов были отправлены во Владимир. В 1478 г. более 7000 новгородцев перевели в Нижний Новгород, Муром, Переяславль, Ростов, Кострому. На их место приехали жители Москвы и других центральных городов.

Одновременно предпринимались меры по присоединению к Москве всех принадлежащих Новгороду земель на Севере. Наибольшее сопротивление оказала Вятка. Ее воевода даже пытался нападать на великокняжеские города и села в Великоустюжской волости. Кончилось дело тем, что в 1489 г. великий князь отправил против вятчан войско во главе с князем Д. Шеней и Г. Морозовым. Те осадили город и вынудили его сдаться. Главные противники Москвы были повешены, а остальные представители знати с женами и имуществом были отправлены в Боровск, Алексин и другие города.

Политика переселения оказалась более эффективной, чем аресты и казни. Лишенные родных корней, свободолюбивые горожане уже не имели возможности бороться с Иваном III. В чужой местности они находились под бдительным оком великокняжеской администрации и были разобщены.

§ 3. Конец татаро‑монгольского ига

Процесс укрепления и усиления Московского княжества шел параллельно с процессом развала и дряхления Золотой Орды. После отделения от нее Казанского и Крымского ханств она даже называться стала иначе – Большая Орда. Умелая политика московских князей привела к тому, что крымские ханы, враждовавшие с золотоордынцами, стали их союзниками. Более того, некоторые опальные царевичи из Казани или Орды находили приют в Москве и служили великому князю.

Естественно, что в этих условиях Иван III вовсе не был склонен считать себя золотоордынским улусником и не хотел платить дань. Хан Ахмат был вынужден терпеть это, пока его собственное положение было непрочным и сил для похода на Русь было мало.

Если в начале правления Ивана III отношения с Большой Ордой были вялотекущими, то с Казанским ханством постоянно возникали военные конфликты. В 1467 г. служащий в Москве татарский царевич Касим попытался с помощью полков великого князя захватить власть в Казани. Но хан Ибрагим не позволил ему даже переправиться через Волгу и направил вслед отступившим московским полкам свое войско. В итоге были разорены окрестности Галича. В отместку Иван III приказал выжечь земли около Казани. Столкновения продолжались весь 1468 г. Весной 1469 г. великим князем был предпринят более грандиозный поход на Казань. С помощью судовой рати предполагалось напасть с двух сторон: от Нижнего по Волге и от Вятки по Каме. Уже 21 мая русские ратники оказались у Казани. Используя элемент внезапности, они взяли посады, посекли сонных татар и освободили всех пленников. Вскоре казанцы запросили мира, и он был подписан. Однако, когда один из отрядов из Вятки попытался проплыть мимо Казани к Нижнему Новгороду, то ему пришлось вновь силой оружия прокладывать себе путь среди казанских судов.

Это заставило великого князя направить новое войско против непокорных казанцев. Осенью 1468 г. его возглавили удельные князья Юрий и Андрей Васильевичи. Увидев грозные московские полки, хан Ибрагим снова запросил мира и согласился отпустить всех пленников, которые находились в Казани уже несколько десятилетий. Этот мирный договор оказался более прочным, чем предыдущие, и на несколько лет обезопасил восточные границы Русского государства.

Начавшееся после смерти Ибрагима междоусобие его сыновей еще больше ослабило Казанское ханство. Иван III поддержал Магмет‑Амина и помог ему стать новым ханом. В благодарность тот стал считать себя «братом» великого князя и установил с ним дружеские отношения.

Но если Казанское ханство не претендовало на то, чтобы считать Московию своей данницей, то хан Большой Орды Ахмат лишь ждал удобного случая для того, чтобы вновь поставить московского князя на колени. В 1471 г. он вступил в союзнические отношения с великим князем литовским и польским королем Казимиром и начал собирать поход на Москву. Летом 1472 г. он подошел к Алексину и начал готовиться к форсированию Оки.

Однако Иван III вовремя получил известия о ханском походе и принял меры по защите своих владений. На Оку напротив Алексина были направлены с войском его братья, сам он отправился в Коломну, затем в Ростиславль. В Серпухове расположился его брат Андрей. Общая численность русских войск по данным летописей достигала 180 000 человек.

Увидев перед собой грозные полки, хан Ахмат был вынужден отступить, ограничившись разграблением одного Алексина. После этого он попытался мирным путем добиться от Ивана III уплаты дани и несколько раз отправлял в Москву посольство. Однако великий князь уже давно почувствовал свою силу и быть данником Орды не собирался.

Тогда Ахмат решил выждать и в подходящий момент, когда ситуация в Москве ухудшится, нанести новый удар. При этом он не прекращал свои контакты с Казимиром. В начале 1480 г. от короля пришла весть о мятеже великокняжеских братьев Андрея Большого и Бориса Волоцкого и о походе Ливонского ордена на Псков. Подстрекая Ахмата к походу на Москву, Казимир обещал присоединиться к нему со своим войском.

Не бездействовал и Иван III. Весной он заключил договор о взаимопомощи с крымским ханом Менгли‑Гиреем, который обещал нейтрализовать Казимира, грозясь напасть на Литву.

Весной 1480 г. хан Ахмат стал собирать войска. Об этом тут же стало известно в Москве. Вновь по приказу великого князя на берега Оки отправились заградительные полки. Младший брат великого князя Андрей встал у Тарусы, сын Иван у Серпухова, сам государь направился в Коломну. Но Ахмат не захотел в одиночку форсировать широкую и многоводную Оку и направился к реке Угра, где, видимо, надеялся соединиться с Казимиром. В спешном порядке туда же двинулись московские полки и опередили хана. Все броды и переезды оказались в их руках.

Несомненно, Иван III был осведомлен о численности ордынских войск, о связях Ахмата с Казимиром и возможном их соединении, поэтому он принял меры не только к тому, чтобы достойно встретить противника, но и к тому, чтобы защитить столицу и обезопасить свою семью.

В Москве готовились к обороне города. Ее возглавили: князь М. А. Верейский, союзник великого князя, московский наместник князь И. Ю. Патрикеев, дьяк В. Мамырев, митрополит Геронтий, ростовский архиепископ Вассиан. Великая княгиня Софья, вторая жена Ивана III, с детьми и казной была отправлена на Белоозеро. В случае поражения мужа она должна была бежать на крайний Север, от туда – в Европу.

Сам Иван III первоначально никак не мог решить, где быть ему самому. Некоторые приближенные уверяли его, что сражаться с татарами ему не стоит, поскольку он может попасть в плен и держава окажется обезглавленной. Другие же, напротив, считали, что личным примером государь может поднять воинов на невероятные подвиги. Дело кончилось тем, что великий князь покинул полки и вернулся в Москву, то же самое он просил сделать и сына Ивана. Однако молодой княжич заявил: «Умру здесь, а к отцу не поеду».

С неодобрением к отъезду Ивана III из полков отнеслись и москвичи. Ростовский владыка Вассиан заявил князю, что за его бегство вся кровь христианская падет на его голову. Это окончательно убедило великого князя в том, что его место в войске.

Тем временем на Угре в октябре уже начались первые столкновения между передовыми отрядами ордынцев и русскими полками. Татары пытались из луков обстрелять русские позиции, но стрелы даже не долетали до них. Напротив, русские пищали наносили урон коннице противника и никому не давали возможности переправиться через Угру.

Однако ни Ахмат, ни Иван III не решались вступить в открытый бой. Великий князь тянул время, зная, что через короткое время снега покроют землю, и татарские лошади лишатся корма, а без конницы ордынцы реальной угрозы не представляли. Ахмат же пытался дождаться помощи от своих союзников. Но время оказалось на стороне Москвы.

Переговоры с Иваном III ничего не дали Ахмату. В его ставку не приехали ни сам великий князь, ни его родственники, ни даже бояре. Не появилась и подмога из Литвы. Простояв до 11 ноября на берегу Угры, со своим замерзающим и голодающим войском хан двинулся назад, но не через русские территории, которые охранялись великокняжескими войсками, а через земли своего союзника Казимира, как бы мстя за его измену. Следует отметить, что польский король в это время отражал атаки крымского хана на Подолию и стоять против Москвы не мог.

Нагруженный добычей Ахмат решил зазимовать в устье Донца, но в январе был убит своим противником ханом Иваком. Последний, желая подольститься к великому князю и получить подарки, отправил в Москву посла с известием, что главного врага Ивана III уже нет в живых. Так окончательно было покончено с многовековым золотоордынским игом. Отныне великий князь даже формально не должен был считать себя чьим‑либо данником или улусником. Он становился государем всех русских земель, некогда подчинявшихся Орде.

Наконец‑то титул Ивана III без всяких оговорок мог звучать так, как он был обозначен в знаменитом «Послании на Угру» владыки Вассиана: «Благоверный, христолюбивый, благородный. Богом венчанный и Богом утвержденный, в благочестии всей вселенной в концы воссиявший, в царях пресветлейший, преславный государь великий князь Иван Васильевич всея Руси». С ханскими ярлыками было покончено раз и навсегда.