Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Работа выполнена на основе изучения 125 учащихся первых классов (52 девочки и 73 мальчика), 173 учащихся третьих классов (73 девочки и 100 мальчиков), а также 357 учащихся девятых классов (184 девочки и 173 мальчика), проживающих в Сергиевом Посаде Московской области. Кроме того, учащиеся первых и третьих классов были охвачены последующим 3—5-летним динамическим наблюдением[7]*.
Сидяче-обездвиженный режим обучения (СОР) в основе закрепощения генетической активности и инфантилизации новых поколений народа
Известно: календарный возраст далеко не отражает генетический возраст — возраст истинной зрелости, обусловленный мерой раскрепощения генетических программ и их реализации в телесно-функциональном и духовно-психическом проявлении. При этом к настоящему времени накопилось значительное количество работ, указывающих, что генетический возраст молодых людей все больше отстает от календарного, т. е. речь идет о том, что существующая система воспитания детей способствует закрепощению генетической активности и, как следствие, нарастанию инфантильности у новых поколений.
В настоящем исследовании генетический возраст у школьников оценивали по вторичным половым признакам. Полученные данные вызвали у нас, мягко говоря, большое недоумение. Оказалось, что уровень генетической зрелости, соответствующий паспортному возрасту, среди девятиклассников встречался реже по сравнению с третьеклассниками. Такой удельный вес соответствия среди девятиклассников мальчиков встречался лишь в 49 %, а среди девочек — в 84 %. Среди же третьеклассников подобный уровень соответствия встречался у 52 % мальчиков и 85 % девочек (рис. 40). Особо отметим, что число «отстающих» по генетическому возрасту девятиклассников было более значительным среди мальчиков по сравнению с девочками: 43 % против 5 % (р<0,05). При этом значения индекса Декура-Думика (соотношение размера плеч к размеру таза) указывали на вовлеченность в такой регресс эндокринной системы.
Рис. 40. Степень полового созревания в зависимости от школьного стажа (%)
Следовательно, традиционный сидяче-обездвиженный режим организации учебного процесса закрепощает процесс реактивности (экспрессии) генофонда и, как следствие, реализацию генетических программ и за 10 12 лет обучения делает молодых людей глубоко инфантильными (недоразвитыми) по генетическому (предначертанному) плану.
У мальчиков генетическая страсть (экспрессия) к движениям в 5–6 раз выше, чем у девочек. Поэтому сидяче-обездвиженный режим оказал наибольшее угнетающее влияние на раскрепощение видовых программ именно у мальчиков. Вот почему можно утверждать: нарастающие демографические проблемы (и в первую очередь «мужские») обусловлены прежде всего нераскрытием видовых программ и, стало быть, их «секвестрацией» в реальном телесно-функциональном и духовно-психическом плане. Следствием этого является нарастающая в поколениях генетическая инфантилизация и деградация народа, и в первую очередь по мужской линии, проявляющаяся в эволюционно-значимом регрессе неделимой триединой сущности: телесной, чувственной и духовной.
Сидяче-обездвиженный режим обучения в основе деградации пололичностной конституции тела у мальчиков и девочек
Сидяче-обездвиженный режим обучения вызывает распространенные стресс-напряжения и, как при классическом стресс-синдроме, описанном еще Ганс Селье (1936), ведет к определенному истощению базовой системы жизнеподдержания — эндокринной. Для оценки влияния отдаленных последствий систематических учебных стресс-напряжений на формирование телесной конституции у юношей (по мужскому) и девочек (по женскому типу) использовали тест Декура-Думика (1950). В частности, у нормально развивающихся юношей по мужскому типу разница между межакромеальным (плечевым) и межвертлужным (тазовым) размерами составляет не менее 10 см, у девушек — не более 5 см.
При анализе значений индекса Декура-Думика установлено, что от первого класса к девятому ЧСкфн[8] уменьшилось: на 4 % среди девочек (с 97 % до 93 %) и почти в 11 раз среди мальчиков (с 97 % до 9 %), р<0,05. При этом пограничные значения индекса Декура-Думика (9 см — 6 см) среди девятиклассников были отмечены у 4 % девушек и 61 % юношей (табл. 4). Различные проявления эндокринной патологии встречались у 30 % молодых людей.
Полученные данные указывают, что СОР является фактором глубокого закрепощения и всеобъемлющей дезорганизации процесса формирования присущей полу, конституции тела, в том числе детородной. Особенно трагично такой режим обучения сказался на мальчиках. Ситуация усугубляется тем, что учителя (как правило, женщины) эмоционально учебный процесс ориентируют на девочек. Мальчики же оказываются в ситуации эмоциональной и духовной депривации. Все эти факторы позволяют утверждать: современное смешанное по календарному возрасту обучение мальчиков и девочек — не осознаваемая обществом дискриминация развития мальчиков по мужскому типу. Этот факт уже имеет долгосрочные трагические последствия, отражающие на социально-демографической ситуации в стране. Именно это обстоятельство (безусловно, наряду с игнорированием в обществе нравственных законов в воспитании детей и подростков) оказалось одним из наиболее важных биогенетических источников, поразивших Россию «по кончине тысячелетия» вымиранием мужчин в трудоспособном возрасте.
Таблица 4. Значения индекса Декура-Думика в зависимости от школьногостажа
Примечание: — различия между мальчиками и девочками (р<0,05) достоверны.
Сидяче-обездвиженный режим обучения в основе дезорганизации развития опорно-двигательной и детородной системы Известно, что реализация детородной функции женщины в значительно степени связана с качеством развития таза, который, с одной стороны, является вместилищем для внутренних органов и развивающегося плода, с другой — важнейшим функциональным звеном опорно-двигательной системы. Вместе с тем, таз женщины с крестцово-копчиковой системой образует единый родовой канал для продвижения и рождения младенца. Но ни родителей, ни учителей совершенно не интересует, что случится с детородной конституцией тела, его тазом и органами малого таза как единой детородной функциональной системой за 10–12 лет сидяче-обездвиженного, так называемого образования. Между тем выполненными под нашим руководством исследованиями установлено, что среди старшеклассников пропорционально развитый таз встречался лишь у 6—14 %, в то время как патологический «узкий» и развернуто-широкий — у подавляющего большинства (рис. 41).
Рис. 41. Характеристика таза у школьников с различным учебным стажем
Особенно трагично здесь то, что систематическое сидение способствует тому, что на фоне внешнего увеличения наружных размеров таза родовой «путь» из малого таза все больше суживается. Это связано с опущением и сагиттальным разворотом вперед всего таза, а также окостенением и продвижением вперед в просвет малого таза крестцово-копчиковой системы. Продвижением за счет «перепрофилирования» ее из системы крепления больших ягодиц и поддержания тела в вертикальном положении в «седалищный» «протез-опору». Установлено: только прямостояние и прямохождение способствует гармоничному развитию «детородного» таза. При систематическом же сидении возникает гравитационный эффект разворота крыльев большого таза и за счет этого сужение малого таза (рис. 42).
Известно, что важной характеристикой развития опорнодвигательной системы, в том числе детородного таза, является состояние стопы. Выполненными под нашим руководством исследованиями было выявлено, что у школьников всех возрастных групп преобладала уплощенная стопа (индекс Фридланда — менее 29,0). О том, что именно сидяче-обездвиженный режим обучения, как доминанта образа жизни детей, оказал деструктивное влияние на развитие стопы, указывает следующий факт. Среди первоклассников индекс Фридланда оказался выше, чем среди учащихся третьих классов, а среди учащихся третьих классов — выше, чем среди старшеклассников. А ведь известно, что только развитая стопа, создавая при ходьбе эффект пластичной «рессорности», поддерживает всю «конструкцию тела» в подвижно-волновом колебательном состоянии. Уплощенная же стопа — это напряженно-закрепощенная подвижность суставов нижних конечностей. Это закрепощенное развитие всей телесно-мышечной локомоторной системы, в том числе мышечных систем родоразрешения.
Рис. 42. Распределение гравитационных сил в области малого таза
В целом выполненные работы показали, что систематическое пребывание детей в процессе учебы в телесно-обездвиженной сидяче-согбенной позе на фоне напряженноскованной походки (из-за уплощения стопы) оказались основой для развития в современной цивилизации описанного В. Райхом синдрома «телесно-мышечного панциря», или описанного нами в 2001 г. синдрома прижизненной мумификации тела (СПРУТ). Это глубоко недоразвитое тело, в котором «гибкая молодость» сразу трансформировалась в «тугоподвижную старость» с присущими ей недугами и болячками.
Сидяче-обездвиженный режим обучения в основе закрепощения развития сенсомоторной и телесно-координаторной сфер
Движение является самым главным и самым универсальным механизмом взаимоотношений и взаимодействий организма с внешней средой. Все вегетативные функции жизнеобеспечения, в том числе функции мозга, подключены и работают только на основе моторной стимуляции и произвольно-волевых усилий. Базовой системой, определяющей моторные взаимоотношения тела с внешней средой, выступает чувственно-моторная (сенсомоторная) система. Ниже представим некоторые данные об отдаленных последствиях закрепощенного в движениях образования детей на некоторые сенсомоторные характеристики детей и подростков.
Анализ этих данных убеждает, что по мере увеличения учебного стажа различные характеристики сенсомоторной сферы школьников выявили устойчивую тенденцию угасания своих функциональных возможностей (ФВ). Отмечено, что качество некоторых диагностических тестов у школьников девятых классов по сравнению с первоклассниками существенно ниже (рис. 43).
Наибольшие же изменения произошли в телесно-координаторных и зрительно-локализационных характеристиках. В частности, несмотря на то, что средние значения остроты зрения варьировали в пределах 1,0–1,3 у. е., только за трехлетний период обучения ЧСкфн уменьшилось почти в 2 раза (среди девочек с 85 % до 49 %, среди мальчиков с 89 % до 51 %). Среди девятиклассников показатели остроты зрения, соответствующие КФН, встречались лишь у 14 % девочек и 15 % мальчиков, что более чем в 3 раза реже по сравнению с учащимися третьего класса и почти в 6 раз реже по сравнению с первоклассниками. С первого по девятый класс скорость и точность зрительно-моторной реакции понизилась в 3,7 раза.
1. Поза Ромберга.
2. Проба пальце носовая.
3. Острота зрения.
4. Гиперметрия
5. Проба вращения в круге.
6. Обведение круга.
Рис. 43. Сенсорно-моторный «профиль» детей в зависимости от школьного стажа
Снижение ФВ по координаторно-моторным тестам свидетельствует о значительном негативном влиянии сидяче-обездвиженного режима школьного обучения на формирование чувственно-моторных качеств, что проявляется в межсистемной дезинтеграции и снижении ФВ по мере увеличения стажа учебы. Следовательно, систематическое пребывание ребенка в статическом обездвиженном напряжении извращает психофизиологию развития координаторно-моторной системы тела. Это обстоятельство как раз и является тем «пресловутым человеческим фактором», из-за которого год от года неумолимо нарастают техногенные катастрофы на земле, воде и в воздухе.
Сидяче-обездвиженный режим обучения в основе дезорганизации базовых систем жизнеподдержания (сердечно-сосудистой и дыхательной)
Подтверждением того, что именно организация школьной жизни, и в первую очередь систематическое пребывание детей в учебном процессе в СОР, тем более в режиме систематического телесно-мышечного стресс-напряжения и склонения над книгой-тетрадью, закрепощает свободу работы грудных мышц и диафрагмы, а отсюда подавляет развитие грудной клетки и, как следствие, органов дыхания является следующее обстоятельство. У подавляющего большинства школьников (более 70 %) грудной показатель был меньше 50, что указывает на их узкогруд ость. При этом жизненная емкость легких (ЖЕЛ) в пределах физиологической нормы отмечалась лишь у 15 % школьников (рис. 44). О том, что ведущую роль в этом играет именно СОР организации учебного процесса, говорит тот факт, что по мере увеличения школьного стажа (т. е. от младших классов к старшим) удельный вес узкогрудых детей неуклонно увеличивается. В частности, только за трехлетний период обучения число таких детей увеличилось среди девочек на 10 % (с 79 % — в первом классе до 89 % — в третьем классе), среди мальчиков в 1,6 раза (с 55 % — в первом классе до 86 % в третьем классе). В итоге среди девятиклассников удельный вес узкогрудых встречался у 93 % девочек и 83 % мальчиков.
И не случайно, что при таком развитии нормостеническая грудная клетка, соответствующая клинико-физиологической норме, во всех возрастных группах школьников была не только относительной редкостью, с увеличением учебного стажа ее доля резко уменьшилась. В частности, за девятилетний период обучения число мальчиков с нормостенической грудной клеткой сократилось в 2,8 раза (с 45 % — в первом классе до 16 % — в девятом классе), а девочек в 3 раза (с 21 % — в первом классе до 7 % — в девятом классе), р <0,05.
Рис. 44. Динамика ЖЕЛ у школьников в зависимости от стажа учебы
С увеличением школьного стажа параллельно нарастанию узкогруд ости детей наблюдалось и угасание функциональных возможностей сердечно-сосудистой и дыхательной систем. В частности, оптимальный (экономичный) тип реакции на нагрузку (при коэффициенте сдвига показателей в пределах от 15 % до 50 %) был не только относительной редкостью, его доля по мере увеличения школьного стажа продолжала сокращаться. Так, если нормореактивный тип дыхания был отмечен у 28 % из числа обследуемых первоклассников, то уже в третьем классе их число уменьшилось до 22 %, а в девятом классе составляло лишь 2 %. При этом дыхательный дисбаланс у мальчиков встречался в 2 раза чаще, чем у девочек. И если синдром гипервентиляции (ГВС — судорожно-напряженный тип дыхания) среди первоклассников был отмечен у 10 % мальчиков и у 5 % девочек, то среди третьеклассников этот синдром выявлен у 30 % мальчиков и 17 % девочек (рис. 45).
Несмотря на то, что среди учащихся 9-х классов этот синдром менее выражен, речь здесь не идет о нормализации типа дыхания. Речь идет о переходе дыхания на качественно более низкий функциональный уровень.
Рис. 45. Частота ГВС у школьников с различным учебным стажем
Систематическое пребывание детей в учебном процессе в телесно-мышечном закрепощении и стресс-напряженнии не могло не сказаться и на сердечном ритме, состоянии гемодинамики, в том числе параметрах артериального давления. Было установлено, что повышенное артериальное давление (пограничная артериальная гипертензия — ПАТ) значительно распространено среди школьников всех возрастных групп (рис. 46). Однако по мере нарастания школьного стажа ПАТ среди учащихся нарастала, особенно в начальной школе.
При этом изолированная систолическая артериальная гипертензия (АГС) гораздо чаще встречалась среди мальчиков. В частности, среди первоклассников ПАТ была отмечена у 23 % мальчиков и лишь у 8 % девочек, а среди третьеклассников соответственно — уже у 70 % против 52 %. Среди же девятиклассников изолированная АГС была отмечена у 38 % мальчиков и у 32 % девочек. И с такими данными дети выходят в жизнь.
Рис. 46. Частота ПАГ в зависимости от школьного стажа
Изолированная диастолическая артериальная гипертензия (АГД) чаще встречалась на начальном этапе обучения и опять-таки среди мальчиков. В частности, среди первоклассников АГД выше пограничного уровня отмечалась среди мальчиков в 1,5 раза чаще, чем среди девочек (43 % против 29 %), среди третьеклассников — у 61 %, а среди девятиклассников — у 24 %. Эти данные, с одной стороны, подчеркивает высокую возрастную лабильность гемодинамики, с другой — негативное влияние на нее закрепощено-обездвиженного режима в организации учебного процесса.
Было выявлено, что по всем возрастным группам школьники, у которых показатель качества реакции (ПКР) гемодинамического обеспечения деятельности соответствовал КФН, составляли менее 30 %. По мере же увеличения школьного стажа характер гемодинамики у девочек имел признаки возрастающего типа: значение ПКР явно увеличивалось с величины (+0,21) в первом классе до (+0,25) в третьем классе и (+0,32) в девятом классе. Гемодинамика у мальчиков развивалась по скачкообразному типу. Так, если в первом классе значение ПКР было равно (+0,08), то в третьем классе имело уже отрицательную величину (-0,1), а в девятом равнялось (+0,41). При этом в первом классе среди девочек ПКР встречалось в 2 раза чаще, чем среди мальчиков (в 17 % случаев против 8 %).
В девятом классе лишь у 28 % школьников ПКР соответствовал клинико-физиологической норме.
О типе гемодинамического обеспечения судили по коэффициенту сдвига (КС) параметров кровообращения (ЧСС, АД, ПД, время восстановительного периода). Было выявлено, что для школьников младших классов более характерен гипо- и ареактивный тип гемодинамики. Так, среди первоклассников гипореактивный тип гемодинамики (КС параметров ПД меньше + 10 %) был отмечен у 8 % девочек и 8 % мальчиков. Среди же третьеклассников данная характеристика встречалась уже у 100 % обследуемых (табл. 5).
Таблица 5
Распределение школьников в зависимости от типа гемодинамической реакции на физическую нагрузку
Несмотря на то, что среди девятиклассников доминировал все-таки нормотонический тип реагирования (у 75 % девочек и 73 % мальчиков), тем не менее в этом возрасте неадекватность и неустойчивость гемодинамического обеспечения имели относительно широкое распространение. В частности, ареактивный и гипореактивный тип гемодинамики здесь соответственно встречался среди девочек у 4 % и 17 %, а среди мальчиков у 6 % и 20 %.
Это еще раз подчеркивает тот факт, что у мальчиков генетическая «страсть» к движениям намного выше, чем у девочек. В таких условиях в режиме обездвиженности они испытывали более глубокое и интенсивное стресс-напряжение. Особую роль здесь играет и тот фактор, что в комплектуемых по календарному возрасту смешанных классах мальчики оказываются менее зрелыми и адаптированные к девочкам нагрузки оказываются для них стрессогенными. Так, восстановительный период гемодинамических показателей по мере увеличения школьного стажа в группе девочек практически не изменяется, тогда как в группе мальчиков — увеличивается (см. табл. 5). Похожие изменения происходят и в индивидуальных показателях пульсового давления (ПД): в группе девочек ЧСкфн уменьшается с 8 % до 2 % (р <0,05), в группе мальчиков — увеличивается с 26 % до 39 %.
Естественно, при таком развитии базовых систем жизнеобеспечения во всех возрастных группах школьники с показателями жизненного индекса (ЖИ), соответствующими норме (ЧСкфн), составляли менее 20 % (рис. 47). При этом среди мальчиков ЧСкфнвстречалось почти в 2 раза реже, чем среди девочек: в 1первом классе 11 % против 15 %, в третьем классе 10 % против 19 %, в девятом классе 9 % против 18 % (р <0,05).
Рис. 47. Динамика ЖИ в зависимости от школьного стажа
Глава 5
Синдром дифицита внимания с гиперактивностью (СДВГ) — истоки и причины
Не все видят симптомы надвигающихся на нас трагических процессов, которые, по мнению авторитетных зарубежных ученых, «грозят поглотить целые цивилизации» (Эдвин Зигфельд, Озамо Нури, 1955). К одному из таких симптомов мы относим нарастающее поражение детей синдромом дефицита внимания с гиперактивностью (СДВГ).
Понятие СДВГ зародилось на Западе и неоднократно менялось (Linden М., Habib Th. Radojevic А., 1996; Jensen-PS, Kettle-L, Roper-MT, Sloan-MT, Dulcan-MK, 2001). Оно вошло в американскую классификацию психиатрических болезней DSM-III, DSM-III-R, DSM-IV, что само по себе вызывает глубокое удивление. Еще в 1965 г. данному синдрому был предложен термин «легкая дисфункция мозга», в 1980 г. — «синдром дефицита внимания», а в 1987 г. — «синдром дефицита внимания с гиперактивностью» (СДВГ). Международная классификация болезней (МК6-Х) выделяет два подтипа: синдром дефицита внимания с гиперактивностью и синдром дефицита внимания без гиперактивности. Нетрудно догадаться, что основными симптомами данного синдрома является угасание способности ребенка «собрать» и сосредоточить внимание на фоне развития импульсивно-взрывных судорожно-моторных хаотических движений.
В отечественной литературе имеется целый ряд серьезных исследований, направленных на изучение клиники и распространенности среди детей СДВГ (Л.О. Бадалян, Н.Н. Заваденко, Т.Ю. Успенская, 1993; Н.Л. Горбачевская, Н.Н. Заваденко, 1996; В.Р. Кучма, А.Г. Платонова, 1997; Любар Джоель Ф, 1998; А.В. Катасонова, Д.С. Гончар, Н.А. Кравцова, 2005 и др.).
В целом распространенность СДВГ среди наших детей выявляет значительные колебания — от 2 до 20 % (И. Брязгунов, Е. Касаткина, 2001). Последние же данные московского Центра психолого-педагогической реабилитации и коррекции на Таганке вообще шокируют: более 80 % российских детей имеют те либо иные признаки синдрома гиперактивности (Ольга Стальмакова, из интервью «КП» от 18.04.2008).
По всей вероятности, такой разброс обусловлен, с одной стороны, неизученностью этого явления, а в итоге различным пониманием СДВГ, с другой — использованием различных методических подходов и различного инструментария при его изучении. Особо отметим тот факт, что мальчики, у которых генетическая страсть к движениям выше в 4 6 раз, по сравнению с девочками страдают данным синдромом в 4 раза чаще. Это подтверждает интимную связь закрепощения детей на уроках в недвижении и мышечных напряжениях с СДВГ.
Обобщая имеющиеся исследования по СДВГ, нетрудно убедиться, что мы имеем дело с глубокими системными поражениями процессов созревания и развития произвольноволевой коры головного мозга ребенка. Это:
• задержка в морфологическом развитии мозга;
• задержка в развитии мозжечка;
• задержка в развитии систем мозга, ответственных за двигательный контроль и волевое внимание;
• задержка в развитии лобных долей коры головного мозга;
• задержка в развитии базового сенсорного ритма мозга — ритма;
• разрегулированность («разобранность») в работе различных зон мозга как целостной («соборной») системы. Внешним проявлением всех этих симптомов недоразвития мозга является разрегулированность координации и целенаправленных движений (действий) на фоне угасания способности к концентрации мыслей (продуктивного сознания). Кроме этого, исследователи отмечают, что СДВГ сопровождается задержкой психического развития и психодеструктивным поведением, обостренной эгоцентричной страстью «верховодить» всеми остальными на фоне сексуальной расторможенности.
Выявлено, что дети с СДВГ с большим трудом овладевают базовыми, развивающими психику учебными способностями: творческой уверенной речью, пластическим почерком, осмысленным чтением и т. д. Уже эти факты подсказывают нам, что мы имеем дело: с глубокой депрессией и дезорганизацией развития мозговых структур, а главное, высших его функций; поражением базовых, эволюционно значимых видовых характеристик человеческой сущности. В этих условиях страшно представить долгосрочные последствия СДВГ на судьбу не только народа, но и всей цивилизации!
Анализируя имеющиеся работы по изучению СДВГ, пришли к выводу, что понять истоки и механизмы его развития с позиций укоренившейся узкоспециализированной медицины по-настоящему никому не удается. Почти 30-летнее изучение нарастающего среди школьников СДВГ, первоначально описанного нами как синдром мышечного стресс-напряжения, выявляемого при попытках выполнить ребенком целенаправленных тонко координированных действий, и в первую очередь письма, как раз и оказался первоосновой всей последующей цепи развития СДВГ. Этот синдром был первоначально назван нами в 1986 г. аномальным (судорожно-напряженным) зрительно-координаторным динамическим стереотипом (АЗКДС).
При внимательном наблюдении за детьми в процессе их учебных занятий все заметят, как ведет себя подвижный и энергичный ребенок, если принудительно сковать его движения (например, усадить). Он сразу же начнет непроизвольно ерзать и по-настоящему страдать. Значит, принудительное не-движение при организации учебного процесса — это сверхнасилие над неосознанной нами внутренней особо подвижной моторной экспрессией ребенка.
О том, что страсть к движениям ребенка является «краеугольным камнем» в реализации программ его системного, в том числе мыслетворного развития подчеркивал еще великий И.М. Сеченов (1947): «Нет сомнения, что полная зависимость ребенка от этих инстинктивных стремлений и придает детству особенно подвижный характер; ребенок постоянно перебегает от упражнения одного нерва к другому. В этом же, конечно, заключается и задаток всестороннего воспитания органов чувств и движений. Есть, впрочем, еще другое свойство, общее всем нервам, вследствие которого ребенок долго не останавливается на одном и том же впечатлении, это утомляемость нерва, притупление его к продолжительной деятельности в одном и том же направлении».
Следовательно, повседневные и разнообразные движения ребенка — это абсолютно необходимое условие «постоянного перебегания от упражнения одного нерва к другому» и «задаток всестороннего воспитания органов чувств…». А теперь посмотрим, как ведут себя дети, которые пришли первый раз в первый класс, где их навсегда принудительно обездвижили. Несколько минут ребенок посидит прямо, ведь от него этого требуют учителя и ставят всем в пример за такую усидчивость. Но вскоре его вдруг охватывает необъяснимое томление, и он начинает ерзать на скамейке (стуле). В такие моменты он начинает принимать самые причудливые позы: то согнется, то выпрямится, то влево нагнется, то вправо, то левую ногу под себя подсунет, то правую и т. д. Ясно, что какие-то внутренние нарастающие в нем тревожные импульсы все настойчивее и настойчивее ищут для себя хоть какой-нибудь выход в крайне стесненных на стуле судорожно-хаотических движениях. Но в это время звучит строгий голос: «Иванов! Не крутись! Петров! Сиди смирно! Сидоров! Выйди вон из класса!». Так начинается «мученичество», заключающееся в ломке сообразного генетической природе ребенка подвижного динамического стереотипа. Так происходит принудительное формирование чуждого природе ребенка закрепощенного косно-неподвижного стереотипа. Который больше характерен не для детей, а для стариков, и особенно больных.
Так из года в год закрепощается и подавляется моторная природа ребенка, и ведь достаточно поднять детей на ножки, дать им подвигаться (в том числе поставить за предложенную нами эргономическую мебель — конторки), как сразу же засветится только что угасший взгляд. Вера Ивановна Рогова (бывший директор школы № 8 Красноярска) еще в начале 1980-х гг. говорила: «Владимир Филиппович! В здоровье я мало что понимаю. Но то, что с внедрением ваших конторок в учебный процесс жизнь в школе радикально изменилась в лучшую сторону, я почувствовала сразу же. Раньше, бывало, после звонка, извещающего о конце урока, я, находясь в своем кабинете, чувствовала, как внутри школы взрывается некая мощная сила, которая срывает двери и по коридорам мощным потоком выплескивается на улицу. Как будто некая сжатая до предела пружина вдруг вырвалась из тисков. Так и дети — все вскакивают и со всех ног, с криком несутся по коридорам на открытое пространство. Несутся, чтобы там хоть немного попрыгать. Но как только дети встали за конторки, все изменилось. Дети стали более спокойными и уравновешенными. Меньше в школе стало агрессии, повысилась успеваемость. А медсестра показала мне, насколько реже стали болеть дети».
Уже эти наблюдения должны были бы подсказать взрослым, что при систематическом закрепощении у детей естественных потребностей к движениям у них внутри нарастает некий взрывной судорожно-неуправляемый энергетический потенциал, который часто может принимать (и принимает уже) самые уродливые формы. Все это послужило основанием специально изучить внутренний мир ребенка в ответ на внешнее принудительное подавление его естественной страсти к движениям. Наблюдение проводилось с использованием самых разнообразных методов психофизиологической диагностики функционального состояния различных систем организма (см. в приложении).
Во-первых, установлено, что систематическое закрепощение врожденной страсти ребенка к движениям — усилиям-действиям — это закрепощение и подавление развития главной своей видовой способности, вырвавшей нас из мира животной жизни, — способности целенаправленно координировать и дозировать собственные усилия (движения) в трехмерном пространстве.
Во-вторых, определено, что подавление движений — это нарастающее подавление высокочастотных энергоинформационных алгоритмов (вегетативной моторики), подведенных под базовые системы жизнеобеспечения (сердечно-сосудистой, дыхательной, электрических ритмов мозга и т. д.)
В-третьих, принудительное поддержание ребенка на уроке в обездвиженном состоянии оказалось для него стресс-напряжением, которое проявляется деструктивным эффектом даже на клеточно-генетическом уровне, в том числе реальным синдромом «выгорания» биополевого генетического потенциала (см. ниже).
В-четвертых, принудительное поддержание ребенка на уроке в обездвиженном состоянии — это блок потоков нервной энергии и вхождение ребенка в невыносимое томление духа (невыносимое переживание тягучести времени) — фрустрацию, которая постепенно оформляется в пограничное, а затем и реальное психическое нарушение.
Было также обнаружено, что по мере нарастания процесса подавления и закрепощения ребенка в недвижении на сидениях у детей, с одной стороны, наблюдалось подавление развития базового сенсорного ритма, задержка в развитии лобных долей коры головного мозга, а также нарастание проявления дезорганизации («разборки») на уровне высоких энергоинформационных частот (алгоритмов). С другой стороны, нарастали острые спайки из некогда пластических волновых ритмов, которые на уровне моторики как раз и проявлялись во взрывной импульсивности и судорожности (рис. 14).
Выявлено и следующее: все эти процессы протекали на фоне дезорганизации осевого баланса и вертикальной устойчивости тела в гравитационном пространстве на фоне дезорганизации скоординированности («собранности») произвольноволевых целенаправленных действий рук, в том числе синхронности в работе различных участков коры головного мозга на фоне нарастания импульсивности и судорожности и, как следствие, стресс-напряжений в процессе выполнения тонко координированных действий (например, при письме). При этом мере внутреннего стресс-напряжения и наклоне детей при письме соответствует мера телесно-мышечной скованности и проявления СДВГ.
Установлено, что мере нарастания внутреннего стресс-напряжения и СДВГ соответствует мера дезорганизации всех психомоторных способностей ребенка (почерка, речи, рисунка). Вскрыт и следующий принципиальный факт: синдром дефицита внимания отражает угасание осмысленного зрения и, главным образом, внутреннего творческого воображения, устремленного в будущее. Следовательно, синдром дефицита внимания — это угасание продуктивного (творческого) сознания. Таким образом, СДВГ отображает начавшийся процесс массового расчеловечивания людей на этапе детства. Того расчеловечивания, о котором за рубежом во весь голос заговорили еще в 1950-е гг.
В частности, профессор Иттен — известный швейцарский педагог, участница международных совещаний в Лунде (1955) и Гааге (1957), оценивая весь комплекс симптомов начавшегося процесса угасания художественно-творческих способностей у детей, заявила: человечество в своем развитии зашло в тупик. Мадлен Вельц Пагано (1955) пошла еще дальше, утверждая, что все эти симптомы отражают невиданный в истории человечества процесс «расчеловечивания» людей. Луи Машар (1955), оценивая процесс угасания художественного воображения у детей, пришел к выводу, что нас ждет трагедия — трагедия искажения духовно-психической сущности людей в современной технической цивилизации.
Вскоре на Западе появились сообщения о том, что среди молодых людей все чаще встречаются такие, у которых вдруг исчезает память, а также способность продуцировать собственные мысли. При этом у них сохраняется ситуативный операционнорасчетный интеллект, способный работать на основе внешней информации и инструкций, то есть зомби-интеллекг.
Таким образом, СДВГ отражает процессы регресса высших способностей новейшей коры головного мозга, обусловленных закрепощением развития на этапах детства произвольноволевых телесно-координаторных способностей, и в первую очередь зрительно-ручных целенаправленных действий.
СДВГ и биогенетические законы развития. Итак, самым отличительным признаком естественной природы ребенка является страсть к движениям и рукотворным действиям. При подавлении же этой страсти у него постепенно заглушается развитие высших произвольно-волевых психомоторных функций на фоне возврата к тем непроизвольно-взрывным судорожно-импульсивным, которые характерны для низших программ построения произвольных движений, основанных на законе «все, либо ничего».
Заметим, что еще основоположник отечественной психофизиологии И.М. Сеченов (1947) показал, что качество произвольного движения и действия ребенка в конечном счете являются отражением качества зрелости мозговых процессов. Великий исследователь в своих работах показал, что с упорядочивания и организации первичных неоформленных судорожно — напряженных действий как раз и начинается процесс становления психоконструирующих движений (действий), подведенных под основу мыслетворного развития ребенка. «Кто видал начинающих учиться играть на фортепиано, тот знает, каких усилий стоит им выведение гамм. Бедняк помогает своим пальцам и головой, и ртом, и всем туловищем».
При этом многие хорошо знают, сколь долог и труден путь от сковывающего все и вся закрепощено-напряженного мышечного усилия до раскрепощенного свободного действия, основанного на пластике и ритмах усилий. И мы не задумываемся, что все базовые психоконструирующие способности (творческие способности рук, языка, в том числе пластическая свободная речь, почерк, рисунок и т. д.), оформляются по одному и тому же психомоторному плану — за счет высвобождения мышц из «эмбриональной» энергозатратной скованности и закрепощающей напряженности и приобретения энергоэкономного автоматизма (свободы) действий.
Вспомним ряд фундаментальных биогенетических законов, открытых классиками естествознания.
Это биогенетический закон Геккеля, утверждающий: «Онтогенез есть краткое и быстрое повторение филогенеза, обусловленное физиологическими функциями наследственности…».
Это законы «равновесия органов», сформированные Ж. Сент-Илером и развитые в законах взаимозависимости и корреляции частей тела Ж. Кювье:
• Принцип условий существования. «Так как ничто не может существовать без выполнения условий, которые делают это существование возможным, различные части каждого существа должны быть таким образом координированы, чтобы сделать возможным существование данного существа как целого не только в самом себе, но также в его отношениях с другими существами». Это — принцип условий существования, обыкновенно называемый принципом конечных причин.
• Принцип корреляций. «Так как все органы животного образуют единую систему, части которой зависят друг от друга и действуют и противодействуют одна по отношению другой, никакое изменение не может обнаружиться в одной части без того, чтобы не вызвать соответствующие изменения во всех остальных частях».
Это законы Ф. Энгельса, раскрывающие роль вертикальной установки тела, а так же руко- и речетворчества в развитии человеческого мозга.
Это законы функциональной биогенетики, открытые Ламарком, которые утверждают: животные, изменяясь из поколения в поколение, сами формируют свое тело. В результате внутренней устремленности чувств они упражняют и развивают те органы, которые полезны для жизни в выбранной ими среде обитания. Органы, которые животные не упражняют, в последующих поколениях постепенно атрофируются и исчезают, в результате чего они не могут вернуться к прежнему способу существования.
Закон эволюционной необратимости функций Долло (1893): «Организм ни целиком, ни даже отчасти не может вернуться к состоянию уже осуществленному в ряду его предков».
Комплекс выполненных под нашим руководством за 30 лет исследований по проблеме нарастающей в поколениях телесно-мышечной скованности и неумолимо нарастающей судорожности детей в произвольных действиях убедил нас в главном. Во-первых, как мы отмечали выше, СДВГ действительно нельзя объяснить (тем более лечить) с позиции существующей узкоспециализированной медицинской науки, которая не занимается фундаментальными законами, в том числе и проблемами развития детей, а занимается по случившемуся факту расстройствами здоровья.
Во-вторых, СДВГ оказался закономерным следствием грубого вмешательства миром взрослых в процесс становления и укоренения на этапах детства главного генетически обусловленного параметра видовой конституции — прямостояния и прямохождения. Фактически речь идет о том, что на этапе онтогенеза была в значительной степени пресечена программа филогенетической разверстки, и за счет этого было пресечено глубинное раскрепощение, выведение и реализация в онтогенезе видовых программ развития, в том числе трудоемкого процесса формирования управляемых произвольно-волевых усилий — действий.
СДВГ оказался следствием неоформления телесно-координаторных, в том числе зрительно-ручных эргономических способностей, на которые школа сразу же обрушивает нагрузки, сравнимые со взрослыми, занятыми на участках особо напряженного зрительного профиля. Нагрузки, которые, как выявил еще в 1970-е гг. Краузе-Либшер из Германии (1976), вызывают у взрослых «обмороки» и «коллапсы», о чем мы писали выше. В итоге СДВГ оказался закономерным следствием неоформления на этапах детства новейшей «рукотворной» коры головного мозга и новейших ее функций — произвольно-волевых творческих действий.
Вместе с этим выявлено, что из недр неоформленных произвольно-волевых психомоторных способностей детей и, как следствие, из укорененного в школе судорожнонапряженного учебно-эргономического стереотипа произрастает не только СДВГ, но и целый ряд других трагических синдромов, также впервые описанных зарубежными исследователями. Речь идет о синдроме физического и психоэмоционального «выгорания»; о синдроме угасания творческих способностей детей и подростков, опирающихся на творческое воображение и отнесенных к проявлениям «расчеловечивания» людей на этапе детства.
В-третьих, СДВГ оказался отражением угасания и распада того, что люди набирали в своем духовном развитии (вочеловечивании) многие десятки тысяч лет. Это выведение жизни из под главного «собирателя» и «дирижера» энергоинформационными процессами телесной и духовной жизни людей — из под гравитационно-фотонного ритма земли и неба, из под телесно-осевого гравитационно-торсионного ритма жизни (ТОГРЖ — см. выше).
СДВГ — это дезорганизация тех механизмов, которые обеспечивают адаптацию человека как космической (небесной — в духовных учениях) сущности к гравитационному ритму земли. Это эволюционное угасание всех видовых способностей людей — произвольной воли управлять своими низшими импульсивными чувствами, своим телом и, самое главное, действиями рук.
СДВГ — это отражение рукотворно запущенной видовой трагедии, обусловленной игнорированием воссоздания в процессе развития ребенка базовых видовых произвольно-волевых и телесно-координаторных способностей людей. Речь идет об игнорировании школой целенаправленного воссоздания у детей устойчивой идеальной осанны, творческих способностей тела, рук и языка, названных в психологии функциями психической моторики (постановка уверенной диалоговой речи, осмысленного чтения, лишенного судорог-зажимов почерка, адекватного классическому реализму рисунка, музыкальных и вокальных способностей и др.) на фоне предъявления школой запредельных учебно-эргономических требований и стресс-нагрузок к вышеуказанным функциям.
СДВГ есть следствие продолжающегося в цепи сменяющих друг друга поколений закрепощено-обездвиженного воспитания новых поколений в «безногости» (на седалищах) и «безрукости», т. е. на тех краеугольных камнях, на которых выстроена мировая, в том числе и отечественная вербальная система так называемого образования. А в итоге СДВГ — это эволюционно значимая «разборка» эволюционно собранного (скоординированного) произвольно волевого, психомоторного тела с возвращением его к самым древним судорожнопоисковым импульсивным формам построения движений. И этот регресс закономерно сопровождается деградацией произвольно-волевой и психомоторной сфер и, как следствие, высшей коры головного мозга.
Следовательно, полученные данные указывают, что СДВГ действительно отражает эволюционно значимые «сдвиги» в развитии моторного и произвольно-волевого мозга детей. С широких эволюционно значимых уровней мы этот синдром назвали синдромом инфантильно-дегенеративной инволюции (СИДИ).
Глав 6
Стресс и душа
Еще со времен Г. Селье (1936) было известно, что люди, систематически подвергающиеся стрессу, могут входить в глубокую депрессию, а также приобретать тяжелые психические и физические недуги. Позже, благодаря работам Р.С. Лазаруса, С. Фолкмана (1987), было описано последствие систематического воздействия стрессов — эмоциональная опустошенность. X. Дж. Фрейденбергер (1974) подобные состояния описал как «психическое выгорание». В.С. Пейн (1982) показал, что синдром «психического выгорания» может приводить к разобщению и дезорганизации психической и эмоциональной сфер.
К сожалению, на Западе этот синдром многие специалисты часто стали изучать как проблему межличностных отношений, переставив местами причину и следствие. Все дело в том, что в психиатрии синдром дезинтеграции психической и эмоциональной сфер определен таким точным диагнозом, как шизофрения. А кто не знает, какие глубокие межличностные проблемы в отношениях складываются у тех, у кого эмоциональная сфера «расщеплена» от психической?
К. Маслач (1982) выделяет три главных составляющих синдрома выгорания: физическое и эмоциональное истощение, отвержение профессиональной деятельности и обезличивание межличностных отношений. В международной классификации болезней (МКБ-Х) синдром эмоционального выгорания (СЭВ) отнесен к рубрике Z73 — «Стресс, связанный с трудностями поддержания нормального образа жизни». Выходит, быть нормальным человеком и вести обычный образ жизни — это уже стресс? Что же тогда жить в ненормальном образе? Думается, такая постановка вопроса уже чистая психиатрия.
Известно, что СЭВ сопровождается, прежде всего, жалобами на постоянную утомляемость и невозможность выполнять привычные профессиональные обязанности. Назовем известные типичные симптомы СЭВ: прогрессирующая усталость, снижение работоспособности, плохая переносимость ранее привычных нагрузок, мышечная слабость и боль, расстройство сна, головные боли, забывчивость, раздражительность, снижение мыслительной активности и способности к концентрации внимания. Сон, как правило, не устраняет большинство этих симптомов. Следовательно, речь идет о глубинном истощении нервно-психической сферы.
О том, что синдром эмоционального выгорания связан не с психологией межличностных отношений, а с психоэргономикой статистических напряжений в первую очередь зрительно-психогенных, отчетливо показал И. Краузе-Либшер (1976). Самочувствие лиц, занятых на участках напряженного зрительного профиля, мы описали выше. Здесь еще раз подчеркнем некоторые психоэмоциональные и вегетативные расстройства у лиц, занятых напряженным зрительным трудом. Это «невозможность концентрировать внимание», «бессонница», «состояние страха», «пугливость», «боязливость», наконец, «обмороки» «с наклонностью к коллапсу» и т. д. Заметим, что все эти проявления во многом характерные и для школьников, страдающих синдромом дефицита внимания с гиперактивностью (СДВГ). И это далеко не случайно.
Еще в 1970-е гг. на Западе появлялись высказывания о том, что труд школьников по своей зрительной и нервно-психической напряженности сравним с трудом взрослых, занятых на участках напряженного зрительного профиля. Позже выполненными под нашим руководством работами (В.Д. Штефанова, 1993), выявлено, что труд школьников по зрительной и нервно-психической напряженности даже намного более продолжительный и стрессогенный. Аналогичные выводы уже давно выплеснулись на страницы центральной прессы, в том числе медицинской и педагогической, следующими кричащими заглавиями:
«42 часа в сутки требуется ребенку, чтобы усваивать школьную программу /» («Учительская газета» от 20.03.2001);
«Синдром хронической усталости у детей » («Медицинская газета» от 3.04.1998, от 13.04.2001);
«Утомленные до смерти» («Московский комсомолец» от 10 .01 .2001 ).
В итоге, согласно авторитетному заявлению директора НИИ гигиены и охраны здоровья детей и подростков Научного центра здоровья детей РАМН профессора В.Р. Кучмы «стресс в школе испытывают до 80 % учащихся…» («Медицинская газета» от 20.04.2005). Но если у взрослых с их физической, эмоциональной и психической зрелостью при систематической напряженной зрительной работе «крыша едет» и они падают в «обмороки» и «коллапс», то что же говорить о детях с их психической, эмоциональной и физической незрелостью, на плечи которых мир взрослых свалил еще большие зрительные и нервно-психические нагрузки?.
Это заявление знающего проблемы школьников официального лица должно послужить сигналом для немедленной приостановки всей системы образования. Приостановки до тех пор, пока не будут выявлены и устранены из школьной жизни все стрессогенные факторы. Пока же мы читаем следующие сообщения в центральной прессе: «Ученик 3-го класса умер на уроке» («Жизнь», № 200 от 11.09.2003) и т. д. «Школьница умерла сразу же после уроков. Умерла от острой сердечной недостаточности. При этом никогда не жаловалась на здоровье и посещала все уроки физической культуры». («МК» от 22.04.2008?. А общероссийская газета «Моя семья» прямо ставит точный диагноз: «Сидячаяработа опасна для жизни » (№ 16, 2008).
О том, что данные трагедии приняли уже характер настоящей эпидемии говорят специалисты: «В классической неврологии сложилось представление, что мозговой инсульт — заболевание лиц пожилого возраста, почти не встречающееся у детей. Однако, как показывают эпидемиологические исследования последних лет, инсульты, приводящие к тяжелым поражениям мозга, и иные формы нарушения мозгового кровообращения у детей не редкость и составляют 4–5 % в структуре заболеваний нервной системы, летальность от них — 25 %, около 50%ребят остаются инвалидами» («Медицинская газета», № 18 от 14.03.2001).
Слышат ли их в «Генеральном штабе» отечественной системы образования — министерстве. Думается, что да, ведь заявил же бывший министр образования РФ В. Филиппов: «За последние 30лет мы почти в 2раза увеличили нагрузку. Наш школьник стонет!»
Однако, если и слышат стон детей в Министерстве образования и науки РФ, то все равно бездействуют. А бездействуют потому, что молчат миллионы родителей и руководителей образовательных учреждений. «Мама! Я не дурак! Я не могу учиться !» — закричал ребенок матери и шагнул с 13-го этажа в вечность…
Но и этой уже явной трагедии детей в школах для чиновников из Министерства образования и науки РФ оказалось мало. Всю тяжесть чуждой природе ребенка психоэргономики учебного процесса в эти годы Министерство образования РФ опустило уже на плечи малышей. Именно под шумок «демократических реформ» в эти годы детские сады, как воспитательные учреждения, были вдруг преобразованы в образовательные учреждения (ДЦОУ), т. е. в те же школы! Но никто не может объяснить, во имя какой цели это было сделано. Похоже, никакой целесообразностью, кроме как вредительством, эту реформу (как впрочем и многие реформы) объяснить нельзя.
На это указывают последствия такого преобразования. Из официальных сообщений: в настоящее время, пройдя ДЦОУ, у 90—100 % детей деформирован позвоночник и в 20 % нарушена психика. Многие мамы, узнав о патологии позвоночника у своего чада, начинают метаться в поиске целительного центра, но можно ли его вылечить? Я часто им говорю: «росток пробился к свету, а его возьми и сломай! Можно, но только ценой долгих упорных тренировок тела, а не с помощью лечебных процедур. И то не всегда». Но в тысячу раз легче не допустить патологию позвоночника. Для этого и разработана эргономическая мебель (конторка), за которой ребенок работает, чередуя позы «стоя — сидя».
Однако с каким упорством (а по сути, безумием) начинают защищаться заведующие и воспитатели. Вот их единственный аргумент: «Дети не все же время сидят!» Меня этот аргумент не убеждает, ведь если систематически перекрывать у детей дыхание и при этом заявлять: «Мы же даем им иногда сделать несколько вдохов» — можно ли считать проблему решенной? Движение для ребенка то же самое, что и их дыхание. Вот почему ребенок живет и развивается пока движется, пока дышит.
На каком уровне разыгрывается «пожар» (синдром «выгорания») у детей при организации учебного процесса в режиме обездвиженности и психомоторных стресс-напряжений, какой все-таки субстрат «выгорает» у детей в этих условиях и каковы его отдаленные последствия, будет подробно раскрыто в следующем разделе. При сидяче-обездвиженном режиме организации учебного процесса вся трагедия «выгорания» разыгрывается на клеточно-генетическом уровне. Речь идет прежде всего, о «выгорании» энергетического потенциала митохондрий, долгосрочной клеточной памяти, иммунной реактивности клеток, специфического свечения клеток и т. д.
Эти экспериментально полученные нами факты указывают на то, что пролонгированные статические мышечные напряжения — это своеобразный протяженный во времени эффект «короткого замыкания» в нервном энергетическом контуре и, как следствие, сброс («выгорание») энергоинформационных потенциалов «в никуда». Вот что скрывается за таким удобным для нас вечно сидящим и склоненным над тетрадью (книгой) ребенком.
Кроме того, исследованиями установлено, что только за трехлетний начальный период обучения у детей в 2–4—6 раз уменьшаются творческие способности (М.А. Ненашева, 1998). Так, продуктивность творческого воображения (т. е. продуктивность собственного мыслетворения. — В.Б.) угасла в 2 раза, оригинальность творчества — в 3, целостность миропредставления — в 4, пространственно-временные характеристики творческого воображения (в том числе проникновение в будущее на «крыльях Творца». — В.Б.) — в 2 раза. При этом за эти годы у школьника в 3 раза возросли проявления запрограммированного интеллекта, опирающегося на механически заученную информацию и заданные извне алгоритмы мышления.
Полученные данные позволяют утверждать, что «синдром эмоционального выгорания» (СЭВ) на клеточном уровне сопровождается выгоранием той светящейся субстанции, которая окружает наши клетки и которая вырвала нас из ситуативного мировосприятия и мироотражения, наделив способностью преодолевать пространство и время на «крыльях» творческого воображения. А эта функция, как известно, является функцией не мозга, а коллектора чувственно-образной памяти (души — на языке духовных учений). Следовательно СЭВ — есть синдром выгорания того, что сделало нас людьми — выгоранием коллектора чувство-образной памяти (души), выгоранием света нашего разума.
Дополнительно об этом свидетельствуют следующие наблюдения. Еще в 1980-е гг. с помощью метода последовательных образов (ПО) было выявлено, что при сидяче-согбенной стресс — напряженной учебе утилизированные в память чувств образы могут не только подвергаться искажению, но и распадаться на фрагменты. Если в упомянутые годы такой феномен можно было получить на 18—21-й минуте после напряженного письма, то в конце XX — начале XXI в. эти эффекты можно было получить уже на 2—3-й минуте (рис. 48). Причем эффекты распада последовательных образов мы не могли получить у тех детей, которые обучались в режиме телесной вертикали и телесно-моторной активности.
Кроме того, эффект «расчлененки» воображаемых образов при сидяче-обездвиженном обучении и его исчезновение при переводе детей в режим динамических поз (стоя за конторками и свободное перемещение по классу) заметили и практические учителя. Еще раз напомним как об этом написала «Мегаполис-Экспресс» (№ 3 от 21.01.2002): «Если раньше они рисовали в тетрадках расчлененные тела, зубы и когти чудовищ, — говорит он, — то теперь делают яркие жизнерадостные рисунки».
засвет в режиме стоя и при взгляде вдаль
засвет в режиме сидя при взгляде в книгу
Рис. 48. Последовательный образ «человечка»
Эти факты, а также описанный выше феномен подключения наших телесных ритмов к базовому ритму водителю — ритму «дирижеру» — гравитационно-торсионному ритму земли и неба указывают, что наведение телесной вертикали на гравитационную ось является основой, на которой оформляется и работает коллектор чувство-образной памяти (душа) каждого человека. Речь идет о фиксации по телесно-гравитационному вектору впечатленных в память чувств образов мира, представляющих из себя структурированные образы из волновой энергии света (световые фантомы — «слепки» образов). Другой вопрос, что эти структурированные и стабилизированные по гравитационному вектору образы могут проясняться в свете разума только после их преобразования в рукотворчестве и глубочайшей ассоциации их с духовными носителями наших ощущений — со словами. Но это — предмет уже другого разговора.
Глава 7
Дата: 2018-12-28, просмотров: 239.