В трех описанных ниже случаях мы продемонстрируем больных хроническим алкоголизмом, эволюирующих в сторону слабоумия. В набл. XXII снижение интеллекта особенно явно и ощутимо — что, видимо, стоит в связи с имевшим место фосфорным отравлением.

Набл. ХХП. Привычное пьянство. Восьмикратное пребывание в больницах. Алкогольный бред в маниакальной и депрессивной форме. Идеи убийства и самоубийства. Отравление фосфором (кровохарканье, пурпура). Ослабление умственных способностей с идеями преследования. Переход в слабоумие.

Эжен Н… 38 лет, скульптор, четырежды в течение последних лет лечившийся в Бисетре от алкогольного бреда, поступил в больницу Св. Анны 16 мая 1861 г. Н… пил вино и водку, плохо ел, по ночам его мучили тягостные галлюцинации, которые с некоторого времени начали появляться и в дневные часы и сопровождались идеями преследования. Он считал, что жена хочет избавиться от него, чтобы во второй раз выйти замуж, что его товарищи относятся к нему враждебно и стараются всячески навредить ему, что его обвиняют в краже и убийстве.

При поступлении он отказывался отвечать, молча, опустив голову расхаживал по больнице, иногда оборачивался, куда-то всматривался. Временами черты лица его искажались, он останавливался, гневно глядел на что-то, бросался к двери.

Отмечался тремор рук, обложенный белый язык, пульс был правильный, 76 в минуту.

Лечение: бутылка зейдлицкой воды, две кружки лимонада; ванна.

Ночь больной провел без сна, вставал, стучал в дверь, кричал, временами грозил кому-то.

/7-го мая. Тот же бред; галлюцинации продолжаются. Поведение прежнее. Пьет и ест достаточно.

Лечение: ванна, две кружки лимонада.

Ночью спал 4 часа; утром выглядит менее напряженным и отрешенным, произнес несколько слов, отражающих характер болезненных переживаний. Лишь на пятый день уже более связно рассказал, что на него все злы, что ему постоянно грозят и стараются навредить, его преследуют. Пожаловался на головную боль и онемение конечностей.

Начиная с этого времени — постоянно прогрессирующее улучшение, по прошествии трех месяцев больной был выписан.

По выходе из больницы вернулся к работе и одновременно — пьянству. Вскоре появились бред и галлюцинации. Н… был задержан на улице: вооруженный ножом и преследующий прохожих. 24-го октября его вновь доставили в больницу.

Он выглядел испуганным, нагибался, пытался спрятаться от кого-то, ему казалось, что его хотят убить, некие лица угрожали ему, в него стреляли из ружей. По прошествии нескольких дней галлюцинации начали урежаться и проходить, но оставалось чувство несвежести в голове, отупение, сохранялись идеи преследования; выздоровление протекало медленно; Н… оставался в больнице до 8 мая 1868г.

По выписке он, прежде чем вернуться к работе, несколько дней отдыхал и, по словам жены, был спокоен и воздержан в питье; никаких необычных идей у него не было, две недели все было спокойно — имели место лишь приступы преходящей отупелости, он мало ел, жаловался на желудок.

К 20-му мая расстроился сон и появился бред. Ему казалось, что его преследуют полицейские, что его должны гильотинировать, ему говорили, что его бросит жена. Уходил из дома, бродил по улицам, угрожал жене: беспокойство его день ото дня возрастало.

27 мая он проглотил полтора стакана воды, в которых перед этим несколько минут вымачивал около полуфунта спичек. (Сведения эти он сообщил впоследствии сам: дома никого, кроме него, не было.) Днем не выходил из дома, пил настои из трав, не сказал жене о случившемся. Ночью плохо спал, постоянно галлюцинировал, ему представлялось, что в него пускают стрелы, его хотят убить, арестовать. Утром несколько успокоился, но сын заметил, что он выпил новый настой спичек. Днем был в чрезвычайном возбуждении, слышал отовсюду Ругательства и угрозы, запер жену в комнате и объявил ей, что она умрет вместе с ним, пытался задушить ее.

29-го Н… поступил в больницу в состоянии с наплывом галлюцинаций: ему казалось, что его хотят казнить, его все ругают, полиция ищет его, кто-то готовит котел, чтобы бросить его туда и т. д. Был покрыт потом, в ногах и руках выраженный тремор; чувствовал резкую слабость, разбитость — без обморочных явлений. Подложечная область была чувствительна при ощупывании; тошноты и рвоты не отмечено; справа пол конъюнктивой глаза кровоизлияние; в мокроте кровь; в легких хрипов не слышно; тоны сердца чисты, первый тон несколько усилен; моча белая, светлая, следов крови нет, при нагревании с азотной кислотой белка в ней не обнаружено, проба Barreswill на сахар отрицательна.

Лечение- литр воды с белком, кружка бульона, 125 г хинного вина с 30 г сиропа из апельсиновых корок.

30 мая. Галлюцинации продолжаются: больному угрожают, его хотят убить; он видит вооруженных людей, вторгшихся в его комнату. Заметное трясение рук.

Субконъюнктивальные экхимозы с обеих сторон; на правом глазу, в области нижнего мешочка слизистая приподнята. Все лицо, и в особенности лобно-височная область, покрыто точечными петехиями; местами пятна крупнее: на губах видны два кровоизлияния величиной в монету в 50 сантимов. Тошноты не отмечено, подложечная область чувствительна к давлению; тимпанит левого подреберья; безболезненное урчание кишечника; со стороны печени ничего примечательного; испражнения твердые, без примеси крови; моча при микроскопировании не обнаруживала ни кровяных шариков, ни жировых клеток, ни цилиндров; в ней не определялось белка и сахара.

Дыхание нормальное, правильное; сзади в верхней части правого легкого рассеянные хрипы; нет ни бронхиального дыхания, ни укорочения при перкуссии. Первый тон у верхушки сердца удлинен, у основания не представляет собой ничего примечательного; то же — над сонными артериями; пульс правильный, малый, 80 ударов в минуту. Кровь, взятая из очага кровоизлияния, представляется нормальной.

Лечение: белковая вода, хинное вино.

31 мая. Днем тот же бред, то же общее состояние; новые гематомы на боковых поверхностях шеи. Ночь больной провел тревожно, вставал, отказывался лечь; ему казалось, что его хотят задушить, видел приготовления к этому, запрещал к нему приближаться.

/ июня. Больной спокойнее, но бредовые идеи держатся. Ни на что не жалуется. Пульс малый, правильный; первый тон у верхушки сердца представляется по-прежнему удлиненным.

Кровоизлияния на лбу побледнели, на конъюнктиве они ярко-красного цвета. Мокрота без примеси крови; дыхание свободное, нормальное. Подложечная область слегка чувствительна при пальпации. Запоры.

Лечение: белковая вода, хинное вино, смягчающая клизма.

3 июня. Галлюцинации: больной постоянно слышит, что в него изготавливаются стрелять из ружей, его не оставляют в покое, постоянно в чем-то обвиняют.

Кровоизлияния на лбу продолжают обесцвечиваться; на конъюнктиве краснота их также блекнет, новых пятен не образуется. То же лечение.

5 июня. Днем больной спокойнее, галлюцинации редки, но бред сохраняется. Общее состояние удовлетворительно, гематомы отцветают. То же лечение.

15 июня. Днем встает, спокоен, хотя по-прежнему высказывает идеи преследования. Кровоподтеки мало-помалу проходят, появляется легкая желтушность кожи. Область печени не представляет собой ничего примечательного.

Июль. Больной спокоен и занят трудом, но несообразителен. Идеи преследования продолжаются, по ночам бывают галлюцинации. Кровоизлияния прошли полностью.

Сентябрь. Умственный уровень больного заметно снизился; остается бредовая настроенность; ночами у него бывают неприятные галлюцинации слуха и зрения. Общее состояние удовлетворительно; кожа сохраняет легкую желтизну. До мая 1869г не отмечалось сколько-нибудь заметных перемен в состоянии, но все же больной за это время стал лучше спать, менее подавлен, охотнее занимался делом, хотя по-прежнему имелись нелепые идеи, которые выявлялись, как только речь заходила о предметах, имеющих к ним отношение. Отмечались вялость и медлительность суждений.

29-го июля 1869г больной был выписан из больницы в состоянии улучшения.

Выписавшись, он тут же возобновил алкогольные эксцессы — галлюцинации и бред не замедлили вернуться с прежней силой: больной кричал, выкрикивал ругательства, грозил смертью, поджогом и 24 октября того же года был снова доставлен в больницу. При поступлении он был тревожен, слышал угрозы в свой адрес, видел полицейских, которые шли за ним по пятам и хотели арестовать его; от него хотели избавиться и т. д. Несмотря на выраженное беспокойство, удавалось привлечь его внимание и добиться ответов.

Отмечался выраженный тремор рук; ночью больной спал 4 часа; наутро галлюцинации стали реже. Головная боль, приступы оглушенности, спазмы мышц конечностей.

По прошествии месяца галлюцинации почти полностью исчезли, но соображал он по-прежнему медленно, память была неточной, оставалось неопределенное чувство преследования. Приступы оглушенности, онемения и судороги в икрах.

В мае 1870г больной убежал из больницы и был возвращен в нее в тяжелом опьянении, по выходе из которого наблюдалось состояние резкого возбуждения. В продолжение пяти дней он кричал, непрерывно жестикулировал, испытывал страхи, бранился и от кого-то защищался. Затем, успокоившись, представлял собой ту же картину ослабления умственных способностей и смутных идей преследования; жаловался на головные боли, приступы особой тяжести в голове, легкие спазмы в мышцах рук и ног.

В августе его перевели в один из провинциальных приютов.

На этом примере можно проследить, как неуклонно прогрессируют последствия алкогольной интоксикации, какое глубокое воздействие оказывает она на весь организм больного. По мере учащения рецидивов, больной не выздоравливает полностью от острых и подострых состояний, у него остаются церебральные жалобы, замедление интеллектуальных процессов, сменяющееся затем истинной умственной слабостью. Действительно, после восьмого поступления в больницу мы констатируем у больного наличие ослабоумливающего процесса — наряду со стойкими неврологическими расстройствами, заставляющими предполагать у него существование глубокого и необратимого повреждения мозга, обусловленного как алкогольной, так и фосфорной интоксикацией. У Н…, таким образом, постепенно развились все признаки хронического алкоголизма.

Отравление фосфором у нашего больного имело отличительные признаки: совершенно не обычно, во-первых, что оно столь благополучно закончилось. Начиная с третьего дня у него появились кровохарканье и подкожные и субконъюнктивальные кровоизлияния, которые, нарастая в течение трех суток, предвещали самый неблагоприятный исход заболевания, но в последующем постепенно сгладились и прошли без видимых последствий. Описывая геморрагическую форму отравления фосфором, Tardieu — сообщает, что при ней уже с первых дней отравления наблюдаются рвоты чистой кровью и жидкий кровавый стул, но подкожные гематомы и петехии развиваются обычно лишь по прошествии трех недель или месяца: к этому времени геморрагический синдром проявляется и иным образом. Раннее проявление подкожных кровоизлияний у нашего больного может стоять в связи с исходно имевшейся у него патологией кровеносных сосудов, на которую наслоилось фосфорное отравление; предположение это вряд ли способно, впрочем, удовлетворить нас: атероматоз сосудов распространен у хронических алкоголиков повсеместно, а мы в данном случае наблюдали избирательную локализацию экстравазатов крови в области лица и шеи.

Набл. XXIII. Дядя душевнобольной. Судорожные припадки а детстве. В течение 25-ти лет злоупотребление вином, водкой, абсентом. На протяжении 20-ти лет повторные приступы алкогольного бреда с судорожными припадками и вертижами. Ослабление умственных способностей, ипохондрические идеи, переход в слабоумие. Двигательные и чувствительные расстройства, выраженные больше на левой стороне: гемианестезия общей и специальных видов чувствительности.

Луи G… 43-х лет, столяр, поступил в больницу Св. Анны в четвертый раз, 17 февраля 1872г; до этого он неоднократно лечился от приступов алкогольного бреда в обычных лечебницах. Дядя по отцу был душевнобольным, пробыл 15 лет в Бисетре и там умер. Отец был трезвый, здоровый человек, он скончался от несчастного случая. Мать была здорова, находится сейчас в богадельне.

В детстве больной отличался хорошими способностями и успешно учился; с 12 до 16-ти лет страдал головными болями, вертижами, приступами заторможенности, иногда сопровождавшимися потерей сознания: против всех этих расстройств ему назначали пиявки к заднему проходу. С 17-ти лет, проработав год с отцом, начал ездить по стране в поисках работы — к этому времени относится начало его пьянства. Вскоре потерял отца и стал свободнее предаваться своему пороку. Освобожденный в качестве сына вдовы от воинской службы, он в 1851г, 22-х лет, поступил в армию вольнонаемным, был определен в музыканты и послан в Африку. К вину и водке теперь прибавился абсент, к которому он пристрастился в особенности. Начиная с этого времени, он становится постоянно пасмурен, беспокоен; малейшее противоречие озлобляло его; он плохо спал, его изнуряли кошмарные сновидения. У него появились вертижи и приступы, во время которых он неожиданно падал, терял сознание, бился в судорогах, прикусывал язык и иногда не удерживал мочу. У многих его товарищей, говорит он, были такие же припадки, им часто случалось втроем или вчетвером выпивать бутылку абсента. В 1854г он заразился сифилисом, который по миновании твердого шанкра полового члена дал знать о себе пятнистыми высыпаниями, головными и костными болями, затем папулезными проявлениями, поражением ногтей, экзостозами и левосторонним иритом. В том же году он переболел малярией. Ослабленный болезнями, он начал искать облегчения в водке и абсенте и употреблял их теперь в возросших количествах. Головные боли участились, появились потемнения в глазах, онемения конечностей, тремор, судороги в мышцах рук и ног, вертижи и припадки — особенно при усилении излишеств. С 1858 по 1868-ой год, вернувшись во Францию, он неоднократно лечился в госпиталях и всякий раз, по его словам, у него было трясение рук и ног и видения: ему казались львы, собаки, вооруженные арабы; каждый раз после нескольких недель отдыха он возвращался в полк, к прежнему образу жизни.

Существенно, что уже в то время у него в продолжение двух недель была выраженная слабость обеих ног, после которой остались онемения и судороги в мышцах, продолжавшиеся в течение ряда месяцев.

По возвращении в Париж он занялся столярным делом — не изменяя ни питейным привычкам, ни предпочтению абсенту. В 1869г дважды поступал в больницу Necker: с тремором и галлюцинациями. Наконец 14 января 1870г был доставлен в нашу больницу. При поступлении выглядел отупелым, по временам испытывал страхи, видел животных, медведей, которые увеличивались в объеме и приближались к нему, чтобы его пожрать; ему представлялись арабские женщины и дети, вооруженные кинжалами, собиравшиеся его убить; °н видел также кошек и крыс. При расспросах удавалось привлечь его внимание и добиться ответов, но они были сбивчивы и умственные способности больного производили впечатление притупленных. Головная боль, приступы оглушенности; выраженный тремор, мелкое мышечное дрожание в руках, ногах и временами в лице. Кожа не горяча, пульс 76, правильный; язык обложенный, боли в подложечной области.

Лечение: бутылка зейдлицкой воды, две кружки лимонада. Ночь с галлюцинациями, больной провел ее тревожно, но к утру успокоился. Боль во лбу, Потемнения в глазах, вертижи, онемения в конечностях, судороги в икрах, легкая гипестезия кожи ног.

Больной был отправлен в земледельческий приют, где оставался до 14 апреля 1870г.

По возвращении в Париж последовали новые эксцессы, за ними — галлюцинации, бред, эпилептические приступы.

10 мая 1870г его снова доставили в больницу Св. Анны. При поступлении состояние его было таким же, как в январе, выглядел он бестолковым, на вопросы отвечал очень путано; по временам под влиянием галлюцинаций возбуждался и испытывал страхи. По прошествии трех дней стал спокойнее, начал яснее осознавать свое состояние, рассказал, что перед поступлением сильно пил, бродил по улицам — утром очутился на какой-то телеге, не помнил, как попал на нее. У него часто бывали вертижи и, после последней выписки — два припадка с потерей сознания, судорогами, прикусом языка и непроизвольными эвакуациями. Больной был направлен в другую лечебницу, где находился два месяца и вышел оттуда, чтобы ввиду войны поступить на службу в уланский полк Луарской армии. Этот промежуток времени представляет собой по-видимому самый светлый период в его длительном алкогольном самоотравлении. Вследствие ли патриотических чувств или из-за отсутствия благоприятных для пьянства обстоятельств, но G… вел в это время относительно трезвый образ жизни. По заключении мира он оставил полк и вернулся в Париж. Мрачная история его пошла своим чередом, он снова запил, у него развился бред и 26 июля 1871г он вновь поступил в больницу Св. Анны.

Он выглядел в этот раз печальным, удрученным горем, слышал ругательства в свой адрес; накануне ночью видел человека, который отрезал головы трем женщинам; ему представлялись также огни, птицы, животные, возникающие из ничего у него перед глазами. Он жаловался на тяжесть в голове, приступы отупелости и оглушенности, онемения конечностей, слабость в ногах: посидев некоторое время, с трудом вставал и испытывал сильную слабость в коленях; его беспокоили судороги в икрах; укол иглой вызывал лишь самую незначительную боль; температурная чувствительность не была заметно нарушена.

Он работает теперь по нескольку часов в день в столярной мастерской больницы, ест с аппетитом, хорошо спит, но умственные способности его представляются заметно сниженными. В начале 1872г вышел из больницы, но спустя две недели был направлен туда снова.

Все короткое время свободы он отдал тому, чтобы вознаградить себя за недавнее воздержание и наверстать упущенное. Уже в день выписки выпил 4 рюмки абсента, на другой — вдвое больше и быстро дошел до ежедневной дозы 15-20 рюмок. В день перед поступлением с ним случился эпилептический приступ: он был найден висящим головой вниз с лестницы, за перекладины которой зацепился.

В этот раз также были галлюцинации: он видел собак, гнавшихся за ним и его кусавших; ему представлялись кривлявшиеся рожи, которые то увеличивались в размерах, то уменьшались, строительные леса, обрушивающиеся и падавшие с ним рядом. Был выражены тремор рук, судороги в икрах и ползание мурашек в стопах, жалобы на ломоту в локтях и коленях.

По прошествии нескольких дней острые явления, вызванные самыми последними излишествами, прошли и G… снова обнаружил те же физические и психические расстройства, которые были у него и прежде и которые свидетельствовали о далеко зашедших изменениях в его мозгу.

Умственные способности его ослаблены, память неточна; в рассказе о событиях, участником которых он был, он называет неправильные даты, противоречит себе, повторяет по нескольку раз одно и то же; апатичный и равнодушный, соглашается с тем, что его поведение достойно порицания, но в действительности не осознает этого. У него имеются ипохондрические идеи, он чрезмерно озабочен незначительными недомоганиями, плохо спит, у него частые кошмары, приступы страха, тяжелые сновидения. Он жалуется на тяжесть в голове, сдавление ее «обручем», биения в висках, шум в ушах, немение конечностей, нерегулярные подергивания изолированных групп мышц рук и еще больше — ног. Иногда бывают болезненные тонические спазмы, ползания мурашек в подошвах стоп и по всей левой половине тела, здесь же частое ощущение немения. Левая рука несколько слабее правой; чувствительность, ослабленная повсеместно, в левой половине тела притуплена в большей степени; уколы иглой, щипки и щекотание слева ощущаются хуже, чем справа. Временами вертижи; судорожных эпилептических приступов с момента поступления не наблюдалось.

Отдых, размеренная жизнь в больнице, прекращение эксцессов настолько улучшили состояние больного, что по прошествии шести месяцев он был уже в состоянии выполнять отдельные столярные работы — хотя без прежнего навыка и скорости. Аппетит его улучшился, сон же по-прежнему периодически прерывался сновидениями и кошмарами; при этом возобновлялись головные боли, приступы оглушенности и судороги в конечностях.

В начале 1873г при продолжающемся улучшении больной был, в порядке пробной выписки, отпущен домой.

Предоставленный себе, он снова стал пить, пропивал все деньги и отовсюду изгонялся. 9 мая 1873г вновь поступил в больницу Св. Анны. При поступлении был туп, умственные способности его в значительной мере ослаблены; ночью его тревожили галлюцинации; ему представлялись вооруженные палками люди, человеческие рожи, головы мертвецов и черти, то увеличивающиеся, то уменьшающиеся в размерах и менявшие свой цвет; слышались ружейные выстрелы. Был сильный тремор, приступы оглушенности, судороги в конечностях. Он, видимо, перенес судорожный припадок: язык был глубоко прикушен и он не помнил, как это случилось.

Выраженный парез левой половины тела; больной хуже стоял на левой ноге; правой рукой он достигал 50-го деления динамометра, а левой всего 26-го. Чувствительность на левой стороне была также ослаблена: он едва ощущал укол булавкой, плохо определял температуру предметов, хотя чувствовал струю воздуха поверхностью кисти и остальной руки. Всей левой половиной тела он испытывал чувство холода, временами его раздражавшее: хотя термометр показывал, что левая рука всего на 0,1 градуса холоднее правой.

Правое ухо слышало тиканье часов на расстоянии 50см, левое — только 10-ти.

Острота зрения левого глаза была также снижена, распознавание цветов на этой стороне менее уверенное, но так как, кроме гемисиндрома, расстройства зрения слева обуславливались также старым притом, то трудно было с достоверностью определить, каково влияние того или иного дефекта на общее снижение функции.

Левая половина носа не различала запахов флердоранжа и камфары; уксус вызывал самое неопределенное ощущение — хотя справа запахи этих веществ распознавались сразу. Левая половина языка не узнавала вкуса соли и горечи колоквинта, которые хорошо и быстро фиксировались справа. Больной и сам замечал, что во время еды ощущение вкуса на левой стороне полностью утрачено. Слизистая оболочка ротовой полости слева была совершенно не чувствительна. Раздражение мягкого неба и язычка на этой стороне не вызывало тошноты и рвотного рефлекса. Чувствительность левой ноздри, наружного слухового прохода и конъюнктивы также была резко ослаблена.

У больного имелся кашель, беспокоивший его уже в течение нескольких месяцев, в верхушке левого легкого определялось небольшое притупление перкуторного звука и крепитация.

Парез и анестезия половины тела постепенно ослабевали, но оставались приступы оглушенности — равно как и онемения конечностей и мышечные судороги, также более выраженные слева. Больной продолжал кашлять, неоднократно замечалась кровь в мокроте.

4 ноября 1873г он убежал из больницы и, едва оказавшись на воле, сразу начал пить: уже на следующий день был найден на улице мертвецки пьяным.

Его доставили в больницу в состоянии с глубокой заторможенностью и отупением, быстро, впрочем, прошедшим; он стыдился своей выходки и опережал покаянием упреки, которые ему готовы были делать. Первые двое суток сон его прерывался сновидениями и кошмарами. Левосторонние гемипарез и гемианестезия за последнее время усилились: правая рука давала 43-е деление динамометра, левая — 30-ое, левая нога была значительно слабее правой. Уколы булавкой на левой стороне едва ощущались; струя воздуха и температура чувствовались лучше, хотя тоже хуже, чем справа. Слизистая рта и носа, конъюнктива и наружный слуховой проход слева были нечувствительны — на правой стороне больной ощущал самые легкие прикосновения.

Левая половина носа не различала запахов флердоранжа, камфары и мускуса — в то время как справа эти вещества распознавались тотчас. Левая половина языка определяла вкусовые ощущения медленнее и не так отчетливо, как справа. Левое ухо слышало тиканье часов на расстоянии 15см — тогда как справа оно было слышно и на 60 сантиметрах. Зрение на левом глазу также было снижено. Оставались приступы оглушенности, потемнения в глазах, свист в ушах, онемение конечностей, более выраженное слева.

Лечение: лимонад с вином, питье с 2г водного экстракта хины, каждые 2 часа пилюля Андерсона.

Этот больной не рядовой пьяница, он из группы лиц с наследственной предрасположенностью к психическим заболеваниям: мы описываем его в этой группе ввиду тяжести собственно алкогольных расстройств и их явной необратимости. Его дядя страдал душевной болезнью, у него самого в возрасте 12-16 лет были судорожные припадки, о которых, к сожалению, мы не смогли собрать достаточных сведений.

В 17 лет он начинает злоупотреблять алкоголем, с 23-х — пьет помногу; со времени службы в Африке употребление водки и абсента становится у него особенно злостным. У него вскоре развиваются приступы алкогольного бреда, вертижи и судорожные припадки, частота которых прямо зависит от степени алкогольных излишеств. Повторное возникновение судорожного синдрома у этого больного можно было бы связать с его наследственной отягощенностью, а алкоголю оставить лишь роль провоцирующего фактора: возможно, и в самом деле наследственный компонент играл какую-то роль в развитии судорог и в зрелом возрасте больного, но припадки его слишком тесно связаны во времени с злоупотреблением абсентом, чтобы не считать его их главным виновником. Наблюдение это интересно более всего тем, что хорошо описывает развитие и становление дефицитарных расстройств, характерных для хронического алкоголизма. Мы видим, как постепенно снижается интеллект больного, как параллельно этому выявляются и все более утверждаются стойкие неврологические расстройства. Двигательные и чувствительные симптомы, наблюдавшиеся в нижних конечностях, позволяют предположить наличие хронического воспаления в спинном мозгу по типу диффузного склероза; с другой стороны, постоянно сохраняющаяся слабость левых конечностей в сочетании с левосторонней гемианестезией общей и специальных видов чувствительности дают повод думать об Очаге (после геморрагии или размягчения) в правом полушарии головного мозга. При наличии подобных органических поражений прогноз, как нетрудно догадаться, особенно неблагоприятен.

Набл. XXIV. Застарелое привычное пьянство. Ослабление умственных способностей, головная боль, приступы оглушенности, судороги, два эпилептических припадка. В 1866г первый приступ алкогольного бреда, возникший на фоне уже хронического пьянства. С этого времени по 1872г, в связи с продолжающимися эксцессами, восьмикратное стационирование в больницы в подострых состояниях, развивающихся на фоне далеко зашедшего алкоголизма. Переход в слабоумие.

Франсуа А…, кожевник 47 лет, много лет злоупотреблявший алкоголем. Он пил преимущественно белое вино и водку и в последнее время часто жаловался на головные боли, приступы оглушенности, судороги в икрах; умственные способности его и память за это время заметно снизились. По словам жены, в 1860г у него было два судорожных припадка, в последующем не повторявшиеся. В 1866г он в течение шести недель лечился в больнице по поводу приступа алкогольного бреда. 17 мая 1867г впервые поступил в больницу Св. Анны. При поступлении был возбужден, речь его была бессвязна, он был гневен, дрался, ломал вещи; отмечались потемнения в глазах, боли в желудке, рвота слизью.

За две недели до этого у него расстроился сон, который стал прерываться галлюцинациями. Он старался сбросить с себя кошек и крыс, они будто бы вскакивали на его постель; видел дым и туман в комнате, огни, пламя, искры. Возбуждение нарастало ночью и сопровождалось появлением страхов.

Переведенный в другую больницу, он пробыл там несколько недель и был выписан. По возвращении домой снова запил и 9 сентября 1876г опять поступил в нашу больницу.

Память его, достаточно полная в отношении прошлого, при рассказе о последних событиях обнаруживает большие пробелы. Доминировал в его состоянии в этот раз аффект тоски и страха. Так, вид ребенка и собаки тут же внушал ему страх, что ребенок бросит в собаку камнем и та набросится на него самого и искусает. Слыша звон колоколов, тотчас начинал думать о своих похоронах. Сама жизнь стала ему в тягость, исчезла всякая энергия, он сделался неспособен заниматься чем-либо; часто приходила мысль о самоубийстве, но не хватало сил привести ее в исполнение.

Ночью страх усиливался, сон был тревожен, хотя при пробуждении больной не помнил о каких-либо галлюцинациях. Отмечались тремор: рук, губ, языка.

Пробыв некоторое время в земледельческом приюте, он был выписан оттуда в улучшении, но в начале июня 1868г вновь, в третий раз поступил в больницу Св. Анны.

Ночи его заполнены теперь галлюцинациями устрашающего свойства: ему будто бы хотят зла, его пытались убить. Под влиянием этих переживаний он стал на колени среди двора скотобойни, где работал, объявил всем, что приговорен к смерти, и воззвал о снисхождении. Днем бред был менее выражен, чем ночью, но тягостные галлюцинации оставались: ему виделись странные лица, головы умерших. Отмечались также приступы оглушенности, шум в ушах, судороги в руках и ногах, покалывания в разных участках тела, заметный тремор рук. Зрение представлялось сниженным; в хрусталике правого глаза отмечено начальное помутнение, левый нормален. На обоих глазах выявлена атрофия сетчатки в окружности сосочков зрительных нервов. Лечение: ванны, алоэ, хинное вино.

5 июня. Ночью были множественные галлюцинации: больной слышал и видел угрожавших ему людей.

9-го. Чтоб занять свой день, больной пытается читать, но следя глазами за текстом, не удерживает его в памяти.

19-го. Сон еще очень тревожен; вокруг будто бы произносятся какие-то слова, но он не разбирает что именно; его окружили мертвые головы. Руки и язык по-прежнему охвачены сильным тремором.

29-го. Галлюцинации прекратились, остаются боли и судороги в конечностях. При динамометрии усилие правой руки достигает 39-го деления, левой — 42-го; для работы он использует левую руку.

Далее больной был переведен в один из приютов, где по прошествии некоторого времени был выписан; повторно и в четвертый раз он поступил к нам 27 мая 1869г.

При поступлении он был возбужден и галлюцинировал; его умственные способности и память угнетены и ослаблены. Он был недоволен собой и окружающими, говорил, что убьет жену, не обнаруживая, впрочем, явных побуждений сделать это.

В пятый раз он доставлен к нам 4 августа 1871г. Умственные способности его к этому времени еще более ослабели: он стал неспособен к какому-либо труду»

не мог ни за что взяться, мысли его сделались путаны и сбивчивы, он очень нечетко описывал то, что испытывал в физическом и умственном отношении.

Он был переведен в другой приют, выписан оттуда 11 июня и затем 27 сентября 1871г в шестой раз поступил в больницу Св. Анны.

И в этот раз он испытывал тягостные галлюцинации, ночью его окружали призраки и устрашающие видения и картины. У него были судороги и покалывания во всем теле.

Выписавшись, он отправился в деревню, где немедленно запил: пил белое вино и настойки — через две недели снова, в седьмой раз, 6 июня 1972г поступил в нашу больницу.

Теперь его чаще всего видят плачущим: его приводят в отчаяние его телесные недомогания и воспоминания о тягостных галлюцинациях, до сих пор продолжающих беспокоить его в ночное время. От него не могут добиться иных ответов как то, что он негодяй, не достоин жизни и не стоит того, чтоб о нем заботились. У него, по-видимому, действительно усилились физические расстройства: по временам он чувствует сильную боль под ложечкой, его беспокоят приступы мышечных судорог, утренние рвоты слизью, потеря аппетита. В больнице он держится особняком, необщителен и только охает, когда с ним заговаривают. Ослабление его умственных способностей продолжается: достигнув возраста 52-х лет, А… обнаруживает признаки тяжелого слабоумия.

А… — алкоголик, ставший хроником; эпизоды его бреда и галлюцинации самые типичные для этого заболевания.

На первых этапах заболевания после нескольких недель стационирования и обычного в таких случаях лечения наступало быстрое улучшение в состоянии. Лечившие его доктора, видя полное исчезновение психотических симптомов, принимали решение о выписке, но новые алкогольные эксцессы снова приводили его в больницу — вплоть до последнего поступления, когда он являл собой картину далеко зашедшей деменции, сочетающейся со стойкими нарушениями пищеварения и расстройствами в двигательной сфере, указывающими на существование органического поражения мозга — неизбежного исхода всякого многолетнего злоупотребления алкоголем.