Если бы этот вопрос был задан из злости или презрения, на него было бы легко ответить, но Чэнь Чаншэн задал его с искренностью.

Он и правда хотел узнать ответ.

С того мгновения, как он увидел Даосиста У в каменной комнате, и знал, что Ван Чжицэ появился, он начал раздумывать над этим вопросом, но не мог найти ответ.

Так как одна сторона должна была уступить, почему это не могла быть их сторона?

Если отступление означало падение в бездну и смерть, тогда почему они не смогли быть теми, кто умрет?

Почему эти идеалисты, готовые потерять свои головы и пролить кровь ради всего живого, не могли сделать этот выбор?

Ван Чжицэ не знал, как он должен был ответить.

Он за свою долгую жизнь никогда не считал себя тем, кто ничего не достиг. Он внес огромный вклад, сделал многие вещи для расы людей.

И он верил, что у него было великое сострадание к этому миру.

Так что он никогда не оглядывался на прошлое, не испытывал сожаления или стыда, только умиротворение и самоуверенность.

Только сегодня, услышав этот вопрос, он осознал, что это было просто дуновение ветра по твердой поверхности клецки, что изнутри не выкипело ни капли истинного аромата.

.....

.....

Ван Чжицэ нашел невозможным ответить на вопрос Чэнь Чаншэна, потому что знал, что это был настоящий вопрос.

Другие не знали, что это был настоящий вопрос, так что они все еще верили, что Чэнь Чаншэн пытался пристыдить Ван Чжицэ.

Злобные упреки и острая критика раздавались друг за другом.

«Тогда почему бы вам не умереть?»

«Ваше Святейшество, вы тоже можете умереть!»

«Можете ли вы и Святая Дева вместе быть важнее, чем почтенный даосист? Быть важнее, чем Лорд Ван?»

С реалистичной перспективы это была довольно разумная критика.

Чэнь Чаншэн и Сюй Южун были невероятно талантливыми, но они все еще были очень молоды, и им потребуется много времени, чтобы сделать шаг в Божественный Домен.

Шан Синчжоу и Ван Чжицэ, с другой стороны, были легендарными экспертами с твердой репутацией.

Если люди хотели победить демонов, вторая пара была более важной.

«Мои слова связаны только с рассудком, а не с сильным или слабым, иначе Чжоу Дуфу не умер бы тогда».

Комментарий Чэнь Чаншэна вынудил толпу постепенно затихнуть.

До сегодня весь континент не мог быть уверен, был ли Чжоу Дуфу жив или мертв, но по континенту в течение столетий ходили бесчисленные теории.

Эти слухи часто включали Ван Чжицэ, и все они были невероятно темными.

Ван Чжицэ, казалось, думал о чем-то, и его лицо стало немного темнее.

Чэнь Чаншэн продолжил: «Некоторые люди считают, что все живые создания мира важны и достойны жертвы бесчисленных людей, и затем они приходят требовать этого от меня, что ведет к моему вопросу. Что насчет меня, я не верю, что это правильно, так что мне, естественно, не надо отвечать на этот вопрос».

Он отвечал на критику и говорил, чтобы Ван Чжицэ смог услышать.

Ван Чжицэ затих на очень долгое время, и наконец-то вздохнул: «В конце концов, это из-за эгоизма».

Все затихли.

Через некоторое время Чэнь Чаншэн сказал: «Так это и правда был просто эгоизм».

Сюй Южун спокойно посмотрела на него, зная, что он глубоко страдал.

Это был не тот ответ, который Чэнь Чаншэн хотел услышать, даже если он уже знал, что именно его он и услышит.

Начиная с Сада Сотни Трав и заканчивая Мавзолеем Книг, персонажи на сцене постоянно менялись, но пьесы были тем же избитым и банальным сюжетом.

Под звездным небом никогда не было ничего нового.

Но как история могла закончиться в этот раз?

Если... К сожалению, не было никаких ‘если’.

После нескольких сотен лет Ван Чжицэ снова появился перед людьми мира.

Сколько людей все еще будет готово поддерживать Чэнь Чаншэна и Сюй Южун?

Эксперты с юга молчали, тогда как Старая Леди клана Муто и глава клана У, похоже, исчезли.

Сколько священников Дворца Ли и всадников Ортодоксии, так преданных Чэнь Чаншэну, будут обладать храбростью, чтобы поднять оружие, как только узнают, что они сражались с Ван Чжицэ?

Принц Чжуншань фыркнул, и на его лице появилось недовольство, но другие принцы, министры, и несколько Божественных Генералов явно испытали облегчение.

По их мнению исход этого дня уже был очевиден.

В это мгновение несколько молодых людей вошло в Мавзолей Книг.

Они подошли к Божественному Пути, встретились со старейшинами Зала Мечей, а затем встали за Сюй Южун.

Во всем процессе не было колебаний, обсуждений. Движения и выражение были невероятно естественными.

Сюй Южун улыбнулась им.

Чэнь Чаншэн кивнул в приветствии.

Ван Чжицэ никогда не встречал этих молодых людей, но он догадывался, что это были Гоу Ханьши, Гуань Фэйбай и Бай Кай.

Секта Меча Горы Ли была авангардом людей против демонов в прошлые несколько сотен лет. У них была превосходная репутация, и они обладали могущественным влиянием.

Ван Чжицэ все еще знал об этом несмотря на отдаленность от общества, но он не знал о событиях, имевших место в несколько последних лет.

Когда он увидел, что Секта Меча Горы Ли так твердо стоит за Чэнь Чаншэном и Сюй Южун, он был немного удивлен.

Эксперты южных сект, принцы и министры были шокированы, или, возможно, испытали беспокойство.

Гоу Ханьши и другие были частью провозглашенных Семи Законов Божественного Королевства, но они все еще были молоды. Старейшины Зала Мечей были истинными элитными экспертами.

Более важно то, что их действия представляли волю Главы Секты Меча Горы Ли.

Волю эксперта Божественного Домена должны были уважать все, даже Ван Чжицэ и Шан Синчжоу.

Вскоре после этого другой эксперт Божественного Домена вышел вперед.

Холодный ветер отбросил снег на его черный клинок. Снег не растаял, прилипая к клинку.

Обнимая клинок, Ван По сказал: «Чэнь Чаншэн все правильно сказал. Если кто-то должен уступить, это должна быть ваша сторона».

Даже если бы Мао Цююй и Цао Юньпин присутствовали здесь, они нашли бы очень сложным выдержать давление от Ван Чжицэ.

Именно поэтому, возможно, Глава Секты Меча Горы Ли не появился.

Но Ван По без сомнений выразил свою поддержку Чэнь Чаншэна, и он, казалось, демонстрировал часть своего острия.

Поколение расцветающих цветов началось с Ван По.

Возможно, по этой причине старшие эксперты человечества всегда восхищались им.

За исключением Чжу Ло и Су Ли.

Ван Чжицэ тоже восхищался Ван По, так что он был еще больше сбит с толку.

Он спросил: «Почему?»

Ван По ответил: «Потому что он младше вас».

Ван Чжицэ нахмурил брови: «Младше?»

«Быть молодым - это быть правильным».

Ван По добавил: «То есть, когда люди стареют, они могут стать полоумными».

Ван Чжицэ сказал: «Избыточные мысли действительно лишают человека части острия, но нужно быть осторожным, оценивая всеобъемлющую ситуацию».

Ван По сказал: «Когда мой клан был истреблен под указом Императора Тайцзуна, вы ничего не сказали. Это тоже было ради всеобъемлющей ситуации?»

Брови Ван Чжицэ снова поднялись. Он хотел объяснить, что Тайцзун уже тогда подозревал его, и у него не было власти в имперском дворе, и... Но когда он увидел эти бедные брови, он внезапно почувствовал, что объяснения были бессмысленны. Он только мог горько засмеяться.

В это мгновение Шан Синчжоу вдруг заговорил с Чэнь Чаншэном.

«Если ты хочешь увидеть сердце своего учителя, только этих слов недостаточно».

Эти слова были отчасти непостижимыми.

Но Чэнь Чаншэн понимал, потому то это всегда было его намерением.

«Да, так что я подумал о методе, который ясно поможет нам увидеть, чего же мы хотим».

«Какой метод?»

«Никто из нас не желает уступать или умирать, и мы также хотим доказать, что мы правы, так что давайте проведем бой».

«Я думал, что мы сражались все это время».

«Нет, в этой битве слишком много людей».

«У каждого человека есть свои причины сражаться».

«В конце концов, однако, это дело между нами двумя, так зачем втягивать в это весь мир?»

Чэнь Чаншэн посмотрел на Шан Синчжоу и искренне сказал: «Учитель, давайте сразимся. Проигравший последует приказам победителя».