В соответствии с п. 2 ст. 7.12 КоАП РФ незаконное использование изобретения, полезной модели либо промышленного образца …. влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от одной тысячи пятисот до двух тысяч рублей; на должностных лиц — от десяти тысяч до двадцати тысяч рублей; на юридических лиц — от тридцати тысяч до сорока тысяч рублей.

В рамках рассмотрения дела об административном правонарушении соответствии со ст. 27.14 КоАП РФ может быть применена мера обеспечения производства по делу об административном правонарушении в виде ареста товаров.

В соответствии с пп. 2 п. 3 ст. 29.10 КоАП РФ вещи, изъятые из оборота, подлежат передаче в соответствующие организации или уничтожению.

Согласно п. 15.1 Постановления Пленума ВАС РФ от 02 июня 2004 года № 10 если в ходе судебного разбирательства с очевидностью установлено, что вещи, явившиеся … предметом административного правонарушения и изъятые в рамках принятия мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении, изъяты из оборота или находились в незаконном обороте (контрафактная продукция), то в резолютивной части решения суда указывается, что соответствующие вещи возврату не подлежат.

Уголовная ответственность.

В соответствии со ст. 147 УК РФ (нарушение изобретательских и патентных прав) незаконное использование изобретения, полезной модели или промышленного образца, …, если эти деяния причинили крупный ущерб, — наказываются штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо обязательными работами на срок до четырехсот восьмидесяти часов, либо принудительными работами на срок до двух лет, либо лишением свободы на тот же срок.

В силу п. 24 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 апреля 2007 года № 14 учитывая, что применительно к статье 147 УК РФ ущерб, который может быть признан судом крупным, в законе не указан, суды при его установлении должны исходить из обстоятельств каждого конкретного дела (например, из наличия и размера реального ущерба, размера упущенной выгоды, размера доходов, полученных лицом в результате нарушения им прав на результаты интеллектуальной деятельности или на средства индивидуализации). При этом следует учитывать положения статьи 15 ГК РФ, в соответствии с которой, если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы.

Как следует из п. 28 указанного постановления при квалификации действий виновных по делам о преступлении, предусмотренном статьей 147 УК РФ, не должен учитываться причиненный потерпевшему моральный вред, в том числе связанный с подрывом его деловой репутации.

В соответствии с ст. 104.1 УК РФ на основании обвинительного приговора может быть произведена конфискация денег, ценностей и иного имущества, полученных в результате совершения преступления, предусмотренного ст. 147 УК РФ, а также денег, ценностей и иного имущества, в которые имущество, полученное в результате совершения преступления, предусмотренного ст. 147 УК РФ, и доходы от этого имущества были частично или полностью превращены или преобразованы, за исключением имущества и доходов от него, подлежащих законному владельцу (п. 29 постановления). До тех пор, пока обвинительный приговор не вынесен, возможно наложение ареста на указанное имущество в качестве меры уголовного-процессуального принуждения.

Согласно п. 31 постановления «в соответствии со статьями 25 и 28 УПК РФ суд вправе принять решение о прекращении уголовного дела на основании статьи 76 УК РФ в отношении лица, впервые совершившего преступление, предусмотренное … статьей 147 УК РФ, если оно примирилось с потерпевшими и загладило причиненный им вред, либо прекратить уголовное преследование лица на основании статьи 75 УК РФ в связи с деятельным раскаянием».

24 Административный и судебный порядок рассмотрения патентных споров.

В п. 9 комментируемого Обзора приводится разбор дела, напрямую связанного с неохраняемыми элементами товарного знака (о них см. п. 6 комментируемого Обзора и комментарий к нему), но эти обстоятельства служат только фоном для других, крайне важных выводов о соотношении административного и судебного порядка рассмотрения споров в сфере товарных знаков.

В первоначальной редакции Закона о товарных знаках (т.е. той, по поводу которой и был принят комментируемый Обзор) в ст. 13, 28, 34, 42 устанавливалась большая группа дел, которые должны были рассматриваться в административном порядке, причем утверждалось, что решение по этим делам "является окончательным"*(370). При этом, судя по первоначальной редакции Закона, законодатель намеревался установить непреодолимые барьеры между различными категориями дел, которые могли рассматриваться или административными органами, или судом.

Нельзя сказать, что подобный подход был неизвестен нашей правовой системе тех времен. Так, например, долгое время признавалась нормальной ситуация с недопустимостью рассмотрения судами определенных споров (в том числе и путем обжалования решений несудебных органов) в сфере трудовых отношений, а в целом терпимы были положения законодательства советских времен, из которых вытекало, что право на обжалование действий должностных лиц должно было быть прямо установлено законом*(371). Точно такое же положение существовало и в "родственных" товарному знаку отношениях в сфере патентного права*(372). Сам по себе установленный Законом о товарных знаках административный порядок рассмотрения споров сомнению никогда не подвергался, но надолго сохранил актуальность вопрос о судебном контроле за решениями Роспатента.

Формально бескомпромиссные положения Закона о товарных знаках, отрицающие право на судебную защиту, продержались вплоть до внесения в Закон большого числа изменений в конце 2002 г., когда была введена норма о том, что все решения по спорам, принятые в административном порядке, "могут быть обжалованы в суд в соответствии с законодательством Российской Федерации" (ст. 43.1 Закона о товарных знаках в редакции Федерального закона от 11 декабря 2002 г. N 166-ФЗ). Но фактически именно такой подход изначально и восторжествовал в судебной практике по применению Закона о товарных знаках. При этом четко выделяются два периода: до 1 января 1995 г. (вступления в силу части первой ГК РФ) и после этой даты.

В условиях действия старого законодательства советских времен задача выработать новый подход выпала на долю судов общей юрисдикции. Так, в сфере патентных прав в постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 2 марта 1994 г. указывалось, что возможность судебного обжалования "решений должностных лиц, государственных органов и общественных организаций" содержалась уже в ст. 63 Конституции РСФСР 1978 г. и в ст. 32 Декларации прав и свобод человека и гражданина (принятой Верховным Советом РСФСР 22 ноября 1991 г.), что само по себе является достаточным для решения вопроса о подведомственности суду патентных споров. Конкретно по товарным знакам прецедентным стало постановление Президиума Верховного Суда РФ от 9 ноября 1994 г., где была отвергнута идея о невозможности обжалования в судебном порядке решений патентной палаты как административного органа, отказавшего в удовлетворении возражений против регистрации конкретного товарного знака. При этом Президиум Верховного Суда РФ в обоснование своей точки зрения также мог сослаться только на положения Конституции РФ, гарантировавшей право на судебную защиту "без каких-либо ограничений", но сделал вывод большой обобщающей силы: "Все законы и другие нормативные акты, ограничивающие право на судебную защиту, в частности, устанавливающие только административный порядок защиты прав, применяться судами не могут как противоречащие Конституции Российской Федерации".

С 1 января 1995 г. в ГК РФ появилась норма п. 2 ст. 11, значение которой трудно переоценить: "Защита гражданских прав в административном порядке осуществляется лишь в случаях, предусмотренных законом. Решение, принятое в административном порядке, может быть оспорено в суде". С этого момента судебная практика установила однозначный приоритет п. 2 ст. 11 ГК РФ над положениями Закона о товарных знаках в части "окончательных решений" административных органов. Эти решения стали трактоваться как окончательные только для административного порядка рассмотрения споров, право же на оспаривание в суде ненормативных актов признавалось безусловным на основании ст. 11, 13 ГК РФ*(373). Тем не менее и спустя несколько лет после введения в действие части первой ГК РФ суды вынуждены были обращать внимание на эти положения. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в информационном письме от 27 января 1997 г. N 11 специально подчеркивал: "Согласно п. 2 ст. 11 ГК РФ решение Апелляционной палаты Роспатента, поскольку оно принято в административном порядке и затрагивает гражданские права, может быть обжаловано заинтересованным лицом в арбитражный суд".

Комментируемый Обзор, надо напомнить, был утвержден 29 июля 1997 г. Видимо, как это часто бывает, борьба за утверждение права на судебный контроль начала приводить к игнорированию административного порядка защиты гражданских прав. Норма п. 2 ст. 11 ГК РФ допускает толкование, по которому административный порядок защиты гражданских прав устанавливается альтернативно к судебному. Тем не менее в сфере товарных знаков указание закона на дела, которые рассматриваются в административном порядке, означало установление обязательной досудебной процедуры рассмотрения дел. Поэтому тезис комментируемого пункта звучит жестко и недвусмысленно: "При разрешении спора о пресечении нарушений прав на товарный знак арбитражный суд не может признать регистрацию товарного знака недействительной". Объяснение тезису дается в последнем абзаце комментируемого пункта: вопрос о недействительности товарного знака неподведомствен суду, "суд не может принять к своему производству дело до рассмотрения спора в административном порядке". Естественно, эта фраза не ставит под сомнение возможность судебного контроля, но она совершенно недвусмысленно указывает на последующий судебный контроль.

Судебная практика именно в таком значении и применяла рассматриваемые рекомендации: при отсутствии доказательств предоставления возражений против регистрации товарного знака в соответствующий орган иск возвращался без рассмотрения, суд разъяснял порядок, при соблюдении которого сторона может воспользоваться правом на судебную защиту*(374). Последовательно проводилась позиция, в соответствии с которой проверка законности предоставления правовой охраны товарным знакам может быть произведена в судебном порядке при условии предварительного рассмотрения спора в административном порядке*(375).

Позднее, в 2003 г., Конституционный Суд РФ уже однозначно говорил о том, что порядок аннулирования регистрации товарного знака - это досудебный порядок урегулирования споров, который "не только не исключает, а, напротив, предусматривает возможность для лица обратиться в суд с жалобой на решение соответствующего административного органа"*(376). Но основы такого понимания были заложены в комментируемом пункте, причем его значение не ограничивалось только сферой товарных знаков, рассматриваемая рекомендация воздействовала и на аналогичный порядок, существовавший в "родственных отношениях" в сфере патентного права*(377).

В настоящее время п. 2 ст. 1248 ГК РФ подтвердил необходимость предварительной защиты интеллектуальных прав в строго установленных случаях и продублировал положения п. 2 ст. 11 ГК РФ, подчеркнув, что решения административных органов могут быть оспорены в суде в установленном законом порядке. В соответствии со ст. 1512 ГК РФ возражения против предоставления правовой охраны товарному знаку подаются в Роспатент. Новейшая судебная практика подчеркивает обязательность досудебного порядка рассмотрения споров: "При обращении в суд с требованием, подлежащим рассмотрению в административном (внесудебном) порядке, соответствующее заявление подлежит возвращению. При рассмотрении судом дел о нарушении интеллектуальных прав возражения сторон, относящиеся к спору, подлежащему рассмотрению в административном (внесудебном) порядке, не должны приниматься во внимание и не могут быть положены в основу решения"*(378). Таким образом, рекомендации, содержащиеся в п. 9 комментируемого Обзора, новейшему законодательству и судебной практике не противоречат, свое значение сохраняют.

Пункт 12 комментируемого Обзора затронул вопрос об основаниях отмены в судебном порядке решения, принятого в административном порядке. Конкретно речь шла о возможности отмены решения Апелляционной палаты в связи с нарушениями процедурного характера.

В комментируемом пункте есть прямое разъяснение о том, что "нарушение процедуры рассмотрения возражения в административном порядке не может служить мотивом для отмены решения Апелляционной палаты". Видимо, бескомпромиссность этого разъяснения была вызвана тем, что в период дискуссий о том, подлежат ли решения Роспатента обжалованию в суд, высказывались мнения, что если и стоит допускать судебный контроль, то только над соблюдением процессуальных норм при принятии решений в административном порядке*(379). Фактически же вопрос ставился о некомпетентности судов (видимо, в связи с отсутствием специальных познаний) рассматривать дела об условиях предоставления товарным знакам правовой охраны. Поэтому более важным в комментируемом пункте Обзора представляется указание на то, что суд при оценке законности решения административного органа рассмотрел дело по существу, т.е. "установил наличие оснований для признания регистрации товарного знака истца недействительной".