Международное положение Советской России в 1921 году. Победив в гражданской войне, Советская страна перешла в конце 1920г. к мирному хозяйственному строительству.

Разгром военной интервенции Антанты привёл к коренному изменению международного положения Советской республики. Характеризуя его, Ленин говорил в ноябре 1920г.: «... мы имеем не только передышку,— мы имеем новую полосу, когда наше основное международное существование в сети капиталистических государств отвоевано» (Ленин, Соч., т. 31, стр. 385).

Республика Советов получила признание со стороны ряда капиталистических государств, возобновивших с нашей страной торговые сношения. В 1920г. были заключены мирные договоры между Советской республикой и Эстонией, Литвой, Латвией, Финляндией и Польшей. В 1921г. были подписаны советско-персидский, советско-афганский и советско-турецкий договоры и торговые соглашения с Англией. Германией, Норвегией, Австрией и Италией.

Улучшение международного положения Советской республики объяснялось не только её военными победами, но также и обострением положения в капиталистических странах. С конца 1920г. весь капиталистический мир был охвачен сильнейшим экономическим кризисом. К началу 1921г. в Европе насчитывалось 10 млн. безработных и 30 млн. полубезработных. Во всех европейских странах происходили грандиозные стачки, в колониальных странах развернулось национально-освободительное движение. Рабочие и передовая интеллигенция этих стран энергично выступали в защиту Советской республики под лозунгом «Руки прочь от Советской России!».

В этих.условиях правительства капиталистических стран вынуждены были пойти на признание Советской России, но это не означало их отказа от борьбы против советской власти. Эта борьба приняла другие формы. Вместе с российскими контрреволюционерами иностранные империалисты добивались возможно большего разорения Советской страны, засылали шпионов и вредителей, готовили новые заговоры и мятежи против советской власти.

В течение всего 1921г. иностранные империалисты не переставали перебрасывать на советскую территорию всё новые и новые бандитские шайки. При содействии польских панов на Украине орудовали петлюровские банды. Нашли убежище в Румынии и оттуда перебрасывались против Советской Украины банды Махно. В Белоруссии свирепствовали банды польского ставленника Булак-Балаховича. В Карелии офицеры-белофинны организовали контрреволюционный мятеж, направлявшийся белофинским бароном Маннергеймом. На Дальнем Востоке японские империалисты совместно с русскими белогвардейцами учиняли дикие насилия над населением. В самом центре Советской страны агенты империализма — эсеры — организовали кулацко-бандитское движение. В Тамбовской губернии оно возглавлялось эсеровским бандитом Антоновым, в Саратовской губернии— таким же белоэсером Сапожковым. На Урале и в Сибири кулаки, организованные эсерами, подстрекали крестьян к выступлениям против советской власти, не пропускали хлеб в промышленные города, прятали и гноили его в ямах, разрушали железные дороги, убивали представителей советской власти.

Хозяйственное разорение Советской России. Семь лет войны— империалистической и гражданской — принесли Советской России такое хозяйственное разорение, какого не испытала ни одна из воевавших стран.

В годы гражданской войны в руках советской власти оставалась только одна девятая часть территории России, а восемь девятых находились под властью сменявших друг друга интервентов. Производительные силы страны были подорваны. За годы гражданской войны было разрушено большое количество железнодорожных путей и свыше 7 тыс. мостов (в том числе более 3,5 тыс. железнодорожных). Убытки от разрушения промышленных предприятий, от затопления рудников исчислялись сотнями миллионов рублей. По неполным данным, потери народного хозяйства Страны Советов оценивались в десятки миллиардов рублей. Общая продукция сельского хозяйства в 1920г. составляла лишь около половины довоенной. А ведь довоенный уровень — это был уровень нищенской царской российской деревни. Многие губернии были охвачены неурожаем. Около 20 млн. га земли оставалось незасеянными. Крестьянское хозяйство переживало тяжёлый кризис. Промышленность также находилась в состоянии разорения. Продукция крупной промышленности была почти в семь раз меньше довоенной. Выплавка чугуна за 1921г. составляла всего 116,3 тыс. т, т.е. около 3% довоенного производства чугуна. В это время в Советской России производилось такое же количество металла, как во времена Петра I. Сократилась добыча топлива. В полное расстройство пришёл транспорт. Количество исправных паровозов и вагонов уменьшилось по сравнению с довоенным временем почти в три раза. Поезда ходили медленно и нерегулярно. От Москвы до Харькова ехали 8—10 суток. На улицах было темно, так как ни газ, ни электричество не горели. Трамваи не ходили. В домах и учреждениях было холодно из-за отсутствия топлива. Стране нехватало самого необходимого: хлеба, жиров, топлива, обуви, одежды, мыла. Понизилась производительность труда. Народы Советской страны получили в наследство от прошлого не только технически отсталую и полунищую, но совершенно разорённую страну.

Крайне напряжённой была и политическая обстановка. Зимой 1920—1921 гг. хлеба от крестьян стало поступать очень мало. Советская власть получила по развёрстке у крестьян к концу 1920г. 200 млн. пуд. (33,5 млн. ц) зерна и образовала небольшой хлебный запас. Пока шла война, крестьянство ещё мирилось с продразвёрсткой. Но когда гражданская война победоносно закончилась, когда миновала угроза возвращения помещиков, а земля прочно закрепилась в руках крестьянства, оно не хотело более мириться с продовольственной развёрсткой. К тому же крестьяне нуждались в ситце, обуви, гвоздях, машинах и др. Они требовали, чтобы в обмен на хлеб государство снабдило их этими товарами. Но фабрики бездействовали, и советская власть в то время не могла снабжать крестьян промышленными товарами.

Положение в стране осложнялось трудностями демобилизации армии и промышленности, ранее работавшей на оборону. Десятки и сотни тысяч демобилизованных рабочих не могли сразу найти применение своему труду. Часть рабочих уходила в деревню. Рабочий класс распылялся (деклассировался).

Работавшие на предприятиях получали хлебный паёк 100 г в сутки. На почве голода и усталости среди части рабочих проявлялось недовольство.

Товарищ Сталин так охарактеризовал положение Советской России после окончания гражданской войны: «Разоренная четырьмя годами империалистической войны, повторно разоренная тремя годами гражданской войны, страна с полуграмотным населением, с низкой техникой, с отдельными оазисами промышленности, тонувшими среди моря мельчайших крестьянских хозяйств,— вот какую страну получили мы в наследство от прошлого. Задача состояла в том, чтобы эту страну перевести с рельс средневековья и темноты на рельсы современной индустрии и машинизированного сельского хозяйства» (Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11, стр. 487). Это была беспримерно трудная задача.

Кронштадтский мятеж. Трудностями хозяйственной и политической обстановки поспешили воспользоваться внутренние и внешние враги советской власти. Оживилась деятельность контрреволюционных элементов: меньшевиков, эсеров, белогвардейцев, буржуазных националистов. Они стали перекрашиваться в беспартийных и выдвигали не прежний свой лозунг — «Долой Советы!», а новый — «За Советы, но без коммунистов!». Особенно ярко проявилась эта новая тактика классового врага в марте 1921г. во время контрреволюционного мятежа в Кронштадте.

Кронштадт был главной базой Балтийского флота. Во время революции и гражданской войны Балтийский флот послал на фронты многие тысячи беззаветно преданных революции борцов. Пополнение флота в это время происходило случайными, часто деклассированными элементами, не закалёнными в боях за революцию. Политическая работа в Балтфлоте была поставлена плохо. К руководству флотом пробрались троцкисты, вносившие разложение в небольшую прослойку моряков-коммунистов. Перекрасившиеся в «беспартийных» эсеры, меньшевики и анархисты усилили во флоте свою разлагающую работу. Им удалось протащить на митинге 1 марта контрреволюционную резолюцию. Кронштадт оказался в руках кучки белогвардейских агентов.

Военными операциями кронштадтских мятежников руководили белогвардейские военспецы во главе с генералом Козловским. Мятежников-кронштадтцев поддерживала вся внешняя и внутренняя контрреволюция. В Париже белоэмигрантские организации проводили для них сборы денег и продовольствия, американский «Красный крест» под своим флагом переправлял запасы продовольствия в Кронштадт. Кадет Милюков дал кронштадтским контрреволюционерам лозунг «Советы без коммунистов».

«Советы без коммунистов»,— разоблачал товарищ Сталин манёвры классовых врагов,— вот каков был тогда лозунг главы русской контрреволюции Милюкова. Контрреволюционеры поняли, что дело не только в самих Советах, но прежде всего в том, кто будет ими руководить» (Сталин, Соч., т. 13, стр. 226—227).

Семнадцать дней Кронштадт был в руках белогвардейцев. Комитет обороны Петроградского укреплённого района не сумел подавить мятеж в зародыше. В течение семи суток Зиновьев вёл переговоры с изменниками родины и тем самым дал им время укрепиться. На разгром кронштадтской контрреволюции были направлены лучшие части Красной Армии, для укрепления которых были посланы 300 делегатов X съезда партии во главе с К.Е. Ворошиловым. 16 марта под непрерывным огнём пулемётов и орудий цепи революционных бойцов, одетых для маскировки в белые халаты, пробивались по взрываемому вражескими залпами хрупкому мартовскому льду к главным фортам Кронштадта. Ворошилов был в первых рядах штурмующих колонн, показывая образец большевистского мужества и геройства.

17 марта гнездо кронштадтской контрреволюции было ликвидировано.

Дискуссия в партии о роли и задачах профсоюзов. Положение в стране осложнялось тем, что внутри партии подрывали её единство различные антиленинские группки, вновь ожившие в связи с трудностями перехода от войны к мирному хозяйственному строительству.

Ленинский Центральный Комитет большевистской партии считал, что хозяйственная разруха являлась таким же опасным врагом для пролетарской диктатуры, как интервенция и блокада в период гражданской войны. Без вовлечения миллионов рабочих и крестьян в борьбу с разрухой победить её было нельзя. ЦК партии считал, что нет больше оснований сохранять режим военного коммунизма, созданный обстановкой войны, и что надо действовать не военными приказами, а методами убеждения.

В конце 1920 и начале 1921г. в партии развернулась острая дискуссия по вопросу о роли и задачах профсоюзов. Застрельщиком дискуссии и борьбы против Ленина был Троцкий. Он требовал «перетряхивания профсоюзов», был против методов убеждения масс, против развёртывания в профсоюзах демократии, стоял за голое принуждение и командование в рабочих организациях. Вслед за Троцким выступила так называемая «рабочая оппозиция», прикрывавшая этим названием свою мелкобуржуазную сущность. Она требовала, чтобы партия и государство не вмешивались в хозяйственную работу, чтобы управление всем народным хозяйством было передано «всероссийскому съезду производителей». «Рабочая оппозиция» считала высшей формой организации рабочего класса не партию, а профсоюзы. Троцкому в его борьбе против Ленина помогал Бухарин, создавший «буферную группу», а потом и открыто объединившийся с троцкистами. Троцкисты и бухаринцы подрывали роль партии как руководящей силы в пролетарском государстве и вели дело к расколу рабочего класса и ослаблению его руководства крестьянством, к подрыву диктатуры пролетариата.

В противовес платформам оппозиционных групп Ленин составил партийную платформу. В ней указывалось, что профсоюзы являются школой управления, школой хозяйствования, школой коммунизма. Свою работу профсоюзы должны проводить методами убеждения; этим путём они сумеют вовлечь рабочих в социалистическое строительство, мобилизовать их на скорейшую ликвидацию хозяйственной разрухи в стране. Партия поддержала Ленина, и оппозиционеры потерпели жестокое поражение.