Отрицание, вероятно, наиболее часто встречающийся механизм психологической защиты, оно помогает нам не признавать неприятных обстоятельств. Время от времени мы притворяемся, что такие досадные явления, как боль или опасность, просто не существуют.

У меня был один клиент, Гарольд, который практически стал банкротом. Его беда усугублялась еще и тем, что он вот-вот должен был потерять работу – третий раз за последние четыре года. Его жестокость ужасала детей, и они больше не хотели жить с отцом. Жена собиралась бросить его. Несмотря на это, убежденный, что жизнь продолжается, он вкладывал всю свою энергию в лыжный клуб и совершенно не занимался карьерой и семьей. Гарольд говорил: «Я прекрасно справляюсь со стрессовыми ситуациями. Это моя жена не может с ними справиться». Ему казалось, что она отбирает у него свободу и радость жизни.

«Сопротивляющиеся» любят отрицание. Вопреки очевидному, они отказываются признавать существование проблемы. Известные любители отрицания – алкоголики. Я встречал людей с физическими признаками интоксикации, которые продолжали клясться, что не брали в рот ни капли. Те, кто злоупотребляет алкоголем, любят также и преуменьшать, что тоже является формой отрицания. «Может, я и много пью, но могу с этим справиться», – утверждают они, хотя процент потерявших работу, больных и разведенных алкоголиков свидетельствует об обратном.

Отрицание выбраковывает информацию, которая могла бы помочь людям измениться. В результате, они на удивление мало знают о вредных привычках. Тридцатисемилетняя медсестра Кэрол, курильщица с двадцатилетним стажем, отказывалась признавать, что сигареты могут ее убить. Она, хоть и работала в области медицины, «не знала», что курение считается первой предотвратимой причиной смерти в США, уносящей 400 тысяч жизней ежегодно. «Я просто всегда исходила из того, – объясняла она спустя пять лет после отказа от курения, – что медики до сих пор не пришли к единому мнению относительно последствий курения».

«Уважительные причины»: рационализация

Когда мы что-то объясняем, то перечисляем рациональные причины своего поведения. Даже если оно инфантильно и нерационально, мы оправдываем его с точки зрения зрелости и рационализма. Нам такие аргументы могут казаться безупречными, но на самом деле в них полно дыр.

Каждый вечер Морин больше часа тратила на то, чтобы уложить свою восьмилетнюю дочь спать; среди ночи она позволяла девочке забираться к ней с мужем в кровать. Она подвозила дочь в школу и забирала из школы каждый день, вместо того чтобы сажать ее в школьный автобус с другими детьми. Когда друзья или родственники выражали беспокойство по поводу поведения Морин, она холодно советовала им не лезть не в свое дело.

Морин считала, что у нее есть веская причина потакать прихотям дочери: «Моя мать была слишком строгой и никогда меня не баловала в детстве». Слишком строгая мать – не повод впадать в другую крайность при воспитании собственного ребенка.

Как бы то ни было, рационализация – очень распространенная защитная реакция. Лучше всего это явление передает великолепный диалог из кинофильма «Большое разочарование».[6]

– Не наезжай на рационализацию. Где бы мы были без нее? Я не знаю никого, кто бы провел день без пары-тройки сочных обоснований. Это важнее, чем секс.

– Да брось! Нет ничего важнее секса!

– Ты так думаешь? А ты пробовал когда-нибудь целую неделю провести без рационализации?

Сестра рационализации, интеллектуализация, означает абстрактный анализ для снижения личной значимости события. Интеллектуализирующий человек способен избегать эмоциональных реакций и тревожных мыслей о своей проблеме. «У меня должен быть хотя бы один недостаток – и это сигареты», – говорит он в свое оправдание. «Мой дядя выпивал по пол-литра виски в день и дожил до девяноста лет!» – вторят некоторые любители выпить, несмотря на то что в среднем алкоголики сокращают продолжительность своей жизни на двадцать лет. «Все эти страшилки о раке доказаны лишь на крысах, которых заставляли “выкуривать” эквивалент восьмидесяти пачек в день» – еще один оправдательный аргумент, распространяемый представителями табачной индустрии, которые неверно истолковывают довольно убедительные результаты исследований, бесстыдно вводя в заблуждение потребителей.