Поистине, есть на свете люди Ведающие — волхвы мудрые; есть люди взыскующие Мудрости — радеющие; и есть люди иные — всякой Мудрости чуждые.

Искони ведётся тако: первые — внимают Богам, Духом и Силой Их преисполнившись; вторые — внимают волхвам, учась у них Мудрости по мере своей; а третьи, коих во Кощный век большинство, Богов не ведают, мудрых гонят, а радеющих с горделивым презрением сторонятся, ибо сами невежеством своим, страхом Мары (Смерти) да ленностию души ослеплены.

О сём речено: «Мудрые научаются Премудрости Вышней у Богов Родных, Сердце своё тако раскрывая; следующие за мудрыми — в следовании им научаются, часть Мудрости их тако перенимая; иные же научаются — будто нищие милостыней побираются — лишь когда пред очами Мары, пред Её Кощными Вратами (Вратами Смерти) во срок свой простираются».

Тако уж, знать, Самим Родом положено: для многих иных во Кощный век наш Вратами Учения — одни лишь Кощные Врата становятся...

Слово о волхвах — людях вещих

Рекут мудрые: «Не зрящий Духа Родова — поклоняется Силе Его». О чём тут речь? О том, что иные наипаче всего силу ценят, бо Мудростью Божескою не просвещены суть, Духом до Чертога Божеского не восхищены. А рекут, в безумии: «Кто силою своею Природу-Мать осилит, тот и волхв». И сходятся до них чудотворцы иные, иже умениями своими бахвалятся всуе, но Богов Родных не ведают, бо Вышнего не зрят. И умножается кривда от того паче чаянья, а Правды николиже нет...

Поистине, есть многи чуда на свете: велики и малы, лепы и соромны, славны и непотребны. Тако же многи чуда волхвами вершатся: у одного посох человечьими гласами речёт, у другого со перстов будто огонь течёт, третий по водам не плывёт, но аки посуху грядёт. Да токмо мудрование, иже от Богов Родных даждено, не в сём начало своё берёт. Ведь пред Марою, когда срок придёт, оправдаешься не чудами, но Сердцем чистым. Ведь во Чертоги Божеские не чародейством, но Мудростью Богоданною, кою за жизнь возымел, стезю проторить возможешь. Сила твоя во Яви — что лист малый на древе: придёт осень — падёт он наземь во прах, сам прахом станет. Лишь Мудрость, иже во Сердце раскрыл, Силою Истинною, Нетленною вовеки пребудет, и нет силы иной пред Богами Родными нашими!

И ещё скажу: волхв не от людей, но от Богов грядёт, потому не человеческое, но Божеское несёт. Взыскуют иные познаний человечьих всемногих — да тако мимо Мудрости Божеской всуе проходят, бо маятою пустою уловлены. Божеская Премудрость им чужда и непонятна, и гонят они волхвов от себя прочь, не ведая, что Божеские Дары отвергают тако. И то их невежество порой — паче кривды лихо.

Потому речено волхвами нашими: «Гой ты, всяк, в миру живот длящий! Коли ко Богам Родным стезю верну ищешь — за три Свята Истых держись. Како первое Свято — само твоё Сердце Вещее, Обитель Богова в человеке. Како второе Свято — Вера Предков, Ведание Родовое, иже от Предков нам даждено. Како же третье Свято — сам Род твой, Родноверы-сородичи, Стезёю Прави идущие, а всяку кривду борящие. Держись сих Трёх, и Блага Божески с тобою вовек пребудут!..»

Истинно, тако!

Ещё о волхвах слово малое

Речено волхвами нашими: «Много сметливых, да мало мудрых». Поистине, так! Спросишь иного о чём-то — ответит словесами лепыми да заумными, а Сердце никак не затронет. Другой же ответит — всего-то одно слово лишь и скажет, да оное вещим окажется. Почему тако? Потому, что иные — от суеты ума рекут, другие — от Мудрости Сердца. Иные — наслышаны о многом, другие — ведают Многоликое Единое. Иные — знают от людей, другие — ведают от Богов, из Самого Сердца Всемирья.

Иной сметливый — на любой вопрос сходу ответит, но ответит лишь на сам вопрос, не более. Мудрый же — ответит самому вопрошающему: от Сердца к Сердцу, ибо невысказанное в Сердце его узрит. Ответить на высказанное может всяк, кто осведомлён об оном должным образом. Ответить же на вопрос, хранимый в Сердце, под силу лишь Мудрому, кому дано Вещим Взором сквозь зримое до самой Сути Неизреченной проникать. Ибо легко говорить о поверхностном, но корни всякого древа — сокрыты в глубине...

Таковы суть волхвы наши: не о многом, но о Главном рекут. Листвою любуются, но корни пестуют — в годину засухи Живою водою их поливают. Человечьего николиже не отвергают, но о Божеском вовек с-Правно радеют. Потому — Вера Древняя наша крепка, и не прейдёт Она вовек!