Поможем в ✍️ написании учебной работы

Имя

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

Выберите тип работыЧасть дипломаДипломная работаКурсовая работаКонтрольная работаРешение задачРефератНаучно - исследовательская работаОтчет по практикеОтветы на билетыТест/экзамен onlineМонографияЭссеДокладКомпьютерный набор текстаКомпьютерный чертежРецензияПереводРепетиторБизнес-планКонспектыПроверка качестваЭкзамен на сайтеАспирантский рефератМагистерская работаНаучная статьяНаучный трудТехническая редакция текстаЧертеж от рукиДиаграммы, таблицыПрезентация к защитеТезисный планРечь к дипломуДоработка заказа клиентаОтзыв на дипломПубликация статьи в ВАКПубликация статьи в ScopusДипломная работа MBAПовышение оригинальностиКопирайтингДругое

Нажимая кнопку "Продолжить", я принимаю политику конфиденциальности

ГЛАВА I

КНИГА ТРЕТЬЯ ИСТОРИИ СТРАНЫ АЛУАНК

ГЛАВА II

О ТЕХ, КТО СТАЛ АМИРМУМИНОМ ПОСЛЕ ЛЖЕПРОРОКА МАhМЕТА

ГЛАВА III

О НЕКОЕМ БАКУРЕ [ДИОФИЗИТЕ], СТАВШЕМ КАТОЛИКОСОМ АЛУАНКА, ПРИНЯВШЕМ ПО ОСВЯЩЕНИИ ИМЯ НЕРСЭС

ГЛАВА IV

ПОСЛАНИЕ СОБОРА АЛУАНКА АРМЯНСКОМУ КАТОЛИКОСУ ЕЛИИ

ГЛАВА V

ПОСЛАНИЕ КАТОЛИКОСА АРМЕНИИ ЕЛИИ К АМИРМУМИНУ АБДЛМЕЛИКУ ОТНОСИТЕЛЬНО ТОГО ЖЕ

ГЛАВА VI

ОТВЕТ АМИРМУМИНА АБДЛМЕЛИКА НА ПОСЛАНИЕ АРМЯНСКОГО КАТОЛИКОСА ЕЛИИ

ГЛАВА VII

ПРИБЫТИЕ АРМЯНСКОГО КАТОЛИКОСА ЕЛИИ В ПАРТАВ И НАКАЗАНИЕ НЕРСЭСА. НА ЕГО МЕСТО ВОЛЕЮ СОБОРА АЛУАНКА ВОЗВОДЯТ АРХИДИАКОНА СИМЭОНА

ГЛАВА VIII

ДЗЕРНАРК, КОТОРЫЙ ПОТРЕБОВАЛ АРМЯНСКИЙ КАТОЛИКОС ЕЛИЯ ОТ СОБОРА АЛУАНСКОГО О ЕДИНОГЛАСИИ И ПРОЧНОМ СОЮЗЕ МЕЖДУ АРМЯНСКОЙ И АЛУАНСКОЙ [ЦЕРКВАМИ]

ГЛАВА IX

ДОГОВОРНАЯ ГРАМОТА АРМЯНСКОГО КАТОЛИКОСА ВЛАДЫКИ ЕЛИИ АЛУАНЦАМ

ГЛАВА X

СПИСОК ИМЕН НАХАРАРОВ АЛУАНКА ПО СТАРШИНСТВУ, КОТОРЫЙ ЕВНУХ АМИРМУМИНА АБДЛМЕЛИКА ВЗЯЛ У НИХ И ПЕРЕДАЛ В ЦАРСКИЙ ДИВАН [НА ХРАНЕНИЕ]

ГЛАВА XI

КАНОНЫ ВЛАДЫКИ СИМЭОНА, КАТОЛИКОСА АЛУАНКА, [УСТАНОВЛЕННЫЕ] ПОСЛЕ НИЗЛОЖЕНИЯ НЕРСЭСА

ГЛАВА XII

[УВЕЛИЧЕНИЕ] СБОРА ПОДАТЕЙ ОТ ВАРАЗ-ТРДАТА, КНЯЗЯ АЛУАНКА. ОН ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ГРЕЦИЮ, ОТДАЕТ В ЗАЛОЖНИКИ СВОИХ СЫНОВЕЙ И ВОЗВРАЩАЕТСЯ В СВОЮ СТРАНУ. ПОСЛЕ СИМЭОНА [КАТОЛИКОССКИЙ] ПРЕСТОЛ АЛУАНКА НАСЛЕДУЕТ МИКАЕЛ

ГЛАВА XIII

КАТОЛИКОС АЛУАНКА МИКАЕЛ СОЗЫВАЕТ СОБОР, ЧТОБЫ ЗАПРЕТИТЬ КРОВОСМЕШЕНИЯ

ГЛАВА XIV

РАЗЫСКАНИЯ ТОГО ЖЕ МИКАЕЛА, hАЙРАПЕТА АЛУАНКА, ОБ ОНЕМЕНИИ ЗАХАРИИ, О РОЖДЕСТВЕ И ЯВЛЕНИИ СПАСИТЕЛЯ ПРОТИВ ИСПОВЕДУЮЩИХ ДВЕ ПРИРОДЫ

ГЛАВА XV

О СОБЫТИЯХ, ПРОИСШЕДШИХ В ЦАРСТВОВАНИЕ СЫНА И ВНУКА ИРАКЛИЯ

ГЛАВА XVI

О ВТОРЖЕНИИ ВТОРОГО МАhМЕТА В АРМЕНИЮ И ПОКОРЕНИЕ [СТРАНЫ]. ИЗ АРМЕНИИ ОН СПЕШИТ В АЛУАНК И ВСТУПАЕТ В ВОРОТА ЧОЛА, ГДЕ УЗНАЕТ О ВОССТАНИИ АРМЯН, И ВОЗВРАЩАЕТСЯ. ВЗЯТИЕ ОМЫВАЕМОГО ВОДАМИ ОСТРОВА СЕВАН, ИСТРЕБЛЕНИЕ АРМЯНСКИХ И РОМЕЙСКИХ ВОЙСК. МНОГИХ ИЗ АРМЯНСКИХ КНЯЗЕЙ ОН УВОДИТ С СОБОЙ И СЖИГАЕТ ИХ ЖИВЬЕМ В НАХЧАВАНЕ. ОТТУДА ОН ДВИНУЛСЯ В СИРИЮ, ГДЕ И СДОХ ТЯЖКОЙ СМЕРТЬЮ, И ЕЩЕ КОЕ — КАКИЕ СКАЗАНИЯ ПОЛЕЗНЫЕ

ГЛАВА XVII

ПРИБЫТИЕ АБДЕЛ АЗИЗА, КНЯЗЯ ТАЧИКОВ, В ГОРОД ПАРТАВ В АЛУАНКЕ. МУЧЕНИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ ДВУХ БРАТЬЕВ — МАНКИКА И МИРДАЗАТА

ГЛАВА XVIII

О СТЕПАННОСЕ ЕПИСКОПЕ СЮНИКА. ОН ОТПРАВЛЯЕТСЯ К РОМЕЯМ И ПРИВОЗИТ КНИГИ, КАКИХ НЕ БЫЛО В ВОСТОЧНОМ [КРАЕ]. О ЕГО СМЕРТИ И НАКАЗАНИЯХ, ПОСТИГШИХ [НАС] ОТ БОГА

ГЛАВА XIX

ЭТА ИСТОРИЯ О РАЗРУШЕНИИ ГОРОДА ЛИОНА [ИЛИОН] И ПОСТРОЕНИИ ГОРОДА РИМА НАЙДЕНА В КНИГАХ СЮНИКСКОГО ЕПИСКОПА СТЕПАННОСА

ГЛАВА XX

О СОБЫТИЯХ, ПРОИСШЕДШИХ В ПРЕДЕЛАХ АЛУАНКА ПОСЛЕ ДВУХСОТОГО ГОДА АРМЯНСКОГО ЛЕТОСЧИСЛЕНИЯ

ГЛАВА XXI

ПОХОД КНЯЗЯ ТАЧИКОВ МАМУНА НА РОМЕЕВ. ЕГО СМЕРТЬ, А ЗАОДНО И ДРУГИЕ ИСТОРИИ, КРАТКО ИЗЛОЖЕННЫЕ ТУТ

ГЛАВА XXII

ОСАДА ПАРТАВА СЫНОМ ШЕХА И ВОЙСКАМИ АРМЯНСКИМИ И АЛУАНСКИМИ. САМУЭЛ САМОВОЛЬНО ПРИНИМАЕТ РУКОПОЛАГАНИЕ [В КАТОЛИКОСЫ], А ЗАТЕМ ЕДЕТ В ДВИН

ГЛАВА XXIII

СОКРАЩЕННОЕ ПОВТОРЕНИЕ СПИСКА ИМЕН [ПРАВИТЕЛЕЙ АЛУАНКА]

ГЛАВА XXIV

ИМЕНА hАИРАПЕТОВ АЛУАНКА, ГОДЫ И ДЕЯНИЯ ИХ

ПРЕДИСЛОВИЕ

«История страны Алуанк», предлагаемая читателям в новом русском переводе, является одним из замечательных памятников армянской средневековой историографии.

«История страны Алуанк», в том виде, в каком она дошла до нас, состоит из трех книг. В нее включены различные материалы, в основном относящиеся к Алуанку — к Восточному краю Армении ***. Как автор настоящего памятника, так и другие армянские историки под названием Алуанк понимают территорию марзпанства Алуанк — административной единицы, образованной после раздела Армении в IV в. и включающей в себя как наhанги Великой Армении Утик, Арцах и часть Пайтакарана, так и Собственно Алуанк *** т. е. Албанию античных авторов вместе с сопредельными территориями до Кавказского хребта и Каспийского моря. Страбон, Плутарх, Плиний и другие историки упоминают о стране 'Albania в Закавказье, которая локализуется ими на левом берегу реки Куры, где, по их словам, проживали различные племена, именуемые albanoi Естественной границей между Албанией ('Albania) и Великой Арменией служила река Кура. По Плинию (Historia Naturalis, VI, 15, 4), «народ албанцы распространены на Кавказских горах, и земля их простирается до реки Кира, составляющей границу между Арменией и Иберией» ¹.

Сведения античных авторов о расположении 'Albania подтверждают и свидетельства армянских первоисточников — Фавстос Бузанд «Армянская география», VII в. ***, в которых эта страна именуется *** — Собственно Алуанк. Так, например, в армянской «Географии» VII в. *** читаем: «Страна Албания, т. е. Алуанк, начинается от Иверии к Востоку и от Кавказских гор, граничащих с Сарматией, до Каспийского моря и до границ Армении по реке Куре. И хотя вся территория отсюда до реки Куры отторгнута от Армении, но мы говорить будем о стране Собственно Алуанк, простиравшейся между великой рекой Курой и Кавказскими горами» ².

Положение изменилось после 387 года, когда Великая Армения была разделена между Восточной Римской империей и Сасанидским Ираном, в результате чего на политической карте исторической Армении произошли существенные изменения. От отошедшей к Ирану Армении персами были Отторгнуты две северо-восточные области — [6] Утик и Арцах, а также северная часть Пайтакарана, которые вместе с левобережными областями реки Куры, в том числе Собственно Алуанк ***, составили новую административно-политическую единицу — марзпанство Алуанк. Поскольку термин Албания являлся не этнонимом, а лишь административно-географическим названием, то в марзпанский период он распространился и на северовосточные области Армении, и потому не случайно, что в средневековых армянских нарративных источниках этот край наравне с Алуанком продолжает именоваться Северо-Восточным краем Армении.

Население новообразованного марзпанства в основном состояло из армян, но к северу от Куры, по свидетельству античных авторов, жили различные племена — гелы (Ghlai), леги (Lhgai), сильвы (Silvi), так называемые албанцы, мазкуты и др. Будучи отсталыми в экономическом отношении, они не играли значительной роли в политической или экономической жизни Алуанка и, приняв от армян христианскую религию, вскоре деэтнизировались ³. Включение северовосточных областей Армении в состав нового марзпанства не ослабило их связи с Арменией. Управление духовной и культурной жизнью Алуанка осуществлялось армянским католикосом. На протяжении всего средневековья общие политические, национальные и духовные интересы тесными узами связывали марзпанство Алуанк с Арменией. История именно этого Алуанка изложена в настоящем памятнике на общем фоне политических событий, хронологически охватывающих период с древнейших времен до X в.

Здесь уместно отметить, что «История страны Алуанк» является важным источником и по истории различных кавказских племен и народов. Читатель на ее страницах найдет весьма достоверные и ценные сведения, в частности, об изобретении Маштоцем алфавита для гаргарейцев — одного из наиболее крупных племен алуанцев, проживавших на территории Собственно Алуанка. Интересны сведения об иверах и мазкутском царстве, о чилбах. В ней подробно рассказывается о быте, нравах и верованиях хазар и гуннов, в частности, о распространении христианской религии среди гуннов епископом Исраэлом. Эти сведения широко использованы такими видными учеными, как Н. Марр, М. Артамонов, Н. Пигулевская и др. В настоящем памятнике мы имеем древнейшее упоминание о русских (рузиках) в связи с вторжением трехтысячного отряда русских в Закавказье в 944 году. Наряду с этим в «Истории страны Алуанк» повествуется об освободительной борьбе армянского народа против иноземных завоевателей, о возвышении арабов и крушении Сасанидской династии. Таким образом, по охвату обширного круга стран и народов, богатым достоверным материалом данный памятник является важным первоисточником не только по истории Армении и Закавказья, но и Ближнего Востока и Византии. Именно этим и объясняется неослабевающий и в наши дни интерес ученых к настоящему памятнику.

* * *

«История страны Алуанк», как и некоторые другие средневековые армянские исторические сочинения, носит определенный компилятивный характер. Составитель и не скрывает этого: «Как [7] украшаются звездами, а земля — растениями, так и труд летописца украшается материалами других [авторов]», — читаем в начале I главы второй книги нашего источника ⁴. И в самом деле, им широко использованы сочинения предыдущих армянских историков — Мовсэса Хоренаци, Елишэ, Лазара Парпеци, Петроса Сюнеци, а также ряд посланий армянских католикосов — Гюта Араhезаци (461 — 478), Иовhаннэса Габеленаци (557 — 574), Абраhама Албатанеци (607 — 615), Маштоца Елуардеци (897 — 808) и др., различные сказания, предания и легенды, жития святых и т. д. Для составления первых трех глав первой книги автор пользовался анонимной «Хронографией», приписываемой в свое время Анании Ширакаци ⁵. Далее почти дословно списаны целые отрывки из книг авторов V в. Мовсэса Хоренаци, Фавстоса Бузанда, Елишэ. Так, сведения для IV, VIII, IX, XII, ХIII, XV глав почерпнуты из «Истории Армении» Мовсэса Хоренаци. Здесь, не лишне отметить, что начало XV главы, озаглавленной «Перечень имен властителей от Иафета и Арана до Вачагана Третьего», от Иафета до Тиграна заимствовано у Хоренаци из тех глав, в которых дана сравнительная родословная еврейского, халдейского и армянского народов. X глава, посвященная царю Алуанка Вачэ, слово в слово списана у Елишэ. Вся XI глава — послание католикоса Гюта к царю Вачэ, кстати, сохранившееся только в нашем источнике.

Среди исторических документов, включенных в текст данной книги, дословно или в изложении, особо выделяются канонические постановления Алуэнского собора, так называемые каноны Вачагана Благочестивого, засвидетельствованные также в «Своде канонов» армянской церкви. Эти — каноны отражают социально-экономические и церковно-правовые отношения марзпанского Алуанка, которые зиждятся в основном на постановлениях армянской церкви, в частности, на канонах армянского католикоса Саhака Партева и Шаhапиванского собора (443 г.).

Вместе с тем в Алуэнских канонах отражены и местные особенности, обусловленные экономической жизнью и историческими традициями Восточного края Армении.

Здесь уместно отметить, что вопреки историческим фактам и свидетельствам источников некоторые исследователи отторгают Алуэнские каноны от армянской действительности и необоснованно приписывают их «албанской» среде. Между тем, как состав участников собора, так и суть самих канонов неопровержимо доказывают, что этот юридический документ был создан и дошел до нас в обоих случаях [8] на языке подлинника — на древнеармянском и был выработан собором духовных и светских правителей Восточного края Армении ⁶.

Весьма ценны и главы XXVII и XXVIII «Истории страны Алуанк» о просветительской деятельности создателя армянского, иверского и гаргарского (так называемого албанского), алфавитов Маштоца в окраинных областях Армении, в данном случае в Утике и Арцахе. Эти сведения в основном почерпнуты из сочинений армянских историков Корюна, Хоренаци и Парпеци, но содержат также и некоторые подробности, которые, видимо, взяты либо из местных устных преданий, либо из других не дошедших до нас источников. В любом случае они свидетельствуют о любви армянского народа к великому просветителю.

Но если часть материалов первой книги можно найти и у других армянских авторов, то во второй и третьей книгах, посвященных в основном событиям VI, VII и последующих веков, множество сведений, не известных нам из других источников.

Так, первая глава второй книги, основная тема которой — единоборство Бабика Сюни с гунном hОнагуром, взята из хвалебной оды Петроса Сюнеци. Это мы узнаем от историка XIII в. Степанноса Орбелеана, у которого также сохранился рассказ об их единоборстве в гораздо более пространном изложении. Причем Орбелеан дважды указывает, что пользовался одой Петроса Сюнеци. Дословные совпадения текста в «Истории страны Алуанк» с текстом Орбелеана дают основание утверждать, что оба автора, и Орбелеан, и составитель «Истории» имели под рукой письменный текст этой оды.

Вторая глава второй книги списана у Елишэ, местами дословно, с некоторыми сокращениями ⁷. Говорить подробно об авторах множества посланий, помещенных во второй книге, нет необходимости, поскольку это исторические личности — армянские католикосы и вардапеты, а также епархиальные начальники Алуанка ⁸. Отметим лишь, что многие из этих посланий нашли место в *** («Книге посланий») сборнике официальных писем армянского католикосата по конфессиональным вопросам, составленном в VII в. ⁹.

Вторая половина VI — начало VII вв. знаменуются упорным соперничеством на мировой арене двух соседних с Арменией великих государств — Византии и Ирана. Военные действия между ними носили ожесточенный характер и продолжались с переменным успехом. Разрушались города, опустошались целые области Армении, Месопотамии, Сирии, ставшие ареной военных действий. Полны живых подробностей отдельные главы «Истории страны Алуанк», в которых рассказывается о нашествиях на Закавказье северных племен — хазар, рузиков, о встрече императора Ираклия и предводителя хазарских союзных войск у стен осажденного города Тбилиси и т. д.

Пока Византия и Иран были заняты опустошительными войнами, в Аравии возникла и быстро окрепла новая религия — ислам. Взятием Мекки основоположник новой религии Магомет обеспечил ее успех. Имея в виду победоносные завоевания арабов под знаменем ислама. [9]

Ф. Успенский отмечает, что в течение последнего десятилетия царствования императора Ираклия «произошел ряд событий громадной важности, совершенно изменивших взаимное положение исторических народов и государств» ¹⁰. И в самом деле, Византия навсегда потеряла Сирию, Месопотамию, Палестину и африканские провинции. Не в состоянии был оказать сопротивление арабам и истощенный непрерывными войнами Иран.

Этот период, насыщенный драматическими событиями в жизни больших и малых государств, постоянно привлекает к себе внимание византинистов и востоковедов. Наряду с византийскими, сирийскими и арабскими первоисточниками определенную ценность представляют и труды армянских историков Себеоса и Мовсэса Каланкатуаци, порой сообщавших неизвестные из других источников подробности.

В «Истории страны Алуанк» нашли свое отражение не только важнейшие политические события в Армении и соседних странах. В нее включено и множество архивных документов, свидетельствующих о кознях греческого духовенства, стремившегося распространить халкидонское вероисповедание в Закавказье и расширить тем самым сферу влияния Византийской империи. В этих документах отражена та трудная и долгая борьба, которую веками вела армянская монофизитская автокефальная церковь за свою независимость. В этом отношении особую ценность представляет XLVIII глава второй книги, в которой использовано послание вардапета Маштоца, будущего армянского католикоса ¹¹.

Послание Маштоца есть изложение по памяти в то время уже утерянного письма Отца отцов Соломона.

Из послания явствует, что после того, как в 506 г. на Двинском соборе, созванном католикосом Бабкеном Отмусеци (490 — 516), принятием энотика (enwtikoi.) императора Зенона армянская церковь отвергла символ веры Халкидонского собора ¹², греки не оставляли надежд подчинить себе армянскую церковь. Обвиняя армян в том, что в армянской церкви нет всех девяти чинов церковной иерархии по подобию девяти чинов ангелов на небесах ¹³, они неоднократно требовали у армянского духовенства подчиниться одному из четырех патриарших престолов греческой церкви — Александрийскому, Антиохийскому, Римскому или Ефесскому.

В 590 г. византийский император Маврикий в противовес армянскому католикосату в Двине для армян, находящихся в пределах империи учредил другой католикосат в Аване, посадив на престол Иоhана Столпника Багаранци (590 — 611), с целью еще более усилить распространение халкидонского вероисповедания (диофизитство) в Восточной Армении. В связи с раздвоением армянской церкви епископ Сюника Петрос Сюнеци завещал своей епархии впредь принимать рукоположение от алуанского католикоса до тех пор, пока армянская церковь вновь не воссоединится (гл. XLVIII). Позже, когда армянское [10] духовенство собралось для учреждения недостающих в церковной иерархии чинов патриарха, архиепископа и митрополита, католикос Иверии Кюрион, не без подстрекательства греков, настаивал на присуждении ему сана архиепископа, на что не соглашался католикос Алуанка. Все это кончилось тем, что Кюрион порвал с армянской церковью и открыто перешел в халкидонское вероисповедание. Таким образом, греческое духовенство частично добилось своей цели, значительно ослабив армянскую церковь.

Бесспорную ценность представляет и LII глава второй книги об армянских монастырях в Иерусалиме, целиком заимствованная из послания Анастаса-вардапета к hАмазаспу Камсаракану, изданного Л. Алишаном с параллельным французским переводом ¹⁴.

При оценке настоящего памятника нельзя забывать и о тех образцах художественной прозы, которые включены в него. Некоторые рассказы об обретении мощей святых, о мученичестве отшельников иерусалимцев во главе с Анастасом изложены ярко, красочно и полны живых подробностей. Повествование о мученичестве Анастаса и его сподвижников, особенно последняя часть, где рассказывается о Тагуhи, написана по образцу мученичества hРипсимэ и ее сподвижниц — проповедниц христианства в языческой Армении, сохранившегося в «Истории обращения армян» Агафангела. И здесь и там героиня христианка, и hРипсимэ, и Тагуhи отвергают любовь надменных властелинов-язычников, чем приводят их в бешенство. И hРипсимэ, и Тагуhи бесстрашно переносят все истязания и надругательства и в конце концов погибают за веру. В ту ночь, рассказывается в мученичестве Тагуhи, «яркий свет пал на то место, где была замучена святая Тагуhи, а клочья ее платья, разбросанные и разнесенные [ветром] по лесу, светились как звезды». Тесная связь между мученичествами hРипсимэ и Тагуhи неоспорима.

К числу образцов художественного слова, помимо других отрывков (единоборство Бабика Сюни с гунном hОнагуром, осада хазарами города Тбилиси, трапеза в лагере хазар, притча о просе), принадлежит и описание убийства персидского царя Хосрова, которое изложено здесь намного подробнее, чем в других источниках. В анонимной сирийской хронике 1234 г. почти ничего не говорится об обстоятельствах убийства Хосрова ¹⁵. Армянский историк Себеос также рассказывает об этом кратко и бегло. Между тем в «Истории страны Алуанк» этому событию посвящена особая глава (кн. вторая, гл. XIII). У Феофана, сообщавшего некоторые подробности об этом, также нет всего того, что мы находим в настоящем памятнике. Трудно сейчас указать первоисточник, откуда были почерпнуты подробности убийства Хосрова, хотя некоторые, общие с Себеосом штрихи, дают основание полагать, что у них, возможно, был общий источник, вероятнее всего, устное предание. Убийство Хосрова — «льва Востока», одного из самых могущественных и грозных царей Сасанидской династии, в свое время должно быть произвело потрясающее впечатление на современников и, вероятно, послужило темой для художественной обработки, отраженной в настоящем труде Каланкатуаци.

Подлинной жемчужиной средневековой армянской поэзии является стихотворная элегия Давтака Кертола «Плач на смерть Джуаншера [11] великого князья Алуанка» (кн. вторая, гл. XXXV), свидетельствующая о незаурядном таланте поэта. Это замечательное произведение, сохранившееся только в настоящем памятнике, где первое слово каждой строфы начинается порядковой буквой армянского алфавита.

Герой Давтака Кертола — князь Алуанка Джуаншер, павший от руки убийцы. Его образ поэт наделяет самыми благородными чертами. Восхваляя добродетели убитого князья, поэт одновременно выражает и глубокую тревогу за дальнейшую судьбу страны Восточной, лишившейся своего оплота. Созданный экспромтом, под непосредственным известием злодейского убийства князя, «Плач» имеет огромную силу художественного воздействия.

Вот в основном тот разнообразный и ценный материал, собранный в «Истории страны Алуанк», который еще долго будет привлекать внимание ученых-востоковедов и византинистов, историков и филологов.

Поскольку настоящий памятник имеет подчеркнуто хрестоматийный характер, то, следовательно, не может быть речи об одном авторе. Выше мы говорили, что отдельные главы «Истории страны Алуанк», как то: послания армянских католикосов, ода Бабику, «Плач» Давтака Кертола, список армянских монастырей в Иерусалиме и др., имеют своих авторов. Следовательно, было бы вернее говорить о собирателе всех этих материалов, составителе этого сборника.

Так кто же этот составитель и когда он жил? Одним ли лицом составлены все три книги?

Эти вопросы занимают ученых вот уже около полутораста лет, но на них еще не найдены исчерпывающие ответы, и мнения ученых до сих пор расходятся. Дело в том, что в древних списках «Истории страны Алуанк» не значится имя автора ¹⁶. Лишь в поздних списках, скопированных в XVIII в. и позднее, указано имя автора Мовсэс Каланкатуаци ***, Древнейший список, в котором значится имя автора, — рукопись, скопированная писцом Лункианосом в 1761 г.; озаглавлена она *** — «Книга Истории страны Алуанк, изложенная Мовсэсом, премудрым вардапетом Каланкатуаци» ¹⁷.

Однако наличие имени автора в поздних списках в данном случае не может служить достаточным основанием для положительного решения вопроса авторства настоящего памятника. Это затрудняется тем, что древнеармянские историки, хорошо знакомые с «Историей страны Алуанк» и использовавшие ее в своих трудах, не знают имени автора. Впервые в армянской историографии об этой книге упоминает армянский католикос Анания Мокаци (943 — 967) в одном из своих посланий ¹⁸, посвященном смутам в епархии Алуанка, когда там в силу некоторых обстоятельств одновременно оказалось два католикоса.

Для урегулирования церковных неурядиц в епархии Алуанка Анания Мокаци был вынужден выехать в Партав. Рассказывая о своей [12] поездке, католикос Анания неоднократно упоминает о сочинении под заглавием «История страны Алуанк», ни разу, однако, не называя имени автора. Не называют его и другие историки — Ухтанэс (X в.), списавший целые страницы из нее, Иовhаннэс Драсханакертци (X в ) Мхитар Анеци (X — XII вв.), Степаннос Орбелеан (XIII в.) и др., хорошо знакомые с настоящим памятником.

Так Мхитар Анеци на рубеже XII — XIII вв. в своей «Истории», перечисляя поименно предшествовавших ему историков, с трудами которых он был знаком, не указывает имени автора «Истории страны Алуанк». Трудно допустить, что Анеци мог пропустить его имя, если бы в рукописи «Истории страны Алуанк», которую в свое время он видел, значилось бы имя автора. Перечисляя имена других историков, Мхитар Анеци, как правило, не приводит названий их сочинений, а в этом случае он указывает лишь название книги— *** — «История страны Алуанк» ¹⁹.

Не называет автора настоящего памятника и такой добросовестный к источникам историк, как Степаннос Орбелеан (XIII в.), который в своей книге трижды ссылается на «Историю страны Алуанк». Указывая имена авторов посланий, выдержки из которых нашли место в «Истории страны Алуанк», частично излагая своими словами их содержание и указывая, по чьей просьбе они были написаны, Орбелеан не упоминает имени автора всего сочинения. Так, говоря о полемике между греками и армянами по поводу девяти чинов в церковной иерархии в начале VII в. и сборах, возникших в связи с этим между епархиальными начальниками армянской церкви в Иверии и Алуанке, Орбелеан пишет: «О тех событиях и о причинах их, как мы обещали выше, расскажем кратко. О них мы узнали достоверно у св. Ухтанэса — епископа Себастии и из послания св. Соломона — настоятеля [монастыря] Макеноцац, включенного в среднюю книгу «Истории страны Алуанк», а также из послания св. Маштоца, написанного по просьбе католикоса владыки Георга» ²⁰.

Лишь поздние историки приписывают «Историю страны Алуанк» некоему Мовсэсу, по мнению одних из селения Дасхуран, или Дасхорен, по мнению же других — из села Каланкатуйк, от названий которых и выводят его прозвище — Дасхуранци, или Каланкатуаци.

На каком основании это могло произойти?

Название местности Дасхуран сохранилось только у Мхитара Гоша (XII — XIII вв.) и Ванакана Вардапета. Мхитар Гош в конце памятной записи «Судебника» приводит список католикосов Алуанка. Он отмечает, что этот список им составлен «на случай, если кто-либо возьмется писать продолжение написанной уже Истории Мовсэса Дасхуранци, который изложил все о доме Алуанском, чтобы ему легко было брать из этого Списка [имена] hайрапетов...» ²¹. Этот документ является первым по времени в армянской историографии, в котором называется автор «Истории страны Алуанк» — Мовсэс Дасхуранци, изложивший «все о доме Алуанском». В том, что под этими словами Гош подразумевает именно «Историю страны Алуанк», не может быть сомнения. Нет другого сочинения, где было бы изложено «все о доме Алуанском», и нет никаких намеков в армянской историографии о том, что когда-то существовала другая, подобная ей книга. На каком основании [13] этот труд он приписывает Мовсэсу Дасхуранци, откуда известно Мхитару Гошу, что ее написал именно Мовсэс, к тому же из села Дасхуран, — трудно сказать.

Мхитару Гошу вторит его ученик Ванакан Вардапет. В одном из своих сочинений на вопрос: «Кто же автор Истории Алуанка?», он отвечает: «Мовсэс из селения Дасхорен». Однако другой средневековый армянский историк — Киракос Гандзакеци, ученик вышеупомянутого Ванакана Вардапета, не знает Дасхуранци и автором «Истории страны Алуанк» считает Мовсэса Каланкатуаци, т. е. Мовсэса из селения Каланкатуйк ²². Кто из них ближе к истине, трудно сказать. То обстоятельство, что в конце данного памятника в списке алуанских католикосов на последнем месте стоит: *** — «владыка Мовсэс — лет шесть», как полагает Н. Акинян, должно быть, послужило основанием для того, что некоторые армянские историки XII — XIII вв. стали приписывать «Историю страны Алуанк» Мовсэсу ²³.

Но если название Дасхорен не встречается больше в армянских нарративных источниках, то Каланкатуйк неоднократно упоминается в «Истории страны Алуанк». Каланкатуйк в форме Qalangatus отмечен и на древнеримской карте, ныне известной под названием Tabula Peutingeriana ²⁴.

В «Истории страны Алуанк», в XI главе второй книги упоминается село Каланкатуйк. Здесь рассказывается о том, как жители города Партава из страха перед хазарами оставили город и хотели укрыться в горах. Далее читаем: «Враги (хазары. — Ш. С.), узнав об этом, пустились в погоню за беглецами и некоторых из них догнали у подножия горы, находящейся напротив большого села Каланкатуйк, расположенного в том же гаваре Ути, откуда и я [родом]». Под местоимением «я» ряд ученых также подразумевает самого автора, называя его «Каланкатуаци». Поскольку в исторической литературе настоящий памятник традиционно приписывается Мовсэсу Каланкатуаци, нам кажется, нет смысла предлагать, без достаточного на то основания, новые имена — Утеаци, Алуанеци, Дасхуранци, как это делают некоторые ученые ²⁵, до тех пор, пока новые данные или, быть может, более древние списки, не прольют свет на личность автора.

Нет общего мнения и относительно датировки настоящего памятника, поскольку она тесно переплетается с вопросом авторства. Ряд ученых, ссылаясь на то, что события, происшедшие во времена католикоса Виро и князя Джуаншера (первая половина VII в.), местами повествуются от первого лица, считают автора данного памятника современником Джуаншера и Виро. Однако в «Истории страны Алуанк» нашли место и события поздних времен, которые, по мнению этих ученых, добавлены неким неизвестным продолжателем в X веке.

Другая группа исследователей — К. Патканян, Р. Ачарян и др. — на том лишь основании, что в третьей книге изложены события, имевшие место в X в., датирует «Историю страны Алуанк» X веком ²⁶. [14] Р. Ачарян, например, без основания утверждает, что настоящий памятник есть сочинение цельное и все три части книги написаны в X в. одним и тем же автором, а повествование от первого лица объясняет тем, что эти материалы являются дословным заимствованием из других первоисточников ²⁷.

И в самом деле, под местоимением «я» в вышеприведенном предложении неверно усматривать автора (или составителя) настоящего памятника, но также неверно и датировать весь этот памятник X веком лишь потому, что в конце третьей книги повествуется о событиях X в. Такой подход к решению вопроса датировки или авторства нам кажется поверхностным и неверным. Для датировки «Истории страны Алуанк» необходима более глубокое и внимательное изучение ее содержания, необходимо установить основной, первоначальный текст.

Мы обратили внимание на одно немаловажное, на наш взгляд, обстоятельство. При внимательном изучении содержания можно заметить, что хронологическим стержнем настоящего памятника является деятельность католикосов Алуанка. Как правило, с некоторыми исключениями, автор-составитель последовательно упоминает имена католикосов Алуанка, указывает годы их правления и приводит кое-какие сведения об их деятельности (начиная с IV главы второй книги). Приводится переписка армянского католикоса Иовhаннэса с Абасом о несторианах, проникших в Алуанк, рассказывается об их изгнании из пределов Алуанка. Далее подробно освещается деятельность Виро после его возвращения из персидского плена, где он провел двадцать пять лет, его посольство к хазарам и т. д. Следующие католикосы, о которых повествуется, — Ухтанэс и вслед за ним Елиазар. В третьей книге одиннадцать глав (III — XIV) посвящены деятельности католикосов Нерсэса-Бакура, Симэона и Микаела. Начиная от Абаса до Микаела (719 — 756) в настоящем памятнике более или менее подробно и последовательно излагаются события, происшедшие на территории Алуанка.

Микаел — последний из католикосов Алуанка, Деятельность которого отражена на страницах «Истории страны Алуанк». Ему посвящены XII, XIII и XIV главы третьей книги. В XII и XIII главах рассказывается, в частности, об участившихся в его годы среди князей Алуанка случаях кровосмешения, т. е. о незаконных браках между кровными родственниками. В XIII главе подчеркивается, что в то время как католикос Алуанка запрещал эти браки, католикос Иверии Талилэ (720 — 731), напротив, благословлял незаконные браки, стремясь таким путем склонить князей Алуанка к халкидонскому вероисповеданию.

Католикос Микаел созвал собор в Бердованке для осуждения и запрещения распространившихся незаконных браков. На этот собор был приглашен один из весьма влиятельных и авторитетных вардапетов того времени, Отец отцов Соломон, настоятель монастыря Макенацоц. Собор в Бердованке единодушно и строго осудил кровосмешение князей Алуанка. На соборе был осужден и католикос Иверии Талилэ, в его адрес было направлено специальное послание осуждающее его поведение. [15]

До этого места, как мы отмечали, «История страны Алуанк» составлена по деяниям католикосов Алуанка. Между тем во всех остальных главах мимоходом упомянуты только три католикоса Алуанка — Соломон, Иовсеп и Самуэл. И это за период, охватывающий более чем два с половиной столетия. После материалов о католикосе Микаеле следует заметный разрыв. Остальные главы выпадают из общей композиции и являются поздним добавлением.

При внимательном изучении содержания прибавленных позже глав становится ясным, что работа, за которую взялся продолжатель «Истории страны Алуанк», оказалась ему не по силам. Он не обладал для этого достаточными знаниями. Изложение событий в них носит характер краткой хроники. Так, глава XV, многообещающе озаглавленная «О событиях, происшедших в царствование сына и внука Ираклия», занимает всего полстраницы и не содержит ничего интересного. В XIX главе, хронологически охватывающей почти семидесятилетний период, повествуется только о двух важных событиях — о набегах засевших в Партаве арабов на Амарас, Шикакар и пленение жителей этих городов, которые впоследствии были освобождены Саhлом Смбатеаном Ераншаhиком и об истреблении персом Бабаном жителей гавара Балк, в том числе женщин и детей в 825 г., а также пятнадцати тысяч жителей гавара Геларкуни и разрушении «Великого монастыря Макенацоц» в 826 г. В следующей главе, озаглавленной «Поход князя тачиков Мамуна на ромеев. Его гибель, заодно и другие истории, кратко изложенные», рассказывается о походе Мамуна на Константинополь, во время которого греки якобы наголову разбили арабов и убили самого Мамуна. Однако, как известно, Мамун не осаждал Константинополь и не был убит греками, а умер в Киликии у реки Подандона от лихорадки ²⁸. Совершенно очевидно, что продолжатель «Истории страны Алуанк» плохо осведомлен о событиях недавнего прошлого, иначе он должен был бы оставить более подробное описание своего времени.

Трудно допустить, например чтобы автор X в. (если признать его автором всего сочинения), подробно рассказывающий о соборе в Бердованке, при желании не мог бы найти документов о другом соборе, созванном полвека спустя армянским католикосом Сионом Бавонеци (767 — 775) в Партаве с участием влиятельных князей Алуанка, о соборе, на котором вновь были строго осуждены браки между близкими родственниками ²⁹. Как можно допустить, чтобы автор X в. ничего не знал или умолчал о небывалом усилении диофизитства в середине X в. в Алуанке и Сюнике, причинившем так много хлопот армянскому католикосу Анании Мокаци? Это невероятно.

Следует отметить еще, что по сравнению с образным языком составителя основного текста (мы имеем в виду, разумеется, не язык первоисточников, а тех небольших вступлений в начале отдельных глав, которые, несомненно, принадлежат перу составителя) язык последних глав третьей книги значительно беднее и примитивнее. Все это также говорит о том, что они добавлены в первой половине X в., спустя два столетия после составления первоначального основного текста.

Таким образом, было бы неверно, предавая забвению огромную работу, проделанную составителем «Истории страны Алуанк» в [16] середине VIII в. по собиранию архивных и других материалов и оставившего нам неизвестные из других источников ценные сведения, незаслуженно приписывать все сочинение продолжателю «Истории» и датировать настоящий памятник X веком.

Вышеизложенное дает нам достаточно оснований сделать следующие выводы.

а) «История страны Алуанк» первоначально была анонимна. Впервые она была приписана Мовсэсу Каланкатуаци Киракосом Гандзакеци, историком XIII в., вероятно, на основании известного места из XI главы второй книги: «...напротив большого села Каланкатуйк, расположенного в том же гаваре Ути, откуда и я [родом]».

б) Первоначальный, основной текст «Истории страны Алуанк» доходит до периода католикоса Алуанка Микаела (719 — 756) включительно, и следовательно, был составлен во второй половине VIII в.

в) XLVIII глава второй книги, первые две и последние главы третьей книги, начиная с XV главы, явно выпадают из общей композиции и являются поздним добавлением, причем за исключением последних двух глав, все остальные дописаны неким продолжателем в первой половине X в. В таком объеме видел эту книгу в Партаве армянский католикос Анания Мокаци (943 — 964), видел ее и историк X в. Ухтанэс, списавший целые отрывки из XLVIII главы.

г) Последние две главы третьей книги добавлены между 998 и 1003 годами. Это несомненно, поскольку в конце предпоследней главы упоминается царь Иовhаннэс-Сенекерим, убитый в 1003 г., о смерти которого, однако, ничего не сообщается, а в списке католикосов Алуанка (последняя глава) на последнем месте стоит «тэр Мовсэс из Парисоса», умерший в 998 г.

Что касается автора, составителя основного текста, то о нем можно сказать следующее: он несомненно был одним из епископов епархии Алуанка, хорошо знакомый с армянской историографией. Ему были доступны архивы католикоса Алуанка, и он свободно пользовался ими. Это видно из того, что он включил в «Историю страны Алуанк» многие послания армянских католикосов католикосам Алуанка, их ответы на них, постановления местных церковных соборов и т. д. Он, убежденный монофизит, строго осуждает диофизитов — сторонников халкидонского исповедания, своеволие тех католикосов Алуанка, которые обходили законы армянской церкви, согласно которым рукоположение они должны были получать от престола Григора Лусаворича, т. е. от первопрестольного армянского католикоса. На все явления общественной и политической жизни он, естественно, смотрит глазами правоверного христианина и глубоко убежден, что жизнь на земле движется волею Бога, что все то, что происходит на земле, предопределено заранее, что не только жизнь отдельных людей, но и судьбы великих царств зависят от Бога. Власть династии Сасанидов должна была прекратиться и «перейти в руки сынов Измаила», говорит он, ибо так предсказано в Библии, ибо такова воля Бога. Он верит в великую силу Креста. Это Св. Крест оградил католикоса Виро от стрел неприятельских. Князь Джуаншер лишился своей славы и благополучия, потому что «стал идти против заповедей Божьих» и т. д. [17]

* * *

Текстом настоящего памятника впервые заинтересовался французский арменовед Эжен Борэ (Eugene Вогe), посетивший в 1838 г. Эчмиадзин. Узнав у библиотекаря Эчмиадзинского монастыря епископа И. Шахатунянца о существовании в рукописях сочинения под заглавием «История страны Алуанк», он попросил его копию. И. Шахатунянц исполнил его просьбу, и Борэ увез с собой в Париж список сочинения Каланкатуаци. По возвращении во Францию он перевел на французский язык отдельные отрывки из «Истории» и издал в 1846 г. в журнале «Univers catholique» ³⁰. Позднее они были опубликованы вторично с комментариями Вивьена Сен-Мартэна ³¹. Спустя еще два года отдельные отрывки из «Истории страны Алуанк» на французский язык были переведены и опубликованы М. Броссе в Петербурге ³².

С тех пор интерес к этому сочинению возрастал с каждым годом — разыскиваются новые рукописи, снимаются копии, в Париже и Москве одновременно издается древнеармянский текст. Усилиями ученых были обнаружены и опубликованы недостающие в печатных изданиях отрывки, выпавшие когда-то из текста «Истории страны Алуанк» ³³. В 1861 г. вышел в свет русский перевод К. Патканяна ³⁴. В конце прошлого столетия отдельные главы были переведены на немецкий язык Я. Манандяном ³⁵, позже некоторые отрывки — также и Й. Марквартом ³⁶. В 1961 г. «История страны Алуанк» была переведена на английский язык Ч. Довсетом ³⁷, а в 1969 г. была опубликована и в новоармянском переводе ³⁸.

В 1974 г. Палом Салмаши были переведены на венгерский язык XLI и XLII главы второй книги ³⁹. [18]

Одновременно с изданиями древнеармянского текста и переводами «Истории страны Алуанк», начиная с середины прошлого столетия, публиковались многочисленные исследования и статьи, посвященные различным вопросам, касающимся настоящего памятника. Интерес к последнему не ослабевает и в наши дни. Однако вследствие отсутствия критического текста многие из этих вопросов не выяснены и нуждаются в более глубоком и обстоятельном изучении.

Первый русский перевод «Истории страны Алуанк», как было сказано, осуществлен более ста лет назад К. Патканяном, тогда еще начинающим ученым, по поручению Императорской академии наук.

Говоря о трудностях перевода на русский язык трудов древнеармянских авторов, К. Патканян в предисловии к переводу писал, что текст «Истории страны Алуанк» один из очень трудных: «Длинные периоды, недостаток многих слов, дополняемых смыслом, постоянные плеоназмы, пропуски глаголов — все это, взятое вместе, делает передачу восточных творений на европейские языки делом нелегким. Мы уже не говорим об искажениях переписчиков, о темных и непонятных местах в тексте...» ⁴⁰.

Далее К. Патканян отмечает, что когда еще печатались 10 — 12-й листы его перевода, он получил одно за другим два издания древнеармянского текста — издание Н. Эмина в Москве 1860 г. и издание К. Шахназаряна в Париже в том же году, из которых многое из того, что сбивало и затрудняло переводчика, «было пояснено, многое лучше прочитано» ⁴¹.

На основании этих изданий К. Патканян сделал поправки в комментариях к своему переводу и поместил их в конце книги под общим названием «Прибавления». И все же в его переводе имеется ряд ошибок, значительная часть которых исходит из рукописи, с которой сделан перевод. Прежде всего это неверный перевод слов *** как в самом заглавии книги Мовсэса Каланкатуаци, так и в тексте.

Во всех рукописях памятник озаглавлен: ***, или ***, что означает «История страны Алуанк», «История Алуанка», между тем К. Патканян перевел: «История Агван», превращая таким образом топонимическое название страны Алуанк в название народа агван. Основываясь на неверном переводе слов *** — агваны, вместо страна Алуанк и алуанец (житель Алуанка), ряд исследователей рассматривал эту книгу не как историю данного края или народа, населявшего его, а как историю некоего несуществовавшего народа агван (албан — 'Alabnoi). Между тем все содержание памятника, как это замечено многими учеными (К. Патканян, К. Ган, С. Юшков, А. Мнацаканян, представляет собой в основном историю Восточного края Армении с его армянским населением.

Кроме того, отдельные непонятные и неизвестные К. Патканяну слова рассматриваются этими исследователями не как армянские, а как перешедшие в древнеармянский текст в процессе перевода с гаргарского, поскольку переводчик, по их мнению, якобы не владел в достаточной мере либо агванским (resp. гаргарским) языком, либо древнеармянским (грабар), а то и тем, и другим языками. Эти суждения также нельзя считать серьезными. Они опровергаются не только прежними изданиями подлинника на грабаре, но и сравнительно-критическим текстом «Истории страны Алуанк», в котором уяснены все [19] незнакомые К. Патканяну слова и мнимые «албанизмы», а все неопределенные места текста достоверно восстановлены данными древнеармянского языка (грабар) на основании разночтений многочисленных списков памятника.

Долгое время большинство исследователей в своих работах основывалось не на изданиях подлинника «Истории страны Алуанк», а на не совсем удачном переводе К. Патканяна, и то с одного лишь, к тому же неполного, списка, вследствие чего отклонения от текста, ошибки и неточности перевода послужили причиной неверных суждений об авторе и содержании настоящего памятника.

В последние десятилетия некоторыми кавказоведами высказано ничем не обоснованное мнение о национальной принадлежности автора и языке подлинника «Истории страны Алуанк». По утверждению этих ученых, автором настоящего памятника был «албан» (= агван, гаргар) по национальности и его труд первоначально был создан на албанском (гаргарском) языке и лишь в XI — XII вв. переведен на древнеармянский язык. Таким образом, труд Мовсэса Каланкатуаци рассматривается не как один из многочисленных памятников богатой армянской словесности, а как памятник несуществовавшей «албанской» литературы.

Эти суждения не соответствуют исторической действительности, не подкреплены никакими свидетельствами и противоречат данным самого труда Мовсэса Каланкатуаци. Они рассматриваются нами в комментариях, поскольку освещение их связано с правильной интерпретацией отдельных искажений и неустановленных отрывков текста, достоверно восстановленных в настоящем, впервые издаваемом переводе научно-критического текста «Истории страны Алуанк».

Хотелось бы отметить еще один недостаток перевода К. Патканяна, общий для всех переводов прошлого века, замеченный А. Новосельцевым. Речь идет о переводе социально-экономических терминов, которые «неточны почти всегда, так как для передачи термина иной исторической эпохи нужно объяснение, часто очень обстоятельный комментарий — исследование. Именно поэтому совершенно устарели и не пригодны для исследования социально-экономической истории Закавказья (и других стран) переводы прошлого века на русский и французский языки древнеармянских и древнегрузинских источников, переводы, сделанные знатоками языков и серьезными историками (К. Паткановым, М. Броссе и др.)» ⁴².

Учитывая замечание А. Новосельцева, мы нашли целесообразным сохранить в переводе армянские социально-экономические и географические термины, как они засвидетельствованы в подлиннике, снабдив их необходимыми комментариями.

К этому следует добавить, что за прошедшие от первых изданий текста «Истории страны Алуанк» сто с лишним лет армянскими филологами и текстологами проделана огромная работа по изучению рукописей настоящего памятника. Таким образом, необходимость нового научного перевода «Истории страны Алуанк» на русский язык с учетом достижений армянской филологии и текстологии ощущалась давно. [20]

* * *

Настоящий перевод осуществлен с научно-критического текста, подготовленного к печати В. Аракеляном на основе одиннадцати рукописей хранящихся в Институте древних рукописей им. Маштоца — Матенадаране, отраженные в критическом тексте латинскими буквами: А = № 1531, время 1289 г. В = № 1725, время 1675 г. С = № 2561, время 1664 г., D = № 3043, Е = № 8035, время 1848 г., F = № 4197, время 1822 г., G = № 2646, время 1761 г., М = № 6520, время 1835 г., N = № 6547, время 1847 г., S = № 8057, время 1855 г., Т = № 2866, время 1829 г. Им использованы также три другие рукописи: R — микрофильм рукописи, хранящейся в настоящее время в Британском музее и описанной Фредериком Конибером (A. Gataloque of the Armenian manuscripts in the British Museum, London, 1913, 117),

L — фотоснимки рукописи, хранящейся в Ленинграде под номером 19 и Н — микрофильм рукописи, хранящейся в Антилиасе под номером 180 (время 1730 — 1737 гг.). Помимо перечисленных рукописей в критическом тексте отражены издания Н. Эмина, К. Шахназаряна, а также переводы К. Патканяна и Ч. Довсета.

Располагая всеми разночтениями рукописей, предоставляемыми научно-критическим текстом, мы имели возможность сделать более правильный, на наш взгляд, выбор. В каждом, более или менее важном случае нами указана рукопись, разночтению которой мы отдали предпочтение.

В отдельных случаях искаженные и непонятные места текста нами сопоставлены с трудами других армянских историков — Мовсэса Хоренаци, Елишэ, Ухтанэса, Степанноса Орбелеана, «Книгой посланий» Посланием Маштоца и др., на основании которых вносили в текст необходимые поправки и коррективы, восстанавливая первоначальное, правильное чтение. Эти поправки также отражены и обоснованы в комментариях.

Работая над настоящим переводом, мы, разумеется, имели под рукой и первый русский перевод К. Патканяна и пользовались им. В отдельных случаях некоторые отрывки в нашем переводе могут совпадать с переводом К. Патканяна, что в подобных работах, естественно, неизбежно. Мы часто обращались и к английскому переводу Ч. Довсета, в особенности в тех случаях, когда необходимо было проверить наше толкование не совсем ясных мест текста.

Несколько слов о транскрипции армянских собственных имен и географических названий, примененной в настоящем издании. Несмотря на то, что арменоведение имеет давние традиции, по сей день не выработана общепринятая транскрипция для передачи армянских имен собственных и географических названий Армении. Из-за отсутствия в европейских и русском алфавитах эквивалентов многих армянских фонем порой у исследователей возникают затруднения. Каждый раз, сталкиваясь с ними, арменоведы вынуждены решать стоящие перед ними задачи по-своему, причем какой-либо стройной системы у них не прослеживается. Еще в прошлом столетии, например, П. Шаншиев имя *** —Шапуh транскрибирует — Шапу, *** — Ваhан — Ваан, но пишет также Гер ***, Хмаиак *** ⁴³. X. Иоаннесов переделывает некоторые имена на русский лад — Стефан, Яков, Леон ⁴⁴. Даже такие [21] выдающиеся ученые, как Н. Эмин, Н. Марр, Н. Адонц и др., не смогли выработать стройной системы транслитерации. Н. Эмин и Н. Адонц применяют диакритические знаки. В начале указателя собственных имен своего фундаментального исследования «Армения в эпоху Юстиниана» Н. Адонц отмечает также те затруднения, которые встают перед исследователями: «Транскрипция собственных имен, главным образом географических, представляет затруднения... Нередко допускали параллельные формы класс, и арм. напр., Аштиан[ен]а т. е. Аштианена Asthianena и Аштиана ***, Балавит[ена], Balabitena и Балавит или Балаховит *** и пр.» ⁴⁵. Параллелизмы им допущены и при передаче собственных имен. Так, например, имя одной и той же исторической личности армянского царя — *** — Трдат он пишет в трех различных формах — то Тиридат, то Тирдат, то Тридат. Имя последнего армянского католикоса из рода Григора Лусаворича Саhака Партева можно встретить также в трех формах: Исаак, Шаhак, Саак, смотря как они засвидетельствованы у того или другого автора. Весьма часто встречаются у него параллельные формы — Усик и Юсик, Рипсимия и Рипсима. В ряде случаев Н. Адонц пользуется латинской h. Так, например, в одном случае он пишет Ваан, в другом — Раhам, или же Шапух, но и Врамшапуh, Сепух, но Hepceh и т. д. И в наши дни эта задача все еще стоит перед исследователями. Ст. Малхасянц верно отмечал, что «собственные имена не должны быть переводимы или переделаны на русский лад, а должны сохранять свою национальную форму, что имеет, между прочим и филологический интерес» ⁴⁶. Весьма научный подход, который нельзя не разделять. Отметим, однако, что на практике ему не удалось осуществить свое желание. Вследствие применения запятой над г и над к для передачи армянских ***, *** географические названия выглядят настолько странными, что полностью потеряли филологический интерес: так, *** транскрибирован Тцаг'котн, *** — Цг'ук, *** — Гог'тн, *** — Ангг', *** — Аг'цк.

Трудно согласиться с транслитерацией, предложенной К. Юзбашяном в русском переводе «Повествования вардапета Аристакэса Ластивертци» ⁴⁷. Применение диакритических знаков вообще мало что говорит русскому читателю. С другой стороны, оно создает огромные трудности как при чтении, так и при печатании. А уж совсем странно выглядит транслитерация армянских собственных имен, начинающихся буквой ***, имеющих библейское происхождение, как-то: ***, которые им переданы через Й — Йакоб, Йовсэп, Йовhаннэс, Йовhан, с чем, разумеется, никак нельзя согласиться. Эти имена в русской словесности уже давно транскрибированы через И — Иаков, Иосиф, Иоанн и т. д. и не следует ломать традиционную русскую транслитерацию.

Разделяя мнение Ст. Малхасянца о том, что армянские собственные имена и географические названия должны сохранять свою национальную форму, мы старались передать их в транскрипции, отражавшей точное, насколько это возможно, армянское звучание. Для этого мы [22] считаем необходимым применение латинской буквы h, но полностью отказываемся от диакритических знаков.

В отдельных случаях в скобках рядом с русской формой имен приводим их армянскими буквами, что позволит специалистам составить конкретное представление о том или другом имени или географическом названии.

Персидские и арабские собственные имена мы также даем в той форме, в какой они засвидетельствованы нашим автором. В примечаниях же они даны в форме, принятой в поздних научных публикациях.

Что же касается библейских имен, а также имен римских и византийских императоров, то они переданы в общепринятой в русской научной литературе традиционной транскрипции.

В заключение считаю своим приятным долгом выразить глубокую благодарность всем моим коллегам из Матенадарана, содействовавшим успешному завершению данной работы и принимавшим участие в ее обсуждении.

Комментарии

1. См. К. Ган. Известия древних греческих и римских писателей о Кавказе, I, Тифлис, 1884, с. 109.

2. См. ***

3. ***

4. Вспомним также слова другого армянского историка Степанноса Орбелеана, который, жалуясь на недостаточность источников, пишет: *** «...затем мы взяли (труды) всех армянских историков, и все, что нашли в них (о Сюнике), собрали в точности, а также из оды епископа Сюника Петроса о Бабике, владетеле Сюника, и из старинных писем армянских царей и князей Сюника, а также армянских католикосов и епископов Сюника...» (см.: ***

5. Р. Бартикян доказал, что «Хронография» представляет собой в основном компиляцию из трудов греческих авторов (в первую очередь Ипполита Римского, Евсевия Кесарийского и других)» и скомпонована она во второй половине VII века переводчиком «Церковной истории» Сократа Схоластика Филоном Тиракаци (см.: ***

6. См. ***

7. Пропущены отрывок о посольстве Атома Гнуни к императору Феодосию с просьбой о помощи против персов и содержание послания (см. ***

8. Необходимые справки о них мы даем в комментариях.

9. См. ***

10. См. Ф. Успенский, История Византийской империи, 1912, СПб.. с. 709.

11. См. ***

12. В символе веры, принятом на Халкидонском соборе, армянское духовенство усматривало возврат к несторианской ереси, решительно отвергнутой в ответе католикоса Саhака Партева на письмо Акакия епископа Мелитенского (см. ***) На Двинском соборе присутствовали также католикос Иверии Гавриил и католикос Алуанка.

13. См. Армянский судебник Мхитара Гоша. Перевод с древнеармянского Л. Л. Паповяна, Ереван, 1954, с. 120 — 121.

14. ***

15. См. H. Пигулевская, Византия и Иран на рубеже VI — VII веков, М., 1946,

16. Следует считать недоразумением утверждение К. Тревер о том, что якобы «История страны Алуанк» во всех списках носит имя Мовсэса Каланкатуаци (см. К. Тревер, Очерки по истории и культуре Кавказской Албании, М. — Л., 1959, с. 16).

17. Матенадаран — Институт древних рукописей им. Маштоца рукопись № 2646, с. Iа. Любопытно и то, что имя автора в этой рукописи упоминается в памятной записи переписчика: ***

18. Этот весьма ценный первоисточник опубликован Г. Тер-Мкртчяном (см. ***

19. ***

20. ***

21. ***

22. ***

23. ***

24. ***

25. Я. Манандян, например, в свое время предложил новое прозвище Moses den Utier — Мовсэс Утийский, однако впоследствии в своих произведениях пишет Каганкатваци. Н. Акинян и Ч. Довсет предпочитают Дасхуранци.

26. Насколько нам известно, против датировки VII веком впервые выступил К. Патканян, справедливо отмечая, что «при отсутствии других данных, эти местоимения (речь идет о тех предложениях, где рассказ ведется от первого лица — Ш. С.) ничего не доказывают, потому что они встречаются и в других местах, по которым М. Каганкатваци следовало бы отнести к V веку» (см. «История агваи Моисея Каганкатваци, писателя X века», СПб., 1861, с. VII).

27. *** В разное время этот труд X веком датировали также Я. Манандян и другие исследователи.

28. См. А. Васильев, Византия и арабы, СПб., 1900, с. 103.

29. На соборе в Партаве наряду с епископами и влиятельными князьями со всей Армении принимали участие и католикос Алуанка Давид, князья Вараз Курдак Вачаганеан, Вардан Сатоеан, Тирик Кароеан и др. (см.***).

30. Bore Eugene. Histoire des Aghovans par Moise Galkantouni. Extraite et traduite du manuscrit armenien par E. Bore: Univers catholique. Journal de l'lnstitut sc. hist., t. XXII (1846), n 136, novembre.

31. Nouvelles Annales des Voyages, t. II, Paris, 1848, p. 53 — 93, avec des annotaions par Vivien de St. Martin.

32. Brosset M., Extraits de l'Histoire des Aghovans, en armenien, par Mose Caghanca /n/ tovatsi. Additions et eclaircissements a l'Histoire de la Georgie, St. Petersbourg, 1851, p. 463-494.

33. Еще до публикации текста «Истории страны Алуанк» в Париже и Москве (1853 г.) в издававшейся в Константинополе еженедельной газете *** («Ноев голубь») был опубликован «Плач» Давтака Кертола на смерть великого князя Джуаншера полностью, вторая часть которого не нашла места в указанных изданиях из-за отсутствия ее в рукописях, легших в основу изданий (см. *** 13 апреля 1853 г.).. Далее, в рукописях II группы X. Дадяном были обнаружены и опубликованы два листа, выпавшие когда-то из рукописей «Истории страны Алуанк», вследствие чего они также отсутствовали в московском и парижском изданиях (СМ. ***).

34. История агван Мойсея Каганкатваци, писателя X века. Перевод К. Патканяна, СПб., 1861.

35. A. Manandian. Beitraege zur albanischen Geschichte. Untersuchungen ueber Moses den Utier (Kalankatuaci), Leipzig, 1897.

36. Jos. Markwart. Obersetzurgen aus Moses Kalankajtwaci und der armenischen Chroniks vom Jahre 686/687 bis zum Ende der Kaiseriste-Hippolytus Werke, Band IV Leipzig, 1929, S. 393—558.

37. The History of the Caucasian Albanians by Movses Dasxuranci by C. J. F. Dowsett. London, Oxford University Press, 1961.

38. ***

39. См. Szalmasi Pal, Movses Kalankatuaci a Kaukazusi hunok vallasi Kultuszarol Keletkutatas, Budapest, 1974, 95—108 и др.

40. История агван Мойсея Каганкатваци, СПб., 1861, с. XIII.

41. Там же.

42. См. А. П. Новосельцев, В. Пашуто, Л. Черепнин, Пути развития феодализма, М., 1972, с. 15.

43. История Егише. вардапета, Тифлис, 1853.

44. История князей Орбелянов (65 гл.), М., 1883.

45 . Н. Адонц, Армения в эпоху Юстиниана, СПб., 1908, с. 497.

46. История епископа Себеоса. Перевел с четвертого исправленного армянского издания Ст. Малхасянц, Ереван, 1939, с. 7.

47. Повествование вардапета Аристакэса Ластивертци. Перевод с древнеармянского, вступительная статья, комментарий и приложение К. Юзбашяна, М., 1968.

 

КНИГА ПЕРВАЯ

ИСТОРИИ СТРАНЫ АЛУАНК ¹

ГЛАВА I

ВСТУПЛЕНИЕ В ИСТОРИЮ СТРАНЫ АЛУАНК, [ГДЕ ДАЕТСЯ] РОДОСЛОВНАЯ ОТ АДАМА ДО НОЯ

Первый человек, сотворенный Богом, отец наш Адам, жил двести тридцать лет и родил Сифа. Сиф жил двести пять лет и родил Еноса. Енос жил сто девяносто лет и родил Каинана. Каинан жил сто семьдесят лет и родил Малелеила. Малелеил жил сто шестьдесят лет ² и родил Иареда. Иаред жил сто шестьдесят два года и родил Еноха. Енох жил сто шестьдесят пять лет и родил Мафусала. Мафусал жил сто шестьдесят семь лет ³ и родил Ламеха. Ламех жил сто восемьдесят лет и родил Ноя. А Ной жил пятьсот лет и родил трех сынов: Сима, Хама и Иафета. И спустя сто лет по рождении Сима, на шестисотом году жизни Ноя, наступил потоп водный. А всего от Адама до потопа две тысячи двести сорок два года, колен же десять.

ГЛАВА II