Традиционно выделяются следующие основные виды вербального коммуникативного взаимодействия: устный/письменный, диалогический/монологический, контактный/дистантный, межличностный/публичный. В рамках каждой из названных классификаций возможны различные исследовательские программы, привлекательные для филологов.

- Устная/письменная коммуникация. Помимо давно и подробно изучающихся грамматических и лексических особенностей устной и письменной речи остается много вопросов: 1) соотношение устной/письменной и подготовленной/неподготовленной речи вне зависимости от формы презентации последней; 2) особенности бытования в культуре устных и письменных текстов, степень авторитетности тех и других, различия культур, основывающихся на устной или письменной традиции (см. работы Ю.М.Лотмана и Т. Ван Дейка); 3) особенности передачи устной речи в письменном тексте. Особое внимание в последнее время привлекает Интернет-общение, имеются в виду сообщения в форумах, блогах, ICQ и т.п. Подобная речь как бы совмещает в себе признаки письменной и устной коммуникации, что делает ее статус неопределенным, а саму ее весьма интересной для исследования, особенно с учетом того, что «виртуальное общение» начинает занимать все большее место в современной жизни и начинает оказывать все большее влияние на речевые практики лингво-культурного сообщества.

- Диалогическая/монологическая коммуникация[12]. Важнейшими здесь являются вопросы о диалогичности/монологичности общения по форме и по содержанию, ориентация коммуникации в той или иной социокультурной сфере (политика, образование, художественная литература и др.) на диалог или монолог; динамические изменения в соотношении диалогических и монологических формах коммуникации и т.п. Следует различать диалогическую (монологическую) коммуникацию по форме и содержанию. Формально может наблюдаться диалог (полилог), обмен собеседников репликами, но по содержанию общение остается монологическим, т.к. равноправных, партнерских отношений между его участниками не устанавливается, «право слова» на самом деле принадлежит только одному, а остальные должны внимать. Типичным примером такой коммуникации может служить, скажем, общение политиков самого высокого ранга с «простым народом», двунаправленность подобных диалогов (равно как и стояние в очереди в рабочей столовой, разделение трапезы с солдатами и т.п.) остается лишь видимостью.

- Контактная/дистантная коммуникация. Важным является вопрос выявления эффективности дистантной коммуникации, которая в настоящее время с очевидностью доминирует в самых разных сферах: бытовой, политической, экономической и др.

- Межличностная/публичная коммуникация. Подобное деление, имеющее давнюю традицию, является, конечно, чересчур общим и нуждается в уточнении. При этом имеет смысл говорить о видах коммуникации по составу коммуникантов[13].

● Интерперсональная коммуникация – разговор с самим собой, внутренний монолог.

● Межличностная коммуникация – общение двух коммуникантов.

● Групповая коммуникация – общение внутри группы, между группами, индивида с группой.

● Массовая коммуникация – сообщение отправляется большому количеству людей, различных по возрастным, гендерным, социальным и др. характеристиками, не связанным напрямую между собой личными отношениями.

Прокомментируем приведенную классификацию. Интерперсональная коммуникация или автокоммуникация привлекает большое внимание семиотиков, свою оригинальную теорию автокоммуникации предложил Ю.М.Лотман, подробно рассмотрев такую коммуникацию, когда отправитель передает сообщение другому лицу, а самому себе. С.Н.Зенкин указывает: «Наше сознание должно кратко записывать свои идеи, чтобы не тратить каждый раз время и энергию на заново повторяемый процесс их воспроизводства. Такие краткие мысленные записи, аббревиатуры идей суть особого рода знаки, «узелки на память», но они циркулируют только внутри сознания и не служат для общения с другими. С их помощью мы фиксируем уже полученные результаты анализа, составляем архив, библиотеку знаний, из которой далее черпаем по надобности. Другое дело, что форма этих знаков обычно заимствуется из внешней коммуникации, из общения с другими людьми; бывают, конечно, и индивидуальные, никому больше не понятные мысленные значки, но большинство знаков, с которыми работает наша память, - внешнего, прежде всего языкового происхождения. Они были усвоены в ходе внешней коммуникации, но применяются в процессе автокоммуникации, в отсутствие какого-либо внешнего партнера».

При этом автокоммуникация не сводится к простому разговору с самим собой или «путешествию» по своей памяти, она имеет место, когда мы декламируем стихи, которые знаем наизусть, твердим молитвы, перечитываем хорошо знакомые книги, напеваем какую-либо песню, т.е. повторяем тексты, которые, на первый взгляд, не несут никакой информационной нагрузки, ничего нового не сообщают нам об окружающем мире.Но при этом каждый раз текст звучит для нас по-новому, происходит приращение смысла, т.е. усложнение кода. Снова процитируем С.Н.Зенкина: «Понятие автокоммуникации позволяет провести различие между двумя типами чтения: один, господствующий в современной массовой культуре, ориентирован на торопливое, одноразовое потребление множества бросовых текстов, другой – на внимательное перечитывание (переписывание, комментирование) немногих текстов, имеющих статус классических или священных: Библии, Корана, стихов Пушкина… По преобладанию одного из этих типов чтения разграничиваются разные культуры, но оба они соприсутствуют в любой культуре; они соотносятся между собой как экстенсивный и интенсивный способ наращивания знания, как его расширение и углубление».

В групповой коммуникации семиотику интересует в наибольшей степени особенности так называемых «внутренних языков», создающих новые знаки или по-особому использующих уже существующие. Помимо классических примеров тайных знаковых систем (арго, масонские символы, особые жесты и слова староверов, помогающих сразу опознать «своих» и непонятных «чужим»), практически в любой микро- и макрогруппе (от членов одной семьи, до представителей определенной профессии или страта общества) существуют собственные знаки или по-особому используются «общие» знаки. Скажем, представители правоохранительных и судебных органов, будучи вполне образованными людьми, владеющими литературным языком, упорно говорят о «возбУжденных делах» и «осУжденных преступниках» (говорю на основании личного знакомства с некоторыми юристами). Яркий пример коммуникативной неудачи, обусловленной разным использованием знаков русского языка в разных социальных группах, приводит Ю.М.Лотман Речь идет о хрестоматийном разговоре Татьяны с няней.

"…Расскажи мне, няня,
Про ваши старые года:
Была ты влюблена тогда?"

- И, полно, Таня! В эти лета
Мы не слыхали про любовь;
А то бы согнала со света

Меня покойница свекровь.

(…) - Дай окроплю святой водою,
Ты вся горишь... - "Я не больна:
Я... знаешь, няня... влюблена"
- Дитя мое, господь с тобою! -
И няня девушку с мольбой
Крестила дряхлою рукой.

Казалось бы, почему не может любить 13-летняя девочка и рискует за это быть «согнанной со света»? Еще большее недоумение вызывает реакция няни на заявление Татьяны. Почему она приходит в ужас от известия, что девушка 18-19 лет полюбила молодого человека? Скорее следовало бы удивляться, что этого не произошло раньше. Дело в том, как указывает Ю.М.Лотман, что глагол любить и его дериваты совершенно по-разному понимался в крестьянской и дворянской среде. Если для дворян это слово означало примерно то же, что и сейчас для нас, то для крестьян оно означало физическую близость (если речь шла о сильной привязанности, использовался глагол жалеть).

Наибольший же простор для семиотического анализа дает массовая коммуникация, но к ней мы обратимся, когда будем говорить о коннотациях текста и поликодовых текстах.

Кладутся ли в основу анализа вербальной коммуникации этические, эстетические, прагматические аспекты, любой подход должен учитывать антиномии речи. В философии под антиномией понимается существование противоречащих друг другу высказываний о предмете, допускающих одинаково убедительное логическое обоснование. Мы будем называть антиномией неустранимое противоречие. Рассмотрим основные из них[14].

- Говорящий/слушающий (продуциент/реципиент; адресант/адресат). В интересах говорящего упростить высказывание своей мысли: сокращенное произношение, убыстренная речь, использование привычной лексики и т.п. В интересах слушающего упростить процесс восприятия высказывания: понятные ему слова, четкая дикция и т.п.

- Узус/норма. Норма ограничивает и регламентирует употребление тех или иных единиц, потребности общества требуют снятия ограничений, изменения регламентации. Ср.: расширение узуса обсценной лексики и все громче звучащие требования о снятии запретов на ее употребление; арготизм беспредел, еще недавно однозначно находившийся за пределами литературного языка, сегодня встречается в официальных документах МИД России; слово шикарный, характеризующееся как просторечие в словаре С.И.Ожегова, в современных толковых словарях уже отнесено к разговорной лексике. Мы привели примеры, принадлежащие лексическому уровню языковой системы, наиболее подвижному и открытому, но сказанное, конечно, относится и ко всем остальным уровням. Живой язык постоянно ищет новые средства, которые сначала отвергаются, а потом кодифицируются.

- Код/текст. В интересах коммуникантов сократить как количество единиц, с помощью которых кодируется передаваемая и воспринимаемая информация, так и сами «отправляемые» и «принимаемые» тексты. При этом сокращение кода неизбежно ведет к увеличению текста, а увеличение кода – к сокращению текста. Эти процессы зависят от социально-культурных условий, ср.: золовка (специальная номинация ведет к сокращению текста) – сестра мужа (отказ от специальной единицы кода ведет к увеличению текста – вместо одной лексемы используются две), сомелье– специалист по винам и т.п.

- Информативность/экспрессивность. Увеличение информативности ведет к убыванию экспрессивности и наоборот. Ср.: научный текст с максимумом информативности и минимумом экспрессивности – сленг, который отличает максимум экспрессивности и минимум информативности (напр.: такая единица современного молодежного сленга, как жесть, являясь практически асемантичной, лишенной денотата, оказывается в высшей степени экспрессивной).