Исследование теорий пациента об аналитическом лечении продолжается до тех пор, пока начальные сопротивления к прогрессивной коммуникации не будут оставлены. Это может продолжаться недели и месяцы.

Ожидания пациента: Чем директивно указывать что ожидание, которое сознательно или бессознательно мотивирует резистивное поведение, является нереальным, аналитик может делать как можно больше намеков посредством тактичного расспрашивания.

Юноша, с тяжелыми нарушениями, на вопрос о том, что он думает по поводу того как должно проводиться лечение, ответил, что он хотел, чтобы терапевт "вел себя по-другому". В ответ на дальнейшие расспросы он заявил, что хотел бы, чтобы терапевт стал страдать так сильно, как страдал он, для того чтобы высказать мысли, которые помогут ему чувствовать себя лучше и не брал плату за лечение.

Терапевт ответил что он обсудит страдание с пациентом, предоставив ему бесплатное лечение и сообщив то, что он хотел бы услышать. " Но я хотел бы чтобы вы объяснили мне как такое поведение должно помочь вам стать лучше ?"

Когда мысли пациента повторно исследуются вместе с ним, он обычно начинает понимать, что они не могут способствовать дальнейшему лечению. Тогда он может захотеть

рассмотреть план действий терапевта и построить работу на совместных целях.

Недостатки терапевта: У пациента можно поинтересоваться его впечатлениями об аналитике и его проблемах. Обычной реакцией является удивление или безразличие. Так как реально он не знает аналитика, то его мнение не будет иметь ценности. Такие вопросы должны быть заданы тому, кто более компетентен отвечать. Часто (пациенты-прим.перев.) предлагают: "Вернитесь к вашему собственному аналитику если вам требуется помощь."

Однако врач выражает мысль о том, что то, что он хочет услышать, является впечатлениями пациента. "Вы чувствительны к людям. Если вы расскажете мне то, что вы обо мне думаете и поможете мне с моими проблемами, возможно я смогу быть более полезным вам и другим пациентам".

ОБЪЯСНЕНИЯ

Когда лечение начато, кратко даётся объяснение его требований. Врач повторно объясняет что всё, что бы он ни говорил в сессиях, он говорит только для того, чтобы помочь пациенту высказывать чувства, мысли и воспоминания, которые приходят к нему в данный момент – а не для того, чтобы воздействовать на его поведение вне отношений.

Время от времени, с целью облегчения раппорта, аналитик предлагает объяснения по темам, поднимаемым пациентом - новости дня, социальные, культурные события и тому подобное.

В этих обсуждениях аналитик не высказывает своего личного мнения. Он представляет различные точки зрения на спорные темы и соответственно отражает вопрос:" А что вы думаете ?" Объяснения поведения следуют подобному паттерну. Терапевт помогает пациенту понять, что существует более чем одно решение проблемы, и что каждая альтернатива имеет свей достоинства и недостатки.

Информация предоставляется тогда, когда она должна облегчить коммуникацию и удерживается, когда она может вызвать обратный эффект. Например, на вопрос читал ли он книгу, упоминаемую пациентом, аналитик может сказать: "Почему вы спрашиваете ?" Если пациент ответит что он хотел бы обсудить её, ему можно будет сказать:" Лучше обсудить книгу не зная, читал я её или нет". Пациент, если он кооперативен, должен тогда вербализовать свои впечатления о книге. После этого аналитик может сказать: "Я читал (не читал) эту книгу".

Хотя он не отвечает на вопросы, которые должны помочь пациенту описать его собственный опыт и восприятия, аналитик обычно подтверждает точное восприятие его самого как личности, затем это адекватно объясняется. Например, на вопрос гулял ли он воскресение вечером в Центральном Парке, он может спросить: "Почему вы хотите знать ?" У пациента, отвечающего: "Я думаю, что я видел вас там," спрашивают конкретные детали. После того как он опишет точные время и место, аналитик может сказать:" Вы правы".

ЭГО-ДИСТОНИЧЕСКОЕ ПРИСОЕДИНЕНИЕ

Погода: Когда пациент, монотонно жалуясь на погоду, спрашивает: "Разве это не достаточно скверно ?" терапевт может сказать: " Вы думаете можно что-нибудь сделать с барометрическим давлением ?" В другом случае он может ответить на подобный вопрос, спросив: "Вы думаете это вы испортили погоду ?" или " Вы полагаете что она отражает ваше скверное расположение ?"

Разваливание на части: Работая с принудительным повторением, врач некоторое время может спрашивать пациента, а затем делает утверждения, которые отражают паттерн в той же или несколько преувеличенной манере.

Когда пациент повторяет что он становится растерянным, чувствует нереальность, теряет своё самообладание– "разваливается на части", как он это часто называет – вначале ему можно будет задать некоторые фактические вопросы. Например, когда он впервые испытал такие чувства; беспокоили ли они его в тот самый момент; не могут ли они быть связаны с чем-либо происходящим на сессии?

Если он продолжает жаловаться, у него можно спросить мог ли аналитик вызвать эти чувства. После этого пациенту можно задать вопрос:" Зачем вам нужно самого себя разваливать на части ?"

Вместо того чтобы задавать вопросы, аналитик может сказать что он тоже чувствует нереальность и растерянность. Поскольку он повторно отражает паттерн, блокирующий эмоциональное высвобождение, он может указывать на различные уровни растерянности - " несколько растерян, но не так сильно как вы," "гораздо сильнее растерян", и так далее.

Нейтрализация с намеками: Если пациент ищет совета, врач может спросить:" Что заставляет вас думать что я должен давать вам советы ?" Частое возражение:" Я за это плачу!" можно встретить напоминанием: " Вы платите мне за ваш анализ, а не за советы".

Часто аналитик нейтрализует просителя советов намёками или рекомендациями. Большинство возможных направлений действия объективно обрисовываются в общих чертах и пациенту помогают свободно вербализовать его реакции на каждую альтернативу.

Однако этот подход редко удовлетворяет его. Обычно он хочет знать " что бы вы сделали на моем месте". Терапевт может тогда спросить: " Какая вам будет разница если я скажу вам как бы я поступил ?" если пациент ответит что информация поможет ему принять собственное решение, аналитик может сказать: "Почему вы разрешаете мне каким-либо образом влиять на вас ?"

Встреча угроз угрозами: аналитик может сказать: " Не действуйте, только говорите, пожалуйста". Его напоминания о том, что все силы должны быть вложены в язык, могут даваться мягко, с просьбой , убедительно или выражаться более строго.

Личности, которая угрожает уйти, "если вы не скажете мне" можно будет сказать: "Если вы не будете говорить тем способом, который я вам предложил, я закончу эту сессию прямо сейчас". Непристойностям и оскорблениям можно противостоять подобным же образом.

Когда коллега студент, упорно маневрирующий для контроля, намекнул что его отец не разрешает ему больше приходить, аналитик сказал: " До тех пор, пока вы не убедите вашего отца согласиться, я могу остановить лечение". Другой юноша, который пытался заставить аналитика говорить с ним, крикнул что он "встанет с кушетки и ударит его по голове". Аналитик ответил: "Я ударю вас прежде чем вы подниметесь с кушетки".[3]

Подражание эго: Аналитик может сказать: "Да согласен с вами" - личности, которая низко себя оценивает, или повторить его утверждение с некоторой долей преувеличения. Пациенту, застрявшему на мысли что он является "наихудшей личностью из всех живущих", можно будет сказать, что он является наихудшим и из тех," кто когда-либо жил". Обычно он показывает что, хотя он и действительно настолько плох, насколько представляет себя, ему лучше было бы не слышать этого от аналитика. Таким образом, убедительное эго-подражание такого рода имеет эффект конечного смещения цели атаки с эго на объект.

Повторяемые оценки завышенного или посредственного "Я", также могут быть приветствованы "да, вы являетесь таковым".

Переоценивание объекта: Вместо эго-подражания, аналитик может представить себя как его психологического двойника. Отражая повторные оценки пациентом себя как "величайшего", врач временами говорит подобно эго-маньяку. Высвечивая тщеславные отношения крайне самоцентрированной личности, он может сказать в результате: ”Я наимощнейшая, всезнающая, исключительная личность в мире, которая сможет вам помочь”.

Обесценивание объекта: В другое время, отражая повторяющиеся описания пациентом самого себя как наиболее неадекватного или презренного человеческого существа, аналитик может произнести: "И я тоже!" Он представляет себя как подавленного и униженного, говоря, в результате, я тоже неудачник. Отношение пациента может быть отражено истинным или же несколько преувеличенным образом.

Эти конфронтации, усиленные эмоциональным зарядом объективного контртрансфера, осуществляются после того, как пациент проявит определеннее чувство к аналитику как ко внешнему объекту. Они могут быть утилизированы для того чтобы работать с характерным аспектом нарциссической зашиты — скромным эго, распростершимся перед замечательным объектом, чтобы не рисковать потерей его ценных услуг.

Почти неминуемо приходит время когда обе стороны чувствуют, что лечение потерпело неудачу. Утверждения аналитика (суммированные)[4] подлинно отразили его чувства во время взаимодействия, описанного ниже. В этой сессии его усилия обратить поток мобилизованной агрессии с эго на объект оказались успешными.

Девушка жаловалась что она чувствует себя подобно "безжизненному призраку". Она не могла утвердить себя в социальных ситуациях; кроме того, она никогда не спрашивала дат.