Поможем в ✍️ написании учебной работы

Имя

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

Выберите тип работыЧасть дипломаДипломная работаКурсовая работаКонтрольная работаРешение задачРефератНаучно - исследовательская работаОтчет по практикеОтветы на билетыТест/экзамен onlineМонографияЭссеДокладКомпьютерный набор текстаКомпьютерный чертежРецензияПереводРепетиторБизнес-планКонспектыПроверка качестваЭкзамен на сайтеАспирантский рефератМагистерская работаНаучная статьяНаучный трудТехническая редакция текстаЧертеж от рукиДиаграммы, таблицыПрезентация к защитеТезисный планРечь к дипломуДоработка заказа клиентаОтзыв на дипломПубликация статьи в ВАКПубликация статьи в ScopusДипломная работа MBAПовышение оригинальностиКопирайтингДругое

Нажимая кнопку "Продолжить", я принимаю политику конфиденциальности

Дипломная работа

Образ дракона в западноевропейской средневековой традиции

Выполнила студентка 5 курса

Дубовицкая Ольга Леонидовна

 

Научные руководители:

к. ист.н. доцент Луговой К.В._________________

к. ист.н. Сидорчук О.Н.______________________

Допущено к защите______________зав. кафедрой Дремова. Л.И.

Подпись студента___________________________

 

Новосибирск 2008

СОДЕРЖАНИЕ

Введение	3
Глава 1 Образ дракона в традиционной культуре	7
1.1. Основные функции драконов в мировой культуре	7
1.2. Полевариативное воплощение образа дракона	21
Глава 2. Образ дракона в западноевропейской средневековой традиции	37
2.1 Физический облик драконов	37
2 3. Поведенческая модель западноевропейских драконов	46
2 4. Места обитания драконов	60
2 5. Влияние христианства на образ западноевропейского дракона	65
Глава 3.Образ дракона в западноевропейской средневековой традиции в системе школьного образования (культурологический аспект)	76
3.1. Система школьного культурологического образования	76
3.2 Культуросообразное в отражении темы: «Образ дракона в западноевропейской средневековой традиции»	90
3.3 Разработка урока по теме: «Образ дракона в западноевропейской средневековой традиции»	104
Заключение	116
Список литературы и источников	119

ВВЕДЕНИЕ

Выбор данной темы определяется тем, что образ дракона появляется во всех древних представлениях о мире, оказав огромное влияние на мифологию ранних цивилизаций. По мере развития цивилизаций менялся и образ дракона, менялись его функции, характер, способности.

Первые упоминания о драконах относятся к древнейшей шумерской культуре. В старинных преданиях встречаются описания дракона, как удивительного существа, не похожего ни на одно животное и в то же время имеющего сходство со многими из них. Основные функции древних драконов - космостроительство и косморазрушение. Широко известен и библейский сюжет о чудовище Левиафане, некогда побежденном Творцом. Следует также заметить, что если на Востоке дракон мудр, является устроителем космоса и властителем стихий, то на Западе – это чаще всего, существо, наделенное разрушительной силой, несущее смерть всему живому. Безусловно, эти мотивы имеют мировоззренческую основу, из которой следует, что на Востоке в большей степени доверяли природе и космосу, поэтому даже столь зловещее существо, как дракон, является сочетанием стихий и символом жизненной энергии (восточный космоцентризм). На Западе же больше доверяли человеку – отсюда образ покорителя разрушительной огнедышащей стихии, символом которой стал дракон (западный антропоцентризм). Проанализируем мифологические библейские и исторические легенды и постараемся выяснить, на конкретных текстах, почему «западный» дракон настолько кровожаден и что явилось.

Центральными в изучении данной темы являются образ, поведенческая модель, места обитания и влияние христианства на эволюцию образа западноевропейского дракона.

Выбор данной темы определяется еще и тем, что исследования формирования образа дракона позволяет рассмотреть развитие определенного аспекта мифологии многих народов. Это становится возможным потому, что формирование содержания мифологий древних цивилизаций последовательно изменялось вместе с развитием мира.

Цель исследования состоит в том, чтобы рассмотреть и проанализировать образ дракона в западноевропейской средневековой традиции.

Задачи:

1. Охарактеризовать образ древних драконов.

2. Рассмотреть образ драконов в западноевропейской средневековой традиции.

3. Исследовать педагогические возможности образа дракона в западноевропейской средневековой традиции в системе школьного образования (культурологический аспект).

Характеристика источников. Основными источниками для данной работы, безусловно, являются легенды, мифы, сказания, эпосы западноевропейских народов. Такие как «Беовульф», «Старшая Эдда», «Сага о Волсунгах», «Песнь о Нибелунгах». В том числе тексты, характерные для мифоэпических традиций куртуазные романы, раннесредневековые хроники Гальфрида Монмутского и Нения. Источником для исследования так же служит сборник житий святых, составленный генуэзским епископом Яковом Ворагинским в конце XIII века. Из-за огромной популярности сборник получил название "Золотая легенда"[1]. В него вошли жития самых известных и почитаемых западноевропейских святых. Основные источники – «Беовульф», «Старшая Эдда», «Сага о Волсунгах», «Песнь о Нибелунгах», «Чудеснейшая история о роговом Зигфриде», «История бриттов» Гальфрида Монмутского и Нения, «Мабиногион», «Смерть Артура» Томаса Мэлори, «Тристан и Изольда».

В круг материалов для использования необходимо включить работы следующих авторов – Дж. Р. Р. Толкина, Ж. Ле Гоффа, В.Н. Дёмина, Е.М.Мелетинского, Н.М. Дьяконова и других. Источниковая база исследования очень разнообразна как по характеру произведений, так и по времени их написания. Она представлена сагой (напр. «Сага о Волсунгах»), исследованиями разных авторов (Дж. Р.Р.Толкина, Ж. Ле Гоффа, В.Н.Дёмина, Е.М.Мелетинского, Н.М. Дьяконова и других), небольшими словарями и энциклопедиями.

Литературное наследие средневековья разнообразно и интересно. Большое количество источников, по которым нельзя было бы почерпнуть хоть небольшую информацию из дошедших до наших дней произведений о драконах. Что касается эволюции драконов, то важнейшие сведения содержатся в работе В.Н.Демина « Драконы. Миф или реальность». Вторая книга, где рассматривается образ дракона в эпоху средневековья - Жак Ле Гофф «Другое средневековье. Время, труд и культура Запада». Особо нужно выделить книгу Дж.Р.Р.Толкина «Профессор и чудовище: Эссе », в которую вошли статьи и лекции Дж. Р.Р. Толкина, посвященные древнеанглийской и средневековой литературе. С нашей точки зрения, внимательное прочтение упомянутых работ позволяет сделать вывод, что драконы в средневековой традиции очень разнообразны. С другой стороны, применяемая литература заставляет задуматься, как христианство повлияло на образ дракона.

Историография. По данной проблеме имеются несколько работ средневековых авторов, характеризующей полноту её раскрытия, таких как Нений и его «История бриттов», Томас Мэлори « Смерть Артура» и так далее.

В процессе исследования были рассмотрены следующие работы более поздних авторов, Жака Ле Гоффа, который является автором «Другое средневековье». Это сочинение содержит систематический обзор важных составляющих средневекового Запада. К работе "Другое средневековье» примыкает сочинение "Средневековый мир воображаемого", в котором рассмотрены три составляющие: время, взаимоотношения между научной культурой и народной культурой, историко-политическая антропология. Также в этой работе даются параметры воображаемого, проводятся границы между такими понятиями как воображаемое и представление.

Демин В.Н. в работе «Драконы. Миф и реальность» показывает эволюцию образа и функций драконов, и выражает своё видение данной темы. Пропп В. Я. "Исторические корни волшебной сказки". В работе Проппа упор делается на анализе основных, главнейших сказочных образов и мотивов.

Джон Рональд Руэл Толкин в своём эссе рассматривал мир древнеанглийской и средневековой литературы. Большую часть эссе Толкин посвятил «Беовульфу».

Методологической основой данного исследования является сравнительный анализ. Исследование ориентировано на принцип многообразия как важнейший методологический принцип современной науки и культуры. Теоретическими основами исследования являются имеющиеся концептуальные разработки по проблеме образа дракона в западноевропейской средневековой традиции.

На развитие образа дракона в западноевропейской средневековой традиции сильно повлияло христианство. Однако вряд ли стоит рассматривать образ дракона только в этом ключе. На эволюцию образа западного дракона повлияла интеграция культур разных народов в процессе мирового развития. Это, в конечном итоге, и способствовало формированию особого, отличного от древнего образа западноевропейского дракона.

Хронологические рамки исследования - VI-XV вв. н.э., то есть оно охватывает период между Античностью и эпохой Возрождения. В этот период постепенно проявляется влияние христианства на народную культуру, на представление о добре и зле, свете и тьме и т.д.

Географические рамки охватывают территорию Скандинавии VI-XVI вв. н.э.

Структура работы. Дипломная работа состоит из введения, трёх глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

 

 

Глава 3. Образ дракона

Тематика занятий.

1. Образ дракона в современном кинематографе (в настоящее время стала популярной экранизация средневековых сюжетов, зачастую сюжеты искажены, определенный урон восприятию наносят и компьютерные игры, однако начинать диалог нужно начинать в той среде, в которой существует современный подросток).

2. Образ дракона в легендах и мифах древнего мира (сюжет мифа в пересказе лишен языкового барьера как такового, а в сопровождении произведений живописи, музыки, шедевров кинематографа можно достичь желаемого эмоционального эффекта).

3. Игра воображения (творческая мастерская поможет сконцентрироваться на образе, в процессе фантазирования по мотивам уже знакомых сюжетов учащиеся начинают проявлять первые попытки к анализу, возникает потребность воссоздать образ, эпоху, разобраться в особенностях композиции, можно предложить написать легенду, сценарий к кинофильму, сказку, эссе, фэнтази).

4. Знакомство с эпохой средневековья и ролью дракона в культуре этого периода (осознав свое отношение к образу, учащиеся подготовились к восприятию данного образа совершенно ином культурном пространстве, мотивация к познанию и рефлексии таким образом пробуждена, каналы восприятия открыты для познавательной информации).

5. Чтение текстов по выбору педагога /см. библиографический список/ (тексты иллюстрируют информацию, полученную на предыдущем уроке).

Итогом данного спецкурса является исследовательская работа по избранным педагогом или учащимися текстам.

 

Тема урока:

Образ дракона в западноевропейской средневековой традиции

Класс: 8

Тип урока:

Комбинированный

Форма урока:

Урок-исследование с элементами лекции и работой в группе

Оборудование:

технические средства, тексты, карточки с номерами ( 4 набора), карточки с критериями для жюри.

Цель урока:

Выявить типовые особенности средневекового сознания в эпических произведениях

 

 

Задачи урока:

1. образовательные:

познакомить учащихся с концепцией образа средневекового дракона в западноевропейской культуре; сопоставить образы драконов языческой мифологии; привить навыки работы с текстами

2. развивающие:

 формирование представлений о средневековом мире воображаемого;

3. воспитательные:

 формирование художественно-эстетических ценностей.

Основные методы и приёмы:

Частично-поисковый, эвристический, чтение и анализ текстов, сочинение-миниатюра, просмотр фрагментов фильмов, ответы на вопросы

 

 

Конец 1 урока.

Начало 2урока.

Ш этап: Выступления

Учитель:

Напоминание о вопросах, написанных на доске. Выбор жюри и раздача карточек с номерами. У учителя конверт с карточками с номерами,12 цифр (по количеству сидящих в ряду). Учитель достаёт из конверта три карточки. На них цифры, означающие номера выступающих. Жюри раздаются карточки с критериями оценки выступающих и работы группы.

 

 

Учитель:

Во время прослушивания каждая из оставшихся групп должна продумать три вопроса, которые будут заданы выступающим.

Ученики:

Выступления (3 выступления по 2-3 мин.).

Вопросы с других рядов. Ответы выступающих.(4 мин).

Затем выступление жюри, в котором они оценивают деятельность выступающих и групп. (3 мин.).

Учитель:

Фиксация оценок, которые дали члены жюри и фиксация оценок работы жюри.

IV этап: Закрепление материала

Учитель:

-Теперь предлагаю написать мини-сочинение, в котором вы ответите на основные вопросы уроков и сделаете вывод из всей предыдущей работы. Имеются в виду и фильмы, и лекции, и работы с текстами. Время на сочинение – 15 мин.

Ученики:

Принятие правил и уточнения по написанию сочинения.

Ученики:

Написание сочинения.

Учитель:

Ответы на вопросы, возникающие во время написания сочинения.

По окончанию времени, данного на написание сочинения, сбор тетрадей и дача домашнего задания.

 

Конец второго урока.

Вывод:

 

В первом параграфе третьей главе мы рассмотрели МХК как один из наиболее «молодых» предметов в нашей школе. Выяснили, что наблюдается определённая экспансия традиционных предметов в сторону предметного поля МХК: оценив перспективность нового направления[130], они расширяют блоки, связанные с культурой (примером тому является учебник истории за 5-й класс, из которого почти исчезла история, заменённая мифологией). Родители, весьма благожелательно настроенные к «искусствам» на дошкольном уровне и в младшей школе, в средней теряют к этим предметам интерес, а в старшей школе становятся ярыми противниками всего, что отвлекает их чад от подготовки в ВУЗ. Во втором параграфе мы рассмотрели культуросообразное в отражении темы: «Образ дракона в западноевропейской средневековой традиции». Осуществление культуросозидательной функции предполагает ориентацию образования на воспитание Человека Культуры, отбор культуросообразного содержания и воссоздание в образовательных структурах культурных образцов и норм, проектирующих зримые элементы культурной среды, культуросообразного устройства общественной жизни людей.

Необходимым условием этого является интеграция образования в культуру и, наоборот, культуры - в образование. Культуру нельзя сохранить иначе, как через человека. Для этого образование должно заложить в него механизм культурной идентификации.

В третьем параграфе этой главы мы разработали тематический план уроков.

 

Тексты:

Для 1 группы: «Старшая Эдда»

 

 

Грипир сказал: «Один ты убьешь свирепого змея, на Гнитахейд он лежит, ненасытный; Регина с Фафниром ты победишь; правду Грипир тебе предвещает».

«Сигурд и Регин отправились на Гнитахейд и нашли там след Фафнира, который он оставил, когда полз к водопою. Сигурд вырыл большую яму возле следа и засел в ней. И когда Фафнир пополз от сокровища, он изрыгал яд, и яд падал на голову Сигурда. И когда Фафнир проползал над ямой, Сигурд вонзил ему в сердце меч. Фафнир затрясся и стал бить головой и хвостом».

«Яд изрыгал я, когда лежал на наследстве отцовом»… Сигурд сказал: «Змей могучий шипел ты громко и храбрым ты был; оттого сильнее людей ненавидел, что шлемом владел ты».

«Сигурд взял сердце Фафнира и стал поджаривать его на палочке. Когда он решил, что оно изжарилось, и кровь из сердца запенилась, он дотронулся до него пальцем, чтобы узнать, готово ли оно. Он обжегся и поднес палец ко рту. Но когда кровь из сердца Фафнира попала ему на язык, он стал понимать птичью речь».

 

Для 2 группы: «Тристан и Изольда»

6. Битва с драконом

 

Поселился в ирландской земле змей, который опустошал и разорял всю страну. Дважды в неделю появлялся он возле замка, пожирая всех, кого мог схватить, так что никто не решался выйти за ворота из страха перед змеем. И король приказал объявить, что тому, кто сумеет одолеть змея, отдаст он все, что тот ни попросит, половину своего королевства и дочь свою Изольду, если тот пожелает ее взять.

И случилось так, что дракон появился у замка в тот самый день, когда был оглашен королевский указ. И при виде его разбежались с криками и воплями все, кто оказался за воротами.

И Тантрис (таково было имя, под которым скрывался Тристан) спросил, что случилось. Ему рассказали о том, что вы уже знаете, и о королевском указе. Тогда Тантрис тайком вооружился, так что никто об этом не проведал, и вышел из замка через боковые ворота, и отправился навстречу змею.

И, едва заметив Тантриса, змей бросился на него, а тот на змея. И вот завязалась между ними жестокая и беспощадная битва. Змей вонзил когти в щит Тантриса и порвал на нем ремни и все, что мог достать. Но Тантрис отпрянул и, выхватив меч, ударил змея. И увидел, что сталь не берет змеиную чешую. Тогда задумал он пойти на хитрость. И когда змей, разинув пасть, бросился на него, чтобы его пожрать, Тантрис, который только того и ждал, всадил меч прямо ему в глотку и вогнал в брюхо, разрубив пополам сердце. Тут змей издох, а Тантрис отрезал у него язык, спрятал к себе в карман и отправился в замок.

 

 

Для 3 группы: «Житии святых».

 

 

Житие святого Сильвестра рассказывает, что рядом с городом Римом в яме жил дракон, который каждый день своим дыханием убивал более трехсот человек. То есть дракон снова ядовитый, так же, как и дракон святого Георгия, он убивает людей ядовитым дыханием. Святой Сильвестр вызывается помочь, и спускается в яму, преодолев 150 ступеней. По совету явившегося ему в видении святого Петра, Сильвестр прочитал молитву, связал пасть дракона нитью, которую запечатал печатью, на которой был символ креста. Он приказал дракону сидеть в яме до пришествия Спасителя. Далее говорится, что люди, которые сопровождали святого Сильвестра, и ждали его около ямы, куда тот спустился, чтобы связать дракона, "были полумертвы от зловония, которое дракон распространял". Когда же святой вернулся в Рим, то все приняли крещение, и таким образом "город был избавлен от двух зол: от яда дракона и от яда ложных богов".

Житие святого апостола Филиппа гласит, что страшный и ядовитый дракон жил под идолом по имени Марс, и отравлял воздух вокруг так, что все люди болели, а некоторые и умирали. Когда его и его спутников язычники стали принуждать принести Марсу жертву, то он предложил избавить их от дракона, и таким образом, исцелить всех. Люди согласились принять веру в Иисуса Христа, после чего Филипп приказал дракону отправиться в пустыню и никому не вредить.

Апостол Матвей встретил колдунов с двумя драконами, выдыхающими пламя, которые питались людьми. Апостол перекрестился, и пошел к драконам. Когда те его увидели, то легли к его ногам, и их хозяева-колдуны ничего не смогли сделать. Тогда Матвей приказа драконам уйти и никому не вредить, и те ушли.

 

Заключение:

 

В данной работе мы рассмотрели развитие образа дракона в представлениях народов традиционной культуры. Выяснили, что первые упоминания о драконах относятся к древнейшей шумерской культуре. Суммируя древние легенды, можно сказать, что драконы являлись одними из древнейших существ в мире и чаще всего были связаны с водой. Они воевали с богами, творили всякие гадости и умирали двояко: либо в великих битвах, либо совершенно нелепым образом — например, уснув после мощной дозы алкоголя, подложенной им каким-нибудь хитрым героем. Драконы в средневековой литературе встречаются, вопреки установившемуся мнению, не так уж часто. Еще реже их убивают в честном бою. Так же мы обратили внимание, что если на Востоке дракон мудр, является устроителем космоса и властителем стихий, то на Западе – это чаще всего, хитрое коварное существо, наделенного разрушительной силой, несущее смерть всему живому. Безусловно, эти мотивы имеют мировоззренческую основу, из которой следует, что на Востоке в большей степени доверяли природе и космосу, поэтому даже столь зловещее существо, как дракон, является гармоническим сочетанием стихий и символом жизненной энергии (Восточный космоцентризм). На Западе же больше доверяли человеку – отсюда образ покорителя разрушительной огнедышащей стихии, символом которой стал дракон (западный антропоцентризм). Во второй главе мы рассмотрели развитие образа именно западноевропейских драконов. Мы выделили несколько параграфов для того, чтобы обращать внимание на конкретные особенности драконов. Первое – это физический облик дракона. В рассматриваемых нами произведениях видно, что постепенно существо, обладающее мудростью и знаниями, менялся и трансформировался в исчадье зла. В некоторых произведениях дракон летал, говорил, думал, давал советы. В других он приносил урон, пускал огонь, Во многих рассматриваемых нами произведениях западный дракон не агрессивен. Это уже поведенческая модель, что тоже было выделено в отдельный параграф. Нас сильно заинтересовало, почему дракон поступал определенным образом. В приведенных нами отрывках видно, что чаще всего западного дракона провоцировали люди. Так, например, «Беовульф». Он не трогал людей, пока у нег не украли чашу. В нескольких произведениях дракон вообще появляется как предвестник. Но мы применяли и источники, в которых дракон – предвестник будущего. («Мабиногион», «Смерть Артура», «история бриттов»). Мы также рассмотрели и другие источники, где дракон «одержим Дьяволом». Имеется в виду «Чудеснейшая история о роговом Зигфриде». В этом произведении мы увидели дракона, который раньше был человеком, но, в отличие дракона в «Беовульфе». Здесь дракон крадет, а не защищает сокровище. Позже дракон уже защищает девушку как свое сокровище. Подтверждается утверждение о том, что драконы были очень ревностными охранителями сокровищ. Не обошли мы вниманием и «Житии святых». Здесь драконов много, но их не убивают, а усмиряют словом, молитвой, что показывает, насколько сильно было влияние христианства.

В первом параграфе третьей главе мы рассмотрели МХК как один из наиболее «молодых» предметов в нашей школе. Выяснили, что наблюдается определённая экспансия традиционных предметов в сторону предметного поля МХК: оценив перспективность нового направления[131], они расширяют блоки, связанные с культурой (примером тому является учебник истории за 5-й класс, из которого почти исчезла история, заменённая мифологией). Родители, весьма благожелательно настроенные к «искусствам» на дошкольном уровне и в младшей школе, в средней теряют к этим предметам интерес, а в старшей школе становятся ярыми противниками всего, что отвлекает их чад от подготовки в ВУЗ.

Во втором параграфе мы рассмотрели культуросообразное в отражении темы: «Образ дракона в западноевропейской средневековой традиции». Осуществление культуросозидательной функции предполагает ориентацию образования на воспитание Человека Культуры, отбор культуросообразного содержания и воссоздание в образовательных структурах культурных образцов и норм, проектирующих зримые элементы культурной среды, культуросообразного устройства общественной жизни людей.

Необходимым условием этого является интеграция образования в культуру и, наоборот, культуры - в образование. Культуру нельзя сохранить иначе, как через человека. Для этого образование должно заложить в него механизм культурной идентификации.

В третьем параграфе этой главы мы разработали тематический план уроков.

 

 

Список литературы и источников:

Литературные источники:

 

1. Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах / Сост. А. Я. Гуревич, О. А. Смирницкая, М. И. Стеблин-Каменский. - М.: Художественная литература, 1975.

2. Библия. Минск, Пикорп, Минск.

3. Кретьен де Труа Ивейн или рыцарь со львом // Средневековый роман и повесть / сост. Прим. А.Д. Михайлов. М., 1975.

4. Мифологический бестиарий от Алконоста до Ягила, Калиниград: «Янтарный сказ», 1999 г.

5. Мабиногион / Пер., комент. Т.А. Михайлова. М.,2001.

6. Монмутский Г., Нений. История бриттов. Жизнь Мерлина. / Сост. А.С.Бобович, А.Д.Михайлов, С.А.Ошеров, М.: Наука, 1964,

7. Мэлори Т. Смерть Артура. Т 1. М: - Объединения. Всесоюзный молодежный книжный центр. 1991,

8. Сага о Вёльсунгах. / Сост., пер. А. И. Смирницкий. - М.; Л.: Академия, 1934.

9. Чудеснейшая история о роговом Зигфриде.// Песнь о Нибелунгах. / Сост. Адмони. В.Г., Жирмунский. В.М. , Корнеев. Ю.Б., Сигал. Н.А.-Л: Наука,1972 г.,

Электронные источники:

1. dragons-nest.ru

2. dragons.apeha.ru

3. medievism.narod.ru

4. dragonbase.narod.ru

5. dragonsworld.nm.ru

 

 

Литература:

1. Воронина. Е.В. .Разработка педагогических технологий МХК.

2. Гуревич А. Я. Избранные труды. Т. 1. Древние германцы. Викинги / А. Я. Гуревич. - М.-СПб.: Университетская книга, 1999.

3. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры / А. Я. Гуревич. - М., 1972.

4. Гуревич А. Я. Средневековый героический эпос германских народов / А. Я. Гуревич // Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах / Отв. ред. А. Я. Гуревич, О. А. Смирницкая, М. И. Стеблин-Каменский. - М., 1975..

5. Гуревич А. Я. «Эдда» и сага / А. Я. Гуревич. - М.: Наука, 1979.

6. Демин. В.Н. Драконы. Миф и реальность, Гранд-Фаир,

г. Москва,2006.

7. Дьяконов И. М. Архаические мифы Востока и Запада / И. М. Дьяконов. - М.: Наука, 1990.

8. Ле Гофф. Ж. .Средневековый мир воображаемого., Прогресс, Москва, 2001.

9. Ле Гофф. Ж. Другое средневековье, Е. Уральского университета,2002.

10. Киселев С. В., Древние города Монголии, «Советская археология» , 1957, № 2

11. Кун. Т. Структура научных революций. – М.: Наука. 2003.

12. Масленникова. А.В. Педагогические и образовательные технологии: определение и классификация.

13. Махмутов. М.И., Ибрагимов. Г.И. «Педагогические технологии развития мышления». Казань, - 1993г.

14. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа / Е. М. Мелетинский. - М.: Наука, 1976.-

15. Мелетинский Е. М. Происхождение героического эпоса. Ранние формы и архаические памятники / Е. М. Мелетинский. - М., 1963.- 462 с.

16. Мелетинский Е. М. «Эдда» и ранние формы эпоса / Е. М. Мелетинский. - М., 1968.

17. Мелетинский Е. М. О происхождении литературно-мифологических сюжетных архетипов / Е. М. Мелетинский // Мировое древо, № 2 / Отв. ред. Е. М. Мелетинский. –М., 1993.

18. Мифы народов мира. Энциклопедия. В 2-х томах. Т. 1 / Отв. ред. Е. М. Мелетинский, С. А. Токарев. - М .: Российская энциклопедия, 1994.-

19. Мифы народов мира. Энциклопедия. В 2-х томах. Т. 2 / Отв. ред. Е. М. Мелетинский, С. А. Токарев. - М.: Российская энциклопедия, 1994.-

20. Предтеченская Л.М., Методические рекомендации для преподавания МХК, 1999 г

21. Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки / В. Я. Пропп. - М.: Лабиринт, 2000.- 

22. Толкин. Дж. Р. Р. Профессор и чудовища, Санкт-Петербург. Азбука-классика., 2006г.,

 23. Ушинский К.Д. Собрание сочинений: В 11 т. - М., 1950г. - Т. 5

24. Флоренский. П.А. У водоразделов мысли, Новосибирское книжное изд.

25. Химик И.А. Как преподавать мировую художественную культуру. -М.,1992

26. Элиаде М. Миф о вечном возвращении / М. Элиаде. - М.: Ладомир, 2000.-

27. Элиаде М. Очерки сравнительного религиоведения / М. Элиаде. - М.: Ладомир, 1999.-

 

[1] Материалы с сайта:dragons-nest.ru

[2] Материалы с сайта: dragons-nest.ru

[3] Материалы с сайта: dragons-nest.ru

[4] Материалы с сайта: dragons-nest.ru

 

[5] Материалы с сайта: dragons-nest.ru

[6] Материалы с сайта: dragonsworld.nm.ru

[7] Материалы с сайта: dragons-nest.ru

[8] Материалы с сайта: .rubricon.com

[9] Там же.

[10] Там же.

[11] Материалы с сайта: dragons-nest.ru

[12] Материалы с сайта: dragons-nest.ru

[13] Материалы с сайта: dragons-nest.ru

[14] Материалы с сайта: dragonsworld.nm.ru

[15] Материалы с сайта: dragons-nest.ru

[16] Материалы с сайта: dragons-nest.ru/

 

[17] Материалы с сайта: dragons-nest.ru

[18] Там же.

[19] Материалы с сайта: dragons-nest.ru

 

[20] Материалы с сайта: dragons-nest.ru

[21] Кун. Т. Структура научных революций. – М.: Наука. 2003. 324 с.

 

 

[22] Материалы с сайта: dragons-nest.ru

[23] «Мифологический бестиарий от Алконоста до Ягила», Калиниград: «Янтарный сказ», 1999 г.

[24] Материалы с сайта: dragons-nest.ru

 

[25] Материалы с сайта: dragons-nest.ru

[26] Там же.

[27] «Мифологический бестиарий от Алконоста до Ягила», Калиниград: «Янтарный сказ», 1999 г.

 

[28] «Пророчество Гриппира» //Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975 г. С. 268

[29] «Речи Регина». //Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975 г С.275.

[30] «Речи Фафнира». //Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975 г. С. 284.

[31] «Корни Иггдрасиля. Сага о Волсунгах» // Корни Иггдрасиля, М., "Терра", 1997. С.

 

[32] «Корни Иггдрасиля. Сага о Волсунгах» // Корни Иггдрасиля, М., "Терра", 1997. С.

[33] «Беовульф» //Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975 г. С. 134

[34] Там же. М., 1975 г. С. 136

[35]Там же. С.137

[36] Там же. С.149-150

[37] Д.Р.Р.Толкин «Профессор и чудовища».Санкт-Петербург.2006 г. С.31

[38] Мабиногион. Волшебные легенды Уэльса. М., 1995. С.

[39] «История бриттов» // Гальфрид Монмутский. История бриттов. Жизнь Мерлина. М. 1984 г. С 183

[40] Там же. М. 1984 г. С 74

[41] Томас Мэлори «Смерть Артура». М.1991 г. С. 48

[42] Томас Мэлори «Смерть Артура». М.1991 г. С. 159

 

[43] Библиотека Всемирной Литературы, т.10. М. 1976 г. С.85

[44] «Чудеснейшая история о роговом Зигфриде» // Песнь о Нибелунгах.Л.1972 г. С 279

[45] Тамже.С.280

[46] Тамже.С.290-291

[47] «Чудеснейшая история о роговом Зигфриде» // Песнь о Нибелунгах.Л.1972 г. С 291

[48] Там же. С 291

[49] Там же. С 291

[50] Там же. С.292

[51] Там же. С.292

[52] Жак Ле Гофф «Другое средневековье. Время, труд и культура Запада». Е.2002 г.С.168

[53] Там же. С168

[54] Д.Р.Р.Толкин «Профессор и чудовища. Санкт-Петербург.2006 г. С.40

 

[55] «Пророчества Гриппира» //Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975 г. С. 268

[56] Мирча Элиаде. « Очерки сравнительного религиоведения». С. 166.

[57] «Речи Фафнира //Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975 г. С. 284

[58] Там же. С. 284

[59] Там же. С.284

[60] «Пророчество Гриппира» //Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975 г. С. 268

[61] Материалы с сайта: dragons-nest.ru

[62] «Корни Иггдрасиля. Сага о Волсунгах» // Корни Иггдрасиля, М., "Терра", 1997. С.54

[63] «Беовульф» //Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975 г. С. 134

[64] Там же. С. 136

[65] Там же. С.136

[66] «Беовульф» //Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975 г. С. 149

[67] Мирча Элиаде. Очерки сравнительного религиоведения. С. 166..

[68] «Беовульф» //Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975 г. С. 134

[69] «Беовульф» //Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975 г. С. 134

[70] «Беовульф» //Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975 г. С. 133

[71] «Беовульф» //Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975 г. С. 134

[72] Там же. С.

[73] Д.Р.Р.Толкин «Профессор и чудовища. Санкт-Петербург.2006 г.

[74] Д.Р.Р.Толкин «Профессор и чудовища. Санкт-Петербург.2006 г.

[75] Мабиногион. Волшебные легенды Уэльса. М., 1995. С.

 

[76] Мабиногион. Волшебные легенды Уэльса. М., 1995.

[77] «История Бриттов» //Гальфрид Монмутский. История Бриттов, Жизнь Мерлина. М. 1984 г. С.182-183

 

[78] «История Бриттов» //Гальфрид Монмутский. История Бриттов, Жизнь Мерлина. М. 1984 г. С.74-75

[79] «История Бриттов» //Гальфрид Монмутский. История Бриттов, Жизнь Мерлина. М. 1984 г. С.65-76

[80] Там же. С.110

[81] Томас Мэлори «Смерть Артура». Т.1.М. 1991 г. С 48.

[82]Томас Мэлори «Смерть Артура». Т.1.М. 1991 г. С.159

[83] Материал с сайта: dragons-nest.ru

[84] Там же.

[85] «Чудеснейшая история о роговом Зигфриде» //Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975 г.

 С. 291

[86] «Беовульф» //Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975 г. С. 16

[87] Там же.

[88] «Чудеснейшая история о роговом Зигфриде» //Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975 г.

 С. 291

[89] Там же. С.291

[90] «Чудеснейшая история о роговом Зигфриде» //Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975 г. С.292-293

[91] Материалы с сайта: www.jarilo.ru/narod/island/edda

[92] Материалы с сайта: dragons-nest.ru/

[93] Материалы с сайта: www.fbit.ru/free/myth/texty/beowulf

[94] Материалы с сайта: www.fbit.ru/free/myth/texty/beowulf

[95] Там же.

[96] Мабиногион. Волшебные легенды Уэльса. М., 1995. С.127

[97] «История Бриттов» //Гальфрид Монмутский. История Бриттов, Жизнь Мерлина. М. 1984 г. С.183

 

[98] «История Бриттов» //Гальфрид Монмутский. История Бриттов, Жизнь Мерлина. М. 1984 г. С.75-76

[99] Томас Мэлори «Смерть Артура». Т.1.М. 1991 г. С158-159

[100] Материалы с сайта: http://dragons.apeha.ru

 

[101] Жак Ле Гофф «Другое средневековье. Время, труд и культура Запада». Е.2002 г.С.168

[102] Материалы с сайта: dragons-nest.ru/

[103] Там же.

[104] Там же.

[105] Там же.

[106] «Чудеснейшая история о роговом Зигфриде» //Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975 г.

 С. 292

[107] Там же. С.292

[108] Материалы с сайта: dragons.apeha.ru

 

[109] Материалы с сайта: dragons.apeha.ru

 

[110] Материалы с сайта: dragons.apeha.ru

 

 

[111] Материалы с сайта: dragons.apeha.ru

 

[112] «Искусство в школе». 2001 г., вып.1.С.60

[113] Предтеченская Л.М., «Методические рекомендации для преподавания МХК», 1999 г., с.6

[114] Там же. С.6

[115] Предтеченская Л.М., «Методические рекомендации для преподавания МХК», 1999 г., с.6

[116] «Искусство в школе». 2007 г.,вып.10.С.25

[117] «Искусство в школе». 2001 г., вып.1.С.60

[118] «Дидактика средней школы» // Под ред. М.А.Данилова, М.Н.Скаткина. М., 1975. - С. 92-96.

[119] Е.В Воронина. «Разработка педагогических технологий МХК».

[120]Российская педагогическая энциклопедия: В 2 т. - М., 1993.

[121]М.И. Махмутов, Г.И. Ибрагимов Педагогические технологии развития мышления. Казань, - 1993. с. 5

[122]О.С. Гребенюк Общая педагогика. Курс лекций. Калининград, 1996. С.10

[123]А.В. Масленникова Педагогические и образовательные технологии: определение и классификация. Директор школы №7/2004 – М.: Наука. 112 с.

[124] «Искусство в школе». 2003 г., вып.6.С.40

[125] Ушинский К.Д. Собрание сочинений: В 11 т. - М., 1950. - Т. 5. - С. 27.

[126] Химик И.А. Как преподавать мировую художественную культуру. - М.,1992, - с.36

 

[127] Вопросы, написанные на доске: Как выглядел дракон? Места обитания? Характер дракона?

[128] Отрывки из фильмов: «Эрагон», «Мир драконов», «Легенда о драконе», «Кольцо дракона».

[129] Используются отрывки из произведений «Старшая Эдда», «Тристан и Изольда», «Жития Святых».

[130] «Искусство в школе». 2001 г., вып.1.С.60

[131] «Искусство в школе». 2001 г., вып.1.С.60

Дипломная работа

Образ дракона в западноевропейской средневековой традиции

Выполнила студентка 5 курса

Дубовицкая Ольга Леонидовна

 

Научные руководители:

к. ист.н. доцент Луговой К.В._________________

к. ист.н. Сидорчук О.Н.______________________

Допущено к защите______________зав. кафедрой Дремова. Л.И.

Подпись студента___________________________

 

Новосибирск 2008

СОДЕРЖАНИЕ

Введение	3
Глава 1 Образ дракона в традиционной культуре	7
1.1. Основные функции драконов в мировой культуре	7
1.2. Полевариативное воплощение образа дракона	21
Глава 2. Образ дракона в западноевропейской средневековой традиции	37
2.1 Физический облик драконов	37
2 3. Поведенческая модель западноевропейских драконов	46
2 4. Места обитания драконов	60
2 5. Влияние христианства на образ западноевропейского дракона	65
Глава 3.Образ дракона в западноевропейской средневековой традиции в системе школьного образования (культурологический аспект)	76
3.1. Система школьного культурологического образования	76
3.2 Культуросообразное в отражении темы: «Образ дракона в западноевропейской средневековой традиции»	90
3.3 Разработка урока по теме: «Образ дракона в западноевропейской средневековой традиции»	104
Заключение	116
Список литературы и источников	119

ВВЕДЕНИЕ

Выбор данной темы определяется тем, что образ дракона появляется во всех древних представлениях о мире, оказав огромное влияние на мифологию ранних цивилизаций. По мере развития цивилизаций менялся и образ дракона, менялись его функции, характер, способности.

Первые упоминания о драконах относятся к древнейшей шумерской культуре. В старинных преданиях встречаются описания дракона, как удивительного существа, не похожего ни на одно животное и в то же время имеющего сходство со многими из них. Основные функции древних драконов - космостроительство и косморазрушение. Широко известен и библейский сюжет о чудовище Левиафане, некогда побежденном Творцом. Следует также заметить, что если на Востоке дракон мудр, является устроителем космоса и властителем стихий, то на Западе – это чаще всего, существо, наделенное разрушительной силой, несущее смерть всему живому. Безусловно, эти мотивы имеют мировоззренческую основу, из которой следует, что на Востоке в большей степени доверяли природе и космосу, поэтому даже столь зловещее существо, как дракон, является сочетанием стихий и символом жизненной энергии (восточный космоцентризм). На Западе же больше доверяли человеку – отсюда образ покорителя разрушительной огнедышащей стихии, символом которой стал дракон (западный антропоцентризм). Проанализируем мифологические библейские и исторические легенды и постараемся выяснить, на конкретных текстах, почему «западный» дракон настолько кровожаден и что явилось.

Центральными в изучении данной темы являются образ, поведенческая модель, места обитания и влияние христианства на эволюцию образа западноевропейского дракона.

Выбор данной темы определяется еще и тем, что исследования формирования образа дракона позволяет рассмотреть развитие определенного аспекта мифологии многих народов. Это становится возможным потому, что формирование содержания мифологий древних цивилизаций последовательно изменялось вместе с развитием мира.

Цель исследования состоит в том, чтобы рассмотреть и проанализировать образ дракона в западноевропейской средневековой традиции.

Задачи:

1. Охарактеризовать образ древних драконов.

2. Рассмотреть образ драконов в западноевропейской средневековой традиции.

3. Исследовать педагогические возможности образа дракона в западноевропейской средневековой традиции в системе школьного образования (культурологический аспект).

Характеристика источников. Основными источниками для данной работы, безусловно, являются легенды, мифы, сказания, эпосы западноевропейских народов. Такие как «Беовульф», «Старшая Эдда», «Сага о Волсунгах», «Песнь о Нибелунгах». В том числе тексты, характерные для мифоэпических традиций куртуазные романы, раннесредневековые хроники Гальфрида Монмутского и Нения. Источником для исследования так же служит сборник житий святых, составленный генуэзским епископом Яковом Ворагинским в конце XIII века. Из-за огромной популярности сборник получил название "Золотая легенда"[1]. В него вошли жития самых известных и почитаемых западноевропейских святых. Основные источники – «Беовульф», «Старшая Эдда», «Сага о Волсунгах», «Песнь о Нибелунгах», «Чудеснейшая история о роговом Зигфриде», «История бриттов» Гальфрида Монмутского и Нения, «Мабиногион», «Смерть Артура» Томаса Мэлори, «Тристан и Изольда».

В круг материалов для использования необходимо включить работы следующих авторов – Дж. Р. Р. Толкина, Ж. Ле Гоффа, В.Н. Дёмина, Е.М.Мелетинского, Н.М. Дьяконова и других. Источниковая база исследования очень разнообразна как по характеру произведений, так и по времени их написания. Она представлена сагой (напр. «Сага о Волсунгах»), исследованиями разных авторов (Дж. Р.Р.Толкина, Ж. Ле Гоффа, В.Н.Дёмина, Е.М.Мелетинского, Н.М. Дьяконова и других), небольшими словарями и энциклопедиями.

Литературное наследие средневековья разнообразно и интересно. Большое количество источников, по которым нельзя было бы почерпнуть хоть небольшую информацию из дошедших до наших дней произведений о драконах. Что касается эволюции драконов, то важнейшие сведения содержатся в работе В.Н.Демина « Драконы. Миф или реальность». Вторая книга, где рассматривается образ дракона в эпоху средневековья - Жак Ле Гофф «Другое средневековье. Время, труд и культура Запада». Особо нужно выделить книгу Дж.Р.Р.Толкина «Профессор и чудовище: Эссе », в которую вошли статьи и лекции Дж. Р.Р. Толкина, посвященные древнеанглийской и средневековой литературе. С нашей точки зрения, внимательное прочтение упомянутых работ позволяет сделать вывод, что драконы в средневековой традиции очень разнообразны. С другой стороны, применяемая литература заставляет задуматься, как христианство повлияло на образ дракона.

Историография. По данной проблеме имеются несколько работ средневековых авторов, характеризующей полноту её раскрытия, таких как Нений и его «История бриттов», Томас Мэлори « Смерть Артура» и так далее.

В процессе исследования были рассмотрены следующие работы более поздних авторов, Жака Ле Гоффа, который является автором «Другое средневековье». Это сочинение содержит систематический обзор важных составляющих средневекового Запада. К работе "Другое средневековье» примыкает сочинение "Средневековый мир воображаемого", в котором рассмотрены три составляющие: время, взаимоотношения между научной культурой и народной культурой, историко-политическая антропология. Также в этой работе даются параметры воображаемого, проводятся границы между такими понятиями как воображаемое и представление.

Демин В.Н. в работе «Драконы. Миф и реальность» показывает эволюцию образа и функций драконов, и выражает своё видение данной темы. Пропп В. Я. "Исторические корни волшебной сказки". В работе Проппа упор делается на анализе основных, главнейших сказочных образов и мотивов.

Джон Рональд Руэл Толкин в своём эссе рассматривал мир древнеанглийской и средневековой литературы. Большую часть эссе Толкин посвятил «Беовульфу».

Методологической основой данного исследования является сравнительный анализ. Исследование ориентировано на принцип многообразия как важнейший методологический принцип современной науки и культуры. Теоретическими основами исследования являются имеющиеся концептуальные разработки по проблеме образа дракона в западноевропейской средневековой традиции.

На развитие образа дракона в западноевропейской средневековой традиции сильно повлияло христианство. Однако вряд ли стоит рассматривать образ дракона только в этом ключе. На эволюцию образа западного дракона повлияла интеграция культур разных народов в процессе мирового развития. Это, в конечном итоге, и способствовало формированию особого, отличного от древнего образа западноевропейского дракона.

Хронологические рамки исследования - VI-XV вв. н.э., то есть оно охватывает период между Античностью и эпохой Возрождения. В этот период постепенно проявляется влияние христианства на народную культуру, на представление о добре и зле, свете и тьме и т.д.

Географические рамки охватывают территорию Скандинавии VI-XVI вв. н.э.

Структура работы. Дипломная работа состоит из введения, трёх глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

 

 

Глава 1 Образ дракона в традиционной культуре

 

1.1 Основные функции драконов в мировой культуре

 

Фигура дракона – одна из самых распространенных и многочисленных в древней культуре. Фактически ни одна мифология не обошлась без этого многопланового образа. К сожалению, объем дипломной работы не позволяет проследить все варианты и историческую последовательность трансформации образа дракона. Проанализируем часть текстов мифологических и фольклорных и покажем варианты воплощения данного образа в европейской культуре от эпохи древнего сознания до средневекового мировосприятия. Цель работы – исследовать различные интерпретации дракона относительно времени, в котором создано то или иное произведение. Прежде чем приступить к анализу, рассмотрим многоликий портрет этого существа и «культурологические места обитания» дракона.

Первые упоминания о драконах относятся к древнейшей шумерской культуре. В старинных преданиях встречаются описания дракона, как удивительного существа, не похожего ни на одно животное и в то же время имеющего сходство со многими из них. Согласно древним аккадским источникам, у дракона были лапы собаки, голова льва и крылья птицы. Образ дракона появляется почти во всех мифах о сотворении мира. Священные тексты древних народов отождествляют его с первозданной силой земли, изначальным Хаосом, который вступает в борьбу с Творцом.

В этих космических битвах, как правило, побеждают силы или боги, олицетворяющие порядок и поддерживающие равновесие в мироздании, а из чудовища создается небосвод и поднебесный мир: "И рассек он ей внутренность, и пронзил сердце... и создал из одной половины твердь небесную, а из другой — твердь земную..." В каждой стране поэты воспевали эту титаническую битву. В древнейшем вавилонском сказании "Энума элиш" говорится о борьбе бога Мардука с Тиамат, богиней первобытного космического океана[2]. Один из богов ведического пантеона, Индра, побеждает дракона Вритру, семитский бог Баал — бога Йаму, владыку изначального океана... Широко известен и библейский сюжет о чудовище Левиафане, некогда побежденном Творцом.

В древнем мире не было страны, где поэты не воспели бы титаническую битву бога со змеем. Древнейший из таких мифов возник в плодородной Месопотамии[3], раскинувшейся в междуречье Тигра и Евфрата. Тысячи лет назад неизвестный вавилонский писец записал на семи глиняных табличках сказание о сотворении мира, прежде передававшееся из уст в уста многими поколениями нашего народа.

В стародавние времена, когда все еще было лишено формы, записано в табличках, возникли два первозданных существа. Одно из них, мужского пола, назвалось Апсу и стало править пресными водами и пустотой, другое же, женского пола, по имени Тиамат, стало править солеными водами и хаосом. Тиамат была драконом с челюстями крокодила, львиными клыками, перепончатыми крыльями, как у летучей мыши, лапами ящерицы, орлиными когтями, питоньим телом и воловьими рогами[4].

От союза этих двух существ произошли боги, один из которых убил своего отца, Апсу. В неистовом гневе Тиамат произвела на свет новое потомство, ужасных чудовищ, желая, чтобы они уничтожали богов. Среди чудищ этих были люди-скорпионы, демонические львы, гигантские змеи и покрытые сверкающей чешуей драконы, похожие на саму Тиамат. Отразить неприятеля небожители поручили богу Мардуку, ставшему впоследствии государем вселенной. Вооружившись палицей, сетью, ядом, луком со стрелами и пучком сверкающих молний, взошел божественный воитель на грозовую колесницу, запряженную четверкой быстрых, как ветер, свирепых коней, и отправился навстречу врагу в сопровождении четырех небесных ветров и неистового урагана.

Повсюду искал он свою мать Тиамат. Наконец, изловчился Мардук изловить ее в свою раскинутую в бездне сеть. Тогда он приказал четырем ветрам дуть ей в пасть, чтобы она не могла закрыть рот, а сам, прицелившись, поразил ее стрелой, которая, пролетев меж ее отверстых челюстей, вонзилась в сердце.

«И рассек он ей внутренность, и пронзил сердце, — повествовал писец, — и, лишивши сил, истребил в ней жизнь. И наступил ступнями своими на ее бездыханное тело». Смерть Тиамат повергла ее звероподобных отпрысков в ужас, и они, не помышляя более о битве, попытались спастись от Мардука бегством. Но воитель изловил их всех своей сетью и, заковав в цепи, заточил в аду. Затем он разрубил чудовищную тушу Тиамат пополам, «подобно тому, как разделывают рыбу», и создал из одной половины твердь небесную, а из другой — твердь земную. Для богов выстроил он на небесах великолепные палаты, поместил на небесном своде звезды и луну — хранительницу времени, а из крови одного из порожденных Тиамат чудовищ сотворил для служения богам людей, «дабы боги жили в мире, радующем их сердца».

Так в представлении первых осмысливших тайну возникновения мироздания людей был сотворен наш мир из первозданного хаоса. Почти такие же сказания о возникновении вселенной сложились и в других странах, даже весьма удаленных от Вавилона, в Индии и Дании, например. В самом же Вавилоне история битвы с первым драконом каждый год зачитывалась народу, чтобы люди помнили о своих истоках и о началах мира, в котором живут, и чтили первого драконоборца, победившего исчадие тьмы[5].

Согласно Августину, в недрах земли обитал дракон, который, едва почуяв сильные порывы дождя и ветра, вылезал на поверхность и принимался грести своими большими крыльями по воздуху, зачерпывая воздух и выбрасывая его, а крылья у него были покрыты кожей и распростерты вширь сообразно с величиной его тела.

Воины Александра, поднимаясь в горы, повстречали ужасного василиска, птенца древних богов, который был столь ядовитым, что не только зловонием, но даже взглядом заражал воздух. Одним взглядом он пронзал персов и македонцев так, что они падали замертво. Александр приказал изготовить щит шести локтей в длину и четырех в ширину, а на поверхности щита приказал поместить большое зеркало. Надев щит на руку и встав на ходули, он двинулся на василиска, выставив щит, да так, чтобы ни голова, ни бока, ни ноги из-за щита не были видны. Когда он приблизился к василиску, тот открыл глаза и в гневе стал рассматривать зеркало, в котором узрел самого себя и потому погиб[6].

Символ дракона — это эмблема воинов на парфянских и римских штандартах, национальная эмблема Уэльса, хранитель, изображенный на носах кораблей древних викингов. У римлян дракон был значком когорты, отсюда современное dragon, драгун. Символ дракона — символ высшей власти у кельтов, символ китайского императора: его лицо именовалось Лицом Дракона, а трон — Троном Дракона. На щите Агамемнона (11-я песнь "Илиады") был изображен синий трехглавый дракон. Легенды буддизма изобилуют упоминаниями о драконах, сказания даосизма повествуют об их деяниях. Драконы — крылатые змеи, в образе которых соединялись животные, воплощающие два мира — верхний (птицы) и нижний (змеи). Эти фантастические существа в китайской мифологии олицетворяли мужское начало, первоэлемент ян, вместе с фениксом, воплощающим женское начало, первоэлемент инь. Изображение дракона служило символом императора, а феникса-императрицы.

В средневековой алхимии — первоматерия (или иначе мировая субстанция) обозначалась древнейшим алхимическим символом — змеей-драконом, кусающим себя за хвост и называющимся уроборос ("пожиратель хвоста"). Изображение уробороса сопровождали подписью "Все в Едином или Единое во всем". А Творение называли круговым (circulare) или колесом (rota). В Средневековье, при изображении дракона "заимствовали" разные части тела у различных животных, и, подобно сфинксу, дракон был символом единения четырех символом единения четырех стихий.

Один из наиболее распространенных мифологических сюжетов — сражение с драконом: герой, благодаря своей отваге, побеждает дракона, завладевает его сокровищами либо освобождает пленную принцессу. Этот сюжет рассказывает о двойственности природы человека, о внутреннем конфликте между светом и тьмой, о силах бессознательного, которые могут быть использованы для достижения как созидательных, так и разрушительных целей. Битва с драконом символизирует те трудности, которые человеку необходимо преодолеть, чтобы овладеть сокровищами внутреннего знания[7], одержать победу над своей низменной, темной природой и достичь самообладания. Подвиги Геракла, освобождение Андромеды Персеем, бой Ясона с драконом в сказании об аргонавтах, легенда о скандинавском герое Сигурде и его победе над драконом Фафниром, бой святого Георгия с драконом лишь некоторые тому примеры. Каждый из них дает свой совет, как сражаться с собственной тьмой. И хотя дракон, подобно египетскому Сету, причиняет жестокую боль, он помогает человеку познать себя.

Употребление слова «дракон» встречается и в названии созвездий. Дракон (лат. Draco), околополярное созвездие Северного полушария неба; самая яркая звезда — Этамин, 2,2 визуальной звёздной величины. Систематическое определение координат этой звезды привело английского астронома Дж. Брадлея к открытию в 1725 г. явления аберрации света. Наилучшие условия видимости в марте—мае.

Драконы встречались и как изображения на головных уборах. В Каргалинском кладе, было найдено женское погребение (возможно, шаманки) с богатым инвентарём 2 в. до н. э. — 2 в. н. э., открытое в 1939 при земляных работах в ущелье р. Каргала близ г. Алма-Ата. Наиболее интересна диадема в форме прямоугольной ажурной пластины с изображением охотничьей сцены (на фоне растительного орнамента — люди и животные, в том числе фантастический дракон и крылатые кони). Характер головных уборов на человеческих фигурах, некоторые изображения животных, а также особенности ювелирной техники свидетельствуют о местном происхождении вещей Каргалинского клада.

В «Словаре русского языка XVIII века» (вып. 6, Ленинград, 1991) дракон представлен следующим образом:

«ДРАКОН, а и ДРАКО, нескл., м. 1. Миф. Крылатый огнедышащий змей. Геркулов и Тезесов, которые в том старание им ли, да бы искоренить Драконов и Гидров <на поле: летучих змиев земных и водяных> боле не находится. Оказ. миру 16. [Рыцарь: Златое чести руно трудно доставати, аки Геркул с зв рми на брань ся вдавати, Зде драко, зде Минотавр предстои высоки. ИШД (3) 191. При Святославиче Добрыня Убил дракона в облаках. Держ[авин]. Соч. II 289. |Уподобит. От сего единаго <поединков гладнаторов>, коликое людей оных является бесчеловечие, кто не видит? звериныя воистинну, а не человеческия утробы были. Парды некия и Драконы, а не человецы. Пркп СР II 28. |Образно. О врагах — неверных, мусульманах. Еще отроческою рукою разори <Петр Великий> Казикермень, разруши Азов, и дракона асийского устраши. Пркп. Рожд. ПП 6. Колико-крат орлы отважны Терзали злобных тех драконов,.. Чесма те раны вспоминает, Что в ней произвели они. Бобр. Херс. 188. |Образно. О неусыпном свирепом страже. Какой способ можно было выдумать молодой женщине, стрегомой денно и ночно своим драконом, и которому кашель не позволял заснуть ни на минуту? Оберон 130[8].

2. Церк.-слав. Сатана, дъявол. Дракон… В священном писании название сие взято в преносном смысл и означает Диавола. САР1 II 743.

3. Вид ящерицы (лат. XVIII Draco volans, Draco praepos). Дракон, маленькая Африканская крылатая пщерица, питающаяся нас комыми, и взлетающая на деревья помощию своих кожаных, находящихся между ног с боков, перепонок. Сл. нат. ист. I 120[9].

4. Морская рыба (лат. XVIII Tracеinus draco). Под названием Дракона разумеет морскую так называемую Петрову рыбу. САР1 II 743[10].

Мифических драконов слишком много, чтобы можно было упомянуть их всех. Китайские драконы были в целом похожи друг на друга — ассоциировались со стихиями, мудры, хитры и обладали своеобразным чувством юмора. Европейские, в том числе и русские драконы вели свою родословную от божественных рептилий востока и постепенно превратились в персонификацию зла (Сатаны), с которой сражались святой Георгий и архангел Михаил. Бывшие существа первозданного хаоса стали геральдическими символами.

Иногда предпринимаются попытка толковать термин “дракон” расширительно, выводя его за рамки класса пресмыкающихся. Например, некоторые специалисты считают, что Грендель из англо-саксонского эпоса о Беовульфе был драконом. Однако на самом деле дракон — это, прежде всего змей, который в крайнем случае может иметь черты некоторых других животных.

В средневековье убийство дракона считалось для рыцаря обязательным подвигом. Кто знает, может быть это повсеместное “мифическое браконьерство” — не просто выдумки, а отражение каких-то реальных событий, из-за которых драконы выжили только лишь в легендах[11].

Драконы в средневековой литературе встречаются, вопреки установившемуся мнению, не так уж часто. Еще реже их убивают в честном бою. Кроме Сигурда и Тристана, на этом поприще отличился Беовульф, вождь племени гаутов. Беовульф встречается с огнекрылым и огнедышащим драконом, хранителем тайного клада, на котором лежит проклятие. В наказание за то, что один из воинов Беовульфа, обнаружив клад, похитил чашу, дракон начинает жечь жилища людей. В битве с драконом Беовульф с помощью верного соратника одерживает победу, но рана от ядовитых когтей змея оказывается смертельной.

В христианстве под видом дракона появляется дьявол[12].

 

Согласно "Истории Британии", Вортигерн для защиты от саксов пытался возвести мощную крепость в горах Уэльса, но возводимые стены снова и снова рушились. Маги посоветовали Вортигерну отыскать мальчика, не имеющего отца и принести его в жертву. Привезенного мальчика зовут Мерлин, и он сообщает, что стены рушатся из-за того, что под местом строительства находится озеро, где обитают два дракона - красный и белый. Каждую ночь драконы просыпаются и вступают в битву, сотрясая стены.

Драконы воплощают две силы: бриттов и саксов. Мерлин изрекает пророчества, предвещая проклятие Вортигерну и скорое возвращение законных принцев, Амброзия и Утера[13].

Ирландия подвергалась набегам свирепого дракона, и король пообещал принцессу Изольду тому, кто сможет убить чудовище. Тристан, посланный в Ирландию, чтобы привезти Изольду королю Марку, ее жениху, согласился на это предложение. После жестокой схватки он сразил дракона и отрезал ему язык, который спрятал на своей груди. После этого он добрел до ручья и упал без сознания[14].

В песне о Нибелунгах богатство приносит смерть его владельцам. Регин, брат Фафнира, мечтая завладеть этим богатством подговаривает Сигурда убить Фафнира и сам выковывает ему меч. После того, как Сигурд поразил дракона своим мечом, он, по поручению Регина, вынул сердце Фафнира и стал поджаривать его на вертеле. Когда из сердца начала сочиться кровь, Сигурд решил проверить, хорошо ли оно прожарилось, потрогал его пальцем и обжегся. Он сунул обожженный палец в рот и, когда кровь из сердца Фафнира попала ему на язык, стал понимать язык птиц. Услышав, что птицы разговаривают о предательстве карлика, Сигурд убивает Регина и забирает золото.

На реке Рона в лесной чаще обитал некий дракон - наполовину зверь, наполовину рыба, толщиной превосходивший быка, длиной - лошадь. Его зубы походили на лезвие меча, заточенного с двух сторон, и были острыми, словно рога. Он прятался в реке и убивал всех, следующих мимо, а корабли топил. Это было во времена святой Марфы, сестры Лазаря и Магдалины, оказавшей гостеприимство Христу. По просьбам людей Марфа отправилась в лес и обнаружила там дракона, порождение морского чудища Левиафана. Она окропила его святой водой, осенила крестным знамением и показала ему распятие. Побежденного дракона жители называли Тараск, отсюда и место это стало прозываться Тараскон, а прежде оно называлось Нерлук, то есть Черное Озеро, потому что чаща там была темная и тенистая[15].

Святая Маргарита Антиохская (3 век), дочь языческого жреца, была обращена в христианство своей нянькой. Однажды девушку увидел правитель Антиохии и был настолько очарован ее красотой, что решил на ней жениться. Но Маргарита отклонила его предложение, искренне признавшись, что сердце ее отдано Иисусу Христу. Девушку заточили в темницу, где ей явился дьявол в облике огнедышащего дракона. Когда дракон проглотил Маргариту, крест, которым она осенила себя, становился все больше и больше, пока не разорвал тело чудовища изнутри надвое, что позволило Маргарите остаться живой и невредимой.

Победа над драконом чаще всего ассоциируется со святым Георгием. Яков Ворагинский, автор "Золотой легенды" (XIII век) описывает этот поединок так: "Георгий вскочил на коня, осенил себя крестным знамением, смело бросился вперед навстречу дракону, взмахнул с силой своим копьем и, посвятив себя Господу, проткнул дракона и поверг его наземь"[16].

В греческих и поздних латинских текстах Георгий усмирял дракона, осеняя его крестным знамением. Христианская легенда о святом Георгии имеет множество вариантов, значительно различающихся между собой. В одном из вариантов, получившем литературную обработку на греческом востоке (историки считают его наиболее ранним и подлинным), римский император Диоклетиан (в 303 году) начинает гонение на христиан. Вскоре к нему является молодой военный трибун Георгий родом из Каппадокии (область в Малой Азии, входившая тогда в состав Римской империи, сейчас территория Турции), в собрании высших чинов империи в городе Никомедии он объявляет себя христианином. Император пытается уговорить его отказаться от своей веры, но безуспешно. Тогда Георгия помещают в темницу и подвергают многочисленным жесточайшим пыткам — бросают в ров с негашеной известью, бичуют воловьими жилами, надевают раскаленные, утыканные шипами железные сапоги, травят ядом, колесуют и т.п., но он остается жив. В промежутках между пытками Георгий совершает чудеса (исцеляет больных, воскрешает умершего и т.п.), под влиянием которых императрица, некоторые из приближенных императора и даже один из его палачей уверовали во Христа. На восьмой день пыток Георгий соглашается принести жертву языческим богам, но когда его торжественно приводят в храм, «он словом Божьим низвергает их в прах, после чего по приказу императора ему отсекают голову». Георгию в день казни было около 30 лет.

В этом житии, как и во всех других ранних его вариантах, нет «Чуда о змие», так как вначале существовали две самостоятельные легенды — его «Житие» и «Чудо Георгия о змие». Объединены они были только в позднейших пересказах. Легенда «Чудо Георгия о змие» имеет много вариантов. Вот один из них. Возле города Ласии в Палестине в озере поселился дракон, который опустошал окрестности и пожирал жителей города. Чтобы избежать гибели, они были вынуждены приносить ему в жертву своих детей. Когда очередь дошла до царской дочери, явился прекрасный юноша на белом коне — Георгий. Узнав от царевны, что она христианка, Георгий словом Божьим заставил змея пасть к своим ногам. Царевна обвязала шею дракона своим поясом и повела его в город. Жители города, пораженные чудом, уверовали во Христа и были крещены, а Георгий поехал дальше.

Попытки найти конкретное историческое лицо, которое могло быть прототипом святого Георгия, не увенчались успехом, но было выдвинуто несколько интересных гипотез о связи этих легенд с дохристианской мифологией.

На протяжении тысячелетий в религиях и мифологии европейских и ближневосточных цивилизаций дракон и змей были воплощением тьмы и зла, а борющиеся с ними боги, герои и святые олицетворяли светлое начало, добро. В древнегреческих мифах Зевс побеждает стоглавое огнедышащее чудовище Тифона. Бог солнца Аполлон борется с чудовищным змеем Пифоном, а легендарный Геракл убивает Лернейскую гидру. Особенно заметно сходство христианского мифа «Чудо о змие» с античным мифом о Персее и Андромеде, в котором Персей убивает морское чудовище и освобождает дочь царя Андромеду, которая была отдана на съедение чудовищу, чтобы спасти от опустошения царство. Есть еще много легенд такого типа, например, миф о Беллерофонте на крылатом коне Пегасе, вступившем в схватку с порождением Тифона — Химерой. Существует множество прекрасных изображений на древнегреческих вазах, геммах, монетах, иллюстрирующих эти мифы. С появлением христианства образ змея-дракона прочно ассоциируется с язычеством и дьяволом. Известен эпизод грехопадения, когда дьявол принял вид змея-искусителя.

Римский писатель и историк (260-339 гг.), автор «Жития Константина» Евсевий сообщает, что император Константин Великий, много сделавший, чтобы христианство стало государственной религией, велел изобразить себя на картине, украшавшей императорский дворец, в виде победителя над драконом. Дракон и здесь символизировал язычество.

Культ святого Георгия, возникший, вероятно, как местный на территории Каппадокии в V-VI веках, к IX-XI веку получил распространение почти во всех государствах Европы и Ближнего Востока. Особенно почитался он в Англии, где король Ричард Львиное Сердце сделал его своим покровителем, а Эдуард III учреждает под патронажем святого Георгия орден Подвязки, на котором святой изображен в виде змееборца. Боевым кличем англичан, аналогичным нашему «ура», становится имя святого.

На Руси, как уже упоминалось, культ святого Георгия стал распространяться сразу же после принятия христианства, причем не через Западную Европу, а непосредственно из Византии. Его изображения в виде всадника-змееборца встречаются уже в начале XII века. Интересно его помещение на змеевике, на амулете, на одной стороне которого сплетение змей, а на другой — Георгий, на фреске XII века «Чудо Георгия о змие» в церкви его имени в Старой Ладоге, на иконах XIV-XV веков Новгородской школы. В правом верхнем углу иконы рука Бога, благословляющего святого. Культ Святого Георгия в России предшествует Христианству, заменяя поклонение языческих Славян Солнцу и культ бога плодородия Ярило. Это возможно объясняет изображение солнца на щите святого.

При Иване III в 1464 году скульптурный образ святого Георгия был помещен над въездными воротами главной башни Кремля — Фроловской (позднее Спасской). Об этом событии сообщает Ермолинская летопись, составленная по заказу купца и подрядчика Василия Ермолина, «предстательством» которого и был установлен этот образ. Очень заманчиво было бы считать эту скульптуру гербом Москвы, но здесь, скорее всего, эта икона имела охранительные функции, так как через два года тот же Ермолин поставил над воротами башни с внутренней стороны образ святого Дмитрия. Известно, что после перестройки башни образ святого Георгия был помещен в храм его имени, сооруженный возле башни, в качестве храмовой иконы. На место Георгия был поставлен образ Спаса Вседержителя, от которого башня и получила свое второе название.

Сюжет «Чуда о змие» в виде святого (воина или героя-князя) продолжал жить в народном творчестве на протяжении веков, развиваясь, обретая новые воплощения. В древнейших русских былинах XI века ему соответствует подвиг одного из самых главных русских богатырей Добрыни Никитича, служившего при князе Владимире. В битве со Змеем Горынычем на реке Пучае Добрыня освобождает племянницу князя Запеву Путятичну (или его дочь Марфиду). Некоторые исследователи проводят аналогию между этим эпизодом былины и деятельностью исторического лица — Добрыни, воеводы князя Владимира Святого (и брата матери князя Малуши), по распространению христианства на Руси. В частности, насильственное крещение новгородцев в реке Почайне (в былине — Пучае). Сохранился лубок, иллюстрирующий народную сказку о Еруслане Лазаревиче[17]. Под рисунком краткое изложение сказки: «Еруслан Лазаревич ехал путем дороги, и напал на Еруслана царь Змеински или морское чудовище, который пожирал народ в городе Дебре… дракона победил, а сам поехал в путь свой». В народных эпических стихах о Егории Храбром Георгий наделен чертами былинного богатыря.

Многие авторы пытались объяснить необычайную популярность святого Георгия как в народе, так и среди княжеских дружинников перенесением черт русских языческих богов на этого святого. С одной стороны, само имя Георгия, означающее «возделывающий землю», делало его покровителем земледелия и скотоводства, преемником Велеса, Семаргла, Дажьбога. Этому способствовали и дни памяти святого. Весенний — 23 апреля — совпал с началом полевых работ, с которым на Руси были связаны многие древние языческие обряды, а осенний — 24 ноября — знаменитый «Юрьев день», когда крестьяне имели право переходить от одного феодала-землевладельца к другому. С другой стороны, как воин и победоносец, он был покровителем князя и его дружины, так как на Георгия был перенесен культ Перуна — главного бога языческого пантеона князя Владимира. Кроме того, сам образ Георгия в виде прекрасного юноши — воина, освободителя и защитника, привлекал к себе симпатии всего народа.

Именно в этой версии предание попало на Русь, где оно известно в переводе XI века. Перечислим основные произведения, в которых отражен облик дракона:

Русские и народов России: «Сказка о славном, могучем богатыре Еруслане Лазаревиче», драконы на Руси: Былички и бывальщины о змее, былина «Добрыня и Змей»,«Стих про Егорья Храброго», «борьба с Навью и Боспором», «повесть о Петре и Февронии», «легенда о Ленских столбах», «Змиевы валы», «русские Веды. Девятый клубок»[18].

Христианские: «Св. Георгий - Победоносец»

В Древней Греции: «Знамение под Троей», «борьба Зевса с Тифоном», «борьба Аполлона с Пифоном», «миф о Кадме», «Лернейская Гидра», «Подвиги Ясона», «Аргонавты», «Деметра».

Европейские: «Сокровища Нибелунгов», Мировая змея Митгард, Дракон Нидгет,«Легенда о Тристане» (Битва с Драконом), «Чудеснейшая история о роговом Зигфриде»,Пилатус (Швейцария), «Мабиногион» (Ллудд и Ллевелис).

Ближневосточные: «Легенда о летающем змие Аджаха»,«Миф об Иллуянки»«Легенда о Тиамат»,«Подвиги и деяния бога Нинурты»,«Эпос о Гильгамеше»

Древнеегипетские: «Сказания о солнце», «Ра и змей», «Сказание о Горе Бехдетском, Крылатом Солнце», «Потерпевший кораблекрушение».

Китайские: «Пик божественной девы», «Легенда о драконьей жемчужине», «Как Фуси научил людей рыбу ловить», «Как Фуси научил людей письму», «Гуань-Ди», «Легенда о недоверчивом монахе», «Путешествие при северном ветре», «Жизнеописания святых и бессмертных», «Борьба Аполлона и Пифоном», «Борьба Аполлона с Пифоном и основание Дельфийского оракула».

 

 

1.2 Полевариативное воплощение образа дракона

 

Драконы были символами могущественных богов, дающих жизнь: Кетсалькоатля (“Пернатый Змей”, могущественное южноамериканское божество, почитаемое ацтеками, ольмеками, тольтеками, микстеками и майя (последние называли его Кукулькан.), бога утренней звезды, Атума, бога вечности, Сераписа, бога мудрости. Этот символ бесконечен, как бесконечен вечно развивающийся мир, охраняемый кольцом уробороса.

В древней Персии Ажи-Дахака в переводе с зендского языка — “Великий Змей”. В зороастризме — ужасный дракон, одна из трех голов которого — человеческая. Он — ближайший сподвижник бога зла Аримана, обладающий “тысячью чувств”, способный повелевать штормами и болезнями. Из его ран исходит не кровь, а змеи, скорпионы и прочие ядовитые гады. Этого дракона смог побороть лишь герой Трайтаона (Феридун) — причем чудовище было настолько сильно, что убить его не удалось. Вместо этого монстр был прикован цепями к горе Дамаванд в 70 километрах к северо-востоку от современного Тегерана. Аналогично дракону-Сатане из библейского “Откровения Иоанна Богослова”, Ажи-Дахака рано или поздно вырвется из плена, пожрет треть человечества и будет убит героем — Кересаспой.

В буддийской мифологии Апалала - водяной дракон, живший в реке Сват (северо-запад современного Пакистана). Однажды проходивший мимо Гаутама Будда обратил его в буддизм. Эта история — одна из популярных легенд данной религии.

Египетская разновидность дракона Апеп (Апофис) - воплощение тьмы и хаоса. Чаще всего представляется в виде змеи, реже — крокодила. Апеп родился от плевка богини охоты Нит и был одним из главных врагов бога Ра (Солнца). Последний каждую ночь заходил за горизонт и путешествовал в лодке по подземному миру. Здесь его и поджидал Апеп. Противостояние почти всегда выигрывало божество, однако иногда змей ненадолго проглатывал Ра — это считалось причиной солнечных затмений.

У кельтов драконы символизировали власть, лидерство. Это было отражено в их словообразовании — например, “Pendragon” означает “Вождь”.

С драконами часто путают вивернов — старинного геральдического ящера, имеющего лишь две ноги и по определению неспособного извергать огонь. Считается, что виверны не блещут интеллектом и легко поддаются одомашниванию.

Типичный представитель европейских драконов, упоминаемый в польских сказках - Вавельский дракон (Smok Waweiski).Дракон жил в Вавельском холме города Кракова (там сейчас стоят крепость и собор), на берегу реки Вистулы. Каждый месяц он требовал от жителей по одной молоденькой девушке на съедение. Король Крак, основавший город, неоднократно пытался расправиться с наглым ящером, однако даже самые храбрые рыцари были здесь бессильны. Отчаявшись, он предложил руку своей дочери Ванды любому, кто решит эту проблему. На подвиг вызвался молодой ученик сапожника по имени Жевзик Дратевка. Как водится, он прибегнул к хитрости — подложил к пещере дракона тушу ягненка, набитую серой. Чудовище слопало отраву и стало мучиться от страшной жажды. В итоге дракон выпил половину реки Вистулы и попросту лопнул.

В мифологии хеттов Иллуянка (древний народ, населявший север Сирии и воевавший с Египтом) — дракон, враждовавший с богом грозы Тешубом. Существует несколько вариантов этой легенды, в которых одинаково подчеркивается, что Иллуянка гораздо сильнее Тешуба. Потерпев от дракона очередное поражение, последний просит богиню Инару о помощи. Та устраивает чудовищу ловушку — расставляет возле его логова сосуды с вином. Напившись, дракон теряет способность передвигаться, и Тешуб вместе с остальными богами убивает его. По другой версии дракон побеждает Тешуба и забирает у него сердце с глазами (похожий мотив есть в египетских мифах, где Гор после поединка с Сетом теряет один глаз). Тешуба такой вариант развития событий не устраивает — он вступает в брак с богиней Хебат, рождает сына Сарруму (дословно — “Король гор”) и женит его на дочери Иллуянки. Отец подговаривает жениха, чтобы в качестве приданного тот потребовал отнятые у него глаза и сердце. Получив искомое, Тешуба вновь начинает войну с драконом. Саррума встает на сторону тестя, поэтому бог грома убивает не только древнего ящера, но и своего сына.

В скандинавской мифологии Йормундганд - огромная змея, плод сожительства бога хитрости Локи и великанши Ангрбоды (дословно — “Предсказывающая беду”). Помимо нее, у родителей было еще два ребенка — жутковатая владычица подземного мира Хель и волк Фенрир, которому в конце света суждено поглотить верховного бога Одина. Последний, как только увидел жуткую Йормундганд, сразу же решил на всякий случай отправить ее от себя подальше, на дно морское. В океане эта рептилия выросла настолько, что смогла обернуться вокруг Земли, достав головой до своего хвоста. Поэтому она получила имя Митгард — Мировая Змея. Отношения с богами у нее не сложились — наиболее сильно Митгард враждовала с громовержцем Тором, которого, согласно пророчеству, она должна была в конце концов убить. С их противостоянием связано несколько историй. Великаны, ненавидевшие бога грома, однажды решили посрамить его в “подставных” соревнованиях. Наслав на него волшебные чары, они попросили Тора поднять обычную кошку. Могущественный бог едва смог оторвать ее от земли — ведь на самом деле под обликом кошки скрывалась змея Митгард. В другой раз Тор, обеспокоенный пророчеством, решил сходить на “рыбалку” и изловить Митгард. Экипировка была соответствующей: огромная лодка великана Гимира, голова исполинского быка в качестве наживки, толстый канат и здоровенный крюк. Змея быстро “клюнула” и стала тянуть с такой силой, что лодка почти ушла под воду. Днище не выдержало: Тор провалился сквозь него, но попал ногами на отмель и продолжил вытаскивать змею. Когда ее голова показалась над водой, нервы у великана Гимира не выдержали, и он обрубил канат. Змея тут же стала уходить на глубину. Обозлившись, Тор кинул ей вслед свой волшебный молот Мьёльнир (приблизительный перевод — “Тот, который разбивает”). Последний настиг Митгард, но так и не убил ее. В Рагнарёке (последняя битва богов) Тор наконец-то убьет Митгард, однако отойдет от трупа змеи всего на девять шагов и упадет замертво, отравленный ее ядом.

Могущественное южноамериканское божество Кетсалькоатль - “Пернатый Змей”, почитаемое ацтеками, ольмеками, тольтеками, микстеками и майя (последние называли его Кукулькан). На ацтекском языке науи это приблизительно означало “змей с перьями кетсаль”. Кетсаль — райская птица, перья которой считались особой ценностью и использовались в головных уборах индейских королей. Кроме того, многие южноамериканские короли брали себе имя “Кетсалькоатль”, чтобы подчеркнуть свое божественное происхождение. Культ Кетсалькоатля насчитывает, как минимум, несколько тысяч лет. Вероятнее всего, Крылатому Змею приносились человеческие жертвы, однако в целом он считался существом сугубо позитивным. Так как Кетсалькоатль вел постоянную борьбу с злым богом Тецкатлипокой (“Дымящееся зеркало”), его иногда называли “Белый Тецкатлипока”. Их противостояние якобы закончилось изгнанием Кетсалькоатля, который перед уходом обещал непременно вернуться. Ацтекский император Монтесума II первоначально решил, что прибытие Эрнандо Кортеса в 1519 году — это возвращение Кетсалькоатля[19]. У некоторых народов Кетсалькоатль был связан с утренней звездой, а его брат-близнец, бог молнии Ксолотл — с вечерней (имеется в виду планета Венера в разное время суток). Кроме того, считалось, что Пернатый Змей подарил людям календарь, научил их выращивать маис, изобрел книги — словом, занимался просветительством. Одна из легенд говорит о том, что после гибели четвертого мира (наш — пятый и последний) Кетсалькоатль спустился под землю, нашел там кости предыдущей расы, населявшей планету, и превратил их в людей, оросив собственной кровью.

Согласно древнегреческой мифологии Ладон - стоглавый дракон, сын морского бога Форкия и ужасного водного чудовища Кето. Ладон охранял золотые яблоки в саду Гесперид. Каждая из его голов умела говорить разными голосами на множестве языков.

В иудаизме Левиафан считается морским драконом, монстром, созданным самим Богом (термин «Тананим», упоминаемый в еврейском переводе Книги Бытия, многие склонны переводить как «морское чудовище», крокодил, змея»). Талмуд рассматривает Левиафана несколько иначе, чем Библия. Там написано, что «день состоит из 12 часов. Первые три часа Бог изучает Тору, другие три часа Бог играет с Левиафаном, ибо он был создан как забава». В наши дни слово «Левиафан» стало синонимом любого огромного чудовища. В тот день поразит Господь мечом своим тяжелым, и большим, и крепким, Левиафана, змей, прямо бегущего, и Левиафана, змея изгибающегося, и убьет чудовище морское. (Исаия, 27:1 Ты сокрушил голову Левиафана, отдал его в пищу людям пустыни. Псалтырь, 73:14. Да проклянут ее проклинающие день, способные разбудить Левиафана! Иов 3:8).

В древнегреческой мифологии Лернейская Гидра — порождение Тифона и Ехидны, драконоподобное существо с девятью головами, одна из которых была бессмертной. Выполняя свой второй подвиг, Геракл убил это чудовище — правда, с большим трудом. Оно жило на ядовитых болотах и само источало яд. Герой выгнал Гидру из логова при помощи огненных стрел и стал сносить ей головы, однако вместо каждой срубленной вырастало две. Иолай — племянник Геракла — нашел способ прекратить это “размножение”. При помощи факела он стал прижигать раны на шеях Гидры, после чего головы уже не вырастали. Наконец Геракл отрубил бессмертную голову и поместил ее под огромный камень. В крови поверженного чудовища герой омочил свои стрелы — и они стали смертельно ядовитыми. Из-за них впоследствии погиб и сам Геракл.

Гомер. Илиада. ПЕСНЬ ОДИННАДЦАТАЯ. ПОДВИГИ АГАМЕМНОНА.
 В латах сих десять полос простиралися ворони черной, олова белого двадцать, двенадцать блестящего злата; сизые змеи по ним воздымалися кверху, до выи,
По три с боков их, подобные радугам, кои Кронион Зевс утверждает на облаке, в дивное знаменье смертным. Меч он набросил на рамо: кругом по его рукояти
гвозди сверкали златые; влагалище мечное окрест было серебряное и держалось ремнями златыми. Поднял, всего покрывающий, бурный свой щит велелепный,
Весь изукрашенный: десять кругом его ободов медных, двадцать вдоль его было сияющих блях оловянных, белых; в средине ж одна воздымалася - черная воронь; там Горгона свирепообразная щит повершала, страшно глядящая, окрест которой и Ужас и Бегство. Сребряный был под щитом сим ремень; и по нем протяженный сизый дракон извивался ужасный; главы у дракона[20].

Огромный скандинавский дракон “Раздиратель трупов”, Нидхегг, живущий глубоко под землей в темном мире Нифльхейм и грызущий корни Мирового дерева Иггдрасиль. Попутно он гложет трупы умерших грешников, попавших к нему в царство. Орел, гнездящийся в ветвях дерева, постоянно обменивается ругательствами с чудовищем, подтачивающим мироздание. Смерть Нидхегга наступит лишь в конце света, когда он сразится с богом грома Тором.

Из японской мифологии популярный девятиглавый и девятихвостый змей Орочи (Ямата-но Орочи. Он был великолепен и ужасен. Его тело простиралось через девять холмов и долин провинции Изумо (юго-восток Японии). Некоторые источники говорят о том, что число 9 в этой легенде означает бесконечность — то есть голов было неисчислимое множество, да и длину Орочи никто измерить не мог. Согласно легенде, однажды бог Сусаноо встретил старика и старуху, которые пожаловались ему на Орочи. Змей терроризировал Изумо, заставляя людей приносить ему в жертву девственниц. Следующей должна была стать дочь стариков. Сусаноо предложил им спасти ее, однако в обмен на это захотел девушку в жены. Родители, естественно, согласились. Орочи был убит традиционным для подобных мифов способом: Сусаноо выставил девять бочек сакэ и отрубил все головы упившегося чудовища. В одном из хвостов змея был найден легендарный меч Кусанаги (“Аме-но Муракумо-но Цуруги”) — “косящий траву”, японский аналог Эскалибура.

Драконоподобное чудовище Тараска, имевшее шесть медвежьих ног; бычье тело, покрытое панцирем черепахи; длинный хвост, увенчанный скорпионьим жалом, голову льва, уши лошади и лицо старика. Оно нападало на французский город Тараскон и приносило его жителям неисчислимые разрушения. Против Тараски были бессильны и рыцари, и катапульты — лишь одна святая Марта смогла зачаровать зверя молитвами, привести его за собой в город, где монстр и был убит (многие из людей тогда уверовали в силу бога и приняли христианство).

Согласно вавилонской и шумерской мифологии Тиамат — изначальная “сияющая” богиня, обычно представляемая в виде крылатого ящера, весьма похожего на европейских драконов. Тиамат — центральная фигура вавилонского эпоса “Энума Элиш” (“Когда наверху...”), рассказывающего о сотворении мира. На угаритском языке (разновидность семитского) корень “теом” означал “море” — нетрудно догадаться, что Тиамат считалась богиней соленой воды. Вместе со своим мужем Апсу, богом пресной воды, она родила основных шумерских богов. Один из ее детей — Энки — узнал, что отец побаивается своих детей и собирается на всякий случай их умертвить. Решив, что лучшая защита — это нападение, Энки устраивает заговор и убивает Апсу. Когда Тиамат узнала о смерти мужа, она пришла в неистовство, породила драконов, людей-рыб, людей-скорпионов и прочие напасти, приказав им идти войной на богов. Помимо этого она совратила своего сына, бога Кингу — сделала его новым “мужем” и дала ему Таблицы Судьбы — символы божественной власти, делавшие его невероятно сильным. Против Тиамат и ее чудовищ выступил бог Мардук, сын Энки. Вооруженный сетью и копьем, он прибег к тактической хитрости (заставил четыре ветра дуть на Тиамат, дезориентируя ее) и рассек великое чудовище напополам — из одной ее части он сделал землю, а из другой — небо, чертог для богов. Потом он победил Кингу, отнял у него Таблицы Судьбы и стал, таким образом, полноправным верховным божеством.

В мифологии хаанитских племен есть еще Ям-нахар — семиглавый дракон, король моря, воевавший с богом Ваалом и уничтоженный им. У шумеров также упоминался похожий на дракона бог Зу (Азу) — орел с головой льва, изрыгающий пламя.

Один из самых знаменитых драконов Британии У Дрейг Гоч на валлийском языке — “красный дракон”, изображен на флаге Уэльса. В единственном дошедшем до нас памятнике древневаллийского эпоса “Мабиногион” (“То, что должен знать рассказчик”) есть история о короле Ллюде и его брате — французском короле Ллевелисе. Вдвоем они избавили Британию от красного и белого драконов, которые постоянно дрались между собой, разрушая окрестности. Король приказал выкопать яму и залить туда пьянящий мед. Драконы клюнули на приманку, напились и уснули. Яму засыпали землей, о драконах вскоре позабыли и начали строить на этом месте крепость Динас Эмрис. Однако каждую ночь ее стены почему-то разрушались. Король Вортигерн решил принести в жертву необычайно умного мальчика по имени Амброзий Аурелиан (будущий знаменитый полководец), однако тот рассказал Вортигерну, что в холме есть скрытое озеро, где погребены два дракона. Воины раскопали землю и оттуда действительно вырвались два ящера. Они тут же начали драться — и красный дракон победил белого. В этой легенде белый дракон олицетворяет армию саксов, а красный — людей Вортигерна. Интересно, что раскопки замка Динас Эмрис, проведенные в 1954 году, показали, что под его стенами действительно была полость, некогда заполненная водой.

В скандинавской мифологии Фафнир - сын короля гномов Хредмара, брат Регина и Отра, самый сильный и агрессивный среди них. Некогда боги Один, Локи и Хенир решили попутешествовать по миру. В одном из водопадов они увидели выдру, ловящую рыбу. Локи убил ее, метко бросив камень. Когда боги зашли в гости к Хредмару, они рассказали ему про этот случай. Хредмар разгневался — ведь выдра была его сыном Отром, который обладал волшебным даром превращаться в любое существо. В качестве отступного боги предложили отцу огромную кучу золота, которой можно было засыпать всю шкуру выдры. Локи отправился в страну черных альвов, поймал карлика Андвари и потребовал выкуп — все золото, которое тот хранил в логове под водопадом. Андвари отдал все, кроме маленького волшебного кольца Андваранат, преумножавшего богатства. Однако Локи заметил это и отнял кольцо, несмотря на все мольбы карлика. Обозлившись, тот проклял Андваранат, сказав, что оно будет стоить жизни каждому, кто им владеет. Этим золотом боги выплатили Хредмару выкуп. Один сперва хотел оставить это кольцо себе — уж больно оно ему понравилось — однако на шкуре выдры оставалось незакрытое место, поэтому с Андваранатом пришлось расстаться. Узнав о золоте, братья Фафнир и Регин потребовали у отца долю выкупа. Получив отказ, они убили его, после чего начали ссориться между собой. В конце концов Фафнир прогнал Регина, принял облик дракона и лег охранять груду сокровищ на горе Гнитахейд. Позже Регин воспитал Зигфрида (Сигурда) — юношу, который смог убить ядовитое чудовище, спрятавшись в яме, однако, как и было предсказано Андвари, золото не принесло ему счастья.

Михаил в иудаизме, христианстве и исламе (Микал) великий ангел, архангел. В Ветхом Завете выступает как «князь» еврейского народа и как архистратиг — предводитель небесного воинства в окончательной эсхатологической битве против сил зла. Он сражается с драконом (дьяволом, сатаной). Он спасает Авраама (а также трёх отроков) из огненной печи, выводит Лота из обречённого Содома, спасает от смерти Исаака, поставив на его место барашка в качестве жертвы. Он является «ангелом предстояния», стоящим вместе с Гавриилом перед троном Божьим.

Аргонавты («плывущие на «Арго»») — в мифах древних греков участники плавания на корабле «Арго» за золотым руном в страну колхов Эю (или Колхиду). Ясон с Медеей отправились в рощу Ареса, где дракон стерёг золотое руно. Медея усыпила его сладким пением и волшебным снадобьем, и Ясон смог снять с дуба испускавшее сияние золотое руно.

Светозарный Аполлон понесся по лазурному небу с кифарой' в руках, с серебряным луком за плечами; золотые стрелы громко звенели в его колчане. Гордый, ликующий, летел Аполлон высоко над землей, грозя всему злому, всему порожден ному мраком. Он стремился туда, где жил Пифон преследовавший его мать Латону; он хотел отомстить ему за все зло, которое тот причинил ей. Быстро достиг Аполлон мрачного ущелья, жилища Пифона. Кругом высились скалы, уходя высоко в небо. Мрак царил в ущелье. По дну его стремительно несся седой от пены горный поток, а над потоком клубился туман. Выполз из своего логовища ужасный Пифон. Громадное тело его, покрытое чешуей, извивалось меж скал бесчисленными кольцами. Скалы и горы дрожали от тяжести его тела и сдвигались с места. Яростный Пифон все предавал опустошению, смерть распространял он кругом. В ужасе бежали нимфы и все живое. Поднялся разъяренный Пифон, раскрыл свою ужасную пасть и уже готов был проглотить Аполлона. Тогда раздался звон тетивы серебряного лука, как искра сверкнула в воздухе не знающая промаха золотая стрела, за ней другая, третья; стрелы дождем посыпались на Пифона, и он, бездыханный, упал на землю. Громко зазвучала торжествующая победная песнь (пэан) доблестного Аполлона, победителя Пифона, и вторили ей золотые струны кифары бога. Аполлон зарыл в землю тело Пифона там, где стоят священные Дельфы, и основал в Дельфах святилище и оракул, чтобы прорицать в нем людям волю отца своего Зевса. С высокого берега далеко в море Аполлон увидел корабль критских моряков. Превратившись в дельфина, бросился он в синее море, настиг корабль и лучезарной звездой взлетел из морских волн на его корму. Аполлон привел корабль к пристани города Крисы и через плодородную долину повел критских моряков в Дельфы. Он сделал их первыми жрецами своего святилища[21].

В древнегреческой мифологии Пифон — чудовищный дракон, верный слуга Геры. Происхождение Пифона загадочно, но некоторые мифы называют его порождением Геры. Древнегреческий писатель Павсаний (II век до нашей эры) рассказывает, что Пифон сторожил древнее прорицалище Геры в Дельфах. Пифон опустошал окрестности Дельф, пожирая людей и скот. Страшный змей казался неуязвимым. Силой он не уступал Зевсу. Многим смельчакам, которые надеялись победить чудовище, пришлось после битвы с ним переселиться в царство теней Аида. Величавая Гера была довольна службой Пифона. Однако случилось так, что именно Гера послужила косвенной причиной гибели Пифона. Известно, что ревнивая богиня была безжалостна к своим соперницам. Проведав о любви Зевса к пышнокудрой красавице Латоне, Гера велела змею Пифону повсюду преследовать несчастную. Долгие месяцы скиталась по земле Латона, нигде не находя пристанища. Ни один ручей, ни одна река, по велению Геры, не давали ей утолить жажду. Деревья поднимали ветви, как только она пыталась приблизиться к ним, чтобы укрыться от палящих лучей солнца в прохладной тени. Люди еще издали, завидев темно-синий плащ Латоны, замыкали двери, ибо страшен был гнев Геры. Не было спасения той, что уже носила под сердцем сына Зевса, пока не добралась она до плавучего острова Делос. На него не распространялось повеление Геры, поэтому здесь и нашла приют Латона, здесь и родила она лучезарного бога света Аполлона и его сестру Артемиду. Прошло немного времени, и юный бог отправился в поход против Пифона. Томимый жаждой мщения, опустился Аполлон у входа в мрачную пещеру, где обитал Пифон. Дракон выполз на свет, изрыгая огонь. Хвост его бил по земле, сметая вековые деревья. Но как ни ярился Пифон, не мог причинить зла юному богу света. Улыбаясь, натянул Аполлон тетиву лука, запела золотая стрела — содрогнулось змеиное тело, мглой покрылись глаза дракона, и Пифон испустил дух. Наступив ногой на поверженное чудовище, Аполлон произнес: — Вот твой достойный конец, Пифон! Больше не будешь ты внушать ужас и нести погибель. Здесь, на склоне Парнаса, твоей кровью омытом, в самом центре земли, будет выситься храм. Здесь будут жертвы мне возносить и испрашивать судьбу у пифии-девы. В этой лощине, где сгниет твое тело, Пифон, юноши станут состязаться в ловкости и силе, и Пифийскими нарекутся те игры! Так и случилось, как предсказал бог-прорицатель.

Греческий миф о победе солнечного бога над хтоническим чудовищем — это, по всей вероятности, вариант индоевропейского мифа о герое-змееборце, таком как, например, Георгий Победоносец[22].

Можно предположить, что Пифон был местным божеством земли, вытесненным общегреческим солнечным богом Аполлоном. Храм Аполлона, как это часто бывает, возник на месте святилища древнего божества — Пифона. Следы почитания Пифона сохранились в культе Аполлона в Дельфах: Дельфийское святилище называется иногда Пифо, жрицы-прорицательницы дельфийского храма — пифии. Пифийскими назывались состязания, происходившие ежегодно в Дельфах, чтобы вновь ознаменовать победу Аполлона над Пифоном[23].

Борьба Зевса с Тифоном. Гея-Земля разгневалась на олимпийца Зевса за то, что он так сурово поступил с ее побежденными детьми-титанами. Она вступила в брак с мрачным Тартаром и произвела на свет ужасное стоголовое чудовище Тифона. Громадный, с сотней драконовых голов, поднялся Тифон из недр земли. Диким воем всколебал он воздух. Лай собак, человеческие голоса, рев разъяренного быка, рыканье льва слышались в этом вое. Бурное пламя клубилось вокруг Тифона, и земля колебалась под его тяжкими шагами. Боги содрогнулись от ужаса. Но смело ринулся на него Зевс-громовержец, и загорелся бой. Опять засверкали молнии в руках Зевса, раздались раскаты грома. Земля и небесный свод потряслись до основания. Ярким пламенем вспыхнула опять земля, как и во время борьбы с титанами. Моря кипели от одного приближения Тифона. Сотнями сыпались огненные стрелы-молнии громовержца Зевса; казалось, что от их огня горит самый воздух и горят темные грозовые тучи. Зевс испепелил Тифону все его сто голов. Рухнул Тифон на землю; от тела его исходил такой жар, что плавилось все кругом. Зевс поднял тело Тифона и низверг в мрачный Тартар, породивший его. Но и в Тартаре грозит еще Тифон богам и всему живому. Он вызывает бури и извержения; он породил с Ехидной, полуженщиной-полузмеей, ужасного двуглавого пса Орфа, адского пса Кербера, лернейскую гидру и Химеру; часто колеблет Тифон землю[24].

В древнегреческой мифологии Тифон — стоглавый дракон, сын Геи. Тело Тифона покрыто перьями, он бородат и волосат. Вместо ног — извивающиеся кольца змей. Сотня драконьих глоток издает страшный рев, от которого замирает все живое. В этом реве смешалось львиное рычание, лай собак и шипение змей. Как же появилось на свет это чудовище? Довольно странным образом. Известно, что величавая супруга Зевса, богиня — хранительница семейного очага Гера, обладала мстительным и, скажем прямо, вздорным характером. Властолюбивая, она ни в чем не хотела уступать своему грозному супругу и ссорилась с ним по любому поводу. А Зевс не упускал случая подразнить Геру. После рождения богини мудрости Афины (она, как вы помните, появилась на свет без помощи женщины, прямо из головы Зевса — в боевом облачении и с воинственным кличем) Гера пришла в неописуемую ярость. Она, решив обойтись без мужской помощи (в пику супругу), ударила рукой о землю — и в громе и грохоте на свет появился чудовищный Тифон. Практичная богиня не бросила на произвол судьбы свое порождение — ведь иметь собственного ручного дракона очень удобно. Тифон был отдан на воспитание мудрому змею Пифону. Пифон верой и правдой служил Гере: он сторожил ее древнее прорицалище в Дельфах и сам заботился о пропитании, пожирая коз и кур у окрестных крестьян. Почтенный змей мог гордиться способным учеником Тифоном: крошка дракон быстро превзошел змеиную науку, он рос не по дням, а по часам и вскоре стал наводить ужас на всю округу. Да что там на округу! Сто его глоток могли одновременно рычать, лаять, выть и шипеть. Сами бессмертные боги-олимпийцы бледнели, когда слышали рев Тифона. Побаивался дракона даже владыка Олимпа — и не без оснований. Тифон гордился своей огромной силой и вскоре стал мечтать о покорении всего мира. А такие мечты обычно ничем хорошим не кончаются[25]. И однажды Тифон восстал — с грозным воем он метнул в небо свое огромное тело, охватил Зевса змеиными кольцами, перерезал ему сухожилия и унес в Киликию, в Корикийскую пещеру, где день и ночь сторожила беспомощного владыку Олимпа драконица Дельфина. Казалось, уже ничто не поможет Зевсу. Тень Тифона нависла над миром. И тут выход из положения, как всегда, нашел хитроумный Гермес — бог тайных знаний, покровитель воров и торговцев. Перехитрив туповатую Дельфину, он выкрал сухожилия Зевса, спрятанные в пещере, и снова вставил их ему[26]. Вскочив на ноги, Зевс бросился к Тифону. Тифон был готов принять новый бой: он знал, что в честном поединке никому с ним не справиться. И тут на помощь Зевсу пришли богини мойры. Они предложили Тифону отведать плоды страшно ядовитого растения "однодневка" — якобы для увеличения силы. Не подозревая обмана, Тифон разжевал одно зернышко и со стоном рухнул на землю. Зевс низверг Тифона в Тартар и навалил на драконью тушу огромную скалу Этна. Мир вздохнул с облегчением. Так печально закончились для злополучного дракона его мечты о мировом господстве. Если вам доведется побывать в Италии на острове Сицилия — остерегайтесь подходить слишком близко к вулкану Этна. Тифон бессмертен. Придавленный скалой, дракон в бессильном гневе скребет когтями землю и изрыгает пламя. И лучше держаться от него подальше[27].

Согласно христианскому преданию, уроженец Каппадокии Георгий Победоносец, христианский святой, великомученик (на территории современной Турции). Замучен в 303 во время гонений на христиан при римском императоре Диоклетиане; день памяти отмечается 23.4(6.5). Покровитель земледелия и скотоводства. На иконах, гербах и других предметах изображается в виде конного воина, поражающего копьем дракона («Чудо Георгия о змие»). Георгий Победоносец — герой многочисленных сказаний, песен, легенд у христиан (у русских под именем Егория или Юрия) и мусульманских народов.

 

 

Вывод:

 

В этой главе мы рассмотрели развитие образа дракона в представлениях народов традиционной культуры. Первые упоминания о драконах относятся к древнейшей шумерской культуре. В старинных преданиях встречаются описания дракона, как удивительного существа, не похожего ни на одно животное и в то же время имеющего сходство со многими из них. Согласно древним аккадским источникам, у дракона были лапы собаки, голова льва и крылья птицы. Образ дракона появляется почти во всех мифах о сотворении мира.

Священные тексты древних народов отождествляют его с первозданной силой земли, изначальным Хаосом, который вступает в борьбу с Творцом. В представлении первых осмысливших тайну возникновения мироздания людей был сотворен наш мир из первозданного хаоса. Затем мы обратили внимание на то, что символ дракона — это эмблема воинов на парфянских и римских штандартах, национальная эмблема Уэльса, хранитель, изображенный на носах кораблей древних викингов.

Мы обратили внимание на то, что в средневековой алхимии — первоматерия (или иначе мировая субстанция) обозначалась древнейшим алхимическим символом — змеей-драконом, кусающим себя за хвост и называющимся уроборос ("пожиратель хвоста"). Из приведенных примеров видно, что слово «дракон» применялся по разному. Наиболее распространенные мифологические сюжеты — сражение с драконом: герой, благодаря своей отваге, побеждает дракона, завладевает его сокровищами либо освобождает пленную принцессу.

Суммируя древние легенды, можно сказать, что драконы являлись одними из древнейших существ в мире и чаще всего были связаны с водой. Они воевали с богами, творили всякие гадости и умирали двояко: либо в великих битвах, либо совершенно нелепым образом — например, уснув после мощной дозы алкоголя, подложенной им каким-нибудь хитрым героем. Драконы в средневековой литературе встречаются, вопреки установившемуся мнению, не так уж часто. Еще реже их убивают в честном бою. На этом мы поподробнее остановимся во второй главе. В этой же главе мы на нескольких примерах показали влияние христианства на изменения в образе западноевропейских драконов. Отдельно мы выделили образ святого Георгия, как наиболее известного святого, убивающего дракона. Так же мы перечислили основные произведения, в которых отражен облик дракона. Во второй части первой главы мы рассмотрели поливариативное воплощение образа дракона.

Мы привели большое количество всевозможных драконов, встречающихся в мифологии традиционных народов. Это было сделано для того, чтобы показать, как часто и много они встречались в представлениях разных народов и уже на конкретных примерах показали трансформацию образа с приходом христианства.

Следует заметить, что если на Востоке дракон мудр, является устроителем космоса и властителем стихий, то на Западе – это чаще всего, хитрое коварное существо, наделенного разрушительной силой, несущее смерть всему живому. Безусловно, эти мотивы имеют мировоззренческую основу, из которой следует, что на Востоке в большей степени доверяли природе и космосу, поэтому даже столь зловещее существо, как дракон, является гармоническим сочетанием стихий и символом жизненной энергии (Восточный космоцентризм). На Западе же больше доверяли человеку – отсюда образ покорителя разрушительной огнедышащей стихии, символом которой стал дракон (западный антропоцентризм).

 

 

Глава 2 Образ дракона в западноевропейской средневековой традиции

 

2.1. Физический облик драконов

 

Возьмем, из исландской литературы песни «Старшая Эдда», вторая половина XIII в., которая представляет собой сборник древнеисландских песен. В рассматриваемой теме нас интересуют героические песни.

Из пророчества Гриппира: «Один ты убьешь свирепого змея» [28]. видно, что дракон имеет облик змея. Так же выглядит дракон и в следующем отрывке: Речи Регина: «Сигурд был постоянно с Регином, и тот сказал Сигурду, что Фафнир лежит на Гнитахейде, приняв облик змея». В этом отрывке есть уточнение внешнего облика: «У него был шлем-страшило».[29]

Речи Фафнира: «Находят там след Фафнира, который он оставил, когда полз к водопою… Сигурд вырывает большую яму возле следа и остается в ней… Фафнир полз от сокровища, изрыгал яд, и яд падал на голову Сигурда. Фафнир проползал над ямой... Дракон затрясся и стал бить головой и хвостом»[30]. А здесь мы уже можем судить о том, что дракон мог ползать и изрыгать яд. Так же к внешнему облику прибавляется хвост. Можно также предположить размеры дракона, которые выводятся из ямы, над которой проползал Фафнир. В это время в яме сидел человек. Видимо он не имел крыльев и не метал огонь, но это только предположения. Фафнир представляется как некое земноводное. Большое и ядовитое.

Теперь рассмотрим облик дракона в другой саге, Сага о Волсунгах.

«Вот едут Сигурд и Регин в пустынные горы к той тропе, по которой обычно проползал Фафни, когда шел на водопой»[31].

В этой саге помимо того, что дракон – змей и может ползать, точно представляются размеры дракона. «Тридцать локтей был тот камень, на котором лежал он у воды, когда пил», «А когда змей тот пополз к воде, то задрожала вся округа, точно сотряслась земля, и брызгал он ядом из ноздрей по всему пути"[32]

А теперь обратимся к английской литературе (Vlll—lX вв.) Беовульф.

«Тут же приметили червоподобных подводных чудищ». В этой эпической поэме появляется несколько драконов. В данном отрывке мы видим червоподобных чудовищ[33]. Так же появляется уже знакомый по предыдущим сагам дракон – змей: «Дракон, змей, исчадье тьмы». В «Беовульфе есть место, где хорошо прописывается облик дракона. «Клад незарытый стал достоянием старого змея, гада голого, гладкочешуйного»[34]. Так же написан и возраст дракона, что довольно редко встречается. «И триста зим он, змей, бич земнородных, берег сокровища. Появляется несколько отрывков, где видно, что дракон испускал пламя. «Дракон проснулся и распалился», «раскаленное дыханье змея», «он пыхнул пламенем - далеко хлынул пар ядовитый…червь огнедышащий». В нескольких местах видно, что дракон мог летать. «Что над горами парил во мраке палящим облаком» Едва дождавшись вечерних сумерек, червь огнекрылый палящим облаком взлетел с кургана».[35] Добавляется описание и тем, что: « змей тем временем, свиваясь в кольца» и «клыки драконьи вонзились острые».[36]

Весьма интересна в плане интерпретации образов средневековых чудовищ работа Дж. Р. Р. Толкина, посвященная Беовульфу. Автор рассматривает различные точки зрения на поэму и ее героев, концентрируя внимание читателя, прежде всего на образах Гренделя и дракона.

По словам Дж. Р. Р. Толкина «Дракон - вовсе не плод праздной фантазии, каким бы ни было его происхождение, правдой или вымыслом, дракон в легендах – могущественное создание человеческого воображения, более значимое, нежели хранимое в холмах золото[37]… В поэме присутствуют очень живые описания,.. где дракон предстает настоящим змеем самостоятельно мыслящим зверем.» Исследователь утверждает, что концепция поэмы стремится обрисовать не типичное воплощение зла, с его точки зрения – это «темная сторона героической жизни».

Аллегорическим воплощением двух воинствующих сторон являются образы двух драконов – белого и красного в легенде о Мерлине и истории бриттов, проводится прямая параллель между битвой бриттов и саксов и победой одного дракона над другим. Образ дракона – явное олицетворение воинствующего духа и уже не мифического чудовища, а конкретных людских сражений. В данной ситуации можно отметить переход мифа в метафору, причем эта метафора принадлежит герою, способному таким образом предсказывать события. Битва двух драконов подобна бою двух воинов перед началом великого сражения.

Рассмотрим отрывок из сборника валлийских легенд «Мабиногион», составленный в XI-XII вв.

«Увидишь высоко в небе сражающихся драконов».[38] Всё, что можно сказать, это то, что драконы могли летать. Данное произведение бедно описаниями драконов, так как в этой легенде драконы не суть мифические существа, несущие смерть всему живому. Существующие реально, они не вступают в контакт или битву с человеком, более того не представляют для него никакой угрозы, но олицетворяют воинствующий дух, стихию человеческой агрессии, причину бедствий, устранив которую, герои отводят опасность разрушительных стихий от своего государства. Мотив заключенных в ограниченное пространство бедствий древний и достаточно распространенный в мировой мифологии и фольклоре. Вспомним «ящик Пандоры», побежденных мифическими героями чудовищ. Так рождается аллегория разрушительной стихи в образе коварного зловещего существа. Герои вышеупомянутой легенды еще верят в чудеса и находят причину своих несчастий во внешнем мире, однако ослабевает вера в реально существующее змееподобное чудовище, являющееся реальной угрозой для человека. Воображение превращает драконов в двух кабанов, одержать победу, над которыми для человека не составляет особых усилий. Более того, драконы лишены не только сверхъестественной силы, но и неспособны вырваться из отведенного им человеком места. Мерлин пророчествует символами, а символ – фигура полифоничная, поэтому его слова можно воспринимать и как прямое высказывание, реально излагаемую ситуацию, и как некую загадку, заключающую неоднозначное толкование, обращенное к внутреннему миру человека.

Нений (конец VIII века) так описывает этих драконов: «Здесь пребывают два змия, один белый, другой багряный», «змии принялись гнать друг друга; белый всем туловищем старался оттеснить багряного на середину холста»[39]. Из этих двух небольших отрывков можно увидеть цвет драконов. Как и в других рассматриваемых нами произведениях дракон – змей. Из второго отрывка этого автора видно, что драконы не могли летать. Они только оттесняли друг друга. Нельзя даже предположить о способности испускать огонь или яд. Также трудно предположить и размеры драконов. Это не разумные существа, а существа, ожидающие сделать то, что им предназначено.

Гальфрид Монмутский, написавший «Историю бриттов» и «Жизнь Мерлина» в 30-е и 40-е годы XII столетия описывает драконов немного больше.

«Вортегирн, Король бриттов, сидел на берегу осушенного озера, из которого вышли внезапно два дракона. Один белый, а второй - красный. Сойдясь вплотную друг с другом. Они вступили в ожесточенную схватку, извергая из ноздрей языки пламени».[40] Данное произведение также бедно описаниями. Гальфрид Монмутский писал своё произведение, основываясь на том, что создал Нений. Отсюда можно предположить, что драконы не летали. Данный автор добавляет драконам способность извергать огонь из ноздрей.

Очень красочно Мерлин объясняет битву « тот, обливаясь слезами, исполнился пророческого наития и возгласил». Здесь можно встретить и ползающего дракона, и дракона, испускающего пламя «Народится змий, который станет угрозой для жизни смертных. Растянув свое длинное тулово, он окружит им Лондон и станет пожирать всех прохожих». В этом же месте есть и размер дракона. «Явится огнедышащий змий и сожжет деревья своим дыханием». Драконы у Мерлина могут извергать огонь. «Ополчится на него вигорнийский дракон и вознамерится его истребить». Или другой отрывок: «Вслед за тем сойдутся драконы, и один растерзает другого. Крылатый одолеет бескрылого и вонзит в его морду ядовитые когти». А здесь видно, что драконы в этом произведении есть и крылатые и бескрылые. Так же интересен этот отрывок тем, что ядовитые когти, а не яд из пасти.

Далее следует: « Он вскочит, вооруженный мячом, на спину одного из этих драконов и отсечет ему голову. Скинув с себя одежду, он взбирается и на другого и примется справа и слева наносить ему удары по хвосту. Обнаженный, он осилит его, тогда как одетый ничего не добьется. На прочих он будет нападать сзади и прогонит их на окраины королевства». Трудно себе представить, что дракон может скинуть с себя одежды и схватить меч. Мерлин предсказывал будущее королю, видя битву драконов.

В произведении Томаса Мэлори «Смерть Артура», которое написано в XV веке, дракон появляется во снах Артура. «..будто заполонили его землю грифоны и змеи и будто сожгли они …»[41], Мы видим уже третье произведение, где драконы – символы, объясняющие будущее. Очень красочное описание дракона встречается в другом отрывке. «И вот когда плыл Артур в своей барке, задремал он, и приснился ему сон, будто ужасный дракон потопил его людей, прилетев на крыльях с западной стороны. Голова того дракона была, как бы крыта лазурной эмалью, плечи сияли золотом, а брюхо покрывала чешуя дивных цветов, хвост был изодран клоками, лапы же покрывал черный пух. А когти его были чистого золота, из глотки же извергалось ужасное пламя, так что и земля и вода полыхали огнем»[42]. Вероятно, слово «ужасный» в описании дракона есть способ увеличения значимости и силы дракона, который прилетел с Запада. Тогда как медведь, которого побеждает дракон страшный. «Но тут, видится ему, появился с Востока на облаке страшный медведь, весь черный, и лапы как столбы. Весь он был покрыт спутанными космами, и ужаснее зверя не видывал человек. Он ревел и грозно рычал, так что дивно было слышать». А слово «ужасный» в описании медведя появляется в обычном смысле.

«Вот обернулся к нему ужасный дракон, взвился по ветру, точно ястреб». У Томаса Мэлори появляется описание скорости дракона. «Вот отпрянул змей, снова взлетел к небесам». Среди столь красочного описания есть его способность летать и способность испускать пламя. Описание сна Артура, представляя собой небольшой эпизод произведения, имеет одно из главных концептуальных значений. Как и у Гальфрида Монмутского, и у Нения борьба драконов описывается, но, тем не менее, значение сильно отличается от того, как и почему это описывается в «Старшей Эдде», «Корни Иггдрасиля» и «Беовульфе». Если смотреть на описания драконов помимо пророчеств Мерлина, то описания почти нет. Можно сказать, драконы летали с большой скоростью, испускали пламя. Дракон был «ужасен». Как уже писалось выше, – это способ придать драконы большую значимость. Перед нами – уникальный образ-символ, не являющийся реальным действующим персонажем, но вершащий судьбы человечества до той поры, пока в его поведение не вмешивается сам человек.

Внимания к драконам как чудовищам, охраняющим сокровища или драконам как чудовищам похищающих девушек, нападающих на деревни нет. Мерлин выпускает драконов и в Британии начинается война. Опять же не выпустить он не мог, т.к. они разрушали крепость, значит, пришло время.

Практически в одно время появляются описания драконов в рыцарских романах Кретьена де Труа (ок. 1130 – ок. 1191), автора самого раннего из сохранившихся средневековых повествований о короле Артуре и рыцарях Круглого стола.

В романе "Ивейн, рыцарь со львом", мы встречаем сцену, где Ивейн видит в лесу схватку змея, со львом: «И заприметил рыцарь льва, когда кустарник расступился. Громадный лютый змей вцепился в хвост бедному царю зверей. Огнем дышал при этом змей… Рассудок здравый говорит: Преступен тот, кто ядовит. Перечить разуму не смея, Ивейн решил прикончить змея…». В этом романе видно, что дракон больших размеров и дышит огнем. Дракон – ядовитый змей. Трудно сказать мог дракон летать или нет. Представления о драконах меняется. Это уже не мифическое существо, а дьявольское существо.

Французская легенда о Тристане и Изольде, написанная Кретьеном де Труа ок. 1135 - ок. 1183. «Поселился в ирландской земле змей», «змей вонзил когти в щит… сталь не берет змеиную чешую… рухнул как подкошенный от яда»[43]. А в этом произведении дракон также остаётся змеем, но в описании его внешнего облика появляются уточнения в виде когтей и змеиной чешуе, что подтверждает представления о драконе как о змее.

В «Чудеснейшей истории о роговом Зигфриде», которая написана примерно в XVI веке, дракон появляется несколько раз.

«Тут – глядь, откуда ни возмись, подлетел огромный ужасный дракон, так что весь замок будто пламенем объяло»[44]. Из данного отрывка видно несколько характеристик дракона. Дракон мог летать, он был больших размеров, был страшным и испускал пламя. Далее мы видим подтверждение возможности дракона летать. Также хорошо представляется размер дракона. «Он унес с собой прекрасную девицу Флоригунду по воздуху, через горы и леса, так что тень его покрыла горы на целую четверть мили»[45]. Размер дракона видно и в другом отрывке: « Но так как он был огромен и силен сверх всякой меры, то от одного его дыхания содрогалась вся Драконова гора».

«Дракон меж тем ударился о гору с такой силой, что она треснула и содрогнулась»[46].

«Этот дракон некогда был прекрасным юношей и за любовные дела был проклят»

« Зимой согревал своим жаром»[47]. В этой цитате ещё раз упоминается о возможности дракона дышать пламенем.

«Едва заметив Зигфрида, дракон набросился на него с такой страшной силой, что и поверить невозможно»[48].

«Дракон своими чудовищными когтями вырвал у витязя щит. К тому же он источал вокруг себя такой жар, сто скала стала похожа на кузню, и у Зигфрида пот струился по всему телу»[49].

«От карлика Эгвальда она услыхала, что дракон привел с собой ещё шестьдесят маленьких драконов»[50].

«Старый дракон остался и продолжал извергать изо всей треклятой пасти на Зигфрида синее и красное пламя с такой силой, что несколько раз чуть не повалил витязя на землю. Сверх того, лукавый дракон весьма ловко пользовался своим хвостом, опутывая рыцаря его петлями, так чтобы сбросить его с горы.

решил сжечь его своим пламенем»[51].

На примере деяний Св. Марцелла Парижского рассмотрим церковный вариант драконов.

«Дабы пожрать её труп, исправно стал приходить гигантский змей»[52].

«Тогда челны её семьи…увидели огромное (размер дракона) чудовище, которое выходило из могилы, раскручивая свои кольца (физический облик. Скорее всего, можно предположить, что дракон не летал), и, виясь по земле своей большой массой, сотрясало воздух своим хвостом»[53].

Сборник житий святых, составленный генуэзским епископом Яковом Ворагинским в конце XIII века, из-за огромной популярности получил название "Золотая легенда".

В житии святой Марты можно найти такое описание дракона: В реке Роне между Арлем и Авиньоном жил огромный дракон, наполовину зверь, наполовину рыба. Он был больше, чем бык, длиннее, чем лошадь, с зубами, острыми, как меч, с рогами, головой льва, хвостом змея, с крыльями по бокам. Его нельзя было убить ни камнем, ни каким-либо другим оружием; он был силен, как дюжина львов или медведей. Этот дракон прятался в реке и топил корабли. Когда его преследовали, он выбрасывал из своего тела нечистоты, которые сияли, как стекло, и обжигали, как огонь.

Житие святого апостола Филиппа гласит, что страшный и ядовитый дракон жил под идолом по имени Марс, и отравлял воздух вокруг так, что все люди болели, а некоторые и умирали.

Апостол Матвей встретил колдунов с двумя драконами, выдыхающими пламя, которые питались людьми.

«Чудовища были недругами человечества, пехоты древней войны, и, в конце концов, они стали врагами Единого Бога, предводителя всего нового. Однако сам образ войны резко изменился. Он стал более расплывчатым, хотя битва на полях приобрела более общее значение. Трагедия великого поражения какой-то, период оставалась еще актуальной, но постепенно она потеряла свое решающее значение. Нет никакого поражения. Ибо конец света является составной частью замысла Судьи, который стоит над смертным миром. Вот так древние чудовища стали прообразом злого духа или злых духов, а еще точнее злых духов, проникших в чудовищ и принявших зримый облик…

Но в «Беовульфе» этот переход не произошел окончательно… По-прежнему автора в первую очередь интересует человек на земле, древняя тема, которую он рассматривает под новым углом зрения: этому человеку, каждому человеку и всем людям и всем их трудам суждено умереть»[54].

 

2.2 Поведенческая модель западноевропейского дракона

 

 В предыдущем параграфе мы рассмотрели физический облик дракона. Рассмотрим поведенческую модель западноевропейских драокнов, то есть действия драконов по ходу сюжетов в рассматриваемых нами произведениях. Начнем с песен «Старшая Эдда».

Один ты убьешь свирепого змея»[55]. Из пророчества Гриппира видно, что змей обладал свирепым нравом. Разбирая данное произведение, мы видим, что смертельно раненный дракон разговаривает со своим убийцей. Обладая мудростью и знаниями он отвечает на вопросы Сигурда, не испытывая к последнему злобы. Мирча Элиадэ пишет: « Что же касается знания… Как древнейшее из существ, населяющих этот мир, драконы являются владельцами и хранителями древнейших и сакральнейших знаний. В «Речах Фафнира» («Старшая Эдда») дракон Фафнир раскрывает победившему его Сигурду некоторые тайные знания, в том числе о том, где произойдёт Последняя Битва[56].

Дракон устал от своей жизни или же покорен судьбе. «Фафнир, скажи мне, ты мудр, я слышал, и многое знаешь»[57] Фафнир рассказывает Сигурду о своей жизни, о своих ошибках. «Шлем-страшило носил я всегда, на золоте лежа; всех сильнее себя я считал, с кем бы ни встретился»[58]. Дракон предупреждает Сигурда о том, что золото его погудит. «Фафнир сказал: «Слышишь ты всюду слово вражды, но прав я, поверь: золото звонкое, клад огнекрасный, погубит тебя!». Дает совет. «Дам тебе, Сигурд, совет, - прими его: вспять возвратись ты!..». «Предан я Регином, предаст и тебя он, погибнем мы оба»[59] Теперь посмотрим на действия дракона. «Сигурд и Регин отправились на Гнитахейд и нашли там след Фафнира, который он оставил, когда полз к водопою. Сигурд вырыл большую яму возле следа и засел в ней. И когда Фафнир пополз от сокровища, он изрыгал яд, и яд падал на голову Сигурда. И когда Фафнир проползал над ямой, Сигурд вонзил ему в сердце меч. Фафнир затрясся и стал бить головой и хвостом. Сигурд выскочил из ямы, и они увидели друг друга»[60]. Из приведенных выше отрывков видно, что дракон не проявлял интереса к людям, пока последние не потревожили его. Фафнир охранял сокровища, приняв облик змея, и никого не трогал. По сюжету дракон был предан своим братом, однако до этого сам Фафнир предал брата. Хоть он и сожалел о прошлом, но это уже ничего не могло изменить.

В саге о Волсунгах Фафнир не меняется. Он также предупреждает о том, что золото принесет гибель. «За обиду принимаешь ты все, что я говорю. Но будет тебе на погибель золото то, которым я владел». Можно сказать, что дракон не агрессивен потому, что умирает. В этой саге вместо утверждения о том, что дракон мудр, Сигурд как бы с издёвкой говорит: «Скажи ты мне, Фафни, если ты премудр…», что опять же подтверждает то, что дракон обладал мудростью и знаниями. Далее, как и в «Старшей Эдде» дракон рассказывает о прошлых ошибках, о которых он сожалеет. «Я носил шлем-страшилище перед всем народом, с тех пор как лежал на наследии брата, и брызгал я ядом на все стороны вдаль, и никто не смел приближаться ко мне, и никакого оружия я не боялся и ни разу не видел я пред собой стольких людей, чтоб не считал я себя много сильнее их; и все меня страшились»[61]. Также советует и предупреждает. «Мой тебе совет, чтобы ты сел на коня и ускакал отсюда как можно скорее, ибо часто случается, что тот, кто насмерть ранен, сам за себя отомстит. «Поедешь ты туда, где найдешь так много золота, что скончает оно твои дни; и это самое золото будет тебе на погибель и всякому другому, что им завладеет». Можно конечно предположить, что дракон проклинает золото, но эта мысль уходит, когда читаешь произведение. Рассмотрев психологический портрет дракона обратимся к его поведенческой модели. «Сигурд выкопал ямы, как было сказано. А когда змей тот пополз к воде, то задрожала вся округа, точно сотряслась земля, и брызгал он ядом из ноздрей по всему пути, но не устрашился Сигурд и не испугался этого шума. А когда змей проползал над ямой той, вонзил Сигурд меч под левую ключицу, так что клинок вошел по рукоять. Тут выскакивает Сигурд из ямы той и тянет к себе меч, и руки у него - все в крови по самые плечи. И когда огромный тот змей почуял смертельную рану, стал он бить головой и хвостом, дробя все, что под удар попадало»[62]. Ситуация прежняя. В произведении не сказано, что дракон пожирал людей, мешал, приносил какой бы то ни было урон. Фафнир, сожалея о прошлом, лежал, ползал, делал что-то другое, но людям он не вредил. Регин привел Сигурда и последний убил дракона. Единственное, что смущает, это вопрос: а чем же питался дракон? Но это мы можем только предполагать.

Продолжим наши исследования. Обратимся к «Беовульфу». Драконы здесь встречаются разные. Вначале мы видим: «тут же приметили червоподобных подводных чудищ, игравших в зыбях, лежавших на отмели, морских драконов из тех, что часто в час предрассветный парусу путь преграждают в море»[63]. А далее по тексту встречается основной дракон. «В те поры дракон, змей, исчадье тьмы»[64] По первому отрывку трудно сказать дать психологический портрет драконов. Подводные чудовища играли в море и преграждали путь морякам. Не написано, что они осознанно вредили. Предположить что-нибудь об их характере нельзя. Мы можем только предполагать. Посмотрим на характер главного дракона в этом произведении. «Дракон проснулся и распалился, чуждый учуяв на камне запах[65]». Дракон стал раздражительный, но лишь потому, что кто-то его потревожил. Он стал искать кто его потревожил, но не найдя вернулся и увидел, что пропала чаша. И только тут он окончательно рассердился. «Златохранитель в подземном зале искал пришельца, в пещеру проникшего, потом и пустыню вблизи кургана, но ни единой души не встретив, сражения жаждущий, вернулся в пещеру считать сокровища - и там обнаружил, что смертный чашу посмел похитить, из зала золото. Злоба копилась в холмохранителе, и ждал он до ночи, горящий мщением ревнитель клада, огнем готовый карать укравших чеканный кубок»[66].

Кому понравится, что у него что-то взяли без спроса. Вполне нормальная реакция. Другое дело, что не стоило из-за чаши так мстить. Возможно здесь показана разница между змеем и героем за счет положительных и отрицательных качеств. То есть если герой, то положительный, а если тварь, то только отрицательная. По-другому и не могло быть. Смотрим дальше. «Тогда, услышав тот клич героя, огневержитель, кипящий яростью». Опять же, пока его не трогали – он никого не трогал.

«Огонь извергая, жизнекрушитель зажег жилища; пламя взметнулось, пугая жителей, и ни единого не пощадила тварь огнекрылая, и негде было в стране обширной от злобы змея, от пагубы адской гаутам скрыться, когда безжалостный палил их жаром». С точки зрения человека – это очень жестоко. Сжечь город из-за чаши, никого не пожалеть. Этот отрывок показывает насколько сильно и ревностно хранил дракон сокровища. «Дом дружинный, испепеленный палящим змеем». Мирча Элиаде также пишет: Представление о драконах как хранителях сокровищ, вероятно, также берёт начало в представлении о драконе — владыке вод, жизненной, порождающей силы. Впоследствии это представление, как уже было сказано, трансформировалось в миф о драконе — похитителе этой самой силы, воплощённой в жёнах богов, священных коровах, божественном напитке или каком-нибудь священном предмете.

Этот миф, в свою очередь, превратился в миф о драконе — хранителе бессмертия либо знания, предварительно им похищенного или доверенного ему на хранение кем-то из богов. И на последней стадии эти символические сокровища превращаются в обыкновенные клады, как правило, уже не имеющие сакрального значения[67].

Разберем саму битву. «Вождь... вскоре увидел в скалах жерло, откуда потоком жарким огонь изливался, путь преграждая в недра кургана: никто не смог бы пройти невредимым в глубь подземелья, проникнуть в пещеру сквозь раскаленное дыханье змея. Тогда разъярился вождь ведеров: вопль неистовый из горла вырвался, гневное слово громом грянуло среди утесов; и распалился ревнитель клада, заслышав клич, - не мольбу о мире, но вызов на битву. Сперва из пещеры дыханье смрадное червя курганного взметнулось дымом - скалы дрогнули[68]. Гаут державный, щитом прикрывшись, пред каменным устьем стоял, покуда гад, извиваясь, полз в потемках к месту схватки; и меч двуострый, наследье древних, сиял, подъятый, в руках у конунга; и оба сердца равно кипели и страхом и ненавистью. Держа наготове свой щит спасительный, стоял незыблемо войсководитель в наряде ратном, а змей тем временем, свиваясь в кольца, лез из пещеры судьбе навстречу. Казалось ратнику, что щит, защитник души и тела, не так надежен, как то хотелось бы герою, коль скоро впервые в жизни Судьба не хранит его в единоборстве, в победной битве. Тогда на недруга воитель гаутский мечом обрушился, искуснокованым наследьем конунгов, но вкось по кости скользнуло железо, клинок по черепу, не так, как нацелился высокородный; удар неловкий лишь раззадорил холмозащитника: он пыхнул пламенем - далеко хлынул пар ядовитый. Правитель ведеров не мог похвастаться удачей в стычке: не лучшим образом ему служило лезвие славное. Нелегкую долю избрал достойнейший сын Эггтеова, решившийся биться с драконом насмерть, - и суждено ему в край далекий уйти, покинув юдоль земную, как и всякому смертному! И снова, не медля, сошлись противники; но страж подземелья, приободрившись, приподнял голову, и стал, полыхая дыханьем смрадным, огневержитель теснить героя; и не нашлось под рукой у конунга, как должно в сражении, благородного воинства - но в дальнюю рощу спаслась дружина, рать укрылась. Из них лишь единый смутился в сердце - ибо изменником стать не может муж доброчестный!»[69]. Данная битва воспроизводится почти полностью потому, что только так можно понять, что же происходило между драконом и героем.

 И так, дракон, разъяренный из-за потери части своего сокровища сжигает жилища, принося сильный ущерб людям. Герой, желая спасти людей, идет на битву с драконом. Если смотреть на дракона как на хранителя сокровищ, то можно понять, почему он сжигает жилища. В то же время нет никого сомнения, почему люди хотят себя спасти. Получается так, что из-за чьей-то жадности (имеется в виду человека, укравшего чашу) страдают и люди и дракон. «Но так случилось, что ныне нуждается вождь в отваге своих сподвижников, в силе воинства!»[70].

Продолжим рассматривать битву. «Бейся, о Беовульф, рубись без страха, как ты поклялся в дни твоей молодости. Тогда, услышав тот клич героя, огневержитель, кипящий яростью, дохнул - и пламя окутало воинов, мужей доспешных: ни сбруя кольчатая, ни щит копьеносца не защитили, и сгинул бы юный, сгорел бы витязь, - но родича родич державный, ратника, чей щит обуглился, укрыл железной доской от пламени, и, вспомнив о славе, нацелил конунг дракону в голову удар сокрушительный»[71]. Один дракон против нескольких человек пытается защищаться. Его ярость, злость вполне адекватна ситуации.

Можно сказать, что по тексту эпитеты, использующиеся для описания поведенческой модели дракона сильно отличаются от эпитетов, использованных для описания действий героя. Дракон воспринимается как отрицательный персонаж, что естественно для складывающейся исторической ситуации времени написания рассматриваемого произведения. Еще и поэтому, для противопоставления восприятия дракона и героя и необходимо смотреть эту битву полностью. « Тут, с третьего раза, метнувшись на недруга, червь огнедышащий, бич смертных, поверг на землю вождя державного - клыки драконьи вонзились острые, ядоточащие воителю в горло, и кровь потоком на грудь излилась!»[72]. « Тогда, я слышал, к нему на выручку поспел дружинник в руке опаленной клинок сжимая, уцепил не в голову гаду, но ниже вонзил оружие, ужалил в горло змея зломерзкого - вошло железо в плоть огненосную, сникло пламя, дыханье драконье; и тут же конунг, едва очнувшись, свой нож широкий, владыка ведеров, из ножен выхватил и острым жалом вспорол утробу огневержителя, - сдохло чудище. Так рано поутру два ратника-родича убили змея»[73]. В этом произведении видно, что во время Средневековья, в эпоху развивающегося влияния христианства люди начинали воспринимать дракона, как мерзкое существо. Как тварь не от Бога. По словам Дж. Р. Р. Толкина «Дракон - вовсе не плод праздной фантазии, каким бы ни было его происхождение, правдой или вымыслом, дракон в легендах – могущественное создание человеческого воображения, более значимое, нежели хранимое в холмах золото… В поэме присутствуют очень живые описания... где дракон предстает настоящим змеем самостоятельно мыслящим зверем»[74].

Выявим особенности поведенческой модели дракона в «Мабиногионе». «И вот по прошествии времени на Остров Британии нашло три напасти, подобных которым не видели нигде», «второй напастью был крик, который каждый год раздавался над Островом Британии в ночь перед Майским днем», «вторая напасть в твоем королевстве, - сказал он, - происходит из-за битвы драконов, из которых один побеждает другого, и тот издает крик отчаяния. И вот что тебе нужно сделать. Когда ты вернешься домой, измерь свой остров в длину и в ширину и найди его середину. Прикажи вырыть там яму и зарой в ней бочонок с самым лучшим медом, завернутый в шелковую ткань. После этого жди, и ты увидишь высоко в небе сражающихся драконов, и после сражения они устанут, и лишатся своего чудовищного облика, и превратятся в двух маленьких кабанов, и начнут рыть землю в поисках бочонка с медом. Когда они выпьют мед, то крепко уснут. Тогда, не медля ни минуты, заверни их в шелк и закопай в каменном сундуке в своей самой мощной крепости. И пока они будут закопаны там, никакая напасть извне не придет на Остров Британии»[75]. Драконы появляются неизвестно откуда. Они мешают людям своим криком. Предлагается не убивать дракона, а усыпить, завернув в ткань, кладут в сундук. По данному произведению получается, если они убьют драконов, то они убьют будущее, так как драконы - способ объяснения будущего. Их не убивают, а как бы откладывают на будущее. «И через какое-то время Ллудд велел измерить остров в длину и в ширину, и его середина оказалась в Оксфорде. Там он приказал вырыть яму и положить в нее бочонок, полный самого лучшего меда и завернутый в шелковую ткань, и сам остался там на ночь. И он увидел в небе сражающихся драконов; и вот они выбились из сил, спустились и вырыли бочонок с медом. И, выпив мед, они уснули. Ллудд тут же завернул их в шелк и, отыскав в Эрири надежное место, закопал их там в каменном сундуке. С тех пор это место зовется Динас-Эмрис»[76]. Данный отрывок только дублирует первый.

Разберем теперь произведения, которые связаны с предыдущим развитием сюжета. Для начала обратимся к «истории бриттов» Нения. «Здесь пребывают два змия, один белый, другой багряный; разверните холсты»…холсты развернули и в них обнаружили двух погруженных в сон змиев. И мальчик сказал: «Подождите и посмотрите, как эти змеи поступят». А змии принялись гнать друг друга; белый всем туловищем старался оттеснить багряного на середину холста; и они трижды вступали в борьбу. Багряный змий, который вначале казался более слабым, а как выяснилось позднее, превосходил силою белого, прогнал того прочь с холста. Тогда они, друг друга, преследуя, очутились вне водоема, и холст исчез…».. холст – образ твоего королевства, о король; два змия, то два дракона; багряный дракон – твой, а водоем образ нашего мира. Белый дракон – дракон народа, что захватил в Британии множество областей и подчинил себе множество обитающих в ней народов, и он будет властвовать в ней почти от моря до моря. Но в последующем поднимется наш народ и вышвырнет народ англов за море»[77]. В этом произведении идет продолжение сюжета о драконах. В «Мабиногионе» драконов прячут в сундук. Здесь же они пробуждаются и начинают снова бороться, пока опять же не исчезают. Поведенческая модель не меняется. Драконы появились, стали бороться. Их усыпили, потом снова откопали. Естественно они проснулись и продолжили заниматься тем, чем занимались, то есть бороться. Пока не исчезли. И в этом произведении драконы – способ объяснить будущее. Они «показывают» людям, что их ждет в будущем.

Теперь обратимся к Гальфриду Монмутскому, к его «истории бриттов». «Вортегирн, Король бриттов, сидел на берегу осушенного озера, из которого вышли внезапно два дракона. Один белый, а второй - красный. Сойдясь вплотную друг с другом. Они вступили в ожесточенную схватку, извергая из ноздрей языки пламени. Одолевал белый дракон, и он уже прогнал красного до самого края озера, но тот, раздосадованный, что белый дракон берет над ним верх, бросился на него, и заставил противника податься назад. И пока они бились подобным образом, король повелел Амброзию-Мерлину разъяснить, что предвещает эта битва драконов»[78]. В начале драконы не меняются (по сравнению с двумя предыдущими произведениями». Единственное отличие – это более красочное описание битвы между драконами. Очень красочно Мерлин объясняет битву. « тот, обливаясь слезами, исполнился пророческого наития и возгласил» наделяя драконов чувствами. Здесь можно встретить и ползающего дракона, и дракона, испускающего пламя «Народится змий, который станет угрозой для жизни смертных. Растянув свое длинное тулово, он окружит им Лондон и станет пожирать всех прохожих. Явится огнедышащий змий и сожжет деревья своим дыханием. Ополчится на него вигорнийский дракон и вознамерится его истребить». Или другой отрывок: «Вслед за тем сойдутся драконы, и один растерзает другого. Крылатый одолеет бескрылого и вонзит в его морду ядовитые когти». (Ядовитые когти, а не яд из пасти). Интересен отрывок: « Он вскочит, вооруженный мячом, на спину одного из этих драконов и отсечет ему голову. Скинув с себя одежду, он взбирается и на другого и примется справа и слева наносить ему удары по хвосту. Обнаженный, он осилит его, тогда как одетый ничего не добьется. На прочих он будет нападать сзади и прогонит их на окраины королевства». Трудно себе представить, что дракон может скинуть с себя одежды и схватить меч, что подтверждает, что Мерлин «обливаясь слезами, исполнился пророческого наития и возгласил»[79]. Действия драконов сводится к тому, что они просто борются между собой. Другое дело, что эта битва значит. То обстоятельство, что они – способ объяснить будущее и объясняет, почему они себя так вели. Во сне Артура ситуация не меняется. Дракон борется с медведем, а не с другими драконами – это единственное отличие. «Во сне он узрел летящего в небе медведя, вострепетали все берега; увидел он также дракона, подлетающего с запада, который сверканием своих глаз освещал весь простирающий под ним край, и вот, накинувшись друг на друга, они начинают бой, но дракон, не давая, медведю вздохнуть непрерывно кидается на противника, опаляя его своим извергающим пламя дыханием, и медведь, опаленный им, падает вниз на землю»[80].

В произведении Томаса Мэлори «Смерть Артура» тоже упоминается о сне Артура, но здесь появляется и иной сюжет. « Снилось же ему вот что: будто заполонили его землю грифоны и змеи и будто сожгли они и истребили весь народ в его королевстве; и привиделось ему, что он вступил с ними в бой и что причинили они ему великий урон и нанесли ему жестокие раны, но будто бы под конец он их зарубил»[81]. Далее следует уже знакомый сюжет, только обросший дополнительными действиями и описаниями. «Вот обернулся к нему ужасный дракон, взвился по ветру, точно ястреб, и набросился на медведя. А свирепый медведь разит его страшными клыками, и вся его грудь и шея уже залиты кровью, и красная кровь разлита по морю. Вот отпрянул змей, снова взлетел к небесам и с силою обрушился сверху медведю на хребет и на холку, а было в том от головы до хвоста добрых десять футов. И когтит он медведя, и пламенем сжигает, так что осыпались пеплом плоть его и кости, и широко развеялся пепел по морским волнам»[82].

Драконы в рыцарских романах Кретьена де Труа отличаются от всех упомянутых ранее. Драконов почти не видно, но их поведенческая модель не изменилась. Изменилось только от ношение к дракону. Например, Ивейн, рыцарь со львом». «Наш рыцарь ехал в размышленье, как вдруг раздался в отдаленье не то чтобы звериный рык - отчаянный протяжный крик. Кустарник дикий, глушь лесная, в дремучих дебрях тень сплошная, нахмуренные дерева. И заприметил рыцарь льва, Когда кустарник расступился. Громадный лютый змей вцепился в хвост бедному царю зверей. Огнем дышал при этом змей…В смертельной схватке лев и змей. Попробуй-ка уразумей, кто помощи твоей достоин, когда ты сам примерный воин. Рассудок здравый говорит: Преступен тот, кто ядовит. Перечить разуму не смея, Ивейн решил прикончить змея»[83].

Традиционно мотив змееборчества отражен во французской легенде о Тристане и Изольде. «Поселился в ирландской земле змей, который опустошал и разорял всю страну. Дважды в неделю появлялся он возле замка, пожирая всех, кого мог схватить, так что никто не решался выйти за ворота из страха перед змеем»[84]. Как и в «Ивейне…» дракон агрессивен по отношению к людям или к другим животным. Это объясняется сильным влиянием христианства, что мы будем рассматривать позже. «И король приказал объявить, что тому, кто сумеет одолеть змея, отдаст он все, что тот ни попросит, половину своего королевства и дочь свою Изольду, если тот пожелает ее взять. И случилось так, что дракон появился у замка в тот самый день, когда был оглашен королевский указ. И при виде его разбежались с криками и воплями все, кто оказался за воротами. И Тантрис (таково было имя, под которым скрывался Тристан) спросил, что случилось. Ему рассказали о королевском указе. Тогда Тантрис тайком вооружился, так что никто об этом не проведал, и вышел из замка через боковые ворота, и отправился навстречу змею. И, едва заметив Тантриса, змей бросился на него, а тот на змея. И вот завязалась между ними жестокая и беспощадная битва. Змей вонзил когти в щит Тантриса и порвал на нем ремни и все, что мог достать. Но Тантрис отпрянул и, выхватив меч, ударил змея. И увидел, что сталь не берет змеиную чешую. Тогда задумал он пойти на хитрость. И когда змей, разинув пасть, бросился на него, чтобы его пожрать, Тантрис, который только того и ждал, всадил меч прямо ему в глотку и вогнал в брюхо, разрубив пополам сердце. Тут змей издох, а Тантрис отрезал у него язык, спрятал к себе в карман и отправился в замок. Но, не успев сделать и нескольких шагов, рухнул как подкошенный от яда, что источал змеиный язык, лежавший у него в кармане»[85]. По этому отрывку четко видно как действовал дракон и почему он так делал. Трудно оторвать поведенческую модель от влияния христианства и не нужно этого делать, так как действо здесь основывается на восприятии дракона людьми через призму влияния христианства.

В «Песне о Нибелунгах» поведенческую модель дракона не видно. Дракон упоминается просто как один из подвигов героя. «Могу я и другое порассказать о нем. Он страшного дракона убил своим мечом. В крови его омылся и весь ороговел. С тех пор, чем ни рази его, он остается цел»[86]

В «Чудеснейшей истории о роговом Зигфриде» ситуация немного другая. «Этот дракон некогда был прекрасным юношей и за любовные дела был проклят одной женщиной, так что при нем безотлучно находился сам дьявол во плоти, коему он должен был служить телом и душой. Но он сохранил человеческий разум и обладал дьявольской силой, поэтому он и похитил красавицу, которую собирался по прошествии пяти лет, когда вновь обретет человеческое обличье, взять в жены»[87]Опять же влияние христианства здесь настолько сильно, что описывать поведенческую модель отдельно влияния христианства невозможно. Но здесь есть кое-что еще. Обратим внимание на «он сохранил человеческий разум и обладал дьявольской силой». Четко прослеживается, конечно, одержимость, но есть еще и описание человеческого в драконе. «Дракон же разъярился сверх всякой меры из-за того, что у него хотят похитить его красавицу, которую он кормил и поил вот уже более четырех лет, а зимой согревал своим жаром, защищая от холода, который на Драконовой горе был лютым и нестерпимым. Ибо зимой он ложился поодаль пещеры и удерживал ветер, мороз и холод, чтобы девице не приключилось от этого неудобства (кроме тех случаев, когда он отправлялся на поиски пищи). К тому же он собирался вскоре взять ее в жены, поэтому он чуть было не лопнул с досады»[88].

Проследим ход сражения героя и дракона. «Зигфрид не мог долее усидеть в пещере; вооружился, как только мог, взял свой добрый меч, на который ему указал великан на Драконовой горе, когда замыслил обманным образом убить его, и отправился с ним на Драконову гору. Едва заметив Зигфрида, дракон набросился на него с такой страшной силой, что и поверить невозможно. Разгорелся такой бой, что гора затряслась, словно готова была рухнуть. Зигфрид мужественно защищался, как только мог, но ничего не в силах был поделать – дракон своими чудовищными когтями вырвал у витязя щит. К тому же он источал вокруг себя такой жар, сто скала стала похожа на кузню, и у Зигфрида пот струился по всему телу»[89]. Поведение дракона объясняется тем, что у него хотят отобрать сокровище. Девушка здесь только так и можно восприниматься. Он ее охраняет, как охранял свои сокровища дракон из «Беовульфа», но здесь сокровище он украл. Конечно, на своих сокровищах дракон из «Беовульфа» не мог бы жениться, но отношение к сокровищам одинаково. «старый дракон остался и продолжал извергать изо всей треклятой пасти на Зигфрида синее и красное пламя с такой силой, что несколько раз чуть не повалил витязя на землю. Сверх того, лукавый дракон весьма ловко пользовался своим хвостом, опутывая рыцаря его петлями, так чтобы сбросить его с горы…Как увидел дракон, что нет у него хвоста, разъярился на рыцаря и решил сжечь его своим пламенем; он извергнул на него столько жару, как если бы на горе разложили целый костер из углей, так что и у дракона и у Зигфрида совсем размякла роговая оболочка. Зигфрид же, увидев, что его добрый меч вонзился дракону в самое тело, воспрянул духом, обрел новые силы и нанес такой жестокий и меткий удар, что разрубил дракона на две части, и одна половина полетела вниз с горы и разбилась на тысячу кусков. Тогда Зигфрид сбросил в пропасть и вторую, так что она разлетелась на кусочки»[90]. Дракон бился до последнего. То есть пока его не убили.

 

2.3 Места обитания западноевропейских драконов

 

Обратим теперь внимание на места обитания драконов. В «Старшей Эдде», в пророчестве Гриппира говорится что «на Гнитахейд он лежит», «Фафнира логово ты отыщешь» То же место обитания и в речах Регина: «Фафнир лежит на Гнитахейде, приняв облик змея». В Речах Фафнира «нашли там след Фафнира, который он оставил, когда полз к водопою» уточняется, что дракон часто оказывался у водопоя. Один исландский памятник XII в. локализует это поле в Вестфалии. Но согласно сказанию - это поле, где дракон Фафнир лежал на своем золоте[91]

Сага о Волсунгах «вот едут Сигурд и Регин в пустынные горы к той тропе, по которой обычно проползал Фафни»[92]не меняет места обитания.

Исследуем «Беовульфа». «Видели воины, как омут вспенивался горячей кровью (рог боевую пел погудку); спешившись, конники тут же приметили червоподобных подводных чудищ, игравших в зыбях, лежавших на отмели, морских драконов из тех, что часто в час предрассветный парусу путь преграждают в море, ища поживы; хлынула нечисть прочь злобесная, едва заслышала звуки рога; тут воин гаутский стрелой из лука пресек на водах жизнь пучеглазого - прямо в сердце вошло стрекало, - и змей, влекомый потоком в море, смертельно раненный, все тише бился; кабаньими копьями, крюками острыми его забагрили и скоро вытянули на сушу диковинного волноскитальца, выходца бездны». Появляются драконы, местом обитания которых является – море.

Помимо моря в «Беовульфе» есть дракон, охраняющий сокровища. «В те поры дракон, змей, исчадье тьмы, там явился, хранитель клада, скрытого в неприступных горах среди каменных круч, где дорога человеку заказана». Уточняется местообитания – горы. «Не от добра он избрал опасную тропу, дорогу к норе драконьей»[93]. В горах есть нора ( пещера), в которой дракон жил. И судя по тексту, пещер было несколько. «Слуга старейшины… ища пристанища в дальней пещере». И, скорее всего возле воды. «Клад незарытый стал достоянием старого змея…берег сокровища, в кургане сокрытые»[94]. Еще уточнения: «Златохранитель в подземном зале искал пришельца, в пещеру проникшего, покуда спал он; потом и пустыню вблизи кургана змей всю исползал». Далее мы видим уже более полную картину места обитания дракона. «К тому подземелью, к холму, что высился близко от бурных вод океана». «Увидел в скалах жерло, откуда потоком жарким огонь изливался, путь преграждая в недра кургана»[95].

Рассмотрим отрывок из сборника валлийских легенд «Мабиногион». «И через какое-то время Ллудд велел измерить остров в длину и в ширину, и его середина оказалась в Оксфорде. Там он приказал вырыть яму и положить в нее бочонок, полный самого лучшего меда и завернутый в шелковую ткань, и сам остался там на ночь. И он увидел в небе сражающихся драконов; и вот они выбились из сил, спустились и вырыли бочонок с медом. И, выпив мед, они уснули»[96].Если смотреть на это произведение, пытаясь выяснить место обитания драконов, то мы можем только предполагать. Измерили остров, вырыли яму. Ночью появляются драконы и дерутся. Почему драконы именно в этом месте? Возможно, где-то рядом они и обитают. Откуда они прилетели? Этот отрывок ставит одни вопросы по поводу места обитания. Здесь драконы реальны. Имеется в виду, что их видят, они часть действия. Вопрос поставлен.

Обратимся теперь к другим произведениям. У Нения продолжение истории о драконах. Их находят спящими в чанах. «Тогда он сказал: « а я вам это открою; там два чана, и вы их обнаружите», «Внутри них находится холст; откройте их, и вы его обнаружите», «Здесь пребывают два змия, один белый, другой багряный»[97].

Гальфрид Монмутский «Вортегирн, Король бриттов, сидел на берегу осушенного озера, из которого вышли внезапно два дракона». Откуда драконы взялись в этом озере? На этот вопрос ответит Мабиногион. Нужно вернуться чуть выше по тексту и мы ответим на этот вопрос. Можно ли это отнести к месту обитания? Немного поразмышляем. Что такое место обитания? Можно сказать, что это то, где находят что-нибудь или кого-нибудь? Нет. Значит, и в этом произведении нет места обитания драконов. Разбираем текст дальше. Мерлин объясняет, что эта битва предвещает. И тут мы встречаем несколько упоминаний. «Пещеру его займет белый дракон», «красный дракон будет чахнуть на краю болота», «с трудом будет удерживать пещеры свои германский дракон»[98]. Пещера – место обитания драконов. Болото же – это временное. Вынужденное место пребывания дракона.

У Томаса Мэлори «Смерть Артура»ситуация не меняется. «Во сне Артур…увидел он также дракона, подлетавшего с запада». Нет точного указание на место обитания, но написано, что дракон прилетел с запада. Значит ли это, что он живет на западе? Возможно, но опять же это только предположения. Остановимся на том, что дракон прилетел с запада. «И вот когда плыл Артур в своей барке, задремал он, и приснился ему сон, будто ужасный дракон потопил его людей, прилетев на крыльях с западной стороны»[99]. Тоже, что и в первом отрывке. Дракон прилетел с западной стороны.

В романе Кретьена де Труа «Ивейн, или Рыцарь со львом» мы не увидим указания на место обитания дракона. «Кустарник дикий, глушь лесная, в дремучих дебрях тень сплошная, нахмуренные дерева. И заприметил рыцарь льва, Когда кустарник расступился. Громадный лютый змей вцепился в хвост бедному царю зверей»[100]. Рыцарь видит битву льва и дракона в «дремучих дебрях». Опять мы не встречаем места обитания. Упор делается на битву. Значит и здесь мы можем только предполагать.

Тристан и Изольда тоже не дает четкого описания. «Поселился в ирландской земле змей». И всё. Откуда-то появился дракон. Где он обитал не понятно.

«Чудеснейшей истории о роговом Зигфриде» есть несколько упоминаний о разных драконах, соответственно и о разных местах обитания. «На самом же деле он имел в виду дракона, сидевшего в лесу». Четко видно место обитания. Смотрим дальше. «Дракон же принес девицу к себе на Драконову гору». Другое место обитания.

Хорошо видно где жили драконы в деяниях святых. В деяниях Св. Марцелла Парижского дракон вышел из леса. «Когда змей вышел из леса»[101].

Посмотрим на деяния других святых. Святой Георгий, трибун из Каппадокии, пришел однажды в город Селен, жители которого страдали от ненасытности дракона, который жил в озере неподалеку от города[102]. В житии святой Марты можно найти такое описание дракона. Этот дракон прятался в реке и топил корабли[103]. Житие святого апостола Филиппа гласит, что страшный и ядовитый дракон жил под идолом по имени Марс[104]. Святому Донатусу пришлось столкнуться с драконом, который жил в источник[105]е.

Исходя из выше сказанного в этой главе, можно сделать вывод, что места обитания драконов были разные. Это могло быть и море, и лес, и горные кручи.

Анализируя воображаемый мир средневековья, Ж. Ле Гофф выделяет особую пространственную категорию, которую называет пустыня-лес. Образ и мотив пустыни своими истоками уходит в библейские сюжеты об испытании, искушении и причащении святых. Ограниченное пространство кельи расширяется до безграничных просторов безлюдной пустыни. «Келья – это пустыня в пустыне». (Ле Гофф, с. 91). Однако в момент уединения, когда отшельник находится ближе всего, согласно христианскому мировоззрению, к Богу, он в большей степени подвержен дьявольскому искушению. «Пустыня является также местом встречи с Сатаной; однако этот сюжет, заимствованный у восточных христиан, у которых он пользовался успехом со времен раннего Средневековья, на западе распространения не получил». Однако вспомним места обитания древних и средневековых чудовищ – лес, пустыня, горное ущелье, именно здесь дракон охраняет свои сокровища, именно сюда направляется герой, чтобы снискать славу и совершить подвиг.

2.4 Влияние христианства на образ дракона

 

Дракон — постоянный персонаж множества легенд и сказок. Если судить о фауне Европы только по сказаниям населяющих ее народов, то сложится впечатление, что дракон — это одно из самых распространенных животных, встречающееся даже чаще, чем волк или олень. И, тем не менее, как убедительно доказывает наука, драконов не существует. Дракон — химера, плод воображения. Нигде и никогда не было найдено ничего, что напоминало бы нам хоть немного того сказочного монстра, так часто фигурирующего в легендах всех европейских (и не только европейских) народов от самых ранних веков до современности.

Трудно сказать, является ли дракон животным как таковым. Средневековый Бестиарий несомненно причисляет его к животным. Морфологическое изучение легендарного дракона может привести к заключению, что состоит он из элементов, взятых от различных животных, особенно, таких как змеи, птицы, львы, быки. Можно сказать, что дракон — это разновидность сфинкса, он так же объединяет в себе функции четырех стихий: тело змея связывает его с водой и землей, крылья — с воздухом, а внутренний огонь — с огнем.

Считается, что дракон — это змей, и многие его функции могут дублировать функции змея. Исидор Севильский так же считает драконов разновидностью змей: "Это самая большая змея, и самый большой зверь на земле". При этом Исидор не признает мощи за челюстями дракона, считая, что добычу он убивает хвостом, обвивая ее кольцами, как змей. Так же он отказывает дракону в ядовитости. Здесь он идет в разрез с традицией, которая делает слово "ядовитый" определением дракона.

С приходом христианства в образе змея мало что изменилось. Библейский Сатана, на первых же страницах Библии предстающий змеем, перенимает вместе с образом и функции подземного бога. Только вместо мудрости, которой мог обладать лишь Господь, ему стали приписывать мудрость земную — хитрость и лукавство. Змей перестает быть благим, и за ним закрепляются все его функции со знаком "минус". Он владелец подземного царства мертвых, но теперь это ад, куда попадают только грешники, он искуситель, но искушение рассматривается как грех, он мудр, но это мудрость "лукавого". Целительство, как одну из главных своих функций, змей потерял в пользу "благого" Бога. В язычестве животные всегда амбивалентны. Змей исполняет сразу две функции: он и целитель, он же искуситель. Христианство, соотнеся змея с Люцифером, оставило ему только одну.

Дракон тоже аллегорическое воплощение подземного бога, но он исполняет другие функции, чем змей. Он живет в пещере, а пещера — это и есть вход в подземный мир. Он хранит богатства земли. Он ночной житель, а подземный бог не любит света, ночь — его стихия. Он мечет пламя, как повелитель подземного огня.

Тем не менее, нельзя отождествить дракона и змея, хоть часто они выступают под одним именем Дракон не имеет никакого отношения к искушению — он никогда никого не искушает, он, наоборот, жаден, хранит ото всех свои богатства. Дракон может быть мудр, но никогда — хитр.

Многие легенды свидетельствуют о том, что драконы водились в Европе до христианской эры. В двух дошедших до нас произведениях, относящихся к языческим временам — "Эдде" и "Беовульфе", действуют драконы. Дракон Фафнир из песни "Речи Фафнира", входящей в состав "Старшей Эдды", стерегущий проклятые сокровища, которые по предсказанию предыдущего владельца принесут много бед, но никому не достанутся, открывает не только будущее убившему его герою Сигурду (Зигфриду), но и рассказывает об устройстве мира, отвечая на вопросы героя. Потом Сигурд жарит сердце дракона для своего напарника, карлика Регина: "Когда он решил, что сердце изжарилось, он дотронулся до него пальцем, чтобы попробовать, готово ли оно. Он обжегся, и поднес палец ко рту. Но когда кровь Фафнира попала ему на язык, он стал понимать птичью речь". Узнав от птиц, щебетавших на ветвях дерева, что Регин решил его убить, чтобы самому завладеть сокровищем, Сигурд убивает Ригана, съедает сердце, Фафнира, и пьет его кровь ¹⁹. Таким образом, осуществив этот ритуал, он обретает мудрость дракона, которая перетекает в его жилы вместе с кровью дракона.

"Старшая Эдда" представляет нам дракона стерегущего богатства, и он наделен мудростью, которая передается победителю с его сердцем и кровью. В образе Фафнира есть и положительные и отрицательные черты, он погибает, обманутый Сигурдом, но при этом дает ему важный совет (как избежать смерти). Фафнир связан с магией и подземным миром, так как живет в пещере, которая представляется как вход в подземный мир. Внешне Фафнир не описан, говорится только, что когда он полз, то изрыгал яд. Видимо, он не имел крыльев и не метал огонь, но это только предположения. Фафнир представляется как некое земноводное, большое и ядовитое.

В "Беовульфе" дракон предстает как хранитель сокровищ в горной пещере: "В те поры дракон, / змей, исчадье тьмы, / там явился, хранитель / клада сокрытого / в непреступных горах, / среди каменных круч, / где дорога человеку заказана". Дракон является из-за того, что некий вор похитил у него чашу: "покуда уставший страж / беспечно спал, / вор успел золоченую / чашу выкрасть / умыкнуть из сокровищницы". Клад этот был сложен в кургане воином, чьи родичи и князь погибли в бою. Он просит землю сохранить сокровища, а сам умирает. Тогда появляется дракон и охраняет клад: "клад незарытый / стал достоянием / гада голого / гладкочешуйчатого, / что над горами / парил во мраке". И дальше: "и триста лет он / бич земнородных / берег сокровища / в кургане зарытые / пока не разъярил его / вор дерзкий". Дракон обнаруживает пропажу и ждет ночи, когда "червь огнекрылый / палящим облаком / взлетел с кургана". Он сжигает пламенем жилища людей, никого не щадя, в том числе и дом самого Беовульфа. Конунг приказывает выковать себе железный щит и отправляется на битву с драконом. Беовульф не одолевает дракона, который "клыки драконьи / вонзает острые / ядоточащие / воителю в горло / и кровь потоком / на грудь излилась". Тогда ему на выручку приходит дружинник, который вонзает своей меч в пасть дракону, а Беовульф вспарывает драконье брюхо. Сам же конунг гибнет от яда, отдав все золото, добытое им "своему народу".

Нужно заметить, что в этом произведении дракон имеет крылья, летает, мечет огонь. Тело его названо чешуйчатым, а весь его образ — негативный. С другой стороны он никого не трогал, пока не трогали его, и автор обвиняет во всем не самого дракона, а вора, который его потревожил. Можно сделать и еще одно интересное замечание: дракон здесь предстает, как дух земли — воин, похоронив в кургане своего конунга и родичей, а так же драгоценный клад, взывает к духам земли, чтобы те охраняли его сокровища. Когда воин умирает, хранителем сокровищ становится дракон.

Средневековый роман беден драконами. Они встречаются в большом количестве у Мэлори, а это уже 15 век, но редки в более ранних произведениях. У Кретьена де Труа дракон появляется всего один раз. В романе "Ивейн, рыцарь со львом", мы встречаем сцену, где Ивейн видит в лесу схватку змея (serpent) со львом. В «Чудеснейшей истории о роговом Зигфриде» герой обращается к Богу с молитвой с просьбой о помощи. «Когда Зигфрид оказался не в силах более выносить нестерпимый жар, источаемый драконом, ибо роговая оболочка на его теле совсем размякла, он бежал вниз к красавице, в глубь горы, чтобы рог вновь затверденел и великий жар на горе немного поостыл…Красавица сказала: «от карлика Эгвальда она услыхала, что дракон привел с собой ещё шестьдесят маленьких драконов. Поэтому ей пришел конец»[106]. «Если уж нам обоим суждено погибнуть,- сказал красавице Зигфрид,- ну что ж, пусть будет так, но сначала я дам бой, как подобает рыцарю. А вас пусть сохранит господь и молитесь за меня усердно, дабы он ниспослал мне силы и упорства противостоять жестокому дракону». С этими словами он упал на колени и произнес следующую молитву»[107].«Закончив эту молитву, он уверенно и бесстрашно взошел на Драконову гору, чтобы ещё раз попытать счастья».

Зигфрид, поручивший себя господней воле, был увертлив и проворен, подпрыгивая вверх, он ускользал из петли и старался всеми силами трубить змию хвост; для этого, собрав все свои силы, он схватил меч и нанес дракону такой меткий удар по хвосту, что отсек его начисто, как если бы его и вовсе не бывало.

В Библии дракон встречается в книге Даниила: "Был на том месте большой дракон, и Вавилоняне чтили его" (Дан.14:23). Дракона этого победил Даниил в знак превосходства Бога израильтян над Вавилонским идолом: "Но ты, царь, дай мне позволение, и я умерщвлю дракона без меча и жезла. Царь сказал: даю тебе. Тогда Даниил взял смолы, жира и волос, сварил это вместе и, сделав из этого ком, бросил его в пасть дракону, и дракон расселся. И сказал Даниил: вот ваши святыни!" (Дан.14:26-27). Дракон Даниила символизирует заблуждения вавилонян, которые поклоняются не Богу Живому, а идолам, которых ничего не стоит сокрушить верующему в Истинного Бога. Но здесь ничего не говорится о функциях и качествах этого дракона, кроме того, что он "ест и пьет" (14:24), и что ему поклонялись, как богу.

В Откровении Иоанна дракон предстает, как символ сатаны: "И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним". (Откр.12:7-9). Так же в главе 20: "И увидел я Ангела, сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей. Он взял дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, и сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать, дабы не прельщал уже народы, доколе не окончится тысяча лет; после же сего ему должно быть освобожденным на малое время". (Откр.20:1-3)

В "Песне о нибелунгах" он появляется только потому, что та есть переработка легенды о Сигурде, цитируемой выше. Хаген и Гунтер, короли Бургундии, решают, стоит ли Зигфрида пустить в свою столицу Вормс, и как его принять.

Нужно заметить, что подвиг Зигфрида с драконом больше нигде в "Песни" не упоминается. Зато здесь есть отголоски веры в магическую силу дракона, силу, которую можно обрести через его кровь и плоть. Убив дракона, Зигфрид получает часть его магии, которая делает его неуязвимым.

Исходя из вышесказанного, рассмотрим образ дракона в средневековых житиях.

Единственное житие, которое дает нам описание дракона — это житие святой Марты. Дракон предстает огромным; он наполовину зверь, наполовину рыба. Он больше, чем бык, длиннее, чем лошадь, с зубами, острыми, как меч, с рогами, головой льва, хвостом змея, с крыльями по бокам. Его нельзя убить ни камнем, ни каким-либо другим оружием; он силен, как дюжина львов или медведей. Когда его преследовали, он выбрасывал из своего тела нечистоты, которые обжигали, как огонь. Но этот дракон скорее исключение из правил: о других драконах почти ничего не говорится. Дракон описывается как ядовитый и ужасный, своим дыханием отравляющий воздух, от чего люди заболевают, и даже могут умереть[108].

Из описаний можно сделать вывод, что в средние века прекрасно представляли себе, как выглядит дракон. Средневековые авторы никогда не описывали то, что и так известно. Достойно внимания только необычное ³². Возможно, что описание дракона в житие святой Марты — это желание показать необычность именно этого дракона, который настолько огромен и силен, что отличается силой и внешностью от других драконов.

Все драконы, которые появляются в житиях ядовиты. Они отравляют воздух, от чего умирают местные жители. Некоторые из них питаются людьми, как два дракона, которых обезвредил апостол Матвей. Часто дракон питается жертвами, которые ему приносят люди: в житии святого Георгия дракон не очень разборчив, да и вообще предпочитает баранов, но, когда бараны заканчиваются, то не прочь пообедать и ребенком. Единственный дракон, который охотится, это опять же дракон святой Марты.

Теперь стоит обратить внимание на место, где живет дракон. Часто это вода: дракон святого Георгия жил в озере, огромном, как море. Дракон святой Марты жил в реке Роне. Дракон святого Донатуса — в источнике. Но так же местом жительства дракона может выступать пещера, или яма. Дракон даже может обитать под статуей идола, как дракон апостола Филиппа. Последний случай мы рассмотрим отдельно. Что же получается? Дракон обитает либо в воде (только не в море), либо в земле, вернее, в недрах земли: в яме или пещере, то есть так же, как и змей, связан с двумя этими стихиями. Пещерный же дракон роднится с ранними европейскими драконами, такими древними представителями драконий расы, как Фафнир или дракон Беовульфа, и, видимо, от них ведет свое происхождение.

Дракон никогда не бывает другом и спутником святого, как может стать другой хищник: лев или медведь. Например, лев святого Иеронима, когда тот вынул занозу у него из лапы, как бы вступил в монастырь и работал наравне с другими монахами. Медведь святого Галла помогал ему строить церковь. Но дракон никогда не может быть использован во благо. Святой способен не убивая дракона отправить его в пустыню, приказав никогда не причинять вреда людям, но святой не может (да и не стремится) заставить дракона служить себе.

Рассмотрим это на примере дракона святого Симеона: сюжет о помощи святого дракону, которому в глаз попала заноза, сильно похож на сюжет только что приведенного жития святого Иеронима, таким же образом помогшего льву. Но не во всем. Лев в знак благодарности становится спутником святого, слушается и помогает ему. Но дракон в знак благодарности только кланяется воротам монастыря, после чего возвращается в свою пещеру. Но, не будучи спутником святого, дракон может быть спутником колдуна, как в житии апостола Матвея: появились два колдуна, сопровождаемые драконами. Апостол сумел смирить драконов, но они не стали служить ему, как служили колдунам.

Дракон из средневековых житий утрачивает древнюю функцию златохранителя, которая была основной его функцией в "Старшей Эдде" и в "Беовульфе". В "Золотой легенде" он никогда не охраняет сокровищ. Таким образом, нельзя говорить о его происхождении от драконов дохристианской Европы. Так же дракон так же он утрачивает мудрость, что снова рознит его с его языческим предком Фафниром. Языческий дракон — это дух гор, живущий в пещере и стерегущий клад.

Но если нельзя говорить о символическом происхождении дракона "христианского" от дракона языческого, то внешне он позаимствовал много его черт: это, во-первых, ядовитость — нет ни одного дракона, о котором бы не упоминалось, что он ядовит. Это крылья, хотя драконы из "Золотой легенды" не пользуются ими, это чешуйчатое тело и огонь, который они могут выдыхать.

Сравнивая дракона "Золотой легенды" с Ветхозаветным драконом, которого победил Даниил, можно выделить ряд общих черт: святой побеждает его тем же способом — без меча и железа. И дракон Даниила является языческим богом, то есть идолом.

Рассмотрим связь между идолом и драконом. Борьба с идолами и обращения в святую веру достаточно распространенный сюжет в житиях святых. Эти два сюжета органически связаны и практически всегда сопутствуют один другому. Когда святой Георгий побеждает дракона, в христианство обращаются сразу двадцать тысяч человек, не считая женщин и детей. Когда он разрушает языческий храм, так же люди обращаются в истинную веру, в том числе и жена правителя Дакиана.

Здесь происходит как бы перераспределение сил между языческими и христианским божествами — проигрывая битву со святым, идолы теряют часть своей силы. В том числе они теряют и своих последователей, которые принимают веру победившей стороны. Так же и дракон гибнет, когда его последователи отворачиваются от него[109].

Идолы связаны со старой религией, с язычеством, это небожители, силы природы, которых маги заклинают с помощью обрядов черной магии и которые выполняют их желания, если маг приносит определенную жертву. Христиане не отрицают силы языческих божеств. Наоборот, они признают эту силу, но признают как силу демоническую. Языческие боги, будучи на самом деле демонами, могли творить чудеса со свойственной злым духам силой, но чудеса эти вредны для тех, кто ими пользуется. Тем более что по силе они всегда проигрывают Спасителю[110].

Необходимо точно установить различие между идолами и дьяволом, поскольку понятия эти, хоть иногда и смешиваются, не являются тождественными. Дьявол — совратитель и искуситель рода человеческого. Идолы, напротив, никого не совращают и не искушают. Они не интересуются человеком как таковым, а скорее имеют к нему потребительский интерес. Идолам нужны жертвы. Дьяволу жертвы ни к чему. Эту функцию идолов он унаследовал уже позднее, когда времена язычников были далеко позади. Основное занятие дьявола — улавливание душ.

Это различие между дьяволом и идолом прослеживается и в противопоставлении змей — дракон, где змей имеет функции дьявола (искуситель), а дракон — идола (питается жертвами). Примером может служить житие святого Георгия, где дракон выступает не как дьявол, а как идол. Ему приносят жертвы, чтобы он не трогал горожан и, можно предположить, чтобы он их охранял. Сначала жертвуют баранов, а когда бараны кончаются, то детей. Победить дракона должен только герой. Но, помня о том, что Георгий является представителем другой культуры, христианской, он не может победить его в одиночестве, он может его только обезвредить. Дракон — химера. Он, как и идол, живет верой и жертвами горожан, поэтому они могут победить его, перестав приносить ему жертвы и приняв покровительство более сильного бога. Только обратившись, горожане могут избавиться от дракона, который гибнет, как гибнет идол, которого более никто не почитает. Христианство должны принять все, ибо иначе дракон останется жив.

Та же ситуация прослеживается в житии апостола Филиппа, где говорится, что дракон живет под статуей идола, то есть является как бы самим идолом, духом статуи Марса. Апостол предлагает жителям избавить город от дракона, и они соглашаются. Тогда он говорит, что христианство должны принять все, после чего приказывает дракону уйти в пустыню, туда, где никого нет, то есть исчезнуть.

Дракон символизирует язычество, силы древней веры, с которой как раз и борется святой. Поэтому дракон может быть только побежден, но не может быть "обращен в христианство", как, например, лев, и не может служить святому. Дракон связан с древними силами, с древней магией, которая уступает только силе крестного знамения. Он — спутник колдунов и волхвов, которые заклинают его и приносят ему людей в жертву, но не спутник святого, который лишает его жертв. Мудрость и богатство, свойственные языческому дракону, не могут иметь места в христианском представлении о драконе, так как любое учение его — заведомо ложно, а сокровищами он вообще не может обладать, так как сокровищем — символ духовного богатства — владеет только христианин, его не может быть у языческого идола[111].

 

Вывод:

 

В этой главе мы рассмотрели развитие образа именно западноевропейских драконов. Мы выделили несколько параграфов для того, чтобы обращать внимание на конкретные особенности драконов.

Первое – это физический облик дракона. В рассматриваемых нами произведениях видно, что постепенно существо, обладающее мудростью и знаниями, менялось и трансформировалось в исчадье зла. В некоторых произведениях дракон летал, говорил, думал, давал советы. В других он приносил урон, пускал огонь, Во многих рассматриваемых нами произведениях западный дракон не агрессивен. Это уже поведенческая модель, что тоже было выделено в отдельный параграф.

Нас сильно заинтересовало, почему дракон поступал определенным образом. В приведенных нами отрывках видно, что чаще всего западного дракона провоцировали люди. Так, например, «Беовульф». Он не трогал людей, пока у нег не украли чашу. В нескольких произведениях дракон появляется как предвестник. Мы применяли источники, в которых дракон – предвестник будущего. («Мабиногион», «Смерть Артура», «история бриттов»). Мы также рассмотрели и другие источники, где человек «одержимый Дьяволом» стал драконом.

Имеется в виду «Чудеснейшая история о роговом Зигфриде». В этом произведении мы увидели дракона, который раньше был человеком. Здесь дракон крадет, а не защищает сокровище. Позже дракон уже защищает девушку как свое сокровище. Подтверждается утверждение о том, что драконы были очень ревностными охранителями сокровищ.

Не обошли мы вниманием и «Житии святых». Здесь драконов много, но их не убивают, а усмиряют словом, молитвой, что показывает, насколько сильно было влияние христианства.

 

 

Глава 3. Образ дракона