Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Царство Христово, с точки зрения его устройства и цели, столь же всеобъемлюще, как и человечество. Его можно поистине назвать кафолическим[2] или вселенским, оно создано для всех народов и времен, для всех душевных сил и всех общественных классов и приведено в соответствие с ними. Оно вдыхает в разум, сердце и волю высшую, сверхъестественную жизнь и освящает для святых целей семью, государство, науку, искусство и коммерцию до тех пор, пока Бог не становится «всем во всём». Даже человеческое тело и все видимое творение, которое стенает в ожидании освобождения от рабства тлению к свободе славы детей Божьих, будет участвовать в этом всеобщем преобразовании; ибо мы ждем воскресения плоти и новой земли, на которой обитает правда. Однако мы не должны отождествлять Царство Божье с видимой церковью или церквями, которые представляют собой лишь временные, в большей или меньшей степени неполноценные учреждения и организации, в то время как само Царство — гораздо более обширное понятие, и оно пребывает вовеки.
Соответственно, в церковной истории есть разделы, соответствующие различным сферам светской истории и земной жизни. К числу основных разделов относятся:
I. История миссионерской деятельности, или распространения христианства среди необращенных народов, как варварских, так и цивилизованных. Этот труд должен совершаться до тех пор, пока не «войдет полное число язычников» и не спасется «весь Израиль». Закон развития миссионерства содержится в двух притчах: в притче о горчичном зерне, которое вырастает в дерево, и в притче о закваске, которая постепенно заквашивает все тесто. Первая притча иллюстрирует внешнее распространение, а вторая — всепроникающую и преображающую силу христианства. Трудно обратить народ, еще труднее обучить его в соответствии с высокими евангельскими требованиями, но труднее всего оживить и реформировать мертвую или отступившую от истины церковь.
Зарубежная миссионерская деятельность привела к трем великим победам: во–первых, к обращению избранного остатка евреев и цивилизованных греков и римлян в первые три столетия христианства; затем к обращению варваров Северной и Западной Европы в Средние века; и, наконец, к объединению усилий разных церквей и обществ для обращения первобытных народов Америки, Африки и Австралии и полуцивилизованных народов Восточной Азии в наши дни.
Для миссионерской работы теперь открыт весь нехристианский мир, за исключением магометанских стран, доступ в которые также откроется в недалеком будущем.
Внутренняя миссионерская деятельность включает в себя возрождение христианской жизни в развратившихся или находящихся в небрежении частях церкви в уже обращенных странах, отправку христиан в другие страны с целью благовествования и служение среди полуязыческого населения больших городов. Здесь можно упомянуть о распространении более чистого христианства в среде омертвелых сект на библейских землях, о трудах Общества Густава Адольфа и Внутренней миссии Германии, об американских миссионерских обществах в западных штатах США, о городских миссионерских обществах в Лондоне, Нью–Йорке и других быстро растущих городах.
II. История гонений со стороны враждебных сил; например, со стороны иудеев и язычников в первые три столетия христианства и со стороны магометан в Средние века. Притеснения церкви во все времена способствовали ее очищению, являли миру нравственный героизм мученичества и таким образом помогали распространению и утверждению христианства. «Кровь мучеников — это семя Церкви».[3] И все же в некоторых случаях систематические и постоянные гонения полностью сокрушили церковь или низвели ее до состояния призрачной тени — например, в Палестине, Египте и Северной Африке, которые находятся под деспотической властью мусульман.
Гонения, как и миссионерская деятельность, происходят и вне, и внутри христианских стран. Помимо нападок приверженцев ложных религий извне, церковь страдает также от междоусобных войн и жестокости. Вспомните войны во Франции, Голландии и Англии, Тридцатилетнюю войну в Германии — все они явились результатом протестантской Реформации и папской реакции; крестовый поход против альбигойцев и вальденсов, ужасы испанской инквизиции, избиение гугенотов; драгонады Людовика XIV, искоренение Реформации в Богемии, Бельгии и Южной Европе; а также — со стороны протестантов — гонения на анабаптистов, сожжение Сервета в Женеве, уголовные законы против католиков и раскольников–пуритан в царствование королевы Елизаветы, казни ведьм и квакеров в Новой Англии. Христиане пролили больше христианской крови, чем язычники и магометане.
Преследования христиан христианами — это сатанинские страницы, периоды дьявольской ночной тьмы в истории церкви. Но они также свидетельствуют о постепенном развитии истинно христианского духа религиозной терпимости и свободы. Гонения постепенно слабеют, сменяются терпимостью, а терпимость — это шаг к свободе. Кровь патриотов — цена гражданской свободы, кровь мучеников — цена свободы религиозной. Победа стоит дорого, прогресс часто прерывается и идет медленно, однако неуклонно и неудержимо. От принципа нетерпимости ныне отказался уже почти весь христианский мир, за исключением католицизма, признающего абсолютный авторитет римского папы, — этот принцип косвенно подтверждается в папском «Силлабусе» 1864 г.; но правящая церковь, состоящая в союзе с государством, находится под влиянием эгоистической человеческой натуры и полагается не на силу истины, а на силу плоти, поэтому она всегда испытывает искушение ввести или сохранить несправедливые ограничения для инакомыслящих сект, какими бы невинными и полезными последние себя ни показали.
В Соединенных Штатах все христианские конфессии и секты существуют на основе равенства перед законом, который одинаково защищает их имущество и право публично исповедовать свою веру, а также на принципах самообеспечения и самоуправления; конфессии и секты, в свою очередь, укрепляют нравственные основы общества, воспитывая лояльных и добродетельных граждан. Свободу вероисповедания необходимо признать неотъемлемым правом человека, которое лежит в священной сфере совести, вне политических ограничений и предписаний, и которое государство обязано защищать в той же мере, что и любое другое основополагающее право. Но христианство само по себе — источник истинной свободы от греха и заблуждения, и оно лучше всего способно защищать и поддерживать свободу.
III. История церковного управления и церковной дисциплины. Церковь — это не только невидимое сообщество святых, но и видимая организация, которая нуждается в органах управления, законах и установлениях, регулирующих ее деятельность. К этому разделу истории относятся различные формы церковного устройства: апостольская, примитивная епископальная, патриархальная, папская, консисторская, пресвитерианская, конгрегационная и т.п.; а также история церковной юриспруденции, дисциплины и взаимоотношений церкви с государством при всех этих формах устройства.
IV. История поклонения, или богослужения, посредством которого церковь прославляет, оживляет и укрепляет общение со своим божественным Главой. Этот раздел истории включает в себя несколько более мелких: историю проповеди, катехизисов, литургии, обрядов и церемоний, а также религиозного искусства, в особенности духовной поэзии и музыки.
Историю церковного управления и историю поклонения часто объединяют под общим названием церковных древностей или церковной археологии, и эта наука, как правило, ограничивается изучением святоотеческой эпохи, в которой берут свое начало большинство кафолических институтов и церковных обычаев. Но сферу ее интересов вполне можно распространить и на период формирования протестантизма.
V. История христианской жизни, или практической нравственности и религиозности, которая включает в себя проявления различных добродетелей и пороков в разные эпохи, развитие христианской филантропии, возрождение семейного уклада, постепенное смягчение и упразднение рабства и прочих общественных зол, более гуманное ведение войн, реформы гражданского законодательства и правительства, распространение гражданских и религиозных свобод и общий прогресс цивилизации под влиянием христианства.
VI. История богословия, или христианской учености и литературы. Каждое направление богословия — экзегетическое, доктринальное, нравственное, историческое и практическое — имеет свою собственную историю.
История богословия, или догматов веры, — важнейший из этих подразделов, а потому ее часто рассматривают отдельно от остальных. Ее цель — показать, каким образом разум церкви постепенно постигал и раскрывал для себя открытые Богом истины, каким образом библейские учения формулировались и становились догмами, а затем вырастали в символы и исповедания веры или богословские системы, признанные органами государственной власти. Этот рост церкви в познании непогрешимого Слова Божьего представляет собой постоянную борьбу с ересями, заблуждениями и неверием; а история ересей является неотъемлемой частью истории богословия.
Всякая важная догма, исповедуемая христианской церковью в наши дни, являет собой итог суровой борьбы с заблуждениями. В учение о Святой Троице, к примеру, верили с самого начала, но для того, чтобы это учение получило ясное выражение в Никео–цареградском символе веры, потребовалось пятьдесят лет споров, в которых участвовали величайшие умы, — не считая подготовительных трудов доникейской эпохи. Христологические споры были столь же долгими и напряженными, пока их окончательно не разрешил Халкидонский собор. Реформация XVI века была непрерывной войной с папством. Изложения богословских взглядов разных церквей — от Апостольского символа веры до исповеданий Дорта и Вестминстера, а также более поздних стандартов — воплощают в себе итоги богословских сражений воинствующей церкви.
Различные разделы церковной истории имеют между собой не просто внешнюю или техническую связь, но органически связаны друг с другом и составляют единое живое целое, и историк должен показать это. Каждый исторический период также подлежит особой классификации в зависимости от его особенностей. Количество, порядок и охват различных разделов истории должны определяться исходя из их реальной значимости для изучаемого периода.
Источники церковной истории
Источники церковной истории, те сведения, из которых мы черпаем свои познания, имеют отчасти божественное, отчасти человеческое происхождение. Что касается истории Царства Божьего от сотворения мира до завершения апостольской эпохи, у нас есть богодухновенные Писания Ветхого и Нового Заветов. Но после смерти апостолов у нас есть только человеческие авторитеты, которые, конечно же, не могут претендовать на непогрешимость. Эти человеческие источники существуют отчасти в письменной, а отчасти не письменной форме.
I. К числу письменных источников относятся:
а) официальные документы церковных и светских властей: постановления соборов и синодов, исповедания веры, литургические тексты, церковные законы и официальные послания пап, патриархов, епископов и представительных органов;
б) частные произведения отдельных исторических лиц: труды отцов церкви, еретиков и языческих писателей — для первых шести столетий; труды миссионеров, схоластов и мистиков — для Средних веков; а также реформаторов и их оппонентов — для XVI века. Для историка эти документы являются богатейшим материалом. Они отражают зарождение и реальный ход истории. Но их необходимо тщательно просеивать и взвешивать — в особенности спорные произведения, в которых, как правило, к фактам в той или иной степени примешивается дух разделения, еретического или ортодоксального;
в) произведения летописцев или историков, как приверженцев, так и противников христианства, которые были очевидцами описываемых событий. Ценность этих источников, конечно, зависит от способностей и надежности их авторов и определяется путем внимательного и критического изучения. Более поздних историков можно причислить к прямым или непосредственным источникам лишь в той степени, в какой они опирались на надежные документы своего времени, либо полностью или частично утраченные, подобно многим документам доконстантиновой эпохи, которыми пользовался Евсевий, либо преимущественно недоступные для историков — как обстоит дело с папскими регестами и прочими документами из библиотеки Ватикана;
г) надписи, в особенности надписи на могилах и в катакомбах, отразившие веру и упования христиан во времена гонений. Среди развалин Египта и Вавилона были найдены и расшифрованы целые библиотеки, содержащие мифологические и религиозные тексты, царские воззвания, стихи, сочинения по истории и астрономии, которые позволяют оценить уровень развития исчезнувших цивилизаций и проливают свет на некоторые части ветхозаветной истории.
II. Неписьменных источников гораздо меньше: церковные здания, произведения скульптуры и изобразительного искусства и другие памятники культуры, религиозные традиции и церемонии, имеющие большое значение для истории поклонения и церковного искусства и отражающие дух своей эпохи.[4]
Произведения искусства символически воплощают в себе различные типы христианства. Простые символы и грубые скульптурные изображения из катакомб соответствуют периоду гонений; базилики — никейской эпохе; византийские храмы — гению византийской государственной церковности; готические соборы — романо–германскому католицизму Средних веков; стиль эпохи Возрождения — возрождению литературы.
Если обратиться к не столь далеким от нас временам, дух римского христианства можно лучше всего ощутить среди мертвых и живых памятников Рима, Италии и Испании. Лютеранство следует изучать в Виттенберге, Северной Германии и Скандинавии; кальвинизм — в Женеве, Франции, Голландии и Шотландии; англиканство — в Оксфорде, Кембридже и Лондоне; пресвитерианство — в Шотландии и Соединенных Штатах; конгрегационализм — в Англии и Новой Англии. Ибо в родных странах этих конфессий мы, как правило, находим не только крупнейшие печатные и рукописные источники, но и остатки архитектурных, скульптурных, погребальных и прочих памятников, естественное окружение, устные предания и живых представителей прошлого, в которых, как бы далеко они ни отошли от веры своих предков, все еще можно увидеть национальный гений, социальные условия, привычки и обычаи, — и такой опыт зачастую более поучителен, нежели тяжеловесные печатные фолианты.
Периоды церковной истории
Чисто хронологический или историографический подход, которого придерживались высокообразованный Бароний и продолжатели его дела, ныне по большей части уже отвергнут. Он нарушает естественный ход событий, разрывает взаимную связь вещей и низводит историю до уровня простой летописи.
Деление по столетиям, господствовавшее в исторической науке от Флациуса до Мосгейма, было шагом вперед. Этот подход дает гораздо лучшее представление о развитии и взаимосвязи вещей. Но и он втискивает историю в чуждую ей механистическую схему, ибо яркие моменты или эпохи редко совпадают с началом или концом какого–либо столетия. К примеру, царствование Константина, а также союз церкви и государства ведут свою историю с 311 г.; папский абсолютизм в лице Гильдебранда — с 1049 г.; Реформация — с 1517 г.; Вестфальский мир был заключен в 1648 г.; первые английские паломники прибыли в Новую Англию в 1620 г.; освобождение рабов в Америке началось в 1776 г.; Французская революция относится к 1789 г.; возрождение религиозной жизни в Германии — к 1817 г.
Истинное деление должно вытекать из реального хода самой истории и отражать различные фазы ее развития или этапы ее жизни. Мы называем их периодами или эпохами. Начало нового периода именуется эпохальным или поворотным моментом.
В вопросе о числе и продолжительности периодов действительно нет единодушия, так как разные конфессии придерживаются на этот счет различных точек зрения, особенно начиная с XVI века. К примеру, для Римской церкви Реформация значит не так много, как для протестантских церквей, и совсем ничего не значит для Греческой; и хотя Нантский эдикт является эпохальным событием в истории французского протестантизма, а Вестфальский договор — немецкого, ни одно из этих событий не повлияло на английский протестантизм в такой мере, как восшествие на престол королевы Елизаветы, приход к власти Кромвеля, реставрация династии Стюартов и революция 1688 г.
Однако, несмотря на путаницу и разногласия в деталях, ученые в целом согласны делить историю христианства на три главные части: древнюю, средневековую и современную; хотя в отношении деления на эпохи и определения начала и конца этих эпох подобное согласие отсутствует.
I. История древнего христианства, с рождения Христа до Григория Великого. 1 — 590 г. по P. X.
Это эпоха греко–латинской церкви или христианских отцов. Ее события разворачивались в средиземноморских странах — на Ближнем Востоке, в Северной Африке и Южной Европе — как раз на территории древней Римской империи и классического языческого мира. Эта эпоха закладывает основание богословия, церковного руководства и поклонения для всей дальнейшей истории. Это общий исток всех многоразличных конфессий.
Несомненно, самые важные разделы данного периода — это жизнь Христа и апостольская церковь, они требуют отдельного рассмотрения. Эти разделы представляют собой божественно–человеческий фундамент церкви, они вдохновляют, направляют и исправляют все последующие периоды.
Затем, в начале IV века, восшествие на престол Константина, первого римского императора, знаменует собой решительный поворот в истории; из гонимой секты христианство превращается в доминирующую религию Греко–римской империи. В истории богословия эпохальное значение имеет Первый вселенский собор в Никее, который пришелся на середину правления Константина, 325 г. по Р.Х.
Таким образом, в первой, или святоотеческой эпохе складываются три периода, которые мы можем назвать соответственно периодом апостолов, периодом мучеников и периодом христианских императоров и патриархов.
II. Средневековое христианство, от Григория I до Реформации. 590 — 1517 г. по Р.Х.
Началом Средних веков считают разные события: воцарение Константина (306 или 311); падение Западной римской империи (476); восшествие Григория Великого на папский престол (590); коронацию Карла Великого (800). Но практически все согласны с тем, что этот период закончился в начале XVI века — точнее, в 1517 г., с началом Реформации. Нам представляется, что наиболее важный поворот в истории церкви связан с Григорием Великим. При нем, инициаторе миссионерского служения среди англосаксонских племен, последнем из отцов церкви и первом из пап в полном смысле этого слова, начинается ревностный и увенчавшийся решительным успехом труд по обращению в христианство варварских племен, а также, одновременно с этим, становление абсолютной папской власти и отчуждение Восточной и Западной церкви друг от друга.
В этом и проявляется отличительная особенность Средних веков: церковь сместилась из Азии и Африки в Центральную и Западную Европу, из Греко–римской империи к германским, кельтским и славянским племенам, из культуры Древнего мира в современную цивилизацию. Главным делом церкви в то время было обращение и обучение варваров–язычников, которые в буквальном смысле покорили и уничтожили Римскую империю, но и сами были побеждены и преображены ее христианской верой. Этот труд совершала в основном Латинская церковь, построенная по строго иерархической схеме, с епископом Рима во главе. В свою очередь, Греческая церковь добилась определенных успехов среди славянских племен Восточной Европы — особенно в Российской империи, которая с тех пор приобрела большое влияние, — но магометанство сильно потеснило ее и ослабило ее влияние в Азии и Африке, на родине первоначального христианства, а в конце концов и в самом Константинополе; таким образом, в вопросах богословия, поклонения и организации Греческая церковь остановилась на позициях вселенских соборов и патриархальном укладе V века.
В Средние века на первый план выходит выработка церковной иерархии, так что церковь того периода можно именовать папской — в отличие от древней церкви святых отцов и современной церкви реформаторов.
В процессе становления и упадка римской иерархии особняком стоят три папы, олицетворяющие собой три эпохальных момента: Григорий I Великий (590) — зарождение папского абсолютизма; Григорий VII Гильдебранд (1049) — его наивысший расцвет; Бонифаций VIII (1294) — его упадок. Таким образом, история средневековой церкви тоже состоит из трех периодов. Мы можем для краткости назвать их миссионерской, папской и предреформационной[5] эпохами католицизма.
III. Современное христианство, от Реформации XVI века до наших дней. 1517–1880 г. по Р.Х.
Современная история вершится преимущественно среди народов Европы, и, начиная с XVII века, открывает для себя новое широкое поле деятельности в Северной Америке. Западный христианский мир отныне разделяется на две противостоящие части — одна из них идет прежним путем, а другая прокладывает себе новый; Восточная же церковь практически сходит с исторической сцены и повсюду, за исключением современной России и Греции, являет собой картину безмятежного застоя. Современная церковная история — это эпоха конфликта протестантизма с католицизмом, конфликта религиозной свободы и независимости с принципами власти и покровительства, а также личной христианской веры отдельных людей с традиционной церковной системой.
И здесь тоже складываются три различных периода, которые кратко можно назвать так: реформация, революция и пробуждение.
XVI век, второй по плодотворности и значению период после апостольской эры, — это столетие евангелического обновления церкви и папской контрреформации. Это колыбель всех протестантских конфессий и сект, а также современного католицизма.
XVII век — это эпоха схоластической ортодоксии, полемического конфессионализма и относительного застоя. Реформация на континенте останавливается, но продолжается в Англии решительными действиями пуритан и достигает даже первозданных лесов американских колоний. XVII век был самым плодотворным периодом в английской церковной истории и дал жизнь разнообразным сектантским или инакомыслящим конфессиям, которые были затем перенесены на почву Северной Америки и даже переросли некоторые более древние исторические церкви. Позже, в XVIII веке, восставшие против мертвой ортодоксии и закосневшей обрядовости пиетисты и методисты начинают возрождение практической религиозной жизни. В Римской церкви победа остается за орденом иезуитов, но ему противостоят полуевангелический янсенизм и полулиберальное галликанство.
Во второй половине XVIII века начинается повальный отказ от традиционных идей и институтов, что порождает революцию в государстве и безбожие в церкви — особенно в католической Франции и протестантской Германии. Английский деизм, французский атеизм, немецкий рационализм — все это лишь разные степени нынешнего великого отступничества от ортодоксальных символов веры.
В XIX веке мы наблюдаем дальнейшее развитие негативных и гибельных тенденций, однако, наряду с этим, идет возрождение христианской веры и церковной жизни — вечное Евангелие полагает начало новому творению. Началом пробуждения можно считать трехсотлетнюю годовщину Реформации, 1817 г.
В это же время, подобно молодому, многообещающему, полному сил великану, на сцену выходит Северная Америка. Она по большей части сохранила свой английский и протестантский дух, однако предоставляет убежище всем народам, церквям и сектам Старого света, а светские и духовные власти в ней сосуществуют мирно, не вмешиваясь в дела друг друга.
Таким образом, всего мы имеем девять периодов церковной истории:
Первый период
Жизнь Христа и апостольская церковь.
От воплощения Христа до смерти апостола Иоанна. 1 — 100 г. по Р.Х.
Второй период
Гонения на христианство в Римской империи.
От смерти апостола Иоанна до Константина, первого императора–христианина. 100 —311г. по Р.Х.
Третий период
Христианство в союзе с Греко–римской империей и среди бурь великого переселения народов.
От Константина Великого до папы Григория I. 311 — 590 г. по Р.Х.
Четвертый период
Насаждение христианства среди тевтонских, кельтских и славянских племен.
От Григория I до Григория VII Гильдебранда. 590 — 1049 г. по Р.Х.
Пятый период
Церковь под властью папской иерархии, схоластическое богословие.
От Григория VII до Бонифация VIII. 1049 — 1294 г. по Р.Х.
Шестой период
Упадок средневекового католицизма и возникновение движений, подготовивших почву для Реформации.
От Бонифация VIII до Лютера. 1294 — 1517 г. по Р.Х.
Седьмой период
Евангелическая Реформация и римско–католическая реакция.
От Лютера до Вестфальского договора. 1517 — 1648 г. по Р.Х.
Восьмой период
Эпоха полемической ортодоксии и жесткого деления на конфессии, а также реакционных и прогрессивных движений.
От Вестфальского договора до Французской революции. 1648 — 1790 г. по P. X.
Девятый период
Распространение безбожия и возрождение христианства в Европе и Америке, миссионерская деятельность охватывает весь земной шар.
От Французской революции до наших дней. 1790 — 1880 г. по Р.Х.
Таким образом, христианство прошло через многие этапы земной жизни, но все–таки едва ли достигло полноты своего возраста во Христе Иисусе. За долгую череду столетий оно пережило разрушение Иерусалима, распад Римской империи, жестокие гонения извне и еретическое разложение изнутри, нашествие варваров, сумятицу Темных веков, папскую тиранию, столкновение с безбожием, опустошение после революций, нападки врагов и заблуждения друзей, восстание и падение бесчисленных гордых царств, империй и республик, философских систем и общественных организаций. Но вот, христианство по–прежнему живо, и сегодня оно сильнее и шире, чем когда–либо; оно направляет развитие цивилизации и вершит судьбы мира; оно шагает по руинам человеческой мудрости и глупости все вперед и вперед; оно безмолвно передает свои небесные благословения из поколения в поколение, из одной страны в другую, до самых отдаленных концов земли. Христианство никогда не умрет; оно никогда не узнает старческой дряхлости; но, подобно своему божественному Основателю, оно доживет до конца времен, сохранив неувядающую свежесть вечной юности и неистощимую силу зрелого возраста, и переживет само время. Отдельные конфессии и секты, человеческие формы богословия, власти и поклонения могут исчезать, выполнив свою миссию; но вселенская Церковь Христова, обладающая божественной жизнью и естеством, слишком крепка для врат ада. Она лишь сменит свое земное облачение на брачную одежду Невесты Христовой и восстанет из унижения к величию и славе. Потом, в пришествие Христа, она пожнет последний урожай истории, и как торжествующая Церковь на небесах будет радоваться и наслаждаться вечной субботой святости и мира. Это будет непреходящий конец истории, который еще в самом ее начале был предвозвещен святым покоем Бога по завершении всех дел творения.
Польза церковной истории
Церковная история — самая обширная и, включая священную историю Ветхого и Нового Заветов, самая важная отрасль богословия. Это основание, на котором стоит богословие, и сокровищница, из которой оно пополняет свои жизненные силы. Это лучший комментарий к самому христианству во всех его аспектах и проявлениях. В полноте потока — слава источника, из которого он течет.
Прежде всего, общий интерес к церковной истории свойствен любому развитому уму, поскольку она отражает нравственное и религиозное развитие нашей расы и постепенное исполнение божественного плана искупления.
Для богослова или служителя Евангелия церковная история представляет особую ценность, поскольку она является ключом к пониманию современного состояния христианского мира и руководством для успешного труда на его благо. Настоящее — это плоды прошлого и семена будущего. Ни одно дело не устоит, если оно не растет на подлинных нуждах своего времени и не пускает глубокие корни в почву истории. Попирающий права прошлого поколения не может претендовать на внимание потомков. Церковная история — не антикварная лавка. Ее факты — не сухие кости, в них воплощена живая реальность, общие принципы и законы, которыми мы руководствуемся и согласно которым поступаем. Изучающий церковную историю всесторонне изучает само христианство, а также естество человека, попадающее под влияние христианства — как нынешнего, так и того, которое пребудет до конца времен.
Наконец, история церкви имеет практическую ценность для каждого христианина как кладезь предостережения и ободрения, утешения и совета. Это философия фактов, христианство в живых примерах. Если история в целом действительно есть «testis temporum, lux veritatis, et magistra vitce», как описывал ее Цицерон, или «служанка предусмотрительности, жрица истины и мать мудрости», как называл ее Диодор, то к истории Небесного Царства все эти титулы применимы в наивысшей степени. За исключением Священных Писаний, которые и сами по себе являются историей и хранилищем божественного откровения, нет более веского доказательства присутствия Христа среди Его народа, нет более полного подтверждения истинности христианства, нет более богатого источника духовной мудрости и опыта, нет более сильного стимула для добродетели и благочестия, чем история Царства Христова. У каждой эпохи есть свое послание Бога человеку, и понять это послание — самая важная задача человека.
В Послании к евреям есть волнующее и красноречивое описание облака свидетелей из прошлого, дающего христианам поддержку и утешение. Так почему бы еще большему облаку апостолов, евангелистов, мучеников, реформаторов и святых всех времен и языков, начиная с пришествия Христа, не послужить той же цели? Они были героями христианской веры и любви, живыми письмами Христовыми, солью земли, благодетелями и славой человечества; и невозможно должным образом изучать их мысли и дела, жизнь и смерть и при этом не возвыситься душою, не получить назидания и утешения, не испытать побуждения последовать их святому примеру, дабы мы, по благодати Божьей, наконец были приняты в их общение и провели вместе с ними блаженную вечность, восхваляя единого Бога и Спасителя и наслаждаясь Им.
Долг историка
Первейшая обязанность историка, которая включает в себя все остальные, — быть правдивым и справедливым. Он должен воспроизвести саму историю, вновь оживляя ее в своем изложении. Его наивысшая и единственная цель, как и цель свидетеля, заключается в том, чтобы говорить правду, только правду и ничего кроме правды; подобно судье, он должен быть абсолютно справедливым по отношению к каждому человеку и каждому событию, представленному на его рассмотрение.
Чтобы быть столь правдивым и справедливым, историк должен обладать высокой квалификацией в трех областях: научной, художественной и религиозной.
1. Он должен отлично знать исходный материал. Для этого необходимо знакомство с такими вспомогательными дисциплинами, как церковная филология (в особенности греческий и латинский языки, на которых написано большинство древних документов), светская история, география и хронология. Затем, пользуясь источниками, историк должен тщательно и беспристрастно проверить их подлинность и целостность, а также надежность и компетентность свидетелей. Только так возможно отделить реальность от вымысла, истину от заблуждения.
Число источников сведений по общей истории столь велико и так быстро растет, что жизнь человека слишком коротка для того, чтобы прочесть их все и осмыслить. Каждый историк стоит на плечах своих предшественников. Даже после самого добросовестного поиска он все равно вынужден принимать некоторые вещи на веру и пользоваться неоценимой помощью сборников и подборок документов, подробных указателей и исчерпывающих монографий в тех случаях, когда он не может в деталях изучить все первоисточники. Но ему всегда следует аккуратно ссылаться на использованные работы и проверять факты, даты и цитаты. Недостаток аккуратности может погубить репутацию исторического труда.
2. Затем приходит черед литературной работы. Это искусство. Нужно не просто пересказать события, но воспроизвести живой процесс развития церкви. История — это не груда костей, а живой организм, наполненный и руководимый разумной душой.
Одна из наибольших трудностей этого этапа кроется в систематизации материала. Наилучший способ — благоразумно соединять хронологическое деление с тематическим; сочетать последовательное изображение событий с задействованием нескольких параллельных (и в действительности переплетающихся) разделов истории. Соответственно, сначала мы делим историю на периоды — не произвольно, а следуя реальному ходу событий, — и затем описываем каждый из этих периодов в стольких параллельных параграфах или главах, сколько потребуется исходя из собранного материала. Что же касается количества периодов и глав, а также структуры глав, то здесь мнения расходятся, а потому мы можем лишь стремиться к совершенству в применении нашего принципа и в изложении фактов в целом. Тем не менее указанный выше принцип остается единственно верным.
Древние классики истории, а также большинство их английских и французских коллег, как правило, излагают свою тему в виде однородной последовательности книг или глав без всякого тематического деления. Может показаться, что такой метод лучше отражает живое единство и разнообразие истории в каждый ее момент. Но в действительности это не так. Язык, подобно перу или резцу, может показать лишь последовательность вещей во времени, но не их переплетение в отдельно взятый момент. А потому этот метод, если жестко его придерживаться, никогда не дает полного представления о какой–то одной стороне событий, будь то богословие, поклонение или жизненные реалии. Происходит постоянное смешение разных тем, один вопрос оставляют, чтобы осветить другой, причем предмет разговора зачастую меняется совершенно внезапно — до тех пор, пока не исчерпывается выбор тем. Немецкий метод деления текста по темам и периодам имеет большие практические преимущества для исследователей, поскольку он отражает тематическую последовательность наряду с временной. Однако этот метод нельзя превращать в однообразный и скучный механизм, как это сделано в «Магдебургских центуриях» и многих последующих трудах. Ибо, хотя в истории и есть определенная структура, как тематическая, так и хронологическая, она, тем не менее, полна разнообразия, как и всякая жизнь. Период Реформации требует совсем иной систематизации, нежели Средние века; а в современной истории тематическое деление должно сочетаться с разбивкой по конфессиям и странам (например, римско–католические, лютеранские, реформатские церкви в Германии, Франции, Англии и Америке) и подчиняться ей.
Следовательно, историк должен стремиться отразить как единство, так и многообразие истории, излагая различные темы таким образом, чтобы полностью раскрыть каждую из них, но не упуская при этом из виду их органическую взаимосвязь. Историю нельзя педантично загонять, как в прокрустово ложе, в произвольно выдуманную схему; структуру следует выводить из самой истории, и эта структура должна быть настолько разнообразной, насколько того требуют факты.
Еще одна трудность, и даже большая, нежели систематизация материала, заключается в сочетании краткости и полноты. Общая история церкви должна давать законченное представление о развитии Царства Христова во всех его проявлениях. Но материал столь обширен и столь стремительно пополняется, что даже самое сжатое его изложение следует изучать, благоразумно выбирая наиболее яркие моменты, из которых, собственно, и складывается массив истории. Бессмысленно писать книги, если их не будут читать. Но у кого в наш суетливый век найдется время, чтобы терпеливо копаться в сорока фолиантах Барония и продолжателей его труда, или в тринадцати фолиантах Флациуса, или в сорока пяти томах ин–октаво, написанных Шрёйхом? Безусловно, человек, изучающий церковную историю, хочет увидеть не только художественные миниатюры (как, например, в превосходном учебнике Хазе), но и портреты в полный рост. И все–таки можно сэкономить немало места, опустив технические и несущественные подробности, описание которых можно оставить для монографий и специальных исследований. Краткость — добродетель историка, если только она не делает его творения невразумительными и загадочными.
Более того, историк должен сделать свой труд понятным и интересным читателю, не поступаясь истиной. Некоторые страницы истории скучны и утомительны; однако, в целом, историческая правда удивительнее любого вымысла. Это эпос, созданный Самим Богом. Он не нуждается в приукрашивании. Если рассказывать с искренностью, живостью и дерзновением, история говорит сама за себя. К сожалению, церковные историки, за очень небольшим исключением, уступают великим светским историкам в том, что касается стиля, и изображают прошлое хладным трупом, а не живой и действующей силой, вызывающей постоянный интерес. Именно поэтому труды по церковной истории столь мало читаемы за пределами узкого круга профессионалов.
3. И в научных изысканиях, и в художественном изложении необходимо руководствоваться здравыми нравственными принципами и религиозным, то есть подлинно христианским духом. Светский историк должен быть исполнен всеобъемлющего человеческого сочувствия, а историк церковный — всеобъемлющего христианского сочувствия. Девиз первого: «Ното sum, nihil humani а те alienum puto» [6]; девиз второго: «Christianus sum, nihil Christiani a me alienum puto »[7].
Прежде всего, историк должен отбросить всякие предубеждения и пристрастия и взяться за дело из чистой любви к истине. Речь не о том, что он должен стать tabula rasa. Ни один человек не в силах освободиться из–под влияния полученного образования, которое сделало его тем, кто он есть, — да пытаться и не следует. Однако историк, пишущий о церкви или о Христе, должен в каждой мелочи, насколько возможно, следовать объективным фактам, «sine ira et studio »; воздавать должное каждому человеку и событию и стоять в центре христианства, откуда он может видеть все точки окружности, всех людей и все события, все конфессии, деноминации и секты в их подлинной взаимосвязи друг с другом и с благословенным целым. В действительности, знаменитый тройной критерий кафолической (вселенской) истины — всеохватность по времени (semper), месту (ubique) и числу (ab omnibus) — в своем буквальном понимании неверен и неприменим. И все–таки в церкви есть единое христианство, так же как в мире есть единое человечество, и ни один христианин не может безнаказанно пренебрегать этим. Христос есть божественное согласие всех противоречивых человеческих сект и символов веры. Обязанность и привилегия историка состоит в том, чтобы различить образ Христа в не похожих друг на друга лицах Его учеников и выступить в роли посредника между разными частями Его Царства.
Кроме того, историк должен полностью сочувствовать предмету своих изысканий и с энтузиазмом посвятить себя его изучению. Никто не может истолковать слова поэта, не обладая чувством поэзии и вкусом, или слова философа, не имея способностей к рассуждениям, — так и историю христианства никто не может должным образом понять и изложить, не имея христианского духа. Неверующий может создать лишь отвратительную карикатуру или, в лучшем случае, безжизненную статую. Чем выше историк взбирается на гору христианства, тем шире его горизонт, тем полнее и яснее его представление об отдельных участках земли внизу и их значении друг для друга. Даже заблуждение можно ясно различить лишь с высоты истины. «Verum est index sui et falsi». Христианство — это абсолютная истина, которая, подобно солнцу, одновременно раскрывает себя и освещает все, что находится во тьме. Церковная история, как и Библия, сама лучше всего истолковывает себя.
Историк выполняет свои обязанности в той мере, в которой он сочетает в себе три вышеназванных качества. Конечно, в этой земной жизни мы можем лишь немного приблизиться к совершенству в этом или любом другом направлении исследований. Чтобы достичь абсолютного успеха, нужно быть непогрешимым; смертному человеку этого не дано. Только Божественный Разум имеет привилегию уже в начале видеть конец и рассматривать все аспекты и все значение событий; человеческий же ум способен лишь воспринимать все вещи последовательно и рассматривать их по частям.
Полное разрешение исторических загадок ждет нас только в небесной жизни, когда мы будем видеть уже не сквозь тусклое стекло, а лицом к лицу, и изучать течение времени с высот вечности. Очень удачное замечание св. Августина по поводу взаимосвязи Ветхого и Нового Заветов — «Novum Testamentum in Vetere latet, Vetus in Novo patel» — можно применить и к взаимосвязи нынешнего мира и мира будущего. История воинствующей церкви — лишь образ и предвосхищение торжествующей Церкви на небесах, пророчество, смысл которого мы полностью поймем лишь в свете его исполнения.
Литература по церковной истории
Stäudlin: Geschichte и. Literatur der к. Geschichte. Hann. 1827.
J. G. Dowling: An Introduction to the Critical Study of Eccles. History. London, 1838. Цит. с. 1. Эта работа представляет собой главным образом обзор сочинений церковных историков, с. 1–212.
F. С. Baur: Die Epochen der kirchlichen Geschichtschreibung. Tüb. 1852.
Philip Schaff: History of the Apost. Church (Ν. York, 1853), pp. 51–134.
Engelhardt: Uebersicht der kirchengeschichtlichen Literatur vom Jahre 1825 — 1850. Niedner, «Zeitschrift für historische Theologie», 1851.
G. Uhlhorn: Die kirchenhist. Arbeiten von 1851 — 1860. Niedner, «Zeitschrift für histor. Theologie», 1866, Gotha, pp. 3–160. Он же: Die ältere Kirchengesch, in ihren neueren Darstellungen. «Jahrbücher für deutsche Theol.», vol. II. 648 sqq. Альманах «Zeitschrift für Kirchengeschichte» Бригера, основанный в 1877 г. и выходящий в г. Гота, публикует библиографические статьи А. Гарнака, Мюллера и других авторов о самых последних публикациях.
Сн. К. Adams: A Manual of Historical Literature. N. York, 3d ed. 1888.
Как и любая другая наука или любое искусство, церковная историография долгое время развивалась, стремясь к подлинному совершенству. Это развитие заключалось не только в непрерывном накоплении материала, но и в постепенном, иногда надолго прерывавшемся процессе совершенствования метода, от простой подборки имен и дат в христианской летописи до критического изучения и различения, прагматических ссылок на причины и мотивы, научного владения материалом, философских обобщений и художественного воспроизведения реальной истории. Этот путь развития отмечен влиянием различных конфессий и деноминаций христианства, которые по–разному рассматривали определенные эпохи и части христианского мира и, следовательно, по–разному их понимали и описывали; таким образом, развитие церковной историографии отражает развитие самой церкви.
Здесь мы можем упомянуть лишь главные труды, которые знаменуют собой последовательные эпохи в развитии нашей науки.
I. Апостольская церковь
Первыми трудами по церковной истории были канонические евангелия Матфея, Марка, Луки и Иоанна, богодухновенные биографические воспоминания об Иисусе Христе, богочеловеческом Главе вселенской Церкви.
За ними следуют написанные Лукой Деяния апостолов, где говорится о распространении христианства среди иудеев и язычников от Иерусалима до Рима трудами апостолов, в особенности Петра и Павла.
Дата: 2018-11-18, просмотров: 223.