Реализация правоспособности происходит посредством действий самих несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, в отличие от малолетних, от имени которых в основном действуют их законные представители[60]. Однако действия несовершеннолетних не всегда являются самостоятельными, напротив, в ГК определены именно те сделки, которые несовершеннолетние могут совершать самостоятельно (п. 2 ст. 26 ГК, ст. ст. 56, 57 СК). Остальные сделки, хотя и совершаются детьми, требуют обязательного согласия родителей или лиц, их заменяющих. ГК предусмотрена возможность последующего одобрения совершенной ребенком сделки, что также обеспечивает действительность этой сделки.

Практическая реализация требования об обязательном согласии (одобрении) на сделку несовершеннолетнего приводит к необходимости ответа на вопрос, кто из родителей (усыновителей) должен предоставить согласие (одобрение) на сделку несовершеннолетнего - любой из них или оба. По мнению С.А. Зинченко и В.В. Галова, достаточно одобрения любого из родителей, поскольку ст. 61 СК РФ предоставляет равные права каждому родителю[61]. Аналогичного взгляда придерживаются Е.А. Чефарнова, Б.М. Верзуб, Э. Псарева, считающие, что достаточно получить на сделку несовершеннолетнего согласие одного из родителей, так как у другого всегда остается право обратиться в суд для признания сделки недействительной[62]. Напротив, Е. Л. Невзгодина придерживалась иной позиции. По ее мнению, право на представительство в отношении своих детей принадлежит каждому родителю в равной мере и должно осуществляться, как и иные права в отношении детей с обоюдного согласия родителей. Однако представительские действия одного родителя могут быть оспорены другим только со ссылкой на нарушение интересов ребенка, но не на том основании, что совершены без согласия другого родителя[63].

Безусловно, при возникновении ситуации, когда на совершение сделки получено согласие только одного из родителей, а другой обратился в суд с требованием признания такой сделки недействительной, суд не может руководствоваться исключительно формальным критерием - неполучение согласия одного из родителей, если будет установлено, что интересы несовершеннолетнего не нарушены и со стороны одного из родителей контроль за сделкой совершен надлежащим образом, то есть с оценкой характера сделки и возможных правовых последствий ее совершения, в том числе негативных. Таким образом, несогласие одного из родителей должно выглядеть явно необоснованным. Следует отметить, что указанное не может свидетельствовать о допустимости получения на сделку несовершеннолетнего согласия одного из родителей при наличии обоих. Представляется, что положения ст. 61 СК следует понимать буквально. Если данной нормой закреплен принцип равенства прав и обязанностей родителей в отношении своих детей, то из него и следует исходить в вопросах реализации правоспособности несовершеннолетнего. Равенство прав и обязанностей родителей означает, что согласие каждого из них на сделку имеет свое значение, поскольку каждый родитель играет свою роль в воспитании ребенка, в том числе способствуя ребенку в реализации его правовых возможностей, формируя у последнего разумную активную позицию в гражданском обороте. Сочетание «за» и «против» должно приводить к более взвешенному решению. Как отмечал еще Я. Р. Веберс, регламентация в законодательстве дееспособности несовершеннолетнего в зависимости от его возраста имеет определенное воспитательное значение. Не случайно в ГК РФ неполная дееспособность несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет дополняется содееспособностью его родителей (усыновителей, попечителя). Множественное число слова «родитель», «усыновитель» свидетельствует о том, что согласие должно быть получено от обоих родителей, лиц их заменяющих. Не могу согласиться с позицией Н. М. Савельевой, считающей, что согласие обоих родителей должно быть получено лишь тогда, когда, во-первых, ГК РФ прямо говорит об этом (например, ч. 2 п. 1 ст. 27 ГК), и, во-вторых, когда существует угроза нарушения прав и интересов несовершеннолетнего (например, при совершении сделок, влекущих уменьшение имущества детей, при приватизации жилого помещения без участия несовершеннолетних)[64].

Действительно, в статье 27 ГК особо подчеркивается, что объявление несовершеннолетнего полностью дееспособным производится по решению ООиП с согласия именно обоих родителей. Значит ли это, что во всех остальных случаях «согласие родителей» без указания на «обоих» допускает получение согласия любого родителя? Думается, что для правильного понимания смысла законоположений необходимо комплексно применять нормы ст. ст. 26, 27, 37 ГК РФ, ст. 61 и п. 2 ст. 65 СК РФ. Для совершения сделки ребенком в возрасте от 14-18 лет в случаях, указанных в ст. 26 ГК, всегда требуется согласие обоих родителей, лиц их заменяющих, что отвечает принципу, закрепленному в ст. 61 СК РФ. Тем более, что п. 2 ст. 65 СК предусмотрена возможность обращения родителей (одного из них) в ООиП или в суд для разрешения разногласий, возникающих между ними. Таким образом, неполучение согласия одного из родителей, когда отказ в даче согласия является необоснованным, может быть преодолено либо путем обращения в ООиП или в суд, либо в процессе получения разрешения ООиП на сделку, требующую такого контроля со стороны указанных органов согласно ст. 37 ГК РФ. Такая процедура неприменима при решении вопроса ООиП об эмансипации несовершеннолетнего, когда требуется согласие обоих родителей. Слово «обоих» подчеркивается в ст. 27 ГК в отношении согласия родителей только потому, что в зависимости от наличия согласия обоих родителей или только одного из них закрепляется разный порядок эмансипации несовершеннолетнего. При отсутствии согласия хотя бы одного из родителей, эмансипация может быть реализована только в судебном порядке, когда именно суд будет взвешивать мотивы несогласия одного или обоих родителей на досрочное приобретение ребенком полной дееспособности. Указанный вывод подтверждается также тем, что согласно ст. 175 ГК РФ сделка, совершенная несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет без согласия его родителей, лиц их заменяющих, когда такое согласие требуется в соответствии со ст. 26 кодекса, может быть признана судом недействительной по иску родителей, усыновителей или попечителя. Буквальный смыл данной нормы означает, что сделка может быть оспорена одним из родителей по мотиву неполучения его согласия, так как слово «родитель» также используется в статье во множественном числе – «родителей». Отсутствие согласия одного из родителей может явиться основанием для отказа в признании сделки недействительной лишь в двух случаях. Либо несогласие родителя будет преодолено в судебном разбирательстве в результате урегулирования разногласия между родителями по поводу спорной сделки (п. 2 ст. 65 СК), либо по аналогии будет применена норма ст. 172 ГК. В последнем случае, несмотря на отсутствие согласия одного из родителей на сделку несовершеннолетнего, сделка может быть признана судом действительной, если она совершена к выгоде ребенка и в его интересах. Данный случай может применяться как исключительный, когда несогласие одного из родителей является необоснованным, противоречит интересам ребенка и является единственным формальным основанием для оспаривания сделки.

Особый интерес в исследовании вопроса о согласии родителей, лиц их заменяющих, на сделку несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет, представляет природа такого согласия, поскольку отсутствие согласия на сделку может в определенных случаях приводить к ее недействительности (ст. 175 ГК).

Для определения правовой природы согласия необходимо обратиться к системе юридических фактов и теории данного вопроса. Не вызывает сомнения то, что согласие родителя на сделку своего подопечного представляет собой действие, поскольку совершается волевым актом лица с целью одобрения сделки несовершеннолетнего и разрешения ее совершения, если такая сделка не противоречит интересам ребенка и не нарушает его права. При этом такое действие - согласие совершается в письменной форме, как и последующее одобрение (п. 1 ст. 26 ГК).

Согласие во всех предусмотренных ГК, а также в СК случаях играет особую роль и занимает интересное положение в системе юридических действии. Так, согласие родителей, попечителей, усыновителей на совершение сделок несовершеннолетними в возрасте 14-18 лет (за исключением сделок, определенных законом) является элементом механизма восполнения недостающей (неполной) дееспособности этих субъектов права (элементом продееспособности). Несовершеннолетний выражает свою волю во вне самостоятельно, но для ее абсолютной полноценности законом установлена обязательность согласия родителей (лиц, их заменяющих). По мнению Л. Г. Кузнецовой, согласие законных представителей - есть сделка, т. к. совершая это действие (давая письменное согласие родитель (усыновитель, попечитель) содействует несовершеннолетнему в заключение сделки, т. е. в совершении действия, безусловно направленного на достижение определенных правовых последствий[65]. Однако в этом видится некоторая юридическая громоздкость, что отчетливо проявляется на примере с договором найма жилого помещения.

Для совершения распорядительных действий с жильем, в частности сдача в поднаем (ст. 76 ЖК РФ) требуется согласие всех членов семьи нанимателя. Так как в соответствии со статьей 28 ГК РФ малолетние обладают очень небольшим объемом дееспособности, все юридические действия, за исключением прямо указанных в законе, от их имени осуществляют их законные представители, справедливым является положение о том, что согласие от имени и в интересах малолетнего на совершение нанимателем тех или иных сделок с жилым помещением, на которое имеет право этот малолетний, как член семьи нанимателя, дают законные представители несовершеннолетнего.

Дети в возрасте от 14 до 18 лет, по общему правилу, закрепленному в статье 26 ГК, совершают сделки с согласия своих «законных представителей», и лишь в случаях, указанных в п. 2 статьи 26 ГК - абсолютно самостоятельно. Возникает обоснованный вопрос: как выражает свое согласие несовершеннолетний в возрасте 14-18 лет на те или иные действия с жилым помещение, предпринимаемым нанимателем, членом семьи которого является этот несовершеннолетний. В данном конкретном случае, очевидно, какое значение имеет правовая природа согласия. Если такое согласие рассматривать в качестве сделки, то неизбежно применение общего правила, закрепленного статьей 26 ГК, в соответствии с которым на сделку несовершеннолетнего от 14 до 18 лет требуется согласие его «законного представителя». Возникает правовой казус: на согласие несовершеннолетнего должно быть получено, в свою очередь, согласие его «законного представителя», то есть «согласие на согласие». Естественно в такой ситуации согласие несовершеннолетнего просто поглощается согласием его «законного представителя», что на примере вселения в жилое помещение иных лиц буквально означает следующее: для вселения в жилое помещение других лиц требуется согласие «законных представителей» несовершеннолетнего, проживающего в данном жилом помещении.

Указанное выше заключение, по меньшей мере, умаляет дееспособность несовершеннолетних. Понимание согласия как сделки, не является ни теоретически, ни практически оправданным. Согласие должно быть вынесено за рамки сделок и отнесено к особой группе юридических фактов, именуемых иными юридическими действиями - сопутствующими юридическими действиями. Такой расклад позволяет несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет давать согласие на совершение нанимателем сделок по поводу жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние (или на которое имеют право) самостоятельно[66].

В подтверждение того, что согласие не является сделкой, а представляет собой разновидность иного юридического действия служат его отличительные от сделки признаки.

Во-первых, сделка имеет самодостаточное значение, согласие такого значения не имеет. Являясь самостоятельным юридическим фактом, согласие несет в себе нагрузку сопутствующего юридического действия, появление, на свет которого невозможно без основного действия, для которого оно собственно и предназначено.

Во-вторых, если сделка – это юридическое действие, которое может быть осуществлено любыми физическими и юридическими лицами (с известными ограничениями), согласие – это действие только законом определенного круга лиц.

Так, при осуществлении сделок несовершеннолетними от 14 до 18 лет согласие только сопутствует этому. Без волеизъявления самого ребенка на совершение той или иной сделки само по себе согласие родителя возникнуть и существовать не может. Невозможна ситуация, при которой родитель дает согласие на сделку, которую ребенок совершать не желает или намерение, о которой у него совсем не возникало. Согласие на сделки несовершеннолетнего может быть дано его родителями, усыновителями или попечителями, то есть законом установленным кругом лиц.

Сделки, совершенные детьми без согласия своих родителей, лиц, их заменяющих, в случаях, когда такое согласие является обязательным, могут быть признаны судом недействительными (оспоримые сделки). Согласие родителей или попечителей является существенной предпосылкой действительности сделок, заключаемых несовершеннолетними в возрасте от 15 до 18 лет[67].

Согласие (одобрение) родителей, лиц, их заменяющих, на сделку несовершеннолетнего должно быть выражено в письменной форме, таким образом, устного согласия законодатель считает недостаточным (как и молчание не считается выражением согласия на сделку, кроме специально предусмотренных случаев, п. 2 ст. 898 ГК РФ). Письменное согласие предусмотрено в договоре социального найма (на вселение в жилое помещение других граждан в качестве членов семьи); в договоре доверительного управления имуществом (на поручение доверительным управляющим другому лицу осуществления от своего имени действий по управлению имуществом, переданным в доверительное управление); при принятии наследства наследником, пропустившим установленный законом срок для вступления в наследство. При совершении распорядительных действий с недвижимостью, находящейся в совместной собственности супругов одному супругу требуется нотариально удостоверенное согласие другого супруга.

Напротив, в ряде случаев законодатель допускает возможность получения согласия, как в письменной, так и в устной форме, и даже путем молчания (действия без поручения в чужом интересе; передача арендованного имущества в субаренду; согласие, даваемое, в некоторых случаях, членами семьи нанимателя; согласие на досрочную поставку; согласие, в т. ч. молчание, как согласие, на чрезвычайные расходы в договоре хранения). При этом в случаях, когда законом не установлена обязательная письменная форма согласия и согласие дается устно, в подтверждение согласия могут быть использованы любые доказательства, в т. ч. и свидетельские показания.

И, наконец, выделение иных юридических действий, помимо сделок, определение их отличительных признаков говорит в пользу неприменения к иным правомерным юридическим действиям общего правила ГК РФ о совершении сделок детьми в возрасте 14-18 лет с письменного согласия родителей, усыновителей, попечителя. Так, правило об обязательном получении согласия на заключение несовершеннолетним сделки по распоряжению имуществом не должно применяться к иным, чем сделки правомерным юридическим действиям, совершаемым ребенком, например регистрации по месту своего постоянного или преимущественного проживания, получения паспорта, регистрации в качестве индивидуального предпринимателя[68], обращения в нотариальную контору за удостоверением лицензионного договора, обращение в ООиП или в суд за защитой своих прав и других. Указанные юридические действия несовершеннолетний вправе совершать без согласия своих родителей, усыновителей или попечителя, если иное не предусмотрено законом. Нормы о недействительности сделок в данном случае также не применимы.

Таким образом, представленное исследование позволило, во-первых, определить природу согласия в качестве самостоятельного юридического действия - сопутствующего действия, занимающего свое особое место в системе юридических фактов наряду с юридическими поступками и такими юридическим актами как сделки и административные акты[69]. Во-вторых, вывести правило о применении норм гражданского законодательства к иным, чем сделки, действиям, в том числе о дееспособности несовершеннолетних применительно к совершению юридических действий. Так все юридические действия, не относимые к разновидности сделок, несовершеннолетний вправе совершать самостоятельно без содействия со стороны своих родителей, усыновителей, попечителя, за исключением случаев, предусмотренных законом. Поскольку согласие не является сделкой, общие положения о сделках, в том числе о последствиях несоблюдения формы сделки, к согласию неприменимы.

Изложенное позволяет утвердиться также в выводе относительного того, что согласие родителей, усыновителей, попечителя является юридическим фактом, которому придается соответствующее правовое значение. Такое согласие (одобрение) родителей (лиц, их заменяющих) несовершеннолетнего есть необходимое звено в механизме реализации правоспособности несовершеннолетнего и обеспечении его правосубъектности.

Подобный механизм реализации правоспособности несовершеннолетних, посредством действия ребенка по совершению сделки и сопутствующего действия родителей (усыновителей, попечителя) по предоставлению согласия на сделку дает основание для предложения некоторыми учеными вместо института «законного представительства» иной конструкции.

Так, А. Б. Бабаев считает, что совершение несовершеннолетним сделки с согласия представителя расходится с теми полномочиями, которые возложены на представителя в гражданских правоотношениях. Ведь в данном случае не представитель действует от имени несовершеннолетнего, а последний сам создает для себя права и обязанности, однако эта возможность определенным образом ограничена[70]. А. Б. Бабаев, исследуя конструкцию законного представительства в отношении несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, приходит к оригинальным выводам. Он считает «законное представительство» институтом не обязательственного, а вещного права и предлагает рассматривать право «законного представителя» давать согласие не как право в собственном смысле этого слова, а лишь как ограничение права собственности подопечного[71].

Согласно позиции С. А. Зинченко одобрение сделки несовершеннолетнего не есть действие в рамках отношений представительства, так как несовершеннолетний действует от своего имени. По мнению, ученого, здесь имеет место статутное разрешение родителей (усыновителей), попечителей, восполняющее праводееспособность несовершеннолетнего субъекта сделки[72].

Согласие родителей, лиц их заменяющих на сделку несовершеннолетнего является сопутствующим заключению сделки действием, в нем выражается родительский, (попечительский) контроль за действиями несовершеннолетнего. Родители обеспечивают волю ребенка при ее изъявлении в качестве абсолютно полноценной и разумной, дополняя ее своим согласием, а не заменяя волю ребенка своей волей и не передавая волю ребенка третьим лицам. Их согласие (одобрение) является вторичным, дополнительным действием по отношению к действию ребенка. Согласие одного лица на сделку другого нельзя считать формой представления интересов. Представитель всегда действует от имени представляемого, родители, лица их заменяющие, давая согласие на сделку ребенка, никогда не действуют от его имени, а действуют от своего собственного, совершая контроль за действиями ребенка со стороны, предвидя определенные правовые последствия будущей сделки (или одобряя последствия уже заключенной). Таким образом, родители, усыновители, попечитель являются лицами в силу закона содействующими в реализации правоспособности ребенка в возрасте от 14 до 18 лет и контролирующими сделки несовершеннолетнего. Поэтому данных лиц следует именовать не «законными представителями», а «лицами, содействующими несовершеннолетним от 14 до 18 лет, в силу закона».

Гражданско-правовое положение несовершеннолетних, относящихся к рассматриваемой возрастной группе, не является неизменным, а носит ярко выраженный динамичный характер. Уже отмечалось, что принадлежащий несовершеннолетнему лицу объем дееспособности может быть резко сужен вследствие ограничения или лишения его права самостоятельно распоряжаться своими доходами. Возможны изменения и в прямо противоположном направлении. Так, в случае вступления несовершеннолетнего в брак данное лицо приобретает дееспособность в полном объеме (п. 2 ст. 21 ГК РФ). К другим факторам, влияющим на правосубъектность несовершеннолетних данной возрастной группы, относится достижение ими 16-летнего возраста, с которым связано возникновение права стать членом кооператива (п. 2 ст. 26 ГК РФ). С этого же момента у несовершеннолетних появляется возможность приобрести дееспособность в полном объеме путем эмансипации, возможной в тех случаях, когда несовершеннолетний работает по трудовому договору, в том числе и по контракту, или с согласия родителей, усыновителей или попечителя занимается предпринимательской деятельностью (п. 1 ст. 27 ГК РФ). В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" закреплено, что эмансипированные обладают в полном объеме гражданскими правами и несут обязанности, в том числе самостоятельно отвечают по обязательствам, возникшим вследствие причинения вреда, за исключением тех прав и обязанностей, для приобретения которых федеральным законом установлен возрастной ценз"[73].

Эмансипация весьма подробно исследуется[74], но неоднозначно оценивается современными учеными: "В условиях рыночной экономики институт эмансипации содействует обретению несовершеннолетними гражданами экономической самостоятельности, развитию их способностей и навыков участия в трудовой и предпринимательской деятельности"[75]. Имеется и прямо противоположное мнение, в соответствии с которым прибегать к эмансипации "надлежит лишь в исключительных случаях, при сложившейся крайне неблагоприятном материальном положении несовершеннолетнего, его семьи"[76].

Множество сложных, дискуссионных вопросов возникает и при практическом применении данного института. Наибольшие затруднения вызывает тот факт, что в действующем законодательстве отсутствует указание о том, с какого возраста несовершеннолетний может заниматься предпринимательской деятельностью. Буквальный анализ ст. 27 ГК РФ позволяет сделать вывод о том, что такой деятельностью несовершеннолетний может заниматься уже с 14 лет, но, только достигнув возраста 16 лет, он может решать вопрос о своей эмансипации[77]. Однако анализ ст. 21, 26 и 27 ГК РФ свидетельствует об обратном - для занятия предпринимательской деятельностью гражданин должен быть полностью дееспособным. Еще одно противоречие, требующее своего разрешения, заключается в следующем: предпринимательская деятельность определяется как самостоятельная деятельность, осуществляемая на свой риск (абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК РФ), но п. 1 ст. 27 ГК РФ допускает ее осуществление несовершеннолетними лицами только с согласия родителей, усыновителей или попечителя, что лишает данную деятельность ее основного конституирующего признака.

Не вдаваясь в активно ведущуюся по этому вопросу дискуссию, считаем необходимым присоединиться к положению о том, что "некорректно говорить о предпринимательской деятельности данной возрастной категории граждан. В этом случае необходимо говорить лишь о деятельности, приносящей доходы"[78], так как "для занятия предпринимательской деятельностью необходимо, чтобы гражданин был полностью дееспособным, то есть либо достиг 18 лет, либо приобрел полную дееспособность с вступлением в брак или в случае эмансипации"[79].

В целом же институт эмансипации следует признать прогрессивным, соответствующим не только потребностям современного гражданского оборота и рыночной экономики, но и более раннему, чем в предшествовавшее время, развитию гражданской активности многих несовершеннолетних лиц. Эмансипация в равной мере отвечает интересам и несовершеннолетних, наделенных правом досрочно приобретать имущественную самостоятельность, и их родителей, которые освобождаются от вполне реальной обязанности нести ответственность за вред, причиненный действиями их ребенка. Это цивилизованное решение вечной проблемы "отцов и детей" в ее гражданско-правовом аспекте, своеобразный "развод" родителей с детьми, необходимый в первую очередь в тех случаях, когда к моменту достижения ребенком возраста 16 лет морально-нравственная связь между ним и его родителями или усыновителями значительно ослабла, а родительские поведенческие требования уже не соответствуют достигнутому ребенком уровню духовно-эмоциональной зрелости, гражданской активности, имеющимся у него способностям и задаткам и, наконец, сформировавшимся у него потребностям.

Все сказанное позволяет сделать вывод о том, что действующее гражданское законодательство России, регламентирующее особенности гражданско-правового положения несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до шестнадцати лет, нуждается в дальнейшем развитии и совершенствовании с целью создания и обеспечения максимально благоприятных правовых условий для лиц, относящихся к данной возрастной группе, для их социальной и правовой адаптации, для формирования у них качестве и свойств, необходимых для полноценного участия в гражданском обороте.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Правосубъектность несовершеннолетних граждан имеет свои особенности, заключающиеся в том, что состояние ребенка как субъекта права обеспечивается специальным механизмом содействия в реализации и защите прав. Такой механизм призван восполнить недостающую дееспособность несовершеннолетних, поэтому должен быть включен в структуру правосубъектности несовершеннолетних. В работе он назван «продееспособностью». Этот элемент сочетается в содержании правосубъектности несовершеннолетних с их дееспособностью: в одних случаях полностью заменяет дееспособность несовершеннолетних, в других лишь дополняет ее. Лингвистическое значение приставки «про» позволяет применять указный термин для обозначения обоих вариантов реализации правоспособности несовершеннолетнего. Механизм содействия в осуществлении и защите их прав обеспечивается действиями родителей, усыновителей, опекунов и попечителей несовершеннолетних, а также деятельностью органов опеки и попечительства. В результате, особенности правосубъектности несовершеннолетнего приводят к одинаковому состоянию правосубъектности взрослого человека и ребенка.

Необходимо закрепить в нормах ст. ст. 26 и 28 Гражданского кодекса РФ (далее ГК РФ) способность ребенка к совершению правомерных юридических действий, помимо сделок (юридические поступки, иные, помимо сделок, правомерные юридические действия).

Определение в структуре дееспособности способности совершать правомерные юридические действия, не ограничивающиеся сделками, позволило прийти к выводу о невозможности применения к иным юридическим действиям несовершеннолетних правил о совершении сделок. Так, малолетние вправе самостоятельно совершать иные юридические действия, которые разрешены для них законом (создавать авторские произведения, давать согласие на изменение имени и фамилии, определение места жительства с одним из родителей и т. п.), напротив несовершеннолетние, достигшие возраста 14 лет, вправе совершать любые правомерные юридические действия, не относимые к сделкам, абсолютно самостоятельно, за исключением случаев предусмотренных законом.

В системе юридических фактов выделено особое юридическое действие «согласие». С одной стороны, согласие охватывается дееспособностью несовершеннолетних (в т.ч. малолетних), с другой стороны, это действие родителей, усыновителей, попечителя на сделки несовершеннолетнего, достигшего 14 лет, т. е. необходимое звено в механизме реализации правоспособности несовершеннолетнего.

Механизм реализации правоспособности несовершеннолетних посредством действия ребенка по совершению сделки и сопутствующего действия родителей (усыновителей, попечителя) по предоставлению согласия на сделку противоречит институту «законного представительства». Согласие одного лица на сделку другого нельзя считать формой представления интересов. Оно является сопутствующим заключению сделки действием, в котором выражается контроль со стороны родителей, усыновителей, попечителя за сделками несовершеннолетних. Механизм действий родителей (усыновителей, попечителя) не позволяет отнести их и к посредникам, так как субъектом сделки остается сам несовершеннолетний при содействии его родителей. Поэтому предложено именовать родителей (усыновителей, попечителя) несовершеннолетнего, достигшего 14 лет - «лицами, содействующими несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет, в силу закона» или содействующими лицами.

В механизм реализации прав несовершеннолетних наряду с действиями законных представителей и содействующих лиц включается деятельность ООиП по контролю за сделками, влекущими уменьшение имущества несовершеннолетнего. Кроме того, ООиП непосредственно участвуют в осуществлении субъективных гражданских прав подопечных (права собственности, права на жилище, права на выбор места жительства и пр.).

Поэтому нормы, регулирующие отношения с участием ООиП, в соответствии со статьей 71 Конституции РФ не могут быть закреплены в законодательстве субъектов РФ. Статус указанных органов местного самоуправления противоречит характеру их деятельности по реализации гражданских прав несовершеннолетних. Для устранения отмеченного противоречия предлагается создать единую федеральную систему ООиП, обеспеченную единым финансированием, управляемую и подконтрольную одному федеральному органу исполнительной власти; установить единый порядок деятельности ООиП в федеральном законодательстве; определить ответственность ООиП за осуществление своей деятельности; закрепить в актах гражданского, семейного и жилищного законодательства согласованный механизм реализации прав несовершеннолетних с участием ООиП.

12. Можно предложить внести соответствующие изменения в п. 1 ст. 27 ГК РФ и изложить ее в следующей редакции: "Несовершеннолетний, достигший шестнадцати лет, может быть объявлен полностью дееспособным, если он работает по трудовому договору, в то числе по контракту, или с согласия родителей, усыновителей или попечителя желает заниматься предпринимательской деятельностью".

Для обеспечения не эмансипированному несовершеннолетнему свободы предпринимательской деятельности следует определить в ГК РФ режим доходов и имущества, получаемого в результате такой деятельности, а также распространить на все предпринимательские сделки несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет режим свободного, то есть самостоятельного заключения, не требующего получения на каждую сделку согласия содействующих лиц. Таким образом, юному предпринимателю следует разрешить не только свободно распоряжаться доходами от предпринимательской деятельности, но и иным имуществом, приобретенным в результате предпринимательских сделок. При этом распоряжение имуществом, приобретенным на доходы от предпринимательской деятельности, должно осуществляться исключительно в целях предпринимательской деятельности несовершеннолетнего. Иные сделки ребенка должны отвечать установленному для них в ГК правилу. При этом следует ввести в ГК РФ статью 26.1. «Предпринимательская деятельность несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет» следующего содержания:

«1. Заниматься индивидуальной предпринимательской деятельностью с момента государственной регистрации в установленном законом порядке вправе несовершеннолетний в возрасте от 14 до 18 лет. Перечень видов деятельности, которыми несовершеннолетний заниматься не вправе, устанавливается законом или постановлениями Правительства РФ.

2. Согласие родителей, усыновителей или попечителя на занятие несовершеннолетним предпринимательской деятельностью выражается путем предоставления нотариально удостоверенного согласия указанных лиц в регистрирующий орган для государственной регистрации несовершеннолетнего в качестве индивидуального предпринимателя.

3. При соблюдении условий, предусмотренных п. 1 и п. 2 настоящей статьи, несовершеннолетний вправе совершать сделки, составляющие содержание предпринимательской деятельности, самостоятельно, без согласия родителей, усыновителей или попечителя. Все остальные сделки несовершеннолетний совершает в соответствии со ст. 26 кодекса.