Поможем в ✍️ написании учебной работы

Имя

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

Выберите тип работыЧасть дипломаДипломная работаКурсовая работаКонтрольная работаРешение задачРефератНаучно - исследовательская работаОтчет по практикеОтветы на билетыТест/экзамен onlineМонографияЭссеДокладКомпьютерный набор текстаКомпьютерный чертежРецензияПереводРепетиторБизнес-планКонспектыПроверка качестваЭкзамен на сайтеАспирантский рефератМагистерская работаНаучная статьяНаучный трудТехническая редакция текстаЧертеж от рукиДиаграммы, таблицыПрезентация к защитеТезисный планРечь к дипломуДоработка заказа клиентаОтзыв на дипломПубликация статьи в ВАКПубликация статьи в ScopusДипломная работа MBAПовышение оригинальностиКопирайтингДругое

Нажимая кнопку "Продолжить", я принимаю политику конфиденциальности

. Подросток, наделенный психопатией, обнаруживает свой тип характера в семье и в школе, со свер­стниками и со старшими, в учебе и на отдыхе, в труде и в развлечениях, в условиях обыденных и привычных, и в чрезвычайных ситуациях. Всюду и всегда гипертимный подросток кипит энергией, шизоидный отгораживает­ся от окружения незримой завесой, а истероидный жаждет привлечь к себе внимание.

Под сколько-нибудь резкими изменениями в под­ростковом возрасте следует понимать неожиданные трансформации ха­рактера, внезапные и коренные смены типа. Если очень веселый, общи­тельный, шумливый, неугомонный ребенок превращается вдруг в угрюмого, замкнутого, ото всех отгороженного подростка или нежный, ласковый, очень чувствительный и эмоциональный в детстве становится изощрен­но-жестоким, холодно-расчетливым, бездушным к близким юношей, то все это скорее всего не соответствует критерию относительной стабильно­сти, и как бы ни были выражены психопатические черты, случаи эти не­редко оказываются за рамками психопатии.

Нарушения адаптации, или, точнее, социальная дезадаптация, в слу­чаях психопатий обычно проходит через весь подростковый период. Таковы три критерия — тотальность, относительная стабильность характера и социальная дезадаптация, — позволяющие отличать психо­патии.

Типы акцентуаций характера весьма сходны и частично совпадают с типами психопатий.

Акцентуации характера — это крайние варианты нормы, при ко­торых отдельные черты характера чрезмерно усилены, вследствие чего обнаруживается избирательная уязвимость в отношении определенно­го рода психогенных воздействий при хорошей и даже повышенной ус­тойчивости к другим. (Личко, 1977).

Отличия между акцентуациями характера и психопатиями основы­ваются на диагностических критериях П.Б.Ганнушкина (1933) — О.В.Кер-бикова (1962). При акцентуациях характера может не быть ни одного из этих признаков: ни относительной стабильности характера на протяжении жизни, ни тотальности его проявлений во всех ситуациях, ни социальной дезадаптации как следствия тяжести аномалии характера. Во всяком слу­чае, никогда не бывает соответствия всем этим трем признакам психопа­тии сразу.

Обычно акцентуации развиваются в период становления характера и сглаживаются с повзрослением. Особенности характера при акцентуа­циях могут проявляться не постоянно, а лишь в некоторых ситуациях, в определенной обстановке, и почти не обнаруживаться в обычных услови ях. Социальная дезадаптация при акцентуациях либо вовсе отсутствует, либо бывает непродолжительной.

Еще один важный признак, отличающий акцентуации и пси­хопатии: При психопатиях декомпенсации, острые аффек­тивные и психопатические реакции, социальная дезадаптация возникают от любых психических травм, в самых разнообразных трудных ситуаци­ях, от всевозможных поводов и даже без видимой причины. При акцен­туациях нарушения возникают только при определенного рода психичес­ких травмах, в некоторых трудных ситуациях, а именно лишь тогда, когда они адресуются к «месту наименьшего сопротивления», к «слабому звену» данного типа характера. Иные трудности и потрясения, не задевающие этой ахиллесовой пяты, не приводят к нарушениям и переносятся стой­ко. При каждом типе акцентуации имеются свойственные ему, отличные от других типов, «слабые места».

В зависимости от степени выраженности две степени акцентуации характера: явная и скрытая (Лично, Александров, 1973).

Явная акцентуация. - относится к крайним вариантам нормы, она отличается наличием довольно постоянных черт определенного типа характера.

В подростковом возрасте особенности характера часто заостряются, а при действии психогенных факторов, адресующихся к «месту наимень­шего сопротивления», могут наступать временные нарушения адаптации, отклонения в поведении. При повзрослении особенности характера оста­ются достаточно выраженными, но компенсируются и обычно не мешают адаптации.

Скрытая акцентуация. - отнесена   обычным вариантам нормы. В обыденных, привычных условиях, черты определенного типа характера выражены слабо или не проявляются совсем. Даже при продолжительном наблюдении, разносто­ронних контактах и детальном знакомстве с биографией трудно бывает составить четкое представление об определенном типе характера. Одна­ко черты этого типа могут ярко, порой неожиданно, выявиться под влия­нием тех ситуаций и психических травм, которые предъявляют повышен­ные требования к «месту наименьшего сопротивления». Психогенные факторы иного рода, даже тяжелые, не только не вызывают психических  расстройств, но могут даже не выявить типа характера.

Наша систематика отличается от пре­дыдущих двумя особенностями. Во-первых, она предназначена специаль­но для подросткового возраста. Все типы описываются такими, какими они в этом возрасте предстают. Во-вторых, она охватывает психопатии, т.е. патологические отклонения характера и акцентуации, т.е. крайние варианты нормы.

ЦИКЛОИДЫ.

Гипертимный тип

П.Б.Ганнушкин дал этому типу название «конституционально-воз­бужденный» .

С первых лет жизни они везде вносят много шума, любят компании сверстников и стремятся командовать ими. Первые трудности могут выявиться при поступлении в школу. При хороших способностях, живом уме, умении все схватывать на лету обна­руживается неусидчивость, отвлекаемость, недисциплинированность. Учатся поэтому они очень неровно — то блеснут пятерками, то «нахвата­ют» двоек.

Главная черта— почти всегда очень хо­рошее, даже приподнятое настроение. Лишь изредка и ненадолго эта сол­нечность омрачается вспышками раздражения, гнева, агрессии.

Реакция эмансипации¹ бывает особенно отчетливой. В силу этого с родителями, педагогами, воспитателями легко возникают конфликты. К ним ведут мелочный контроль, повседневная опека, наставления и нраво­учения, «проработка» в семье и на публичных собраниях. Все это обычно вызывает только усиление «борьбы за самостоятельность», непослушание, нарочитое нарушение правил и порядков. Стараясь вырваться из-под опе­ки семьи, гипертимные подростки охотно уезжают в лагеря, уходят в ту­ристские походы и т.п., но и там вскоре приходят в столкновение с уста­новленным режимом и дисциплиной. Как правило, обнаруживается склонность к самовольным отлучкам, иногда продолжительным. Реакция группирования проходит не только под знаком постоянно­го тяготения к компаниям сверстников, но и стремления к лидерству в этих компаниях.

Самооценка гипертимных подростков отличается достаточной иск­ренностью. <...>

Гипертимно -неустойчивый вариант психопатизации является наи­более частым. Здесь жажда развлечений, веселья, рискованных похожде­ний все более выступает на первый план и толкает на пренебрежение за­нятиями и работой, на алкоголизацию и употребление наркотиков, на сексуальные эксцессы и делинквентность — что в конечном итоге может привести к асоциальному образу жизни. <...>

Решающую роль в том, что на гипертимной акцентуации произрас­тает гипертимно-неустойчивая психопатия, обычно играет семья. Как чрезмерная опека — гиперпротекция, мелочный контроль и жестокий диктат, да еще сочетающийся с неблагополучием внутрисемейных отно­шений, так и гипоопека, безнадзорность могут служить стимулами к раз­витию гипертимно-неустойчивой психопатии.

Гипертимно-истероидный вариант встречается значительно реже. На фоне гипертимности постепенно вырисовываются истероидные черты. При столкновении с жизненными трудностями, при неудачах, в отчаянных ситуациях и при угрозе серьезных наказаний возникает и желание раз­жалобить других (вплоть до демонстративных суицидных действий), и произвести впечатление своей незаурядностью, и прихвастнуть, «пустить пыль в глаза». Возможно, в развитии этого типа также важнейшую роль играет среда. Воспитание по типу «кумира семьи», по­такание прихотям в детстве, избыток похвал по поводу мнимых и дей ствительных способностей и талантов, привычка всегда быть на виду, со­зданная родителями, а иногда и неправильными действиями воспитателей, обусловливают в подростковом периоде трудности, которые могут ока­заться непреодолимыми.

Гипертимно-аффективный вариант психопатизации отличается уси­лением черт аффективной взрывчатости, что создает сходство с эксплозив­ными психопатиями. Вспышки раздражения и гнева, нередко свойствен­ные гипертимам, когда они встречают противодействие или терпят неудачи, здесь становятся особенно бурными и возникают по малейшему поводу. На высоте аффекта нередко утрачивается контроль над собой: брань и угрозы вырываются без всякого учета обстановки, в агрессии соб­ственные силы не соизмеряются с силами объекта нападения, а сопротив­ление может достигать «буйного безумства». Все это обычно позволяет го­ворить о формировании психопатии возбудимого типа. Это понятие, нам представляется, подразумевает весьма сборную группу. Сходство гипер-тимной аффективности с эксплозивностью эпилептоидов остается чисто внешним: здесь присуща большая отходчивость, склонность легко про­щать обиды и даже дружить с тем, с кем только что был в ссоре

Циклоидный тип

В подростковом возрасте можно видеть два варианта цикло­идной акцентуации: типичные и лабильные циклоиды.

Типичные циклоиды в детстве ничем не отличаются от сверстников или чаще производят впечатление гипертимов. С наступлением пубертат­ного периода (у девочек это может совпасть с менархе) возникает первая субдепрессивная фаза. Ее отличает склонность к апатии и раздражитель­ности. С утра ощущается вялость и упадок сил, все валится из рук. То, что раньше давалось легко и просто, теперь требует неимоверных усилий. Труднее становится учиться. Людское общество начинает тяготить, ком­пании сверстников избегаются, приключения и риск теряют всякую при­влекательность. Прежде шумные и бойкие подростки в эти периоды ста­новятся вялыми домоседами. Падает аппетит, но вместо свойственной выраженным депрессиям бессонницы нередко наблюдается сонливость. Созвучно настроению все приобретает пессимисти­ческую окраску. Мелкие неприятности и неудачи, которые обычно начи нают сыпаться из-за падения работоспособности, переживают крайне тяжело. На замечания и укоры нередко отвечают раздражением, порой грустью и гневом, но в глубине души впадая еще в большее уныние. Серьезные неудачи и нарекания окружающих могут углубить субдепрессивное состояние или вызвать острую аффективную реакцию с суицидными попытками. Обычно лишь только в этом случае циклоидные подростки попадают под наблюдение психиатра. У типичных циклоидов фазы обычно непродолжительны и длятся цве-три недели.

Лабильные циклоиды, в отличие от типичных, во многом приближа­ются к лабильному (эмоционально-лабильному или реактивно-лабильному) типу. Фазы здесь гораздо короче — несколько «хороших» дней сменяют несколько «плохих». «Плохие» дни более отмечены дурным настроением, чем вялостью, упадком сил или неудовлетворительным самочувствием. В пределах одного периода возможны короткие перемены настроения, выз­ванные соответствующими известиями или событиями. Но, в отличие от описываемого далее лабильного типа, нет чрезмерной эмоциональной реак­тивности, постоянной готовности настроения легко и круто меняться от незначительных причин.

Подростковые поведенческие реакции у циклоидов, как типичных, так и лабильных, обычно выражены умеренно. Эмансипационные устрем­ления и реакции группирования со сверстниками усиливаются в период подъема

Лабильный тип

В детстве лабильные подростки, как правило, особенно не выделяют­ся среди сверстников. Лишь у некоторых обнаруживается склонность к невротическим реакциям. Главная черта— крайняя изменчивость настрое­ния.

Можно говорить о намечающемся формировании лабильного типа в случаях, когда настроение меняется слишком часто и чрезмерно круто, а поводы для этих коренных перемен бывают ничтожными. Кем-то нелест­но сказанное слово, неприветливый взгляд случайного собеседника, не­кстати пошедший дождь, оторвавшаяся от костюма пуговица способны погрузить в унылое и мрачное расположение духа при отсутствии каких-либо серьезных неприятностей и неудач. В то же время какая-нибудь приятная беседа, интересная новость, мимолетный комплимент, удачно к случаю одетый костюм, услышанные от кого-либо, хотя и малореальные, но заманчивые перспективы могут поднять настроение, даже отвлечь от действительных неприятностей, пока они снова не напомнят чем-либо о себе.

Настроению присущи не только частые и резкие перемены, но и значительная их глубина. От настроения данного момента зависят и са­мочувствие, и аппетит, и сон, и трудоспособность, и желание побыть одно­му или только вместе с близким человеком или же устремиться в шум­ное общество, в компанию, на люди. Соответственно настроению и  будущее то расцвечивается радужными красками, то представляется се­рым и унылым, и прошлое предстает то как цепь приятных воспомина­ний, то кажется сплошь состоящим из неудач, ошибок и несправедливос­тей. Одни и те же люди, одно и то же окружение кажутся то милым, интересным и привлекательным, то надоевшим, скучным и безобразным, наделенным всяческими недостатками.

Не менее свойственна лабильным подросткам и преданная дружба. В друге они стихийно ищут психотерапевта. Они предпочитают дружить с тем, кто в минуты грусти и недовольства способен отвлечь, утешить, расска­зать что-нибудь интересное, приободрить, убедить, что «все не так страшно», но и в то же время в минуты эмоционального подъема легко откликнуться на радость и веселье, удовлетворить потребность сопереживания.

Лабильные подростки хорошо знают особенности своего характера, знают, что они — «люди настроения» и что от настроения у них все зависит.

Астено -невротический тип

У подростков астено-невротического типа с детства нередко обнару­живаются признаки невропатии — беспокойный сон и плохой аппетит, капризность, пугливость, плаксивость, иногда ночные страхи, ночной ану-рез, заикание и т.п.

Главными чертами являются повышенная утомляемость, раздражительность и склонность к ипохондричности. Утомляемость особенно проявляется в умственных занятиях. Умеренные физические нагрузки переносятся лучше, однако физические напряжения, например обстановка спортивных соревнований, оказывают­ся невыносимыми. Раздражительность неврастеников существенно отли­чается от гневности эпилептоидов и вспыльчивости гипертимов и более всего сходна с аффективными вспышками у подростков лабильного типа. Раздражение, нередко по ничтожному поводу, легко изливается на окру­жающих, порой случайно попавших под горячую руку, и столь же легко сменяется раскаянием и даже слезамиСклонность к ипохондризации является особенно типичной чертой. Такие подростки внимательно при­слушиваются к своим телесным ощущениям, крайне подвержены ятрогении, охотно лечатся, укладываются в постель, подвергаются осмотрам. Делинквентность, побеги из дому, алкоголизация и другие нарушения поведения подросткам астено-невротического типа не свойственны. Но это не означает, что специфически подростковые поведенческие реакции у них отсутствуют.

Самооценка астено-невротических подростков обычно отражает их ипохондрические установки. Они отмечают зависимость плохого настро­ения от дурного самочувствия, плохой сон ночью и сонливость днем, раз­битость по утрам. В мыслях о будущем центральное место занимают за­боты о собственном здоровье.      Сенситивный тип

С детства проявляется пугливость и боязливость. Такие дети часто боятся темноты, сторонятся животных, страшатся остаться одни. Они чуж­даются слишком бойких и шумных сверстников, не любят чрезмерно под­вижных и озорных игр, рискованных шалостей, избегают больших детс­ких компаний, чувствуют робость и застенчивость среди посторонних, в новой обстановке и вообще не склонны к легкому общению с незнакомы­ми людьми. Однако с теми, к кому эти дети привыкли, они достаточно общительны. Сверстникам они нередко пред­почитают игры с малышами, чувствуя себя среди них увереннее и спокой­нее. Не проявляется также свойственный шизоидам ранний интерес к абстрактным знаниям, «детская энциклопедичность». К родным они иног­да обнаруживают чрезвычайную привязанность, даже при холодном от­ношении или суровом обращении с их стороны. Отличаются послушани­ем, часто слывут «домашним ребенком».

Начало пубертатного периода обычно проходит без особых осложне­ний. Трудности адаптации чаще возникают в 16—19 лет. Именно в этом возрасте выступают оба главных качества сенситивного типа  — «чрезвычайная впечатлительность» и «резко выра­женное чувство собственной недостаточности» (Ганнушкин, 1964).

Реакция эмансипации у сенситивных подростков бывает выражена довольно слабо. К родным сохраняется детская привязанность. К опеке старших относятся не только терпимо, но даже охотно ей подчиняются. Рано формируется чувство долга, ответственности, высоких мораль­ных и этических требований и к окружающим, и к самому себе.

Чувство собственной неполноценности у сенситивных подростков делает особенно выраженной реакцию гиперкомпенсации. Они ищут са­моутверждения не в стороне от слабых мест своей натуры, не в областях, где могут раскрыться их способности, а именно там, где особенно чувству­ют свою неполноценность. Девочки стремятся показать свою веселость. Робкие и стеснительные мальчики натягивают на себя личину развязно­сти и даже нарочитой заносчивости, пытаются показать свою энергию и волю. Но как только ситуация неожиданно для них требует смелой ре­шительности, они тотчас же пасуют.

В отличие от шизоидов, сенситивные подростки не отгораживаются от товарищей, не живут в воображаемых фантастических группах и не способны быть «белой вороной» в обычной подростковой среде. Они раз­борчивы в выборе приятелей, предпочитают близкого друга большой ком­пании, очень привязчивы в дружбе. Некоторые из них любят иметь более старших по возрасту друзей. Обычная подростковая группа ужасает их господствующими там шумом, развязностью, грубостью. <...>

Слабым звеном сенситивных личностей является отношение к ним окружающих. Непереносимой для них оказывается ситуация, где они становятся объектом насмешек или подозрения в неблаговидных поступках, согда на их репутацию падает малейшая тень или когда они подвергаются несправедливым обвинениям.

Психастенический тип

Психастенические проявления в детстве незначительны и ограничиваются робостью, пугливостью, моторной неловкостью, иногда уже в детском возрасте обнаруживаются навязчивые явления, особенно фобии — боязнь незнакомых людей и новых предметов, тем­ноты, боязнь оказаться за запертой дверью и т.п.

Критическим периодом, когда психастенический характер разверты­вается почти во всей своей полноте, являются первые классы школы. В эти годы безмятежное детство сменяется первыми требованиями к чувству от­ветственности. Подобные требования представляют один из самых чувстви­тельных ударов для психастенического характера.

Главными чертами психастенического типа в подростковом возрас­те являются нерешительность и склонность к рассуждательству, тревож­ная мнительность и любовь к самоанализу и, наконец, легкость образова­ния обсессий — навязчивых страхов, опасений, действий, ритуалов, мыслей, представлений.

Нерешительность и рассуждательство у психастенического подростка идут рука об руку. Такие подростки бывают сильны на словах, но не в дей­ствиях. Всякий самостоятельный выбор, как бы малозначим он ни был,— например, какой фильм пойти посмотреть в воскресенье,— может стать предметом долгих и мучительных колебаний. Однако уже принятое реше­ние должно быть немедленно исполнено. Ждать психастеники не умеют, проявляя удивительное нетерпение. У психастенических подростков неред­ко приходится видеть реакцию гиперкомпенсации в отношении своей не­решительности и склонности к сомнениям. Эта реакция проявляется у них самоуверенными и безапелляционными суждениями, утрированной реши­тельностью и скоропалительностью действий в моменты, когда требуется неторопливая осмотрительность и осторожность. Постигающие вследствие этого неудачи еще более усиливают нерешительность и сомнения.

Склонность к самоанализу более всего распространяется на размыш­ления по поводу мотивов своих поступков и действий, проявляется в ком­пании в своих ощущениях и переживаниях.

Все описанные формы проявления подростковых нарушений пове­дения несвойственны психастеникам. Ни делинквентность, ни побеги из  дому, ни алкоголь, ни наркотики, ни даже суицидальное поведение в труд­ных ситуациях нами не встречались. Их место, видимо, полностью вытес­нили навязчивости, мудрствование и самоанализ.

Самооценка, несмотря на склонность к самоанализу, далеко не все­гда бывает правильной. Часто выступает тенденция находить у себя са­мые разнообразные черты характера, включая совершенно несвойственные (например, истероидные).

Шизоидный тип

Наиболее существенной чертой данного типа считается замкнутость ( Kahn , 1926), отгороженность от окружающего, неспособность или нежела­ние устанавливать контакты, снижение потребности в общении.

 Шизоидные черты выявляются раньше, чем особенности ха­рактера всех других типов. С первых детских лет поражает ребенок, ко­торый любит играть один, не тянется к сверстникам, избегает шумных забав, предпочитает держаться среди взрослых, иногда подолгу молча слу­шает их беседы. К этому иногда добавляется какая-то холодность и не­детская сдержанность.

С наступлением полового созревания все черты характера выступа­ют с особой яростью. Замкнутость, отгороженность от сверстников броса­ются в глаза. Иногда духовное одиночество даже не тяготит шизоидного подростка, который живет в своем мире, своими необычными для других интересами и увлечениями, относясь со снисходительным пренебрежени­ем или явной неприязнью ко всему, что наполняет жизнь других подрос­тков. Но чаще же шизоиды страдают сами от своей замкнутости, одино­чества, неспособности к общению, невозможности найти себе друга по душе. Недостаток интуиции проявляется отсутствием «непосредственного чутья действительности» (Ганнушкин, 1933), неумением проникнуть в чу­жие переживания, угадать желания других, догадаться о неприязненном отношении к себе или, наоборот, о симпатии и расположении, уловить тот момент, когда не следует навязывать свое присутствие и когда, наоборот, надо выслушать, посочувствовать, не оставлять собеседника с самим собой.

Не­достаток сопереживания — неумение разделять радость и печаль другого,  понять обиду, прочувствовать чужое волнение и беспокойство. Иногда это обозначают как слабость эмоционального резонанса. Недостаток интуи­ции и сопереживания обусловливает, вероятно, то, что называют холодно­стью шизоидов. Их поступки могут быть жестокими, что скорее связано с неспособностью вчувствоваться в страдания других, чем желанием полу­чить садистическое наслаждение. К гамме шизоидных особенностей мож­но добавить неумение убеждать своими словами других.

Недоступность внутреннего мира и сдержанность в проявлении чувств делают непонятными и неожиданными для окружения многие поступки шизоидов, ибо все, что им предшествовало,— весь ход пережи­ваний и мотивов — осталось скрытым. Некоторые выходки носят харак­тер чудачества, но, в отличие от истероидов, они не служат цели привлечь в себе всеобщее внимание.

Реакция эмансипации нередко проявляется весьма своеобразно. Шизоидный подросток может долго терпеть мелочную опеку в быту, под­чиняться установленному для него распорядку жизни и режиму, но реа­гировать бурным протестом на малейшую попытку

Как правило, шизоидные подростки стоят особняком от компаний сверстников. Их замкнутость затрудняет вступление в группу, а их непо­датливость общему влиянию, общей атмосфере, их неконформность не по­зволяют ни слиться с группой, ни подчиниться ей. Попав же в подростковую группу, нередко случайно, они остаются в ней белыми воронами. Иногда они подвергаются насмешкам и даже жестоким преследованиям со стороны сверстников, иногда же, благодаря своей независимости, холод­ной сдержанности, неожиданному умению постоять за себя, они внушают уважение и заставляют соблюдать дистанцию.

Большинство шизоидных подростков любит книги, поглощают их запоем, чтению предпочитают все другие развлечения. Выбор для чтения может быть строго избирательным — только определенная эпоха из ис­тории, только определенный жанр литературы, определенное течение в философии и т.п.

На втором месте стоят хобби мануально-телесного типа. Неуклю­жесть, неловкость, негармоничность моторики, нередко приписываемая шизоидам, встречается далеко не всегда, а упорное стремление к телесно­му совершенствованию может сгладить эти недостатки. Систематические занятия гимнастикой, плавание, велосипед, упражнения йогов сочетаются обычно с отсутствием интереса к коллективным спортивным играм.

Самооценка шизоидов отличается констатацией того, что связано с замкнутостью, одиночеством, трудностью контактов, непониманием со сто­роны окружающих. Отношение к другим проблемам оценивается гораз­до хуже. Противоречивости своего поведения они обычно не замечают или не придают ей значения. Любят подчеркивать свою независимость и самостоятельность.

Эпилептоидный тип

Главными чертами являются склонность к дисфориям и тесно связанная с ними аффективная взрывчатость, напря­женное состояние инстинктивной сферы, иногда достигающее аномалии влечений, а также вязкость, тугоподвижность, тяжеловесность, инертность, откладывающие отпечаток на всей психике,— от моторики и эмоциональ­ности до мышления и личностных ценностей. Дисфории, длящиеся часа­ми и днями, отличают злобно-тоскливая окраска настроения, накипающее раздражение, поиск объекта, на котором можно сорвать зло. Аффектив­ные разряды эпилептоида лишь при первом впечатлении кажутся внезап­ными. Их можно сравнить с разрывом парового котла, который прежде долго и постепенно закипает. Повод для взрыва может быть случайным, сыграть роль последней капли. Аффекты не только очень сильны, но и продолжительны — эпилептоид долго не может остыть.

С первых лет такие дети могут подолгу, многими часами плакать и их невозможно бывает ни утешить, ни отвлечь, ни приструнить. В детстве дисфории проявляются капризами, стремлением нарочито изводить окру­жающих, хмурой озлобленностью. Рано могут обнаружиться садистичес­кие склонности — такие дети любят мучить животных, исподтишка из­бивать и дразнить младших и слабых, издеваться над беспомощными и неспособными дать отпор. В детской компании они претендуют не просто на лидерство, а на роль властелина, устанавливающего свои правила игр и взаимоотношений, диктующего всем и все, но всегда в свою пользу. Можно видеть также недетскую бережливость одежды, игрушек, всего «своего». Любые попытки покуситься на их ребячью собственность вызы­вают крайне злобную реакцию.

В первые школьные годы выступает мелочная скрупулезность в ве­дении тетрадей, всего ученического хозяйства, но эта повышенная акку­ратность превращается в самоцель и может полностью заслонить суть дела, саму учебу.

Аффективные разряды могут быть следствием дисфории — подро­стки в этих состояниях нередко сами ищут повода для скандала. Но аф­фекты могут быть и плодом тех конфликтов, которые легко возникают у эпилептоидных подростков вследствие их властности, неуступчивости, же­стокости и себялюбия. Повод для гнева может быть мал и ничтожен, но он всегда сопряжен хотя бы с незначительным ущемлением интересов. В аффекте выступает безудержная ярость — циничная брань, жестокие побои, безразличие к слабости и беспомощности противника и неспособ­ность учесть его превосходящую силу

Реакция группирования со сверстниками тесно сопряжена со стремле­нием к властвованию, поэтому охотно выискивается компания из младших, слабых, безвольных, не способных дать отпор. В группе такие подростки хотят установить свои порядки, выгодные для них самих. Симпатиями они не пользуются, и их власть держится на страхе перед ними. Они чувствуют себя нередко на высоте в условиях жесткого дисциплинарного режима, где умеют угодить начальству, добиться определенных преимуществ, завладеть формальными постами, дающими в их руки определенную власть, устано­вить диктат над другими и использовать свое положение к собственной выгоде. Их боятся, но постепенно против них зреет бунт, в какой-то момент их «подводят» и они оказываются низринутыми со своего начальственного пьедестала.

Реакция увлечения обычно бывает выражена достаточно ярко. Почти все эпилептоиды отдают дань азартным играм. В них пробуждается почти инстинктивная тяга к обогащению. Коллекционирование их привлекает также прежде всего материальной ценностью собранного. В спорте заман­чивым кажется то, что позволяет развить физическую силу. Подвижные коллективные игры даются им плохо. Совершенствование ручных навыков, особенно если это сулит определенные материальные блага (прикладное искусство, ювелирная работа и т.п.), также может оказаться в сфере увле­чений. Многие из них любят музыку и пение. В отличие от истероидов охотно занимаются ими наедине, получая от своих упражнений какое-то особое чувственное удовольствие. <...>

Самооценка эпилептоидных подростков носит однобокий характер. Как правило, они отмечают склонность к мрачному расположению духа, свои соматические особенности — крепкий сон и трудность пробуждений, любовь сытно и вкусно поесть, силу и напряженность сексуального влече­ния, отсутствие застенчивости и даже свою склонность к ревности. Они подмечают свою осторожность к незнакомому, приверженность к прави­лам, аккуратности и порядку, нелюбовь пустых мечтаний и предпочтение жить реальной жизнью. В остальном, в особенности во взаимоотношени­ях с окружающими, они представляют себя значительно более конформ­ными, чем это есть на самом деле.

Истероидный тип

Его главная черта — беспредельный эгоцентризм, ненасытная жаж­да постоянного внимания к своей особе, восхищения, удивления, почита­ния, сочувствия. На худой конец предпочитается даже негодование или ненависть, направленные в свой адрес, но только не безразличие и равно­душие — только не перспектива остаться незамеченным. Все остальные качества истероида питаются этой чертой. Лживость и фантазирование целиком направлены на приукрашение своей персоны. Кажущаяся эмоциональность в действи­тельности оборачивается отсутствием глубоких искренних чувств при большой экспрессии эмоций, театральности, склонности к рисовке и по­зерству.

Истероидные черты нередко намечаются с ранних лет. Такие дети не выносят, когда при них хвалят других ребят, когда другим уделяют внимание. Игрушки им быстро надоедают. Желание привлекать к себе взоры, слу­шать восторги и похвалы становится насущной потребностью. Они охот­но перед зрителями читают стихи, танцуют, поют и многие из них дей­ствительно обнаруживают неплохие артистические способности. Успехи в учебе в первых классах во многом определяются тем, ставят ли их в пример другим.

Среди поведенческих проявлений истероидности у подростков-на пер­вое место следует поставить суицидальность. Речь идет о несерьезных по­пытках, демонстрациях, «псевдосуицидах», «суицидальном шантаже».

Свойственное истероидам «бегство в болезнь», изображение необыч­ных таинственных заболеваний принимают иногда в среде некоторых подростковых компаний, в частности подражающих западным «хиппи», новую форму, выражаясь стремлением попасть в психиатрическую боль­ницу и тем заполучить в подобной среде репутацию необычности. Алкоголизация или употребление наркотиков у истероидных подро­стков также иногда носит демонстративный характер.

У истероидных подростков сохраняются черты детских реакций оппозиции, имитации и др. Чаще всего приходится видеть реакцию оппо­зиции на утрату или уменьшение привычного внимания со стороны род­ных, на потерю роли семейного кумира. Проявления реакции оппозиции могут быть теми же, что и в детстве, — уход в болезнь, попытки избавить­ся от того, на кого внимание переключилось (например, заставить мать разойтись с появившимся отчимом), но чаще эта детская реакция оппози­ции выявляется подростковыми нарушениями поведения. Выпивки, зна­комство с наркотиками, прогулы, воровство, асоциальные компании пред­назначаются для того, чтобы просигнализировать: «Верните мне прежнее внимание, иначе я собьюсь с пути!»

Реакция эмансипации может иметь бурные внешние проявления: побеги из дому, конфликты с родными и старшими, громогласные требо­вания свободы и самостоятельности и т.п. Однако по сути дела настоя­щая потребность свободы и самостоятельности вовсе не свойственна под­росткам этого типа — от внимания и забот близких они совсем не жаждут избавиться.

Реакция группирования со сверстниками всегда сопряжена с пре­тензиями на лидерство или на исключительное положение в группе. Не обладая ни достаточной стеничностью, ни бестрепетной готовностью в лю­бой момент силой утвердить свою командную роль, подчинить себе дру­гих, истероид рвется к лидерству доступными для него путями. Обладая хорошим интуитивным чутьем настроения группы, еще назревающих в ней порой неосознанных желаний и стремлений, истероиды могут быть их первыми выразителями, выступать в роли зачинщиков и зажигателей. В порыве, в экстазе, воодушевленные обращенными на них взглядами, они могут повести за собой других, даже проявить безрассудную смелость. Но они всегда оказываются вожаками на час — перед неожиданными труд­ностями пасуют, друзей легко предают, лишенные восхищенных взоров, сразу теряют весь задор. Главное, группа вскоре распознает за внешними эффектами их внутреннюю пустоту. Это осуществляется особенно быст­ро, когда истероидные подростки добиваются лидерской позиции, «пуская пыль в глаза» историями о своих былых удачах и приключениях. Все это ведет к тому, что истероидные подростки не склонны слишком долго задерживаться в одной и той же подростковой группе и охотно устрем­ляются в новую, чтобы начать все сначала.

Увлечения почти целиком сосредоточиваются в области эгоцентри­ческого типа хобби.  

  Неустойчивый тип

Kraepelin (1915) назвал представителей этого типа безудержными, неустойчивыми. Schneider (1923) и Stutte (1960) более подчеркнули в своих названиях недостаток воли («безвольные», «слабовольные»). Их безволие отчетливо выступает, когда дело касается учебы, труда, испол­нения обязанностей и долга, достижения целей, которые ставят перед ними родные, старшие, общество. Однако в поиске развлечений предста­вители этого типа также не обнаруживают напористости, а скорее плывут по течению.

В детстве они отличаются непослушанием, непоседливостью, всюду и во все лезут, но при этом трусливы, боятся наказаний, легко подчиня­ются другим детям. Элементарные правила поведения усваиваются с тру­дом. За ними все время приходится следить. У части из них встречаются симптомы невропатии (заикание, ночной анурез и т.д.).

С первых классов школы нет желания учиться. Только при непрес­танном и строгом контроле, нехотя подчиняясь, они выполняют задания, всегда ищут случая отлынивать от занятий. Вместе с тем рано обнару­живается повышенная тяга к развлечениям, удовольствиям, праздности, безделью. Они убегают с уроков в кино или просто погулять по улице. Подстрекаемые более стеничными сверстниками, могут ради компании сбежать из дома. Все дурное словно липнет к ним. Склонность к имита­ции у неустойчивых подростков отличается избирательностью: образами для подражания служат лишь те модели поведения, которые сулят немед­ленные наслаждения, смену легких впечатлений, развлечения. Еще деть­ми они начинают курить. Легко идут на мелкие кражи, готовы все дни проводить в уличных компаниях. Когда же они становятся подростками, то прежние развлечения, вроде кино, их уже не удовлетворяют, и они до­полняют их более сильными и острыми ощущениями — в ход идут хули­ганские поступки, алкоголизация, наркотики.

С наступлением пубертатного периода такие подростки стремятся высвободиться из-под родительской опеки. Реакция эмансипации у неус­тойчивых подростков тесно сопряжена все с теми же желаниями удоволь­ствия и развлечения. Истинной любви к родителям они никогда не питают. К бедам и заботам семьи относятся с равнодушием и безразличием. Родные для них — лишь источник средств для наслаждений.

Неспособные сами занять себя, они очень плохо переносят одиноче­ство и рано тянутся к уличным подростковым группам. Трусость и не­достаточная инициативность не позволяют им занять в них место лиде­ра. Обычно они становятся орудиями таких групп. В групповых правонарушениях им приходится таскать каштаны из огня, а плоды по­жинают лидер и более стеничные члены группы.

Их увлечения целиком ограничиваются информативно-коммуника­тивным типом хобби, да азартными играми. К спорту они испытывают отвращение. Только автомашина и мотоцикл сохраняют заманчивость как источник почти гедонического наслаждения бешеной скоростью с рулем в руках. Но упорные занятия и здесь отталкивают их.

Учеба легко забрасывается. Никакой труд не становится привлека­тельным. Работают они только в силу крайней необходимости. Поражает их равнодушие к своему будущему, они не строят планов, не мечтают о какой-либо профессии или о каком-либо положении для себя. Они цели­ком живут настоящим, желая извлечь из него максимум развлечений и удовольствий. Трудности, испытания, неприятности, угроза наказаний — все это вызывает одинаковую реакцию — убежать подальше.

Слабоволие является, видимо, одной из основных черт неустойчи­вых. Именно слабоволие позволяет удержать их в обстановке сурового и жестко регламентированного режима. Когда же за ними непрерывно сле­дят, не позволяют отлынивать от работы, когда безделье грозит суровым наказанием, а ускользнуть некуда, да и вокруг все работают — они на вре­мя смиряются. Но как только опека начинает ослабевать, они немедлен­но устремляются в ближайшую «подходящую компанию». Слабое место неустойчивых — безнадзорность, обстановка попустительства, открываю­щая просторы для праздности и безделья.

Самооценка неустойчивых подростков нередко отличается тем, что они приписывают себе либо гипертимные, либо конформные черты.

Конформный тип

— постоянную готовность подчиниться голосу большинства, шаблонность, ба­нальность, склонность к ходячей морали, благонравию. Подобные субъекты нередко хорошо учатся, получают высшее образование, при определенных условиях с успехом работают.

Этим личностям свойственны недоверие и настороженное отноше­ние к незнакомцам. Как известно, в современной социальной психологии под конформностью принято понимать подчинение индивидуума мнению группы в противоположность независимости и самостоятельности. Их глав­ное качество, главное жизненное правило — думать «как все», поступать «как все», стараться, чтобы все у них было «как у всех» — от одежды и домашней обстановки до мировоззрения и суждений по животрепещу­щим вопросам. Под «всеми» подразумевается обычное непосредственное окружение. От него они не хотят ни в чем отстать, но и не любят выде­ляться, забегать вперед. Это особенно проступает на примере отношения к модам одежды. Когда появляется какая-нибудь новая необычная мода, нет более ярых ее хулителей, чем представители конформного типа. Но как только их среда осваивает эту моду, скажем брюки или юбки соот­ветствующей длины и ширины, как они сами облачаются в такую же одежду, забывая о том, что говорили два-три года назад. Конформная личность — полностью про­дукт своей микросреды. В хорошем окружении — это неплохие люди и неплохие работники. Но, попав в дурную среду, они со временем усваива­ют все ее обычаи и привычки, манеры и правила поведения, как бы все это ни противоречило предыдущим и как бы пагубным ни было. Хотя адаптация у них первое время происходит довольно тяжело, но когда она осуществилась, новая среда становится таким же диктатором поведения, как раньше была прежняя. Поэтому конформные подростки «за компа­нию» легко спиваются, могут быть втянуты в групповые правонарушения.

Все, что говорит привычное для них окружение, все, что они узнают через привыч­ный для них канал информации, — это для них и есть истина. И если че­рез этот же канал начинают поступать сведения, явно не соответствующие действительности, они по-прежнему их принимают за чистую монету.

Ко всему этому конформные субъекты — консерваторы по натуре. Они не любят новое, потому что не могут к нему быстро приспособиться, трудно осваиваются в новой ситуации.

От еще одного качества зависит их профессиональный успех. Они — неинициативны. Очень хорошие результаты могут достигаться на любой ступени социальной лестницы, лишь бы работа, занимаемая должность не требовали бы постоянной личной инициативы. Если именно этого от них требует ситуация, они дают срыв на любой, самой незначительной должности, выдерживая гораздо более высококвалифицированную и даже напря­женную работу, если она четко регламентирована.

Они совсем не склонны менять свою подростковую группу, в которой свыклись и освоились. Нередко решающим в выборе учебного заведения является то, куда идет большинство товарищей. Одной из самых тяжелых психических травм, которая, по-видимому, для них существует, — это когда привычная подростковая группа почему-либо их изгоняет.

Лишенные собственной инициативы конформные подростки могут быть втянуты в групповые правонарушения, в алкогольные компании, под­биты на побег из дому или науськаны на расправу с чужаками.

Реакция эмансипации ярко проявляется только в случае, если роди­тели, педагоги, старшие отрывают конформного подростка от привычной ему среды сверстников, если они противодействуют его желанию «быть как все», перенять распространенные подростковые моды, увлечения, ма­неры, намерения. Увлечения конформного подростка целиком определя­ются его средой и модой времени.

Смешанные типы

Эти типы составляют почти половину случаев явных акцентуаций. Их особенности нетрудно представить на основании предыдущих описа­ний. Встречающиеся сочетания не случайны. Они подчиняются опреде­ленным закономерностям. Черты одних типов сочетаются друг с другом довольно часто, а других — практически никогда. Существуют два рода сочетаний.

Промежуточные типы обусловлены эндогенными закономерностями, прежде всего генетическими факторами, а также, возможно, особенностями развития в раннем детстве. К ним относятся уже описанные лабильно-циклоидный и конформно-гипертимный типы, а также сочетания лабиль­ного типа с астено-невротическим и сенситивным, астено-невротического с сенситивным и психастеническим. Сюда же могут быть отнесены такие промежуточные типы, как шизоидо-сенситивный, шизоидо-психастеничес-кий, шизоидо-эпилептоидный, шизоидо-истероидный, истероидно-эпилепто-идный. В силу же эндогенных закономерностей возможна трансформация гипертимного типа в циклоидный.

Амальгамные типы — это тоже смешанные типы, но иного рода. Они формируются как следствие напластования черт одного типа на эндогенное ядро другого в силу неправильного воспитания или иных хронически дей­ствующих психогенных факторов. Здесь также возможны далеко не все, а лишь некоторые наслоения одного типа на другой. Подробнее эти явления рассматриваются [далее]. Здесь же следует отметить, что гипертимно-неустойчивый и гипертимно-истероидный типы представляют собой присоеди­нение неустойчивых или истероидных черт к гипертимной основе. Лабиль-но-истероидный тип обычно бывает следствием наслоения и истероиднос-ти на эмоциональную лабильность, а шизоидо-неустойчивый и эпилептоидо-неустойчивый — неустойчивости на шизоидную или эпилеп-тоидную основу. Последнее сочетание отличается повышенной кримино­генной опасностью. При истероидно-неустойчивом типе неустойчивость является лишь формой выражения истероидных черт. Конформно-неустой­чивый тип возникает как следствие воспитания конформного подростка в асоциальном окружении. Развитие эпилептоидных черт на основе конфор­мности возможно, когда подросток вырастает в условиях жестких взаимо­отношений. Другие сочетания практически не встречаются.