От альтернативного обязательства следует отличать facultas solutionis, возможность уплаты другого предмета вместо обусловленного. В данном случае говорят о факультативном обязательстве. Здесь предмет обязательства только один, но должнику предоставляется льгота: вместо основного предмета, содержащегося "в обязательстве", "in obligatione", предложить другой, обусловленный в договоре. Это, с одной стороны, ведет к тому, что, при невозможности исполнения основного и единственного предмета, обязательство не сосредоточивается на втором, факультативном предмете. С другой стороны, право воспользоваться льготой по замене исполнения принадлежит лицу, обязанному произвести исполнение.

Допустим, что залогодержатель потерял предмет залога, который попал в руки третьего лица. Залогодержатель предъявляет к третьему лицу (владельцу) иск об истребовании предмета залога. Основное обязательство третьего лица - это возвратить предмет залога, но Павел предоставляет ему льготу – уплатить залоговому кредитору долг, обеспеченный залогом, вместо того, чтобы возвратить вещь (D.20.6.12.1).

В начало страницы

98. "Кауза" в обязательстве

296. Понятие "кауза".

Слово "кауза" имело в римском праве разнообразные значения. В обязательственном праве под "кауза" нередко понимали то материальное основание, вследствие которого сторона вступает в обязательство, та цель, которая имеется в виду при вступлении в обязательство.

Dedi tibi Stichum ut Pamphilum manumittas - я дал тебе раба Стиха, чтобы ты освободил Памфила (D. 2.147.2).

Fundum Titius filius meus praecipito, quia frater eius ipse ex arca tot aureos sumpsit - пусть сын мой Тиций возьмет впредь до раздела наследства земельный участок, поскольку брат его взял сам из моей кассы столько-то золотых (D. 35.1.17.2).

Желание освободить Памфила в первом случае, желание уравнять положение двух сонаследников во втором случае являются материальным основанием, побуждающим совершить ту или иную сделку. Это основание может иногда оказаться противозаконным, про-тивонравственным.

Pacta quae turpem causam continent non sunt observanda - соглашения, содержащие противонравственное основание, не должны быть соблюдаемы (D. 2.14.27.4). Может случиться, что правооснование вовсе отсутствует. Например, хозяин сделал записи по своим счетным книгам о том, что он должен определенную сумму рабу. Между тем, в действительности хозяин не получил займа от раба, и, вообще, долг лишен материального правооснования - nulla causa praecesserat debendi (D. 15.1.49.2). В таком случае запись по книгам не порождает обязательства.

297. Стипуляция как обязательство, не содержащее "каузы".

Однако издревле в име существовал договор, сила которого покоилась на его формальном характере, не содержа в то же время упоминания о "каузе", лежащей в его основании. Мы имеем в виду так называемую стипуляцию (п. 433). Здесь достаточно сказать, что под стипуляцией понимается словесный договор, заключаемый путем вопроса кредитора и совпадающего с вопросом ответа должника.

Древнейший тип стипуляции: Centum dare spondes? Spondeo. Обязуешься уплатить сто? Обязуюсь. Уже отсюда видно, что стипуляция не содержит в себе указания, по какому основанию должник обязался уплатить (по займу, по купле-продаже и т.д.), т.е. стипуляция не содержит в себе "каузы"; мы говорим поэтому, что стипуляция является абстрактным обязательством. На ранних стадиях развития строго абстрактный характер стипуляции отсекал у должника какие бы то ни было возражения и безоговорочно закабалял его кредитору-рабовладельцу. Но вскоре выяснились большие злоупотребления на этой почве.

298. По явление возражений об отсутствии "каузы" в стипуляции.

Гай (4. 116) сообщает, что стало нередким (saepe accidit) такое явление: должник принимает на себя обязательство по стипуляции, между тем как кредитор, собиравшийся отсчитать и выдать деньги взаймы, таковых не выдал (numeraturus non numeravit). Формально стипуляция остается в силе, но злоупотребление кредитора настолько явное, что присуждение с должника представляется несправедливым (iniquum) и должнику дается возражение о недобросовестности истца (exceptio doli). В результате стипуляция, продолжая быть по форме абстрактной, начинает терять по существу свой абстрактный характер, т.е. она перестает быть материально-абстрактной (подробнее см. п. 465).

299. "Кауза" в обязательствах, направленных на передачу.

Особо нужно остановиться на роли "кауза" в обязательствах, исполнение которых состоит в "dare", т.е. в передаче вещи. Передаче могут предшествовать различные материальные правооснования, например:

Si tibi (rem) tradidero sive ex venditionis causa sive ex donationis sive quavis ex alia causa (Гай. 2. 20). - Если я тебе передам вещь в силу продажи или в силу дарения или по какому-либо другому основанию. (См. также в п. 198).

Влияние "каузы", как предшествующего правооснования, на последующее действие стороны в обязательстве весьма энергично. Так, например, римское право считало недействительными дарения между супругами, вследствие чего действия, совершенные на основании этой "каузы", признавались недействительными, как-то: передача подаренного предмета, принятие одним супругом обязательства перед другим в целях дарения или погашение долга с такой же целью (D. 24.1.3.10). На примере дарения ясно видно, что понятие "каузы", как предшествующего правооснования близко подходит к понятию намерения, с которым сторона совершает действие. В этом смысле говорят не только о causa donandi, т.е. о намерении одарить, но и о causa solvendi - намерении исполнить обязательство, causa contrahendi - намерении связать договором.

Юлиан (II в. н.э.) считал, что если одна сторона дает деньги с намерением дарить и другая берет их с намерением получить взаймы, то при таком расхождении в "кауза" договор не состоялся (D. 12.1.18. pr.).

300. Передача вещи становится независимой от "каузы".

Однако чем ближе к византийской эпохе, тем эффект передачи вещи становится все более независимым от лежащей в ее основании "каузы" и от тех внутренних мотивов, которыми сторона руководится.

Институции Юстиниана содержат такое положение: "Я тебе завещал раба Стиха за то, что ты вел мои дела в мое отсутствие, или за то, что возбужденное против меня уголовное дело было прекращено благодаря твоему вмешательству. Затем оказывается, что ты вовсе не вел моих дел или не имеешь никакого отношения к прекращению уголовного дела; тем не менее, завещательное распоряжение остается в силе". Это положение формулируется так: legato falsa causa non nocet - ложный внутренний мотив не вредит завещательному распоряжению (I. 2.20.31).

Составители Дигест делают и дальнейший шаг. Они цитируют приведенный у Юлиана пример, когда кредитор дает деньги donandi gratia, а должник их берет quasi creditam, в виде займа. Мы знаем, что, по мнению Юлиана, в данном случае договор не состоялся из-за расхождения в "кауза" (D. 12.1.18. рr.). Однако ко времени работы византийских компиляторов взгляд на "кауза" уже изменился, и они не остановились перед тем, чтобы вложить Юлиану в уста прямо противоположное решение:

Nec impedimento esse, quod circa causam dandi atque accipiendi dissenserimus (D. 41.1.36. Iulianus). - He является препятствием расхождение в отношении "кауза" передачи и получения.

В результате эволюции передача вещи стала независимой от "кауза", другими словами, traditio стала абстрактной (п. 198).

В начало страницы

99. Множественность лиц в обязательстве

Участники обязательства.

Простой случай обязательственного отношения, с точки зрения числа его участников, это тот, когда в нем участвуют один кредитор (creditor - reus stipulandi) и один должник (debitor - reus promittendi). "Reus" от слова res сначала означало участвующего в деле, т.е. как на активной, так и на пассивной стороне; лишь позднее за словом reus сохранилось значение ответчика в гражданском деле, подсудимого - в уголовном деле.

Promittere значит обещать, принимать на себя обязательство; stipulari значит выговорить в свою пользу, притом не только по стипуляции, но и по любому виду обязательства: должник, обещает, кредитор "стипулирует". Но есть обязательственные отношения, более сложные по числу участников: с несколькими должниками, с несколькими кредиторами.

Долевые обязательства.

Если предмет обязательства был делим, то, вообще говоря, обязательство дробилось между несколькими участниками. Источники, а именно Кодекс Юстиниана, а еще раньше Павел (D. 10.2.25.9.13) возводят это правило к законам XII таблиц.

Ex lege XII tabularum aes alienum hereditarium... pro portionibus... ipso iure divisum (C. 2.3.26). - По законам XII таблиц наследственные долги делятся автоматически на доли.

Долевая ответственность действует во всех случаях, когда она законом или договором не устранена. Nomina ipso iure divisa, так гласит правило. Nomen - буквально имя, запись имени должника в книге римского домохозяина, отсюда nomen - долговое требование, долг.