Поможем в ✍️ написании учебной работы

Имя

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

Выберите тип работыЧасть дипломаДипломная работаКурсовая работаКонтрольная работаРешение задачРефератНаучно - исследовательская работаОтчет по практикеОтветы на билетыТест/экзамен onlineМонографияЭссеДокладКомпьютерный набор текстаКомпьютерный чертежРецензияПереводРепетиторБизнес-планКонспектыПроверка качестваЭкзамен на сайтеАспирантский рефератМагистерская работаНаучная статьяНаучный трудТехническая редакция текстаЧертеж от рукиДиаграммы, таблицыПрезентация к защитеТезисный планРечь к дипломуДоработка заказа клиентаОтзыв на дипломПубликация статьи в ВАКПубликация статьи в ScopusДипломная работа MBAПовышение оригинальностиКопирайтингДругое

Нажимая кнопку "Продолжить", я принимаю политику конфиденциальности

История химии свидетельствует о трех этапах этой физикализации¹. Первый этап —проникновение физических идей в химию. Этот этап на­чался еще в XVIII в., и проникновению физических идей химия обязана своим превращением в одну из областей современного естествознания. Физической идеей, сыгравшей решающую роль в химии, стала ньюто­новская идея силы тяготения, присутствующая в его «Математических началах...». Фактически все концепции химического сродства, начиная с концепций, возникших в рамках теории флогистона, и кончая концеп­циями времен Д.И. Менделеева, строились по образцу ньютоновской трактовки гравитационного взаимодействия. Химическое сродство трактовалось как притяжение между частицами веществ, аналогичное всемирному тяготению. При этом химические явления не выводились из механики. Здесь была именно аналогия. Законы химического сродст­ва устанавливались исходя из химического эксперимента, но в них была заложена физическая идея: считалось, что эти законы выражают степень притяжения одного вещества к другому.

Вглядимся внимательнее в логику рассуждения, которая позволила химикам перейти от физического понятия силы к учению о химическом сродстве. Опираясь на понятие силы, Ньютон сформулировал три зна­менитых закона движения, которые сейчас входят под его именем во все учебники физики и механики. Однако эти законы не могли объяснить химическое превращение. Законы Ньютона были и остались законами механики. Путем логической дедукции из этих законов Ньютон вывел законы Кеплера, описал приливы и отливы, Л. Эйлер впоследствии вы­вел законы движения твердого тела. Другое дело — понятие силы, зало­женное в эти законы. Влияние этого понятия выходило далеко за преде­лы механических явлений и вылилось в идею силового взаимодействия, побуждающую искать электрические, магнитные и химические силы.

Согласно Ньютону, силой называется причина, выводящая тело из со­стояния покоя или равномерного и прямолинейного движения. При этом Ньютон специально подчеркивал, что его интересует закон действия силы, выясняемый путем экспериментального исследования, что никакие гипоте­зы о скрытой природе силового взаимодействия не могут заменить экспери­ментальное изучение эффектов этого взаимодействия. В алхимии «сродст­во» веществ мыслилось в виде мистической связи между ними. В начале

¹ См.: Печенкин А.А. Взаимодействие физики и химии. М., 1986.

2.3. Философские проблемы химии                                              201

второй половины XVII в. в естествознании восторжествовал грубый механи­цизм, и химическое взаимодействие объяснялось геометрической формой и размером частиц вещества. Причем выдвигались различного рода умозри­тельные гипотезы об их форме и размерах. Ньютоновская идея силового вза­имодействия изменила ситуацию. В химии были постулированы особого ро­да силы, действующие между химическими частицами и приводящие к превращениям вещества. Была поставлена задача выяснить путем экспери­ментального исследования тот закон, которому подчиняются эти силы.

Одним из первых таких законов была таблица химического сродства, составленная французским химиком Э.Ф. Жоффруа-старшим (начало XVIII в.). Эта таблица выглядела просто: наверху по горизонтали был на­несен ряд символов веществ, под каждым из которых в вертикальных столбцах располагались символы веществ, с которыми это вещество вза­имодействует. Причем ближе к горизонтальной строке располагались символы веществ, которые более активно взаимодействуют с вещества­ми, помещенными в этой строке.

Если таблица Жоффруа — пример одного из первых включений нью­тоновской идеи силы в химию, то следующий факт имеет не только ис­торическое значение. В 60-е гг. XIX в. скандинавские ученые К.М. Гульд-берг (1836—1902) и П. Вааге (1833—1900), используя ньютоновские идеи силы и массы, сформулировали закон действия масс, фундаментальный закон современной химической кинетики. Закон действия масс — аналог ньютоновского закона всемирного тяготения. В качестве меры химичес­кой силы в нем использовано изменение во времени экспериментальной величины — концентрации реагирующего вещества (скорость реакции). Под действующими массами Гульдберг и Вааге также понимали концен­трации взаимодействующих веществ (массы в единице объема). Закон действия масс устанавливает пропорциональность скорости реакции произведению действующих масс, каждая из которых возведена в сте­пень, равную своему стехиометрическому коэффициенту.

Для реакции аА+вВ—>Сзакон действующих масс утверждает, что ско­рость образования вещества С пропорциональна [Л]^а[В]", где [А] и [В] — концентрации веществ А и В.

Второй этап физикализации химии — этап проникновения в химию физических законов. Эти законы уже объясняют химические явления. Рассмотрим, каким образом законы физической теории — термодинами­ки — оказались вовлечены в химическое исследование и дали жизнь фи­зико-химической теории — химической термодинамики. Термодинамика складывалась в процессе изучения принципа действия паровой машины и тепловых двигателей вообще. Применение термодинамики к химии раз­вернулось в конце 70-х и начале 80-х гг. XIX в. в трудах Г. Гельмгольца (1821-1894), Я. Вант-Гоффа (1852-1911) и Дж. Гиббса (1839-1903). Предпосылки тому были созданы развитием учения о химическом срод-

202                                  2. Философские проблемы естествознания

стве. Сам факт использования в химии такого физического понятия, как сила, свидетельствовал о необходимости более глубокого физического объяснения химических явлений. Развитие учения о химическом сродст­ве также привело к интерпретации таких понятий, которые позволили на­вести мосты между термодинамикой и химией, — понятий химического равновесия и энергии. Эти понятия, правда, в разных разделах науки¹. Энергетические характеристики химических процессов рассматривались в термохимии (конец второй половины XIX в.), которая занималась в пер­вую очередь необратимыми неравновесными процессами. Термохимию интересуют переходы химической энергии в тепловую, и наоборот. Тер­мохимия базируется на первом начале термодинамики — принципе энер­гии (частный случай закона сохранения энергии).

Понятие химического равновесия возникло в русле тех идей, о кото­рых говорилось выше. К.Л. Бертолле, размышляя в духе ньютонианских представлений, определил равновесие как равенство сил прямой и об­ратной реакций. При этом сила понималась как сила сродства. Упоми­навшиеся выше Гульдберг и Вааге, следуя Бертолле, ввели константу равновесия химической реакции. Если реакцию описывает уравнение

где прямыми скобками снова обозначены действующие массы, т.е. кон­центрации.

Химическая термодинамика позволяет количественно выразить идею сродства. Исходя из начал термодинамики, Гельмгольц, Вант-Гофф и Гиббс развили метод термодинамических потенциалов, термодинамичес­ких величин, убыль которых, аналогично убыли потенциальной энергии в механике, указывает направление самопроизвольного протекания хими­ческих процессов (при достижении равновесия значение химического по­тенциала становится минимальным). В 1882 г. Гельмгольц в статье «К тер­модинамике химических реакций» предложил разделить химическую энергию на части: способную превращаться в теплоту и способную произ­водить работу. Первую он назвал связанной энергией, а вторую — свобод­ной, определяющей направление химических реакций. Согласно Гельмгольцу, именно значение свободной энергии, а не тепловой эффект реакции служит мерой химического сродства.

Примерно в то же время Гиббс ввел в качестве критерия химических превращений изохорно-изотермический потенциал, называемый также свободной энергией при постоянном объеме, и изобарно-изотермичес-

¹ См.: Добротин Р.Б., Соловьев Ю.И. Вант-Гофф. М., 1977. С. 116.

2.3. Философские проблемы химии                                              203

кий потенциал, получивший название свободной энергии при постоян­ном давлении. Поскольку первый потенциал совпал с той характеристи­кой химических превращений, которую ввел Гельмгольц, его стали на­зывать свободной энергией по Гельмгольцу. Изобарно-изотермический потенциал получил название свободной энергии по Гиббсу.

В современной химической термодинамике используются и другие функции, играющие роль потенциалов. Химическая термодинамика, одна­ко, лишь частично проясняет природу того явления, которое химики обо­значили как сродство. Во-первых, термодинамические потенциалы опреде­ляют лишь необходимые, а не достаточные условия протекания процессов. Во-вторых, они работают лишь вблизи равновесия. Последнее следует из природы термодинамики: вычисляя термодинамические потенциалы, хи­мики трактуют химическое превращение как обратимый процесс, т.е. про­текающий так, что равновесие, по сути дела, не нарушается.

Химическая термодинамика и электрохимия составляют ядро особой дисциплины, называемой физической химией. Как та, так и другая тео­рия возникает из физического объяснения химических явлений. Как та, так и другая формируется в конце XIX в.

Третий этап физикализации химии — физическое описание и объясне­ние «святая святых» химии — химической связи и химического взаимодей­ствия. К концу 20-х гг. XX в. складывается новая фундаментальная теория — квантовая механика (Н. Бор, В. Гейзенберг, Э. Шрёдингер, П. Дирак и др.). И почти сразу же начинается ее применение к химии. В 1927 г. В. Гейтлер и Ф. Лондон, следуя работе В. Гейзенберга об атоме гелия, рассчитали энергию связи молекулы водорода и тем самым показали, что химическая связь — квантовое явление. Расчет Гейтлера и Лондона многократно совершенство­вался и улучшался, в конечном итоге точность теоретического вычисления намного превзошла точность измерения этой энергии.

За работами по молекуле водорода появилось огромное количество теоретических работ по структуре молекул всех видов. Как и расчет Гейт­лера и Лондона, эти работы использовали приближенные методы. Точ­ный квантово-механический расчет возможен лишь для простейшего атома — атома водорода. Простейшая молекулярная система — молеку­лярный ион водорода (Н₂⁺) — может быть рассчитана точно, если при­нято приближение «неподвижных ядер»: единственный электрон этой системы рассматривается в поле двух фиксированных ядер.

Чтобы проследить, как формировалась квантовая теория строения мо­лекул, остановимся на доквантовых электронных представлениях химии. Мы здесь должны вернуться к первому этапу физикализации — проник­новению физических идей в химию. Выше речь шла о проникновении ньютоновской идеи силы в химию. На этой базе в XVIII и XIX вв. форми­ровались теории химического сродства. В начале XX в. в химию проника­ет идея электрона как фактора, обеспечивающего химическую связь. Хо-

204                                  2. Философские проблемы естествознания

тя электрон был открыт Дж.Дж. Томсоном в 1897 г., электронные концеп­ции химической связи стали складываться в 1920-е гг. на базе представле­ний, возникших в ходе разработки квантовой теории атома и молекулы. Остановимся лишь на идее электронной пары Дж. Льюиса (выше речь шла о теории кислот и оснований Льюиса). Заменив в традиционных структурных формулах штрих, характеризующий межатомную связь на двоеточие, символизирующее электронную пару, Льюис получил следую­щие электронные формулы:

Приведенные формулы не вытекают из какой-либо физической теории. Они базируются на эмпирической химической и физико-химической ин­формации. Однако выразительные возможности электронных формул вы­ше, чем у обычных структурных формул. Помещая двоеточие ближе к одно­му из атомов, Льюис изображал полярные связи, например I :С1, включая двоеточие в восьмерку точек, изображающую октет одного из атомов, — ионную связь, например Na⁺ [::C1::]^—. «Преимущество новых электронных формул Льюиса, — писал В. Хюккель,— перед старыми формулами Куперса (имеются в виду обычные структурные формулы. — А. П.) следующее: благо­даря замене черты связи двумя точками, изображающими электроны, фор­мулам придана большая гибкость, так как точки не прикреплены к отдель­ным атомным символам и могут переходить от одного атома к другому»¹.

Представление об образовании химической связи путем спаривания электронов оказалось весьма существенным при разработке приближен­ных методов квантовой механики. Исторически первый из них так и на­зывается методом электронных пар (другое название — метод валентных схем). По сути дела, этим методом Гейтлером и Лондоном была рассчи­тана энергия связи в молекуле водорода. Поскольку уже эта молекула слишком сложна для точных квантовых расчетов, ученые исходили из приближенной волновой функции, представляющей состояние элек­тронной пары, принадлежащей сразу двум атомам водорода (поделен­ной между двумя атомами):

u (\,2) = a (\) b (2)± b ( l ) a (2), где а и b — одноэлектронные волновые функции для обоих атомов, 1 и 2 обозначают пространственные координаты обоих электронов. Найдя приближенное значение энергии, Гейтлер и Лондон обнаружили, что хи­мическая связь не соответствует симметричной комбинации волновых функций атомов аи Ь, антисимметричная комбинация соответствует от-

¹ Хюккель В. Теоретические основы органической химии. М., 1955. С. 37.

2.3. Философские проблемы химии                                              205

сутствию связи. Аналогичный анализ Не₂ показал, что связь здесь не должна образовываться, что подтверждается фактами.

Впоследствии расчет Гейтлера и Лондона улучшали, учитывая состоя­ния, в которых, скажем, электронная пара смещена к одному из двух атомов.

В случае более сложных молекул волновые функции составлялись по аналогии с волновой функцией молекулы водорода. При этом обычно также предполагалась аддитивность полной энергии молекулы: она счи­талась складывающейся из энергий химических связей, соответствую­щих ее структурной формуле.

В ряде случаев структуру соединения выражает не одна схема спари­вания электронов, а ряд таких схем. Это справедливо как в отношении соединений, которые традиционно описывались рядом формул, напри­мер для бензола, так и для некоторых соединений, которые описывались одной структурной формулой.

Например, реакционная способность воды будет полнее описана, если, кроме традиционной схемы спаривания Н:0:Н, будут учтены ионные схемы [Н⁺]ГО:Н]и[Н:0-][Н⁺].

Многоформульное представление строения химических соединений было сначала предложено Льюисом в развитие его электронных идей и получило название теории мезомерии. В квантовой механике уже в раз­витие идей Гейтлера и Лондона такое представление было использовано Л. Полингом и получило название теории резонанса¹.

До сих пор речь шла о квантово-механическом объяснении химичес­кой связи. Но квантовую механику прилагают и к объяснению химичес­кого взаимодействия. Как и в случае молекулярных систем, эти работы были начаты с рассмотрения простейшего взаимодействия — реакции между молекулой водорода и атомом водорода, происходящей при орто-пара конверсии водорода:

Н + Н₂ (орто) -» Н₂(пара) + Н.

Было показано, что свойства этой системы полностью определяются соответствующим уравнением Шрёдингера. Была рассчитана поверх­ность потенциальной энергии, т.е. поверхность, которая представляет энергию связей системы как функцию пространственных координат.

Как и в случае вопроса о химическом строении, достаточно точные теоретические расчеты (как расчет системы Н + Я₂) лишь определили общий подход, который затем применялся при качественном оценоч­ном объяснении и предсказании хода химических реакций. М.Поляни (кстати, известный своими философскими работами) обобщил резуль­таты, полученные для указанной выше системы, на реакции замещения

А + ВС^АВ +С.

Химическая теория резонанса стала объектом идеологической кампании в период позднего сталинизма. См. статью автора настоящего раздела в кн.: Метафизика и идеоло­гия в истории естествознания. М., 1994.

206                                  2. Философские проблемы естествознания

Итак, квантовая механика выполняет в отношении химии все три функции физической теории. Она дает идеи: резонанса, молекулярной орбитали и т.д. Она объясняет образование химических соединений и ход химических реакций. Кроме того, эта теория составляет теоретичес­кую базу ряда центральных разделов химической науки. Она позволяет фундированно вести обсуждение тех вопросов, которые до этого обсуж­дались лишь в расчете на эмпирию, она определяет перспективу уточне­ния теоретических расчетов и понятий.

Заключение

Развитие современной химии обнаруживает, по меньшей мере, две тен­денции. Первая тенденция только что рассматривалась. Это тенденция физикализации — внедрение в химическую науку физических идей и ме­тодов, подведение под химию теоретико-физического фундамента (фи-зикализация химии — аналог математизации физики). Вторая тенденция обнаруживается в эволюции концептуальных систем химии. Это тенден­ция к формированию системных понятий, раскрывающих предмет этой науки — вещество (понятий «состав», «свойство» и т.д.). Указанные две тенденции могут рассматриваться как независимые: физикализация хи­мии не предполагает обязательного развития системных представлений этой науки, и, наоборот, развитие системных представлений, вообще го­воря, может быть не связано с физикализацией. Более того, эти тенден­ции могут рассматриваться как альтернативные. Благодаря развитию си­стемных представлений химия как бы «убегает» от физикализации: на каждый новый шаг на пути физикализации химии химики реагируют но­выми системными химическими идеями, еще не оформленными в физи­ческих понятиях и не имеющими твердой физической основы.

Указанные две тенденции могут быть сопоставлены с декартовской прямоугольной системой координат: физикализация химии может быть представлена как, скажем, ось абсцисс, а эволюция концептуальных си­стем — как ось ординат. В этой «системе координат» помещается исто­рия современной химии или, по крайней мере, ее значительные фраг­менты. Это значит, что исторические события могут быть описаны по своим «проекциям» на «оси координат» — на физикализацию химии и на развитие ее системных представлений. Иными словами, многие шаги химической мысли могут быть представлены в виде шагов по оси «физи­кализации» и/или по оси «развитие системных представлений».

Применяемая здесь схема развития химии расходится с «одномерны­ми», «линейными» трактовками истории этой науки, встречающимися в советской литературе. Мы выстраиваем историю химии в двумерном про­странстве, проще говоря, на плоскости, очерченной осями координат «фи­зикализация» и «эволюция концептуальных систем». В химии, как и в на-

2.3. Философские проблемы химии                            207

уке вообще, не было «царского пути». Чтобы осмыслить ее историю, надо принять во внимание различные тенденции, из которых выше рассматри­вались две. Если бы мы проследили в истории химии третью, четвертую и т.д. тенденции, мы получили бы более полное представление о месте в ней концепций самоорганизации. Скажем, было бы полезно остановиться на тенденции математизации химии, на тенденции сближения химии с теоре­тической технологией. Разбор этих тенденций, однако, не входит в наш за­мысел. Ограничимся лишь повторением того, что было отмечено, а имен­но — развитие науки не просто двумерно, но многомерно, и всякая схема ее развития с неизбежностью предположительна и относительна.

Вопросы для самопроверки

1. В чем актуальность вопроса о предмете химии?

2. Сводится ли химия к физике?

3. Что такое вещество?

4. Каким образом понятие естественного вида позволяет раскрыть специфи­ку вещества как предмета химии?

5. Каковы основные этапы физикализации химии?

6. Какова концептуальная связь структурных теорий и учения о химическом процессе?

Темы рефератов

1. Книга Б.М. Кедрова «День одного великого открытия» и ее значение для философии и истории химии.

2. Химия и физика: редукция или интеграция?

3. Место реакции Белоусова—Жаботинского в химии и в современной науке.

4. Соотношение истории и философии химии.

5. Строение современной химической теории.

Литература

Кедров Б.М. День одного великого открытия. М., 2001.

Концепции самоорганизации. Становление нового образа научного мышле­ния / Рук. авторского коллектива А.А. Печенкин. М., 1994. Гл. 1, 2 и 5.

Кузнецов В.И. Общая химия. Тенденции развития. М., 1989.

Печенкин А.А. Взаимодействие физики и химии. Философско-методологиче-ские проблемы. М., 1986.

Пригожий И.Р. От существующего к возникающему. М., 1985.

208                                  2. Философские проблемы естествознания

2.4. Философские проблемы географии

2.4.1. Место географии в генетической классификации наук и ее внутренняя структура

Генетическая классификация наук, построенная «по формам движения», играет роль общего методологического принципа изучения сложнейших теоретических вопросов науки, в нашем случае — географии. Во-первых, это требует уточнения сложившихся представлений об объекте и предмете географии. Даже постановка вопроса о месте географии в данной класси­фикации нуждается в специфическом философском анализе содержания географической науки. Относится ли вообще география к данному типу на­ук? Во-вторых, какое место среди объектов других наук занимает объект географии и как он генетически и структурно связан с ними? В-третьих, это является основанием для изучения соотношения законов и методов геогра­фии как науки с законами и методами пограничных с ней наук. В-четвер­тых, уже этих вопросов достаточно для обоснования географии и необходи­мости ее дальнейшего развития. В-пятых, определить место географии в генетической классификации наук — значит глубже понять ее содержание и внутреннюю структуру. Это методологическая основа понимания единст­ва физической географии и социально-экономической географии, соотно­шения их дисциплин и, наконец, изучения географии как особого социаль­ного института, закономерностей ее возникновения и развития.

Мы не случайно поставили вопрос о месте географии именно в гене­тической классификации наук, поскольку обращение к другим видам классификации наук этих вопросов не решает.

Географическая реальность. Вопрос о географической реальности не так прост. Если существует географическая реальность, то каковы ее сущность, содержание, причины возникновения и основа существова­ния? Как географическая реальность связана с другими видами реально­сти? Только ли география (и какая — физическая или социально-эконо­мическая) изучает эту реальность и проводят ли другие науки подобные исследования?

Обычно под реальностью понимают совокупность взаимосвязанных и обусловливающих друг друга объектов и процессов. Конечно, наука не сразу приходит к глубокому пониманию реальности. Объекты последней разделяются вначале по различным свойствам и лишь потом по законам строения и функционирования и, наконец, по причинам возникновения и способам существования. От объектного, вещного понимания содер­жания объективной реальности наука на основе развивающейся практи­ки и ее меняющихся потребностей приходит к системному видению ре­альности. Основным типом подобных систем являются диалектические

2.4. Философские проблемы географии                                            209

саморазвивающиеся системы, в которых создается основное материаль­ное содержание мира.

Под диалектической системой — носителем особой формы движения материи — можно понимать саморазвивающуюся систему, состоящую из специфического вида материи и условий его существования. Вид ма­терии есть материальное образование, обладающее специфической фор­мой отражения, адекватной способу его существования. Очевидно, что сознание человека, ощущение, раздражимость и возбудимость в живой природе, а также специфические формы реагирования образующихся минералов и горных пород на условия их существования являются фор­мами отражения, адекватными способу существования каждого из на­званных видов материи. Условия существования вида материи есть сово­купность элементов внешней среды, вовлеченная во взаимодействие с видом материи и преобразованная им. Так, социальный вид материи, люди, в материальном производстве из материала внешней природы со­здают социальные вещи, в первую очередь средства производства. В би­огеоценозе микроорганизмы, растения и животные преобразуют эле­менты материнской горной породы в биологическое явление — почвы. В геологических системах минералы и горные породы образуются из элементов растворов или расплавов.

Интересно, что еще в начале XX в. А.И. Воейков выделял Аральское море как самостоятельную вечную географическую систему с замкну­тым тепловлагообменом. Эта система представляет собой диалектичес­кое единство объектов гидросферы и тропосферы, которые взаимно по­рождают и обусловливают существование друг друга. Так, испарение с поверхности Арала порождает особую воздушную массу со специфиче­ской системой облаков и облачных систем, которые переносят влагу на отроги Памира и Тянь-Шаня. Формирующийся снежный покров и ледники возвращают затем с помощью рек Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи влагу в Аральское море. Метахронное развитие систем покровного оле­денения Северного и Южного полушарий Земли, описанное К.К. Мар­ковым, также расширяет наше представление о диалектических само­развивающихся системах, в основе которых лежит географический тепловлагообмен.

Основным критерием выделения этого типа систем является наличие специфического вида материи и характерных для него, им же созданных условий существования. В современном естествознании каждая подоб­ная совокупность однокачественных систем рассматривается как особая реальность, относящаяся к определенному уровню организации мате­рии. Каждый из этих уровней, или реальностей, выступает как основной объект исследования той или иной науки. Вопрос о том, относятся ли к географической реальности системы, состоящие из объектов гидросфе­ры и тропосферы с включенными в них скульптурными формами рель-

210                                  2. Философские проблемы естествознания

ефа (все это создано географическим тепловлагообменом), не вызывает сомнений у современных географов. Но исчерпывается ли содержание географической реальности только одним этим типом географических систем? А системы ландшафтоведения и системы социально-экономи­ческой географии — разве это не географическая реальность, не мир, ко­торый изучает география?

Ответить на эти вопросы нелегко. Прежде всего попробуем предста­вить себе иерархию реальностей или их историческую последователь­ность возникновения. За исключением группы физических форм дви­жения (процессов) все известные нам формы движения материи возникают и существуют не просто в пределах Галактики, а вся их исто­рия разворачивается только на планетах. При этом какие бы связи и от­ношения ни устанавливались в развитии планеты между этими реально­стями, главное — это возникновение ее материальных объектов, т.е. тех процессов или форм движения, которые производят и воспроизводят все ее содержание. Так, отсутствие разумной жизни на планете говорит об отсутствии там социальной реальности (по крайней мере, на данном этапе развития).

Рассмотрим основные этапы развития Земли. Вначале на планете возникают физические и химические процессы или формы движения материи, с которыми связано существование физической и химической реальностей. Затем появляется геологическая реальность, представлен­ная системами, которые со временем сливаются в целостную систему — литосферу. Наличие литосферы — необходимое условие возникновения первичных географических систем, состоящих из объектов гидросферы, тропосферы и скульптурных форм рельефа. Эти системы выступают в качестве носителей таких географических явлений, как климат, сток и рельеф. Эти первичные географические системы играют в жизни плане­ты существенную роль. Во-первых, они возникают не на каждой плане­те, более того, они являются высшим этапом развития неживой приро­ды вообще. Во-вторых, эти географические условия необходимы для возникновения жизни на планете или, по крайней мере, ее высших форм. И, в-третьих, только при наличии развитых географических усло­вий возможен переход от биологической жизни к разумной цивилиза­ции. Смена группы физических форм движения химической, геологиче­ской, географической, биологической и, наконец, социальной формой движения — такова историческая последовательность возникновения принципиально новых реальностей в развитии Земли как планеты.

Однако подобное соотношение формы движения, вида реальности и объекта не всегда устраивает науку. Возьмем, например, географию. Воз­никновение систем первичной географической оболочки, состоящих из объектов гидросферы, тропосферы и скульптурных форм рельефа, в своей основе имеет особый географический процесс, или тепловлагообмен меж-

2.4. Философские проблемы географии                                            211

ду этими компонентами, который является и причиной их возникновения, и основой их существования и развития. Эти географические системы, со­держанием которых выступает климат, сток и рельеф, — главный объект обшей физической географии. Но это никак не исчерпывает всего содер­жания географической науки. Сложность уже этой географической реаль­ности заставляет нас общую физическую географию подразделять на част­ные физико-географические науки, объектом исследования которых служат отдельные компоненты физико-географической системы. Возни­кают гидрология, океанология, криолитология, климатология и геомор­фология. Отметим, что становление этих наук отвечает уровню потребно­стей современной общественной практики. Общество до сих пор не располагает возможностью исследования географической системы или первичной географической реальности как целого и применения этих зна­ний в практических целях.

Можно отметить, что первичная географическая реальность состоит из двух типов систем: диалектических и автономных. Последние как ча­сти диалектических систем возникают и существуют только в рамках данного целого. Как и целостная система, они существуют на основе единого географического тепловлагообмена. Но законы строения и функционирования диалектического целого не сводятся к сумме зако­нов его частей. Поэтому законы общей физической географии и законы частных физико-географических наук отличаются друг от друга.

Корреляционные системы в географии. Если названные выше объекты первичной географической реальности своей сущностью имеют геогра­фический тепловлагообмен, т.е. возникают и существуют только на ос­нове этого географического процесса и отличаются друг от друга как ча­сти и целое, то этого нельзя утверждать об объекте ландшафтоведения. Но кто скажет, что ландшафты не являются географической реальнос­тью? Этот тип систем широко и давно изучается в географии. Он и до сих пор считается едва ли не единственным собственно географическим объектом. Особенность этого типа систем заключается в том, что систе­мообразующими связями в них выступает корреляция или приспособле­ние компонентов более высокого порядка к компонентам, более низким по организации. Еще А. Тенсли, определяя экосистему, отмечал, что в экосистеме климат заставляет почвы адаптироваться к его особеннос­тям, но обратное влияние почв на климат ничтожно мало. Все это отно­сится и к ландшафту. Заметим в этой связи, что Л.С. Берг понимал при­родный ландшафт как совокупность рельефа, климата и растительного покрова и что их совокупность образует особый «ландшафтный орга­низм». А если говорить о культурных ландшафтах, то в их содержание Берг включал человека и произведения его культуры. Город или деревня также рассматривались им как составные части культурного ландшафта. Географию он понимал как науку о ландшафтах.

212                                  2. Философские проблемы естествознания

Все это помогает понять, что системообразующими факторами в природном ландшафте являются факторы географические — климат, сток и рельеф. Это и позволяет считать ландшафты географическими системами. Но ландшафты представляют собой географические систе­мы особого типа, которые формируются на стыке географической обо­лочки и биосферы, состоящей из биогеоценозов. Они принципиально отличаются от объектов гидросферы и тропосферы — первичной геогра­фической реальности по своему содержанию, системообразующим свя­зям и вертикальной мощности. Они вторичны по происхождению (воз­никают только с появлением жизни на Земле) и имеют другую сущность, по сравнению с рассмотренными выше физико-географическими сис­темами, в основе которых лежит географический тепловлагообмен.

Природные ландшафты включают в себя системы живой природы — почвы и живые организмы. А культурные ландшафты — человека и про­изведения его культуры. Изучением ландшафтов занимается не физичес­кая география, как отмечал Ф.Н. Мильков, а особая наука — ландшафто-ведение, которое он рассматривал как частную физико-географическую науку, подобную геоморфологии, климатологии и гидрологии. Он высту­пал против отождествления географической и ландшафтной оболочек Земли. Однако, учитывая разную системную сущность рассмотренных выше объектов физической географии, с одной стороны, и ландшафта — с другой, можно утверждать, что ландшафтоведение не является частной физико-географической наукой, как, например, климатология, гидроло­гия или геоморфология. Ландшафтоведение лежит на стыке физической географии и биологии, а в случае культурных ландшафтов — и на стыке с некоторыми общественными науками.

Системы социально-экономической географии. Географические систе­мы, подобные ландшафтам, с корреляционными системообразующими связями, изучаются социально-экономической географией. Будучи по основным параметрам наукой общественной, она относится к совокуп­ности географических наук, поскольку изучает экономические и соци­альные процессы и явления в территориальном, географическом аспек­те. Понятно, что эти системы относятся к новой реальности, которая не сводится ни к природной, географической, ни к социальной реальности. Эти системы лежат на стыке общества и географической природы. Эко­номическая и социальная география, опираясь, с одной стороны, на за­коны развития общества, а с другой — на законы природы, занята ана­лизом и прогнозом территориальных взаимодействий в системе «природа — население — хозяйство». Так современные отечественные географы трактуют объект и предмет социально-экономической геогра­фии. На наш взгляд, в этом определении необходимо уточнить, что име­ется в виду взаимодействие с географической природой (климат, сток, рельеф), а не с любыми природными явлениями и процессами. Идет ли

2.4. Философские проблемы географии                                            213

речь о рациональной территориальной организации производительных сил, о пространственных структурах населения, природопользования и хозяйства, анализируются ли территориально-производственные ком­плексы (ТПК) и экономические районы, энергетические и транспорт­ные системы, системы расселения, промышленные узлы или агропро­мышленные комплексы, — географическим аспектом исследования всегда является учет именно природно-географических условий.

Однако сложные хозяйственные проблемы, которые приходится ре­шать в современном обществе, не могут ограничиться только географиче­ским анализом. На социальные явления одновременно воздействует как множество различных природных, так и социальных факторов. При этом, на наш взгляд, складывается и функционирует довольно сложная система. Но она является объектом исследования социальной экологии, в которой географический аспект не всегда играет ведущую роль. В этом случае гео­графия «работает» на социальную экологию, и никто, кроме географов, не может квалифицированно оценить действие географических условий.

Географическая оболочка планеты как совокупность диалектических си­ стем. Возникновение и развитие первичных географических систем, сущ­ностью которых является тепловлагообмен между объектами гидросферы и тропосферы, привели к созданию особой географической оболочки Земли. Здесь существует постоянный обмен теплом и влагой не только внутри отдельных целостных систем, но и между самими этими система­ми в планетарном плане. Так, например, глобальное похолодание клима­та вызывает образование ледников и ледниковых щитов. А они образуют­ся из влаги, испарившейся с поверхности Мирового океана. Это приводит к понижению уровня Мирового океана и, как следствие, к перераспреде­лению суши и моря, изменению очертания материков, возникновению новых островов и т.д., и т.п. При этом целостность географической обо­лочки принципиально отлична от целостности слагающих ее систем. По­этому законы строения, функционирования и развития географической оболочки являются особым предметом географической науки.

Географическая оболочка как особая материальная система была выде­лена А.А. Григорьевым в 1932 г. Развивая диалектико-материалистическое учение о формах движения материи, он предложил физико-географичес­кую или просто географическую форму движения материи, которая явля­ется способом существования особой поверхностной оболочки. Эта гео­графическая оболочка проходит три этапа развития: неорганический — органический — и этап, когда на географическую оболочку оказывает воз­действие человеческое общество. Сущность первого, неорганического, этапа развития географической оболочки составляют три взаимосвязан­ных и взаимообусловливающих процесса: климатический, гидрологичес­кий и геоморфологический. Именно на основе этих процессов возникает все материальное содержание географической оболочки: моря океаны, по-

214                                  2. Философские проблемы естествознания

кровные оледенения и ледники, озера и реки, воздушные массы, облака и облачные системы, а также скульптурные формы рельефа. На рассуждения Григорьева сильное влияние оказало представление о ландшафтах как объ­екте географии. Нельзя было представить географию без изучения живой природы. Поэтому второй этап развития географической оболочки связан с возникновением жизни. Происходит включение ее процессов во взаимо­действие с климатическим, гидрологическим и геоморфологическим про­цессами. Ученый считал, что содержание географической оболочки с по­явлением жизни становится богаче, и при этом сохраняется устоявшееся мнение о ландшафтах как основных объектах географии. Третий этап раз­вития географической оболочки характеризуется воздействием общества на климатический, гидрологический, геоморфологический, а также фито-экологогеографический и зооэкологогеографический процессы.

К сожалению, в философской литературе того времени проблема форм движения материи не разрабатывалась. Отсутствие философской методо­логии отрицательно сказалось на судьбе основополагающей концепции Григорьева. В этой связи им самим были допущены серьезные ошибки.

Во-первых, сущность диалектической системы не может меняться от этапа к этапу. Неорганическая сущность географической оболочки должна сохраняться на всех этапах ее развития. Это его первая методо­логическая ошибка. Во-вторых, Григорьев, отдавая дань представлению о содержании географической науки, когда и живая природа является объектом исследования в ландшафтоведении, включил в состав геогра­фической оболочки, а значит, и географической формы движения мате­рии биологическую форму движения. Это его вторая методологическая ошибка. Биологическая форма движения как высшая не может входить в состав низшей, географической, так как последняя не создает биоло­гических объектов. В-третьих, ученым была нарушена собственная ло­гика рассуждений. Почему биологическая форма движения материи входит в состав географической оболочки, находясь в ее пределах, а че­ловеческое общество, тоже расположенное внутри географической обо­лочки, в ее состав не входит?

Все это говорит о том, насколько сильными были представления о ландшафте как объекте географии и как они «мешали» введению в гео­графию методологии форм движения материи.

Носителем географической формы отражения являются объекты ги­дросферы, которые специфическим образом реагируют на состояние тропосферы и благодаря этому поддерживают тепловлагообмен между ними. А.И. Воейков еще в начале XX в. предсказывал существование особой географической формы отражения. Он говорил о водных объек­тах, которые по-особому реагируют на состояние тропосферы. Воейков называл «реки и озера зеркалом климата» или «зеркалом изменений климата». При этом данные объекты как географический вид материи

2.4. Философские проблемы географии                                            215

генетически и структурно связаны с видом материи ранее возникшей на планете геологической формы движения. Все объекты гидросферы со­стоят из особого минерала или горной породы — воды или льда.

Географическая форма движения, а следовательно, и географическая реальность являются высшим этапом развития неорганической приро­ды на планете и вместе с тем тупиковой ветвью развития на Земле. По­этому социальной форме отражения предшествует не географическая форма отражения, а биологическая, которая возникает после химичес­кой формы отражения.

Более того, неустоявшаяся терминология также затрудняла решение проблемы и приводила к серьезным критическим замечаниям. Некото­рые географы, не соизмеряя содержание ландшафтной оболочки с гео­графической оболочкой по Григорьеву, обвиняли его «в идеалистичес­ком отрыве движения от материи», утверждая, что, согласно его концепции, воздушные массы как бы плавают над ландшафтами. Следо­вательно, климатический процесс оторван от ландшафта.

Подход к определению географической реальности с помощью кон­цепции географической формы движения материи помогает разобрать­ся и в таком трудном и важном для географии вопросе, как соотношение географической оболочки и ландшафтной сферы.

Ландшафтная сфера Земли как совокупность корреляционных систем. Природные ландшафты возникают на планете только в условиях геогра­фической оболочки и очень сложно соотносятся с ней. В ландшафте нет общего процесса, который бы создавал все его компоненты — объекты географической и биологической реальности. Рельеф, тепло и влага входят в состав географической оболочки, а почвы, микроорганизмы, раститель­ный и животный мир имеют биологическую сущность и являются объек­тами биосферы, состоящей из биогеоценозов. Однако как экосистема, в которой биологические компоненты адаптируются к географическим, коррелируют с их свойствами, ландшафт является особой системой, час­тично входящей в содержание географической оболочки, а частично в со­став биосферы. Но ландшафты отличаются от диалектических систем — носителей географической формы движения материи еще и по вертикаль­ной мощности. Если, например, вертикальная мощность воздушных масс тропосферы достигает 8—16 км, а в целом мощность географической обо­лочки определяется, согласно некоторым оценкам, в 30—35 км, то верти­кальная мощность ландшафтной сферы не превышает всего 200 м. Таково, например, представление о соотношении географической оболочки и ландшафтной сферы в работах Ф.Н. Милькова.

Все это говорит о том, что, во-первых, нельзя отождествлять геогра­фическую оболочку и ландшафтную сферу. Это разные по сущности и содержанию реальности. Во-вторых, ландшафтная сфера лишь частично (например, скульптурные формы рельефа) входит в географическую

216                                  2. Философские проблемы естествознания

оболочку, сильно уступая ей по вертикальной мощности. В-третьих, ес­ли географическая оболочка является объектом физической географии, то ландшафтная сфера — объектом ландшафтоведения как особой гео­графической науки. Но ландшафтоведение нельзя отождествлять с част­ными физико-географическими науками, так как ее объект имеет сов­сем другую сущность.

Между природными ландшафтами существует определенная связь. Посредством биологических и географических компонентов они обме­ниваются веществом и энергией, специфическим образом воздействуют друг на друга. А так как корреляционные связи слабее взаимодействия (частный случай корреляции), то системность ландшафтной сферы на­много слабее системности географической оболочки.

Культурная (социоприродная) сфера Земли как совокупность корреляцион­ ных систем, изучаемых социально-экономической географией. Подобно ланд-шафтоведению, которое изучает ландшафтную сферу, состоящую из таких корреляционных систем, как ландшафты, социально-экономическая гео­графия изучает мир как совокупность особых корреляционных систем. В таких системах социально-экономические процессы и явления адапти­руются или коррелируют с их физико-географическими компонентами. Более того, эти территориальные социально-экономические системы оп­ределенным образом воздействуют друг на друга и тем самым образуют особую оболочку планеты. Современная социально-экономическая гео­графия не только рассматривает ее как целостную систему, но изучает за­коны ее внутренней дифференциации, совместное функционирование и влияние друг на друга слагающих ее систем. В социально-экономической науке принято выделять определенную субординацию территориальных общностей по уровням: крупные регионы, отдельные страны, социально-экономические районы и т.д. «Такое деление должно отвечать определен­ному правилу: наиболее общие и существенные особенности данной террито­ риальной единицы должны отличать ее от других единиц того же уровня, но обязательно проявляться во всех входящих в нее территориальных единицах следующего, более низкого уровня»^. Самым трудным вопросом здесь также является представление о географическом критерии выделения этих сис­тем. Так, при выделении макросистем общепринятый географический критерий — деление мира на континенты — вызывает целый ряд вопросов и в решении некоторых проблем неприемлем.

Трудность определения географического критерия связана с тем, что по мере развития цивилизации значение многих географических факто­ров заметно снижается или даже сводится к нулю. Но если это верно по отношению к развитию техники транспорта и связи, то в области духов­но-культурной жизни влияние географического фактора остается весо-

' Социально-экономическая история зарубежного мира. М., 2001. С. 13.

2.4. Философские проблемы географии                                            217

мым. Наиболее наглядно это проявляется в различии языков, религий, образа жизни, живописи, поэзии, музыки, танца и т.п. Вся история ма­териальной и духовной культуры народов всегда была тесно связана с природно-географическими условиями жизни. Любой этнос представ­ляет собой элемент корреляционной системы, в которой его материаль­ная и духовная культура адаптируется к природным условиям. Важней­шими факторами, воздействующими на него, являются прежде всего факторы физико-географические.

Вот почему в определение понятия культуры должны входить не только человек и результаты его культурной деятельности, но и те при­родные факторы, с которыми коррелируются социальные явления. Вот почему социосфера как оболочка, состоящая из таких диалектических систем, как отдельные страны, сама, в свою очередь, входит в состав бо­лее широкой по объему оболочки, состоящей из корреляционных сис­тем типа общество и его географическая среда (здесь социологическое понятие, обозначающее исторически меняющуюся совокупность при­родных условий существования общества). В социально-экономической географии нас интересует не вся природа, воздействующая на общество, а только роль географических факторов. Вот почему некоторые авторы отмечают: «Определение макрорегиона можно свести к следующей формулировке: макрорегион мира — исторически сложившийся ком­плекс соседних народов, принадлежащих к одной региональной циви­лизации и взаимозависимо развивающихся в определенных географиче­ских условиях»¹. Оболочка планеты, состоящая из подобных макро- и микросистем, в которых социально-экономические компоненты адап­тируются к физико-географическим условиям, является объектом ис­следования социально-экономической географии.

Таким образом, основным критерием выделения материальных гео­графических систем различного типа или критерием географичности исследования выступает их тесная связь с такими физико-географичес­кими факторами, как климат, сток и рельеф.

На основе системного анализа объектов географических дисциплин можно сделать вывод о том, что география изучает не только собственно географическую реальность (климат, сток и рельеф), но и такие систе­мы, которые представляют собой результат воздействия этой физико-географической реальности на объекты других наук.

Понять место географии среди наук и ее внутреннюю структуру без глубокого и всестороннего изучения самой географической реальности и ее связи с реальностями, которые изучаются другими науками, нель­зя. Распространенным недостатком в изучении современной геогра­фии, на наш взгляд, является то, что ученые, изучающие отдельные раз-

¹ Там же. С. 19.

218                                  2. Философские проблемы естествознания

делы географии — физической или социально-экономической — стре­мятся абсолютизировать свой объект (и предмет исследования), пред­ставить его как эталон истинно географического исследования. Упоми­нание абсолютизации не является оговоркой, ибо объекты обеих географий имеют дело с «географичностью», но только в разной степе­ни. Однако это не мешает им понимать географию как единую науку, составными частями которой выступает физическая и социально-эко­номическая географии.

Все трудности начинаются сразу же с выяснения «географичности». Однако это собственный недуг географии, и она с ним справится. Боль­ший вред наносят географии абстрактные теоретизирования и фило­софствования о единстве географии, оторванные от фактического со­держания самой географии.

Итак, место географии в генетической классификации наук, постро­енной по формам движения материи, определяется положением геогра­фической формы движения материи среди других форм движения, так как именно с ней связано появление географической реальности на Зем­ле. При этом между науками постепенно складываются такие же отноше­ния, как и между формами движения. Например, генетическая и струк­турная связь между высшими и низшими формами движения также отражается в содержании наук об этих формах движения. В ряду форм движения: группа физических — химическая — геологическая — геогра­фическая последняя является высшим этапом неорганического развития планеты, как бы тупиковой ветвью в эволюции форм движения неживой природы. Но значение географической формы движения материи в раз­витии планеты трудно переоценить. Только наличие географических ус­ловий приводит к возникновению жизни, особенно ее развитых форм, и появлению разумной цивилизации. Геологическая и географическая формы движения материи — необходимое условие для возникновения на планете биологической и социальной форм движения. Только в этих ус­ловиях другая ветвь форм движения, идущая от группы физических через химическую форму движения, продолжает развитие планеты к биологи­ческой, а затем и к социальной форме движения.

Таким образом, если учесть, что с каждой формой движения материи связана особая материальная реальность, а данные современной науки только подтверждают значимость географических условий в развитии пла­неты, то можно сделать вывод о том, что география относится к числу ос­новных наук. Но строение географии, обусловленное особым положением ее главного объекта как высшего этапа развития неорганической природы, достаточно сложное. Так, со стороны сущности самой географической фор­мы движения материи (единство климатического, гидрологического и гео­морфологического процессов), которая выступает способом существова­ния географической реальности, география является естественной наукой.

2.4. Философские проблемы географии                                            219

Более того, соотношение географической реальности с объектами биосфе­ры рождает природные ландшафты, и ландшафтоведение также относится к естественным географическим наукам, за исключение того ландшафтове-дения, которое изучает культурные ландшафты и относится к обществен­ным наукам. Все разделы социально-экономической географии, изучаю­щие территориальные системы, в которых системообразующими компонентами являются географические факторы (климат, сток и рельеф), относятся к числу общественных географических наук. Заметим, что ни ландшафтоведение, ни социально-экономическая география своим пред­метом не имеют собственно биологических или социальных законов соот­ветственно. Они изучают законы объектов, состоящих из элементов геогра­фической и биологической реальности — ландшафтоведение, и географической и социальной реальности — социально-экономическая география. У географии, как у бабочки, два крыла: географическое естест­венно-научное (ландшафтоведение) и географическое общественное (со­циально-экономическая география). В обоих случаях системообразующи­ми являются физико-географические условия. Тело такой бабочки образует физическая география, которая имеет свой объект — географическую ре­альность (географическая форма движения материи). Физическая геогра­фия подразделяется на частные физико-географические дисциплины, ко­торые изучают основные компоненты географической реальности: объекты гидросферы, тропосферы и скульптурные формы рельефа. Таким образом, целостность географии обусловлена самой географической реаль­ностью. Любое географическое исследование, любая географическая наука обязательно связаны с климатом, стоком и рельефом.

2.4.2. Проблема пространства и времени в географии

Место и роль хорологической концепции в географии. Становление и развитие географии на описательном этапе ее развития также связано с обыденным пониманием пространства. С древности она была хорологической наукой. Два направления в географии, последними великими представителями ко­торых, по определению А. Геттнера, были Птоломей и Страбон, являлись хорологическими и отличались друг от друга только тем, что одно больше обращало внимание на математическое фиксирование явлений и состав­ление точной карты, а другое сосредоточивалось на природе и обитателях различных стран. «Методологи, которые не утратили связи с развитием на­уки, всегда выдвигали на передний план хорологическую точку зрения, изучая различия в природе и культуре в разных местах земной поверхнос­ти», — отмечал Геттнер¹. К ним он относил и К. Риттера, который писал:

¹ Геттнер А. География, ее история, сущность и методы. М.; Л., 1930. С. 113.

220                                  2. Философские проблемы естествознания

«Географические науки имеют дело главным образом с пространствами земной поверхности в их земном заполнении, т.е. с описаниями отдельных местностей и их пространственными соотношениями»¹. Конечно, совре­менная география не сводится лишь к изучению вопросов о том, что и где находится. География действительно наука пространственная, но в данном случае речь идет о пространственное™ как территориальности, о располо­жении изучаемых объектов на территории, со всеми ее физико-географи­ческими характеристиками.

Однако сам Геттнер пошел дальше. Настаивая на пространственном характере географии, к устоявшимся хорологическим представлениям в содержании географии он вводит понимание пространства как причин­ных отношений между объектами различных «царств природы», сосре­доточенных на одном месте. «Необходимость хорологической точки зрения, — писал Геттнер, — обусловливается наличностью причинной взаимозависимости между приуроченными к одному месту земли явле­ниями, в силу чего каждое место на земле представляет единое индиви­дуальное целое»². Пространство понимается уже не как объем или то, что заполняется материальными телами. Это, по Геттнеру, внутренняя сущность стран, ландшафтов и местностей, которая выражается в при­чинной связи между соединенными на одном месте земли различными царствами природы и их различными явлениями. Явления, которые не вступают в данные связи и отношения, не входят в область географиче­ского рассмотрения. Это было началом уже научного понимания прост­ранства как одного из важнейших свойств определенного рода систем.

Но это представление о пространстве еще обладало серьезными не­достатками. Во-первых, пространство рассматривалось вне связи с дви­жением как формой бытия данной географической системы. Открытию географической формы движения материи сильно мешало обыденное понимание движения как перемещения. Во-вторых, географическое пространство еще не понимается как форма бытия системы, содержание которой определяется данной формой движения. В-третьих, простран­ство рассматривается в отрыве от времени. По Геттнеру, сама геогра­фия — наука хорологическая, а не хронологическая. Он отмечает, что для географии «время вообще отступает на задний план, что она не изу­чает временного процесса как такового...»³.

Определенная попытка раскрыть сущность географического простран­ства и соединить его с географическим временем была предпринята Э.Б. Алаевым. Он справедливо обращается к философской методологии, правильно отмечая, что географическое пространство есть как бы проявле-

¹ Цит. по: Геттнер А. Указ. соч. С. 113.

² Там же. С. 196.

³ Там же. С. 121.

2.4. Философские проблемы географии                                            221

ние философской категории «пространство» применительно к географи­ческим «образованиям или объектам». Алаев считал, что каждый геогра­фический объект имеет свое физическое пространство и обладает геогра­фическим полем. Последнее понимается как ареал, в пределах которого проявляется воздействие данного географического объекта. Географичес­кое пространство, по Алаеву, есть физическое пространство объекта с его географическим полем. «Собственное физическое пространство объек­та, — пишет Алаев, — вместе с его географическим полем в совокупности образует географическое пространство данного объекта»¹. Далее он отме­чает, что единство географического пространства и времени должно отра­жать развитие географических объектов. Это очень важное положение, так как оно указывает на то, что географическое пространство и время связа­ны только с развивающимися географическими объектами. В этой логике рассуждений не хватает еще одного диалектического положения о связи движения и развития, а именно представлений о географической форме движения материи. Как верно отмечал В.И. Ленин: «Движение есть сущ­ность времени и пространства».

Таким образом, с одной стороны, мы видим, что географы не думают отказываться от обыденного понимания пространства, и это правильно, но, с другой стороны, проявляется все больший интерес к научному ди­алектическому пониманию пространства как формы бытия движущейся материи. В географии накапливается материал, который в соединении с философской методологией позволит решить эту труднейшую проблему в науке.

Среди систем, изучаемых географией (см. § 2.4.1.), только физико-географические системы географической оболочки, которые состоят из объектов гидросферы, тропосферы и скульптурных форм рельефа, явля­ются носителями географической формы движения материи. А геогра­фические ландшафты, территориально-производственные комплексы и другие территориальные системы в географии не относятся к диалекти­ческим системам. Поэтому они не выступают носителями географичес­кой формы движения и не обладают географическим пространством и временем. В практических целях к ним давно применяется обыденное понимание географического пространства и времени. Успешно развива­ется представление о характерном пространстве и характерном времени, которое хотя и остается в рамках обыденного понимания пространства и времени, но имеет определенное практическое значение.

А так как время включения географической формы движения мате­рии в общественную практику еще не пришло, то вопрос о сущности и Диалектическом соотношении географической формы движения, гео-

Алаев Э.Б. Социально-экономическая география. Понятийно-терминологический словарь. М, 1983. С. 98.

222                                  2. Философские проблемы естествознания

графического пространства и времени продолжает оставаться почти чи­сто теоретическим вопросом. Все это наносит развитию географии оп­ределенный ущерб, так как не используются важные методологические положения этой философской концепции.

Особое место в развитии представлений о пространстве и времени в ге­ографии занимают работы К. К. Маркова. На интересном фактическом ма­териале он показал, что география не только пространственная наука, но и пространственно-временная. Марков отмечает, что покровное оледенение Северного полушария и ледник Антарктиды развивались метахронно в за­висимости от условий. Во-первых, Северное полушарие Земли континен­тальное, а Южное — океаническое. Во-вторых, северные ледники более «теплые», и они тают при потеплении климата. Лед Антарктиды охлажден до —57°С, и потепление климата обусловливает приток осадков и рост мас­сы ледника. В Северном полушарии ледник сохранился на Гренландии и некоторых островах Северного Ледовитого океана, а размеры антарктиче­ского ледникового покрова изменились относительно мало. Следователь­но, географическое время системы покровного оледенения Северного по­лушария течет быстрее, а ледника Южного полушария — медленнее. Сама концепция метахронности, по Маркову, основывается на философском положении о пространстве и времени как формах бытия материи. Отсюда можно сделать вывод о том, что системы покровных оледенений Северно­го и Южного полушарий как носители географического пространства и времени являются саморазвивающимися географическими системами, способом существования которых выступает географическая форма дви­жения материи. Неравномерность течения времени обусловлена тем, что тепловлагообмен в одном случае идет быстрее, чем в другом.

Изучение географических саморазвивающихся систем показало нераз­рывную связь пространства и времени, раскрыло важное методологичес­кое значение этого положения для теории географии. «По нашему мне­нию, — писал Марков, — решение проблемы пространства-времени самым непосредственным образом имеет отношение к методологии гео­графической науки»¹. Тем самым был сделан серьезный шаг в сторону от­каза от обыденного понимания пространства и времени, которого про­должали придерживаться географы. География поднималась на новый уровень исследования систем, обладающих географическим пространст­вом и временем как формами их бытия. Сам факт отказа от обыденного понимания пространства и времени по отношению к этим развивающим­ся системам выносил на повестку дня проблему географической формы движения материи, без которой не могут существовать ни географическое пространство, ни географическое время. Как известно, Марков был ярым

¹ Марков К.К. Избр. труды. Проблемы обшей физической географии и геоморфологии. М., 1986. С. 43.

2.4. Философские проблемы географии                                            223

противником идеи географической формы движения материи. Логика изучаемого материала оказывалась сильнее убеждений ученого. Интерес­но, что примеры метахронного развития флоры и фауны, которые Марко­вым приведены отдельно от примеров развития покровных оледенений, скорее говорят о специфике биологического пространства и времени и раскрывают метахронность течения биологического времени в связи с особенностями биологического пространства.

Накопленный Марковым материал и его рассуждения, обращение к другим наукам и к философской методологии развивали представления географов о своей науке, о специфике географического пространства и времени.

В чем же сущность географического пространства? Пространство как форма бытия саморазвивающейся системы есть не взаимное расположе­ние ее объектов, а их закономерная связь, благодаря которой осуществля­ется сама форма движения материи — производство и воспроизводство со­держания системы. В расположении объектов систем данного типа никогда не будет повторяемости, идентичности, совпадения, т.е. законо­мерности. А в связях объектов этих систем обязательно существует повто­ряемость, совпадение, объективность и т.д., т.е. закономерность.

Время как форма бытия саморазвивающихся систем представляет со­бой чередование состояний системы. Когда система не меняет своего содержания, ее пространственные связи остаются теми же. Но если про­исходит изменение содержания, то возникают новые или исчезают некоторые старые связи. Определенные пространственные связи и есть состояние системы. А смена или чередование существования опреде­ленных связей между компонентами системы и есть время. Когда Мар­ков описывал метахронное развитие ледников Северного и Южного по­лушарий Земли, он имел в виду следующее: на севере пространственные связи меняются быстрее, чем на юге, и географическое время здесь течет быстрее.

Понимание географического пространства и времени как форм бы­тия применимо только к диалектическим системам географической обо­лочки, которые являются носителем географической формы движения материи.

2.4.3. Географическая среда человеческого общества

Л. И. Мечников и Э. Реклю о географической среде человеческого общества. Понятие «географическая среда» введено в литературу Л.И. Мечнико­вым и Э. Реклю как социологическое понятие. Оно обозначает всю со­вокупность природных условий, влияющих на развитие человеческого общества. Географическая среда, во-первых, это не вся природа или обо-

224                                  2. Философские проблемы естествознания

лочка планеты, а только ее часть. Во-вторых, это исторически меняю­щаяся часть природы, так как по мере развития общества все новые и новые элементы природы выступают в роли среды его существования. В-третьих, именно труд, его развитие обусловливает расширение содер­жания географической среды. В-четвертых, как отмечает Реклю, разви­тие труда определяет, какие элементы природы выступают в качестве среды существования общества. Так, для общества собирателей и охот­ников лес был основной географической средой. А с переходом к земле­делию леса стали выжигаться и вырубаться. В-пятых, согласно Реклю, по мере развития общества человек не становится свободнее, он все бо­лее и более зависит от природы.

Многие авторы еще до Мечникова и Реклю изучали роль природных, географических условий. Но, как отмечает Г.В. Плеханов, внимание обращалось в основном на психическое и физиологическое влияние природы на человека. Избежал этой ошибки только Гегель, который в каждой части света выделял три различные области: 1) безводные плос­когорья, где развивается скотоводство и кочевой образ жизни; 2) низ­менности, которые обязаны своим плодородием рекам. Здесь развивает­ся земледелие и оседлый образ жизни; 3) морские побережья, где процветают мореплавание, торговля и ремесло. Гегель называл эту при­роду географической основой всемирной истории.

Не было понятия «географическая среда» в работах К. Маркса и Ф. Эн­гельса. Но они многое сделали для правильного представления о роли природы в развитии человеческого общества.

В «Капитале» Маркс разделяет внешнюю природу в экономическом плане на две группы явлений: 1) естественное богатство средствами жиз­ни (рыба, дичь, ягоды и коренья) и 2) естественное богатство средства­ми труда (строительный материал, горючие ископаемые, руды и т.д.). Он говорит о том, что на первых этапах истории существенную роль играют богатства средствами жизни, а на поздних этапах истории — богатства средствами труда. И все это определяется не пресловутыми законами взаимодействия общества и природы, а уровнем развития самого обще­ства, следовательно, уровнем его материального производства.

Внешняя природа может ускорять, если она разнообразна, или замед­лять развитие общества, если она или слишком щедра, или очень скудна и сурова. Маркс также выделяет особую «историческую природу», т.е. обще­ственную природу. Это поля, сады, огороды, скверы, парки, искусствен­ные водоемы и каналы и т.д., которые существуют только «благодаря про­мышленности». Энгельс, рассматривая воздействие общества на природу, выделял два вида последствия этого воздействия: 1) первичные (легко предвидимые) и вторичные (трудно прогнозируемые), которые должны стать предметом исследования науки; 2) естественные, которые происхо­дят в природе, и общественные, когда изменения природы человеком бу-

2.4. Философские проблемы географии                                            225

мерангом возвращаются в общество. Указанные положения основополож­ников материалистической диалектики играют важную методологическую роль в трактовке географической среды и ее роли в жизни общества.

В работах Г. В. Плеханова подробно анализируется воздействие геогра­фической среды на человеческое общество. Отметая обвинения в геогра­фическом детерминизме, он показывает, как внешняя географическая сре­да влияет на особенности средств производства, создаваемых человеком. Плехановым поставлен вопрос о влиянии географической среды на осо­бенности производительных сил и через них на специфику производствен­ных отношений. Это значит, что не только профессионально-технические отношения испытывают косвенное влияние географической среды. То же самое относится и к производственно-экономическим отношениям, свя­занным с формами собственности на средства производства.

В сталинской трактовке географической среды и ее роли в жизни об­щества в популярной форме раскрывается в основном марксистское ре­шение этого вопроса. Но Сталин допускает одну очень важную ошибку. Он отождествляет социологическое понятие «географическая среда», им же соотносимое с обществом, с внешней природой. Так, он утверждает, что на протяжении трех тысяч лет в Европе успели смениться три общест­венных строя, а в СССР даже четыре, а географические условия остались прежними или не изменились вовсе. Дело в том, что в странах Европы за это время появились новые отрасли сельского хозяйства, новые отрасли промышленности, которые испытывают воздействие со стороны новых природных факторов, ранее безразличных обществу. Иначе говоря, гео­графическая среда каждой ступени развития общества имеет свое содер­жание, как отмечалось Мечниковым и Реклю. Но важно то, что Сталин, по сути дела, ставит вопрос о двух уровнях соотношения общества и при­роды, который не был понят его эпигонами. Речь идет о влиянии приро­ды на социальные законы развития общества (социологический уровень) и о воздействии природы, а также изменяемой человеком природы на раз­личные стороны общества (конкретно-научный, экологический уровень). Он справедливо утверждал, что внешняя природа на смену этапов истори­ческого развития не влияет, а может лишь ускорять или замедлять обще­ственное развитие. Если географическая среда (природа) развивается медленно, а общество быстро, сделали вывод эпигоны Сталина, то чело­век может не считаться с природой, воздействовать на нее как угодно. Они забыли о возможном отрицательном обратном воздействии природы на различные стороны общества, на самого человека.

Некоторые географы и философы после смерти Сталина выступили с критикой допущенных им ошибок. Так, Ю.Г. Саушкин и В.А. Анучин верно полагали, что природа меняется так же быстро, как и общество. Отрицательные изменения в природе, вызванные деятельностью чело­века, сразу сказываются на самом обществе.

226                                  2. Философские проблемы естествознания

Философ Д.И. Кошелевский, определяя географическую среду как часть природы, вовлеченную в материальное производство, возрождал тем самым идею Маркса и А. Лабриолы о природе, включенной в обще­ство, преобразованной человеком, и внешней географической среде. Он даже указывал на то, что эта часть природы, как и техника, развивается в обществе по социальным законам. Таким образом, необходимо выделять историческую природу, включенную в состав общества, и географичес­кую среду как обеспечивающую внешние условия существования и раз­вития общества. В этой связи можно ввести два социологических поня­тия: «физико-географическая среда» и «экономико-географическая среда». В состав внешней физико-географической среды входят отдель­ные элементы природных систем — биологических, географических и ге­ологических. Эти элементы существуют и развиваются по своим природ­ным законам тех систем, к которым они принадлежат. Обладая разными сущностями, элементы физико-географической среды не образуют еди­ной системы. Историческое изменение содержания физико-географиче­ской среды зависит от уровня развития и потребностей общества. Эта природа может ускорять или замедлять развитие общества, придавать специфику отдельным отраслям производства и различным сторонам со­держания и жизни общества. Социологическое понятие «физико-геогра­фическая среда» тождественно социологическому понятию «географиче­ская среда», введенному Мечниковым и Реклю.

Экономико-географическая среда есть совокупность элементов пре­образованной физико-географической среды. Она состоит из трех групп явлений. Первая группа — это те элементы внешней природы, которые включены в общество в качестве средств производства на основе прису­щих им от природы свойств. Таковы, например, почвы, сорта растений и породы скота, выведенные человеком. Вторая — измененные человеком (или искусственно созданные им) элементы внешней природы, которые входят в состав средств производства в совокупности с техникой. Таково, например, искусственное водохранилище в верхнем бьефе реки, перего­роженной плотиной и совместно с электростанцией выступающей в каче­стве средств производства электроэнергии. Третья группа представляет собой совокупность искусственно созданных человеком явлений, кото­рые не входят в состав средств производства, но играют важную роль в жизни человека. Таковы парки, сады, скверы, домашние животные и рас­тения, зоны отдыха и т.п., которые имеют большое оздоровительное, вос­питательное, эстетическое значение. Первые две группы явлений эконо­мико-географической среды как средства производства непосредственно влияют на все производственные отношения в обществе — как на профес-синально-технические, так и на производственно-экономические. Физи­ко-географическая среда оказывается как бы связующим звеном между внешней природой, которая не входит в состав физико-географической

2.4. Философские проблемы географии                                            227

среды и экономико-географической средой, которая входит в содержание общества.

Экономико-географический базис общества. Как известно, в составе производительных сил, кроме человека, выделяют средства производства. По мнению Лабриолы, в составе средств производства важнейшим эле­ментом является техника. Он исходил из того, что история общества есть история развития техники. Марксом было введено понятие «технический базис общества», которое отражает всю совокупность техники, входящей в состав производительных сил. Однако рассмотренные выше сельскохо­зяйственные средства производства — почвы, растительные и животные организмы, каналы, искусственные водохранилища и т.д. — техникой не являются, но в состав средств производства они входят. Учитывая, что они составляют элементы экономико-географической среды, их можно на­звать экономико-географическим базисом. Эти два базиса отличаются друг от друга, занимают разное место в системе связей общества и приро­ды, диалектически взаимодействуют друг с другом. Первичным является технический базис, без него невозможно возникновение и существование экономико-географического базиса. Но возникший экономико-геогра­фический базис, в свою очередь, воздействует на технический базис. Так, создание гигантских водохранилищ на Волге обусловило строительство и применение таких мощных гидротурбин, которым в мире нет равных.

Если для развития технического базиса необходимы такие науки, как математика, и технические науки: физика, химия, сопротивление мате­риалов и т.п., то для развития экономико-географического базиса нужны естественные науки, как, например, геология, география, биология и т.д. В системе связей общества и природы эти два базиса занимают разное место. Технический базис можно достаточно полно изолировать от влия­ния природы. Здания фабрик и заводов защищают технику и технологи­ческие процессы. Можно даже строить подземные заводы, еще больше изолируя технику от воздействия природы. А вот экономико-географиче­ский базис нельзя спрятать ни в оранжереи, ни под землей. Поэтому об­щество открыто воздействию природы прежде всего со стороны сельско­го хозяйства, различных водных и биологических объектов. Все это говорит о том, что в обслуживании общества нельзя на первое место ста­вить либо «технические» науки, либо «естественные» науки. Все знания одинаково нужны обществу. Однако среди них география занимает осо­бое место. Дело в том, что при прогнозировании воздействия природы на экономико-географический базис и при прогнозировании возможных отрицательных последствий воздействия на природу со стороны того и другого базисов по отдельности или вместе география при своем ком­плексном подходе играет особую роль. Системный географический под­ход к природе оказывается наиболее востребованным при решении сложных экологических проблем современности.

228                                  2. Философские проблемы естествознания

2.4.4. Биосфера и ноосфера

Развитие представлений о биосфере. Понятие «биосфера» было введено в науку австрийским естествоиспытателем Э. Зюссом в 1875 г. Развивая ло­гику выделения океаносферы французом К. де Флерье, Зюсс предложил рассматривать земные оболочки как сферы распространения однокачест-венных явлений. В этой связи он выделял гидросферу как водную оболоч­ку, литосферу — как каменную оболочку, атмосферу — как воздушную оболочку и биосферу — как совокупность живых организмов, которые со­ставляют содержание этой оболочки планеты. Дальнейшее развитие на­уки несколько уточнило это представление о самостоятельных оболочках планеты.

В современной науке принцип выделения оболочек планеты, пред­ложенный Зюссом, приобрел более глубокое содержание. Можно ска­зать, что в основе выделения оболочек планеты, в первую очередь, лежит наличие особой формы движения материи. Так, к естественным оболоч­кам — литосфере, географической оболочке и биосфере — добавляется новая оболочка — социосфера, основой существования которой являет­ся процесс материального производства.

По сути, такое же понимание биосферы как совокупности живых орга­низмов, согласно Зюссу, мы видим у французских ученых Э. Леруа и П. Тейяра де Шардена. Только, в отличие от австрийского естествоиспыта­теля, они рассматривают эти оболочки как последовательно сменяющие друг друга этапы развития планеты. В «Феномене человека» Тейяр де Шар­лей выделяет три таких основных этапа. Первый из них — формирование литосферы, поверх которой находятся «текучие оболочки гидросферы и ат­мосферы» — этап преджизни. Затем формируется живая пленка, «образо­ванная растительным и животным войлоком земного шара — биосфера», выделяемая в науке, как отмечает сам Тейяр де Шарден, со времен Зюсса. Это этап жизни. Он пишет, что биосфера в такой же степени универсальная оболочка, как и другие сферы. Она представляет собой единое целое. И, на­конец, «вне биосферы и над ней формируется еще одна пленка, «мыслящий пласт», великий феномен — ноосфера. Возникает человек. Говоря словами Леруа, два великих события стали главными в истории Земли: витализация Материи, а затем гоминизация Жизни.

Дальнейшее развитие представлений о биосфере связано с созданием В.Н. Сукачевым новой науки — биогеоценологии. Основным объектом исследования здесь является биогеоценоз как диалектическая система, в которой организмы и условия их существования взаимно порождают и взаимно обусловливают существование друг друга.

Таким образом, современная биология под биосферой понимает со­вокупность биогеоценозов. Это чрезвычайно важное положение не все­гда учитывается в географии. Некоторые авторы отождествляют два раз-

2.4. Философские проблемы географии                                            229

ных по сущности явления — географическую оболочку и биосферу, что приводит к ошибочным методологическим выводам в географии. Возь­мите, например, старый спор о соотношении географической оболочки и ландшафтной сферы. Биогеоценозы входят в состав ландшафта, но яв­ляются элементами биосферы. Это биологическая составляющая ланд­шафтной сферы. А географическая составляющая ландшафта — скульп­турные формы рельефа, тепло и влага, связаны с географической оболочкой или являются, как, например, рельеф, ее элементом. Только конкретный системный подход может способствовать более глубокому решению этого вопроса. Даже противники отождествления географиче­ской оболочки и ландшафтной сферы тем не менее включают ланд­шафтную сферу целиком в географическую оболочку. Однако ясно, что биогеоценозы как живая природа в состав неорганической географиче­ской оболочки входить не могут. Географическая оболочка состоит толь­ко из тех объектов, в основе которых лежит географический тепловлаго-обмен. Поэтому ландшафтная оболочка лишь частично, по своим географическим составляющим, пересекается с географической оболоч­кой планеты.

Развитие представлений о ноосфере. Совсем другой принцип выделе­ния земных оболочек, чем у Зюсса, был предложен В.И. Вернадским. Если Зюсс выделяет биосферу наряду с другими оболочками планеты, то Вернадский считает, что биосфера относится к иному классу явлений. Он пишет, что «в биосфере можно различить несколько геосфер: она со­стоит из совокупности трех геосфер — тропосферы (нижней воздушной геосферы), гидросферы и части стратисферы»¹. По Вернадскому, это связано с особой геохимической деятельностью живых организмов, ко­торые влияют на миграцию химических элементов и на химический со­став геосфер. Как видим, «биосфера» у Вернадского принципиально иное по содержанию понятие, чем в работах Зюсса и названных выше французских авторов и в современной биологии.

Понятие «ноосфера» было введено в литературу Леруа и Тейяром де Шарденом. Но они под ноосферой понимают новую оболочку планеты, которая возникает после биосферы и над биосферой. При выделении земных оболочек они пользуются критерием, который предложил Зюсс. Поэтому у них биосфера есть совокупность живых организмов, а ноосфера по содержанию совпадает с современным представлением о социосфере как совокупности людей и различных элементов матери­альной культуры. Биосферу они рассматривают как необходимый этап в развитии планеты для возникновения ноосферы. Но биосфера не пе­реходит в ноосферу, хотя между ними и существуют определенные свя­зи. Так, Леруа образно рассматривает ноосферу как белую скатерть, ко-

¹ Вернадский В.И. Избр. соч. М, 1954. Т. 1. С. 62.

230                                  2. Философские проблемы естествознания

торой прикрыта биосфера. Из биосферы бьют фонтанчики, питающие ноосферу необходимыми веществами. Биосфера — необходимое усло­вие возникновения и существования ноосферы, но в состав последней она не переходит.

Совсем иное представление о биосфере и ноосфере мы находим в ра­ботах Вернадского, который является творцом геохимического учения о биосфере и ноосфере. Он рассматривает ноосферу как высший этап раз­вития биосферы. Появление человечества на Земле есть возникновение новой геологической силы (человек, вооруженный наукой и техникой), которая переделывает биосферу. Вхождение человека в биосферу в каче­стве нового фактора ее изменения он рассматривает как «природный про­цесс перехода биосферы в новую фазу, в новое состояние — в ноосферу»¹.

Следуя логике рассуждений Вернадского о двух стадиях развития оболочки планеты—биосферы и ноосферы, можно предположить суще­ствование более ранней географической стадии развития биосферы. Этим двум периодам развития биосферы предшествует географический период, когда основные физико-географические процессы — климати­ческий, гидрологический и геоморфологический — действуют как ос­новная геологическая сила.

В биосфере, как отмечал Вернадский, «можно различать различные геохоры, имеющие зональный характер, тесно связанный с климатом, с его поясами, явно химически неодинаковыми»². Он считал, что «химичес­кий состав биосферы не является одинаковым на всем Лике Земли, но рез­ко меняется как функция литологического состава и климатических зон»³. Вернадский видел роль географических процессов и явлений, но не возво­дил их в ранг такой же геологической силы, как живое и человека. Рассма­тривая биогеохимию как геохимию биосферы, он отодвигал географичес­кие явления на второй план.

Все это говорит о том, что на Земле существует особая геохимическая оболочка, которая проходит в своем развитии три основных этапа в со­ответствии с теми основными факторами, которые меняют ее химичес­кий состав и влияют на миграцию и накопление химических элементов. Это географический этап, этап биосферы и этап ноосферы.

0 переходе биосферы в ноосферу. Ноосфера, по Вернадскому, не толь­-
ко возникает внутри биосферы, но на основе деятельности человека, во­-
оруженного наукой и техникой, постепенно превращается в ноосферу.
При этом он считал, что ноосфера — это высший этап развития биосфе­-
ры, т.е. последняя должна полностью превратиться в ноосферу. «Науч­-
ная мысль человечества, — писал он, — работает только в биосфере и в

¹ Вернадский В.И. Размышления натуралиста. М., 1977. Кн. 2. С. 41.

² Вернадский В.И. Химическое строение биосферы Земли и ее окружения. М., 1965.
С. 63-64.

³ Там же.

2.4. Философские проблемы географии                                            231

ходе своего проявления в конце концов превращает ее в ноосферу, гео­логически охватывая ее разумом»¹.

Ноосфера у Вернадского не тождественна социосфере. Она шире со-циосферы по содержанию, так как она состоит из совокупности стран — социосферы и тех частей биосферы, которые испытывают воздействие со стороны человека или сознательно переделываются им. О последнем свидетельствует письмо Вернадского своему другу биологу Б.Л. Личкову, в котором он пишет о совпадении своих взглядов с идеей коммунистиче­ского общества К. Маркса. Видимо, Вернадский считал, что концепция обобществленного человечества должна предполагать сознательное уп­равление процессами биосферы, высоконаучное отношение к природе. Однако, принимая во внимание современные экологические проблемы, не следует абсолютизировать роль техники в воздействии человека на природу. Природные процессы биосферы существуют за счет приходя­щей солнечной энергии, а управление природными биологическими, ге­ографическими и геологическими процессами потребует высвобождения человеком дополнительной энергии, что может привести к катастрофи­ческим явлениям в биосфере. Более того, восстановление нарушенных исторически сложившихся связей между объектами и процессами био­сферы также потребует дополнительных усилий со стороны человека. Надо ли переделывать всю биосферу? Не приведет ли это к потере ее свойств, жизненно важных для человечества в настоящем и будущем?

2.4.5. География и экология

Географическое и экологическое знания настолько тесно взаимосвяза­ны, что иногда это приводит даже к их отождествлению. С одной сторо­ны, это объясняется тем, что географические знания способствовали возникновению и формированию биологической экологии как науки. Зависимость живой природы от географических условий стала предме­том экологического исследования если не раньше, то наряду с ее зависи­мостью от других факторов среды. С другой стороны, решение совре­менных экологических проблем, как правило, требует обращения к географической науке, которая, в отличие от других наук, дает не только конкретные знания об отдельных географических процессах и явлениях, но и комплексное видение природной и социальной среды. Все это го­ворит о том, что научное рассмотрение соотношения географии и эколо­гии без сравнения объектов и предметов их исследования невозможно. Иногда содержание экологии пытаются вывести из самого названия этой науки, введенного в литературу дарвинистом Э. Геккелем в 1866 г.

¹ Вернадский В.И. Размышления натуралиста. С. 91.

232                                  2. Философские проблемы естествознания

Слово «экология» означает изучение дома, жилища, местообитания. Та­кое определение содержания науки равносильно выведению предмета географии или геологии из их названия. Сам Геккель понимал под пред­метом биологической экологии изучение отношений между организма­ми в зависимости от среды обитания. Более чем за десять лет до него российский зоолог профессор Московского университета К.Ф. Рулье, один из основоположников новой науки, призывал к изучению живых организмов в их зависимости от среды обитания. Он первый определил среду существования организмов как совокупность физических и хими­ческих характеристик объектов и включал в ее содержание не только яв­ления природы, но и деятельность человека. В предложенном названии новой науки — «зооэтика» — он как бы указывает на то, что ее основное содержание не сводится к изучению среды обитания, а включает иссле­дование форм и закономерностей адаптации, образа жизни живых орга­низмов в зависимости от различных факторов среды, в частности от ее периодических явлений.

Другим знаменитым основоположником биологической экологии, не­сомненно, является Ч. Дарвин. В его эволюционном учении на многочис­ленных примерах раскрываются особенности приспособления организмов к среде обитания. Он даже поясняет, что в его учении о происхождении ви­дов понятие «борьба» употребляется в метафорическом смысле как лучшая форма адаптации вида организмов к данной среде существования, к кото­рой относятся и живые организмы, и неорганическая природа.

В 1935 г. ботаник А. Тенсли подводит некоторый итог в развитии пред­ставлений об объекте и предмете биологической экологии. Он вводит поня­тие «экосистема», в которой биологические элементы, особенность почв и растительности определяются климатом местности. Климат определяет ха­рактер почв, а обратное воздействие почв на климат, отмечает Тенсли, ни­чтожно мало. Понятие «экосистема» открывает новый тип систем, в кото­рых адаптация является системообразующей связью. Таковы, например, ландшафт, территориально-производственный комплекс и планета, в кото­рых более высокоорганизованные компоненты адаптируются к менее орга­низованным и исторически им предшествующим. Французский эколог Р. Дажо приводит понимание биологической экологии своего соотечест­венника биолога М. Пренана, который считал, что в основе экологии лежит идея адаптации, т.е. определенной корреляции между организмом и его средой обитания. Учитывая это замечание, возможно системообразующие связи в экосистеме называть адаптационными или корреляционными свя­зями. Тогда взаимодействие можно понимать как частный случай корреля­ции. Так, в биогеоценозах Сукачева между организмами и условиями суще­ствования наблюдается взаимодействие или взаимная корреляция. Это заставляет относить биогеоценозы к типу диалектических систем, в кото­рых взаимодействующие компоненты взаимно порождают друг друга.

2.4. Философские проблемы географии                                            233

Таким образом, объект биологической экологии можно определить как сложную систему, в которой живая природа адаптируется к внешним факторам живой и неживой природы, к деятельности человека. Предмет биологической экологии есть формы и закономерности адаптации жи­вой природы к различным факторам среды.

Составной частью биологической экосистемы прежде всего является физико-географический ландшафт. В ландшафт могут входить несколь­ко биогеоценозов и географические факторы среды, к которым адапти­руется содержание биогеоценоза и элементы коры выветривания. Сам ландшафт является объектом такой географической науки, как ланд-шафтоведение. Но ландшафт как система лежит на стыке биосферы и физико-географической оболочки. Поэтому биогеоценозы, живая при­рода являются объектом изучения биологии, а формы и закономерности адаптации живой природы к другим компонентам ландшафта составля­ют предмет исследования биологической экологии. Происходит взаимо­проникновение биологии и географии. Термин «ландшафтная эколо­гия», введенный К. Троллем в 1939 г., как раз и отражает связь живой природы с остальными компонентами ландшафта.

Но ландшафтная экология не исчерпывает всего содержания биоло­гической экологии, которая изучает адаптацию живой природы и к дру­гим, негеографическим факторам среды. Тролль считал понятия «био-геоценология» и «ландшафтная экология» синонимами. С этим нельзя согласиться, ибо объектом биогеоценологии является биогеоценоз как диалектическая система (В.Н.Сукачев и др.), которая раскрывает его сущность, содержание, законы строения и функционирования. Конеч­но, нельзя изучать биогеоценоз как систему вне его связей с другими объектами, со средой. Но экология самого биогеоценоза, т.е. вопросы его адаптации к внешней среде, выходят за рамки адаптации только к элементам ландшафта. Поэтому нет полного совпадения понятия био­геоценологии и ландшафтной экологии. Экология биогеоценоза по сво­ему содержанию шире экологии ландшафта.

Большое значение для современной географии и экологии имеет поня­тие «экосфера». Об экосфере как глобальной экосистеме Земли писал аме­риканский эколог Б. Коммонер. Экосфера представляет собой совокуп­ность отдельных экосистем.

Однако существуют разные экосферы планеты. Биологическая эко­сфера состоит из биологических экосистем. Частным примером одной из биологических экосфер является ландшафтная сфера Земли. Это в том случае, если аквальные ландшафты не отождествлять с наземными ланд­шафтами. Необходимо выделение глобальной экосферы, в состав кото­рой входит человеческое общество. Так, отдельные страны социосферы в единстве с элементами живой и неживой природы, играющих роль исто­рически меняющейся географической среды общества, образуют соци-

234                                  2. Философские проблемы естествознания

альную экосферу. Уместно поставить вопрос о саморазвивающихся сис­темах физико-географической оболочки, которые также испытывают влияние различных природных и социальных факторов среды и образу­ют с ними особые физико-географические экосистемы. Физико-геогра­фическая экосфера в этом случае представляет собой совокупность по­добных взаимосвязанных экосистем.

В последнее время в географии и в геологии обсуждаются проблемы геоэкологии. Единого мнения о содержании этой области знания пока еще нет. Так, в монографии СП. Горшкова рассматривается происхожде­ние этого термина, его узкое и широкое толкование. Он говорит о том, что сам термин появился в географии. Его ввел немецкий географ К. Тролль, желая подчеркнуть особенность экологических знаний в географии, кото­рая в основном понималась как наука о ландшафтах. Термин «ландшафт­ная экология», о котором речь шла выше, в этом плане совпадает по со­держанию с термином «геоэкология». По мнению Горшкова, подобное понимание геоэкологии как географической экологии развивалось на­шим соотечественником В. Б. Сочавой.

Узкое толкование термина «геоэкология», отмечает Горшков, исполь­зуется для обозначения науки о приспособлении хозяйства к ландшаф­ту, учитывающей законы классической экологии. Имеется в виду точка зрения К.М. Петрова, согласно которой «геоэкология — это наука о вза­имодействии географических, биологических и социально-производст­венных систем»¹. Особое внимание Горшков обращает на понимание геоэкологии Н.Ф. Реймерсом как раздела экологии, который занимает­ся экосистемами (геосистемами) высоких иерархических уровней — до биосферы включительно. Отсюда, по мнению Горшкова, следует, что ба­зовыми дисциплинами в геоэкологии могут быть только география как наука о территориальных и аквальных системах и геология, которая изу­чает системы литосферы. Он делает вывод о том, что геоэкология не мо­жет быть только географической наукой. Эколого-хозяйственная оцен­ка геосистем должна быть междисциплинарной.

Действительно, если речь идет об экологической науке, изучающей при­способление хозяйства к разнообразной природной среде, нельзя эту науку называть географической экологией, и не только потому, что здесь действу­ют еще и другие, например, геологические факторы. Сущность экологиче­ского знания, как мы видели выше, заключается в изучении форм и зако­номерностей адаптации объекта к совокупности различных факторов среды. Поэтому биологическая экология объектом исследования имеет сложные экосистемы, в которых на живую природу воздействуют различ­ные природные и социальные факторы. Но предметом исследования био­логической экологии являются не законы строения и функционирования

¹ Цит по: Горшков СП. Концептуальные основы геоэкологии. Смоленск, 1998. С. 51.

2.4. Философские проблемы географии                                  235

самих этих экосистем, а формы и закономерности адаптации живого к дру­гим элементам экосистемы. И это собственные законы биологической эко­логии. Если же речь идет об адаптации социально-экономических объектов к другим элементам экосистемы, то предметом исследования, как и в био­логической экологии, выступают формы и закономерности адаптации уже социальных явлений. Но это предмет другой экологической науки — соци­альной экологии. И на эту социально-экологическую науку работают все другие науки, которые изучают те свойства факторов среды, к которым приспосабливается субъект адаптации.

Так, биологическая экология получает необходимые знания об эко­логических свойствах элементов геологической природы от экологичес­кой геологии, как об этом пишут В.Т. Трофимов и Д.Г. Зилинг. А сель­ское хозяйство, авиация, наземный и водный транспорт, строительство и т.д. давно обслуживаются различными географическими дисциплина­ми, которые изучают экологические свойства географических процес­сов или явлений. Остается открытым вопрос, назвать ли это экологиче­ской географией, как предлагают только что названные авторы, или речь идет об экологических функциях как дополнительной роли самой гео­графической науки.

Широкая трактовка термина «геоэкология» объясняется тем, что он обозначает интегральную науку об антропогенно измененных экосисте­мах высоких уровней организации, как считают В.Т. Трофимов, Т.И. Авер-кина и др. СП. Горшков определяет геоэкологию как науку «о природной среде в связи с ее антропогенными изменениями», об организованности изменяемой человеком природы и способах управления этой природой.

Все это говорит о том, что с развитием человеческого общества образу­ются социоприродные системы, в которых существуют сложные корреля­ционные связи между всеми компонентами. Управление этими системами требует изучения законов их строения и функционирования. Должна су­ществовать особая наука об этих системах. Эти системы сложнее, чем при­родные и культурные ландшафты, так как в их содержание входят такие крупномасштабные образования физико-географической оболочки, как объекты гидросферы и тропосферы, скульптурные формы рельефа и рель­еф тектонического происхождения, отдельные участки литосферы, чело­веческое общество. Это объект новой науки. Но если в этих системах нас интересуют формы и закономерности адаптации общества к другим эле­ментам системы, то это уже предмет социальной экологии.

«Геоэкология, — отмечает Г.Н. Голубев, — имеет дело не с Землей в це­лом, а лишь с относительно тонкой поверхностной оболочкой, где пере­секаются геосферы (атмосфера, гидросфера, литосфера и биосфера) и где живет и действует человек. Из имеющихся нескольких названий этой комплексной оболочки термин экосфера наиболее точно отражает ее суть и потому является наиболее подходящим, хотя пока не общепринятым».

236                         2. Философские проблемы естествознания

И далее: «Геоэкология — это междисциплинарное научное направление, изу­чающее экосферу как взаимосвязанную систему геосфер в процессе ее инте­ грации с обществом»¹. Предметом геоэкологии, по Голубеву, является эко­сфера как сверхсложная система. Известно, что объект науки — это то, что существует вне наших ощущений, а предмет есть знания о свойствах и за­кономерностях данного объекта. В этой связи наука геоэкология потому и является экологической наукой, что она изучает формы и закономернос­ти адаптации субъекта к остальным элементам экосистемы. Поэтому фор­мулировка Голубева требует уточнения.

Во-первых, если субъектом адаптации выступает человеческое общест­во (социосфера), то объекты других геосфер входят в содержание социаль­ной экосферы как факторы среды общества. Если субъектом адаптации яв­ляется живая природа (биосфера), тогда элементы социосферы вместе с элементами других геосфер входят в содержание биологической экосферы как факторы среды биосферы. Если мы изучаем формы и закономерности адаптации географической оболочки, то в этом случае объекты биосферы, литосферы и социосферы играют роль факторов среды и входят в состав этой географической экосферы.

Во-вторых, необходимо учитывать как исторический характер каждой сферы Земли (ее содержание меняется), так и исторический характер среды самой сферы, рассматриваемой в качестве субъекта адаптации. С изменени­ем содержания сферы — субъекта адаптации — меняется набор объектов других сфер, образующий среду существования данного субъекта адаптации.

Изучая это сложное переплетение объектов различных сфер, геогра­фия вносит существенный вклад в решение различных экологических проблем в силу своего комплексного характера как наука, находящаяся на стыке естественных и общественных наук.

Вопросы для самопроверки

1. Какое место в генетической классификации наук занимает география?

2. Какими типами систем представлена географическая реальность?

3. Географическая реальность и географический уровень организации материи.

4. В чем сущность географической формы движения материи?

5. Как соотносятся ландшафтная сфера и географическая оболочка планеты Земля?

6. В чем отличие систем, изучаемых в физической и социально-экономичес­кой географии?

7. Чем различаются «естественно-научный» и «геохимический» подходы к выделению земных оболочек — «биосферы» и «ноосферы»?

8. В чем сущность обыденного и научного (философского) понимания про­странства и времени в географии?

¹ Голубев Г.Н. Геоэкология. М., 1999. С. 13.

2.4. Философские проблемы географии                          237

9. Чем отличается социологическое понятие «географическая среда» от ес­тественно-научного понятия «географическая среда» или «географическая обо­лочка»?

10. В чем сущность технического и экономико-географического базисов об­щества? Каково их место в системе связей общества и природы?

11. Назовите объект и предмет геоэкологии.

Темы рефератов

1. Место географии в генетической классификации наук и ее внутренняя структура.

2. Методологические основы единства физической и социально-экономиче­ской географии.

3. Критический анализ концепции географической формы движения мате­рии А.А. Григорьева.

4. Проблема пространства и времени в географии.

5. Эволюция социологического понятия «географическая среда» и ее роль в изучении соотношения общества и природы.

6. Роль физико-географической среды и экономико-географической среды в жизни общества; их место в системе связей общества и природы.

7. Сравнительный анализ естественно-научного и геохимического понима­ния биосферы и ноосферы.

8. Место географии в решении экологических проблем современности.

9. Объект и предмет геоэкологии.

10. Методологическое значение для географии понятия «географическая кар­тина мира».

Литература

Алаев Э.Б. Социально-экономическая география: Понятийно-терминологи­ческий словарь. М., 1983.

Анучин В.А. Теоретические проблемы географии. М., 1960.

БергЛ.С. Избр. труды. М., 1958. Т. 2.

Вернадский В. И. Избр. соч.: В 5 т. М., 1954. Т.1.

Вернадский В.И. Размышления натуралиста. М., 1977. Кн. 2.

Вернадский В.И. Химическое строение биосферы Земли и ее окружения. М., 1965.

ГеттнерА. География. Ее история, сущность и методы. М.; Л., 1930.

Голубев Г.Н. Геоэкология. М., 1999.

Горшков СП. Концептуальные основы геоэкологии. Смоленск, 1998.

Григорьев А.А. Закономерности строения и развития географической среды. М.,1966.

Дажо Р. Основы экологии. М., 1975.

Дарвин Ч. Происхождение видов. М.; Л., 1937.

Кедров Б.М. Предмет и взаимосвязь естественных наук. М., 1962.

Коммонер Б. Замыкающийся круг. Л., 1974.

Лабриола А. Очерки материалистического понимания истории. М., 1960.

238                         2. Философские проблемы естествознания

Лямин B. C. География и общество. М., 1978.

Лямин B. C. Теоретико-познавательная роль категории «географическая кар­тина мира» // Вестник МГУ. Сер. V. География. 2001. № 3.

Марков К.К. Избр. труды. Проблемы общей физической географии и геомор­фологии. М., 1986.

Маркс К. Капитал. Т. 1. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23.

Мечников Л.И. Цивилизация и великие исторические реки. М., 1995.

Мильков Ф.Н. Основные проблемы физической географии. М.,1967.

Плеханов Г.В. Избр. философские произведения. М., 1956. Т. 2.

Реймерс Н.Ф. Природопользование: Словарь-справочник. М., 1990.

Сукачев В.Н. Избр. труды. Основы лесной биогеоценологии. 1972. Т. 1.

Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М., 1987.

Теория и методология экологической геологии. МГУ, 1997.

Философские вопросы современного учения о движении в природе. Л ГУ, 1962.

Философский энциклопедический словарь. М., 1983.

Энгельс Ф. Диалектика природы // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20.

Le Roy E. Essai d'une philosophy premier // L'exigence idealiste et l'exigence morale. Paris, 1956. T. 1.

Tansley A.G. The Use and Abuse of Vegetational Consept and Terms // Ecologi. Vol. 16. № 3. 1935.

2.5. Философские проблемы геологии                                             239