Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Достижения на рубеже 60-70-х годов военно-стратегического паритета между лидерами двух диаметрально-противоположных социально-экономических систем, договорно-правовое закрепление принципа равенства и одинаковой безопасности в ряде советско-американских соглашений создали объективные предпосылки для смягчения международной напряженности, решения в интересах всего человечества ряда актуальных проблем политической, военно-стратегической, экономической, научно-технической и других областях. В течение 70-х годов между СССР и США была заключена серия соглашений, направленных на ограничение стратегических наступательных и оборонительных вооружений, подземных испытаний ядерного оружия. [11]
Ситуация «ядерного пата» не остановила процесс технического совершенствования ядерного оружия, наиболее значительной вехой которого стало появление в первой половине 70-х годов ракет с разделяющимися головными частями индивидуального поведения (РГЧ ИН) и повышения точности доставки ядерных боеприпасов к цели. Резко возросшие в этой связи военно-технические возможности ядерного оружия дали толчок еще одному раунду развития американской стратегической мысли.
На этот раз у истоков новой доктрины стоял бывший аналитик РЭНД Дж. Шлезинджер, занявший в середине 70-х годов пост министра обороны США.
Почему в середине 70-х годов гонка сверхвооружений вдруг возобновилась? Причин много, и причины эти весьма сложны. Прежде всего, разведывательные спутники каждой из двух сверхдержав обнаруживали на территории противника новые виды оружия, новую технику. Обе стороны стали обвинять друг друга в подготовке внезапного нападения, несмотря на подписанное соглашение. Но самое главное то, что в США производители оружия и торговцы оружием, исследовательские лаборатории и генералы, а в СССР военные приходили в ужас при мысли о том, что ядерные вооружения могут быть «заморожены», хуже того, что может начаться процесс подменного и окончательного разоружения. Такая позиция понятна: под угрозой находились их особое положение, их привилегии и огромные прибыли, полученные ими в обеих странах.
Тогда между двумя важными державами и сложился военно-стратегический паритет. Отныне сторона, подвергшаяся нападению, могла нанести агрессору ответный удар, последствия которого сделали бы невозможным ведение им боевых действий.
Спохватившись, американские стратеги решили любыми способами избежать подобного возмездия и выдвинули концепцию «ограниченной ядерной войны» в любом регионе, лишь бы он был подальше от США. И размещенные в Западной Европе войска США стали получать баллистические ракеты наземного базирования ГЛСМ, а авиационного АЛСМ-Б. [10]
Первые консультации о возможности начала переговоров об ограничении вооружений были начаты в 1967г. Переговоры были начаты только в ноябре 1969г. Задержка была вызвана вводом советских войск в Чехословакию и президентскими выборами в США. Предметом переговоров был ограничение как наступательных так и оборонительных вооружений. В ходе переговоров не было достигнуто всеобъемлющего соглашения о наступательных вооружениях оно не включает ограничений на бомбардировщики. В то же время, стороны согласились заключить полномасштабное соглашение об ограничении оборонительных средств. Результатом переговоров стали - Договор об ограничении систем противоракетной обороны (Договор по ПРО) и Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (Договор ОСВ-1). Которые были подписаны 26 мая 1972 г. и вступили в силу 3 октября 1972 г. Срок действия Договора ОСВ-1 составлял 5 лет. Договор по ПРО обладал неограниченным сроком действия. [11]
Договор ОСВ-1
Договор ОСВ-1 ограничивал количество пусковых установок МБР и БРПЛ количество же бомбардировщиков и количество боезарядов никак не ограничивалось. Стороны обязались не начинать с 1 июля 1972 г. строительства новых стационарных пусковых установок МБР, а также не увеличивать количество подводных лодок и пусковых установок БРПЛ. Запрещалось также переоборудование существующих ШПУ в пусковые установки тяжелых ракет. В результате установления этих ограничений была фактически заморожена структура группировок баллистических ракет наземного базирования. Договор разрешал завершение строительство подводных лодок и шахтных пусковых установок, начатое к моменту его заключения.Исходные принципы советско-американских отношений определялись в историческом документе «Основы взаимоотношений между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки», подписанном 29 мая 1972 г. В их числе было обоюдное признание мирного сосуществования как единственной приемлемой основы отношений двух великих держав в ядерный век. СССР и США взяли на себя обязательства по предотвращению конфликтов, проявлению сдержанности и решению разногласий мирными средствами, они высказались в пользу расширения торгово-экономического, научно-технического и культурного сотрудничества. «Основы» включали прямое обязательство сторон «предпринимать особые усилия для ограничения стратегических вооружений» (ст. 6). Эти договоренности, как писал советский ученый Н. Н. Иноземцев, «воочию продемонстрировали перед всем миром реальность, практическую возможность поставить пределы гонке стратегических вооружений, затормозить этот опаснейший процесс, повернуть его вспять,— и значение этого трудно переоценить»
В ходе переговоров об ОСВ представители СССР и США констатировали органическую взаимосвязь между стратегическими наступательными и оборонительными вооружениями и пришли к выводу о необходимости разработки двух соглашений – бессрочного договора по ПРО и временного соглашения о некоторых мерах в области ограничения СНВ. 26 мая 1972 года оба соглашения были торжественно подписаны в Москве руководителями обеих стран. [7]
Договор об ограничении систем ПРО.
Бессрочный Договор об ограничении систем противоракетной обороны, подписанный в Москве 26 мая 1972 г., предусматривал отказ СССР и США от развертывания систем ПРО для прикрытия территории своей страны или отдельного ее района, кроме двух комплексов, специально оговоренных советско-американским соглашением . Кроме того, Договор запрещал некоторые направления качественного совершенствования систем ПРО . Над соблюдением Договора предусматривался контроль с помощью национальных средств наблюдения. Условия этого соглашения непосредственно преграждали путь далеко идущим планам определенных группировок военно-промышленного комплекса США. В частности, жесткие ограничения на дислокацию и количественный боевой состав комплексов ПРО исключали ее превращение в «плотную» оборону американской территории. Запрещение создания новых разновидностей ПРО тоже связывало Пентагону руки в разработке ряда перспективных технических проектов. [7]
В более широком плане заключение Договора означало отказ США от сколько-нибудь существенных планов «ограничения ущерба», а значит, в огромной мере и от идеи «реализуемого ядерного превосходства». С ограничением ПРО те или иные стратегические программы Соединенных Штатов в действительности позволяли рассчитывать на «преимущества» лишь в весьма условной форме. Ведь в отсутствие широкой американской противоракетной обороны у Советского Союза, несмотря ни на что, оставалась безусловная способность уничтожающего ответного удара в случае попытки агрессивных кругов «реализовать» какие-либо военные преимущества своего ядерного потенциала. Поэтому Договор от 26 мая 1972 г. оказывал и оказывает важнейшее стабилизирующее влияние на советско-американский военный баланс, несмотря на продолжавшуюся по ряду направлений гонку вооружений.
Другим крупным достижением в сфере ОСВ явилось подписанное в тот же день временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (СНВ). В соответствии с ним СССР и США обязались не строить дополнительные стационарные пусковые установки МБР наземного базирования начиная с 1 июля 1972 г. Срок действия соглашения был ограничен пятью годами с момента обмена ратификационными грамотами о вступлении в силу Договора по ПРО и письменными уведомлениями о принятии Временного соглашения. На этот же срок запрещалось увеличение количества БРПЛ и строительство новых ракетных подводных лодок сверх находившихся в строю и в стадии строительства к моменту подписания Временного соглашения. Кроме того, перекрывались некоторые аспекты качественного усовершенствования стратегических сил . Контроль над соблюдением соглашения предусматривался тоже с помощью национальных технических средств. [10]
Непосредственно Временное соглашение меньше ограничило военные планы США, чем Договор. Но в более широком плане и оно имело важное значение. Соглашение юридически закрепило принцип равной безопасности сторон в области наступательных стратегических вооружений. При этом, вопреки усилиям военно-промышленного комплекса, оно не узаконило диспропорции в пользу США, а уравновесило различия в ядерных арсеналах на взаимоприемлемой основе. Как указывал Председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин, «договоренность по этим «опросам, как мы надеемся, войдет в историю как крупное достижение на пути к сдерживанию гонки вооружений. Она стала возможной,— подчеркнул А. Н . Косыгин,— только на основе строгого соблюдения принципа равной безопасности сторон и недопустимости получения каких-либо односторонних преимуществ». Кроме того, четкое определение уровней ракетно-ядерных потенциалов на будущее, как и обязательство обеих сторон продолжать переговоры с целью достижения долговременного и всеобъемлющего соглашения, явилось само по себе стабилизирующим фактором в дальнейшей эволюции военного баланса. В частности, оно лишало почвы некоторые «пессимистические прогнозы» роста военной мощи СССР, которыми Пентагон прикрывал свои планы наращивания вооружений. [7]
Оценивая итоги советско-американской встречи в верхах, Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев подчеркнул: «Соглашение об основах взаимоотношений между СССР и США, договор об ограничении систем противоракетной обороны, временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений, другие соглашения — все это очень важные и конкретные шаги в направлении к более прочному миру, в чем заинтересованы все народы» [2]
Договор ОСВ-2
Широкая серия соглашений и принципиальных договоренностей между государствами противоположных социальных систем — прежде всего между могущественными ядерными державами СССР и США — способствовала оздоровлению международного климата в начале 70-х годов, возведению реальных барьеров на пути военной гонки. Однако и в этих условиях по каналам, не перекрытым первыми соглашениями об ОСВ, в Соединенных Штатах продолжалось развертывание ракетно-ядерных вооружений, велась и даже ускорялась разработка нового поколения стратегических систем оружия. [2]
После долгих и трудных переговоров Договор ОСВ-2 был подписан Джеймсом Картером и Л.И. Брежневым. Это произошло 18 июня 1979 года в Вене.
Статья 3, самая важная статья Договора, гласит:
«1....Каждая из сторон обязуется ограничить пусковые установки МБР, пусковые установки БРПЛ, тяжелые бомбардировщики, а также БРВЗ суммарным количеством не превышающим 2400 единиц.
2. Каждая из Сторон обязуется ограничить с 1 января 1981 года СНВ, упомянутые в пункте 1 настоящей статьи, суммарным количеством, не превышающим 2250 единиц, и приступить к сокращениям тех вооружений, которые были бы на эту дату сверх этого суммарного количества.
3. В пределах суммарных количеств, предусматриваемых в пунктах 1 и 2 настоящей статьи, и с соблюдением положений настоящего Договора каждая из Сторон имеет право определять состав этих суммарных количеств».
Ограничения, установленные Договором ОСВ-2:
- пусковые установки МБР, оснащенных РГЧ ИН, - не более 820 единиц;
- пусковые установки МБР и БРПЛ, оснащенные РГЧ индивидуального наведения, а также БРВЗ, оснащенные РГЧ ИН,- не более 1200 единиц;
- пусковые установки МБР,БРПЛ и БРВЗ, оснащенных РГЧ ИН, а также тяжелые бомбардировщики, оснащенные для крылатых ракет с дальностью свыше 600 км, - не более1320 единиц.
Договор ОСВ-2 устанавливал общие качественные и количественные ограничения, оставляя при этом за двумя сверхкрупными державами право выбирать рамки этих ограничений и состав сил, наилучшим образом отвечающих их геостратегическим «нуждам».
Согласно оценочным данным министра обороны США в январе 1979 года, то есть практически в момент подписания Договора ОСВ-2, у США было 9200 ядерных головных частей, у СССР-5000. [15]
Договор ОСВ-2 был важной вехой на пути ограничения стратегических вооружений, при этом он представлял двум державам некоторую свободу маневрирования в том, что касается выбора элементов наземного базирования, морского базирования или размещения в шахтах, причем этот выбор осуществлялся в рамках устанавливаемого для стратегических сил суммарного количества. Оно является равным для обеих стран. Таким образом, учитывалась разница в геостратегическом положении двух стран. Договор также определял максимальное число РГЧ индивидуального наведения для каждого вида стратегических вооружений, иными словами, он был крупным шагом на пути реального сокращения ядерных вооружений, сокращения, которое должно было обсуждаться в ходе переговоров ОСВ-3.
Кроме самого Договора к нему был составлен протокол, документ «Согласованное заявление, общие понимания…», совместное заявление о принципах и основных направлениях последующих переговоров об ОСВ и ряда других. Стороны обменялись данными о численности своих СНВ и подписали согласованный меморандум, зафиксировавший общее понимание, касающееся численности этих вооружений у обеих Сторон по состоянию на 1 ноября 1978 года, от которой должны были осуществляться сокращения.
Договор ОСВ-2 предусматривал ограничения на все компоненты стратегических сил обеих Сторон, которым Стороны договорились отнести, в частности, МБР с дальностью свыше 5500 км. Каждая Сторона обязалась ограничить пусковые установки БРНЛ, тяжелые бомбардировщики, а также баллистические ракеты класса «воздух-земля» (БРВЗ) с суммарным количеством, не превышающим 2400 единиц.
С 1 января 1981 года каждая из Сторон обязалась довести это суммарное количество до 2250 единиц. Договор предусматривал также ряд качественных ограничений. Так, Стороны обязались не создавать и не развертывать баллистические ракеты с дальностью свыше 600 км для установки на плавучих средствах, не являющихся подводными лодками, а также пусковые установки таких средств; средства для вывода на околоземную орбиту ядерного оружия или новых других видов оружия массового уничтожения или любых других видов оружия массового уничтожения, включая частично орбитальные ракеты, мобильные пусковые установки тяжелых МБР и др. [15]
СНВ сверх суммарных количеств, предусмотренных Договором ОСВ-2, подлежали демонтажу со дня вступления его в силу в течение 4 месяцев – для ПУ МБР, 6 месяцев – для ПУ БРПЛ и 3 месяцев – для тяжелых бомбардировщиков.
Демонтаж или уничтожение должны были начаться не позднее 1 января 1981 года и завершиться не позднее 31 декабря 1981 года.
Демонтаж или уничтожение запрещенных Договором СНВ должен был завершиться не позднее чем через 6 месяцев после его вступления в силу.
Стороны обязались не обходить положений Договора через любое другое государство или государства или каким-либо другим образом. Они не только обязались после вступления в силу Договора ОСВ-2 незамедлительно начать активные переговоры о «дальнейших мерах по ограничению и сокращению стратегических вооружений», но и поставили перед собой задачу заблаговременно, до 1985 года, заключить новое соглашение.
Неотъемлемой частью Договора ОСВ-2 явился Протокол к нему, который оставался в силе до 31 декабря 1981 года, начиная со дня вступления в силу самого Договора. В нем Стороны на временной основе решали ряд вопросов, которые не удалось решить при заключении Договора и его рамках.
Важной составной частью Договора было также совместное заявление о принципах и основных направлениях последующих переговоров об ОСВ. В нем стороны заявили, что в ходе переговоров они будут стремиться на основе принципа равенства и одинаковой безопасности к достижению, в частности, следующих целей:
1) значимых и существенных сокращений количеств СНВ;
2) качественных ограничений СНВ, включая ограничения на создания, испытания и развертывания новых видов СНВ и модернизацию существующих СНВ. [15]
Стороны заявили о своем стремлении к решению вопросов, включенных в протокол к Договору. Наконец, они договорились о том, что «будут рассматривать другие меры по обеспечению и укреплению стратегической стабильности, обеспечению равенства и одинаковой безопасности». Важное значение имел также тот факт, что в этом документе Стороны подчеркнули, что по мере необходимости они будут рассматривать «дальнейшие совместные меры по укреплению международного мира и безопасности и уменьшению опасности возникновения ядерной войны».
Венская встреча и ее итоги вызвали широкие положительные отклики во всем мире. Она показала, что советско-американские соглашения, способствующие ограничению гонки вооружений, упрочению разрядки международной напряженности и укреплению мира, соответствуют интересам всего человечества.
Но администрация США отложила ратификацию Договора под предлогом ввода ограниченного количества советских войск в Афганистан. Истинная причина состояла в том, что правые силы в Д. США были категорически против принятия Договора. Они обратились с критикой на него, пытаясь доказать, что он не отвечает национальным интересам США. К тому же борьба США вокруг Договора была использована и как предлог для пересмотра всей политики США в отношении СССР. Пришедшая к власти в 1981 году администрация президента Р. Рейгана отказалась от ратификации Договора, приступив к осуществлению планов модернизации и резкого наращивания всех компонентов стратегических сил США.
Приняв решение о завершении переговоров по ОСВ-2 подписанием соглашения в СССР, администрация Картера с началом 1979 года усилила работу в пользу сдержанности в области стратегических вооружений и продолжения переговоров по ОСВ со стороны США. Иногда ей приходилось одерживать тех, кого считал Договор чуть ли не односторонней уступкой США СССР. Так, сенатору Джавитсу, жаловавшемуся на то, что советская Сторона «не хочет ни чего отдавать за ОСВ», Картер вынужден был объяснить, что новый Договор об ОСВ нужен и самим США. [15]
Хельсинский акт 1975 г.
В 1974 году под угрозой импичмента и судебного разбирательства президент США Никсон был вынужден подать в отставку. Его преемник – Джеральд Форд – один из первых своих визитов нанес в Советский Союз, где во время встречи с советским лидером подтвердил стремление США продолжать курс нормализации отношений. И действительно, в 1975 году прошла встреча в Хельсинки, итогом которой было подписание Хельсинского акта о безопасности и сотрудничестве в Европе.
Встреча высших руководителей 35 государств 30 июля — 1 августа 1975 г. в Хельсинки составила третий этап общеевропейского совещания. В своих выступлениях они подвели итоги проделанной работы, дали общие оценки важнейших международных проблем, обрисовали перспективы европейского сотрудничества. [4]
1 августа наступил торжественный момент подписания Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Итоговый документ СБСЕ отразил договоренности по широкому комплексу европейских проблем.
Первая часть Хельсинкского Заключительного акта трактовала вопросы, относящиеся к безопасности в Европе. В нее вошла и Декларация принципов, которыми государства-участники обязались руководствоваться в своих отношениях. Вот эти десять принципов — «десять европейских заповедей»: суверенное равенство, уважение прав, присущих суверенитету; неприменение силы или угрозы силой; нерушимость границ (Стремление Запада сохранить возможность мирного изменения границ привело к появлению в первом принципе положения, по которому границы государств-участников совещания могли «изменяться, в соответствии с международным правом, мирным путем и по договоренности».); территориальная целостность государств; мирное урегулирование споров; невмешательство во внутренние дела друг друга; уважение прав человека и основных свобод, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений; равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой; сотрудничество между государствами; добросовестное выполнение обязательств по международному праву.
Все принципы отношений между государствами имели одинаковую силу и должны были претворяться в жизнь в комплексе. Однако сразу же после завершения СБСЕ выявились различия в трактовке принципов, зафиксированных в хельсинкском Заключительном акте. СССР и его союзники придавали особое значение положениям, закреплявшим сложившееся территориально-политическое устройство Европы (нерушимость границ), и обязательству не вмешиваться в дела других стран. Запад делал акцент на уважение прав человека и равноправие народов. Думается, что принятые принципы правильнее было рассматривать в их совокупности, не противопоставляя одни принципы другим.
Во второй части хельсинкского Заключительного акта рассматривались вопросы сотрудничества в области экономики, науки, техники и окружающей среды. Государства-участники обязались способствовать развитию торговли в возможно более широком многостороннем плане, сокращать или постепенно устранять всякого рода препятствия на пути ее развития. Государства-участники выразили готовность поощрять развитие промышленного сотрудничества между компетентными организациями, предприятиями и фирмами различных стран. Среди проектов, представляющих общий интерес, были названы следующие области: обмен электроэнергией в Европе, изыскание новых источников энергии, развитие дорожных сетей и усовершенствование транспортных перевозок. [11]
Заключительный акт предусматривал устранение затруднений для дальнейшего развития научно-технического сотрудничества. В нем намечались перспективные области такого сотрудничества, его формы и методы. Хельсинкские договоренности ориентировали также на расширение интернационального сотрудничества для защиты окружающей среды.
В третьем разделе Заключительного акта содержались положения о сотрудничестве в гуманитарных и других областях. Они предусматривали сотрудничество в расширении контактов между людьми и обмене информацией, в области культуры и образования. При этом государства-участники выразили желание содействовать укреплению мира и взаимопонимания между народами и духовному обогащению человеческой личности. Вместе с тем участники совещания взяли конкретные обязательства в отношении контактов между людьми: облегчить воссоединение семей и заключение браков между гражданами различных государств, поощрять разнообразные личные контакты и молодежные обмены.
Запад и Восток по-разному подходили к развитию сотрудничества в гуманитарных областях. СССР и его союзники готовы были развивать контакты под контролем государства: переводы зарубежной литературы, организация выставок, обмен гастролями театральных коллективов, организованный туризм. Во всех этих сферах действительно наблюдались реальные успехи. Запад стремился, так или иначе, продвинуться к свободе передвижения людей и идей. Отсюда особое внимание к расширению на практике прав человека, к деятельности диссидентов, к свободе информации и ограничению цензуры.
Хельсинкский Заключительный акт содержал еще один раздел: о последующих шагах после совещания. Участники СБСЕ заявили о своей решимости выполнять положения Заключительного акта и продолжать общеевропейский процесс. Была достигнута договоренность о проведении с этой целью встреч представителей государств-участников. Первую из таких встреч наметили провести в 1977 г, в Белграде.
Хельсинкский Заключительный акт не был международным договором и не требовал ратификации парламентскими учреждениями. По форме он являлся скорее торжественной политической декларацией, подписанной на высшем уровне. [11]
По сути, Заключительный акт явился результатом разумного компромисса, учета интересов всех участников общеевропейского совещания. Его успешное завершение стало победой политического реализма. Возможно, руководители социалистических стран недооценили значение проблемы прав человека и гуманитарного сотрудничества, воздействие хельсинкских решений на общественность и на дальнейшее развитие международных отношений. Но дело было не в каких-то просчетах дипломатии СССР и его союзников, а в нежелании руководства стран социализма пойти на необходимые реформы.
Генри Киссинджер о результатах Совещания в Хельсинки сказал: «Возможно, советские руководители делали ставку на вероятность того, что конференция создаст по окончании какие-либо институты, которые либо растворят в себе НАТО, либо лишат его какого бы то ни было значения. Это являлось чистейшим самообманом. Ни одна из стран НАТО не собиралась подменять декларативно-бюрократическими конструкциями Европейского совещания военные реалии НАТО или присутствие американских вооруженных сил на континенте. Москва, как выяснилось позднее, теряла от этой конференции гораздо больше, чем демократические страны, ибо в итоге она предоставила всем своим участникам, включая Соединенные Штаты, право голоса в вопросах политического устройства Восточной Европы...».
Американское влияние способствовало сведению положения о признании границ к обязательству не изменять их при помощи силы, что являлось прямым повторением Устава ООН... Такого рода формальный отказ вряд ли можно было считать советским достижением. Даже это ограниченное признание их законности перечеркивалось утверждением принципа, в основном отстаивавшегося Соединенными Штатами. Он гласил, что нижеподписавшиеся государства «полагают, что их границы могут быть изменены в соответствии с международным правом, мирными средствами и путем соглашения».
Тем не менее, решения СБСЕ содержали большой позитивный потенциал, который требовалось умело реализовать. [4]
Дата: 2019-12-22, просмотров: 288.