Творчество Эдгара По при всем при этом не укладывается ни в одну навязываемую ему схему, будь то романтизм, декаданс, символизм. Впрочем, символическое, как мы отмечали выше, для творчества По очень важно. Хотя по проявлению своему символизм По неоднороден. Особенно это касается символов в прозаической и поэтической стихиях.

А.М. Зверев пишет: «Когда, пленившись «Вороном» или «Улялюм», открывали том рассказов По и за таинственной «Лигейей» читали математически точно рассчитанные новеллы о сыщике Огюсте Дюпене, сама собой являлась мысль о глубокой разнородности начал, сосуществующих в этом творческом мире. Пытались объяснить эту разнородность вынужденными уступками вкусам и потребностям читателя американских журналов того времени, которому требовались не откровения великой, избранной души, а занимательность и простецкий юмор. Говорили о двух Эдгарах По, о сочинителе развлекательных историй, который лишь мешал По - творцу нетленных произведений, чье единственное назначение – искусство» [19, c. 12].

Далее исследователь замечает, что неправомерность такого противопоставления очевидна. И действительно, разница в символизме прозы и поэзии По – только в том, что как поэт Эдгар По утверждает символ как некую идею, которую нельзя выразить ни на одном языке, кроме метафорического, а как прозаик пытается воплотить символ в реальности, найти отголоски идеи непосредственно в этом мире.

Даже логически выверенные, интеллектуальные рассказы По про Дюпена не являются самодостаточными лишь в смысле авантюрного детектива. Здесь сам интеллект избранного человека, романтического персонажа становится предметом исследования. И часто в прозе сами образы становятся символами. Особое значение также в прозаическом тексте приобретает роль звука, голоса, тени, вещи, части тела человека. Поэтому проза, нацеленная самим автором на Правду, во многих рассказах ограниченная миром достоверного, «становилась и царством фантазии» [19, c. 18].

 «Проза По, – совершенно точно формулирует А.М. Зверев, -  была прозой поэта, и требования к ней у него были во многом те же, что и к стихам: лаконизм, точность и то "сочетание новизны и скромности", которое он находил идеалом истинно поэтического. А кроме того - присутствие тайны» [19, c. 18]. Далее исследователь называет прозу По «материальной фантастичностью», где действительность оказывается где-то на грани ирреального [19, c. 19].

ГЛАВА 3. Типы символа в новеллах Эдгара Аллана По

Для символов в новеллах По характерно то качество, которое мы отметили в первой главе – степень абстрактности. В некоторых произведениях символы очевидны и принадлежат к виду общекультурных, а в некоторых – более приближены к материальному миру, и часто это совпадает с символами, которые относятся к чисто авторским.

Поэтому для удобства анализа условно разделим их на несколько типов:

1. Новеллы с элементами фантастики: «В смерти – жизнь», «Маска красной смерти», «Повесть Крутых гор», «Разговор с Мумией», «Бес противоречия».

2. Новеллы на тему «человек и внешне непреодолимое», где воспевается могущество природы, ее величие и сила, то есть эстетическая категория возвышенного в трактовке, близкой Шиллеру, а по сути воспроизводится экзистенциальная ситуация: «Низвержение в Мальстрем», «Колодец и маятник», «Заживо погребенные».

3. Новеллы психологические, где анализируется состояние преступника: «Человек толпы», «Сердце-обличитель», «Черный кот», «Бочонок амонтильядо».

4. Новеллы с детективной основой: «Убийство на улице Морг», «Тайна Мари Роже», «Похищенное письмо», «Золотой жук», «Ты еси муж, сотворивый сие».

Оговоримся, что данное разделение носит исключительно утилитарный характер, помогает облегчить нам практический анализ текста и носит условный характер, не претендуя на авторитетность.

Так, в некоторых новеллах 3 типа мы можем обнаружить и фантастическое начало.