Переходя от ближайших к более ранним этапам формирования суицидального поведения, мы обнаруживаем, что все разнообразие ситуаций, приводящих к развитию кризисных состояний, можно свести к ограниченному набору вариантов. В плане психологическом, как известно, они представляют собой конфликты межличностные и внутриличностные в различных сферах: семейной, интимно-личной, сексуальной, профессиональной, административной, правовой и др. Причем личность в таких конфликтных ситуациях переживает интенсивные отрицательно окрашенные эмоции (тоска, тревога, страх, гнев, отчаяние), сопровождающиеся зачастую ощущением "душевной боли".

С этической точки зрения все суицидогенные ситуации (или, во всяком случае, подавляющее большинство) выходят на уровень морального сознания личности, на уровень моральной проблематики. В отличие от иных конфликтных или затруднительных ситуаций перед личностью здесь встают вопросы не только "что делать?" и "какими средствами?", но, главное, "как быть?". Как быть, если попраны представления о добре и справедливости, если нанесен удар по собственному достоинству и чести, если нарушены долг и моральные обязанности, если случилось несчастье или мучает совесть и т.п.? Иными словами, решаются вопросы не "технологии" поведения, а его нравственного смысла. Соответственно, и эмоциональные переживания, сопутствующие этим состояниям, - это, прежде всего, нравственные чувства. Они выражают субъективное моральное отношение человека к различным сторонам его бытия, к окружающим людям и к самому себе. В описываемых конфликтных ситуациях они проявляются негативно окрашенными чувствами обиды, ревности, ненависти, стыда, вины, угрызений совести, одиночества, утраты, горя, скорби и др. Имеющиеся наблюдения наводят на мысль, что ощущение "душевной боли", возникающее на высоте интенсивных отрицательных эмоций, тесно связано со спецификой нравственных чувств и является, по сути, "моральной болью".

Конфликтная ситуация, вызывающая глубокие моральные переживания, может и не осознаваться четко в этических категориях. Фрустрированная потребность в справедливости, к примеру, или крушение соответствующего этического идеала могут проявляться лишь чувством несправедливого отношения - сигналом о неблагополучии в данной сфере. К тому же внешние и внутренние конфликты способны выходить на уровень морального сознания не только прямо (тогда это - собственно моральные конфликты), но опосредованно - через фрустрацию и столкновение иных потребностей и интересов (материальных, физиологических, духовных).

Все перечисленные выше категории морального сознания относятся к самим социальным основам существования человека и отличаются особой личностной значимостью - поэтому они и замыкаются на представлении о смысле жизни, служат, как уже говорилось, одним из источников его формирования. И любые их деформации отражаются на составе представлений о жизненном смысле, на интенсивности его переживания. В тех конфликтах, где данные элементы морального сознания терпят серьезный урон, страдают и представления о жизненном смысле, - вплоть до его утраты, т.е. возникают состояния психологического кризиса, которые при инверсии ценностных отношений к жизни и смерти приводят к самоубийству.

Сказанное можно проиллюстрировать, сравнив суицидогенные конфликты у лиц молодого и пожилого возраста. За внешним сходством многих конфликтных жизненных ситуаций в молодости и на стадии инволюции - будь то распад семьи или утрата партнера, несправедливое отношение или личная несостоятельность и т.п. - обнаруживаются различия их морального содержания. Для лиц молодого возраста упомянутые конфликты развиваются преимущественно под знаком "недостижения желаемого", в виде препятствии к реализации нравственных идеалов и самоактуализации. В возрасте же инволюции аналогичные события рассматриваются чаще с позиции "утраты достигнутого". В том и другом случае одной из вероятных предпосылок возникновения моральных конфликтов является абсолютизация ценности: потребного будущего в молодости или "заслуженного" прошлого в пожилом возрасте.