1858-1914 гг. Эти годы открыли, пожалуй, самый мрачный период вьетнамской истории. На протяжение этого периода страна оказывала ожесточенное сопротивление французским оккупантам. Но если прежде вьетнамский народ был в состоянии противостоять любому, даже превосходящему его в силе сопернику, то в этот раз они оказались бессильны перед лицом французского вторжения. Французское колониальное господство, окончательно установившееся в 1883 г., не было своевременно ликвидировано вьетнамским народом, хотя тот и приложил для этого все усилия, и увенчалось включением Вьетнама в объединенный союз государств-колоний ЮВА - Французский Индокитай.

Исторические предпосылки французской агрессии во Вьетнаме

Первопричиной завоевания Вьетнама французскими колонизаторами многие исследователи называют упадок феодализма, вызванный противоречиями среди вьетнамских династийных домов. Вьетнам, ослабленный усобицами, стремлением реставрированной династией Нгуен к абсолютизму и, в результате, бедственным положением основной массы населения, оказался не в состоянии определять свою судьбу самостоятельно. Мало того, что вьетнамский народ, который в былые времена и в любых условиях мог дать отпор чужеземным агрессорам, утратил эту способность, так еще и Нгуен Ань «слона привел топтать могилы предков»¹ - призвал иностранные державы решать проблемы государства, а на самом деле - подарил им возможность присоединить к себе государство Юга. И если с сиамским вторжением вьетнамцы усилиями Нгуен Хюэ справились, то противостоять планомерному французскому проникновению они уже не смогли.

Несомненным подспорьем в освоении и последующем завоевании полуострова стала деятельность миссионеров. Ведущие колониальные державы мира использовали деятельность миссионеров в качестве «разведки боем»: католические проповедники не просто вливались в жизнь чужого общества, они безошибочно выявляли наличие самых недовольных его категорий и оказывали влияние непосредственно на этих жителей страны. Таким образом, миссионеры обретали вес в обществе и подготавливали почву для постепенного завоевания заморской страны. Так было с Японией, Филиппинами, Малаккой. То же случилось и с Вьетнамом…

Первые миссионеры

Первый опыт миссионерства во Вьетнаме датирован 1533 годом, когда в провинции Намдинь начал проповедовать католический монах.

Имя монаха в источниках не упоминается, да и об участи его известно только одно - он был изгнан из страны. С тех пор, начиная с 1553 г. миссионеры безуспешно пытались закрепиться на юге страны, а с конца XVI в. эти попытки стали систематическими².

Первыми в этом нелегком начинании преуспели, разумеется, испанцы и португальцы - ведущие мореплаватели того времени. Испанские миссионеры решили искать поддержки среди людей, приближенных ко двору. Так, например, сестра короля Ле-тьеу Тонга приняла крещение сама, обратила в католичество придворных и способствовала созданию первого в Дайвьете женского монастыря³.

Иначе дела обстояли в отношениях христианства и крестьян: одна только проповедь могла стоить миссионеру жизни.

С 1624 г. на юге страны начал проповедовать иезуит Александр де Род, которого иногда называют отцом вьетнамской церкви⁴. Этот период крайне важен для вьетнамской католической церкви, ведь именно с этих пор миссионеры начали вести проповедь на вьетнамском языке, ими же была переведена Библия на языки ряда народностей страны. Как и во многих других азиатских странах, миссионеры способствовали развитию грамотности.

Но все же главная цель католических миссионеров на вьетнамской земле была продиктована не стремлением спасти «погруженные во мрак невежества» души вьетнамцев, а, скорее, колониальными устремлениями европейских держав. Миссионерам просто необходимо было закрепиться во Вьетнаме, а для этого нужно было сделать себя необходимыми правительству страны. Это с блеском удалось сделать французскому аббату Пиньо, более известному под именем епископа Адранского. Именно этот человек сумел добиться подписания первого неравноправного договора с династией Нгуен. Нгуены, заручившись поддержкой Франции, сумели добиться собственной реставрации, а помощь в разгроме Тэйшонов принесла значительные привилегии и христианской церкви, и французам.

Но на этом французы не остановились. В 1858 г. Франция предприняла попытку нападения на Вьетнам. Свои действия европейцы мотивировали стремлением «защитить миссионеров» от преследования вьетнамских властей. Связано это было с тем, что после смерти Зя Лонга европейские (французские и испанские) миссионеры не раз принимали участие в дворцовых заговорах против правящей династии. Разумеется, католическое население Вьетнама последовала за миссионерами, на что вьетнамский король отреагировал незамедлительно: в свет вышли указы, запрещающие вести католические проповеди. Начались гонения на миссионеров.

В августе 1858 г. объединенная франко-испанская эскадра атаковала Дананг - крупнейший порт Вьетнама, разрушение укреплений которого фактически открывало путь к вьетнамской столице. Однако достигнуть ее французам не удалось. Возможность прочно обосноваться в стране у католической церкви появилась лишь в середине XIX в., одновременно с захватом французами Камбоджи и Южного Вьетнама. Близость христианской общины к высшим эшелонам власти обеспечила ей достаточно высокий статус: принадлежность к общине служила показателем лояльности к власти и давала доступ к европейскому образованию. Однако народные массы, в большинстве своем, так и не приняли христианства, а если и приняли, то формально, не оставляя своих культов⁶. Тем не менее, применение миссионерства сыграло свою роль и наряду с торговой деятельностью стало характерной чертой французской колониальной политики в XIX в.

Другим важным обстоятельством стал внешний, не зависящий от Вьетнама фактор - торговые войны крупнейших колониальных держав. Колониальная политика как внешнеполитический феномен с самого начала была связана с войнами, которые государства вели с целью добиться колониального и торгового преобладания⁵. Эти войны обычно сопровождались грабительскими нападениями на чужие колониальные владения, развитием пиратства. Упорство и ожесточение, с которым велись торговые войны, объяснялись, с одной стороны, стремлением каждой из соперничающих стран монополизировать в своих руках ограбление стран Азии, Америки и Африки, а с другой стороны - тем исключительным значением, которое в то время приобрели внешние колониальные рынки, обычно закрытые для иностранной конкуренции. В этой борьбе европейских государств, собственно, и решался вопрос, кто из них завоюет право на торговую, морскую и колониальную гегемонию, и тем самым обеспечит себе благоприятные условия для развития собственной промышленности. Цель была слишком заманчива, и именно по этой причине ни одно из ведущих государств того времени не осталось в стороне - торговые войны затронули каждое из них.

Не избежала этой участи и Франция. В XVII в. начались англо-французские войны торговые войны. Причиной тому стал тот факт, что колониальные интересы Франции и Англии сталкивались буквально в каждой точке мира: в Вест-Индии, Северной Америке, Африке, Индии. Одновременная война на море (против Англии) и на суше (против континентальных государств, сотрудничавших с Англией) истощила силы французского государства, ввязавшегося в колониальную гонку. Заметно подорвала морское могущество Франции и война за Австрийское наследство. К концу этой войны большинство французских фрегатов и линкоров уже покоилось на морском дне. После заключения мира Франция располагала всего 67 линкорами, против 140 английских⁷. В середине XVIII в. англо-французские противоречия вылились в Семилетнюю войну, которая закончилась разгромом Франции на море и в колониях. В Северной Америке она навсегда потеряла Канаду, в Вест-Индии лишилась нескольких островов. Даже в Индии англичане разрушили хрупкую цитадель французского господства: Франции хоть и удалось сохранить за собой 5 приморских городов, однако впоследствии они были разрушены. Фактически, все, что теряла побежденная феодально-абсолютистская Франция, приобрела уже ступившая на путь капитализма Англия.

Таким образом, в жестком соперничестве колониальных держав Франция терпела поражение за поражением. Вдобавок ко всему, в 1822 г. англичане, прочно обосновавшиеся в Сингапуре, направили во Вьетнам миссию с целью добиться соглашения с вьетнамским имперским двором Нгуенов об открытии морских портов для торговли. Для Франции, до этого вытесненной из Индии, это сотрудничество могло обернуться потерей еще одного потенциального рынка. Именно поэтому, правящие круги Франции форсировали подготовку территориальных захватов на вьетнамских землях. Французский премьер-министр Гизо в 1843 г. выступил с заявлением о необходимости создания форпоста на Дальнем Востоке. В планах французского премьера было создание военной базы в Китайском море и колонии на соседних с Китаем территориях.

Отсюда вытекает еще одна важная предпосылка поражения Вьетнама перед лицом французской колониальной агрессии - бездействие его правящей верхушки. Правящие круги государства Юга были прекрасно осведомлены о планах Франции: они не могли не заметить агрессивные нотки, звучавшие в действиях европейцев. Но непопулярные в стране Нгуены побоялись сделать то, что во все времена являлось залогом побед вьетнамцев в их борьбе с чужеземными агрессорами, - они не осмелились опереться на народ и предпочли приблизить французов к своему двору, а когда осознали всю опасность такого шага, то запретили миссионерскую деятельность на территории страны. Но механизм был уже запущен: вьетнамские правители не смогли остановить проникновение в страну французского капитала, и, что самое главное, деятельность главного козыря европейцев - Общества иностранных миссий, которая с начала XIX в. уже не ограничивалась сбором информации о стране, а включала в себя планомерное проникновение в дела государства. Несмотря на это, высшие слои вьетнамского общества закрывали глаза на происки европейцев и пытались угодить миссионерам, раздавая им титулы (в частности, Пиньо было пожаловано звание «наставника принца-наследника» и второй по рангу титул «куан-конг»), тем самым, только усугубляя ситуацию. Под покровительством вьетнамских властей и самого Пиньо французские миссионеры чувствовали себя в стране вольготно и раскованно, осознавая, что любое их действие будет фактически безнаказанно. Католики были замешаны почти во всех крестьянских восстаниях (бактханьское, зядиньское восстания) ⁸. Не стеснялись они и подстрекать местное население к шпионажу, сбору сведений, настраивали вьетнамских христиан (которых к тому моменту насчитывалось около 500 тыс. человек) против властвующей династии, действующих законов⁹. В преддверии вторжения французы стремились усилить дестабилизирующие процессы во вьетнамском обществе, подорвать складывавшиеся веками порядки изнутри и, тем самым, ослабить дух вьетнамского народа.

Осуществляя замысел Гизо в отношении Вьетнама, французские колониальные круги прибегали и к военным провокациям. После введения Нгуенами запрета на деятельность миссионеров, в 1822 и 1825 гг. французские корабли дважды вторгались в порт Дананг, предъявляя императорскому двору требования об освобождении арестованных миссионеров и предоставлении возможности свободной торговли¹⁰.

Внутриполитические события во Франции - буржуазная революция 1848 г. и реставрация монархии 1852 г. - слегка охладили завоевательный пыл европейцев. Однако в последующий период подготовка к вторжению во Вьетнам вновь стала проводиться ускоренными темпами. Влиятельные католические епископы буквально заваливали Наполеона III петициями, призывая монарха к решительным действиям. В 1856 г. епископ Пельрен, тайно пробравшись на подошедший к Данангу французский корабль, изложил свои соображения касательно ситуации в стране, а по прибытии во Францию заверил Наполеона III, что «аннамиты-христиане с появлением французов поднимутся против действующих властей и будут следовать за своими «освободителями», так что операция должна завершиться в короткий срок». Дополнительным стимулом здесь явилась и вышеупомянутая активность англичан, которые к тому моменту начали «присматриваться» к Данангу. Французы опасались, что, узнав об этих далеко идущих планах, англичане сумеют их опередить. Сложив все эти факторы воедино, французские власти пришли к выводу о необходимости создания комитета по изучению аннамского вопроса. Такой комитет был создан в 1857 г., тогда же французы приняли решение о реализации плана военного вторжения. Таким образом, путь был намечен. Оставалось только найти предлог для начала агрессии.

В 1858 г. правительство Наполеона III направило в Хюэ посольство с требованием обеспечения «свободы проповеди христианства и свободы торговли», после чего французское министерство флота и колоний увеличило силы экспедиционного корпуса на Дальнем Востоке, которые вместе с английскими и американскими вооруженными формированиями приняли участие в совместных акциях против Китая. По окончании военных действий в Китае и заключении 27 июня 1858 г. Тяньдзиньского договора, командующий французскими вооруженными силами адмирал Риго де Женуйи получил приказ начать боевые действия против Вьетнама. В 1858 г. под предлогом защиты миссионеров и в связи с отказом имперского двора в Хюэ принять навязываемые ему требования, во вьетнамские порты вошли европейские корабли. Так началось французское вторжение в страну Юга.

Начало экспансии

На побережье Южного Вьетнама в нескольких километрах от Хюэ раскинулся великолепный вьетнамский порт Дананг. Когда-то одноименный город принадлежал тямскому государству и носил название Индрапура¹². Вьеты, отвоевавшие город у Тьямпы, приобрели настоящее сокровище - более удобного порта во Вьетнаме и не сыскать, по значимости с ним может соперничать, пожалуй, только Хайфон на севере, да и тот, скорее всего, уступит Данангу в очном споре. Так уж исторически сложилось, что порт Дананг представлял собой важный в стратегическом отношении район. Это во многом объяснялось его выгодным географическим положением: точка, которой порт отмечен на побережье Вьетнама, фактически, делит страну на 2 части; его местоположение обладало весомым преимуществом - удобным заходом в порт, поскольку Дананг расположен немного южнее от того места, где береговая линия делает глубокий крен и вместе с о-вом Хайнань образует залив Бакбо¹³. Морская бухта Дананга, окруженная горами, глубоководная и тихая, способная принять несколько крупных кораблей сразу, во все времена выглядела крайне заманчивой для торговцев. Посему неудивительно, что начать свои завоевания французы решили именно с этого стратегического объекта.

Надо сказать, что поначалу французы демонстрировали уверенность в том, что захват Аннама (по отношению к Вьетнаму они традиционно применяли переделанное на европейский лад китайское название Аннань) будет делом в высшей степени легким и не потребует от Франции практически никаких расходов. Французский миссионер Э. Юк даже заметил, что аннамиты - «люди мягкого нрава, трудолюбивы, с симпатией встречают проповедь веры, но стонут от крайней жестокости властей»¹³. Это дало ему основания полагать, что их, французов, во Вьетнаме встретят как освободителей и благодетелей. Юку следовало прежде ознакомиться с произведениями китайских ученых, которые утверждали, что жители Вьетнама «опасны и вероломны, легко поднимаются на бунт и трудно управляемы». Посему, неудивительно, что после того как 30 апреля 1958 г. французская эскадра при поддержке военно-морских сил Испании атаковала укрепления Дананга, вьетнамцы не растерялись и оказали французам достойное сопротивление: в марте 1860 г. они вытеснили франко-испанские войска из Дананга. И лишь нерешительность вьетнамской феодальной верхушки помогла интервентам сохранить свои позиции в районе Сайгона - Телоне и избежать полного разгрома¹⁴.

Однако поражение под Данангом не обескуражило колонизаторов: окончание войны с Китаем позволило Франции перебросить во Вьетнам дополнительные войска, после чего французы перешли в новое наступление. В ходе наступления весной 1861 г. агрессорам удалось захватить ряд южновьетнамских провинций, а 5 июня 1861 г. был подписан Сайгонский договор, по которому Франция получила о-в Пулокондор, а также 3 провинции Южного Вьетнама - Бьенхоа, Зядинь и Диньтыонг. Французские суда получили возможность плавать по р. Меконг до Камбоджи¹⁵. Таким образом, весь Южный Вьетнам (Намбо) оказался в руках колонизаторов¹⁶. Вьетнам также обязывался выплатить Франции 20 млн. франков контрибуции и открыть 3 порта для торговли в Бакбо и Чунгбо. Сразу же после заключения договора императорский двор в Хюэ отдал приказ очистить от повстанцев отданные французам провинции. Фактически хюэсский двор своими руками отдал Юг неприятелю.

Потеря Юга и подписание кабального договора вызвали негодование всего вьетнамского народа. Повсеместно начали создаваться добровольные партизанские отряды, постепенно формировалось традиционное вьетнамское национально-освободительное движение, о котором южный народ ввиду ослабления угрозы с севера успел позабыть. В 1882-1883 гг. Франция приступила к завоеванию Центрального (Чунгбо) и Северного (Бакбо) Вьетнама. Захватом Бакбо колонизаторы планировали обеспечить себе возможность проникновение в южные районы Китая.

Однако при кажущейся легкости, покорение Вьетнама стоило Франции больших усилий и гигантских финансовых затрат. Кровопролитные бои продолжались на протяжение нескольких десятков лет. Французы, несмотря на активную деятельность миссионеров, продемонстрировали полное незнание вьетнамской истории, а именно - историю борьбы вьетнамского народа с китайскими захватчиками. Они не учли тот факт, что большой опыт освободительной борьбы не мог не отразиться на уровне военного мастерства вьетнамцев, их умении вести себя в условиях сражения. Так, в 1884 г. французы захватили вьетнамскую базу Бадинь¹⁷, которая произвела на них большое впечатление. Это был настоящий бастион среди болот: тщательно замаскированная, база ничем не отличалась от обыкновенной деревни. Ознакомление с творением военачальника Динь Конг Чанга привело французов в восхищение - настолько грамотно все было устроено. «Нас поразило мастерство, с которым было возведено это фортификационное сооружение, - отмечал участник тех событий, французский офицер Массон, - Продовольствие имелось в изобилии, дисциплина была строгой. На случай падения Бадиня в западной части Тханьхоа была построена запасная база»¹⁸. Маловероятно, что эта база была построена непосредственно перед войной с французами - несомненно, это результат многолетнего, кропотливого труда. Судите сами: Бадинь со всех сторон окружала ограда из бамбука, вдоль которой тянулись высокие земляные валы и глубокие рвы. На валах были установлены корзины с землей, которые при попытке осады сбрасывались на противника. Подходы к крепостному валу были усеяны копьями и пиками. Территория вала была покрыта густой сетью траншей, блиндажей, ходов, путей сообщения. Поистине, одно только представление, сколько труда было вложено в строительство Бадиня, вызывает чувство глубокого уважения.

Учитывая все вышесказанное, совсем неудивительно, что французы затратили на взятие крепости огромное количество времени: осада длилась почти полгода, с сентября по март. Когда французское командование приняло решение применить против повстанцев артиллерию, вьетнамцы продержались 35 суток под шквальным огнем. Их мужество и смекалка восхитили французов. Офицер Массон рассказал, что уже после полного поражения один из солдат, зная, что спустя некоторое время он будет казнен, попросил разрешения похоронить своего командира¹⁹. Другой повстанец во время допроса, не испугавшись грозивших ему пыток, сказал французам, что никогда не расскажет им о том, что может повредить его стране. Подлинный героизм и безграничная любовь к Родине - вот, что двигало этими бесстрашными людьми, которые своим примером зажгли в сердцах всего вьетнамского народа неистовый огонь Сопротивления.

Сильнейший отпор европейцы получили и в горных районах, уже со стороны национальных меньшинств. Что характерно, возглавили вооруженную борьбу этнических меньшинств представители родовой знати, которые, в отличие от правящей династии, не подчинились оккупантам, а подняли знамя Сопротивления. Так, например, борьбу мыонгов и тхаев возглавили Ха Вон Мао и Кам Ба Тхыок - члены родовых домов этих народов. Отряды восставших народностей мео и зао возглавили Тхао Тень Лу и Данг Чук Тхань - также высокопоставленные лица в своих районах (Вантянь, Туле). Сопротивление горцев, как и жителей равнин, приняло сходные формы и проявилось в отказе сотрудничать с захватчиками, огораживании деревень, устройстве западней, ловушек, организации восстаний. Мы уже затрагивали тему традиционно сложных отношений титульной вьетской нации и горных народностей, которые во все времена имели повод для вражды. Но перед лицом внешней угрозы эти распри были забыты, взаимные претензии - отброшены в сторону. Потомки Лак Лонга и Ау Ко вновь воссоединились, и это воссоединение в достаточной мере осложнило жизнь французским захватчикам. «Население вело партизанскую войну, нападая средь бела дня на обозы и военные части», - свидетельствовали французские историки²⁰. Антифранцузское движение Сопротивления приняло такие масштабы, что европейцы не могли не признать: им противостоял не какой-то отряд мятежников, вооруженных 80-100 ружьями, - им противостоял весь народ. Неудачи королевской армии с лихвой компенсировались чувствительными «уколами», наносимыми французам партизанами. Непосредственный участник тех событий историк Паллю де Лабаррьер так объяснял успехи партизан: «Фактом было то, что центр Сопротивления находился всюду, что он подразделялся до бесконечности, почти на столько же единиц, сколько существовало аннамитов. Центром Сопротивления вернее было бы считать каждого крестьянина, связывающего пучок риса»²¹. Несколько подпортило завоевательные настроения французов и поражение в войне с Пруссией 1870-1871 г. Разгром под Седаном охладил пыл Франции: европейская держава отныне не желала быть втянутой в новый кровопролитный конфликт²².

Но, несмотря на это, хюэсский двор не смог выстоять перед натиском европейцев: королевская армия терпела поражение за поражением. Противник был прекрасно вооружен и хорошо мотивирован - не выдержав схватки с Англией за колонии в других регионах, французы не собирались упускать свой шанс в Индокитае. В апреле 1882 г. французы под командованием Ривьера захватили Ханой, а в марте следующего года - Намдинь^23.18 августа 1883 г. в результате жестоких и кровопролитных боев колонизаторы смогли нанести Вьетнаму тяжелое поражение, вынудив тем самым «государство Юга» пойти на перемирие, а после - подписать новый кабальный договор. Согласно договору от 25 августа 1883 г. Вьетнам передавал Франции все военные суда и форты в окрестностях Хюэ²⁴. Также согласно договору Вьетнам признавал протекторат Франции. Такое положение вещей не могло устроить Китай, чьи войска до сих пор присутствовали в Северном Вьетнаме. По договору Китай должен был немедленно вывести войска из Бакбо. Тем не менее, в ноябре 1883 г. руководящие слои Китая заявили, что не признают франко-вьетнамский договор, поскольку присутствие на севере Вьетнама китайских отрядов было обосновано тем обстоятельством, что в глазах Китая Вьетнам, даже после обретения независимости, оставался «вассалом на вечные времена». Но попытки французов атаковать о-ва Хайнань и Тайвань, а также 2 Тяньцзиньских договора переубедили Поднебесную²⁵.9 июня 1884 г. в Тяньцзине был подписан франко-китайский договор, по которому Китай отказывался от сюзеренитета по отношению к Вьетнаму, а также признавал французский протекторат над «страной Юга». Для Вьетнама это означало прекращение существования в качестве самостоятельного государства и утрату возможности проведения собственной внешней политики - «страна Юга» стала частью французской колониальной империи.