Банковская система России после кризиса 1998 г. находится в состоянии поиска путей выживания и адаптации к новым условиям. На первый план вышли проблемы урегулирования отношений с иностранными и отечественными кредиторами, восстановления доверия населения, реструктуризации и рекапитализации банковской системы. Полноценное ее функционирование сдерживается из-за сохранения значительного числа неплатежеспособных банков с отрицательным капиталом, крайне медленного отзыва лицензий у банков-банкротов, которые множат потери общества.

Политика, предусматривающая преодоление последствий банковского кризиса, обычно включает следующие направления:

- принятие антикризисных мер, главными задачами которых являются поддержание ликвидности банковской системы, восстановление ее роли в осуществлении расчетов, разрешение возникающих проблем с клиентами, прекращение «набега» вкладчиков на банки;

- реструктуризацию и санацию банковской системы с целью ликвидации нежизнеспособных банков путем банкротства, стимулирование слияний и поглощений банков;

- рекапитализацию, преследующую цель восстановления главной функции банковской системы – финансового посредника, для чего государство предпринимает усилия по наращиванию капитала банков и повышению его качества.

В результате обесценения государственных облигаций и переоценки валютных активов банковская система внешне стала более активным кредитором реального сектора. Объем кредитов экономике возрос с 9,4% ВВП в начале 1998 г. до 11% ВВП к началу 1999 г. и стабилизировался на этом уровне'. Однако доля кредитов экономике в структуре банковских активов в течение 1999 г. снизилась с 37,5 до 33,3%.) Наращивая валютную ликвидность, банки сокращают валютные кредиты экономике, что вызвано как снижением объемов импорта (импортеры предъявляли значительный спрос на кредиты), так и высокими рисками кредитования и повышенным уровнем просроченной задолженности по валютным кредитам предприятиям. Хотя банковский кризис 1998 г. можно рассматривать в основном как кризис пассивов, в определенной мере его породили и «плохие» долги предприятий, которые обусловили низкую ликвидность валютных активов банков.

Переориентация банков с кредитования государства на кредитование реального сектора выразилась в устойчивом росте объема рублевых кредитов экономике – в течение 1999 г. он возрос почти на 30% в реальном выражении) Доля рублевых кредитов в общем объеме выданных банками кредитов к концу года превысила 50% (на начало года – около 30%). При этом качество кредитного портфеля, оцениваемое долей просроченной задолженности в общем объеме выданных кредитов, заметно повысилось, хотя и остается ниже докризисного уровня (около 8% по сравнению с 5-5,5%). Учитывая, что доля просроченных кредитов, выданных в иностранной валюте, почти не уменьшилась, а сроки кредитования в валюте заметно удлинились, можно предположить, что существенная часть валютных кредитов, являющихся по сути безнадежными, не отражается банками как просроченные, а пролонгируется в надежде на улучшение ситуации в будущем.

Основным источником привлеченных средств для российских банков вновь стали, как и в 1992-1993 гг., текущие счета и срочные депозиты предприятий. Это неудивительно, поскольку в целом денежные активы реального сектора экономики увеличились до 3% ВВП к концу 1999 г. по сравнению с 1,5% на начало 1998 г., а доля депозитов предприятий в пассивах банковской системы поднялась до 30% (20% в июле-августе 1998 г.).

В результате кризиса доверия зарубежных инвесторов к российскому рынку государственного долга и российским банкам объемы привлеченных средств нерезидентов постепенно сокращаются (за 1999 г. – на 1/3 в валютном эквиваленте). Старые кредиты погашаются, новые, если и предоставляются, то на короткие сроки и в меньших масштабах. Одним из серьезных последствий кризиса государственного долга и кризиса валютной задолженности в ближайшие несколько лет окажется ограничение возможностей доступа российских банков на мировые рынки капитала.

Одна из главных проблем российской банковской системы – ее несоответствие масштабам и потребностям экономики в целом. Восстановление банковского сектора возможно только на базе достаточно высоких требований к качеству капитала, которое можно измерить следующими показателями:

- отношение размера фондов банков к возможным потерям;

- отношение размера фондов банков к размеру обязательств банка, определяемому объемом привлеченных средств и внебалансовых обязательств;

- степень иммобилизации активов.

Фонды банков, являющиеся составной частью собственных средств, выступают основным источником покрытия возможных потерь (они включают в себя фактические убытки и просроченную задолженность). Перед кризисом, в начале 1998 г., фонды банков превышали их потери приблизительно в 4 раза. К октябрю 1998 г. (в разгар кризиса) совокупный объем банковских фондов составлял 107% величины потерь. В целом уровень накопленных банковской системой резервов был достаточно высоким для того, чтобы покрыть потери от девальвации. Однако резервы накопили одни банки, а наибольшие потери понесли другие.

К концу I квартала 1999 г. вследствие увеличения убытков банковской системы совокупные фонды составляли лишь 75% уровня возможных потерь. Однако во II квартале наметилась тенденция к росту их соотношения в основном за счет сокращения накопленных убытков, в результате чего во втором полугодии 1999 г. величина фондов вновь превысила объемы потерь.

Однако не все фонды банков предназначены и могут быть использованы для компенсации потерь. В частности, на начало 1998 г. совокупная величина резервных фондов, прямое назначение которых – компенсировать потери, составляла лишь 17% всех фондов, в то время как фонды экономического стимулирования и производственного и социального развития – около 70%. С середины 1999 г. доля резервных фондов в общем объеме банковских фондов устойчиво находилась на уровне 15%.

Защищенность средств клиентов характеризуется отношением собственных средств банков к привлеченным. Этот показатель до кризиса был достаточно высоким – на начало 1998 г. он равнялся 22,7%. В странах Восточной Европы (Польше, Венгрии, Чехии) значение данного коэффициента колеблется в пределах 15-20% (в развитых странах оно еще ниже). Однако в ходе кризиса величина этого показателя снизилась почти вдвое (до 11,9%) и немного возросла к концу 1999 г. – до 13%.

Недопустимо высокой была степень иммобилизации капитала как в целом по банковской системе, так и особенно у крупнейших банков. К середине 1996 г. вложения банков в здания и сооружения и другие затраты капитального характера почти вдвое превосходили величину их уставного капитала. После введения ограничений со стороны Банка России это соотношение за счет роста уставного капитала к началу кризиса приблизительно равнялось 1, то есть практически весь уставный капитал был вложен банками в неработающие и по сути неликвидные активы. Поэтому существенная часть капитала не могла быть использована банками по своему главному назначению.

Кризис ослабил интерес банков к приобретению недвижимости. В результате этого, а также увеличения объемов уставного капитала коэффициент иммобилизации капитала (отношение величины уставного капитала к имуществу банков) возрос к концу 1999 г. до 1,9 против 1,07 на начало августа 1998 г. Вот почему можно высказать определенные сомнения в правильности решения Банка России, позволившего собственникам банков осуществлять взносы в их уставные фонды путем передачи зданий. Очевидно, такое решение способствует улучшению количественных показателей капитализации банков, но ведет к ухудшению качества капитала.

Критерием успешности возрождения банковского сектора может служить восстановление отношения банковского капитала к ВВП, которое в докризисный период составляло примерно 5,5-6%. Учитывая оценки потерь российской банковской системы в период кризиса, для достижения докризисных параметров необходимо реальное удвоение существующего капитала российских банков.

В 1999 г. произошло заметное увеличение уставного капитала российских банков: за 11 месяцев он возрос более чем на 40 млрд. руб. (около 0,9% ВВП) при этом 10 млрд. руб. внесло государство. Если исключить крупные разовые операции⁵, темп прироста уставного капитала составляет 0,1-0,15% ВВП в квартал, что соответствует темпу прироста уставного капитала непосредственно перед кризисом. Возможности государства по пополнению капитала банков в первую очередь будут зависеть от финансовых возможностей бюджета и поли- тики Агентства по реструктуризации кредитных организаций (АРКО). В федеральном бюджете на 2000 г. на нужды АРКО заложен лишь 1 млрд. руб. (и 4 млрд. руб. гарантий). Единственным вариантом увеличения этой суммы может стать предоставление кредитов международными финансовыми организациями, объем которых оценивается в 200-300 млн. долл. Однако с учетом политики АРКО по распределению средств даже получение этих денег не приведет к увеличению капитала банков более чем на 0,05-0,1% ВВП.

Учитывая специфику положения страны, нужно рассматривать не только потребности, но и возможности государства поддерживать банковский сектор. Необходимо выделение реальных денежных ресурсов из федерального бюджета для деятельности АРКО. Главными условиями их предоставления должны быть четкая стратегия деятельности Агентства, «прозрачность» и открытость его операций. Вряд ли можно считать эффективными такие способы предоставления средств АРКО как «застрявшие» налоговые платежи в проблемных банках (получение этих денег возможно только в рамках реструктуризации банков которая требует длительного периода) или выпуск облигаций АРКО под гарантии бюджета (очевидно, что у АРКО нет устойчивых доходных поступлений и кредитной истории, следовательно, Агентства придется соглашаться с более высоким уровнем процентных платежей, что опять-таки ляжет бременем на федеральный бюджет).

Очень важной для российских банков является проблема определения направления бизнеса. Дочерние структуры крупных западных банков в России в основном обслуживают иностранные компании и большинство из них не предлагает быстрого расширения своей деятельности. Работа со средствами населения (неорганизованные сбережения в России составляют не менее 30 млрд. долл.) до последнего времени их не привлекала.

По оценке, в результате кризиса доходы банков сократились более чем в 10 раз. В настоящее время вложения в государственные обязательства так же, как и рынок межбанковских кредитов, перестали относиться к инструментам поддержания банковской ликвидности. Теперь свободные средства остаются на корсчетах или депонируются в ЦБР. Значительные объемы таких средств (около 30 млрд. руб. на корсчетах и 20 млрд. руб. на депозитах) обусловлены неспособностью банков определять приемлемые направления вложений. По существу, эти средства представляют денежный «навес», связанный с административными ограничениями на конвертацию рублей в валюту. Зачетные схемы временно приостановлены, вложения в долговые обязательства финансовых и нефинансовых предприятии не могут рассматриваться как важные направления бизнеса.

Отдельно нужно остановиться на основном (в классическом понимании) направлении банковского бизнеса – обслуживании нефинансовых предприятий. Для большинства банков работа с предприятиями должна стать главным источником дохода. Проблема состоит в том, что в России сравнительно немного стабильно работающих предприятий, продающих свою продукцию за «живые» деньга и способных брать и нормально обслуживать банковские кредиты. К их числу относятся экспортоориентированные предприятия я небольшая группа предприятий, работающих на внутренний рынок. Другая проблема – неразвитость законодательства (в частности, залогового права) и корпоративной этики, что делает коммерческое кредитование чрезвычайно рискованным бизнесом. Уменьшение рисков осуществляется путем образования законодательно оформленных или неоформленных ФПГ, в рамках которых устанавливаются отношения взаимозависимости между банками и предприятиями, способствующие большей надежности коммерческого кредита. «Примерами могут служить РАО «Газпром» со своей системой банков, группы, связанные с банками МЕНАТЕП и ОНЭКСИМ, правда, уже не существующие в прежнем виде. После кризиса ситуация в этой области не изменилась: нет жесткой связи между предприятием и банком – нет возможности безопасного кредитования. Отметим, что коммерческий кредит даже в период инвестиционного бума 1997 г. не играл существенной роли в российской экономике.

Девальвация рубля повысила конкурентоспособность ряда российских предприятий, работающих на внутренний рынок. Среди них – предприятия пищевой, легкой, автомобильной, электротехнической промышленности, бытовой химии. Это открывает определенные перспективы с точки зрения их банковского обслуживания, в том числе для дочерних структур западных банков. До начала банковского кризиса в России такой деятельности препятствовал здоровый консерватизм последних. Они не предоставляли российским предприятиям возможностей работать с финансовыми схемами, позволяющими уходить от налогов, не оказывали услуг их руководству по открытию счетов за границей и переводу туда части выручки и пр. Сегодня, когда многие российские предприятия потеряли деньги в отечественных банках, их приоритеты изменились, и надежность они могут оценивать выше дополнительных услуг.

Коммерческое кредитование в России – почти всегда кредитование под оборотные средства. К кредитованию капитальных вложений коммерческие банки не готовы из-за слабости ресурсной базы и преобладания в ее структуре коротких денег. До кризиса ресурсную базу отечественных банков составляли следующие элементы: межбанковские кредиты в рублях и валюте; средства предприятий и организаций; бюджетные средства; средства населения, векселя и облигации; кредиты нерезидентов; еврооблигации (Внешторгбанк, ОНЭКСИМбанк и др.), собственные средства, включая средства от дополнительной капитализации.

После кризиса российские банки не могут рассчитывать на получение западных кредитов, а также на размещение облигаций и акций за рубежом. Средства населения из-за потери доверия к коммерческим банкам будут аккумулироваться в Сбербанке, надеяться на привлечение финансовых ресурсов путем выпуска векселей и облигаций может только очень ограниченное число банков, бюджетные средства будут концентрироваться в ЦБР, межбанковские кредиты не являются серьезным источником формирования ресурсной базы. Таким образом, подавляющее большинство российских банков в ближайшие месяцы будет формировать свои ресурсы только за счет собственных средств и средств предприятий и организаций. Можно сделать вывод, что, помимо государственных и поддерживаемых государством и субъектами Федерации банков, в стране сохранятся банки с достаточной капитализацией, имеющие хорошую корпоративную клиентуру, а также банки, капитал которых сформирован с участием нерезидентов. При таком развитии событий количество российских банков сократится примерно до двухсот.

Большое влияние на послекризисную банковскую структуру и банковский бизнес в целом может оказать политика ЦБР. Пока она сводится главным образом к мероприятиям по преодолению платежного кризиса и кредитованию отдельных банков. Политика ЦБР может быть дополнена изменениями в пруденциальной политике, направленными на повышение надежности банковской системы и предотвращение новых системных банковских кризисов. По мнению ряда экспертов, в нестабильной макроэкономической среде (характерной для России) центральные банки должны ужесточить требования к достаточности банковского капитала и нормативы ликвидности. Норматив достаточности капитала целесообразно устанавливать на уровне, превышающем Базельские стандарты. Для поддержания ликвидности банковской системы необходимо развитие рынка государственных ценных бумаг, в том числе краткосрочных? Разумеется, при определении конструкции этого рынка следует учесть негативный опыт рынка ГКО. Новые государственные ценные бумаги -должны быть в первую очередь инструментом поддержания ликвидности банковской системы и определения базисных ставок доходности и лишь в небольшой степени использоваться для решения текущих бюджетных проблем.