Поможем в ✍️ написании учебной работы

Имя

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

Выберите тип работыЧасть дипломаДипломная работаКурсовая работаКонтрольная работаРешение задачРефератНаучно - исследовательская работаОтчет по практикеОтветы на билетыТест/экзамен onlineМонографияЭссеДокладКомпьютерный набор текстаКомпьютерный чертежРецензияПереводРепетиторБизнес-планКонспектыПроверка качестваЭкзамен на сайтеАспирантский рефератМагистерская работаНаучная статьяНаучный трудТехническая редакция текстаЧертеж от рукиДиаграммы, таблицыПрезентация к защитеТезисный планРечь к дипломуДоработка заказа клиентаОтзыв на дипломПубликация статьи в ВАКПубликация статьи в ScopusДипломная работа MBAПовышение оригинальностиКопирайтингДругое

Нажимая кнопку "Продолжить", я принимаю политику конфиденциальности

Андрей Маркович Максимов

Многослов-3, или Прочистите ваши уши: первая философская книга для подростков

 

 

 

«Максимов A.M. Прочистите ваши уши. Многослов-3: первая философская книга для подростков.»: ЗАО «СВР – Медиа»; Москва; 2011

ISBN 978-5-91194-020-1

Аннотация

 

Подростки всегда задают много вопросов.

У родителей никогда нет времени на них отвечать.

Новая книга известного писателя и телеведущего Андрея Максимова поможет и детям, и родителям.

Почему родителей надо уважать всегда? Секс – это символ пошлости или любви? Почему надо уважать взрослых, если они построили такой противный мир? Надо ли мстить своим обидчикам? Почему врать нехорошо, а фантазировать – здорово? Чем отличается бизнес от воровства? Чем отличается взрослый человек от ребенка?

Как и в двух предыдущих «Многословах», вызвавших большой читательский интерес, в этом, третьем, обращенном к подросткам, Андрей Максимов, разбираясь в смысле слов, старается понять смысл и суть жизни. Но на этот раз сделать это так, чтобы увлечь детей.

Эта книга – не учебник, а повод поговорить: взрослым с детьми, детям друг с другом, каждому читателю – с самим собой.

Она и рождалась в беседах автора со своим сыном.

Им удалось поговорить. Удастся ли вам?

Попробуйте.

 

Андрей Максимов

При участии Андрея Максимова-сына

Прочистите ваши уши. Многослов-3: первая философская книга для подростков

 

Как читать эту книгу?

 

Что за странный вопрос, правда? Как можно читать книгу – только глазами, иного способа не изобрели.

Разумно. Но эта книжка необычная, поэтому читать ее тоже стоит не совсем обычным образом.

Во-первых, запросто можно читать не подряд главу за главой. Ты[1] можешь начать с тех глав, которые тебе наиболее интересны, это вовсе не возбраняется.

Во-вторых, ее можно – и даже полезно – читать вместе с друзьями, родителями, бабушками, дедушками… Да с кем угодно! Потому что – и это уже

В-третьих, автор – то есть я – вовсе не претендует на то, что он говорит абсолютные истины. Автору – то есть мне – хочется, чтобы ты подумал над тем, что здесь написано, и даже, может быть, поспорил с чем-то. А все это, конечно, лучше делать не одному, а с кем-нибудь. Если чтение этой книги не заставляет тебя задуматься, значит, мы не нашли общего языка, извини, но тогда читать ее бессмысленно.

В-четвертых, в отличие от других книг – например фэнтези или детективов – эту книгу вполне можно читать долго. Прочел одну главу, походил, подумал, может, еще какую другую книгу почитал, а затем вернулся к этой.

В-пятых, эту книгу нужно читать только по одной причине: если она тебе интересна. Если она тебе не интересна, ее читать не следует, даже если все вокруг твердят, что она – важная и нужная. Если тебе интересно думать про жизнь – читай, если нет – займись другим делом.

И наконец,

В-шестых, всем этим рекомендациям вполне можно не следовать. Если ты захочешь читать эту книгу как-то по-своему – ради Бога. Я просто советую, ни на чем не настаивая. Это, впрочем, относится ко всему, что ты прочтешь далее.

 

Предисловие для родителей, которым запросто можно эту книжку не читать

 

Здравствуйте, дорогие коллеги-родители!

Однажды я понял, что очень мало разговариваю со своим двенадцатилетним сыном Андреем про важное.

Про всякую, извините, ерунду типа: сделал ли ты уроки? почему не надел тапочки? чего так долго сидишь у компьютера? – это сколько угодно. Но человек не становится лучше от того, что делает уроки, надевает тапочки и сидит у компьютера положенное количество часов.

Мне – может быть, наивно – представляется, что человек становится лучше в тот момент, когда пытается понять окружающий его мир. Однако с чего это вдруг человек начнет всерьез разбираться в себе и в мире, когда вокруг столько проблем и соблазнов?

Чтобы человек начал в чем-нибудь разбираться, с ним надо разговаривать. Иного способа нет. Тут ведь как? Про что ты с собеседником начинаешь говорить, в том он тотчас и начинает разбираться. Ну, если, конечно, с тобой говорить захочет.

Как и большинство родителей, я всегда готов воспитывать своего сына и не всегда готов с ним просто разговаривать про самое важное в жизни вообще и в его собственном существовании в частности.

А ведь подрастет сын совсем немножко, и уже с ним так просто не поговоришь. Он уже сейчас летает по жизни со скоростью сверхзвукового лайнера, правда, пока еще приземляется дома. А пройдет лет пять, и…

И тогда я решил написать книгу «Прочистите ваши уши. Многослов-3: первая философская книга для подростков».

Может быть, кто-то из вас читал мои предыдущие «Многословы»:

«Многослов-1, или Книга, с которой можно разговаривать». В этой книжке я попытался понять смысл слов и понятий, которые касаются жизни личности, существования ее души.

«Многослов-2, или Записки офигевшего человека». В ней я попытался разобраться во всем, что связано с социальной реальностью, с существованием гражданина.

«Многослов-3» написан для подростков.

Мой сын – тоже Андрей Максимов – принимал в написании этой книги самое активное участие: вместе с ним мы выбирали те слова и понятия, которые наиболее интересны его сверстникам. Сын внимательно читал каждую главу и делал, как правило, очень дельные замечания. Я, как правило, их учитывал.

Но главное – мы разговаривали, и это было прекрасно!

В этой книге многое, если не все, – спорно. Я подозреваю, какие-то мои суждения (надеюсь, все-таки не все) вызовут ваш личный протест. Отлично!

Самое страшное, если книга оставит равнодушным. Если она заставит думать и спорить – чудесно.

Эта книга и для подростков, и для тех родителей, которые хотят, чтобы их дети думали, которые понимают, что «думанье» [2] – это не только очень важное, но и очень интересное занятие.

Честно говоря, мне кажется, что и взрослым не помешает иногда подумать не про сиюминутные заботы, а про самое главное – про суть и смысл жизни.

Мы очень быстро бежим по жизни. Но если вовсе не думать, зачем мы это делаем, – в какой-то момент может выясниться, что мы бежали по кругу. А это очень неприятно.

Заключают книгу мои «Философские сказки» – короткие притчи про обычные предметы, окружающие нас. Я надеюсь, что они тоже помогут поразмышлять, подумать, поговорить…

Становятся ли наши дети лучше в результате наших разговоров с ними? Не знаю… Очень хочется верить, что становятся.

Но то, что любой нормальный родитель получает удовольствие от общения со своим чадом, – это факт.

Так стоит ли лишать самого себя этого удовольствия?..

 

Часть 1

Кто ты такой?

 

Вот я, например, не считаю, что если человек юн, то он не хочет, не любит и не умеет думать…

Тебе никогда не приходило в голову, что это очень связанные действия: хотеть – любить – уметь?  [3] Например, ты хочешь мороженое, любишь его и умеешь есть. Никаких проблем!

А вот заставить, скажем, белого медведя есть мороженое – проблема серьезная, потому что мишке и так всегда холодно и не хочет он есть мороженое, не любит, а значит, и не умеет.

Вот ведь что получается: если ты что-то делать любишь, значит, наверняка ты это делать умеешь.

Поэтому, если вдруг выясняется, что ты хочешь и любишь думать  , – значит, к гадалке не ходи, ты умеешь это делать.

А ты хочешь и любишь думать?

Только давай сразу договоримся, что размышления типа «нытье» не считаются.

Размышления типа «нытье» – это что такое? Это когда мама ругает, папа ругает, в школе двойки количеством две и замечания количеством три, а тут еще чашку разбил и пуговицу на рубашке оторвал от отчаяния… И вот тогда сидишь ты на полу (для пущего ощущения трагизма) и думаешь: никчемный я на этой земле человек.

Понимаешь, что такое никчемный? Это который ни к чему. Родился, значит, просто так – без толку и без смысла.

Вот такие печальные и, как правило, безосновательные (то есть не имеющие никакой серьезной основы) думы-думки я и называю: размышления типа «нытье». Именно их-то мы в расчет и не берем.

А что берем?

А вот чтобы сесть так спокойненько (хоть в метро, хоть в кино на скучном фильме, хоть дома, хоть где) и подумать. Типа поразмышлять.

Например, над вопросом:

КТО Я ТАКОЙ?

Представляешь, сколько есть вариантов ответа на этот вопрос? Ты ведь – причем одновременно – и сын (дочь), и внук (внучка), и, может быть, брат (сестра), племянник (племянница), и сосед (соседка), и русский (еврей, татарин, азербайджанец, латыш и так далее и так далее), и мальчик (девочка), и москвич (питерец, волгоградец, владимирец, пензенец и так далее и так далее)… А еще ты – будущий отец (мать), гражданин… А может быть, ты спортсмен (спортсменка), юный актер (актриса), не приведи Господи, хулиган (хулиганка?), отличник (отличница) или двоечник (двоечница)…

Короче говоря, на вопрос «кто я такой?» есть множество вариантов ответа.

Неплохо бы выбрать какой-то один, правда?

Потому что если человек считает: «Главное во мне то, что я – двоечник», он и ведет себя, как двоечник. А если ему кажется: «Главное во мне то, что я – своеобразный», он себя соответственным образом и ведет, хотя может являться, в сущности, двоечником.

Вдогонку

Умные и дураки

 

Вообще, если человек, не знающий русского языка – иностранец какой-нибудь, – попадает в Россию, он запросто может решить, что слово «дурак» – это такое универсальное оскорбление, не имеющее конкретного смысла. Стоит человеку совершить что-нибудь неправильное, и его тут же называют «дураком».

Человек разбил мячом окно – ему говорят: «Вот дурак-то!»

Человек говорит девушке: «Я тебя люблю». А та его не любит (или делает вид, что не любит). Так бы и сказала, так нет же, отвечает: «Вот дурак».

Один человек случайно толкнул другого человека, и тут же слышит: «Дурак, что ли?»

Человек задачу не смог решить у доски – ему ставят клеймо: дурак.

Человек играл в футбол и не смог забить гол из выгодной позиции – ему кричат: «Ну ты дурак!»

Что ж такое получается? Нету, что ли, у этого весьма, надо сказать, распространенного слова вообще никакого смысла?

Так не бывает. У всякого слова непременно хоть какой-нибудь смысл, да есть.

Дурак – это значит «не умный».

Строго говоря: не попасть в ворота из выгодной позиции, разбить мячом окно, не решить задачу – все это не умные поступки.

А что до ответа девочки, то она, конечно, не права. Однако нередко люди, когда не знают, что ответить, начинают оскорблять.

А умный кто?

Вдогонку

Про добро и зло

 

Про добро и зло люди очень любят рассуждать. Не то чтоб прям вообще все люди, но если человек в принципе любит порассуждать – подумать, то уж будь уверен: он непременно про добро и зло начнет философствовать. Мол, все это не так просто, не однозначно…

Оно конечно, порассуждать можно на любую тему – почему бы и нет? Но для жизни с другими людьми неплохо бы знать конкретно, что есть добро и что есть зло. Ну, чтобы не запутаться просто.

Решать самому.

Конечно, у любого молодого человека, как правило, есть авторитетные люди, с которыми он (или она) может посоветоваться. Но решать все равно надо самому.

Ты сам должен решать: несешь ты человеку добро или зло. И ты сам потом будешь за это отвечать.

Я, например, – признаюсь честно – всегда давал списывать, потому что мне было жалко моих нерадивых товарищей. К тому же, если человек категорически не выполняет задания по какому-то предмету, значит, ему этот предмет не нужен, ну и чего ему тогда мучиться? Мои товарищи, видимо, рассуждали так же, поэтому и мне всегда давали списывать. Честно говоря, если бы не этот «круговорот списываний в природе», не убежден, что мне удалось бы окончить школу.

Но были у меня в классе и принципиальные товарищи, которые списывать не давали никому. Их не любили, конечно. Однако у них был свой принцип.

Мир устроен таким удивительным образом, что любой поступок – любой!!! – несет или добро, или зло.

Представляешь, каждый твой шаг или улучшает чью-то жизнь, или ухудшает.

Ты не убрался в комнате – мама расстроилась, и ее жизнь ухудшилась. Ты получил пятерку – твои родители обрадовались.

Ты забил гол – твоя команда счастлива, команда соперника – в огорчении. Что ж поделать, это игра…

Твою девушку обидели, ты наказал обидчика. Девушка обрадовалась, обидчик затаил обиду. Жизнь девушки улучшилась, обидчика – ухудшилась.

И так далее. И так далее. И так далее.

Вся наша жизнь – череда добрых и злых поступков.

Наш мир устроен так, что прожить жизнь, никогда и никому не сделав зла, – невозможно. Но одно дело, когда зло возникло в результате победы в честной игре или как результат защиты слабого.

И совсем другое – когда ты специально, например, ради собственного эгоизма, совершаешь недобрый поступок.

Одно дело, когда ты дал в лоб хулигану, который приставал к девушке, и совсем, согласись, другое – когда ты ударил малыша, чтобы самому себе продемонстрировать собственную силу.

Вообще было бы неплохо научиться думать перед каждым своим поступком: что он несет – добро или зло, помня при этом, что он обязательно несет либо то, либо другое.

Конечно, никто не может заставить тебя поступать таким образом. Но, если ты не научишься отличать добро от зла, может так получиться, что ты будешь нести в мир зло, то есть делать его хуже. И мир непременно будет отвечать тебе тем же. Тебе этого хочется?

Так что, друг мой читатель, волей-неволей всю жизнь тебе придется выбирать между добром и злом, представляешь?

Вообще, жизнь – такая штука, что все время приходится что-нибудь выбирать.

Выбор – важное слово. Про него, конечно, надо отдельно поговорить.

 

 

Выбор

 

Вот если бы можно было прожить жизнь, никогда ничего не выбирая, жизнь получилась бы очень простой.

Выбор ужасно усложняет жизнь.

Представь себе, что папа подарил тебе мышку для компьютера: новую, современную, беспроводную.

Здорово? Здорово! И – никаких проблем!

А теперь представь, что мама с папой как-то не сговорились, и оба подарили тебе мышки для компьютера: новые, современные, беспроводные. Но разные.

Ужас? Ужас! И – проблем масса!

Будешь пользоваться маминым подарком – папа обидится. Папиным – у мамы настроение испортится. А тут еще наверняка чья-то мышка понравится больше… Но если ты продемонстрируешь это, даритель другой мышки расстроится.

Вот тебе, пожалуйста, и выбор. Вот тебе и кошмарный ужас, и ужасный кошмар.

А приходилось ли тебе когда-нибудь ходить с мамой в магазин, когда она выбирает себе одежду? Если приходилось, тогда тебе очень хорошо понятен смысл выражения «муки выбора».

А если ты – фанат рока и футбольный болельщик и у тебя есть билет на рок-концерт именно на тот день и час, когда наша сборная опять будет доказывать, что она круче бразильцев? А если в магазине есть кроссовки модные, но дорогие, и не модные, но подешевле? А если ты – девушка и тебе нравятся два парня: один очень умный, но не очень красивый, а второй очень красивый, но двух слов связать не может?

Каждый день жизнь ставит нас перед выбором. И не одним.

Человек должен постоянно совершать выбор.

Для нас, людей, это такая же необходимость, как для птиц летать. Им, птицам, тоже трудно все время крыльями махать. Но посади птицу в клетку, и она погрустнеет, а то и вовсе может умереть.

Ну, с рок-концертом и футбольным матчем – ладно. Нервный, конечно, выбор, но не принципиально важный. Но ведь иногда нам приходится делать очень важный выбор, такой, который потом определит всю последующую жизнь. И вот тут страшно ошибиться.

Может быть, тебе известен такой великий русский писатель Михаил Булгаков, возможно, ты даже читал его роман «Мастер и Маргарита». Но, возможно, ты не знаешь, что основная профессия Булгакова – врач.

И вот, представь себе: Россия, двадцатые годы прошлого века, только-только отбушевала Гражданская война. В руках у Михаила Афанасьевича вполне себе «хлебная» профессия – доктор. Он вполне может открыть свой кабинет, как тогда было принято, и жить безбедно. Но он выбирает совсем другую жизнь, совсем другое ремесло, совсем другое призвание: он становится писателем. Во время разрухи (!) выбирает дело совершенно неденежное, сам до конца не понимая, сможет ли писательский труд прокормить и его самого, и его семью.

Но Булгаков убежден: главное дело его жизни – быть писателем. Он бросает «хлебную» врачебную профессию и уходит в творчество. Благодаря этому выбору Булгаков вошел в историю человечества, а его книги, спустя почти век, продолжают воздействовать на нас так, словно написаны вчера.

Иногда выбор приходится делать именно так, по наитию, по ощущению, как бы вне логики. И очень часто именно такой выбор оказывается правильным.

Если ты абсолютно уверен в правильности своего выбора, если чутье, интуиция подсказывают тебе, что надо делать именно так, – поверь себе.

Вообще, совершая серьезный выбор, очень важно прислушаться к своим ощущениям, послушать самого себя. И довериться самому себе.

Выбор – он, как инспектор ГИБДД, который прячется где-то в кустах, – всегда появляется вдруг и не вовремя. Поэтому, совершая выбор, надо, первым делом, успокоиться.

А как это сделать? Подумать. То есть не бросаться очертя голову на рок-концерт или, наоборот, не рвать билеты на него в приступе истерики, а поразмышлять. Совершить открытие. Например, выяснить, что трансляция футбольного матча будет повторяться. Или понять, что на рок-концертах ты уже бывал, а матч этот очень важный и интересный и будет жаль его пропустить.

С выбором ведь как все происходит? Или ты его сделаешь, или он тебя так «сделает», что мало не покажется. Чтобы выбор тебя не «сделал», оцени все спокойно: подумай, прикинь.

Выбор всегда нужно делать самому.

Ты можешь слушать кого угодно (лучше, конечно, людей, которым ты доверяешь), но слушаться должен только самого себя. Слушаться и своих мыслей, логики своей, но и своих чувств.

Вот мы говорили про призвание. Ты понимаешь, какой это серьезный выбор? Выбор той дороги, по которой ты будешь идти всю жизнь.

Никто, кроме тебя, не совершит этот выбор правильно.

Не только твой разум, но и твои чувства подскажут, что ты на самом деле любишь, чем ты действительно хочешь заниматься в жизни.

Тебе могут давать тысячи советов, говорить о престижности (или непрестижности) той или иной профессии, рассказывать о том, какая работа приносит больше денег…

Все это можно и нужно слушать. Но слушаться — только себя.

Если ты выберешь самую престижную, самую высокооплачиваемую работу, но тебе будет скучно ее выполнять, – ты тем самым обречешь себя на несчастную и скучную жизнь.

Вспомни пример с Михаилом Булгаковым. Его наверняка отговаривали многие, не понимали… Но он сделал так, как сам считал нужным. И сегодня мы благодарны ему за его выбор.

Правильный выбор своего призвания – необходимое (хоть и недостаточное) условие того, чтобы человек был счастлив.

Еще, конечно, нужна любовь (о чем мы поговорим отдельно). Но если ты будешь ходить на работу, как на высокооплачиваемую каторгу, – не бывать тебе счастливым.

Три шага из одиночества

 

Великий английский писатель, лауреат Нобелевской премии Бернард Шоу заметил: одиночество – прекрасная вещь, но не тогда, когда ты один.

Ведь и на самом деле есть как бы два одиночества.

Одно – одиночество, необходимое для сосредоточенности и работы.

Согласись, что в компании уроки делать затруднительно, уже хотя бы потому, что стоит собраться компании, и сразу возникает масса дел, более интересных, чем уроки.

Ты наверняка по себе знаешь, что подобное одиночество еще не сразу и организуешь. Приходят, скажем, к родителям гости, разговоры всякие интересные, еда вкусная опять же, то да сё, а тебе и говорят: «Поел? Хорошо. Иди, делай уроки». Другими словами: «Иди, пожалуйста, в свое одиночество и сосредотачивайся».

Должен тебе сказать, что проблему создания одиночества для сосредоточения решали даже великие люди. Например, еще один гений литературы – Виктор Гюго мог обрезать себе половину бороды, ножницы выбросить в окно и таким образом приковать себя к дому: нельзя же полуостриженным выйти. Насильственно оставив самого себя наедине с самим собой, Гюго писал романы, которые сделали его одним из величайших писателей в мировой истории.

Такое одиночество – его можно назвать добрым, творческим – полезно и необходимо. Самое главное в нем, что оно – добровольное и в любой момент его можно прервать.

Но есть и иное одиночество – злое, противное, высасывающее душу, приносящее человеку подлинные страдания.

Это одиночество человека, который понимает, что в этом мире он никому не нужен и не интересен.

Принято считать, что подобное одиночество – огромная беда человека. Неслучайно многие одинокие люди буквально жаждут, чтобы их пожалели.

Я считаю, что

Любовь прекрасная и ужасная

 

Не удивлюсь, если ты решил начать читать мою книжку именно с этой главы. Потому что для молодого человека (или барышни) непременно наступает такой момент в жизни, когда ничего, кроме любви, не интересует.

Все, что непосредственно не касается «предмета вожделений», представляется лишним, бессмысленным и глупым. Если «предмет» учится с тобой вместе, тогда поход в школу наконец-то приобретает смысл, причем приятный. Неожиданно выясняется, что смысл жизни вообще очень прост: он состоит в том, чтобы видеть любимого человека. Все остальное – детали.

Но именно в этот самый момент почему-то налетают взрослые и начинают кричать всякие глупости: мол, главное твое дело – учиться, и вообще – рано тебе еще думать про все эти лирические глупости.

Может, оно, конечно, и рано, но что ж делать, если думается все равно?

Так что же такое – любовь? И почему так получается, что вдруг вся жизнь начинает крутиться вокруг одного человека?

Если ты задумался над этим вопросом, поздравляю. Во-первых, это означает, что тебя шарахнуло. А во-вторых, ты присоединился к многомиллиардной армии желающих это знать. Ведь человечество на протяжении веков все мучается над этим вопросом и никак на него ответить не может.

Представляешь?

Никто в целом мире не знает, что такое любовь. Я могу привести сотни, тысячи цитат, начинающихся со слов «любовь – это…» И все равно только ты – и никто другой – можешь ответить на вопрос, что такое любовь для тебя.

Но тогда чем же я, автор книги, могу помочь своим читателям в такой ужасной ситуации?

Советом. Поводом для размышлений. Не более. Потому что окончательный вывод тебе придется делать самому. Причем на протяжении всей жизни…

Чего вдруг возникает любовь? А черт его знает!

Вот так живешь себе, живешь, и вдруг один человек буквально закрывает собой весь мир! Твое настроение начинает зависеть от его взгляда, от его настроения, да просто от его присутствия. Видишь человека – и жизнь твоя как-то сразу и вдруг становится лучше.

Почему такое происходит, никто не знает. Но всем совершенно точно известно, что все происходит именно так.

Поэтому если нечто подобное случилось с тобой, не стоит нервничать, бояться и ахать – надо просто понять, что ты влюбился.

Вдогонку

Про секс

 

Слова «секс» нет в предыдущей главе. Но, с другой стороны, говорить о любви и ничего не сказать о сексе – значит не уважать того, с кем разговариваешь.

Впрочем, с разговорами о сексе история еще хуже, чем с разговорами о любви: о любви взрослые еще могут пару-тройку слов сказать, а от слова «секс», как правило, шарахаются, словно оно нецензурное.

А оно – цензурное. Скажу тебе больше: практически все люди нашей Земли, вне зависимости от цвета кожи, веры, прописки, образования, – вне зависимости от чего бы то ни было, занимаются сексом и очень это занятие любят.

Впрочем, есть одна «деталь», которую надо иметь в виду, когда речь идет о сексе, – это возраст.

Видишь ли,

Мстить или не мстить

 

…Ну что ж, поговорим о том, надо мстить или не надо, тем более что, когда я еще только замышлял эту книжку, я спросил своего главного консультанта – двенадцатилетнего сына: «Про какие слова ты хотел бы прочесть в «Многослове-3»?» Первое слово, которое назвал Андрей, было «любовь», а потом – «месть».

Почему бы, действительно, не поговорить про месть?

Шел ты как-то по улице… Ну, например… Подвалили к тебе хулиганы – дали в лоб. Бывает. На лбу вскочила шишка. Случается.

Среди этих, неведомых тебе, хулиганов оказался парень из параллельного класса. Он, наивный, надеялся, что ты его не признаешь, но у тебя – хорошее зрение.

Ты собрал своих друзей. И вы тоже вышли на «тропу войны». И однажды встретили этого парня и, как водится, отметелили его по полной. Отомстили.

Тогда он собрал своих друзей-хулиганов и дал тебе по лбу. Вскочила вторая шишка. Состоялась его месть за твою месть.

Тогда в ответ ты собрал своих друзей и…

Тогда он…

Так продолжалось вечно. Всегда. Всю жизнь.

И вот вы стали глубокими стариками. Вместе со своими друзьями вы встретили его на улице, и…

И вот он собрал своих стариков-хулиганов, они встретили тебя и…

Так постепенно выяснилось, что вы потратили свои жизни на то, чтобы друг другу мстить… Вдумайся, вся твоя жизнь ушла на месть!

На самом деле, я не сильно преувеличиваю.

Если ты решил мстить, ты должен понимать несколько безусловных обстоятельств.

Обстоятельство № 1. Месть вечна.

Сначала ты начнешь мстить, потом – тебе… Потом в процессе мщения появятся еще какие-нибудь обиженные и, соответственно, те, кого обидят они… Месть постепенно накрывает своим злым крылом все больше и больше людей: таково ее свойство.

В одной из самых знаменитых в мире пьес – «Гамлет» Шекспира – герой решает отомстить убийцам отца. Начинается череда смертей: Полоний – отец Офелии, девушки, которую любит Гамлет, и сама Офелия погибают. Убивают ее брата, потом отчима Гамлета, его мать, и сам Гамлет в конце концов погибает тоже.

Месть не имеет конца: тут только начни, и потянется…

Обстоятельство № 2. Человек, который начинает мстить, хочет сознательно сеять зло.

Это очень важно помнить.

Помнишь, мы говорили с тобой, что каждый поступок человека несет либо добро, либо зло. Так вот,

Месть всегда несет зло.

Обстоятельство № 3. От того, что ты отомстишь, твоя жизнь не улучшится.

Грубо говоря: шишка как была на лбу, так на лбу и останется. Ни одна шишка не исчезла от того, что такую же шишку получил другой человек.

Вдогонку

Про обиду

 

Что такое обида?

Это когда тебе кажется, что кто-то в отношении тебя поступил несправедливо.

Например, ты объяснился девочке в любви, а она тебя послала. Обидно? Обидно.

Ты блестяще ответил урок, а учитель поставил тебе четверку, потому что ты забыл какую-нибудь там дурацкую дату. Обидно? Обидно.

Ты совершенно честно сказал родителям, что позже пришел домой, потому что участвовал в задержании хулиганов, а они не поверили. Обидно? Обидно.

Ну, и чего делать?

С одной стороны, все вокруг говорят, что обижаться глупо, потому что бессмысленно. На обиженных воду возят и так далее…

С другой стороны, не обижаться невозможно. Ну вот просто никак невозможно в некоторых ситуациях не обидеться. Обида, как зверь, выскакивает из-за угла и начинает тебя жрать.

Что любит обида? Она любит, когда ее холят и лелеют: думают о ней, переживают из-за нее, придумывают всякие разнообразные «мести».

Обида любит заполнять собой человеческие мысли и человеческую жизнь, Чем больше ты думаешь про обиду тем больше она становится.

Чего не переносит обида и в каком случае она погибает? Обида не переносит… дела. Она погибает, когда ты начинаешь что-нибудь делать. Например, если девочка тебя послала, а ты, вместо того чтобы страдать, бросился играть в футбол да еще гол забил, – обида сразу куда-то денется…

Обида категорически не переносит, когда на нее не обращают внимания, Если человек не думает про обиду обида обижается и постепенно тает, как снег под лучами солнца.

Значит ли это, что про обиду надо забыть? Нет. Из обиды можно делать выводы: про девочку забыть; про учителя понять, что он – зануда, и, если хочешь получить у него пятерку, надо ответить все и даже больше; родителям в следующий раз принести доказательства своей правоты.

Другими словами, обида может помочь не совершать в будущем каких-то ошибок.

Поэт Валентин Берестов, которого мы совсем недавно цитировали, написал чудесное, хотя и очень короткое стихотворение:

 

Гляжу с высоты

На обиду,

Теряю обиду

Из виду,

 

То есть, если не зацикливаться на обиде, можно сильно облегчить свою жизнь.

Итак, тебя обидели – что делать?

Сначала остыть. Обида, как пирожок, довольно быстро остывает и становится невкусной.

Остыв, понять, почему тебя обидели и какие выводы можно из этого сделать.

А дальше – продолжать заниматься своими делами, глядя на обиду с высоты.

Поверь, что в этом случае жизнь твоя облегчится и улучшится.

Все это сделать, конечно, не так просто. Однако всему этому можно научиться. Главное – начать.

А еще обиду можно простить, если, конечно, человек попросил у тебя прощения.

Вот об этом дальше и побеседуем, если не возражаешь.

 

 

Вина и выход из вины

 

Пять тебе лет, десять, пятнадцать, или сто, – непременно найдутся люди, перед которыми ты виноват. И непременно отыщутся те, кто тебя в чем-нибудь обвиняет. Причем нередко это совершенно разные люди.

Бывает, ты обидел человека – например маму, а она молчит об этом. Грустит, правда, но молчит. И ты сам должен понять, обидел ты ее или нет.

А случается, какой-нибудь человек – например одноклассница – трындит тебе про свою обиду, даже плачет, а ты вот совершенно не понимаешь, из-за чего, собственно, сыр-бор.

Так что же такое – вина? И как понять, виноват ты на самом деле или нет?

Вдогонку

Про трусость

 

Итак, поговорим про неприятное. Поговорим про трусость.

Вот, например, мальчик идет по улице, а навстречу хулиганы в количестве пяти штук. (Мне не хочется называть хулиганов людьми, поэтому я измеряю их в штуках.) И они начинают к мальчику нагло приставать. Мальчик спасается бегством.

Он – трус?

Нет, он – разумный человек: зачем связываться с хулиганами, измеряемыми в штуках?

А вот другой пример. Но похожий. Идет мальчик по улице. Но с девочкой. А навстречу хулиганы в количестве пяти штук. Они начинают к мальчику с девочкой нагло приставать. Мальчик спасается бегством.

Он – трус?

Без сомнения.

Но ведь он поступил разумно?

Нет, он поступил, как трус.

Спокойствие совести

 

Вот если ты произнесешь слово «совесть», тебя никто не спросит: «О чем ты говоришь?» Все вроде понимают.

Но, с другой стороны, если ты попросишь: «Объясните мне, пожалуйста, что такое совесть», – вряд ли тебе с ходу прямо так и ответят.

Давай подумаем, что тебе лично не позволяет совершать гадкие поступки? Скажем, воровать, или бить маленьких, или издеваться над стариками, или врать родителям?

Какой-то сидит внутри тебя человечек, который как будто бы говорит: «Не делай так! Это нехорошо!» И ты подчиняешься ему и не делаешь гадости.

А когда сделаешь вдруг какую гадость – соврешь, например, маме, – шевелится в тебе человечек, дергается, мешает спокойно жить.

Не случайно же есть такое выражение «муки совести». Вот мучает тебя этот человек и мучает.

И тогда ты идешь и признаешься маме: я наврал.

А мама отвечает: молодец, совесть в тебе заговорила.

Но ведь совесть мучает не всех. Ты, увы, наверняка знаешь людей, которые совершают гадости как-то совершенно спокойно и не мучась.

Как такое может быть?

Мне кажется, что Бог (или природа, как кому больше нравится) раздает совесть всем людям. Но плохие люди о ней забывают и перестают ею пользоваться.

Поэтому можно сказать:

Родители дали тебе жизнь.

Помнишь, мы говорили, что на земле аж семь миллиардов человек! И никто из них даже не подумал дать тебе жизнь. А родители подумали. И сделали это.

Уже этим они оправдались перед тобой за все.

Я очень хорошо разумею, что родители бывают разные. Страшно сказать вслух, но иногда они даже говорят глупости. Потому что родители – это люди. А люди – это такие существа, которые имеют обыкновение говорить глупости. Даже если у них есть дети.

Бывает, что родители не понимают своих детей. Например, иногда эти взрослые люди не могут взять в толк, что разговор по телефону с любимым человеком – это дело, которое практически невозможно отложить, даже если не сделаны уроки.

Бывает всякое…

Иногда на родителей хочется обидеться. И – страшно сказать! – бывает, на них и в самом деле есть за что обижаться.

Вот в эти минуты советую вспомнить простую, в общем, истину:

Уважать надо всех взрослых.

Никакому, даже самому глупому взрослому нельзя хамить. Ни с каким, даже самым вредным взрослым нельзя разговаривать так, словно он – твой ровесник.

Это еще почему? – наверняка спрашиваешь ты.

Попробую объяснить.

Представь себе, что твой одноклассник – не приведи, Господи – сильно болел. Не простудой какой-нибудь, а чем-то серьезным, ему даже делали операцию. Или серьезно болели какие-то его близкие родственники. Согласись, что к этому человеку ты будешь относиться иначе, чем ко всем остальным, правда? С большим вниманием и уважением.

Видишь ли, есть события, которые выпадают из общего привычного течения жизни и приносят с собой страдания. Жизнь проживают, страдания переносят. Человек, который пережил беду или трагедию, полнее и глубже понимает жизнь. Он перенес что-то такое, чего мы, возможно, и вообще не знаем.

Страдания, которые перенес человек, заставляют относиться к нему с уважением.

Все взрослые прожили более длинную жизнь, а значит, в их жизни было больше страданий, и, следовательно, они заслуживают большего уважения.

Взрослые стараются избавить детей от страданий. Но нет ни одного взрослого человека, в жизни которого не было бы печалей, бед и трагедий.

Вдогонку

Про жадность

 

Вот любого человека спроси: «Жадным быть, хорошо ли?», так тебе любой ответит: «Плохо». А тогда спроси: «А почему, собственно, плохо?» – так тебе не любой ответит.

А действительно, почему плохо быть жадным?

Чтобы ответить на этот вопрос, для начала определимся: что такое жадность?

Бизнес начинается с идеи.

Сначала – идея, и только потом – поиск первоначального капитала, способов ее осуществления и все остальное.

Причем бизнесмен легко может поменять идею, если видит, что она не приносит прибыли.

Ты, наверное, удивишься, узнав, что знаменитые братья Макдоналд сначала открыли шикарное придорожное кафе, где была фаянсовая посуда, очень толстое меню, а клиентов обслуживали официанты. Около десяти лет понадобилось братьям, чтобы понять: гораздо больше потребителей будет у кафе быстрого обслуживания. Они даже поставили цель: сократить время выполнения заказов до тридцати секунд. Так появился знаменитый «Макдоналдс», который вскоре завоевал весь мир.

Конечно, мало кому из бизнесменов удается создать нечто столь грандиозное. Но даже создатель совсем маленького бизнеса должен очень хорошо понимать, для кого он будет работать.

Когда мы говорим «идея бизнеса» – это и означает четкое понимание того, на какого потребителя он будет рассчитан.

Повторю еще раз мысль, которую мы с тобой обсуждали, когда говорили про деньги. Даже, пожалуй, выделю ее, потому что в данном случае она очень важна:

Вдогонку

Про критерий

 

Мой сын Андрей – полноправный соавтор книги – первый вариант этой главы перечеркнул крестом, сказав, что слово «критерий» скучное и писать про него не надо.

Мне кажется, Андрей прав наполовину: слово действительно мало веселое, и, скажем честно, ты его, наверное, не так уж и часто употребляешь. Но, с другой стороны, слово чрезвычайно важное, и надо бы его понимать. Причем понимать не для того, чтобы прослыть умным (что, конечно, само по себе неплохо), а чтобы жилось легче.

Чтобы понять, что же такое критерий, возьмем пример знакомый, я бы даже сказал, отвратительно знакомый.

Тебя вызвали к доске – о, ужас!

Зачем тебя вызвали к доске? Не для того же, чтобы просто поиздеваться (хотя иногда кажется, что именно для этого). Тебя вызвали, чтобы учитель оценил твои знания.

Что есть у учителя – кроме его, учительского, ума, – чтобы твои знания оценить?

V него как раз и есть этот самый критерий.

Один учитель оценивает, исходя из того, как ты вызубрил материал. Значит, его критерий – умеет ученик зубрить или нет.

Для другого важнее – чтобы ты понимал изученное, вникал в суть. У него иной критерий – как умеет его ученик мыслить.

А для третьего (увы, бывает и такое) самое важное – любимый ученик отвечает или нет. Главный его критерий – его собственное отношение к ученику: чем лучше отношение – тем выше оценка.

Значит, что получается?

Критерий – это признак, на основании которого мы оцениваем предмет, человека или явление.

Может быть, ты удивишься, но должен тебе сказать, что ты лично постоянно пользуешься разными критериями.

Например, мама поджарила мясо и спрашивает тебя: «Вкусно?»

Каков критерий ответа?

Если вежливость – ты всегда отвечаешь: «Вкусно», даже если оно пережарено и недосолено.

Если твой собственный вкус – то отвечаешь по правде.

Что бы мы ни оценивали, мы всегда опираемся на собственное понимание того, что оцениваем. Вот это собственное понимание и есть критерий.

Вдогонку

Про успех

 

Почему так важно понимать, что такое успех?

Потому что все семь миллиардов людей, которые живут сегодня на Земле, стремятся к успеху. Среди такого количества людей вряд ли найдешь человека, который мечтал бы быть неуспешным.

Так что ж это такое: успех, к которому все стремятся? В этом важно разобраться, чтобы устремляться действительно к счастью и гармонии, а не к печали и депрессии.

Часто нам кажется, что критерии успеха (надеюсь, значение этого противного, но важного слова «критерий» ты не позабыл еще?) очевидны – богатство, слава.

Или все же не очевидны? Кто-то ведь может сказать: успех – это когда есть любимая работа. А другой возразит: нет, главное не работа, а семья. А третий считает, что если ты можешь целыми днями лежать под пальмой и ничего не делать – значит, твоя жизнь сложилась успешно.

А кто вообще определяет: успешный человек или нет? Другие люди или он сам?

Так повелось, что именно общество определяет, успешен человек или нет, то есть только другие люди могут указать нам на наш успех или неуспех.

У общества свои критерии, причем абсолютно понятные. Общество считает: если ты знаменит, если у тебя есть награды и деньги, если в своей работе ты достиг серьезных результатов, – значит, ты успешный человек.

Но вот что странно: нередко случается так, что другие люди считают человека успешным, а сам он считает себя несчастным. Неслучайно, можно составить довольно длинный список успешных, с точки зрения общества, людей, которые тем не менее покончили жизнь самоубийством либо довели себя до смерти наркотиками или алкоголем.

Как такое может быть?

Успех – безусловная составляющая счастья. Практически невозможно быть счастливым и ощущать себя неуспешным. Но все дело в том, что

Стыдных талантов не бывает.

Понятно, что мы не говорим здесь, скажем, о «таланте» убивать или воровать. Я все-таки надеюсь, что читатели этой книги не хотят стать ворами или убийцами.

Человек может добиться успеха только в том случае, если он отыщет собственный талант, собственное призвание.

Поэтому

Кумир – в жизни ориентир

 

Мир как устроен?

Мир устроен непонятно.

Ну правда же, каждый день порождает огромное количество вопросов. Да тут еще взрослые то и дело говорят одно, думают другое, делают третье.

Вот и поди разберись, что хорошо, а что плохо…

А взрослые еще путаницы добавляют: часто ругают за то, что делаешь что-нибудь плохо, при этом вовсе не всегда объясняя, как это сделать хорошо.

И тут в жизни появляется кумир.

Кумир – это пример для подражания, эталон [5]для человека.

Ну вот, опять вопрос возникает: иметь кумира – это хорошо или плохо?

Иметь кумира – это естественно.

Взрослые нередко повторяют фразу из Библии: «Не сотвори себе кумира!» И со своей, взрослой, позиции они правы.

Для чего молодому человеку нужен кумир?

Когда твой ровесник восклицает: «X – мой кумир!», он на самом деле хочет сказать: «Я хочу быть таким, как X…» Не вообще хорошим, трудолюбивым и умным, а хорошим, трудолюбивым и умным, как мой кумир X.

Нередко кумиры помогают молодым людям ориентироваться в жизни.

Взрослый же человек должен знать, как устроен мир, понимать законы этого мира. Согласись, странным будет выглядеть седой человек, который кричит истерично: «Для меня кумир – Иван Иванович, я хочу жить, как он!»

Именно потому, что кумир помогает тебе понять жизнь, ты должен понимать, что

Мода – это диктатор.

Ты наверняка слышал выражение: сегодня мода диктует то-то и то-то.

Вот скажи мне честно, ты любишь диктанты?

Почему-то мне кажется, что не очень: противно записывать чужие мысли, да еще думать о том, чтобы не наделать ошибок.

К диктату моды – равно как и к диктату политиков, родителей, да кого угодно – надо относиться с осторожностью. Человек, который надевает вещь только потому, что она – модная, и совершенно не думает о том, идет она ему или нет, – выглядит уродливо.

Как правило, мы говорим «мода» – подразумеваем «одежда». Но модным, между тем, может быть едва ли не все, начиная с аксессуаров и заканчивая едой; начиная с машин и заканчивая развлечениями.

К примеру, буквально на моих глазах модной стала японская и итальянская кухня. Сейчас трудно себе представить, но мой папа, ушедший из жизни в 1986 году, понятия не имел, что такое ролл «Калифорния» и пицца «Маргарита». В свое время модным считалось поесть в «Макдоналдсе», сегодня эта мода выглядит забавно…

Даже профессии бывают модные. Когда я поступил в МГУ, очень модной считалась профессия журналиста, а сейчас – менеджера и экономиста.

Человеку, который легко подчиняется любому диктату моды, не надо думать – ему достаточно просто следить за веяниями моды. Выбор за него совершают другие.

Во все времена мода столь популярна именно потому, что, с одной стороны, всегда очень много людей, которым, что называется, «влом» самим принимать решения, чего бы это ни касалось. А с другой – большинство людей боятся одиночества, а мода – это поразительный и очень универсальный способ как бы крикнуть всем:

– Я – из вашей компании! Давайте будем вместе!

И все бы ничего, но есть, однако, одно но: человеку, который хочет быть похожим на других, очень трудно оставаться самим собой, другими словами: трудно сохранить свой стиль.

Что такое стиль?

По сути, стиль – это непохожесть.

Мы говорим о ком-то, что он выглядит стильно, в том случае, когда этот человек выделяется на общем фоне, когда он не похож на окружающих.

Например, одетый во фрак музыкант, вышедший на сцену играть произведение Моцарта или Баха, не выглядит особенно стильно, даже если его фрак гениально сшит. Но если человек во фраке придет на дискотеку, то про него могут сказать: «Сумасшедший», а могут сказать: «Стильный».

Если ты хочешь выглядеть стильно, ты должен в первую очередь думать не о моде, а о собственном своеобразии.

Можно ли одновременно быть и стильным, и модным?

Можно. Но это очень трудная задача: одеться так же, как все, но при этом сохранить своеобразие, – согласись, не так просто.

Нередко мы называем стильным просто красиво и модно одетого человека. Это не верно.

Стиль – это своеобразие.

Любой гений в искусстве – писатель, живописец, режиссер – создает свой собственный стиль. Если человек, пусть даже талантливо, повторяет то, что до него делали другие, мы не можем называть его гением.

Скажем, «Битлз» создали не просто свой стиль, а целое направление в музыке. Так, как они, до этого не играл никто.

Если тебе не лень, прочитай сначала какое-нибудь стихотворение Державина, а сразу следом – Пушкина. Державин начал творить всего на несколько десятилетий раньше, он даже успел благословить Пушкина. Но, когда читаешь Александра Сергеевича сразу следом за Гавриилом Романовичем, понимаешь, что Пушкин изобрел свой стиль, свой язык, свою манеру повествования.

В искусстве любой гений – в своем деле не меньший изобретатель, чем в своем, скажем, Ньютон или Эдисон.

И когда мы говорим о стиле в обыденной жизни, неплохо бы понимать, что стиль – это тоже изобретение: изобретение человеком его собственного образа.

Вдогонку

Про игру

 

Игры бывают разные.

Есть там… не знаю… футбол, хоккей, «монополия». Всякие такие игры, в которых существует победитель и проигравший.

А есть другие игры, в которые мы играем каждый день, такие, где победителя определить невозможно.

Например, тебя директор школы вызывает «на ковер» не по делу. Кто-то «стукнул» или директор сам что-то недопонял, – в общем, кричит: «Немедленно ко мне в кабинет!»

Согласимся, такое случается. И что ты делаешь в этом случае? Кричишь? Возмущаешься? Пытаешься доказать, что это, мол, не ты разбил стекло головой, потому что голова твоя вовсе не для того предназначена, чтобы ею стекла бить, а тебя на него толкнули?

Бывает, конечно, что именно такты себя и ведешь. Но чаще – признаемся – опускаешь голову и честно играешь роль осознавшего свою вину ученика. Потому что так проще – поругают тебя да и отпустят.

Или, например, ты приносишь домой дневник, в котором недостаточно хороших отметок, чтобы показать его с радостью. Ты играешь, как говорят милиционеры (простите, теперь уже полицейские), явку с повинной. Родители, которым на самом деле совсем неохота тебя ругать, играют роль воспитателей. Сыграли такой спектакль и сели за стол пить чай.

Не все люди играют в футбол, хоккей и даже в «монополию». Но вот в этом, социальном, смысле играют все.

Социальная игра – это такой способ существования, при котором человек ведет себя не так, как ему свойственно, а так, как он считает нужным выглядеть в данной ситуации, для того чтобы решить какие-то свои проблемы.

Можно говорить, что в данном случае игра – синоним неискренности. Казалось бы, это плохо. Однако

Эти противные комплексы

 

Согласись, что когда про человека говорят: «Закомплексованный он какой-то», – вряд ли имеют в виду, что у человека есть некоторый комплекс достоинств. Но вот, что именно имеют в виду, не всегда понятно.

Действительно, что такое «закомплексованный человек»? Что вообще означает это привычное, но странное слово «комплекс»?

Эта прекрасная сила

 

Одного из самых знаменитых ученых современности зовут Стивен Уильям Хокинг. Знаешь такого? Если не знаешь, рассказываю.

Этот человек практически полностью парализован. Он не может держать в руках ни ручку, ни карандаш. Он не может говорить без специального аппарата. Передвигается он только с помощью инвалидного кресла, он даже не может как следует держать голову – она чуть свешивается набок.

Представляешь, какое количество комплексов могло бы появиться у этого человека, который был обречен на то, чтобы всю жизнь жить на нищенскую инвалидную пенсию!

Но Стивен Уильям Хокинг, выстукивающий свой текст одним пальцем на компьютере, стал одним из самых известных современных ученых, его книги, популяризирующие науку, – бестселлеры. Он совершил полет в невесомости (на специальном самолете), готовился к полету в космос. Был дважды женат, у него растут дочь и два сына.

Когда ты слышишь подобные истории, тебя, наверное, так и подмывает сказать: «Все это чудесно, замечательно, достойно всяческого уважения, только какое отношение имеет конкретно ко мне?»

Вот. Хороший вопрос.

За компанию задам следующий: как тебе кажется, кто есть сильный человек и что такое вообще – сила?

Есть сила физическая. Тут все понятно: кто более тяжелую штангу поднял – тот и сильней.

Но замечал ли ты, что, скажем, в драке часто побеждает не тот, кто сильней физически? Причем побеждает не знанием каких-то приемов самбо и прочих карате, а своим напором, уверенностью в победе. Почему так происходит?

Потому что помимо силы физической есть еще сила духовная.

Про Хокинга говорят, что он – сильный человек, хотя физически он абсолютно немощен.

Про учебу – по-честному

 

Пожалуйста, я тебя очень прошу, практически умоляю: ПРОЧИТАЙ ЭТУ ГЛАВУ.

Сын мой – мой соавтор – говорил мне: «Не писал бы ты, отец, про учебу да про учение… Так нас этими разговорами достали – просто сил уже никаких нет совсем…»

Но все равно, пожалуйста, даже если не захочется тебе эту главу читать, захочется пролистнуть, а ты возьми да прочти.

Обещаю, что не буду тебя поучать, а поведу разговор честный и важный.

Я буду стараться, чтобы тебе не был скучен и этот наш разговор.

Договорились?

Договорились, а?

 

Остался тут? Не пролистнул? Вот спасибо тебе большое.

Есть, конечно, такие уникальные люди, которые очень любят ходить в школу. Просыпаются с утра пораньше, делают зарядку и со счастливыми улыбками на лицах мчатся в школу за знаниями. Прям так хотят знания получать – сил никаких нет.

«Не надо, мне тусовок с танцами и компьютеров с играми, – бывает, говорят такие люди. – Дайте мне лучше задач математических, да диктанты подиктуйте, чтоб – поболее и посложней».

Такие люди есть, говорят. Мне самому, правда, видеть не приходилось, но кое-где такие индивидуумы встречаются.

Подавляющее большинство детей в школу ходить не любят.

Почему?

Рано вставать неохота?

Но ведь, если надо ехать с родителями в Египет или в еще какую распрекрасную страну, рано утром встается легко, непринужденно и даже весело.

Значит, дело не в этом. А в чем?

Жизнь в подавляющем большинстве школ идет по своим собственным законам, которые не имеют ничего общего с теми правилами, по которым идет остальная жизнь.

Например, в жизни, как известно, встречаются люди умные и глупые. А в школе умными и глупыми бывают только ученики. Почему-то так считается, что учитель дураком быть не может. Странное дело получается: везде дураки обитают, а в среду педагогов, вроде как, не заглядывают… Так же ведь не может быть!

Или еще странность. Вот если на улице к тебе подойдет незнакомый человек и скажет какую-нибудь гадость – ты или ответишь ему, или отойдешь, но вслушиваться в текст не будешь. В школе же ты должен выслушивать все, что тебе говорит учитель, при этом – хорошо бы еще потупить глаза (сыграв смирение), а то можно и замечание в дневник схлопотать.

Наверное, родители нередко говорят тебе: мол, школа – это твоя работа… Как будто не понимают родители: работу ведь человек, как правило, сам себе выбирает, а в школе ты вовсе не выбираешь, какие предметы тебе учить, а какие – нет.

Если взрослый человек занимается нелюбимым делом – это трагедия. А если ребенка заставляют учить нелюбимые предметы – это считается нормальным.

Конечно, есть хорошие школы и есть хорошие учителя. Но в целом ситуация, надо признать, – малосимпатичная.

Поэтому,

главное умение, которое ребенок должен приобрести в школе, – это умение терпеть  .

Надо ли говорить, что это умение важное и для дальнейшей жизни необходимое? К сожалению, в жизни нередко приходится терпеть – делать то, что тебе не хочется, но необходимо.

Ты не можешь изменить положение в школе. Ты не можешь дураку учителю сказать, что он – дурак. Ты не можешь не решать задачи по математике, даже если твердо решил стать, скажем, писателем или журналистом.

Что остается? Остается терпеть.

Но все-таки, согласись, глупо в течение одиннадцати лет заниматься в школе одним лишь обучением терпению, да еще тем, что находить друзей, влюбляться и предаваться иным прекрасным занятиям.

Надо все-таки эти годы как-то постараться использовать с пользой.

Вдогонку

Про школу и про терпение

 

 

* * *

 

Вот это самое слово «школа», мысль о котором отнюдь не всегда поднимает твое настроение, оно ведь, как и все остальные слова, тоже откуда-то взялось, правда?

Так вот, взялось оно очень давно и происходит от греческого «schole». Произносится практически так же, а смысл имеет совсем иной.

Это самое греческое «schole» означало «свободное время, досуг, праздность». Нормально, да? Синоним школы – досуг. Ха-ха-ха – три раза! вот ведь как парадоксально изменился смысл слова со времен Древней Греции! Жили люди, поживали, да и превратили досуг в… Ну ты сам прекрасно знаешь, что в современной школе досуг – совсем не самое главное.

На Руси первая школа открылась только в конце X века, и сделал это князь Владимир Красно Солнышко. Училось в ней 300 детей. Надо сказать, что идея государственной школы прижилась не сразу и не вдруг всем понравилась. В документах того времени говорится: «Послал он (князь Владимир. – А.М. ) собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное. Матери же детей этих плакали о них; ибо не утвердились они еще в вере, и плакали о них, как о мертвых».

Представляешь, какой ужас! У матерей отнимают детей и ведут их в неясное совсем заведение под названием «школа». Но со временем к школам все привыкли.

Издревле воспитание было довольно жестоким делом. В XVI веке в России распространялись воспитательные стихи. Одно из них прям так однозначно и называлось – «Похвала розге»:

 

Розга разум во главу детям погоняет,

Учит молитве и злых убо всех отрезает.

Розга родителям послушны дети творит,

Розга Божественного писания учит…

…Благослови, Боже, оные леса,

Я же розга родят на долгие времяна!

 

Ты сейчас, может, и вообще не знаешь, что розга – это тоненький прутик, которым ох как больно можно бить по попе.

Так что, когда тебе кажется, что жизнь не задалась и вообще – все грустно, вспомни предков: им бывало уж совсем невесело… А ничего – не сдавались, создавали ту страну, в которой мы сейчас живем.

 

* * *

 

Терпение – это такое качество, которое позволяет тебе сознательно выбрать ту жизнь, которая тебе не нравится.

Ничего себе! Как такое может быть?

Ну, например, тебе делают укол и говорят: «Терпи». Кому нравится, когда ему уколы делают? И тем не менее ты не прячешься, не убегаешь – терпишь.

Или, например, тебе попался в школе несправедливый учитель. Нравится? Нет, конечно. А что делать? Приходится терпеть.

Или, скажем, родители вымещают на тебе плохое настроение. Бывает же такое? Случается… Что же делать? Терпеть.

А можно ли как-то помочь себе самому в этом трудном деле – терпении?

Можно.

Если жизнь предлагает такие обстоятельства, при которых тебе непременно придется терпеть, задай себе самый главный вопрос: «Зачем?»

Когда ты понимаешь, зачем ты терпишь те или иные неприятные обстоятельства жизни, – терпеть становится легче.

Ложь бывает разной.

Есть ложь, которую мы назовем эгоистичной. Это когда человек лжет, чтобы показаться лучше, чем он есть на самом деле.

Например, мама не хочет идти на день рождения к Ивановым. Но она не может сказать: «Вы, Ивановы, скучные, я к вам не приду». Она придумывает ложь, чтобы не выглядеть грубой, казаться лучше.

И во всех странах мира политики лгут, чтобы победить на выборах. Понятно, что кандидат в какие-нибудь мэры никогда не скажет: «Ребята, я вам обещаю тяжелую жизнь! Затяните пояса, завтра будет хуже, чем сегодня», – даже если точно знает, что так оно и будет на самом деле.

У каждого человека есть душа. Ее создал Господь Бог. Бог никогда не обманывает, Он создал наши души чистыми, и чем больше человек врет – тем чернее становится его душа и тем сложнее ему воспринимать доброту мира.

Человек, который часто лжет, становится злым, потому что он привыкает к вранью и не верит в то, что другие люди могут быть правдивы.

Кроме того, ты должен быть готов к тому, что

Вдогонку

Про ближний круг

 

Вдогонку

Про страдания

 

Что такое страдания?

Страдания – это ощущения, которые рождаются в  душе человека, когда в его жизни происходят неприятные или трагические события.

Неприятные или трагические… Разница есть, правда?

Одно дело, когда ты страдаешь утром из-за того, что неохота идти в школу. Совершенно другое – когда страдания вызваны тем, что от тебя ушел любимый человек. И совсем третье – когда ты плачешь оттого, что умерла любимая собака…

Страдания – штука неприятная. Но так или иначе страдают все люди. И ты никогда не сможешь понять других людей, если сам не страдал.

Помнишь, мы говорили о том, что взрослых надо уважать уже хотя бы за то, что они больше страдали, чем дети?

Человеку, который пережил серьезные, подлинные страдания (например, связанные с уходом близкого человека), мелкие страдания кажутся нелепостью и пустяком.

Страдания закаляют человека. Тому, кто пережил много страданий, жить становится легче.

Существует такая – очень распространенная – точка зрения, что страдания – это вообще хорошо. Мол, человек, не познавший страданий, никогда не сможет познать жизнь.

Я лично встречал людей, которым очень нравится страдать, переживать и мучиться. Как говорится, Бог им судья.

Мне кажется, что страдания – естественная и одновременно противоестественная часть жизни.

Как такое может быть?

Естественная – потому что не бывает так, чтобы в жизни человека вовсе не происходило неприятных и трагических событий.

Противоестественная – потому что человек рожден для того, чтобы жить счастливо, и если произошли в его жизни несчастья, их надо постараться пережить как можно быстрее.

Страдания – это всегда остановка в пути. Даже самое маленькое, мелкое страдание – все равно остановка.

Ты не хочешь утром идти в школу. Садишься – и страдаешь, горюешь, думаешь про свою несчастную жизнь, может быть, даже плачешь.

То есть не двигаешься с места.

Однако стоит начать умываться, завтракать, собираться в школу – и страдания сразу куда-то деваются.

Страдания уничтожаются действием.

Страданий не надо бояться – они естественны. Но их не надо порождать специально, их не стоит холить и лелеять – ведь они противоестественны.

Есть такая поговорка: «Что Бог ни делает – все к лучшему».

Если ты веришь в это, то ты понимаешь: любое событие, даже самое печальное, дается тебе не просто так, оно для чего-то необходимо. Например, для того чтобы лучше понять самого себя и жизнь. Или понять других людей. Или просто остановить свой бег по жизни и подумать, куда, собственно, ты бежишь.

Поэтому надо стараться не просто так страдать, плача и стеная, но пытаться осмысливать свою жизнь, понять, за что тебе посланы страдания.

Если ты хочешь жить счастливо и если ты при этом веришь в Бога, то твоему счастью, в сущности, ничто помешать не может.

Страдание – слово серьезное, правда? Не менее серьезное и слово «патриотизм». Да и «свобода» тоже.

Вот такие серьезные нам предстоят беседы.

 

 

Горе и смирение

 

Поговорили про счастье, теперь пришло время про горе побеседовать.

И вот, например, у тебя возник вопрос: а зачем, собственно говоря, надо знать, что такое горе?

Тогда у меня сразу появился ответ: чтобы меньше горевать.

А то ведь как бывает? Забыл человек дома тетрадку, и давай печалиться: горе у меня… Или самое любимое мороженое закончилось в магазине – человек опять горюет. А уж если любимая футбольная команда проиграла – тут уж горе горькое.

Если всякое негативное, отрицательное событие считать горем, будет очень грустно и тяжело жить.

Ведь когда человек говорит: «У меня горе», он в это верит. Горя, может, и нет никакого, а он печалится-убивается.

Так что же такое горе?

Вдогонку

Про веру

 

Вообще-то, мы с тобой много говорили и про веру, и про Бога. Но только сейчас, когда книга постепенно приближается к финалу и, надеюсь, у нас получается понимать друг друга, я решился-таки поговорить о вере более подробно.

Разговор про веру важный, потому что каждый человек – верующий, то есть каждый во что-нибудь да верит.

Ведь что такое вера, если попросту?

Ненависть – самое сильное негативное чувство, которое может испытывать один человек по отношению к другому. Испытывая ненависть к кому-то, мы не будем иметь ничего против, если этот человек умрет, более того – мы желаем ему смерти.

Значит, когда ты кого-то ненавидишь, ты сознательно распространяешь зло.

Совершенно очевидно, что ненависть, порожденная нами же, окрашивает душу в черный цвет, что наша душа из-за нашей же ненависти твердеет и становится менее восприимчива к добру и любви.

Чем чаще человек испытывает ненависть, тем менее восприимчив он ко всему тому хорошему и доброму, что есть в мире.

Тут бы надо, конечно, написать, что, коли так, – значит, надо стараться ненависть эту противную в себе подавлять. В принципе так оно и есть.

Но, увы, если смотреть на вещи реально, то приходится признать: редкий человек может прожить жизнь, ни разу никого не возненавидев.

У выдающегося советского писателя Константина Симонова есть знаменитое стихотворение, написанное через год после начала Великой Отечественной войны, в июле 1942-го. Заканчивается оно такими строками:

 

Так убей же хоть одного!

Так убей же его скорей!

Сколько раз увидишь его,

Столько раз его и убей!

 

«Убей его!» – это убей фашиста. Когда убили твоих родных, твоего ребенка, когда унижают и уничтожают твою Родину, – ненависть вспыхивает как единственно возможный ответ на это.

Конечно, зло все равно остается злом. Но в крайних ситуациях – например на войне – иногда приходится применять зло, чтобы в конечном итоге победило добро.

К слову сказать, это свое стихотворение Константин Михайлович Симонов крайне редко перепечатывал в поздних сборниках, как бы подчеркивая, что «Убей его!» – это литературный документ войны.

Понятно, когда родственники погибшего ненавидят убийцу. Понятно, когда ненависть испытывают к предателю.

Однако даже в такой ситуации верующий человек испытывает не ненависть, а чувство жалости. Верующий в Бога жалеет любого, кто сознательно или неосознанно навлекает на себя Божий Гнев.

И все-таки, согласимся, в нашей реальной жизни есть ситуации, когда рождение ненависти в душе человека можно если и не простить, то хотя бы понять.

Но когда один человек начинает ненавидеть другого за то, что тот, скажем, не дал списать, или подставил подножку в коридоре, или глупо пошутил, – мне лично это трудно понять.

Короче говоря, любому из нас необходимо помнить: ненависть – это очень сильное чувство, и, по возможности, нужно уметь контролировать его в самом себе.

Драться опасно.

Когда человек вступает в драку, он никогда не думает, что может войти в драку здоровым человеком, а выйти из нее – больным, а то и инвалидом.

Как правило, человек теряет в драке самообладание, совсем перестает себя контролировать. Надо ли тебе объяснять, к каким последствиям это может привести?

Вообще, драка – это такое событие, которое может перевернуть жизнь человека, и всегда – всегда!!! – в худшую сторону.

Можно ли драться девочкам и девушкам?

Я считаю, человек сам должен решать, как ему жить и что ему стоит делать, а чего делать не стоит никогда.

Однако дамам любого возраста необходимо иметь в виду: если вы хотите, чтобы кавалеры любого возраста относились к вам, как к женщине, – драться не надо.

Девочка, которая машет кулаками, становится на одну ступень с парнем. И тогда ей уже не приходится ждать, что ей будут дарить цветы и говорить нежные слова.

Драка – часть подростковой жизни.

Это факт.

Но относиться к ней надо с осторожностью, понимая все опасности, которые таит этот привычный способ выяснения отношений.

 

Вдогонку

Про лидера

 

Скажи мне честно, друг-читатель, ты хочешь быть лидером?

И не торопись с ответом, потому что он не имеет ровным счетом никакого значения. Знаешь почему?

Потому что лидерами не становятся, а рождаются.

Все человечество, представь себе, делится на лидеров и не лидеров, на ведущих и ведомых, на тех, кто идет впереди, и на тех, кто идет в толпе.

Ты ведь уже человек взрослый? Пойди, посмотри глазами взрослого человека на то, как играют дети в песочнице.

Вот, к примеру, один мальчик говорит: «Давайте лепить куличики», – и все остальные, которые еще минуту назад и думать не думали ни о каких куличиках, начинают их лепить.

Этот мальчик – лидер.

Что такое взрослость

 

Вот скажи мне, пожалуйста: ты – большой или маленький? Взрослый ты или ребенок?

Нет, неправильно вопрос поставлен. Спрошу иначе: ты сам себе кажешься взрослым или ребенком? Ведь взрослые могут считать тебя ребенком, но сам ты будешь придерживаться совсем иной точки зрения.

Задумался? Правильно… Потому что, прежде чем ответить на этот вопрос, надо обязательно понять: а чем вообще ребенок отличается от взрослого ?

Возрастом? А что, разве есть такой точный возраст, начиная с которого человек считается взрослым? Когда дают паспорт? Формально – да, но на самом деле и про сорокалетнего человека порой приходится слышать: «Сущий ребенок…»

А с другой стороны, был такой замечательный писатель Аркадий Гайдар. Когда ему было шестнадцать лет, он командовал полком. Представляешь? В 16 лет!

Великий композитор Вольфганг Амадей Моцарт уже в семь лет был прославленным музыкантом и давал концерты, собиравшие полные залы восторженных зрителей.

Юный поэт Ника Турбина в девять лет писала такие стихи:

 

Кто я?

Глазами чьими я смотрю на мир ?

Друзей? Родных? Зверей? Деревьев? Птиц?

Губами чьими я ловлю росу,

С упавшего листа на мостовую ?

Руками чьими обнимаю мир,

Который так беспомощен, непрочен?

Я голос свой теряю в голосах

Лесов, полей, дождей, метели, ночи…

Так кто же я ?

В чем мне искать себя ?

Ответить как всем голосам природы?

 

Разве это стихи ребенка? (Кстати, судьба Ники сложилась трагически – она погибла, выпав из окна, когда ей было всего 18 лет.)

В общем, так получается, что сам по себе возраст еще не определяет, взрослый перед тобой человек или нет.

Взрослые считают, что они отличаются от детей тем, что имеют опыт. Это не так. Просто у взрослых – свой опыт, а у детей – свой.

Возможно, ты замечал, что совсем маленькие дети удивительным образом умеют общаться с природой: со всякими букашками-таракашками, даже травинками… У них имеется какой-то свой опыт общения с природой, который очень часто потом исчезает.

Да что там дети! У только что родившегося младенца есть опыт жизни в животе мамы, представляешь? Другое дело, что мы не можем ничего у него про это узнать, но опыт-то есть! Человек вырастает, и этот опыт теряется…

Что за дела? Казалось бы, такой простой вопрос: чем ребенок отличается от взрослого? А вот, поди ж ты, – не сразу ответишь.

Вдогонку

Про ответственность

 

Чего, казалось бы, говорить про эту самую ответственность, если с ней и так все понятно?

Ну хотя бы для того, чтобы ты не боялся этого слова, которое выглядит страшным и скучным – страшно скучным.

Вообще-то взрослые очень любят его употреблять, но, увы, не всегда объясняют, что оно значит.

Вот, например, у человека есть младшая сестра. Ему говорят: «Ты за нее отвечаешь!» Тогда человек берет и учит свою младшую сестру, и учит ее песням, которые поет, скажем, Дима Билан. А родители – ну орать: «Какая пошлость! Какая пошлость!»

С пошлостью в данном случае (как, впрочем, и в любом ином) – вопрос спорный, но дело даже не в этом. Разве можно отвечать за человека и при этом не учить его тому, что тебе самому кажется интересным?

Или, к примеру, в школе ученикам говорят: «Вы отвечаете за жизнь школы». Ну ты тогда и заявляешь радостно: «Давайте устроим дискотеку со стриптизом», а тебе ставят двойку по поведению. За что? Ведь если ты за что-то отвечаешь, значит, должен самостоятельно решения принимать?

Так что ж это такое – отвечать и быть ответственным?

Начнем издалека. Есть такая всем известная игра – футбол. Мальчишки и даже некоторые девчонки знают, что в футбольной команде одиннадцать человек. Десять бегают по полю, один стоит в воротах. Тот, который стоит в воротах, отвечает за то, чтобы мяч в эти ворота не влетел. Вратарь не всегда бывает виноват в пропущенном голе, но если он не спасет – мяч точно пересечет линию ворот.

Вдогонку

Надо стремиться к тому, чтобы самому ощущать себя мастером, то есть уметь так вершить свое дело, чтобы оно доставляло тебе удовольствие и чтобы ты мог думать о результате, а не о правилах его выполнения.

Хочу еще раз заметить, потому что это важно: если ты решил стать мастером в каком-нибудь деле, у тебя получится обязательно, ведь если проблему решать – она решается!

 

 

Вдогонку

Часть 2

Философские сказки

 

Жил-был… Остров

 

Жил-был на свете Остров…

Впрочем, если честно тебе говорить, то, скорее, был, чем жил. Потому что какая у острова жизнь – сам подумай: торчишь себе посредине моря-океана всю жизнь один да один…

Ты вот попробуй: выйди куда-нибудь в чисто поле, да и постой там часок-другой – сам себе остров. Ну и чего хорошего? Ни побегать, ни попрыгать, и даже мальчишек-девчонок соседских законам жизни ни поучить.

Вот и получается, что тяжелая жизнь у Острова и, главное, одинокая.

Одиночество, знаешь, что такое? Мы же говорили с тобой об этом в предыдущей части. Ну, если совсем попросту, – это когда поговорить не с кем. Это когда папа с мамой о чем-то своем беседуют на кухне, а ты сидишь в своей комнате и делаешь вид, будто рисуешь.

Вот такое одиночество у Острова и было. Но он даже рисовать не умел. Представляешь, какая тоска?

Правда, иногда подплывали к Острову кораблики. И Остров очень хотел с ними поговорить. Только Остров – он на своем языке болтает, а кораблики – на своем. Ну, и какое тут общение, когда все разговаривают громко, но на разных языках?

Сколько именно лет терпел Остров такую ужасную жизнь – никому не ведомо. Одному Богу. Но Он нам про это не рассказывает.

Терпение – помнишь, что это такое? Это такая неприятная жизнь, которая обязательно кончается. Вот хоть ты тресни – а вечно терпеть невозможно.

Ты тоже – в поле постоишь-постоишь да и убежишь обязательно: терпение потому что лопнет.

Когда шарик разрывается, из него выходит воздух. А что выходит из терпения, когда лопается оно?

Когда терпение лопается, из него вылетает радость, потому что начинается новая жизнь.

И вот когда терпение у Острова лопнуло и вылетела радость, то она, эта радость, была настолько огромна, что надулась, словно парус, и Остров поплыл.

Представляешь? Остров, который никогда с места не двигался, который веками был недвижим, – поплыл по морям и океанам.

Это я тебе точно говорю: когда у острова или у человека терпение лопается, они в такие дали могут уплыть – только держи!

Но держать Остров было некому, вот он и плыл по морям-океанам под парусом радости.

Чайки кружили над ним с веселым восторгом, потому что они всегда жалели Остров, а теперь за него радовались. Так всегда бывает: если кого жалеешь, обязательно однажды найдешь повод за него порадоваться.

Остров плыл и смотрел по сторонам.

По сторонам была вода. Вода была разноцветной и полной рыб. Остров даже не знал, что бывает столько рыб и у каждой обязательно имеется свой характер и какое-нибудь свое, очень важное, дело.

Но сколько ни плыви по морю-океану, все равно в конце концов приплывешь к земле. Потому что так уж Бог наш мир устроил, что вода непременно заканчивается сушей. Но, что самое интересное, суша тоже – хоть ты тресни! – в конце концов заканчивается водой! Вот оно как все устроено в нашем мире!

Остров, в сущности, сам был сушей. Но другой суши никогда не видел. Поэтому когда Остров увидел Землю, он удивился чрезвычайно.

И вдруг Земля заговорила:

– Остров, Остров, ты на парусах радости плывешь? Поделись со мной, дай мне немного радости. Мне, Земле, радости всегда не хватает.

Представляешь? Впервые в одинокой жизни Острова к нему обратились! Он понял, что Земля говорит не вообще кому-то, а именно ему – Острову. Он был не один! Он был кому-то нужен!

– Да бери хоть всю мою радость! – весело закричал Остров. – Если моя радость может пригодиться – забирай!

Земля вздохнула:

– Но ведь тогда ты не сможешь плыть… Ты ведь плыл на парусах радости… Если ты отдашь мне всю свою радость, то не сможешь сдвинуться с места!..

«Опять стоять на месте?! – Остров почувствовал, как ужас наполняет его островную душу. – Опять это бесконечное одиночество?»

Он посмотрел на Землю.

Земля была прекрасна. Но несчастна. Каждым своим камушком Остров чувствовал, как не хватает Земле радости.

«Я ведь уже не буду одинок, если мы будем разговаривать с Землей? – подумал Остров неуверенно. А потом уверенно подумал то же самое: – Если мы будем разговаривать с Землей, я уже не буду одинок».

И он отдал Земле всю свою радость.

Земля расцвела в восторге и счастье.

«Боже, как она прекрасна!» – подумал Остров и почувствовал, как восторг переполняет его островную душу.

…С тех пор Земля и Остров все время разговаривают: им надо о многом друг другу поведать.

И им никогда не бывает скучно.

Потому что скучают только те, кому одиноко. А тем, кто говорит на одном языке, скучать некогда: они разговаривают.

 

Жили-были… Выключатель, Лампочка и Оконное Стекло

 

Выключатель был маленький-маленький. К тому же – черный и, как говорили, плоский.

Лампочка была большая и прекрасная. К тому же одета она была в столь яркую и модную люстру, что нет ничего удивительного – Выключатель в нее влюбился.

Ему очень нравилось, что она то вспыхивала – и тогда казалась веселой и беззаботной, то гасла – и тогда представлялась задумчивой и нежной. У нее были такие прекрасные формы, а эта широкополая люстра – с ума сойти! В общем, Выключатель очень страдал…

Лампа висела в самом центре комнаты, а Выключатель торчал в углу. Выключатель томно вздыхал, Лампочка кокетливо подмигивала, но вместе быть они никак не могли. Никогда.

Оконное Стекло было никакое. Его даже никто не замечал. Смотрели, казалось бы, на него, а говорили что-нибудь вроде: «Какая хорошая сегодня погода…» Или: «Посмотри, какой на улице смешной щенок». А собственно про Оконное Стекло никто никогда ничего хорошего не говорил, разве ругали иногда: «Стекло-то, – говорили, – опять грязное». Было отчего разозлиться и обидеться.

Оконное Стекло считалось очень дальним родственником Лампочки, и судьба ее всегда представлялась ему более светлой.

И вот однажды Оконное Стекло сказало:

– Послушай, друг Выключатель, – Выключатель и Оконное Стекло никогда не дружили, но когда говорят что-нибудь неприятное, то часто лгут. – Послушай, друг Выключатель, – повторило Оконное Стекло для пущей убедительности. – Ты хоть знаешь, по кому вздыхаешь, наивный? Ты хоть понимаешь, что Лампочка без тебя жить не может?

Выключатель очень обрадовался и испугался. Так всегда бывает, когда дело касается любви.

– Ты ведь ее король, повелитель, начальник! – Оконное Стекло даже задрожало от волнения. Когда хочешь сделать гадость, волнуешься. – Если ты захочешь – она будет светить. Не захочешь – погаснет. Если у тебя появится желание, она будет мигать каждую секунду или не гореть вовсе. Что ж ты страдаешь? Она – твоя слуга, подчиненная, рабыня… А ты все по ней страдаешь, дурачок…

От удивления Выключатель ушел в себя – выключился – и тотчас погасла Лампочка.

– Что ты мне сказало? Как ты смеешь так называть ее! – вышел из себя Выключатель – и Лампочка засияла.

– Ну, убедился?! – радостно задребезжало Оконное Стекло.

– Это правда, что ты так зависишь от меня? – спросил Выключатель Лампочку, потому что влюбленные верят только друг другу.

Лампочка вздохнула и будто потускнела.

– Правда, – вздохнула она. – Теперь ты можешь издеваться надо мной и делать со мной все, что захочешь. Теперь ты понял, как я завишу от тебя, и любовь превратится в рабство.

– Так-то вот, – противно дзинькнуло Оконное Стекло. – А то вздыхают тут, спать не дают.

Но Выключатель не обратил на его дзиньканье никакого внимания – он улыбался Лампочке.

– О чем ты?! – Выключатель улыбался счастливо и радостно. – Значит, мы на самом деле не далеки друг от друга и это все обман?! Значит, мы связаны?! Значит, самой судьбой нам уготовано быть вместе?! Оказывается, мы с тобой – муж и жена… И теперь мы будем жить очень счастливо: когда ты захочешь, только скажи мне – и ты вспыхнешь ярким светом. Устанешь – будешь отдыхать. Я стану защитником твоего света. И его сторожем.

– Вот дурак! – выругалось Оконное Стекло. Так часто бывает: когда нечего сказать – ругаются.

На этом можно было бы поставить точку, но если уж быть правдивым до конца, надо добавить: Лампочка эта так никогда и не перегорела.

Все вокруг удивлялись, как неправдоподобно долго горит эта Лампочка. Все вокруг, наверное, просто не знали: эту Лампочку любят…

 

Жили-были… Ветер и Туча

 

Жил-был Ветер. Он был огромным и сильным. И поэтому сам себе казался прекрасным – так бывает.

Ветер жил да был буквально везде: на земле, в небесах и на море. Просто куда ни глянь, всюду можно встретить Ветер.

Бывало, просто в комнате сидишь, а он вдруг – раз! – и сбросит со стола бумажку какую-нибудь: так Ветер хочет на себя внимание обратить, трудно Ветру без чужого внимания.

А Туча жила-была на небе, и больше нигде не жила и не была. Она плыла себе тихонько в синеве небес, мягкая и пугливая.

В ней была та грациозность, которая свойственна настоящим тучам. Не этим облачкам, что все пыжатся стать больше и грознее, и не этим вязким и противным тучам. Такая грациозность была свойственна только ей.

Она плыла по небу легко и независимо – так в стародавние времена, когда Ветер был еще совсем молодым и буйным, скользили по морю прекрасные многопарусные шхуны.

Разумеется, однажды они встретились: Ветер и Туча.

Если бы этого не случилось, сказки бы не было: любая история в этой жизни начинается со встречи.

Когда Ветер увидел Тучу, ему показалось, что он напрасно продул всю свою жизнь. Ему даже почудилось, что с этого самого момента жизнь его и начинается.

Ветер забыл, что когда-то был сварливым сквозняком, которого все боялись, но никто не уважал. Он запамятовал, что в молодости прохлаждался легким ветерком, который только и мог, что гонять по асфальту обрывки газет. Он не хотел вспоминать, как завидовал урагану, и понимал: ему таким никогда не стать.

Ветер увидел Тучу и понял: он способен на все. Ветер влюбился. А когда кто-то влюбляется – хоть Ветер, хоть человек, – он очень часто совершает нелепые поступки.

Ветер не знал, как обратить внимание Тучи на себя, и погнал ее по синему небу.

И Туча плыла, подвластная его дуновениям, но, как всякая настоящая туча, делала вид, что это она сама так плывет и Ветер тут вовсе ни при чем.

Ветер глядел на ее серые мягкие бока и понимал: сейчас, именно сейчас и только сейчас начинается его настоящая жизнь. Ему захотелось обнять Тучу, сказать ей самые главные, самые добрые слова.

Ветру ужасно нравилось, что он такой могучий, сильный, прекрасный. В общем – самый лучший!

…Когда Ветер опомнился, Тучи не было.

Вместо нее по небу плыли маленькие слезливые облачка.

«Я хочу быть маленьким и слабым! – завыл Ветер. – Кому нужна моя сила?!»

Так воет Ветер каждый вечер, вспоминая прекрасную Тучу.

Он забивается под крыши, прячется в подворотни, растворяется в темных углах.

Он готов отдать всю свою величественную силу за один взгляд прекрасной Тучи.

Но только слезливые облачка плывут по серому небу…

 

Жила-была… открытая Форточка

 

Ну что такое? Что такое, а? Нет, ну правда, – как же так? Все форточки как форточки: открываются, закрываются, никаких проблем. А эта, видишь ли, решила о своей жизни задуматься. Кто просил? Никто не просил… Потому что каждый знает: стоит о жизни задуматься, не додумаешься ни до чего хорошего. Разве жизнь для того дана, чтобы о ней думать? Жизнь – она придумана для того, чтобы ее жить…

А тут вот, пожалуйста, такая незадача получилась с Форточкой. Думала, думала Форточка и поняла, что она не просто так себе закрывается-открывается, а миссию выполняет.

Ну? Я же предупреждал: стоит начать о жизни задумываться, тут же в голову лезут всякие глупости.

Потому что, думала Форточка, в комнате воздух теплый, а на улице – холодный. И они такие разные, эти воздухи, никогда б не познакомились, если бы не я. А я вот, будьте любезны, их друг с другом знакомлю.

Если бы, размышляла Форточка дальше, я понимала язык, на котором разговаривают воздухи, я бы наверняка услышала, как они меня благодарят за знакомство. Но, с другой стороны, миссию ведь выполняют не для того, чтобы благодарность услышать, а для собственных приятных ощущений. И больше ни для чего.

Размышления о жизни – они к чему ведут? Правильно, к поступкам. К каким? Правильно – к разным и не всегда умным.

Форточка взяла и открылась. Причем навсегда. Сколько ни пытались ее закрыть, ничего не выходило. Форточке хотелось знакомить теплый воздух с холодным, и ничто не могло помешать ей выполнять столь важную миссию.

Ничто, кроме силы. Сила – она такая, если надо кому-то помешать миссию выполнять, она тут как тут.

На Форточку надели крючок. Но разве может помешать какой-то ма-а-а-ленький крючок огромной миссии Форточки?

Форточка даже напрягаться особенно не стала, а крючок уже валялся на полу, похожий на извивающегося в смертельной агонии червяка.

Люди удивились и надели крючок побольше.

Форточка напряглась, и на пол упал уже более жирный, но столь же трагически извивающийся крюк-червяк.

Тогда люди решили, что Форточка бракованная, и выкинули ее на помойку.

Сначала она очень расстроилась. Форточка подумала, что ее миссия на земле закончилась и она уже никогда не сможет никого ни с кем знакомить.

– А какая она, жизнь в доме? – пискнул вдруг кто-то рядом.

Форточка оглянулась и поняла, что это говорит маленькая Дощечка, примостившаяся рядом.

– Я знаю, что где-то есть дома, в которых теплый воздух, – продолжала Дощечка. – Мне рассказывали. Но сама я не видела. Что моя жизнь? Магазин, двор, помойка…

И тогда Форточка поняла, что ее новая миссия – рассказывать другим про ту жизнь, которую они не знают.

Форточки, как известно, сделаны из стекла. А стекло, как известно, хрупкое. И однажды кто-то наступил на Форточку, и она разлетелась на сотни маленьких осколков.

Осколки не успели еще даже начать размышлять о новой, осколочной жизни, как подбежала мышка и закричала в восторге:

– Боже! Какие бриллиантики! Я украшу ими свою шкурку, и тогда главный мыш заметит меня и полюбит!

Осколки (которые, в сущности, и были Форточкой) не знали не только, кто такой главный мыш, но даже и кто таков есть мыш неглавный. Однако они поняли: начинается новая миссия. Неясная, но оттого еще более сладкая.

Облепленная осколками мышь сияла, как елочная игрушка.

– Какая красавица! – восхищались все на помойке.

Осколки хотели было возразить: это не она, это мы делаем ее красавицей, а потом подумали: если жизнь всегда так хороша, какая разница, кто именно делает ее еще более прекрасной?

Мышь помчалась к главному мышу, и Осколки на ней начали звенеть.

«Надо же! – радостно подумала Форточка. – Когда я превратилась в Осколки, я научилась звенеть. Нет, все-таки жизнь – чудесная штука: никогда не подведет, если о ней думать».

 

Жил-был… трусливый человек

 

Жил-был один человек. Жил он не очень хорошо, потому что был очень труслив. Жил он в постоянном ожидании, что его кто-нибудь обидит. И надо сказать, что его постоянно обижали, потому что чего человек ждет, то, как правило, и получает.

Человек совершенно не знал, как себя обезопасить.

Он строил деревянные заборы, но стоило подуть настоящему ветру – заборы падали, и человек снова чувствовал себя обнаженным.

Он строил огромные каменные заборы, но за ними было невыносимо душно жить.

Когда человек выходил из дома, он брал с собой палку, чтобы ударить того, кто его обидит. Но палка не спасала. Не спасал даже пистолет.

Человек жил в обиде. И чем острее понимал человек свою беззащитность перед обидой, тем больше становилась обида.

И тогда трусливый человек нашел самый крепкий и надежный на свете материал. Он нашел такой материал, который не тонет, не боится ветра и хорошо пропускает воздух.

Человек построил изгородь из… слов.

Он постоянно произносил бессмысленные слова. И чем больше говорил – тем больше ему хотелось говорить. И он все говорил, говорил, говорил… И чем выше становилась изгородь из слов, тем беспомощней становилась обида.

Наконец обида вовсе исчезла за высоченной оградой из бессмысленных слов, а человек сел на землю и спокойно закурил.

Изгородь стояла величественная и неколебимая. Слова сложились в монолитные предложения, и казалось, нет такой силы, которая может их разрушить.

Но однажды к изгороди подошел маленький мальчик и спросил:

– Что это?

Вопросительный знак отскочил и встал рядом с каким-то очень важным и очень бессмысленным предложением. Предложение сразу отвалилось.

– Почему оно здесь стоит? – снова спросил малыш.

И снова вопросительный знак ударился о забор слов, и снова отвалилось предложение, которое буквально только что казалось ужасно важным.

Мальчик фыркнул:

– Кому нужна эта глупость?

Предложение, казавшееся важным и серьезным, рухнуло, и в изгороди засияла дыра.

А мальчик все спрашивал и спрашивал… И удивительное дело: предложения казались неколебимыми, ясными, важными, спаянными на века, однако стоило встать позади любого из них вопросительному знаку – предложения эти на глазах распадались на отдельные хлипкие слова.

И очень скоро человек остался сидеть безо всякой защиты посреди вороха ненужных слов и букв.

– Вот так, – почему-то сказал мальчик и ушел.

А человек поднялся, отфутболил подвернувшееся некстати слово и отправился искать такое место на земле, где не обижают трусливых людей.

Говорят, до сих пор ищет.

 

Жили-были… Заяц, Волк и мудрый Медведь

 

Обидел как-то Заяц Волка. Заяц – Волка! Представляешь?

Ну, Волк расстроился ужасно, рассвирепел, зубами защелкал страшно.

Стал там на Зайца кричать, оскорблять по-всякому, говорить слова обидные, письма рассылать повсюду: мол, пора уже зайцев этих типа к ногтю… распустились, мол… куда смотрит общественность леса…

Короче, даже поседел Волк от натуги.

А Заяц знай себе наглеет. Ужас какой-то! Кончиком уха, как пальцем, у виска вертит – мол, ты, Волк, псих ненормальный.

Волк, понятно, от этого еще больше расстраивается.

В таком вот расстройстве поседевший Волк пошел к Медведю.

Медведь большой был, толстый и спокойный. Поэтому считался в лесу самым мудрым.

– Все испробовал, – стал жаловаться Волк. – Язык мой кричать устал, уже еле ворочается, ноги притомились по инстанциям бегать, голова устала ответные оскорбления придумывать, руки замаялись письма писать… А длинноухий только наглеет. Подскажи, что делать, мудрый Медведь!

Вздохнул Медведь и сказал спокойно:

– А ты съесть его не пробовал?..

 

Жили-были… песнеловы

 

Это была очень старая планета. Она была настолько стара, что сморщилась и уменьшилась от времени. И стало на ней до такой степени тесно, что жители вообще не могли передвигаться по своей сморщенной планете.

Жили они в отдельных и комфортабельных квартирах, каждая из которых была оснащена Интернетом. На работу ходить им нужды не было – за них все делали роботы.

Днем жители сидели в Интернете, а по вечерам – все по тому же Интернету – смотрели кинофильмы и влюблялись в актеров и актрис. Но это были всего лишь актеры и актрисы, а они, как известно, почти столь же недосягаемы, как боги.

Еще жители этой планеты любили играть во всякие разные компьютерные игры: когда житель планеты побеждал, он казался себе невероятно умным.

Друг с другом жители не встречались, поэтому все были спокойны, уравновешенны и совершенно не нервничали. Ведь человек нервничает, лишь сталкиваясь с другими людьми, а если таких столкновений нет, то и волноваться нет смысла.

Но зато на этой крошечной планете сохранилась одна поляна: она была просторна, как пустыня; огромна, как море; прекрасна, как сказка; и торжественна, как звон колоколов.

Это была Поляна Песен, Поляна Знакомств, Поляна Любви.

Раз в год, который обитателям крошечной планеты казался неисчислимо длинным, жители приходили сюда и пели песни. Зажигались пожароопасные костры, взрывались обыкновенные старые деревянные гитары и разрывались сердца.

Ловцы песен выпускали своих пленниц, и те, кого задевали они крыльями, уходили в палатки, а потом, уже парами, расходились по своим цивилизованным, отдельным квартирам – к своему Интернету, любимым сериалам и играм.

Жители этой планеты могли разглядеть друг друга, только услышав песни. Так уж они были устроены – что тут поделать?

Такая жизнь продолжалась очень долго. И, как это всегда бывает, казалось, что будет продолжаться вечно.

Но вот однажды, после одной из ночей на Поляне Любви, на планете родился новый житель. Он взрослел, но совсем не рос: оставался крошечным. Тем не менее ему почему-то постоянно не хватало места.

И как-то раз он сказал: «Как же так! У нас такая маленькая, сморщенная планета, а на ней есть огромная поляна! И там какие-то песнеловы выпускают дурацкие песни-птицы! Кому они вообще нужны – эти песнеловы и эти птицы! Еще там жгут костры, что в корне противоречит всем установкам противопожарной безопасности. Куда только делись реформаторы?! Куда только смотрит общественность?!»

А общественность смотрела в Интернет, сидя в своих комфортабельных кельях в маленьких, но удобных креслицах. И человечка никто не услышал. Но он слов на ветер не бросал.

И вот много-много маленьких роботов-дворников убрали с поляны остатки костров, множество крошечных грузовичков привезли на поляну миниатюрные кирпичики, чтобы строить из них малюсенькие, зато отдельные квартиры. А провайдеры приняли повышенный план по подключению к Интернету.

Прошел длинный год. Жители по привычке пришли на свою Поляну и увидели, что вся она застроена коробками домов. Они не очень этому удивились: ведь это была старая планета, и ее обитателей трудно было чем-то удивить.

Жители развернулись и отправились по своим домам.

Шло время. И за ненадобностью сначала закрылись ясли, потом – детские сады, а за ними – школы.

А маленький человечек на освободившемся месте строил новые коробки домов, в которых, правда, уже некому было жить, но это человечка совершенно не волновало…

Песнеловы – единственные, кто хотел победить маленького человека. Только они не знали, как это сделать: ведь на этой планете умели воевать лишь в компьютерных играх, а как это делать по-настоящему, все давно позабыли.

И вот однажды, когда солнце стеснительно показало из-за домов длинные любопытные лучи, песнеловы выпустили все свои песни-птицы.

Песни пробовали взлететь, но не могли – им мешали дома. И песни падали, разбиваясь о землю. Мостовые усеялись нотами – их становилось все больше, больше, и роботы-дворники не успевали сметать их.

Нот все прибавлялось, прибавлялось, прибавлялось, ими уже были затоплены все улицы. И маленький человечек – который, конечно, не умел плавать в нотах, – утонул.

А нот становилось все больше, больше, больше…

Планета начала расти…

…Однажды мальчик влюбился.

Правда, родители говорили, что в его возрасте влюбляться рано, и мальчик даже готов был с ними согласиться.

А вот любовь согласиться не могла. Пришла – и все тут.

Мальчик с девочкой шли по городу.

– Слышишь, земля поет? – спросил он.

– А что, кто-то может не слышать? – удивилась она.

Двое шли по огромной поющей планете.

 

Жила-была… глупая Дверь

 

Однажды одной Двери надоела ее жизнь.

«Ну что такое, в самом деле, – думала Дверь и нервно скрипела. – Работа вредная: все время на сквозняке. Каждый, кому не лень, – ногой бьет, уже вся в ссадинах, каждая дощечка ноет. К тому же, никакого творчества: откройся – закройся, вот тебе и все. И вообще…»

Дверь точно не знала, что именно «и вообще», но так всегда бывает: стоит начать жаловаться самому себе на жизнь – и на ум сразу приходит масса всяких мыслей, но остается ощущение, что не пришло еще больше.

«И ведь самое обидное, – гневно скрипнула Дверь, – что, в сущности, никто не обращает на меня внимания. Привыкли: туда-сюда – и все. Они, наверное, думают, что каждый так может – на сквозняке, без творчества, в ссадинах… Ладно, ладно, я заставлю их обратить внимание на меня».

Как известно, чтобы обратить внимание на себя, надо сделать то, чего от тебя никто не ждет.

И Дверь закрылась. Плотно. Крепко. Навсегда.

Сначала все удивились. Стали стучать. Колотить. Потом – просить. Все без толку. Что оставалось делать? Пришлось рядом со старой Дверью выдолбить новую.

А старую Дверь забили. За ненадобностью. И она превратилась в часть стены.

По ночам Дверь вздыхала и говорила своей новой соседке:

– Не хочешь дать дуба и стать просто частью стены – работай, пока дают, и не жалуйся.

 

Жил-был… Каблук

 

У Каблука какая жизнь, если вдуматься? Если вдруг взять, да и вдуматься, то понятно становится: у Каблука жизнь – хуже нет.

Вот ты, например, Каблук – и чего? Стоишь, бывало, беседуешь с разными туфлями, ботинками да кроссовками: где кто ходил, чего кто видел… Вроде как удовольствие получаешь. Но в любой буквально момент тебя хватают и начинают на тебя давить.

В чем работа Каблука состоит? Да в том и состоит, что на него все время давят.

Надоела Каблуку такая жизнь, и вот однажды он решил оторваться по полной. Ну и оторвался, конечно, – на то и Каблук.

Вот лежит оторванный Каблук на земле и размышляет: как все-таки хорошо быть самостоятельным. Ботинки похромали себе незнамо куда, а он лежит – мечтает, в небо смотрит и на землю.

На небо смотреть лиричней, а на землю – интересней. Потому что в небе ничего нет, кроме неясных облаков, а на земле оказалась бутылка пустая. То есть это она от воды пустая, а ожиданием любви как раз и наполнена.

Каблук эти ожидания почувствовал своим мужским каблучьим сердцем и покатые бутылкины бока оценил, вздохнул, уже даже размышляя, как бы получше начать знакомство…

Но лежал-то Каблук на дороге… Какие-то противные и наверняка завистливые ботинки как зафутболят его… И чего эти ботинки так не любят тех, кто спокойно себе отдыхает?

Каблук стукнулся о траву и огляделся. Бутылки не было видно, – ну и ладно. Главное, что он теперь лежал совершенно самостоятельно и мог делать что хочет.

Так вот лежал себе Каблук… Это важно: лежал не кому-нибудь, а себе лежал, лично, размышлениям разным предавался.

Но тут птица какая-то дурная решила почему-то, что он, Каблук, – еда. Схватила его в клюв и понесла своим птенцам.

Летит Каблук – землю обозревает: интересно! Столько бутылок с заманчивыми покатыми боками повсюду валяется! А еще белые газетные страницы шуршат и манят. Пейзажи всякие… Ботинок, опять же, и туфель разных можно много разглядеть, только они-то все ходят, и только он – летит!

Одно лишь огорчало: летел он не туда, куда хотел, а куда птица желала. На самом деле Каблук не знал, куда он жаждет лететь, но был твердо убежден: лететь он должен туда, куда хочет он сам, а не эта дурацкая птица.

Каблуку отрываться по полной было не впервой.

Оторвался от птицы на высоте, а рухнул посреди леса. В лесу валялось множество бутылок в самых непристойных позах. Каблук даже, пожалуй, покраснел бы от их поз, если бы умел…

Направо – бутылка раскинулась. Налево – две. А чуть подальше – вообще красавица с оранжевыми боками. Выбирай какую хочешь. Причем сам выбирай, что важно.

Каблук предался размышлениям о любви. Размышлять о любви иногда бывает приятней, чем пускаться в опасное любовное приключение.

Но тут к Каблуку подбежало много-много противных муравьев. Они схватили его и понесли в свой муравейник, чтобы сделать из Каблука дверь.

Каблуку совершенно не хотелось работать дверью муравейника, и он привычно оторвался. Муравьи ничего не заметили – дальше побежали.

Но тут же Каблук схватила лиса и понесла домой, не до конца соображая, зачем он ей нужен, но твердо понимая: Каблук в лисьем хозяйстве пригодится.

Каблук очень хотел быть самостоятельным – и оторвался, конечно.

Но тут – медведь, который как раз искал грузило для удочки.

Кому охота быть грузилом? Оторвался Каблук.

А тут ежик…

Каблук оторвался, конечно.

А тут – волк…

Так Каблук все отрывался да отрывался – самостоятельности, видишь ли, искал.

И чего искать то, чего нет?

Ведь если ты рожден каблуком, сколько ни отрывайся – хоть по полной, хоть по половинчатой, – все одно: самостоятельной жизни не будет.

Вот ведь как оно все…

 

Жили-были… Боль и Жалость

 

Боль и Жалость шли по Большой дороге.

Одним концом дорога упиралась в горизонт. И другим концом упиралась в горизонт. Так что можно сказать, что не было у нее ни начала, ни конца.

– Мне больно, – вздыхала Боль.

– Жалко тебя, – отвечала Жалость.

– Мне так плохо, – жаловалась Боль, – что кажется: никогда не было хорошо. Пожалей меня…

И Жалость жалела Боль. Очень жалостливо.

– Спасибо тебе, – приговаривала Боль. – Но мне все равно так плохо, что кажется: никогда хорошо не будет.

И Жалость старалась. Она очень старалась жалеть лучше. И чем больше старалась Жалость, тем хуже ей становилось. Тем больнее делалось.

– Мне как будто лучше, – неожиданно улыбнулась Боль. – Ой, а ты чего такая невеселая?

– Мне почему-то стало больно, – ответила Жалость. – Плохо мне, больно.

– Жаль тебя, – ответила Боль.

Так и шли они по Большой дороге вдвоем, меняясь местами: Жалость и Боль, Боль и Жалость.

Одним концом дорога упиралась в горизонт. И другим упиралась в горизонт. Так что можно сказать, что не было у нее ни начала, ни конца…

 

Жили-были… Роза и Кактус

 

Жили-были Роза и Кактус. Между ними была бездна. Пустыня. Космос.

Между ними был подоконник.

И что нашла Роза в толстеньком, вечно озабоченном неизвестно чем Кактусе? И что нашел Кактус в тощей большеголовой Розе?

Тут ведь как? Думай, не думай, а понять в любви ничего невозможно совершенно.

Часто Кактус смотрел на тощую фигуру Розы, на ее вызывающе яркую прическу и думал: «И чего только я в ней нашел?»

Но глаз оторвать не мог.

Роза смотрела на несимпатичный Кактус и думала про него такое, о чем мне даже рассказывать неловко.

Но смотрела все равно пристально.

Любовь их была обречена. Но, скажу тебе по секрету, когда любовь обречена, тут-то все самое главное и случается: есть у любви такая сила, которая все может, даже обреченность любую победить.

Сила эта так и называется – сила любви.

Нам ли судить о всемогуществе этой силы? Нам ли разбираться, каким непостижимым образом Роза и Кактус оказались рядом?

И вот они стоят близко-близко. Мгновение – и обнимут друг друга. Но… мешают колючки.

Вот ведь какое дело: колючки – то единственное, что их объединяло, и потому они не обращали на них никакого внимания. Совсем.

Кактус родился тугодумом. Но тут даже он догадался, что жить без Розы не сможет.

Сила любви – одно слово. Точнее – два.

Ну а как догадался, жизнь его стала ясной и простой.

Кактус сбросил свои колючки.

– Что ты наделал! – закричала Роза.

Как и всякая настоящая роза, она никогда не выказывала своей радости перед мужчиной.

– Ты теперь абсолютно беззащитен! Беззащитен! – причитала Роза. – Как же так можно! Без шипов! Без шипов!..

Тут она сбросила свои колючки.

Должен тебе сказать, что Розы нередко говорят одно, а делают что-нибудь абсолютно противоположное.

И тогда они обнялись и слились воедино. И им уже никак нельзя друг без друга: ведь они ничем не защищены. А если они вместе – попробуй, сломай.

Нам ли понять, как питаются они от одного корня? И как не скучно им друг с другом – всегда вместе и столько лет?!

Любовь – одно слово.

Точно – одно.

Но все объясняет.

 

Жила-была… Правая Педаль

 

В одной квартире…

Нет, в одном концертном зале…

Нет, в одном доме…

В общем, это не имеет значения. В одном месте стоял рояль. У рояля всегда было чудесное настроение, потому что он был так настроен. Вот если бы он был расстроен – тогда грустил бы, конечно. А так…

Рояль ужасно радовался, когда к нему подходил человек и извлекал из него звуки. В такие минуты роялю казалось, что он больше мира: ведь мир шумит некрасиво, а он, рояль, шумит со смыслом. И смысл этот называется «музыка».

Огромный, красивый, счастливый рояль и знать не ведал, как страдает одна его крошечная деталь – Правая Педаль. Правая эта Педаль постоянно ощущала собственную ненужность и даже глупость своего педального существования.

Педаль эта была прекрасна, грациозна, податлива, но… западала.

И как оно все происходило? Подойдет музыкант к роялю, сядет, нажмет на Педаль, вздохнет: «Западает» и больше не пользуется Педалью никогда.

В общем, так получалось, что прекрасная музыка – та самая, которая больше мира, – рождалась где-то совсем рядом, но абсолютно без участия Педали.

«Какая у меня ужасная жизнь! – думала Правая Педаль. – Самое ужасное, что может быть в жизни, – это когда тебя не используют для создания чего-нибудь прекрасного и чудесного. Зачем и жить, если ты никому не нужен и тебя никто не хочет использовать?»

Правой Педали казалось, что ее мысли настолько трагичны, что они, по сути, ничуть не тише музыки, и что если она сильно напряжется, то ее обязательно услышит весь мир.

Но кто ж услышит мысли педали, тем более такой, которую никто не хочет использовать? Вот и приходилось Педали страдать тихо. А тихие страдания разрывают душу, даже если ты – педаль…

Так бы и жила Педаль с разодранной душой, если бы однажды в доме не случилось несчастье…

Кстати говоря, ты в курсе, что несчастья бывают очень стеснительными? Да-да, некоторым несчастьям так стыдно быть несчастьями, что они превращаются в счастье.

Итак, однажды в квартире… Или в концертном зале… Или в доме…

Боже мой, да какая разница! Самое главное: однажды там, где стоял рояль, случился пожар.

А надо тебе сказать, что огонь – это очень любопытное создание. Стоит ему где-нибудь возникнуть, как он тут же начинает совать свой красный горячий нос буквально всюду, уничтожая все, что попадается ему на пути. Не по злобе уничтожая, а просто потому, что оно мешает посмотреть, что там дальше есть интересного.

Правая Педаль всей своей расстроенной педальной душой почувствовала, что вот-вот сгорит рояль, и тогда в мире совсем не станет осмысленного шума – исчезнет музыка.

«Мы погибнем! Погибнем!» – закричала левая педаль, которая никогда не западала и прочно стояла на своем месте.

А Правая западала… Она была свободней всех! И она поняла: вот наступил миг ее торжества… И если никто не хотел ее использовать – пусть ее использует несчастье.

Поскольку Правая Педаль была закреплена плохо, она начала быстро-быстро крутиться… Она и сама не смогла бы объяснить, почему она так сделала. Но, когда на тебя наступает несчастье, в голову часто приходят неожиданные мысли. Даже если ты – педаль…

Педаль вращалась так быстро, что превратилась в пропеллер. И этот пропеллер поднял рояль. Удивленный рояль взмыл над полом и вылетел в окно.

Ошалев от такого необычного зрелища, огонь успокоился и затих: он никогда не видел летающих роялей и понял, что ничего более интересного сегодня все равно увидеть не удастся. Чего ж тогда гореть-то понапрасну?

Поняв, что огонь успокоился, Педаль вернула рояль на место.

…Музыкант изумился, увидев, что деревянный рояль вовсе не пострадал от огня.

«Этого не может быть, – сказал он. – Просто чудо какое-то…»

А Правая Педаль почувствовала себя самым счастливым существом на свете.

Это приятно, когда тебя называют чудом. Даже если ты – педаль…

 

 

Жили-были… Снежинка и Снежин

 

Две снежинки – Снежинка и Снежин – летели высоко в черном небе.

Звезды горели тускло и таинственно, облака нашептывали что-то лирическое, уснувшая до лета гроза не мешала никому своими вечно истеричными вспышками… Короче говоря, атмосфера была такая, что Снежин влюбился в Снежинку.

Снежин взял в свою большую холодную ладонь маленькую руку Снежинки и почувствовал, как прекрасный холод сковал его сердце, – это было счастье.

Мы, люди, когда полюбим, чувствуем, как наше сердце купается в теплоте любви. А снежинки чем больше любят, тем больше холодеют, но радуются при этом ничуть не меньше, чем мы, люди.

Снежинка и Снежин парили в расцвеченном черном небе и целовались. Они передавали друг другу свой холод и были счастливы так, как могут быть счастливы только две снежинки, парящие над землей.

Но земля, между тем, приближалась: большая, разноцветная, ненужная и чужая.

– Мы сейчас опустимся на землю и растаем!!! – в ужасе закричал Снежин.

Мужчины-снежинки вообще склонны паниковать, особенно когда дело касается любви.

– А я знаю, что надо делать, – спокойно произнесла Снежинка.

Снежинки-женщины мудрее снежинок-мужчин, особенно когда дело касается любви.

– Что? – прошептал Снежин, стирая со лба ледяной пот.

Снежинка улыбнулась:

– Чтобы не растаять, надо просто не приземляться. Надо все время лететь.

Снежин почесал свою холодную голову и вздохнул:

– Но ведь это так трудно: все время летать.

– Зато вместе! – снова улыбнулась Снежинка.

Улыбка ее была такой легкой, что Снежин как-то сразу и навсегда понял, что в его жизни нет и больше не будет никаких проблем.

Так они и летали. И летают, говорят, до сих пор: зимой и летом, осенью и весной.

Снежинки такие маленькие, что их никто не замечает и не удивляется этому невероятному феномену.

Впрочем, Снежинке и Снежину никто и не нужен.

А ведь и вдуматься – разве кто-нибудь нужен двум маленьким влюбленным снежинкам, которые поняли: чтобы не растаять, надо летать и не приземляться?

 

 

Жили-были… Часы и Кактус

 

– Быстрей, быстрей! – подгоняла длинная минутная стрелка свою старшую сестру. – Мой принцип: лучше обогнать, чем отстать! Впереди – огромное белое поле! Короткий отдых в маленьком черненьком домике – и вперед! Мы должны покрыть эти невероятные расстояния!

– Я устала, – вздыхала старшая сестра – короткая часовая стрелка. – Не могу я так быстро. Ты вон какая длинноногая, а я – видишь? – даже усохла от длинного пути. От одного домика до другого пока добежишь – ужас как умаешься! Но в одном ты права: перспективы, расстояния… Надо спешить!

…Настольный кактус стоял, как ему и положено, на столе и внимательно смотрел на то, как бегут стрелки на настенных часах.

Мудрый кактус прекрасно видел, что и младшая, и старшая стараются напрасно, потому что бегут по кругу.

Как мечтал он объяснить глупым стрелкам их нелепую жизнь! Но он не знал языка, на котором говорят те, кто движется.

Так у них и повелось: он все понимал, но не мог ничего объяснить.

Они мчались, подгоняя друг друга, но ничего не понимали.

Такая у них была жизнь…

 

Жили-были… забытый Свет, солнечные мишки и Волшебная Сосулька

 

Знаешь ли ты, что все на свете, буквально все, бывает добрым или злым. Все-все. Даже ты сам. (Мне кажется, мы даже говорили об этом в этой книжке, не так ли?)

Ну и свет, конечно, бывает добрым, а бывает и злым. И вот жил на свете маленький, но очень добрый Свет. Это был свет, который создает уют. Знаешь, бывает такое настроение, когда хочется крикнуть: «До свидания!» – всем большим светильникам, огромным пузатым лампам и прошептать: «Здравствуй!» – маленькому и симпатичному Свету.

Однажды Свет сидел на свечке, болтал ногами и создавал уют. Ему было хорошо и воздушно. Ты понимаешь, конечно, что значит «воздушно»? Это когда так хорошо, что хочется летать.

Но только, если хочешь летать, обязательно придет кто-нибудь и сделает тебе гадость. И почему так бывает?

И вот, представь себе, про Свет забыли. Он сидел себе на свечке, а на него никто не обращал внимания, совсем никто. А без внимания – какая ж это жизнь?

Свечке тяжело было держать Свет, и она начала опускаться все ниже, ниже, ниже… И вот уже ножки Света коснулись пола. Но и на это никто не обратил внимания: видно, про Свет все позабыли как-то совсем окончательно.

А знаешь, что бывает, когда ноги света касаются пола? Правильно, бывает пожар.

Только ведь это был очень добрый Свет – он не умел приносить неприятности. Поэтому он соскочил со свечки и пошел себе. Сам себе пошел, просто так.

Печально шел маленький Свет. Очень уж грустное это занятие: быть никому не нужным, особенно когда ты маленький, да к тому же – свет.

А знаешь ли ты, что бывает с теми, про кого все забыли и кто никому не нужен? Они начинают страшно мерзнуть.

Вот Свет мерз-мерз да и превратился в Сосульку. Висел себе под крышей – ничем от других сосулек не отличался. Точнее, почти ничем… Потому что очень уж хорошо эта сосулька отражала свет. Она пускала такие огромные солнечные зайчики – словно солнечные мишки. Но серьезных людей это не удивляло. Они говорили с серьезным видом: «Подумаешь, солнечные мишки! Такие же, как зайчики, – только большие!»

Но однажды Волшебную Сосульку увидел маленький мальчик. А знаешь, чем маленькие отличаются от взрослых? Взрослые видят то, что им нужно, а маленькие – то, что им интересно. И, конечно же, маленький мальчик увидел Волшебную Сосульку, и, разумеется, она ему ужасно понравилась. А что хочется сделать с тем, что понравилось? Хочется взять и отнести домой.

Маленький мальчик так и поступил. И тут надо тебе обязательно еще вот что сказать: маленькие отличаются от взрослых тем, что взрослые уверены: сосулька обязательно дома растает, а маленькие подозревают, что такое может случиться, но надеются на чудо.

А чудо очень любит, когда на него надеются.

И вот маленький мальчик принес Сосульку домой, поставил ее на свой стол, и в Сосульке родился добрый Свет. Свет давно хотел опять родиться, но зачем было рождаться никому не нужным?

Сосулька стала светиться, как лампочка, и сразу в комнате мальчика появился уют.

И теперь маленький мальчик и добрый Свет сидят и улыбаются друг другу. Каждый вечер. Очень у них уютная жизнь получается.

 

Жило-было… Мыло

 

Поначалу ничто не предвещало беды. Более того, поначалу все предвещало радость.

Прекрасный, ядреный, молодой, здоровый кусок мыла смотрел на себя в Зеркало, висящее над ванной, и думал: «Какой же я все-таки прекрасный, ядреный, молодой и здоровый!»

Но так продолжалось недолго, потому что Мыло влюбился.

Опять же, поначалу ничто не предвещало любви, а потом Мыло совсем нечаянно посмотрел на стройную, высокую, с прекрасно уложенными волосами-щетинками Зубную Щетку и влюбился.

А как начали они со Щеткой разговаривать, Мыло понял, что совсем погиб: Щетка мало что красавица, так еще и умницей оказалась. Два, а то и три раза в день Щетка разговаривала с человеческим Языком, а Язык знал так много, что Щетка понабралась от него ума-разума.

А потом Мыло начал худеть. Сначала он думал, что худеет от любви – это было бы хоть и тяжело, зато приятно. Но потом понял, что худеет конкретно от работы. Худеть от работы – гораздо противней, чем от любви. Да и куда опасней.

Мыло смотрел на себя в зеркало и вздыхал: «Где же ты, прекрасный, ядреный, молодой и здоровый кусок мыла?» Мыло не мог ответить, где же этот красавец, но совершенно точно понимал, что где-то очень далеко…

Но странное дело: чем больше худел Мыло, чем меньше он становился, тем сильнее любила его Щетка. Есть такие женщины – попадаются они и среди щеток, – которые особенно любят тех, кто несчастен. Им, наивным щеткам, хочется приносить радость, а радость особенно приятно приносить тем, кто в ней особенно нуждается.

И вот однажды глубокой ночью, когда даже старое Зеркало уснуло, а противная электрическая Бритва перестала жужжать свои глупости, Мыло сказал:

– Ты знаешь, мне кажется, я умираю. Еще неделя, и от меня ничего не останется.

– Если ты умрешь, – ответила Щетка, – умру и я. Я уже стала замечать, что от горя у меня начали вылезать щетинки.

Они помолчали.

Мыло понимал, что сейчас – и только сейчас – он должен принять какое-то важное решение. Мыло не любил принимать решения, но еще больше он не любил умирать.

– А знаешь что, – сказал Мыло твердо. – Если мы останемся здесь, то точно умрем.

– Куда же деться, бедным Мылу и Щетке, – улыбнулась Щетка, предчувствуя чудо.

– Какая разница! – крикнул Мыло так громко, что Зеркало даже приоткрыло свой глаз. – Мы поплывем с тобой туда, где сможем быть вместе.

Щетка от природы была изящна. А Мыло сильно уменьшился от работы. И им оказалось совсем не сложно проскользнуть в дырку в раковине и поплыть по водопроводу.

Щетка сидела на Мыле, и они плыли в темноте.

Поначалу ничто не предвещало беды. И потом – не предвещало. Так они и плыли по рекам, морям, шли по земле…

Они были свободны и влюблены.

Другими словами – они были вечны.

 

Жил-был… Шарф

 

Однажды в студеную зимнюю пору один старый уставший Шарф решил повеситься.

А потому что надоело все! Каждый, кому не лень, тебя хватает и вокруг горла обматывает – горло получается в тепле, а ты – на морозе.

И никакой, главное, благодарности: домой придут, бросят на вешалку или просто швырнут лишь бы куда – вот и все! Как будто не существует тебя вовсе… А летом? Засунут на антресоли – пылись там полгода, причем в самую хорошую чудесную погоду.

И главное – ни друзей, ни любимой. С ботинками хотел подружиться, а они говорят: «Нет, не будем с тобой дружить, ты слишком для нас высок – что ты там видишь со своей высоты, вообще непонятно…»

В Шапочку хотел влюбиться, и все уже на мази было, как говорится, и Шапочка уже вздыхала томно: «Ах, Шарфик дорогой, ты такой гибкий, мне даже страшно за тебя…» Но тут пришла какая-то мода, и выяснилось, что Шапочка ей, моде, видишь ли, не подходит. И чудесную вязаную Шапочку отдали куда-то, куда мода не заходила.

Короче говоря, понял Шарф, что смысла в жизни никакого нет, и начал вешаться.

И так пытался, и сяк. И на шее человеческой пытался повеситься, и на вешалке, даже на потолке – но оттуда соскальзывал.

И главное ведь что? Повесится, бывало, Шарф, и начинает уже даже как бы умирать, но тут мимо обязательно кто-нибудь пройдет и скажет: «Смотрите, какой красивый шарф висит – очарование». Ну, и чего? Разве можно умирать, когда тобой любуются?

Вот такая история.

А потому что если ты – Шарф и дело твое – висеть, не стоит свою работу превращать в самоубийство, все равно никто не заметит…

 

Жили-были… Сизиф, Тантал и Прометей

 

Нет, что бы там кто ни говорил, а все эти придуманные герои разных книг – они живые. Вот Гарри Поттер, например… Разве ты никогда не разговаривал с ним? Разве тебе никогда не казалось, что он разговаривает с тобой? А когда маленьким был, разве с Чебурашкой не беседовал: мол, чего он там чебурашистого скажет?

Литературные герои разговаривают – это точно. Раз живые, то говорят, а как еще?

Тут как-то появился у меня досуг. А когда он у меня появляется вдруг, я люблю книжки почитать. И вот стал я читать – точнее перечитывать – «Мифы Древней Греции». Хорошая, должен сказать, книга, рекомендую.

И вдруг услышал монологи героев знаменитых мифов. Это были монологи о сокровенном, о чем-то очень важном для них, о чем-то таком, что даже не все, может быть, понимают.

Это были странные речи, раскрывающие знаменитых героев с непривычной и неожиданной стороны…

Первым заговорил Сизиф.

О, Сизиф – знаменитый герой. Пока он жил на земле, ему удавалось всех обманывать. А как под землю в царство Аида попал, так за все и поплатился. Аид приговорил его к страшному наказанию: велел тяжеленный камень в гору катить. И камень, как только оказывался на вершине, – тут же падал вниз. Так изо дня в день, из года в год, из века в века, – страшное дело.

Сизиф заговорил.

 

Монолог Сизифа

 

– Не жалей меня, читатель мифов! Впрочем, то, что для вас, читателей, миф, для нас – самая жизнь и была…

Я знаю, что меня все жалеют за те испытания, на которые меня обрек Аид. Но вот что я скажу: самый страшный в мире труд – не тот, который тяжел, но тот, который не имеет смысла. Боги обрекли меня на бессмысленную работу, но я сумел их перехитрить.

Со стороны я вижу свои движения замедленными и мягкими: плавный толчок – и камень, медленно поворачивая свои аккуратно отшлифованные грани, катится вниз, к подножью.

Боги ждали, что я буду плакать. Но я – человек! Я улыбаюсь… И я подсчитываю: тридцать три шага до вершины было сегодня. Сколько будет завтра?

Я тащил этот кусок гнева Аидова, зная, что у самой вершины он обязательно вырвется из моих рук и скатится вниз. Усталость тяжелым кулаком била меня в живот и поясницу. От каждого удара злость и беспомощность разливались у меня внутри, затопляя все остальные чувства. И только бессмысленность огромным островом жила среди этого океана.

Бессмысленность насмехалась надо мной – она была сильнее меня.

Но я – человек! Я не могу позволить тупой бессмысленности чернить мою живую душу!

И тогда я решил обрести смысл: я решил устанавливать рекорды по вкатыванию камня в гору.

Стал думать: как смогу засекать время?

Начал искать солнце – но вечен мрак в царстве Аида, никогда лучи солнца не переливаются в водах подземной реки Леты.

Решил разыскать часы, но вспомнил, что это только нам, мученикам, дано заглядывать через века, как через головы людей: часы еще не были изобретены.

И тогда я нашел отсчет времени в себе самом – я стал считать шаги.

Тридцать три шага до вершины было сегодня. Сколько будет завтра?

Иногда муки колют меня в самое сердце. Иногда усталость не дает мне идти. Но я все равно шагаю в гору, потому что у меня есть вера.

Моя вера – один шаг до вершины. Я верю, что смогу докатить камень за один шаг. И так будет. Пусть через столетия, через сотни веков, но когда-нибудь я докачу камень до вершины за один шаг.

Я – рекордсмен. Я верю в свою цель. И я счастлив.

Сизиф замолчал.

Но тут же заговорил второй герой – Тантал. У того были свои муки.

Он стоял по горло в воде, но стоило ему наклониться, как вода уходила. Над ним висели фрукты, но стоило протянуть руку – ветки поднимались вверх, и он оставался ни с чем.

Танталовы муки… Это когда видишь то, что тебе жизненно необходимо, готов схватить это, но… не можешь дотянуться…

 

Монолог Тантала

 

– Ой, как мне плохо! Как ужасно хочется есть и пить!

А ведь как все хорошо начиналось!.. Там, на земле, пока я не попал в это царство, меня все любили. Я это помню очень хорошо. Приходили ко мне на пиры, уважали меня… А потом я решил пошутить – подать богам плохое мясо. Любопытный я такой человек: решил проверить, правда ли, что богов нельзя обмануть.

И чем дело кончилось? Меня отправили на мучения…

Не забыть бы: на мучения… Мне ведь действительно очень плохо. Плохо мне!

Главное, не забыть – мне плохо.

Подо мной прозрачная, чистая вода, надо мной – деревья с сочными и румяными, как шеи и прочие места красоток, плодами. Но все это недосягаемо, как гора богов Олимп для простых смертных. Кажется, вот оно все – тут, рядом. А поди доберись!..

Трудно мне. Ах, как мне нелегко! Неужто богам удалось меня победить – меня, человека?

И однажды я подумал: а так ли уж я на самом деле несчастен, как мне кажется? Я хочу есть? Но еда – не более чем привычка: если я столько веков живу без еды в мрачном царстве Аида, если я уже позабыл вкус фруктов, – то так ли уж они мне необходимы на самом деле? Я утверждаю, что меня одолевает жажда? Но ведь я давно позабыл, что такое утоление жажды, откуда ж мне помнить, что такое жажда?

Нет, если богам так нужно, чтобы я страдал, – я могу повыть и поахать. Пожалуйста. Боги на то и боги, чтобы им подчиняться. Но я-то знаю, что сумел победить богов: я превратил страдания в привычку, и муки исчезли.

В Древней Греции боги были совсем близко, и казалось, что с ними можно бороться и даже побеждать их.

Среди людей был тот, кто даже решился обокрасть богов. Звали его Прометей, он выкрал у богов огонь и отдал его людям. За что главный бог по имени Зевс приковал его к скале, висящей над бурными водами океана, и придумал страшные мучения: каждый день к Прометею прилетает орел и клюет его печень. Печень вырастает, и на следующий день эта ужасная история повторяется.

Но люди сделали Прометея героем.

 

Монолог Прометея

 

– Мне неудобно говорить. Правда: такое ощущение, будто я всем ужасно надоел. Навещающие меня дочери Океана – Океаниды рассказывают, как меня все превозносят. И уже столько веков! Океаниды все время поют песни в мою честь, которые сочиняют благодарные люди. Приятно, конечно. Но неловко. Я ведь не сделал ничего особенного…

Я выбрал самую простую на свете боль – физическую. Когда болит тело – это ерунда в сравнении с тем, когда болит душа. Об этом я все время думаю, глядя на прилетающего ко мне орла.

Он ведь вовсе ни при чем, а страдает куда больше меня! Ему надоело жить, летать, ему печень моя – поперек его орлиного горла, а деваться некуда – прилетает и клюет!

Я принес людям огонь и страдаю за это. А за что страдает бедная птица? Ни за что! И это самое ужасное!

Иногда орел, вопреки наставлениям Зевса, улетает не сразу, а помогает мне прийти в себя. Тогда мы беседуем с ним. И однажды я узнал его историю.

В одном зверинце орел, чтобы обрести свободу, убил своего хозяина – убил человека. Боги не узнали имени убийцы и решили наказать весь орлиный род. Они расселили орлов на вершинах скал, куда никогда не добирается человек и где даже травинки не радуют взгляд. Они согнули орлиный клюв, отчего вид у птицы сразу стал хищным и злым. Они поселили вражду между орлами и людьми, хотя лучшие из людей так похожи на орлов…

А потом боги выбрали по жребию одну из птиц и заставили ее клевать мою печень, и это еще больше разожгло ненависть людей к этим прекрасным птицам. Боги не ведают, что наказание несет настоящий убийца, хотя вряд ли могло быть иначе – жребий богов не может ошибиться.

И однажды орел сказал мне: «Если бы боги знали, что человека убил я, и я бы страдал за свою свободу, – мне не было бы так больно. Но принимать муку по жребию – это до невозможности мучительно. Душа болит, понимаешь?»

Я понял.

Я не люблю, когда Океаниды сообщают мне, будто кто-то снова назвал меня героем. Я – не герой. Просто обстоятельства сложились так, что я смог помочь людям. Я испытываю всего лишь физическую боль… А физическая боль, как страх: дело не в том, чтобы ее не было, а в том, чтобы сказать себе: ее нет.

А вот боль души… От нее никуда не денешься…

 

Герои древнегреческих мифов… Люди, которые борются со своими богами…

Нет, что ни говори, литературные герои всегда разговаривают.

Вот бы только их услышать…

 

Жили-были… три брата

 

В некотором царстве, в непонятном государстве жил да был мужик. Как водится в сказках, жены у него не было, зато имелось три сына: старший, средний, ну и… еще один.

Дальше, как водится, надумал мужик помирать. Как положено, лег в избе на печь, поднял глаза ввысь, принял, то есть, положение задумчивое.

Потом подозвал к себе сыновей и говорит:

– Ну вот, сыны, чую, смерть ко мне в гости пожаловала.

Сыновья потупились – приготовились горевать.

И только третий сын говорит взволнованно:

– Так это… Бать… Может, того этого, типа лекаря позвать, а?

От возмущения отец чуть с печи не свалился.

– Вечно ты! – хоть и обессиленно, но все-таки заорал он, даже чуть с печи не свалился. – Сказано: помираю, значит, не перечь отцу! Помираю – и все! И никаких лекарей!

Ну, и третьему сыну ничего не оставалось, как тоже пригорюниться…

Отец успокоился малёк, снова положение задумчивое принял и говорит:

– Надобно нам, значит, наследство делить. Жил я долго, работал честно – много не нажил поэтому. Но поскольку мужики вы у меня все, решил я каждому из вас разное оружие дать, чтобы пошли вы по белу свету и сами себе добро завоевали. Тебе, старший, даю я меч острый – много на нем зазубрин от былых боев, но крепка еще сталь его. А тебе, средний, даю я золото, непосильным трудом заработанное. Капитал первоначальный, может, и не велик, только не зря ж он нынче первоначальным именуется.

Оглядел младший брат избу – совсем пригорюнился. Кроме кота без сапог да крысы – подружки его – ничего не осталось.

– А тебе, сын мой младший, – произнес отец торжественно, – слово свое оставляю в наследство. Много раз выручало оно меня.

Момент, конечно, торжественный, а все одно: средний брат да старший улыбки сдержать не могут, думают про себя, мысли, причем, одинаковые.

«Что за штука такая – слово? – думают. – Голову им не отрубишь, коня на него не купишь. Баловство одно…»

Оглядел отец избу взглядом прощальным и произнес возвышенно:

– И еще желаю я, сыны мои, чтобы через семь лет, семь месяцев и семь дней пришли вы на могилку мою и рассказали друг другу честь по чести, чем богаты стали.

С этими словами мужик руки на груди сложил и поступил, как хотел, – умер то есть.

 

Ну а дальше все как водится пошло.

Поднимает солнце луну на своих лучах, опускает месяц солнышко на своих рожках – бегут дни. Завьюжит поземка – скроет тепло, распустятся листья – сбросят снег, – годы проходят.

А три брата, выполняя наказ отцовский, бродят по земле – добро наживают. Избу свою на кота без сапог оставили да на крысу. А куда денешься? Коли велел отец добро наживать, деваться некуда.

И вот наконец прошло семь лет, семь месяцев и семь дней. Пришли братья на могилу отцовскую.

На камень большой сели: старший брат, средний, ну и… этот… еще один.

Начал старший первым говорить, по старшинству потому что.

– Я, – хвастается, – мечом своим такое себе богатство завоевал – и не рассказать. На меня специально люди посмотреть приезжают.

– А я, – усмехается средний, – всех купил. И те, кто к тебе ездит, стоит мне только захотеть, с места не сдвинутся.

Буркнул что-то старший брат, но спорить не стал, знал: со златом не больно-то и поспоришь.

Смотрят, значит, два брата на этого… на младшего своего, а тот молчит. Правда, не просто так молчит, а со смыслом, многозначительно то есть. Но все одно: слов не роняет.

Наконец не выдержал старший брат, повернул свое иссеченное в битвах лицо без глаза и без уха и говорит:

– Что, не о чем рассказать тебе, братец? Ты, конечно, может, и сохранился лучше нас, зато одежда на тебе какая-то бедная, словно с чужого плеча.

Молчит младший. И не то чтобы грубо молчит или по-хамски там – нет. Просто значительно не роняет слова. И все тут.

Тогда протянул к нему свои узкие, длинные, перстнями украшенные руки средний брат и спрашивает:

– Что? Нечего тебе сказать, братец?

Молчит младший брат.

А между тем, посерел день, успокоились земные краски, затихли.

Оглянулись братья – люди вокруг них сидят. И со всех сторон, куда только глаз достать в силах, еще тянутся.

– Чего это они? – удивились братья хором.

– Ко мне идут, – сказал наконец младший. – За разговором.

И снова замолчал: значительный такой и молчаливый.

– Да что ты им дать-то можешь?! – удивился старший. – У тебя ж ни силы нет, ни славы!

– Да зачем они идут к тебе только?! – возмутился средний. – У тебя ж – ни влияния, ни богатства!

Но не отвечает им младший брат. Не из гордости не отвечает и не от плохого воспитания. Просто для чего слова-то попусту тратить? Не для того они, слова, созданы.

А люди все идут и идут к могиле отцовой. Сколько их – счесть невозможно.

С окрестных холмов спускаются, по всем дорогам приближаются – молчаливые, сосредоточенные. Глядят внимательно, ищут младшего брата глазами, а как найдут – улыбнутся. Подойдут, сядут на землю, ждут.

И тут встал младший брат, шапку снял и поклонился отцовой могиле.

И люди – все, как один, – встали тоже за ним вслед, да и поклонились.

А двум братьям отчего-то страшно стало. Не за богатства свои, нет, за что-то другое, необъяснимое…

 

Жил-был… мудрый гном

 

Шел однажды мальчик по лесу. Со стороны можно было подумать, будто сам по себе идет. Но на самом деле вместе с мальчиком шла печаль.

Шел мальчик и печалился. Потому что вроде лето, солнце, трава кругом и деревья, а, кроме печали, никого рядом нет. Ни тебе зверя какого, или гриба, или лешего, например.

Вдруг видит мальчик: на пенечке гном сидит. Обыкновенный сказочный гном: толстенький, борода длинная, глаза хитрые.

Только хотел мальчик с гномом поздороваться, а гном и говорит:

– Зря печалишься.

Мальчик спрашивает:

– Откуда вы знаете, что я печалюсь? Я ведь вам не говорил ничего.

Гном вздохнул только и отвечает:

– Мудрый я и старый. Старый – и поэтому мудрый.

Тут мальчику пришла пора вздыхать. Тем более, он ведь с печалью вместе был, а печаль очень вздохам способствует.

– Неужели? – вздохнул мальчик. – Неужели мудрым можно только в старости стать. А что же до этого делать? Как быть?

Гном отвечает:

– Могу тебе три закона мудрости сказать. Они очень твоему помудрению способствовать будут. Согласен?

Мальчик, конечно, согласился.

И тут гном встал на пенек, посмотрел на мальчика внимательно и говорит торжественно:

– Для начала скажи: готов ли ты стать таким же маленьким, как я?

Ты бы на месте мальчика что ответил? Вот и мальчик испугался. «Как же так? – думает он. – Все мальчики вокруг – большие, а я буду маленький?»

Но с другой стороны – интересно ведь про три закона мудрости узнать.

– Готов я стать маленьким, – сказал мальчик и даже рукой взмахнул от волнения.

И тут же стал маленьким-маленьким. Но зато мир вокруг него стал большим-большим. И трава – большая, и пни, а деревья – так просто гигантские.

И в этом большом мире мальчик сразу стольких встретил: жучков, паучков да божьих коровок. Такие они, оказывается, занятные. Жучки, например, в знак приветствия крылышками взмахивают, а божьи коровки глаза опускают от смущения, застенчивые они очень.

А печаль, как только мальчик уменьшился, куда-то убежала – как не было.

– Нравится? – услышал мальчик незнакомый бас.

Оказалось, это гном так разговаривает. Он ведь теперь тоже побольше стал. Но, что интересно, остался гномом.

Мальчик ничего не ответил, потому что когда что-то очень нравится, тогда нет слов.

– То-то же, – пробасил гном. – И вот тебе первый закон мудрости: НЕ БОЙСЯ ВЫГЛЯДЕТЬ НЕ ТАК, КАК ДРУГИЕ, – ПОБЕДИШЬ ПЕЧАЛЬ.

Мальчик подумал: хороший закон. Мудрый. Ведь если бы он испугался, если бы решил остаться таким же, как другие мальчишки, – он бы никогда не увидел этого шелестящего, звенящего, прекрасного огромного мира вокруг.

– Ну, пошли, – сказал гном.

И они пошли.

Мальчик и гном раздвигали руками огромные травы, перелезали через корни деревьев и здоровались со всеми, кого встречали. А поскольку они все время кого-нибудь встречали, то здоровались постоянно.

Вдруг гном как закричит:

– Ужас какой! – И встал, как вкопанный.

Мальчик так сразу встать не смог, пришлось несколько раз на месте повернуться – и потому он встал, как ввинченный.

Видят они – перед ними ручей. А через ручей кузнечики пытаются перепрыгнуть. Разбегаются, прыгают и – в воду! Тонуть начинают. Другие кузнечики их спасают изо всех сил. А потом – все сначала.

Разбегаются, прыгают и – в воду! Кричат. Плачут. А переправиться через ручей не могут.

– Ужас какой! – повторил маленький гном. – И о чем они только думают?

– Мы думаем, как на тот берег переправиться, – отвечает кузнечик.

А мальчик говорит:

– Дурачки вы. Вы б на листик сели – и переплыли. Не додумались до такого пустяка.

Кузнечики так и сделали. И переправились быстро. А потом так же быстро побежали, даже «спасибо» забыли сказать. Потому что у них соревнования «Кто ниже прыгнет» проводились на другом берегу. Вот они и торопились.

А потом гном говорит:

– Молодец, парень. И вот тебе второе правило мудрости: НЕ БОЙСЯ ДУМАТЬ НЕ ТАК, КАК ДРУГИЕ, – ПОМОЖЕШЬ ДРУГИМ.

Мальчику эти слова очень понравились. И – одновременно – разозлили его. Так бывает.

«Чего это гном ходит тут со мной и всякие умные вещи говорит? По-простому ничего не скажет, – подумал мальчик. – И вообще – мир, конечно, хороший вокруг, только к маме хочется. И к папе. А если я к ним маленьким приду – они меня и не заметят. А заметят – не узнают».

– Ну-ка, – говорит мальчик грозно, – сделай меня опять большим. Я хочу домой. У нас мама сегодня блины печет, а я блины очень люблю. Особенно со сметаной.

Гном потряс бородой, почесал ее в задумчивости, а потом говорит:

– Сколько мальчиков я этой тропой водил, а никто домой не просился. Странно ты себя ведешь. Не по правилам.

А мальчик возьми да и скажи:

– НЕ БОЙСЯ ДЕЛАТЬ НЕ ТАК, КАК ДРУГИЕ, – ДОЙДЕШЬ ДО ЦЕЛИ.

Гном спрашивает:

– Ты откуда третий закон мудрости знаешь?

А мальчик отвечает – невежливо, может быть, но по сути:

– Превращай меня в большого!

Гном превратил, конечно, что ж делать?

Мальчик сразу домой побежал.

А гном сел на пенечек и задумался: «Как же так получилось, что мальчик оказался мудрей гнома?»

Невдомек ему было, что мальчики нынче не те пошли и, чтобы блинов со сметаной поесть, не то что закон мудрости изобретут, а, может, что и покруче.

Вот и вся история.

Да! Чуть не забыл. Мальчик потом блинов гному принес. Они сидели на пеньке, ели блины и говорили о мудрости. Гном очень много интересного узнал.

Впрочем, это уже совсем другая история.

 

Вдогонку

Андрей Маркович Максимов

Многослов-3, или Прочистите ваши уши: первая философская книга для подростков

 

 

 

«Максимов A.M. Прочистите ваши уши. Многослов-3: первая философская книга для подростков.»: ЗАО «СВР – Медиа»; Москва; 2011

ISBN 978-5-91194-020-1

Аннотация

 

Подростки всегда задают много вопросов.

У родителей никогда нет времени на них отвечать.

Новая книга известного писателя и телеведущего Андрея Максимова поможет и детям, и родителям.

Почему родителей надо уважать всегда? Секс – это символ пошлости или любви? Почему надо уважать взрослых, если они построили такой противный мир? Надо ли мстить своим обидчикам? Почему врать нехорошо, а фантазировать – здорово? Чем отличается бизнес от воровства? Чем отличается взрослый человек от ребенка?

Как и в двух предыдущих «Многословах», вызвавших большой читательский интерес, в этом, третьем, обращенном к подросткам, Андрей Максимов, разбираясь в смысле слов, старается понять смысл и суть жизни. Но на этот раз сделать это так, чтобы увлечь детей.

Эта книга – не учебник, а повод поговорить: взрослым с детьми, детям друг с другом, каждому читателю – с самим собой.

Она и рождалась в беседах автора со своим сыном.

Им удалось поговорить. Удастся ли вам?

Попробуйте.

 

Андрей Максимов