Все пациенты, проходящие терапию, утверждает А.Лоуэн, - это люди, переполненные страхом. Очень немногие по-настоящему воспринимают всю глубину владеющего ими страха. Их пугают такие испытываемые ими эмоции, как любовь, гнев, печаль. В такой же, если не в большей мере, они боятся и своего страха. (3)

Страх парализует тело. Нормальный человек, реагируя на страх, бросается в бой или обращается в бегство. Он пытается отодвинуть опасность или избежать её. Если эти реакции блокированы, самоконтроль рушится. Личность человека разваливается, и рассудок оказывается под угрозой. Сумасшествия в такой ситуации можно избежать только с помощью определенных действий, которые отрицают и вытесняют страх. Существуют способы самоконтроля, но страх не исчезает. Если человек вытесняет страх, тот становиться смутным ужасом. Он трансформируется в боязнь потерять контроль или сойти с ума.

Когда живой организм испытывает ужас, он застывает и теряет способность двигаться. Если чувство ужаса не столь велико, его следствием является паника, о она представляет собой истерическую реакцию и, следовательно, является неэффективным способом справиться с опасностью.

Райх сделал вывод о том, что эмоциональная энергия, которая может выражаться через страх, при постоянном мышечном напряжении оказывается связанной. Подавленная эмоция – ее смысл или цель – лежит в основе психического беспокойства, и тогда ригидность мышц служит механизмом подавления. Т.к. для выражения чувств и беспокойство, и ригидность немедленно объединяются в функциональную общность, врач постоянно может наблюдать, как расслабление напряженных мышц не только высвобождает вегетативную энергию, но и извлекает из глубин памяти ту первичную ситуацию, с которой началось подавление.

Лоуэн утверждает, что если напряжение развивается в ситуациях, где невозможно ожидание доставляющего удовольствие расслабления, то возникает страх. Однако страх не обязательно становиться патологическим состоянием. Рассуждая с позиции принципа реальности, Лоуэн говорит, что страх становиться патологическим, когда нарушается его пропорциональное соотношение с внешней ситуацией, его породившей. Но, даже не будучи патологическим, страх всегда рассматривается как угроза Эго, которую зрелый организм стремиться устранить. Т.е., напряжение становиться патологическим, когда принимает хроническую форму и выходит из-под контроля. Страху противопоставляется удовольствие. Они выступают как части общего принципа: напряжение – расслабление. Страх означает, что движение вперед, к разрядке, блокируется. Если интенсивность энергии возрастает до точки, в которой уже появляется угроза целостности телесной структуры, то возникает боль (страдание).

При наслаждении кровеносные сосуды расширяются и кожа краснеет. При страхе они сужаются, кровь отливает, кожа бледнеет. Лоуэн объясняет это тем, что     расширение живой мембраны соответствует уменьшению поверхностному натяжения и увеличению поверхностного заряда, сужение – наоборот, увеличению поверхностного натяжения и уменьшению поверхностного заряда.

Анализ на соматическом уровне выявил, что пациенты задерживают дыхание и втягивают живот, дабы подавить страх и другие чувства. Такое поведение свойственно практически всем. Как детям, так и взрослым. В ситуациях, вызывающих испуг, человек затаивает дыхание, напрягает диафрагму и брюшные мышцы. Каждая хронически напряженная мышца пациента пребывает в состоянии страха, но наиболее очевидным образом срытый страх проявляется в стиснутых челюстях, в сильно приподнятых плечах, в широко распахнутых глазах, в также в общей зажатости, ригидности всего тела. Уходит напряжение – он выдыхает. Если такая схема приобретает хронический характер, то грудь поднимается и остается в положении «на вдохе», дыхание делается поверхностным, живот – твердым. Сокращение дыхания уменьшает количество поступающего в организм кислорода и, соответственно, вырабатываемой через метаболизм энергии. Результатом является снижение эмоционального тонуса и утрата стремлений.

Райх пишет, что бледность при испуге, дрожь в состоянии страха соответствуют потоку сигналов от периферии тела к центру, вызываемому сужением периферийных и расширением центральных кровеносных сосудов (состояние страха).

Избавление от страха

Попросить пациента дышать свободно и естественно во время лечебной процедуры вполне соответствует концепции Ференци об «активности». Необходимо дать пациенту возможность осознать ригидность мышц и неестественность своего состояния. Ригидность затем устраняется посредством сознательного контроля пациентом своей мускульной напряженности и эмоционального импульса, блокируемого спастическим состоянием.

Расслабление и избавление тела от ставшего для него привычным состояния страха требуют, чтобы данный пациент обрел осознанное понимание имеющихся у него страхов и телесных напряжений, а также требуют отыскания определенных средств разрядки существующего напряжения.

Противоядием от страха является гнев. Пациент должен при этом «завестись» – другими словами, разгневаться, но при этом зайти настолько далеко, чтобы почувствовать себя чуточку безрассудным или немного потерявшим самоконтроль.

Необходимо, говорит Лоуэн, дать возможность пациенту осознать подавленную в себе смертоносную ярость, тем самым снизить опасность ее внезапного самопроизвольного взрыва, который может иметь в буквальном смысле убийственные последствия. Признание факта существования собственных чувств укрепляет эго и способствует сознательному контролю над разными импульсами и побуждениями. Человек должен ощутить свое чувство и сжиться, даже подружиться с ним.

Страх перед родителями

Когда ребенок испытывает страх перед родителями, которые могут вести себя иррационально или проявлять по отношению к нему насилие, то ему попросту некуда сбежать. Дети в подобной обстановке впадают в ужас. Они застывают, буквально коченеют от страха. Поэтому ребенок оказывается вынужденным делать что-либо с целью преодолеть состояние паралича. Это означает, что он должен подавлять и отрицать свой страх. Против чувства страха ребенок мобилизует свою волю. Чтобы выразить свою решимость, он напряжением соответствующих мышц стиснет челюсти, как бы говоря тем самым: «Я не стану бояться». В то же время он в какой-то степени диссоциируется, или, иначе говоря, изолируется, от своего тела и от реальной действительности и будет отвергать враждебность и угрозу, исходящие от родителей. Все эти меры направлены на обеспечение выживания, и хотя они и позволят ребенку выкрутиться, а в конечном итоге – вырасти и избавиться от возможности нападения со стороны родителей, одновременно они становятся для такого подростка образом жизни, потому что оказываются структурно встроенными в его тело. Подобный ребенок живет в перманентном, никогда не уходящем состоянии страха – независимо от того, чувствует от сам это или нет. Чтобы вытерпеть невыносимый стресс, ребенок должен стать бесчувственным и диссициироваться, т.е. отделиться от собственного тела. Физически дети укрываются в своих комнатах или других укромных местечках, а психически – в своем воображении. Такой уход ведет к расщеплению личности как единого целого и безусловно представляет собой шизофреническую реакцию. (3)

Страхи становятся безымянными и безликими, когда они вытеснены. Они живут в бессознательном и оказывают воздействие на ребенка. Когда пациенту удается освободиться от той хватки, которой ужас сковывает его, некоторые элементы этого ужаса проясняются, и тогда удается разглядеть страх быть покинутым, страх быть уничтоженным и страх уничтожить кого-то.

Страх смерти

Страх смерти на самом деле представляет собой страх перед процессом умирания.

Страх смерти связан с весьма ранними переживаниями, при которых ребенок ощущает, что стоит перед лицом смерти, что он вполне может умереть. Смерть не наступает, ребенок приходит в себя и возвращается к обычным делам, но память тела невозможно стереть, хотя в интересах выживания пугающие воспоминания оказываются выдавленными из сознания. Такого рода телесная память сохраняется в форме напряжений, тревоги и страха в тканях и органах тела, в мускулатуре. Часто страх смерти проявляется как глубокое бессознательное сопротивление глубокому дыханию и капитуляции перед собственным телом.

Лоуэн описывает одного пациента, значительно продвинувшегося в процессе терапии, который испытал страх смерти. Раньше его отчаянная борьба за выживание исключала возможность подобной тревожности. Он начал сознательно бояться момента умирания, когда почувствовал, что ему есть для чего жить. Подобная тревожность порождается страхом; пациент биться наказания за положительные чувства. Если тревожность становиться слишком сильной, у человека не остается выбора и ему приходится разрушить хорошие чувства.

Страх можно вытерпеть, если проецировать его на внешние события. Отчаянный маневр – это способ сохранить рассудок, перемещая ужас на актуальные ситуации. Ум может быть наполнен специфическими страхами; он чувствует. Что уязвим перед неизвестностью. Если такой маневр не удается, последнее безрассудное движение, направленное на то, чтобы избежать обреченности, - суицид.

Страх секса

Секс и смерть неизбежно вплетены в расщепление личности. Страх секса – это страх смерти. Когда человек борется за выживание, все, что угрожает потерей самоконтроля, смертельно опасно. Сексуальные чувства представляются именно такой опасностью.

Если физическая близость в детском уме ассоциирована со страхом и стыдом, половой акт будет рассматриваться как нападение на эго и тело. Ребенок видит это как вторжение в личную жизнь, удар по личности. На более глубоком уровне реакция ребенка на то, что он видит сексуальную близость, отражает бессознательные чувства родителей по поводу полового акта. Если мать боится близости, ребенок будет ощущать страх и интерпретировать это как отвержение, у него постепенно разовьется чувство стыда за собственное тело.

Страх успеха

Тревожность, связанная с позитивным и живым чувствованием, возникает из глубинного чувства обреченности. Обычно индивидуум не сознает, что это ощущение порождает он сам. Такие чувства быстро вытесняются в интересах выживания, и человек продолжает свою тщетную борьбу. На определенном уровне сознания он знает, что не может быть успешным, даже не должен быть успешным.

Почему же успешность так пугает, почему успех вызывает такой страх? Пугающий успех, говорит Лоуэн, - это сексуальное обладание родителем, но для того, чтобы пациент пришел к такому инсайту, необходима очень долгая аналитическая работа. Во-первых, он не осознает, что охватывающее его ощущение обреченности – это ужас перед совершением инцеста, опасность нарушить строжайшее табу и страх перед жуткими ответными действиями, которые неизбежно последуют за этим.

Страх высоты

Анализ показывает, что людей, которые бояться падения с высоты, пугают полеты во сне и любовные неудачи. Против страха высоты эго может выставить защиты, которые вытеснят этот страх и позволят человеку действовать в опасных ситуациях. Это может заставить бросить вызов его бессознательной тревожности. Человек будет ставить себя в опасные ситуации, где может произойти падение, чтобы доказать, что он ничего не боится. Страх перед катастрофой лежит в основе психологии безрассудства.

Страх и беспокойство

Гулдинги определяют страх и беспокойство как эмоциональную реакцию на реальную или воображаемую опасность в настоящем, а беспокойство – как реакцию на реальную или воображаемую опасность в будущем. Человек боится игрушечного пистолета, если он верит, что тот настоящий. Человек с фобией знает, что его страхи воображаемые, но боится так же, как если бы они были настоящими. Беспокойный человек рассказывает себе страшилки о том, что может с ним в будущем случиться.

Тем не менее, страхи в повседневной жизни, о которых рассказывают клиенты, могут оказаться и обоснованными. Первым делом терапевт должен определить, имеет ли рассказываемое реальную почву. Когда же клиент боится совершенно безопасной ситуации, нужно, утверждают Гулдинги, искать раннюю сцену, являющуюся прототипом сегодняшнего страха.

 Одна из техник, которые используют Гулдинги, - доведение «ожидание катастрофы» до абсурдных выводов. Терапевт спрашивает, что может произойти самого плохого? Это может быть, например, одиночество, отсутствие любви и т. д. Даже если ожидание катастрофы окажется не напрасным, клиент осознает, что он не пропадет в данной ситуации. В заключении он делает вывод, что его опасения сильно преувеличены, и он больше не волнуется.