Общее понятие признака «группа лиц по предварительному сговору» дается в ч. 2 ст. 35 УК РФ. Однако применительно к рассматриваемому квалифицирующему признаку состава угона требуются некоторые дополнительные пояснения. Они состоят в следующем.

Под предварительным сговором, о котором говорит закон, следует понимать договоренность о совместном совершении хищения между двумя или более лицами, состоявшуюся до его непосредственного совершения. Поскольку началом любого преступления признаются умышленные действия, непосредственно направленные на совершение преступления, т.е. покушение на него (ч. 3 ст. 30), следует признать, что предварительный сговор между соучастниками группового угона может состояться в любой момент, включая и стадию приготовления к преступлению, но до начала действий, непосредственно направленных на выполнение объективной стороны преступления. Если сговор на совместное совершение преступления возник в процессе непосредственного завладения транспортным средством, он утрачивает свойство «предварительности» и, следовательно, исключает рассматриваемый квалифицирующий угон признак. В этом случае каждый из соисполнителей будет нести ответственность за те преступные действия, которые он сам непосредственно совершил, в частности, при отсутствии иных квалифицирующих кражу признаков по ч. 1 ст. 166 УК РФ как за оконченное или неоконченное преступление в зависимости от конкретных обстоятельств дела.[35]

Совместный групповой угон предполагает выполнение участниками таких действий, которые содержат в себе признаки объективной и субъективной сторон состава угона. В состав группы лиц по предварительному сговору могут входить только соисполнители.

Следует также подчеркнуть, что группу лиц по предварительному сговору могут образовать только лица, подлежащие уголовной ответственности. Невменяемые и лица, не достигшие возраста, с которого наступает уголовная ответственность (в данном случае 14 лет), в состав группы юридически, т.е. с точки зрения требований уголовного закона, входить не могут, хотя фактически они непосредственно и участвовали в угоне. Например, если совершеннолетний преступник предварительно склонил подростка в возрасте до 14 лет, а затем договорился с ним, и оба они совершили угон, «группа» как квалифицирующий признак состава преступления отсутствует. При отсутствии иных отягчающих обстоятельств взрослый преступник должен нести ответственность по ч. 1 ст. 166 УК РФ и, кроме того, дополнительно по совокупности по ст. 150 УК РФ.

Соучастник в виде подстрекателя, пособника, организатора (не принимавший непосредственного участия в завладении транспортным средством) групповой кражи несет ответственность по ст. 33 и ч. 2 ст. 166 УК РФ.

Под насилием, не опасным для жизни или здоровья (пункт «в» части второй статьи 166 УК РФ), следует понимать побои или совершение иных насильственных действий, связанных с причинением потерпевшему физической боли либо с ограничением его свободы (связывание рук, применение наручников, оставление в закрытом помещении и др.).

Физическое насилие при угоне может выражаться в побоях, отдельных ударах, нанесении ссадин, кровоподтеков, гематом, причинении физической боли путем заламывания рук, проведения болевых приемов самбо, каратэ и других боевых единоборств, тугого болезненного связывания конечностей, интенсифицирует процесс посягательства на собственность и выступает как средство, облегчающее открытое изъятие имущества. Судебно-следственная практика последовательно квалифицирует как насильственный угон такие, например, агрессивные действия, как сбивание жертвы с ног подножкой, опрокидывание ее на землю, удержание захватом, насильственное лишение или ограничение свободы передвижения и действий.

Психическое насилие, т.е. запугивание, угроза применения рассмотренного выше физического насилия, не опасного для жизни и здоровья потерпевшего, впервые введена законодателем в качестве квалифицирующего признака состава угона.

Преступление имело место в г. Твери при следующих обстоятельствах:17 апреля 2002г. около 22 часов Петров, вступив в преступный сговор с двумя не установленными следствием лицами, дело в отношении которых выделено в отдельное производство, имея умысел, направленный на неправомерное завладение автомашиной Москвич 2140 гос. номер Н327 ВМ 69, стоимостью 4500 рублей, принадлежащий Лямаеву., реализуя свой преступный умысел на неправомерное завладение автомобилем, Петров и двое не установленные следствием лица сели в указанную машину к Лямаеву у дома 103 по ул. Склизкова в г. Твери. После чего на указанной машине подъехали к дому 58 по ул. Склизкова, где в продолжение своего преступного умысла, с целью подавления к сопротивлению Петров умышленно нанес один удар лбом по голове Лямаеву, причинив ему физическую боль и страдания, а двое не установленных следствием лиц высказывали в адрес Лямаева угрозы о применении к нему насилия в случае сообщения им о случившемся в милицию. Данную угрозу Лямаев воспринимал реально. Затем Петров и двое не установленных следствием лиц, завладев автомашиной с места преступления скрылись, доехав до дома 103 по ул. Склизкова, оставили машину. Допрошенный в качестве подсудимого Петров виновным себя не признал, воспользовавшись ст. 51 Конституции РФ. Вина его подтверждается следующими доказательствами, собранными в ходе предварительного расследования и исследованными в судебном заседании. Будучи допрошенным в судебном заседании потерпевшей Лямаев пояснил, что допустил оговор в отношении Петрова, не объяснив причину оговора. Суд критически относится к показаниям потерпевшего данным в ходе судебного следствия, поскольку они не убедительны, не логичны и считает необходимым в основу приговора положить показания, данные Лямаевым в ходе предварительного расследования о том, что 17 апреля 2002г. около 22 час. к нему домой зашел сосед Сергей, цыган, попросил чтобы он отвез его к отцу, он согласился, к нему на заднее сидение сели два незнакомых парня и мужчина по имени Рома. Вместе доехали до дома 58, там неожиданно Сергей вытащил из замка зажигания ключи, ударил его лбом по голове, а другие незнакомые ему люди стали высказывать угрозы, если он сообщит в милицию, после чего он убежал от машины и позвонил в милицию. Данные показания потерпевшей подтвердил в ходе очной ставки с Петровым. Его показания подтверждаются также показаниями свидетеля Арсеньева, оглашенными в судебном заседании о том, что 17 апреля 2002г. около 23 час. поступило сообщение об угоне автомашины, принадлежащей Лямаеву, машина была обнаружена около дома 103 по ул. Склизкова. Объективно вина подсудимого подтверждается: -заявлением потерпевшего, в котором он просит привлечь к ответственности цыгана Сергея , который угнал принадлежащую ему автомашину л.д.3 – протоколом осмотра места происшествия л.д. 4,5; Таким образом, анализируя собранные доказательства в их совокупности, суд находит вину Петрова установленной полностью, действия его правильно надлежит квалифицировать по ст. 166 ч 2 п.»а,в» УК РФ, поскольку совершил он угон автотранспортного средства без цели хищения, группой лиц по предварительному сговору, о чем свидетельствует согласованность действий, с применением насилия не опасного для жизни и здоровья, с угрозой применения такого насилия. Гражданских исков не заявлено. При назначении наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи. Петров ранее судим, освободившись из мест лишения свободы, вновь совершил преступление, поэтому наказание ему должно быть определено с учетом требований ст. 18 УК РФ, однако суд учитывает, что ущерба от его действий не наступило, суд учитывает мнение потерпевшего и считает возможным определить Петрову наказание с применением ст. 73 УК РФ, Суд, признав Петрова виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 166 ч 2 п. «а, в» УК РФ, назначил ему наказание в виде трех лет и шести месяцев лишения свободы, условно с испытательным сроком в два года, обязав Петрова С.М. не менять места жительства и являться на регистрацию в УИИ УВД Тверской области.[36]

Физическое или психическое насилие выступают при совершении угона в двух качествах: 1) средства открытого завладения транспортным средством и 2) средства удержания уже изъятого транспортного средства.

Определение подлинной степени тяжести примененного насилия – важное условие квалификации действий виновного по ч. 2 ст. 166 УК РФ. Поэтому по такого рода уголовным делам в пограничных ситуациях следует назначать судебно-медицинскую экспертизу на предмет установления характера и тяжести насилия, примененного к потерпевшему.

Организованная группа – одна из наиболее опасных форм соучастия в преступлении. Применительно к организованным группам угонщиков признак устойчивости объединения нескольких лиц чаще всего проявляется в относительной длительности преступной деятельности группы, ее криминальной специализации, разделе сфер деятельности с другими подобными группами, четком распределении ролей и функций каждого ее участника, наличии лидера (руководителя, организатора), жесткой внутренней дисциплине, планировании преступной деятельности в целом на определенный период времени и каждого преступного акта в отдельности.[37]

Ввиду более высокой внутренней организации данной формы соучастия по сравнению, например, с группой лиц по предварительному сговору в соответствии с предписаниями п. 5 ст. 35 УК РФ установлены и более жесткие требования к основанию, условиям и объему уголовной ответственности за совершенные участниками организованной группы хищения чужого имущества. В частности, организатор или руководитель воровской организованной группы подлежит уголовной ответственности в качестве исполнителя за все угоны, совершенные группой, если они охватывались его умыслом независимо от того, принимал ли он в их совершении непосредственное участие. Другие участники организованной группы несут ответственность в том же качестве за все угоны, в подготовке или совершении которых они участвовали. Для рядового участника организованной группы недостаточно простой осведомленности о том или ином угоне, совершенном другими ее членами, для того, чтобы она была вменена ему в ответственность, если сам он не принимал участия в той или иной форме в подготовке и совершении преступления.[38]

Ч. 3 ст. 166 УК РФ устанавливает также повышенную ответственность за угон, причинивший особо крупный ущерб. В примечании к ст. 158 УК РФ таким ущербом признается стоимость имущества, превышающая 1 млн. рублей.

При применении данного квалифицирующего признака необходимо, чтобы ущерб был реальным. Так, к примеру, Верховным судом Республики Башкортостан 19 февраля 1999 г. Ризванов и Фазлыев осуждены по п. «ж» ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 166 УК РФ.

Они признаны виновными в том, что 30 августа 1998 г. в г. Туймазы из неприязни группой лиц совершили убийство Хисматуллина, а затем, чтобы скрыться с места происшествия, неправомерно завладели автомашиной «КамАЗ», принадлежавшей Туймазинскому ремонтно – техническому предприятию (РТП) АООТ «Башсельхозтехника», причинив крупный ущерб.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор изменила: из обвинения исключила предварительный сговор на убийство, в остальной части приговор оставила без изменения.

Заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос о переквалификации действий осужденных с ч. 3 ст. 166 УК РФ на ч. 1 ст. 166 УК РФ.

Президиум Верховного Суда РФ 23 августа 2000 г. протест удовлетворил, указав следующее.

Вина Ризванова и Фазлыева в умышленном убийстве Хисматуллина группой лиц установлена имеющимися в материалах дела доказательствами, их действия по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ квалифицированы правильно.

В то же время судебные решения в части осуждения виновных по ч. 3 ст. 166 УК РФ подлежат изменению.

Вывод о том, что в результате неправомерного завладения автомашиной «КамАЗ» без цели хищения был причинен крупный ущерб, сделан судом исходя из стоимости автомобиля – 48022 руб. Однако этого недостаточно.

Для квалификации преступления по ч. 3 ст. 166 УК РФ по признаку причинения крупного ущерба необходимо установить, что в результате неправомерного завладения транспортным средством собственнику причинен реальный материальный ущерб (в частности, повреждением, уничтожением автомобиля) в крупном размере.

Таких данных не имеется.

Как видно из материалов дела, автомашина, оставленная осужденными, была обнаружена недалеко от города и собственнику возвращена.

По сведениям Туймазинского ремонтно – технического предприятия, признанного гражданским истцом, в результате угона автомашины «КамАЗ» остаточной стоимостью 48022 руб. предприятию причинен материальный ущерб, размер которого с учетом стоимости ремонта составил 74 руб.

В судебном заседании представитель гражданского истца от исковых требований отказался.

При таких обстоятельствах следует признать, что квалифицирующий признак состава преступления (неправомерное завладение автомобилем без цели хищения) – причинение крупного ущерба вменен осужденным необоснованно, поэтому действия Ризванова и Фазлыева в этой части необходимо квалифицировать по ч. 1 ст. 166 УК РФ.

С учетом изложенного приговор Верховного суда Республики Башкортостан и определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ изменены: действия осужденных переквалифицированы с ч. 3 ст. 166 УК РФ на ч. 1 ст. 166 УК РФ, в остальной части судебные решения оставлены без изменения.[39]

Под насилием, опасным для жизни или здоровья потерпевшего, говорится в постановлении Пленума Верховного Суда РФ по делам о краже, грабеже и разбое,[40] следует понимать такое насилие, которое повлекло причинение тяжкого, средней тяжести либо легкого вреда здоровью потерпевшего. Опасным для жизни или здоровья потерпевшего следует считать и такое насилие, которое хотя и не вызвало названных выше последствий, однако в момент применения создавало реальную опасность для жизни и здоровья.

Психическое насилие при угоне характеризуется угрозой, т. е. запугиванием, применением физического насилия в виде причинения различной степени вреда здоровью либо лишения жизни. Угроза может выражаться как словесно, так и с помощью жестов, демонстрации оружия и т. п. Важно, чтобы потерпевший воспринял реальность угрозы независимо от того, собирался ли виновный приводить ее в исполнение.

Нападение с целью завладения имуществом, соединенное с насилием, опасным для жизни или здоровья потерпевшего, в момент его применения создавшим реальную опасность для жизни или здоровья потерпевшего, квалифицируется по. Ч. 4 ст. 166 УК РФ независимо от того, предшествовала ли насилию угроза его применения.

В тех случаях, когда угон соединен с угрозой применения насилия, носившей неопределенный характер, вопрос о квалификации по ч. 2 или по ч. 4 ст. 166 УК РФ необходимо решать с учетом всех обстоятельств дела (места и времени совершения преступления, числа нападавших, характера предметов, которыми они угрожали потерпевшему, субъективного восприятия характера угрозы, совершения каких-либо конкретных действий, свидетельствующих о намерении применить физическое насилие, и т. п.).

Так, например, в одном из определений суд указал следующее. Как видно из материалов дела, В. на остановке общественного транспорта выскочил перед ехавшей автомашиной, управляемой потерпевшей, и та вынуждена была остановить автомобиль. Воспользовавшись этим, В. сел на переднее сиденье и предложил следовать далее. В ответ на требование потерпевшей выйти из машины В. вытащил нож, приставил лезвие к шее и, угрожая причинением насилия, опасного для жизни и здоровья, заставил ее проехать к определенному месту и там изнасиловал.

Действия В. квалифицированы судом по п.»в» ч.2 ст.131 УК РФ и ч.4 ст.166 УК РФ.

Доводы протеста о том, что поскольку у В. не было умысла на угон автомобиля, то его осуждение по ч.4 ст.166 УК РФ необоснованно, признаны Судебной коллегией неубедительными по следующим основаниям.

В соответствии с требованиями закона (ст.166 УК РФ) под неправомерным завладением автомобилем понимается увод автомобиля или иного транспортного средства против воли владельца.

То обстоятельство, что при неправомерном завладении автомашиной, управляемой потерпевшей, последняя оставалась за рулем, никак не влияет на правильность вывода суда, так как потерпевшая была лишена свободы передвижения вопреки ее воле, управлять автомашиной в данной ситуации ее заставил под угрозой ножа В. для облегчения совершения другого преступления.[41]

Если угроза не содержит действительной опасности для жизни или здоровья потерпевшего, а ошибочно воспринимается таковой лишь самим потерпевшим, содеянное может квалифицироваться по ч. 4 ст. 166 УК РФ при условии, что виновный заведомо рассчитывал на ошибочное восприятие потерпевшим угрозы негодными средствами.[42]

Применение насилия к потерпевшему после завладения его транспортным средством в целях удержания последнего также следует квалифицировать по ч. 4 ст. 166 УК РФ. Например, действия лица, начатые как обычный угон, при применении в дальнейшем угрозы насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, квалифицируются по ч. 4 ст. 166 УК РФ только в том случае, когда угроза являлась средством завладения имуществом либо удержания его непосредственно после изъятия. И наоборот, действия виновных нельзя квалифицировать по ч. 4 ст. 166 УК РФ в тех случаях, когда насилие к потерпевшему было применено не в целях удержать похищенное, а для того, чтобы избежать задержания.