Подписка о невыезде и надлежащем поведении (ст. 102 УПК) состоит в письменном обязательстве подозреваемого или обвиняемого:

- не покидать постоянное или временное место жительства без разрешения дознавателя, следователя, прокурора или суда;

- в назначенный срок являться по вызовам дознавателя, следователя, прокурора или суда;

- иным путем не препятствовать производству по уголовному делу.

Применение данной меры пресечения означает ограничение личной свободы гражданина, точнее – свободы его передвижения, «привязывая» его к определенному месту. Причем речь идет не о квартире, доме, общежитии или гостиничном номере, а о населенном пункте (город, село, поселок, деревня) с указанием точного адреса, по которому надлежит направлять повестки.

Никаких других ограничений ни по службе, работе или учебе, ни по режиму использования свободного времени подписка о невыезде не накладывает. В случае ее нарушения к подозреваемому или обвиняемому может быть применена более строгая мера пресечения (как правило, заключение под стражу), о чем ему должно быть объявлено при отобрании подписки.

Срок действия подписки о невыезде законом не ограничен. Она сохраняет силу вплоть до обращения к исполнению вступившего в законную силу судебного приговора, если, конечно, на предварительном следствии или в суде не возникнут основания к полной отмене меры пресечения или же к изменению ее на более строгую.

Подписка о невыезде может быть применена по любому уголовному делу и является одним из наиболее распространенных видов мер пресечения. Обычно она применяется как альтернатива заключению под стражу в отношении обвиняемого, имеющего постоянное место жительства. Однако избрание меры пресечения в виде подписки о невыезде допустимо и в отношении обвиняемого, находящегося временно в данном месте, например, в отношении командированного, проживающего в гостинице.

Существует проблема замены подписки о невыезде заключением под стражу при нарушении ограничений, накладываемых подпиской о невыезде. В соответствии со ст. 110 УПК РФ мера пресечения может быть изменена на более строгую, когда изменяются основания для избрания меры пресечения, предусмотренные ст.ст. 97 и 99 УПК РФ. Так было принято решение об изменении меры пресечения - замене подписки о невыезде заключением под стражу в отношении подозреваемого В[28].

Как видно из материалов дела, В. обвинялся в совершении ряда преступлений, в том числе в убийстве, отнесенном к категории особо тяжких преступлений, за которое законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы. В. без разрешения следователя выехал в г. Клайпеду и в прокуратуру для получения копии обвинительного заключения не являлся. Кроме того, он избил обвиняемого по этому же делу Ж. за то, что тот уличал его в совершении преступлений. Таким образом, ранее избранная в отношении В. мера пресечения подписка о невыезде не оказывала на него надлежащего воздействия, в связи с чем суд обоснованно заменил ее заключением под стражу.

Личное поручительство (ст. 103 УПК) состоит в письменном обязательстве заслуживающего доверия лица о том, что оно ручается за выполнение подозреваемым или обвиняемым тех же самых обязательств, которые даются при оформлении подписки о невыезде и надлежащем поведении и о которых только что шла речь (ч.1 ст. 103 УПК). Применение данной меры должно инициироваться самим поручителем путем подачи письменного ходатайства дознавателю, следователю, прокурору или суду. Поручителей может быть несколько. При этом подозреваемый или обвиняемый, к которому применяется мера пресечения, должен также в письменном виде дать согласие на применение к нему данной меры пресечения.

Поручителю или поручителям разъясняется существо подозрения или обвинения, а также обязанности и ответственность за невыполнение принятых на себя обязательств. Эта ответственность выражается в том, что если подозреваемый или обвиняемый покинул место жительства без разрешения, не является по вызовам или иным путем мешает производству по уголовному делу, на поручителя может быть наложено денежное взыскание в размере до ста минимальных размеров оплаты труда (ст. 103 УПК).

Наблюдение командования воинской части (ст. 104 УПК) как мера пресечения применяется в отношении подозреваемых и обвиняемых, которые являются военнослужащими или гражданами, проходящими военные сборы. Она заключается в принятии мер, предусмотренных уставами Вооруженных Сил Российской Федерации для того, чтобы этот подозреваемый или обвиняемый не мог покинуть расположения части, являлся по вызовам дознавателя, следователя, прокурора или суда и не мог препятствовать производству по уголовному делу.

Комплекс мер, принимаемых непосредственными начальниками военнослужащего, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, обеспечивают его постоянное нахождение в расположении воинской части, исключают доступ к оружию, а если нужно, то и доступ к определенным документам, делают невозможным общение с определенными лицами, например, со свидетелями, потерпевшими, если они относятся к числу его сослуживцев, и др.

Действующими в Вооруженных Силах РФ инструкциями предусмотрено, что лица, в отношении которых избрана мера пресечения в виде наблюдения командования воинской части, не направляются на работу вне расположения воинской части в одиночном наряде, не назначаются в караул и другие ответственные наряды. На практике мера пресечения, о которой ведется речь, обычно избирается только в отношении военнослужащих срочной службы.

Согласно п. 2 ст. 104 УПК, для применения меры пресечения в виде наблюдения командования воинской части требуется согласие подозреваемого, обвиняемого. Это правило спорно в своей обоснованности, его смысл и назначение неясны. Применение меры процессуального принуждения при непременном согласии того, к кому она применяется, представляется лишенным логики. В УПК РСФСР 1960 г. такого правила не существовало.

Как и любая другая мера пресечения, наблюдение командования воинской части применяется в целях, определенных ст. 97 УПК. При этом предполагается и практикой подтверждается, что военное командование в состоянии обеспечить достижение данных целей. В свете этих посылок правило, сформулированное в ч. 4 ст. 104 УПК, также не вписывается в общий смысл данной статьи.

Присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым (ст. 105 УПК) применяется в отношении подозреваемых или обвиняемых, которым на момент производства по уголовному делу нет восемнадцати лет. Она заключается в том, что родитель, опекун, попечитель или любое другое заслуживающее доверия лицо, а также должностное лицо специализированного детского учреждения, в котором находится несовершеннолетний, дает дознавателю, следователю, прокурору либо суду письменное обязательство обеспечить надлежащее поведение обвиняемого, а именно, что он:

- не покинет постоянного или временного места жительства без разрешения дознавателя, следователя, прокурора или суда;

- будет являться в назначенный срок по их вызовам;

- не будет (не сможет) препятствовать производству по уголовному делу иными путями.

Родители, опекуны, попечители и должностные лица специализированных детских учреждений ответственны за воспитание и надлежащее поведение подопечного ребенка, подростка по закону. Поэтому, как представляется, ни их инициативы, ни их согласия для применения меры пресечения, о которой идет речь, не требуется. Постановление дознавателя, следователя, прокурора, судьи и определение суда должны быть приняты ими к исполнению. Предварительно этим лицам должны быть разъяснены существо обвинения, а также их ответственность, связанная с обязанностями по присмотру. В случае невыполнения этими лицами указанных обязанностей на них может быть наложено денежное взыскание в размере до ста минимальных размеров оплаты труда.

На других лиц, заслуживающих доверия (так их называет закон – ч. 1 ст. 105 УПК), уголовно-процессуальные обязанности по присмотру за несовершеннолетним обвиняемым без их согласия возложены быть не могут. Но если согласие дано, такие лица за невыполнение принятых обязательств, связанных с применением меры пресечения, несут ответственность на общих основаниях.

Залог состоит во внесении подозреваемым или обвиняемым либо другим физическим или юридическим лицом на депозитный счет органа, избравшего данную меру пресечения, денег, ценных бумаг или ценностей в целях обеспечения явки к следователю, прокурору или в суд подозреваемого или обвиняемого и предупреждения им новых преступлений. Вид и размер залога определяются органом или лицом, избравшим данную меру пресечения, с учетом характера совершенного преступления, данных о личности подозреваемого, обвиняемого и имущественного положения залогодателя.

Деньги в данном контексте – это любая конвертируемая валюта. Ценные бумаги как вид залога – это денежные и товарные документы, объединяемые общим для них признаком – необходимостью предъявления для реализации выраженных в них имущественных, как правило, обязательственных прав. К ценным бумагам относятся акции, облигации, купоны к ним, векселя, чеки и др. Ценности – это драгоценные металлы и (или) драгоценные камни. К драгоценным металлам относятся: золото, серебро, платина и металлы платиновой группы (палладий, иридий, родий, рутений и осмий) в самородном и аффинированном (иначе говоря, очищенном) виде, а также в сырье, сплавах, полуфабрикатах, промышленных продуктах, химических соединениях, ювелирных и иных изделиях, монетах, ломе и отходах производства и потребления, а к драгоценным камням - алмазы, изумруды, рубины, сапфиры и александриты, а также природный жемчуг в сыром (естественном) и обработанном виде. К драгоценным камням приравниваются уникальные янтарные образования в порядке, устанавливаемом Правительством Российской Федерации[29].

В Российской империи XIX-XX вв. залогом в уголовном процессе могли быть деньги, а также любое движимое имущество (ст. 423 Устава уголовного судопроизводства в ред. по состоянию на 15 февраля 1907 г.), а некоторые советские авторы прогнозировали возможность принятия в качестве залога также недвижимого имущества[30]. В УПК РФ эта идея воплощения не получила.

И в отечественной, и в мировой практике залог обычно избирается в порядке изменения меры пресечения в виде заключения под стражу (обыденное выражение – «освобождение под залог»). Вместе с тем, залог может быть принят в порядке применения меры пресечения впервые, когда подозреваемый или обвиняемый находятся на свободе.

Залог применяется по определению суда (по делу, которое уже находится в суде) или по постановлению дознавателя либо следователя, но с санкции прокурора и руководителя следственного органа соответственно, когда дело находится на стадии предварительного расследования. О принятии залога составляется протокол, копия которого вручается залогодателю. Сумма залога определяется органом, избравшим данную меру пресечения, в соответствии с обстоятельствами дела. Если внесение залога применяется вместо ранее избранных мер пресечения в виде заключения под стражу или домашнего ареста, то подозреваемый, обвиняемый остается под стражей или домашним арестом до внесения на депозитный счет суда залога, а затем лицо получает свободу.

В случае уклонения подозреваемого, обвиняемого от явки по вызовам внесенный залог обращается в доход государства определением суда. Если же обвиняемый, подозреваемый не нарушил залогового обязательства, иначе говоря, ни разу не уклонился от явки по вызову, залог должен быть ему возвращен независимо от того, чем завершилось судебное разбирательство.

Залог как мера пресечения предусматривался и УПК РСФСР 1960 г. (статья 99). Однако она практически не применялась более 30 лет, вплоть до 90-х годов прошлого столетия, когда в России появился слой состоятельных, богатых и сверхбогатых людей, способных внести необходимую сумму залога, лишь бы не оказаться в следственном изоляторе. Поэтому, как показывает обобщение судебной и следственной практики, применение этой меры пресечения требует не меньшей вдумчивости и осмотрительности, чем заключение под стражу. Задача заключается не в том, чтобы положить на депозит суда как можно более крупную сумму «шальных» денег «нового русского» неплательщика налогов или должностного лица, обвиняемого в злоупотреблении по службе, а в том, чтобы четко определить, действительно ли сумма залога «привязывает» обвиняемого к уголовному делу и исключает его попытку скрыться от правосудия, не принесет ли оставление его на свободе вред для дела вплоть до его полного развала.