В результате тысячелетий эволюции первобытных обществ на исторической арене появляются первые информационные «машины», известные нам под названием «государство». Не надо объяснять почему в качестве «строительного материала» для такой «биомашины» использовался и поныне используется человек. Расщепив себя на функционально самостоятельные части и связав их в целое под названием «государственная машина», человечество вступило в эпоху систематического и целенаправленного накопления, обработки и сворачивания информации. Организованные в «государство» средства обработки информации имели безусловные преимущества перед малоэффективными первобытными процессами стихийного накопления простейших знаний. Последующее развитие цивилизаций происходит уже в среде государственности. Государства стали саморазвивающимся инструментом создания и развития информационной инфраструктуры человечества.

В классических трудах по теории общественного прогресса роль законов развития информации в историческом процессе практически не учитывалась. Именно по этой причине, как нам представляется, практические попытки в строительстве гармонических государственных формаций до сих пор не приводили к устойчивым результатам. Неполнота теоретических знаний не позволила сделать необратимые практические шаги к социальной гармонии.

Кибернетический подход позволяет взглянуть на государство, как на сложную информационную машину, пронизанную обратными связями. Политическая инвариантность и объективность такого подхода помогает выделить и в новом аспекте (во взаимосвязи с основополагающими законами развития информации) исследовать самые существенные факторы, влияющие на развитие государственности, в том числе те, которые определяют социальную значимость личности в государстве. Тысячи лет функционирование «государственной машины» строилось на социальном неравенстве. С позиции кибернетики неравенство компонентов машины диктуется различием выполняемых функций. Внутри «неживой» машины, естественно, места для социальных конфликтов нет. Государство — особенная «машина». Ее элементы — люди, ее узлы — коллективы людей. Эта «машина» организует труд одних людей под управлением других. Одна часть управляет, другая исполняет. То, что абсолютно бесконфликтно в «неживой» машине, порождает массу проблем в социальной среде.

Социальное неравенство проявляется в двух формах: «должностное» положение в иерархии управления и «имущественное» положение, закрепленное отношением частной собственности. То и другое до сих пор было обязательным условием функционирования «живой» машины и стало необходимой оплатой счетов информационного прогресса. В этом жестком раскладе личность изначально ограничена в свободе выбора. Информационное поле индивидуума очерчено границами его полномочий на лестнице социального неравенства. В качестве звена информационной «машины» человек пребывает в изощренной системе внешних относительно себя (и поэтому враждебно воспринимаемых) прямых или косвенных запретов, что сдерживает его естественную информационную активность. Служа информационному молоху, люди попадают в антагонистическое поле сил социального неравенства и либо смиряются с потерей личностного суверенитета, либо накапливают разрушительную энергию, которая рано или поздно выплескивается в кровавые события социальных революций.

Однако, социальные революции не могли принести социальное равенство, так как не в состоянии изменить подчиненного положения человека, входящего отдельными звеньями в структуру государства, как «живой» информационной машины. Высшее разумное существо, одаренное свободой воли используется как составная часть весьма полезного, но начисто лишенного духовности механизма. В этом состоял вынужденный компромисс, на который шло человечество ради обеспечения информационного прогресса.

Сейчас ситуация изменилась принципиально. Компьютерная индустрия подарила людям то, что не могла дать ни одна социальная революция. Массовый высокоэффективный компьютер уже сегодня способен заменить человека в структуре государственной информационной машины, взяв на себя те рутинные функции обработки информации, для которых тысячелетия весьма непродуктивно и притом с воспроизводством социальной напряженности использовался человек. Итак, перед современниками открыта реальная перспектива освобождения человечества из тысячелетий плена информационного молоха и построения гармонического информационного общества, в котором единое и равнодоступное информационное пространство обеспечит личности истинную свободу, людям — социальное равенство, машинам — активных и заинтересованных работодателей. Информационный прогресс с неизбежностью ведет к социальной гармонии.

По мере исчерпания природных ресурсов и развития информационной инфраструктуры прогрессивное значение частной собственности будет уменьшаться. Исторические возможности института частной собственности ограничены. Сегодня отчетливо видны эти границы. Переход к новой компьютерной парадигме и новым способам производства компьютеров и программ составит новую фазу компьютерной революции. Материально- техническая база для такого перехода уже создана. Плавный, почти незаметный для стороннего наблюдателя переход на уровне техники вполне вероятен. Гораздо более резкими станут социальные последствия структурных изменений в производственном базисе. Изменяется базис — меняется надстройка.

Нормальное развитие информации ведет к полной открытости или, другими словами, полной информационной прозрачности общества. Это становится особенно важно сейчас, когда информационная инфраструктура погружается в глобальную компьютерную среду. Это погружение уничтожает первобытные информационные перегородки на всех уровнях общества. В конце 80-х необходимость перехода к информационной прозрачности стала одним из важнейших факторов кризиса обществ закрытого типа, способствовала победе Запада в «холодной войне». Но время не стоит на месте и сегодня уже западная система сталкивается с похожими проблемами. Техническая возможность доставки любой информации в любое место придает антагонизму частной и общественным формам собственности новое наполнение. «Священные коровы» капитализма — «коммерческая тайна», «тайна вкладов» и принцип «не пойман — не вор», похоже, не годятся для открытого информационного общества, в котором свобода каждого человека будет измеряться равным для всех правом хранить, передавать-получать и преобразовывать информацию единого информационного пространства. На таком фоне частная собственность уже не может претендовать на роль главного бастиона свободы личности.