Органическая связь между педагогической теорий К.Д. Ушинского и идеями оптимизации управления обучением, возникшими на стыке педагогики и кибернетики, объясняется поезде всего тем, что принцип целенаправленности педагогического процесса и, следовательно, управления им, является одним из наиболее существенных признаков обучения вообще. В связи с этим поиски путей совершенствования механизма управления учением фактически всегда были в центре внимания классической дидактики, особенно тех ее разделов, которые рассматривают вопрос о методах обучения. Можно с уверенностью сказать, что в этом отношении педагогическая антропология К.Д. Ушинского стоит в ряду наиболее важных достижений классической педагогики, направленных на решение проблемы повышения эффективности обучения путем проникновения в сущность психологических механизмов учения.

Ушинский предпринимает исключительно смелую для своего времени и плодотворную попытку создать всеобъемлющий очерк о человеческой личности как специальном предмете педагогической науки. При этом его в первую очередь интересует действенная, операциональная сторона усвоения знаний, выяснение активного начала психической деятельности в обучении. Развивая эту идею, автор педагогической антропологии одним из первых в отечественной педагогике вплотную подходит к выводу о необходимости дифференцировать понятия "учение" и "обучение", считая, что процесс воспитания только способствует, организует, направляет внутреннюю активность ребенка, составляющую сердцевину процесса учения. Он убедительно доказывает несостоятельность взгляда на ребенка как на пассивный объект воспитания и столь же убедительно обосновывает положение, согласно которому активная деятельность самого ребенка служит одним из важнейших условий всестороннего развития его духовных сил и способностей.

Следует отметить, что этот вывод К.Д. Ушинского о специфике педагогического процесса, в котором объект обучения является в то же время субъектом учения, рассматривается сегодня как одно из фундаментальных положений прогрессивной педагогики, имеющее принципиальное значение для понимания природы обучающих алгоритмов и их роли в управлении обучением. Как известно, конструирование обучающих программ, которое по существу сводится к поискам алгоритма оптимального управления процессом учения, стало сегодня едва ли не основной, сложной задачей на пути внедрения элементов управления обучением в практику советской школы. Это объясняется не только трудностями чисто методического характера, но и тем, что многие исследователи рассматривают алгоритм сравнения в обучении с точки зрения технической кибернетики, как алгоритмическое описание обучающей деятельности учителя, структура которой определяется только целью обучения. Не трудно понять, - что в этом случае человек в системе обучения принимается только как пассивный объект педагогических воздействий; субъективная сторона педагогического процесса вообще не учитывается.

Такое обоснование технологии разработки алгоритма управления обучением представляется бесперспективным, поскольку игнорирует не кибернетический, а психологический принцип детерминации психических явлений внешними причинами через внутренние условия личности, т.е. через своеобразный алгоритм функционирования обучающей системы.

Возникновение кибернетического подхода к процессу обучения послужило основанием для выдвижения некоторыми авторами положения о научной автономии программированного обучения и его независимости от классической (традиционной) педагогики и психологии. Ошибочность такого отрицания преемственности между классической педагогикой я программированным обучением становится особенно очевидной, если учесть одно из фундаментальных положений современной методологии, раскрывающее роль общественно-исторического опыта лицей в возникновении новых гипотез я теорий, значение ранее накопленных человечеством знаний, которые "... составляют базу эвристической функции познания, являются принципом и методологическими требованиями создания новых теорий". Убедительной иллюстрацией к этому положению является органическая связь между идеями программированного обучения и педагогической тропологией К.Д. Ушинского, в основе которой лежит мысль о необходимости всестороннего изучения сущности человека, его внутреннего духовного мира и особенно психолого-физиологических механизмов познавательной деятельности, без чего целенаправленное влияние на процесс обучения и воспитания вообще невозможно.

Если подойти к решению вопроса о природе алгоритма управления с позиции идей педагогической антропологии К.Д. Ушинского, то становится ясно, что в проектировании алгоритма управления определяющую роль играет не только цель обучения, но и психологический механизм познавательной активности (или алгоритм функционирования), которым, собственно, и надлежит управлять при обучении. Такой подход получил развитие и экспериментальное обоснование в фундаментальных исследованиях советских психологов, в частности в работах В.В. Давыдова, из которых следует, что обучающая программа является своеобразной проекцией научного знания в плоскость усвоения. Это проецирование имеет свои закономерности, определяемые особенностями процесса усвоения, характером и возможностями мыслительной деятельности учащихся и рядом других факторов.

Разумеется, в педагогической теории К.Д. Ушинского нельзя найти решение проблемы оптимизации управления процессом обучения, возникшей, как уже отмечалось выше, с внедрением кибернетики в психолого-педагогическую науку. Однако в работах К.Д. Ушинского обнаруживается творческое стремление осмыслить механизм управления обучением в рамках педагогики и педагогической психологии. Такой подход нельзя считать неоправданным или наивным, поскольку и сама кибернетика как наука об общих законах управления возникла в результате обобщения свойств, присутствующих в каждой конкретной функциональной системе. Более того сама иная программ обучения в ее первичной интерпретации зародилась как чисто психологическая теория.

Большой практический интерес представляют также взгляды Ушинского на роль учителя в процессе обучения и воспитания. Дающие возможность судить о пределах автоматизации управления обучением. Например, К.Д. Ушинский считает, что участие учителя, человеческой личности в процессе воспитания и обучения ребенка является необходимым условием. Ребенок, утверждает он. "... воспитывается, развертывается умственно и нравственно только под прямым влиянием человеческой личности", и никакими другими средствами "... невозможно искусственно заменить влияние человеческой личности". Это положение К.Д. Ушинского развивают в своих трудах А.Н. Леонтьев и ряд других советских психологов, утверждающих, что приобщение ребенка к высшим нравственным ценностям человеческой цивилизации возможно только в процессе его взаимодействия с человеком. Следовательно, позиция сторонников глобальной автоматизации обучения представляется бесперспективной крайностью в науке.

Идеи К.Д. Ушинского о механизмах управления обучением, несомненно, оказывают существенное влияния на разработку единой теории программированного обучения. Решение выдвинутой им задачи поэтапного обучения в настоящее время рассматривается в качестве одной из актуальных проблем психологии и педагогики. Ведь и сегодня авторы многих публикаций вынуждены констатировать, что среди ученых в вопросе о сущности программированного обучения нет единого мнения. Такое полотенца тормозит внедрение программированного обучения в повседневную практику школы, так как одна только педагогическая практика без достаточно надежной теории, как совершенно справедливо считал К.Д. Ушинский, это то же самое, что знахарство в медицине. Именно поэтому в Основах Советского Законодательства об образовании вопросу разработки теории программированного обучения уделено особое внимание как одной из фундаментальных проблем современной науки. В решении этой проблемы педагогическое наследие К.Д. Ушинского, как и весь фонд научных знаний в области классической педагогики и педагогической психологии, является той исходной эвристической базой, без которой продуктивные поиски нового - невозможны.