Подростки, объединенные понятием «правонарушители», не являются однотипными. Особенно ярко различие выступает в их отношении к своему правонарушению. Одни из них стыдятся своих прошлых поступков, смущаются, когда об этом заходила речь. Эта тема им неприятна, и они остро переживают свою вину. Другие, напротив, легко, беспечно, со всеми подробностями рассказывают о своих неблаговидных поступках, не испытывая при этом ни малейшего смущения. Есть и такие, которые не только не стесняются говорить о своем преступном прошлом, но и бравируют им.

Более глубоко подойти к пониманию различных групп правонарушителей помогает гипотеза Л.И. Божович о соотношении эмоций и потребностей и о том, что характер эмоций может свидетельствовать о характере побуждений и их динамике. Эмоции являются отражением степени удовлетворения потребностей субъекта, и, следовательно, характер его переживаний будет отражать и характер имеющейся у него потребности и то, в какой степени она нашла удовлетворение.

«Если психические процессы являются отражением окружающего мира,— пишет Л.И. Божович, — то переживания — продукт отражения взаимоотношений субъекта и этого мира. Переживание отражает состояние удовлетворенности субъекта в его взаимоотношениях со средой, т. е. за переживаниями лежит мир потребностей в их соотношении с возможностями удовлетворения. Таким образом, по характеру переживания в известной мере можно судить о структуре мотивационной сферы человека и, наоборот, зная его потребности и возможности их удовлетворения, можно предсказать характер его переживаний». Так, например, наличие угрызений совести, по предположению Л.И. Божович, должно свидетельствовать о том, что у человека была потребность воздержаться от соответствующего безнравственного поступка, и неудовлетворение этой нравственной потребности вызвало отрицательные переживания, отраженные в сознании в виде раскаяния, угрызений совести и пр. Отсутствие таких раскаяний, наоборот, свидетельствует либо о чрезвычайной слабости нравственных побуждений, либо об их полном отсутствии.

На этом основании Л.И. Божович высказывает предположение о существовании различных групп правонарушителей, у которых имеется разное соотношение антиобщественных наклонностей и нравственных стремлений. Если подросток, совершивший бесчестный поступок, испытывает угрызения совести, то можно предположить, что его поступок был мотивирован сильной потребностью примитивного, общественно-отрицательного характера, которая победила противостоящее ей нравственное побуждение — воздержаться от бесчестного поведения. Таким образом, нравственная тенденция имела место, но оказалась нереализованной, и это выразилось в чувстве неудовлетворенности собой. Если это так, то преступления, сопровождающиеся раскаянием, угрызениями совести, свидетельствуют о доминировании в мотивационной сфере таких подростков элементарных потребностей при имеющихся нравственных побуждениях. Такую группу правонарушителей можно условно назвать «раскаивающиеся».

Другие правонарушители не испытывают угрызений совести. Совершив преступление, они опасаются только наказания; если же преступление остается нераскрытым, они удовлетворены и даже рады. Согласно мысли Л. И. Божович, можно предположить, что этим переживаниям в мотивационной сфере соответствует, с одной стороны, наличие достаточно настойчивых примитивных потребностей и стремлений, с другой — отсутствие нравственных побуждений, способных вступить в конфликт с первыми. У некоторых подростков этой группы общественно-отрицательные потребности могут быть и не очень сильно выраженными, но слабость нравственных тенденций, связанных с правонарушением, приводит их к антиобщественным поступкам, в которых они часто являются соучастниками. Такие подростки составляют вторую группу. Ее можно обозначить, как «бесконфликтную».

Третью группу составляют подростки, которые сознательно противопоставляют себя моральным требованиям общества. У них не только отсутствует конфликт между примитивными потребностями и моральными побуждениями, но их правонарушения находят поддержку в их антиморальных убеждениях. Сильно развитые антиобщественные потребности они удовлетворяют, следуя своей циничной «морали», которая позволяет им с легкостью идти на преступление. Правонарушителей этой группы можно условно назвать «циниками». В мотивационной сфере «циников» также нет конфликта между моральными и примитивными потребностями, поэтому в каком-то смысле «циники» — это разновидность «бесконфликтных». Выделение этих трех групп, как основных не исключает множества их разновидностей. В основу этого деления на группы положен главный и существенный признак — соотношение нравственных мотивов с непосредственно действующими примитивными потребностями, с чем связаны и характерные для этих соотношений переживания. [3]