Еще раньше, чем Боас впервые упомянул четыре эскимосских слова для обозначения «снега», антропологи стали считать словарную разработанность показателем интересов, свойственных различным культурам, и различий между ними .

С того времени как Хаймс написал это, известный пример с эскимосскими словами для обозначения снега оказался поставлен под вопрос , но обоснованность общего принципа «культурной разработанности» как будто осталась неуязвимой. Какие-то примеры, иллюстрирующие этот принцип, не выдержали испытания временем, но, для того чтобы восхищенно принимать основной тезис, высказанный Гердером , нет необходимости считать убедительным то, как он иллюстрирует этот тезис:

Каждый [язык] по-своему обилен и убог, но, конечно, каждый по-своему. Если у арабов столь много слов для обозначения камня, верблюда, меча, змеи (того, среди чего они живут), то язык Цейлона, в соответствии с наклонностями его жителей, богат льстивыми словами, почтительными наименованиями и словесным украшательством. Вместо слова «женщина» в нем используются, в зависимости от звания и класса, двенадцать различных имен, тогда как, например, мы, неучтивые немцы, принуждены здесь прибегать к заимствованиям у соседей. В зависимости от класса, звания и числа «вы» передается шестнадцатью разными способами, и так обстоит дело и в языке наемных работников, и в языке придворных. Стиль языка состоит в расточительности. В Сиаме есть восемь разных способов сказать «я» и «мы» в зависимости от того, говорит ли хозяин со слугой или слуга с хозяином. (...) В каждом из этих случаев синонимия связана с обычаями, характером и происхождением народа; и повсюду проявляется творческий дух людей .

Тем не менее в последнее время критике подвергаются не только некоторые из иллюстраций, но и принцип культурной разработанности как таковой, хотя временами кажется, что критики не в состоянии решить, считать ли его ложным или же скучным трюизмом.

Например, Пинкер пишет со ссылкой на Пуллума : «По вопросу об антропологических утках отметим, что рассмотрение соотношения языка и мышления не будет полным, если не упомянуть Великое Эскимосское Лексическое Надувательство. Вопреки распространенному мнению, слов, обозначающих снег, у эскимосов не больше, чем у носителей английского языка» . Однако сам Пуллум высмеивает ссылки на пресловутое многообразие эскимосских слов для обозначения снега в несколько иных выражениях: «До последней степени скучно, даже если верно. Одно только упоминание этих затасканных, неразборчивых ссылок на легендарные ледяные глыбы позволяет нам презирать все эти банальности» .

По-видимому, Пуллум не учитывает того, что, раз уж мы установили принцип культурной разработанности, пусть на основе «скучных» примеров, мы можем применять его к областям, структурированность которых менее очевидна для невооруженного взгляда. Это и есть причина (или, по крайней мере, одна из причин) того, что язык, может быть, как это сформулировал Сепир, - путеводитель в «социальной действительности», т. е. руководство к пониманию культуры в широком смысле слова (включающем образ жизни, мышления и чувства).

Если кто-то найдет скучным, что, например, в языке хануноо на Филиппинах девяносто слов для обозначения риса , то для тех, кто не находит скучным сопоставление культур, принцип культурной разработанности играет основополагающую роль. Поскольку он весьма релевантен для данной работы (в особенности для главы, посвященной «дружбе»), мы иллюстрируем здесь этот принцип несколькими примерами из книги Диксона «Языки Австралии».

Как можно было бы ожидать, австралийские языки располагают богатым словарным запасом для описания культурно-значимых объектов. ...В австралийских языках обычно есть обозначения для различных видов песка, но может не быть обобщенной лексемы, соответствующей английскому слову sand 'песок'. Там часто имеется много обозначений для разных частей страуса эму и угря, не говоря о других животных; и могут быть специальные обозначения для каждой из четырех или пяти стадий, которые проходит куколка на пути от личинки к жуку.

Там есть глаголы, которые позволяют разграничить культурно-значимые действия - например, один глагол будет обозначать ‘удар копьем’ (‘spearing’) в случаях, когда траектория копья направляется вумерой, другой - когда действующее лицо держит копье в руке и видит, куда направлен удар, еще один - когда копьеметатель наугад тычет, скажем, в густую траву, в которой он заметил какое-то движение (в отличие от положения дел в английском языке ни один из этих глагольных корней не связан каким бы то ни было образом с существительным ‘копье’).

Одна лексическая область, в которой австралийские языки заметным образом выделяются, касается наименований разных типов шума. Например, я могу легко зарегистрировать в языке хинди около трех дюжин лексем, обозначающих разновидности шума, в том числе dalmba ‘звук резания’, mida ‘звук, производимый человеком, который щелкает языком по нёбу, или угрем, ударяющим по воде’, maral ‘звук при хлопке руками’, nyurrugu ‘звук далекого разговора, когда нельзя разобрать слов’, yuyurungul ‘звук, производимый змеей, которая проползает по траве’, ganga ‘звук, производимый приближающимся человеком, например звук, производимый его ногами, ступающими по листьям или по траве, или же его тростью, которую он волочит по земле'.

Прежде всего Диксон подчеркивает (ссылаясь на замечания Кеннета Хейла) значительную разработанность терминов родства в австралийских языках и их культурную значимость[6, C. 13].

Хейл также отмечает, что культурная разработанность естественным образом отражается в лексических структурах. У варлпири, например, у которых алгебра родства имеет интеллектуальное значение, аналогичное тому, какое математика имеет в других частях света, обнаруживается разработанная, даже разветвленная, система терминов родства, благодаря чему знающие варлпири способны четко сформулировать действительно впечатляющий набор принципов, принадлежащих системе в целом, - кстати, эта разработанность идет дальше непосредственных нужд варлпирийского общества, обнаруживая тем самым ее подлинный статус интеллектуальной сферы, способной приносить значительное удовлетворение тем лицам, которые в течение жизни становятся все большими специалистами в ней. ...Аналогичные замечания относятся и ко многим другим австралийским племенам.

Трудно поверить, что кто-то действительно может считать эти примеры культурной разработанности очевидными до тривиальности или неинтересными, но, если кто-то так считает, едва ли есть смысл вести с ним об этом дискуссию.