Психические расстройства и возрастные особенности детей обусловливают их виктимность — повышенный риск при определенных условиях становиться жертвами преступлений, насилия и жестокости. Виктимность несовершеннолетних-жертв сексуального насилия проявляется в неспособности своевременно и правильно оценить предкриминальную ситуацию, прогнозировать ее развитие или вырабатывать и реализовывать эффективные стратегии поведения в ходе взаимодействия с преступником и определяется взаимосвязью возрастного, личностного, дизонтогенетического и психопатологического факторов. «Комплекс виктимности» психически здоровых малолетних заключается в сочетании неспособности понимать характер и (или) значение сексуальных действий (в результате несформированности у них базовых психологических структур этапа психосексуальных ориентаций) с возрастными психологическими особенностями (внушаемость, подчиняемость, доверчивость, некритичность и т. д.). В подростковом возрасте виктимность обусловлена пубертатными психологическими образованиями (реакции эмансипации, группирования со сверстниками, имитации, подверженность индуцированию со стороны лидеров референтных групп и т. д.) на фоне становления либидо при недостаточном понимании значения сексуальных действий. У малолетних и несовершеннолетних потерпевших с психическими расстройствами (могут наблюдаться разнообразные психопатологические состояния, однако преобладающими являются интеллектуальные и эмоционально-волевые нарушения в рамках органических психических расстройств и умственной отсталости) имеется «патопсихологический симптомокомплекс виктимности», который, независимо от нозологической формы, определяется психопатологическими структурами, среди которых самостоятельное значение имеют глубокие интеллектуальные и эмоционально-волевые нарушения со снижением или повышением двигательной активности при психопатоподобном синдроме с расстройством сексуального влечения. При отсутствии выраженных психических расстройств особую роль приобретает дизонтогенетический фактор, вызывающий ретардацию (замедление) психического развития, формирования базовых психологических структур полоролевой идентичности, психический инфантилизм, эмоционально-волевую неустойчивость, недостаточность критических и прогностических функций, неразвитость морального сознания. Возрастной фактор привносит неспецифическую возрастную кризовую симптоматику, которая участвует в формировании виктимности и даже определяет ее при патологическом пубертатном кризе. Виктимность является потенциальным комплексом и проявляется в виктимном поведении, которое способствует совершению преступления и превращению жертвы из потенциальной в реальную.

Можно выделить три типа виктимного поведения: пассивно-подчиняемый, псевдопровоцирующий и неустойчивый, каждый из которых может наблюдаться как у психически здоровых детей, так и у лиц с психическими расстройствами. Тип виктимного поведения зависит от характеристики ситуации («конфликтно-стрессовая», «бесконфликтная» или «смешанная»), личностных и возрастных особенностей (способность понимать характер и значение сексуальных действий), а также психических расстройств.

В зависимости от возраста, биологических и индивидуально-психологических особенностей личности несовершеннолетних, характера криминальных действий, даже однократное сексуальное насилие может стать специфической психической травмой и негативно повлиять на психическое здоровье потерпевших, приводя к возникновению у них острых реакций на стресс, посттравматических стрессовых расстройств, расстройств адаптации или же декомпенсации имевшейся ранее психической патологии. Феномен превращения сексуального насилия в специфическую психическую травму и структурно-динамические особенности развивающихся у несовершеннолетних психических расстройств зависят от многих факторов: характеристики сексуального посягательства, индивидуально-психологических особенностей жертвы, наличия патологической «почвы», типологии криминальных ситуаций, а также дополнительных психогений.

При внесемейном насилии в большинстве случаев речь идет об однократном эпизоде в ситуации «конфликтно-стрессового» или «смешанного» взаимодействия, который обладает для потерпевших выраженным психотравмирующим эффектом. Безусловно, возникающие у потерпевших в результате сексуального насилия психогенные расстройства отличаются разнообразием и не всегда четко клинически очерчены. Вместе с тем, у большинства из них выявляются определенные закономерности и этапность, что позволяет описать модель психогенного реагирования.

Первый этап (аффектогенный) продолжается в течение всего периода взаимодействия жертвы с преступником и характеризуется развитием острых аффективных реакций с нарастанием эмоционального напряжения, страха, тревоги, растерянности, аффективного сужения сознания с концентрацией внимания на узком круге психотравмирующих переживаний и сосудисто-вегетативными проявлениями. Аффективные реакции у одних потерпевших сопровождаются психомоторной заторможенностью по типу «мнимой смерти» вплоть до полной неспособности оказывать сопротивление, у других — двигательным возбуждением («моторная буря») с недостаточным учетом ситуации и даже совершением действий, опасных для жизни, которые в ряде случаев можно расценить как «аффективное суицидальное поведение» ( по А. Е. Личко, 1985).

Второй этап (адаптационный, эмоционально-когнитивный) характеризуется внутренней переработкой психотравмирующего события с осмыслением случившегося, переживанием негативных эмоций (тревога, страх, обида, стыд, злость, желание наказать обидчика), что сопровождается психогенным фантазированием, фиксацией на отрицательных переживаниях, принимающих доминирующее положение. Психотравмирующий эффект особенно выражен на этапе психосексуальных ориентаций у потерпевших с высоким уровнем интеллектуального развития, неустойчивой самооценкой, склонных глубоко переживать неудачи вследствие понимания ими сущности сексуального насилия на личностно-социальной уровне. Возрастная личностная незрелость и недостаточность механизмов психологической защиты могут способствовать срыву адаптационного барьера и возникновению кризисных состояний с искажением когнитивных процессов, формированием пессимистической концепции будущего, разрушением идеализированных представлений о жизни, утратой веры в людей, появлением идей самообвинения, ощущений униженности, оскорбленности, безысходности и суицидальных мыслей. Риск аутоагрессивного поведения в таких случаях связан с субъективным восприятием такими потерпевшими сложившейся ситуации как безвыходной и собственными представлениями о невозможности ее изменить. Уже на этом этапе появляются отдельные невротические проявления, такие как нарушения сна с кошмарными сновидениями, навязчивые воспоминания о случившемся, страхи, а также выраженные колебания настроения с плаксивостью, нередко — раздражительной слабостью. Важным обстоятельством, которое ухудшает состояние потерпевших, является необходимость сообщить о сексуальном насилии родным и сотрудникам милиции.

Третий этап (невротический) по времени совпадает с производством судебно-следственных мероприятий, которые привносят дополнительные психотравмирующие факторы (допросы, очные ставки, медицинские экспертизы, нетактичное поведение окружающих, угрозы со стороны обвиняемых и их друзей и т. д.). Все это нередко становится для потерпевших более травматичным, чем само насилие. При этом у одних несовершеннолетних развиваются депрессивные состояния различной глубины и продолжительности; у других происходит декомпенсация психического состояния или имевшейся ранее психической патологии с заострением характерологических особенностей и появлением неврозоподобных расстройств. Затяжные депрессивные состояния продолжительностью от 2 до 5 мес. обычно наблюдаются в подростково-юношеском возрасте при наличии у потерпевших патологической «почвы» (явления минимальной мозговой дисфункции, личностных расстройств тормозимого и истероидного круга), а также у гармоничных личностей с чертами возрастной личностной незрелости, идеализированными представлениями о жизни и высокоморальными нравственными установками. Депрессивный аффект внешне проявляется не всегда, типичными являются снижение работоспособности, повышенная истощаемость, несвойственные ранее возбудимость, ранимость, плаксивость в сочетании с отгороженностью, замкнутостью, нарушения сна, сверхценные переживания, разнообразные фобии, депрессивные идеи отношения и чувство вины («сама виновата — не могла за себя постоять», «не надо было туда ходить», «все знают и осуждают» и т. д.). Настроение обычно значительно снижается при дополнительных психогениях, зачастую даже не связанных с основной. При этом могут появляться суицидальные мысли и даже попытки, которые следует расценить как «истинные», поскольку их мотивация носит депрессивный (психопатологический) характер. У лиц с органической неполноценностью головного мозга депрессивные расстройства носят дисфорическую окраску и сочетаются с усилением церебрастенических и психопатоподобных проявлений. Суицидальный риск у них, а также у преморбидно акцентуированных личностей возникает на фоне декомпенсации психического состояния в период следствия и суда. Ведущая роль в реализации аутоагрессивных тенденций принадлежит патохарактерологическим особенностям с личностной мотивацией поведения. С целью профилактики депрессивных состояний и аутоагрессивных действий большое значение имеют деликатный подход окружающих с оказанием потерпевшим моральной поддержки, своевременность и эффективность психокоррекционных мероприятий, направленных на устранение когнитивных искажений, повышение самооценки и выработку конструктивных форм копинг-поведения (совладающего поведения), а также применение адекватной медикаментозной терапии.

Возрастные особенности психогенных состояний у малолетних потерпевших во многом зависят от характеристики сексуального насилия. При «бесконфликтном взаимодействии» и однократном совершении в отношении них развратных действий, особенно знакомыми людьми, очерченных психогенных состояний не развивается вообще. Данный факт объясняется отсутствием психотравмирующего эффекта сексуальных действий вследствие несформированности у маленьких детей базовых психологических структур полоролевого этапа психосексуального развития. При неагрессивном поведении посягателя действия сексуального характера воспринимаются детьми «как игра» или же как неприятное, но не опасное для жизни событие. По мере взросления и приближения к пубертатному периоду растет осведомленность в вопросах половых отношений, сексуальные действия приобретают характер специфической сексуальной травмы. Поэтому в возрасте 10—12 л. уже наблюдаются очерченные психогенные расстройства, особенно выраженные при инцесте. В ситуации «конфликтно-стрессового» взаимодействия, грубом и агрессивном поведении посягателя с последующим изнасилованием, у малолетних детей развиваются острые аффективные реакции по типу шоковых или субшоковых, в некоторых случаях с помрачением сознания, дезориентировкой в окружающем, психомоторной заторможенностью, отсутствием речевого контакта и последующей амнезией криминального периода. В дальнейшем у них появляются невротические расстройства (энурез, логоневроз, страхи), атипичные депрессии, внешне проявляющиеся в нарушениях поведения, капризности, плаксивости, утрате игровых интересов, а также психосоматические и тревожно-фобические нарушения.

Сложность и своеобразие психогенных расстройств при длительном внутрисемейном сексуальном насилии — инцесте — заключаются в том, что они развиваются не после однократных массивных психических травм, а в результате пролонгированного действия своеобразной сексуальной травмы, нередко сочетающейся с другими формами жестокого и небрежного отношения со стороны кровных или некровных родственников. Механизмы действия сексуальной травмы в этих случаях зависят от ее особенностей — массивности (частота и тяжесть сексуальных действий), преобладания острого, неспецифического, шокового или хронического, неагрессивного травматизирования, которое приобретает характер «жизненной ситуации» (В. А. Гурьева, 1998) и сочетается с имитацией ребенком поведения посягателя. Кроме того, неоднозначность сексуальных эксцессов определяется возрастом детей, с которого они начинают подвергаться насилию, этапом психосексуального и уровнем психического развития, а также их биологическими и индивидуально-психологическими особенностями. Несмотря на существование многих клинически неразвернутых форм, при длительном инцесте, начавшемся в раннем возрасте, у потерпевших возникают характерные психические расстройства с определенной динамикой, которые укладываются в рамки своеобразных психогенных и патохарактерологических развитий личности. В основе психогенных развитий лежит дистресс, перерастающий в депрессию с аффективным истощением, которая сопровождается формированием личностных и психосексуальных расстройств. Немаловажным обстоятельством является тот факт, что сексуальное насилие при инцесте исходит от близких людей, к которым у детей изначально существуют чувства доверия и привязанности. Первые же сексуальные эксцессы приводят к разрушению веры и появлению у них ощущения незащищенности и постоянной угрозы. Вместе с тем, малолетние дети не осознают специфическое содержание сексуальных действий и не воспринимают их как психическую травму. Поэтому на первом этапе (психогенной сенсибилизации) сексуальные эксцессы приводят к возникновению аффективных субшоковых реакций с последующими астеническими и невротическими проявлениями. С возрастом, в процессе психосексуального созревания с появлением и расширением информированности в вопросах половых отношений и морально-нравственных нормах проявления сексуальной активности, у них появляется осознание инцеста как общественно неприемлемой формы. Поэтому на втором этапе (невротическом) примерно с препубертатного возраста у потерпевших формируется комплекс аффективно насыщенных сверхценных переживаний с фиксацией на них, стойкое негативное отношение к посягателю, появляются депрессивные и личностные расстройства, агрессивное аутистическое фантазирование.

По клиническим характеристикам чаще наблюдаются астенодепрессивные состояния, у органически стигматизированных лиц депрессия имеет дисфорическую окраску. Преобладает невротический уровень расстройств, но могут развиваться и глубокие депрессивные состояния с рудиментарными психотическими включениями, ауто- и гетероагрессивными мыслями и тенденциями. В структуре синдрома фантазирования типичны фантазии на тему избавления от источника насилия с образным представлением сцен его гибели от несчастных случаев или даже мыслями о собственном участии в его смерти. Трансформация личностных структур характеризуется нарастанием мозаичности с преобладанием сенситивной шизоидности или эксплозивности. При патохарактерологическом варианте наблюдается сочетание повседневного травматизирования с прямым культивированием родителями социально неприемлемых форм проявления сексуальной активности и имитацией ребенком существующих в семье отношений. Для него типично наличие выраженных психопатоподобных расстройств, которые сопровождаются психосексуальным дизонтогенезом в виде опережения и извращения становления сексуальности вплоть до формирования садомазохистских тенденций с гомосексуальной ориентацией у мальчиков. Для таких детей характерны сексуализированное поведение и игры, в которые они вовлекают других малолетних. Подобное поведение является примером вторичной виктимизации и способствует совершению по отношению к ним повторных посягательств уже другими лицами.

Кроме психогенных расстройств, сексуальное насилие, сопровождающееся нанесением жертве телесных повреждений, может приводить к травматическим повреждениям головного мозга, которые имеют большое судебно-психиатрическое и юридическое значение, поскольку при них у потерпевших нередко наблюдаются различной глубины нарушения сознания и последующая амнезия событий криминального периода. В таких случаях перед психиатрами ставится сложный комплекс вопросов по определению их юридически значимых способностей и тяжести «вреда здоровью».

 3. СИСТЕМА ЭКСПЕРТНЫХ ОЦЕНОК ПСИХИЧЕСКИХ РАССТРОЙСТВ У МАЛОЛЕТНИХ И НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ПОТЕРПЕВШИХ И ОБВИНЯЕМЫХ.

Психические расстройства и возрастные особенности у несовершеннолетних имеют большое судебно-психиатрическое и юридическое значение. Они могут определять:

а) неспособность обвиняемых в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими;

б) неспособность жертвы понимать характер и значение совершаемых с ней действий и оказывать сопротивление в криминальной ситуации, что является основанием для констатации судом «беспомощного состояния»;

в) ограничивать способность таких лиц исполнять процессуальные функции (главная из которых у потерпевших и свидетелей — право и обязанность давать правильные показания об обстоятельствах дела) и участвовать в судебно-следственном процессе.

Психические расстройства, возникающие у потерпевших в результате насилия и имеющие с ним причинно-следственную связь должны рассматриваться как «вред здоровью» от повреждений, повлекших психические расстройства (ПППР).

Основные принципы системы экспертных оценок заключаются в следующем:

1) Единство медицинского и юридического (психологического) критериев применительно к предмету экспертизы (психическое состояние лица в конкретной юридически значимой ситуации). Он полностью выдерживается при наличии у несовершеннолетнего психического расстройства: медицинский критерий отражает имеющуюся психическую патологию, а психологический является его мерой и содержит юридически значимый ответ об актуальном состоянии и психических способностях лица применительно к интересующим следствие вопросам. При отсутствии у несовершеннолетнего психических расстройств медицинский критерий утрачивает свою роль, а основное значение приобретает юридический критерий. Специфика подросткового возраста, во время которого продолжается процесс психического развития, такова, что в психологическом критерии заложены основы ограниченной способности несовершеннолетних осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими («ограниченная» вменяемость — ст. 22 УК РФ и непривлечение к уголовной ответственности — ст. 20 УК РФ).

2) Учет всех факторов — возрастного (уровень психического развития, внушаемость, подчиняемость, склонность к фантазированию, развитость долговременной памяти, абстрактного мышления, осведомленность в вопросах половых отношений, сформированность критических и прогностических способностей), дизонтогенетического (ретардация или опережение психического и психосексуального развития), психопатологического (степень выраженности психических нарушений, качественное изменение психического функционирования) и ситуационного (индуцирование со стороны соучастников или психотравмирующее влияние агрессивных действий на потерпевшего).

3) Динамичность подхода к решению экспертных вопросов с ретроспективной, актуальной и прогностической оценкой способностей малолетних и несовершеннолетних. Принцип ретроспективности особенно важен при оценке психического состояния малолетних потерпевших по половым преступлениям и несовершеннолетних обвиняемых в связи с возможностью быстрого психического созревания со значительным улучшением психического функционирования за относительно короткий период и заметным уменьшением проявлений психического инфантилизма и эмоционально-волевых расстройств.

4) Последовательность анализа потенциальных способностей (которые исследуются экспертами в ходе освидетельствования) и актуальных возможностей их реализации на различных юридически значимых этапах с учетом ситуационного фактора (у обвиняемых — повышенная конформность, индуцирование со стороны лидеров референтных групп, выраженность психологических реакций группирования со сверстниками, эмансипации и др.; у потерпевших — психотравмирующее воздействие насилия, черепно-мозговая травма), а также установление конкретных вариантов их ограничений или нарушений;

5) Обязательность оценки пубертатного криза как этапа динамики любой нозологической формы или самостоятельного феномена с учетом трех вариантов его течения: «психологический криз созревания» (количественное увеличение присущих этому возрасту психологических проявлений); «дисгармоничный пубертатный криз» (психопатоподобные или психопатические нарушения, сочетающиеся с признаками бурного или задержанного соматоэндокринного созревания, сопровождающиеся нарушениями поведения вплоть до делинквентного); «патологический пубертатный криз» (симптоматика второго варианта усложнена за счет пубертатной психопатологии — расстройств влечений, сверхценных образований, патологического фантазирования, выраженных эмоционально-волевых расстройств и нарушений критических способностей).

6) Одновременность изучения двух основных юридически значимых категорий у потерпевших по половым преступлениям (способности понимать характер и значение сексуальных действий преступника и способности правильно воспринимать обстоятельства дела и давать показания), поскольку существует их опосредованная взаимосвязь и взаимообусловленность.

Разработанная система в полной мере может быть применена в рамках комплексных психолого-психиатрических и комплексных сексолого-психолого-психиатрических экспертиз (КСППЭ), которые и являются наиболее методологически правильными и эффективными видами судебных экспертиз для несовершеннолетних обвиняемых и потерпевших, особенно по половым преступлениям. КСППЭ несовершеннолетних состоит из трех этапов. На первом этапе психиатр-эксперт с помощью клинического метода выявляет психические расстройства, производит их синдромальную и нозологическую квалификацию, оценивает психическое состояние потерпевших в различных юридически значимых ситуациях с учетом результатов экспериментально-психологического и сексологического исследований, которые производятся экспертом-психологом и сексологом в этот же период времени. На втором этапе обсуждаются полученные данные, в случае необходимости используются дополнительные методики, привлекаются специалисты-консультанты (невропатолог, эндокринолог, терапевт), применяются параклинические методы. На третьем этапе происходит интегративный анализ основных и дополнительных результатов, устанавливается «функциональный» диагноз и решаются экспертные вопросы. В компетенцию психиатра-эксперта входят диагностика психических расстройств и их судебно-психиатрическая оценка, установление психического здоровья при их отсутствии, оценка психического состояния в различных юридически значимых ситуациях. К компетенции психолога-эксперта относятся определение уровня психического развития, возрастных и личностных особенностей, анализ эмоционального состояния потерпевших в интересующие следствие периоды. Установление этапа психосексуального развития у потерпевших в препубертатном и пубертатном возрасте, выявление его отклонений от нормативных вариантов, а также определение сексуальных расстройств, возникших в результате насилия (особенно при длительном инцесте) — компетенция сексолога-эксперта. К сфере совместной деятельности относятся установление «функционального» диагноза и решение экспертных вопросов при наличии у потерпевших психических расстройств; в случае отсутствия таковых ответы на них являются прерогативой психолога-эксперта.

Одним из важнейших юридических понятий, которое рассматривается правоохранительной системой не только как признак состава преступления, но и как обстоятельство, отягчающее ответственность, является «беспомощное состояние» жертвы преступления. В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда РФ № 4 от 22.04.92 г. «О судебной практике по делам об изнасилованиях» состояние признается «беспомощным», если потерпевшая в силу физического или психического состояния (физические недостатки, малолетний возраст, расстройство душевной деятельности и иное болезненное либо бессознательное состояние) не может понимать характер и значение совершаемых с ней действий или оказывать сопротивление. Констатация «беспомощного состояния» относится к компетенции суда, задачей КСППЭ является выявление таких психических расстройств или психологических особенностей, которые в момент сексуального насилия обусловливают нарушение указанной категории. В ней можно выделить медицинский и юридический (психологический) компоненты. Юридический компонент содержит интеллектуальную (способность понимать характер и значение) и волевую (возможность оказывать сопротивление) составляющие. Способность потерпевших по половым преступлениям понимать «характер» сексуальных действий заключается в отражении их содержательной стороны, основанном на информированности в сексуальных вопросах: функциональных различиях полов, физиологии половых отношений, достаточной осведомленности по поводу зачатия, деторождения, принятых нормах проявления сексуальной активности и т. д. Способность понимать «значение» охватывает смысловой (морально-нравственный, личностный и социально-правовой) аспект проблемы.

Потенциальная способность понимать характер и значение сексуальных действий отсутствует у малолетних с нормативным развитием на этапе полового самосознания (примерно до 7-летнего возраста они не могут понимать характер и значение сексуальных действий), ограничена на этапе полоролевого поведения (до 14 лет могут понимать характер, не могут – значение, или могут не в полной мере), а в полной мере формируется на этапе психосексуальных ориентаций (с 14 до 18 лет в зависимости от развитости морального сознания могут понимать значение сексуальных действий). У несовершеннолетних с психическими расстройствами ее ограничения и нарушения возникают в результате дизонтогенеза с ретардацией психосексуального развития и при выраженном общем психическом дефекте с качественным изменением психического функционирования в рамках различных нозологических форм. Актуальная возможность реализации способности понимать характер и значение сексуальных действий в ситуации сексуального насилия может быть нарушена в результате острых реакций на стресс, черепно-мозговых травм и состояний опьянения. Способность потерпевших оказывать сопротивление сохранена только при наличии у них актуальной возможности реализации потенциальной способности понимать характер и значение сексуальных действий.

Второй юридически значимой категорией, определение которой производится в ходе КСППЭ в соответствие со ст.196 УПК РФ, является способность потерпевших правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания (далее — воспринимать и давать показания). В отличие от существующей в некоторых зарубежных странах системы оценки «реальности свидетельских показаний», в нашей стране кардинальный принцип экспертной оценки заключается в установлении принципиальной возможности давать показания, а не в определении их достоверности, что относится к компетенции суда. Вместе с тем, показания в ходе экспертизы подвергаются тщательному анализу, т. к. они несут важную информацию о динамике психического состояния и являются дополнительным объектом исследования наряду с медицинской документацией и другими материалами дела. Всякое показание представляет собой воспоминание — воспроизведение полученных ранее впечатлений, точность и правильность которых зависит от многих факторов. Условно процесс формирования показаний можно разделить на три стадии: восприятие, запоминание и воспроизведение.

Детям, в зависимости от возраста, в той или иной мере присущи особенности внимания, восприятия, памяти, мышления, сочетающиеся со склонностью к вымыслам и фантазированию, которые могут влиять как на восприятие событий, так и на их воспроизведение. Важнейшей характеристикой восприятия является его осмысленность, которая формируется у малолетних в процессе онтогенеза и достигает высшего, категориального уровня у взрослых. При этом развивается способность адекватного отражения не только физических тел, но и существенных связей предметов и явлений, а также ситуаций взаимодействия между людьми. Важное значение для объективного отражения действительности имеет индивидуальный жизненный опыт детей, поэтому простые события они могут воспринимать и воспроизводить правдиво, но особые сложности возникают при восприятии ими обстоятельств, сущности которых они не знают и не понимают. Вместе с тем, даже в таких случаях дети могут дать информацию о конкретных вещах.

У детей с нормативным психическим развитием потенциальная способность давать показания, как правило, сохранена; ограничения наблюдаются только по уровню осмысления сложных событий, особенно при их сексуальном характере. Поэтому они могут воспринимать только внешнюю, фактическую сторону событий криминального периода. У детей с дизонтогенезом может нарушаться как потенциальная, так и актуальная способность давать показания (М. В. Морозова, 1995; И. А. Кудрявцев с соавт., 1996). Потерпевшие с качественным изменением психической деятельности при выраженных психических расстройствах (глубокое интеллектуальное недоразвитие, грубый психопатоподобный синдром с расторможенностью влечений, отсутствие критики) не могут правильно воспринимать обстоятельства дела. Актуальная возможность реализации потенциальной способности воспринимать обстоятельства дела (также как и в категории понимания характера и значения) может иметь 3 варианта ограничений, которые определяются ситуационным фактором: психогенный, травматический и интоксикационный. Каждый из этих вариантов заключается в ПАРЦИАЛЬНОМ ограничении способности потерпевших воспринимать обстоятельства дела на период измененного или нарушенного сознания при возможности их воспринимать до развития у них нарушений сознания и после восстановления его ясности. Естественно, что потерпевшие с нарушенной потенциальной и, соответственно, актуальной способностью воспринимать события не могут и давать о них правильные показания. Кроме того, возможны следующие варианты ограничений способности давать показания:

1) ограничение ПО УРОВНЮ ОСМЫСЛЕНИЯ (у малолетних и несовершеннолетних с психическими расстройствами при наличии у них потенциальной способности воспринимать только внешнюю, фактическую сторону событий);

2) ограничение ОТСРОЧЕННОГО воспроизведения обстоятельств дела (у малолетних вследствие несформированности у них долговременной памяти и у несовершеннолетних с психическими расстройствами при наличии у них мнестических нарушений);

3) ограничение ПАРЦИАЛЬНОГО характера (у испытуемых с ограниченной актуальной возможностью реализации потенциальной способности воспринимать события в результате различных видов амнезий после черепно-мозговой травмы, состояний интоксикации или аффективно-шоковых реакций);

4) ограничение ВРЕМЕННОГО характера (у испытуемых с декомпенсацией психических расстройств, при психогенных депрессиях, травматической болезни и т. д. в связи с медицинскими противопоказаниями участвовать в следственном процессе до улучшения состояния).

Внушаемость и фантазирование у детей без психических расстройств самостоятельного значения не имеют, а должны рассматриваться в качестве факторов риска в совокупности с другими условиями (влияние окружающих лиц, отдаленность дачи показаний от момента криминальных событий). У несовершеннолетних с психической патологией, в структуру которой включены синдром фантазирования и внушаемость, необходимо оценить степень выраженности и патологичности этих феноменов, выявить коморбидные (сопутствующие) психические расстройства и их влияние на способность потерпевших воспринимать события и их воспроизводить, произвольно регулировать свое поведение. К признакам патологичности синдрома фантазирования относятся доминирование фантастических представлений в сознании, готовность к перевоплощению, визуализация образов, отрыв от реальности, утрата произвольности и критики, перерастание в бред воображения и детерминирование в поведении. Патологическая внушаемость также выявляется не изолированно, а в структуре психических расстройств. Поэтому оба эти феномена должны оцениваться в сочетании с другими синдромами в системе экспертных оценок юридически значимых способностей несовершеннолетних потерпевших. Их необходимо учитывать и работникам следствия при допросах малолетних, так как задаваемые вопросы, имеющие наводящий смысл, могут существенно искажать содержание ответов и таким образом влиять на ход расследования. Именно поэтому при допросе детей следует избегать наводящих вопросов, обобщений, использования незнакомых им понятий и терминов, названий предметов и действий, а ответы фиксировать в дословной форме. Следует подчеркнуть, что большинство потерпевших могут давать правильные показания; если же экспертная комиссия выявляет нарушение или ограничение той или иной составляющей показаний, то в заключении должно быть четко указан их вариант и временной период, на который они распространяются. Только при таком подходе работники правоохранительных органов смогут эффективно использовать результаты экспертизы.

Определение способности жертв сексуального насилия участвовать в судебно-следственном процессе должно происходить с позиций максимальной защиты прав потерпевших (особенно малолетних детей) и клинико-психологических критериев системы экспертной оценки возможности их участия. Нарушение или ограничение потенциальной способности потерпевших участвовать в судебно-следственном процессе и актуальной возможности ее реализации в конкретной юридически значимой ситуации определяются сочетанием ряда факторов: возрастного (законодательное ограничение самостоятельного участия до 18 лет), психопатологического (наличие выраженных психических расстройств, лишающих возможности давать показания и произвольно регулировать свое поведение) и ситуационного (психотравмирующее влияние расследования с возникновением психогенных состояний и декомпенсаций). Заключение экспертной комиссии может носить как категоричный (по медицинским показаниям), так и рекомендательный (по деонтологическим мотивам) характер.

Тяжесть «вреда здоровью от повреждений, повлекших психические расстройства» (ПППР) определяется исходя из статей УК РФ (ч. 3 ст. 111, ст. ст. 131 и 132) и «Правил судебно-медицинской экспертизы тяжести вреда здоровью. Приложение № 2 к приказу Минздрава РФ № 407 от 10.12.96 г.», в которых под «вредом здоровью» понимают либо телесное повреждение (т. е. нарушение анатомической целостности органов и тканей или их физиологических функций), либо заболевания или патологические состояния, возникшие в результате воздействия различных факторов: механических, физических, химических, биологических, психических. Система экспертной оценки тяжести «вреда здоровью от ПППР» состоит в единстве медицинского (широкий круг психических расстройств экзогенной природы: травматические, психогенные и интоксикационные, имеющие прямую причинно-следственную связь с совершенным сексуальным насилием) и юридического («опасность для жизни» в момент причинения, «длительность расстройства здоровья», «выраженность и стойкость нарушений адаптации»). Последний компонент юридического критерия специфичен для детей и неработающих несовершеннолетних (в отличие от «утраты трудоспособности» у взрослых). Определение тяжести «вреда здоровью от ПППР» производится в рамках комплексных судебных экспертиз.

Наблюдение 2. З. Олеся, 6,5 лет, потерпевшая в уголовном деле по обвинению ее отчима Ж. по ст. 131 ч. 3 УК РФ в изнасиловании

Из анамнеза: родители злоупотребляют алкогольными напитками, отец находится в местах лишения свободы, мать ведет аморальный образ жизни, воспитанием дочери не занимается. Испытуемая родилась от беременности, во время которой у матери наблюдались анемия и повышенное артериальное давление, в быстрых родах с ранним излитием околоплодных вод, с весом 2900 г, был поставилен диагноз: «Внутриутробная гипотрофия». В раннем развитии не отставала, но часто болела инфекционными заболеваниями, до года наблюдалась у педиатра с диагнозом: «Гипотрофия 2 степени». Непродолжительное время посещала детские дошкольные учреждения, там адаптировалась без труда, росла подвижной, шумной, общительной. Как следует из многочисленных показаний соседей, девочка постоянно находилась без присмотра, допоздна гуляла на улице, голодная, в неподходящей по сезону одежде. Мать, находясь в состоянии опьянения, неоднократно избивала и «теряла» ее, и она сама приходила к бабушке. Соседи часто кормили ее, одевали, замечали, что у нее недержание мочи и она часто была «мокрая». Госпитализировалась в больницу с подозрением на пиелонефрит, диагноз не подтвердился. Во время обследования медперсонал отделения обратил внимание, что девочка разговаривает на сексуальные темы, рассказывает о сексуальных отношениях с отчимом. Во время осмотра гинекологом было выявлено, что у нее зияет вход во влагалище. После выписки из больницы девочка была помещена в приют.

Как следует из материалов уголовного дела, Ж. обвиняется в том, что он в период с 1995 по 1998 гг. неоднократно с применением насилия совершал половые акты с малолетней З. В период предварительного следствия Олеся давала подробные, последовательные показания, в доступной ей форме, с употреблением жаргонных выражений, рассказывала как уже на протяжении длительного времени он вступал с ней в половые контакты как в естественной, так и в извращенной форме. Далее она сообщила, что ее мать при этом присутствует и даже иногда помогает ему, часто они ложатся в кровать втроем и «папа» во время полового контакта с матерью целует ее половые органы. Испытуемой, по ее словам, это не нравилось, во время контакта с ней она испытывала боль, страх, просила ее не трогать, неоднократно убегала из дома и ночевала в подвалах. По показаниям начальника ОППН, девочка по своей инициативе много и активно говорит на сексуальные темы, о том, что любит смотреть по телевизору «как целуются». Как следует из медико-педагогической характеристики из приюта, девочка проявляет повышенный интерес к мальчикам старшего возраста. Это заметно и в играх «в семью»: она часто снимает одежду, демонстрирует половые органы окружающим, говорит жаргонные слова, обозначающие сексуальные термины. Педагоги характеризуют ее как ласковую, контактную, но неусидчивую, с рассеянным вниманием, возбудимую к вечеру, когда она начинает громко говорить, часто кричит, бегает, с трудом успокаивается и засыпает. Согласно акту судебно-медицинской экспертизы, у З. имеется нарушение целости девственной плевы (старый разрыв на 6 часах соответственно циферблату), давность нарушения определить не представляется возможным. Половой зрелости она не достигла по возрасту (до 14 лет половая зрелость не определяется).

Соматическое состояние: астенического телосложения, выглядит моложе своего возраста. Видимой патологии со стороны внутренних органов не обнаружено.

Неврологическое состояние: Выявляется рассеянная органическая микросимптоматика. Знаков очагового поражения ЦНС не выявлено.

Сексологическое состояние: признаки полового метаморфоза отсутствуют. Любит играть в подвижные игры с мальчиками и с девочками, стремится к лидерству, руководит детьми, неохотно подчиняется воспитателям, предпочитает одежду спортивного стиля. Полоролевые игры знает, но «в куклы» играть не любит. Различает людей по половым признакам, осведомленность в вопросах зачатия, деторождения у нее отсутствует. Отмечается повышенный интерес к сексуальным темам, просмотру соответствующих фильмов. Охотно рассказывает о тех действиях, которые производил с ней отчим.

Психическое состояние: испытуемая поверхностно ориентирована во времени, понимает, что находится в медицинском учреждении, но цель экспертизы не понимает. Она легко и охотно вступает в контакт, не соблюдает дистанцию, к врачу обращается на «ты», пытается обниматься, садится на колени, целуется, говорит «на ушко». Двигательно расторможена, неусидчива, отвлекаема, не может долго говорить на одну тему, задает множество вопросов, невнимательна, не выслушивает ответы, быстро об этом забывает. Берет в руки все попавшие в поле зрение предметы, начинает их выпрашивать: «подари», в тоже время сама начинает угощать печеньем, дарить свои вещи. С удовольствием рассказывает о бабушке, о приюте, с выражением громко декламирует довольно сложное стихотворение, поет песни, во время беседы вертит в руках игрушку, вертится на стуле, подскакивает на одном месте, иногда встает и снова садится. Обращает внимание ее повышенный интерес к лицам мужского пола, которые заходят в комнату во время беседы. При расспросе «о папе» сообщает, что они играли «в дочки-матери», она была «мамой», а он – «папой», ей нравилась такая игра, при этом опускает голову, смущенно хихикает, говорит шепотом, закрыв ладошкой рот или, обняв врача за шею, «на ушко». Не понимает значения совершенных в отношении нее действий, формально осуждает «папу», потому что «бабушка сказала», однако говорит, что «папа» ей нравился, т. к. с ним было «интересно». К концу беседы заметно истощается, усиливается неусидчивость, нецеленаправленная двигательная активность.

При экспериментально-психологическом исследовании на фоне социально-педагогической запущенности испытуемой на первый план выступают такие особенности, как трудность длительных произвольных усилий, повышенная утомляемость, неустойчивость внимания. Она легко доступна контакту, эмоционально открыта, по-детски доверчива, с живыми непосредственными реакциями, чувствительна к эмоциональному теплу. Отмечается достаточный уровень активности, стремление к лидерству, повышенная тревожность и эмоциональная неустойчивость. Отмечается невысокий для ее возраста уровень интеллектуального развития, запас общих сведений мал. Повышенной склонности к фантазированию не выявлено.

Комиссия с участием сексопатолога пришла к заключению, что З. психическим расстройством не страдает, у нее обнаруживаются последствия раннего органического поражения головного мозга и психогенное формирование патохарактерологических особенностей личности со склонностью к невротическим реакциям (нарушения сна, энурез), а также искажение полового развития в виде его дисгармонии с опережением психосексуального компонента. У З. не было обнаружено нарушений процессов восприятия, внимания, памяти, мыслительной деятельности, она могла воспринимать внешнюю сторону обстоятельств дела и может давать о них правильные показания. В силу естественной возрастной незрелости, неосведомленности в вопросах половых отношений она не могла понимать характер и значение совершенных с ней действий. Повышенной склонности к фантазированию у нее не выявлено. Имеющееся у нее искажение полового развития в виде его дисгармонии с опережением психосексуального компонента имеет прямую связь с совершенными в отношении нее противоправными действиями.

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА:

1. Амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза (Пособие для врачей под ред. Т. Б. Дмитриевой). – М.: РИГ ГНЦ ССП им. В.П. Сербского. - 2001.

2. Клиническая и судебная подростковая психиатрия / Под ред. В. А. Гурьевой. – М.: Генезис. - 2001.

3. И. А. Кудрявцев. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза. – М.: МГУ. - 1999.

4. Д. В. Ривман, В. С. Устинов. Виктимология. – СПб.: ЮРЦентр-Пресс. - 2000.

5. Судебная психиатрия: Учебник для ВУЗов / Под ред. Б. В. Шостаковича. – М.: Зерцало. - 1997.

ВОПРОСЫ: