Человек, его права и свободы являются высшей ценностью (ст. 2 Конституции РФ). Говоря о приоритете прав и свобод личности, следует исходить из того, что эти права и свободы могут вступить в конфликт с интересами некоторых представителей государства. «Чаще всего права индивида нарушаются государством и поэтому тезис о приоритете прав и свобод личности должен означать в первую очередь верховенство индивида над государством».[2]

Социальное назначение уголовного процесса обусловлено необходимостью борьбы с преступностью. Наличие преступных нарушений закона и необходимость обнаружения и наказания виновных является первоначальным импульсом для функционирования органов расследования и суда, чья уголовно-процессуальная деятельность направлена на достижение цели уголовного судопроизводства, которая заключается не только в установлении истины, но и в защите прав человека от необоснованного обвинения и осуждения. В статье 6 УПК РФ[3] указывается, что уголовное судопроизводство имеет своим назначением не только защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, но также защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.

Эти положения вытекают из ст. 53 Конституции РФ, в соответствии с которой каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц. Таким образом, государство берет на себя ответственность за вред, причиненный гражданину неправильными действиями (или бездействием), в том числе органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. Согласно ст. 133 УПК РФ[4] основанием возникновения права на реабилитацию является осуществление незаконного или необоснованного уголовного преследования. Основанием возникновения права на реабилитацию, в том числе и на возмещение вреда, могут служить любые действия и решения, предпринятые стороной обвинения (прокурором, следователем, начальником следственного отдела, дознавателем, частным обвинителем, потерпевшим, его законным представителем и представителем, гражданским истцом и его представителем - п. 47 ст. 5 УПК РФ), направленные на изобличение в совершении преступления лица, поставленного в процессуальное положение подозреваемого и обвиняемого.

Основанием для возникновения права на возмещение вреда является также незаконное применение к любому лицу мер процессуального принуждения (задержание подозреваемого, меры пресечения, иные меры процессуального принуждения) в ходе всего производства по уголовному делу (ч. 3 ст. 133 УПК РФ). Вред, возникший вследствие всех прочих незаконных действий и решений, может быть возмещен лишь в порядке гражданского судопроизводства (ч. 5 ст. 133 УПК РФ).

Ответственность за вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, наступает в соответствии с п. 1 ст. 1070 ГК РФ.

Гражданину причиняется моральный (переживания, страдания) и имущественный (потеря заработка, пенсии, конфискация имущества и др.) вред. Вина должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда не является обязательным условием возмещения и компенсации вреда.

При этом вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры, должен возмещаться государством в полном объеме независимо от вины соответствующих должностных лиц не только в прямо перечисленных в п. 1 ст. 1070 ГК РФ случаях, но и тогда, когда вред причиняется в результате незаконного применения в отношении гражданина такой меры процессуального принуждения, как задержание.[5]

При возмещении вреда необходимо тщательно выяснить не только связь его возникновения с уголовным преследованием, но и определить, результатом каких именно незаконных действий он явился. Так, вред, наступивший в ходе оперативно-розыскной деятельности, в том числе и осуществляемой после возбуждения уголовного дела по поручению лица, ведущего расследование, может быть возмещен только в порядке гражданского судопроизводства (ст. 1069 ГК РФ).

Незаконность или необоснованность уголовного преследования, осуждения либо применения принудительных мер медицинского характера должны быть установлены в процессуальном решении компетентного органа или должностного лица.

Возникновение права на реабилитацию помимо оснований предполагает наличие ряда условий, к которым, согласно ч. 2 ст. 133 УПК, относятся:

1) вынесение оправдательного приговора;

2) прекращение уголовного преследования в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения;

3) прекращение уголовного преследования по следующим основаниям: отсутствие события преступления; отсутствие в деянии состава преступления; отсутствие заявления потерпевшего по делам частного и частно-публичного обвинения; отсутствие заключения суда о наличии признаков преступления в действиях лиц, указанных в п. п. 1, 3 - 5, 9 и 10 ч. 1 ст. 448 УПК, либо отсутствие согласия соответствующего органа на возбуждение уголовного дела или привлечение в качестве обвиняемого одного из лиц, указанных в п. п. 1 и 3 - 5 ч. 1 ст. 448 УПК; непричастность подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления; наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению либо определения суда или постановления судьи о прекращении дела по тому же обвинению, а также постановления органа дознания, следователя или прокурора о прекращении дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела; отказ надлежащего органа в даче согласия на лишение неприкосновенности Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий;

4) полная или частичная отмена вступившего в законную силу обвинительного приговора суда и прекращение уголовного дела в связи с непричастностью подсудимого к совершению преступления или по любому другому основанию;

5) отмена незаконного или необоснованного постановления суда о применении принудительной меры медицинского характера.

Право на возмещение вреда возникает лишь в случае полной реабилитации лица, т.е. когда дело прекращено полностью, а не в какой-либо части.

Для возникновения права лица, незаконно подвергшегося мерам процессуального принуждения, на возмещение вреда каких-либо условий не установлено.

Закон не предусматривает самооговор в качестве основания для отказа в реабилитации. Однако в возмещении вреда как составной части реабилитации может быть отказано в силу п. 6 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, если будет доказано, что обстоятельство, указывающее на наличие судебной ошибки, не было в свое время обнаружено исключительно или отчасти по вине осужденного[6]. Самооговор не исключает возмещения вреда, если он явился следствием применения к лицу насилия, угроз или иных незаконных мер.

Согласно ч. 4 ст. 133 УПК акт об амнистии, истечение сроков давности, недостижение возраста, с которого наступает уголовная ответственность, или случаи, когда несовершеннолетний, хотя и достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения деяния, предусмотренного уголовным законом, или принятие закона, устраняющего преступность или наказуемость деяния, препятствуют возникновению права на реабилитацию и возмещение вреда при незаконном применении в отношении лица мер процессуального принуждения или отмены или изменения обвинительного приговора. В связи с этим Конституционный Суд РФ определил, что ч. 4 ст. 133 УПК РФ не препятствует суду рассмотреть по существу находящееся в его производстве уголовное дело, если до вынесения приговора новым уголовным законом устраняется преступность и наказуемость инкриминируемого обвиняемому деяния, и решить вопрос о признании (или об отказе в признании) за ним права на реабилитацию.[7]

Проведем соотношение гражданско-правовой ответственности ее основания и условия это:

1. вред;

2. противоправность;

3. причинно-следственная связь.