Также Роберт и Джон посетили город Гори, родной город Сталина. Увидели как бедно и тесно жила семья Сталина, увидели сколько людей каждый раз посещают это священное место для всего Советского Союза, пытаясь запомнить каждую деталь. Тогда у Стейнбека возникла мысль, что если сейчас идёт такой громадный культ Сталина при его жизни ( на уровне Цезаря), то тогда что же будет, когда он умрёт, наверное он станет самим Богом.

Для Джона оказалось удивительно то, что в Советском Союзе, а особенно в Грузии, футбол любят больше, чем на роде футбола Англии. Грузины - самые горячие болельщики.

Также Стейнбек отметил, что в Грузии очень много людей, которые боготворят искусство, а особенно поэтов, писателей, которых возносят до небес, даже молодых и неопытных, Джон пишет, что это ещё одна отличительная черта советских людей от американских, ведь в Америке до писателей нет никакого дела, каждый писатель должен сам делать свою карьеру, добиваясь любви читателей.

Из Тифлиса Капа и Стейнбек отправились в Батуми. Они были поражены красотой, тропическим климатом, большим разнообразием фруктов и большими плантациями чая, их не покидало чувство, что они оказались в Индии.

В Батуми располагалось множество курортных санаториев, куда стремились попасть не только советские люди, но и туристы из других стран. Чтобы советский человек мог отдохнуть на этих курортах ему нужно было усердно работать, также сюда отправляли людей болевших или получивших увечья на производстве.

Закончив своё небольшое путешествие по СССР, Джон и Капа вернулись в Москву, где вместе с её жителями и гостями отметили 800 - летие этого чудесного города. Праздник был великолепен, все были радостными и нарядными, как и сама столица великой державы - России.

Конечно « Русский дневник» получился достаточно правдивым, хотя во многом были значительные преувеличения, а на мой взгляд прослеживалась некоторая доля иронии Стейнбека.

Сорок седьмой год... Вехи той поры стойко держаться в памяти многих людей. Уже состоялся поразивший воображение Парад Победы - но карточки ещё не отменены. Уже продают с лотков молочное мороженое - но каждую пачку ещё режут на четыре части, так как целая рядовому покупателю не по губам. Уже прошли на восток эшелоны с выжившими узниками концлагерей, прямиком из гитлеровского в сталинский плен - ещё не началась новая волна арестов, и люди по ночам не вздрагивают от дверного звонка. Уже функционируют под Москвой на арендованных дачах тесные, полуголодные, но уже такие желанные пионерские лагеря.

В зеркале « Русского дневника» отразились лишь отдельные чёрточки этого мира. Но я не хочу упрекать автора за узость взгляда: ведь дневник вел не историк, не политик, не экономист, это записки писателя, художника.

Некоторые наблюдения автора покажутся не слишком убедительными, но эти наблюдения можно понять. Но хотя бы то, что москвичи показались ему угрюмыми, а украинцы и грузины - нет. Конечно в реальности это было не так: в ту труднейшую, хотя и полную надежд пору и жизнерадостность, и угрюмость достаточно равномерно распределялись по всей стране. Но Джон отнюдь не лукавит, он видел именно то, что описал. Секрет прост: по Москве он ходил сам, и город открывался ему в будни. А по Украине и Грузии его водили и возили, и люди, с которыми он общался, были заранее готовы встретить важного гостя - а кто же встречает гостя с угрюмым лицом!

Для Стейнбека многое было скрыто. Вот в украинском колхозе американским гостям задают роскошный пир в обычном крестьянском доме, кто -то даже бутылку шампанского принёс, прибережённую для особого случая. И в другой деревне им устраивают пир, и в другой области - пир, и в другой республике

- пир. Но мы - то знаем сегодня, откуда брались эти скатерти - самобранки. И знаем, какая нищета, какая голодуха скрывалась за спиной этих выставочных роскошеств.

 Стейнбеку, конечно, не мог не бросится в глаза культ Сталина. Он и написал об этом откровенно и с юмором. Очевидная неприязнь Стейнбека к Сталину сегодня покажется кому -то слишком мягкой, а юмор, возможно, вызовет даже раздражение. Ведь гипсовые бюсты Сталина, описываемые с юмором Джоном, замешаны на крови...