Художественный образ – форма художественного мышления. Единство рационального и эмоционального, объективного и субъективного. Самодвижение худ. Образа.

Художественный образ – это форма мышления в литературе. Это иносказательная, метафорическая мысль, раскрывающая одно явление через другое. Образ передает реальность и в то же время создает новый вымышленный мир, который воспринимается нами как существующий на самом деле. Метафорическая природа художественной мысли предстает особенно наглядно в древнейших произведениях. Изображения таких мифологических существ, как дракон, кентавр (конь с головой мужчины), бог Анубис (человек с головой птицы в Др. Египте) являют собой модель художественного образа. Художественная мысль соединяет реальные явления, создавая невиданное существо, причудливо сочетающее в себе элементы своих прародителей. Древнеегипетский сфинкс – это не лев и не человек, а человек, представленный через льва, и лев, понятый через человека. Через причудливое сочетание человека и царя зверей человек познает и природу, и самого себя, всю свою царственную мощь и реальное господство над миром.

Структура художественного образа не всегда так наглядна как в сфинксе. Однако и в более сложных случаях в искусстве явления светятся и раскрываются одно через другое. В «Войне и мире» Толстого характер Андрея Болконского раскрывается и через любовь к Наташе, и через отношения с отцом, и через небо Аустерлица, и через тысячи вещей и людей, которые, как этот герой осознает в смертельной муке, «сопряжены» с каждым человеком.

Художественный образ обладает своей логикой, он развивается по своим внутренним законам, обладая самодвижением. Художник задает все изначальные параметры самодвижения образа, но, задав их, он не может ничего изменить, не совершая насилия над художественной правдой. Жизненный материал, который лежит в основе произведения, ведет за собой, и художник порой приходит совсем не к тому выводу, к которому он стремился.

У А.С. Пушкина в «Евгении Онегине» Татьяна «неожиданно» для автора вышла замуж. Эмма Бовари «неожиданно» для Г. Флобера решила отравиться. Это все примеры проявления самодвижения характеров.

Герои произведений ведут себя по отношению к авторам, как дети по отношению к родителям. Они обязаны им жизнью, их характер в значительной степени сформирован под воздействием родителей, они «слушаются» их, выражая известную почтительность. Однако как только их характер оформится и окрепнет, они начинают действовать самостоятельно, по своей внутренней логике, и порою бывают «непослушны», не принимая во внимание «родительскую» (то бишь авторскую) волю.

Ещё одна черта художественного образа – то, что он многозначен. В отличие от научно–логической мысли, где все четко и однозначно, образная мысль так же богата и глубока по своему значению и смыслу, как сама жизнь.

Один из аспектов многозначности образа – недосказанность. Для Чехова искусство писать – это искусство вычеркивать. Э. Хемингуэй сравнивал художественное произведение с айсбергом: небольшая часть его видна, основное спрятано под водой. Это делает читателя активным, процесс восприятия произведения оказывается сотворчеством, додумыванием, дорисовыванием образа. Недосказанность образа с особой силой проявляется в отсутствии концовки, незаконченности. Художественные произведения часто, особенно в литературе XX века, обрываются на полуслове.

Художественный образ – единство мысли и чувства, рационального и эмоционального.

Эмоциональность – исторически ранняя и эстетически важнейшая первооснова художественного образа. Древние индийцы полагали, что искусство родилось тогда, когда человек не смог сдержать переполнившие его чувства. В легенде о создателе «Рамаяны» говорится о том, как мудрец Вальмики шел лесной тропой. В траве он увидел двух куликов, которые нежно перекликались. Внезапно появился злой охотник и стрелой пронзил одну из птичек. Охваченный гневом, скорбью и состраданием, Вальмики проклял охотника, и слова, вырвавшиеся из его переполненного чувствами сердца, сами собой сложились в стихотворную строфу с отныне каноническим размером «шлока». Именно таким стихом бог Брахма впоследствии повелел Вальмики воспеть подвиги Рамы. Эта легенда объясняет происхождение поэзии из эмоционально взволнованной речи.

Для создания непреходящего произведения важен не только широкий охват действительности, но и идейно–эмоциональная температура, достаточная для переплавки впечатлений бытия. В связи с этим вспоминается эпизод из жизни итальянского скульптора Бенвенуто Челлини. Однажды, отливая из серебра фигуру кондотьера, Челлини натолкнулся на неожиданное препятствие: когда металл был залит в форму, оказалось, что его не хватает. Художник обратился к своим согражданам за помощью, и они понесли к нему в мастерскую серебряные ложки, вилки, ножи, подносы. Челлини стал бросать эту утварь в расплавленный металл. Когда отливка была готова, взорам зрителей предстала чудесная, тончайшая и искуснейшей выделки фигура. Однако из уха всадника торчал черенок вилки, а из крупа лошади – кусок ложки. Пока горожане несли свою серебряную утварь, температура металла, вылитого в форму, упала, и не все предметы переплавились в скульптурный монумент. Если идейно–эмоциональной температуры, накала сердца не хватает для переплавки в единое целое жизненного материла, тогда из произведения торчат непереплавленные куски действительности, торчат «вилки», на которые натыкается воспринимающий искусство человек.

Художественный образ – единство объективного и субъективного. Объективное в художественном образе – это то, что в нем отражаются существенные стороны действительности. Субъективное – то, что в нем запечатлено и отношение художника к изображенному, и все богатство личности творца. Говоря словами Хуана Гриса (друга Пикассо), «качество художника зависти от количества прошлого опыта, который он несет в себе».

Современная кибернетическая машина может быть снабжена «зрением» и «слухом», она может перерабатывать впечатления бытия по определенной программе. Но даже самый «умный» компьютер лишен личности. Стихи, написанные подобным роботом, можно даже понять, но нельзя воспринимать как поэзию.

Роль индивидуальности художника наглядно видна также из такого примера. Представьте, что Пушкин не подсказал сюжет «Ревизора» Гоголю, а написал это комедию сам. Наверное, произведение приобрело бы иное звучание, хотя сюжет, тема и идея этого произведения, возможно, были бы похожи на гоголевского «Ревизора». Но вся художественная обработка, вся систем образов находились бы в зависимости от творческой индивидуальности Пушкина.